Итало-турецкая война привела к значительным изменениям в расстановке сил на международной арене. Наметившееся в первом десятилетии XX века сближение между Италией и Францией, дававшее основание правительствам стран Антанты надеяться на отход Италии от Тройственного союза, сменилось взаимным отчуждением и недоверием. Одной из важнейших причин столь резкой перемены в отношениях между странами стала ситуация в Восточном Средиземноморье. Франция, озабоченная укреплением позиций Италии в этом регионе, пыталась ослабить их, противодействуя итальянским претензиям на Додеканесский архипелаг и добиваясь создания в Средиземноморском бассейне блока Франции, Англии, Испании и России, направленного против стран Тройственного союза. Та же причина резко повысила заинтересованность германской и австровенгерской дипломатии в том, чтобы сохранить и укрепить союзные отношения с Италией. В этой ситуации итальянское правительство решилось на досрочное возобновление Тройственного союза в 1912 году, в договор о котором была включена статья, учитывающая изменения в Средиземноморье, и в период Балканских войн 1912-1913 годов Италия ориентировалась во внешней политике на Германию и Австро-Венгрию.

Итальянский флот, будучи третьим по силе в Средиземном море после английского и французского, получил возможность контролировать Эгейский регион и частично Восточное Средиземноморье. Важной опорной военно-морской базой для Италии стали Додеканесские острова, чем и объяснялась исключительная заинтересованность ее правительства в их окончательной аннексии, тем более в условиях надвигающейся общеевропейской войны.

Вопреки статьям Лозаннского договора и заверениям о временном характере оккупации архипелага итальянское правительство не спешило эвакуировать оттуда войска, объясняя это тем, что турецкие войска еще не выведены из Северной Африки и даже продолжают вести против итальянцев боевые действия. Окончательный вывод турецких войск из Северной Африки был обязательным условием возвращения Додеканесских островов, на чем перманентно настаивали итальянские дипломаты. 5 января 1913 года маркиз ди Сан-Джулиано, отвечая на протесты Англии и Франции, заявил, что его правительство само хотело бы вернуть эти острова Турции как можно скорее, чтобы не допустить дальнейшего раздела Османской империи, и если оно не спешит делать это, то только потому, что турецкие солдаты и офицеры не покинули Ливию [Нотович, 1947, с.102]. В беседе с временным поверенным в Риме Поггенполем начальник канцелярии итальянского МИДа князь ди Скалеа откровенно заявил, что "вопрос об островах является для Италии важнейшим из вопросов, так или иначе связанных с обладанием Средиземным морем", и что "здраво оцененные интересы внешней и внутренней политики заставляют Италию отложить решение этого вопроса до более удобного для неё момента" [Нотович, 1947, с.104]. Италии оказалась на руку и позиция самой заинтересованной стороны - Турции, опасавшейся перехода Додеканесских островов к усилившейся в ходе Балканских войн Греции. Секретное соглашение между странами о том, что итальянская оккупация островов продлится до того момента, пока это будет выгодно Порте, то есть до окончания Балканских войн, продолжало действовать [Battaglia, 2010, p.27].

Итальянское правительство отлично понимало желание Лондона и Парижа предотвратить ее усиление в Средиземном море и нейтрализовать ее политику внутри Тройственного союза, но своих позиций, естественно, сдавать не собиралось. Поэтому на предложение Франции и Великобритании заключить соглашение о сохранении статус-кво в восточной части Средиземного моря оно ответило отказом: проект соглашения предусматривал немедленную эвакуацию Додеканесских островов [Яхимович, 1967, с. 191].

В этот период особое место заняло греко-итальянское противостояние. В первой Балканской войне Греция при наименьших жертвах добилась гораздо больших результатов, чем другие участники балканского блока. Она была менее истощена, поэтому менее сговорчива, не хотела идти на компромиссное решение спорных вопросов. Греческое правительство настаивало на признании за Грецией всех территорий, занятых ее войсками, на признании вхождения Крита в состав Греции, а также выдвинула претензии на Додеканесский архипелаг. Окончание Балканских войн, однако, не решило проблему правовой принадлежности островов Эгейского моря. Согласно Лондонскому и Афинскому договорам 1913 года, этот вопрос передавался на разрешение Лондонского совещания послов шести великих держав, а Турция и Греция обязывались подчиниться его приговору.

Италия резко выступила против притязаний Греции на все оккупированные ею острова. Германия и Австро-Венгрия, не желая ухудшать от ношения с Италией и Турцией, несмотря на помощь Греции с их стороны в период Балканских войн, также не поддержали греческие требования. Страны Антанты, исключая Россию, которая категорически возражала против греческих претензий на гегемонию в Эгейском море, поддерживали Грецию в противовес Италии. Франция решительно отстаивала признание за Грецией всех Эгейских островов, включая Додеканесский архипелаг. Великобритания поддерживала точку зрения парижского кабинета. Обе державы, пытаясь привлечь Грецию на свою сторону, пытались укрепить позиции Антанты в Восточном Средиземноморье [Battaglia, 2010, p.29].

Лондонское совещание, приняв принципиальное решение по албанскому и эгейскому вопросу (Греция получала все оккупированные ею острова, за исключением Тенедоса, Имвроса и Фасоса), так и не решило вопроса о Додеканесских островах. Державы постановили, что после выполнения обеими сторонами статьи 2 Лозаннского договора "шесть великих держав выскажутся о принадлежности островов и примут с общего согласия решения по этому делу" [Нотович, 1947, с.109]. Подобная формула вполне отвечала итальянским интересам, так как не передавала острова ни Турции, ни Греции. Италия получила возможность продлить оккупацию на неопределенное время, ссылаясь на то, что Турция не производит окончательный вывод своих войск из Ливии. Официально же итальянское правительство заявляло о своем решительном намерении выполнить данное обязательство. На вопрос британского министра иностранных дел лорда Э. Грея, что будет, если несколько турок останутся в Северной Африке еще на 20 лет, останется ли Италия в течение этого времени на Додеканесских островах, итальянский представитель Империали ответил, что подобные вопросы оскорбляют его страну: "Мы намерены выполнить договор, и нет повода для проявления беспокойства" [Нотович, 1947, с.119]. Точки зрения Великобритании и Франции относительно судьбы островов полностью совпадали: ни один из островов не должен был остаться в руках Италии.

Между тем итальянские дипломаты, пытаясь подстраховаться, рассматривали различные варианты решения проблемы. В августе-сентябре 1913 года между Османской империей и Италией велись секретные переговоры. В результате было достигнуто соглашение, что Италия вернет все острова, за исключением Родоса и Стампалии, взамен она обещала Турции оказать помощь в возвращении Хиоса и Лесбоса. Таким образом, Италия, претендуя на самые важные в стратегическом плане острова архипелага, не хотела отказываться от своих позиций в Эгейском море. Всю серьезность итальянских претензий подтверждает мнение Поля Камбона, который, узнав об итало-турецких переговорах, писал Пишону в октябре 1913 года: "Возможность сохранения итальянцами Родоса представляет самую серьезную угрозу интересам Англии, как и интересам Франции, в восточном бассейне Средиземного моря" [Нотович, 1947, с.123]. В итоге английское правительство вновь напомнило Италии, что оно по-прежнему требует эвакуации турецких островов. Маркиз ди Сан-Джулиано, придерживаясь избранной тактики, 6 октября 1913 года заявил английскому послу Реннелу Родду, что итальянское правительство присоединилось к принципу, по которому ни одна великая держава не должна извлечь территориальных выгод из современного восточного кризиса, и оно будет придерживаться этого принципа. Итальянский министр также добавил, что слухи об итало-турецком соглашении не должны находить веры в Лондоне [Нотович, 1947, с.130].

Учитывая, что большинство населения Додеканесских островов составляли греки, урегулирование вопроса о принадлежности островов на основе национального принципа противоречило интересам Италии.16 октября 1913 года итальянское правительство официально запросило парижский кабинет о его намерении урегулировать Эгейский вопрос на основе одного национального критерия, что означало бы присуждение всех островов Греции. Италия аргументировала свою позицию тем, что в данной ситуации этот принцип не может применяться исходя из "общего интереса Европы". В результате было принято решение, что проблема Додеканесских островов будет решаться на основе трех главных критериев:

1) национальности островитян;

2) безопасности Оттоманского побережья;

3) равновесия сил на Средиземном море [Нотович, 1947, с.137].

Принимая во внимание многочисленные споры, до предела накалившие политическую обстановку, лорд Грей отказался возобновлять совещание послов в Лондоне. Что касается островов, 8 ноября он заявил, что "рассмотрение этого вопроса в данный момент могло бы довести до разрыва между державами". Таким образом, в силе оставалось прежнее решение конференции по Додеканесским островам, что полностью отвечало интересам Италии.

Однако вскоре она столкнулась с новой проблемой. В конце ноября Реннел Родд по поручению своего правительства открыто заявил СанДжулиано, что Лозаннский договор можно считать выполненным, так как в Ливии "остается дюжина турок", которых можно легко удалить оттуда. Реннел Родд потребовал от итальянского правительства назначить дату эвакуации островов. Однако Италия продолжала искать предлоги. И великим державам, и турецкому правительству она заявляла, что в Ливии находится еще 230 оттоманских офицеров, требовала отобрать у туземцев данное им Турцией во время войны оружие. Вскоре итальянское правительство выдвинуло еще одно требование, которое не имело отношения к Лозаннскому договору, а именно: эвакуацию островов, занятых Грецией.

Не согласилось итальянское правительство и на компромиссный план, согласно которому островам предоставлялась автономия под турецким суверенитетом. Италия в очередной раз ссылалась на невыполнение Лозаннского договора, намереваясь потребовать у Турции нетерриториальных компенсаций за людские и материальные жертвы, которых ей стоило это предприятие. Таким образом, требование было направлено не только в адрес Турции, но и в адрес великих держав. В ответ на это требование Грей заявил, что компенсации Италии могли бы состоять в получении концессий в Малой Азии и в приглашении итальянцев на посты начальников жандармерии на Додеканесах. Но позиция Италии оставалась непреклонной. В ее пользу сложилась международная обстановка, возникли многочисленные споры и конфликты между государствами, которые не позволяли им прийти к единому соглашению и выступить против Италии объединенным фронтом. Во многом отказу Италии выполнять свои обязательства способствовало и поведение Греции, которая признавала решения шести держав, но не выполняла обязательств, которые на нее накладывали эти решения.

Одновременно с официальными итальянское правительство продолжало вести тайные переговоры с Турцией. Проблема островов затрудняла развитие экономических отношений между двумя государствами, в частности, вопрос о предоставлении Италии концессий в зоне Адалии [DDI, ser.4, t.12, № 356, p.223]. По этим причинам Италия предлагала "отделить экономические вопросы от любых политических" [DDI, ser.4, t.12, № 356, p.234]. Такая политика удовлетворяла и интересам Турции, которая не желала возвращения Додеканесов без гарантии решения в ее пользу и других островов Эгейского моря, захваченных Грецией [DDI, ser.4, t.12, № 357, p.235].

В то же время Италия к 1914 году стала рассматривать Додеканесские острова как владение, которое на продолжительное время перешло в руки Италии. Свидетельством этому стало начало архитектурной реконструкции городов Додеканесских островов, прежде всего Родоса [Кплюнбт, 2002, у.99-100].

4. Выводы