Франция и Алжир: сотрудничество или противостояние в третьем тысячелетии

Размещено на http://www.allbest.ru/

Франция и Алжир: сотрудничество или противостояние в третьем тысячелетии

алжир франция независимость миграция

Дуденко Т.В.

Сегодня третье тысячелетие и многое в мире очень изменилось. Мы бесконечно говорим о единении и глобализации, о взаимодействии и помощи друг другу, но, на самом деле, мы можем видеть, что между Западом и Востоком все шире простирается огромная темная пропасть.

Мы говорим о единстве но, о каком? Что такое единство в современном понимании? Единство - это сотрудничество; сотрудничество - это забота об интересах своего партнера так же, как и о своих собственных, однако, та разница, которую мы видим между двумя яркими культурами, мешает народам взаимодействовать.

Давайте взглянем на эту самую разницу между Европой и Арабским Востоком (например). Все европейцы считают мусульман террористами, что в корне неправильно: во-первых, не все арабы - мусульмане, во-вторых, ислам - не террористическая доктрина. Такое незнание порождает страх, страх порождает недоверие и, соответственно, неправильное отношение к народу, с которым, скажем Франция, прожила десятки лет бок о бок. Сегодня в мире все говорят о сотрудничестве, но где оно, если французский президент вводит строжайший визовый режим по отношению к рабам, когда Франция запрещает мусульманским женщинам носить их традиционную одежду, ущемляет, таким образом, права женщин (и не только арабских), прикрываясь при этом защитой от терроризма.

Как мы реагируем сегодня на неприятные воспоминание о прошлом? Неприятные воспоминания - жгучи, и моменты из прошлого всплывают в голове всякий раз, когда что-то касается их темы. Так между Францией и Алжиром эта психодрама не прекращается. Приведу простое высказывание академика Пьера Нора о том, что память и историю примирить не возможно.

Достаточно лишь одним глазом взглянуть на историю этих стран мы увидим, что Алжир с момента его завоевания в 1830 году и до 1962-го, когда в соответствии с Эвианскими соглашениями была провозглашена его независимость, назывался Французским. Но и после 1962 года, благодаря французским инвестициям и государственным займам, а также огромному числу алжирцев, живущих во Франции, между двумя государствами продолжали складываться странные, но неразрывные отношения двуединства.

Яркий колорит страны, дух древней средиземноморской цивилизации, очарование Юга и притягательная сила бескрайних просторов Сахары... Всем этим путешественники наслаждались на протяжении многих лет. Но кроме экзотики Алжир привлекал достопримечательностями, связанными с историей Франции. Она чувствовалась в названиях улиц (улица Пирамид, улица Ганнибала и, совсем однозначно, улица Триколора), ее можно было ощутить, посетив памятное место времен завоевания Алжира - скрытый в глубине сада Маренго уголок, посвященный Амелии, супруге короля Луи-Филиппа, и, наконец, спаги, солдаты в красно-белых бурнусах, вербовавшиеся из местного населения, зримо олицетворяли мощь французского присутствия в Алжире. Все вместе в течение многих лет заставляло французов, в том числе интеллектуалов, воспринимать колонизацию как нечто само собой разумеющееся. Вспомнив все это, можно лишь поразиться тому, как резко отличается реальная ситуация сегодня: молодежь Франции не видит больше в алжирцах своих друзей и соратников, своих братьев и партнеров. Все что мы видим - страх. Но, конечно, этому есть своя причина: пятидесятые годы все резко изменили. Потрясший страну конфликт был одновременно классической колониальной войной между страной-оккупантом и колонией, борющейся за независимость, и гражданской войной, где по одну сторону находились алжирские французы и алжирцы-франкофилы, а по другую - прочие алжирцы. Официально кризис начался 1 ноября 1954 года и продолжался семь с половиной лет. По официальным данным, в ходе конфликта было убито 15 583 солдата французской армии, иностранного легиона и французских мусульман. Потери алжирцев составили четверть миллиона человек; по другим данным, погибло гораздо больше. Война спровоцировала кризис внутри метрополии. Терроризм, волна массовых протестов и демонстраций захлестнули Францию, и в какой-то момент казалось, что гражданская война вот-вот начнется и там. После 1962 года, когда война была остановлена, практически все французское население Алжира, насчитывавшее в 1954 году более миллиона, уехало из страны, которая для большинства была родиной.

Завоевание Алжиром независимости не отразилось на трудовой миграции алжирцев в бывшую метрополию, поскольку Эвианские соглашения 1962 года гарантировали свободное передвижение граждан между Францией и Алжиром. Ее масштабы больше беспокоили не Париж, а алжирские власти, создавшие специальный орган - ONAMO (Office National de Main d'Oeuvre), контролировавший выезд граждан во Францию. В свою очередь, французское правительство установило в 1968 году максимальную приемную квоту в 35 тысяч человек в год, которая в 1971 году из-за разногласий между двумя странами по поводу некоторых шагов алжирского правительства в отношении цен на нефть и вино была снижена до 25 тысяч человек в год.

С завоеванием Алжиром независимости в 1962 году мусульманское население вчерашней метрополии пополнили более 42 тысяч алжирцев (арабов и берберов), сотрудничавших с колонизаторами и бежавших от репрессий со стороны алжирских властей. За этой категорией мигрантов утвердилось название "харки" (harkis): так в годы войны в Алжире именовали сотрудников вспомогательных подразделений - "харка" (harkas), имевшихся при каждом французском армейском корпусе. Впрочем, не все из них действительно служили в этих, как выразился один алжирский автор, "субпродуктах французской армии". К "харки" причисляли крупных и мелких функционеров, нотаблей (каидов, эта, башага), представителей свободных профессий и вообще всех алжирцев, сотрудничавших с французскими властями. Еще сравнительно недавно (в историческом смысле, конечно), французы упорно работали над созданием великой промышленной державы. Французские мореплаватели, купцы, миссионеры и солдаты, проникали в самые экзотичные места земного шара, создав вторую по величине колониальную державу. Многочисленные революции привели к созданию более или менее удобного для подавляющего большинства общества. И вот наступили времена, когда вроде бы не за что бороться. Воцарилась полная свобода и не зачем идти на баррикады. При падении роли Франции как промышленной державы сохранился высокий жизненный уровень населения. Но вот данные демографии с помощью красноречивых цифр сулят прекрасной Франции ужасное будущее. И самое время вспомнит о французском Алжире и о его пути, который проходит уже теперь сама Франция. Алжир, расположенный в Северной Африке прямо напротив средиземноморского побережья Франции, был жемчужиной французской колониальной империи. Здесь проживало больше французских поселенцев, чем в какой-либо другой колонии Франции. Нефтеносные районы алжирской Сахары осваивались французскими нефтяными компаниями. В Сахаре же прошли первые испытания французской атомной бомбы. Отказаться от Алжира казалось невозможным. Поэтому, когда сами алжирцы - арабы и берберы по происхождению, мусульмане по вероисповеданию, - начали вооруженную борьбу против французского присутствия, алжирский вопрос на долгие годы стал главной проблемой для Франции и французского общества.

Свою программу в отношении европейского населения Алжира мятежники поставили вполне конкретно, что нашло отражение в лозунге: "Гроб или чемодан"! Иначе говоря, всем европейцам предложили выбор между смертью или изгнанием из Алжира. Ни о каких-то там правах "черноногих" речь и не шла.

Самым трагичным было то, что многие французы, в том числе и из числа "черноногих", поддерживали мятежников. Напомним, что Франция 50-х годов, - это страна, где четверть избирателей голосовала за коммунистов, и еще четверть - за прочих левых. Многие французские левые поддерживали алжирских мятежников, считая, что арабы всего - лишь борются против социального угнетения. Более того, многие французские левые, считая, что восстание в Алжире есть начало социалистической революции во Франции, приняли активное участие в вооруженной борьбе против собственной страны. Из европейцев состояли многие боевые группы мятежников, особенно в столице колонии.

В течение тридцати лет после этого вся планета убеждалась в том, что память слишком изобретательна, чтобы забыть, унижение слишком жгучее, чтобы простить, а разногласия слишком глубоки, чтобы дать всему происходящему объективную оценку. Так и сегодня до сих пор нет четкого понимания: Алжир и Франция: партнеры или противники? Можно лишь точно сказать: Алжирцы еще очень долго не простят Франции колониальный период, а Французы еще долго не простят унижения поражения. Война за независимость Алжира от Франции является одним из самых ярких примеров антиколониальных войн в мире. Эта война характеризовалась бесконечными операциями партизанских и антипартизанских движений, которые меняли друг друга в течении всего конфликта. Городской терроризм, как самое позорное, что две взаимодействующие страны могли сделать по отношению друг к другу. Эта война одна из самый важных точек в истории Франции, которая ознаменовывала вынужденный отказ от правления в Алжире. К тому же по действовавшему тогда законодательству Алжир был неотъемлемой частью Франции и практически все слои населения воспринимали эту войну как мятеж, направленный на территориальную целостность страны. Даже сегодня этот вопрос в умах людей до конца не определен и некоторая часть французского общества до сих пор считает, что алжирцы «несправедливо заставили французов уйти с их территории».

Несмотря на все разногласия, Алжир и Франция все-таки стараются сотрудничать: например, в 2007 году страны подписали очень важное соглашение о сотрудничестве в области атомной энергетики. Таким образом, как отмечают французские источники, Алжир стал первой арабо-мусульманской страной, с которой Франция заключила подобное соглашение. Документ предусматривает возможность обмена технологиями, проведение совместных исследований, применение радиационных материалов в различных областях экономики, в том числе в сельском хозяйстве, биологии, а также совместную разработку урановых месторождений.

Хотя Алжир обладает весьма внушительными запасами нефти и газа, он намерен развивать атомную энергетику. О перспективе сооружения в стране в ближайшие 10 лет атомной электростанции заявил месяц назад алжирский министр энергетики и шахт Шакиб Хелиль.

Позиция Алжира, в свою очередь, следует из высказывания партии "Фронт национального освобождения" (ФНО), которая выступила с заявлением о том, что она "никогда не прекратит требовать от Франции признания и официальных извинений за преступления колониального периода против алжирского народа". Сегодня последствия антиколониальной войны все еще можно увидеть на культуре Алжира. Например, в результате принятых реформ возникли бесконечные разногласия. А так же в Оране было убито очень много европейцев, что до сих пор не признано алжирским правительством.

Французы, тем временем, показывают свою гордость, и правящие круги Франции, со своей стороны, отвергают требования извинений под тем предлогом, что "дети не обязаны просить прощения за своих родителей". В ходе визита в Алжир в декабре 2007 года президент Франции Николя Саркози выступил с изобличающими колониальное прошлое заявлениями. Он, в частности, назвал колониальную систему "предприятием порабощения и эксплуатации" и выразил сожаление по поводу событий колониальной эпохи, признав ее "глубочайшую несправедливость". Однако каких-либо извинений за совершенные во времена колониализма преступления, которые рассчитывала услышать от французского лидера алжирская общественность, так и не прозвучало.

Францию можно назвать одной из наиболее "мусульманских" стран Европы. В стране с населением около 59 миллионов человек проживает, по разным оценкам, от 4 до 5 миллионов мусульман. По численности они составляют сегодня вторую (после католиков) религиозную группу, "опережая" протестантов и иудеев. Примерно две трети мусульманского населения Франции составляют иностранцы - представители 123 стран мира. В основном это выходцы из стран Магриба (Алжира, Марокко и Туниса) и Черной Африки, Турции, Ближнего Востока и других регионов мусульманского мира. Наиболее многочисленной из магрибинских диаспор во Франции являются выходцы из Алжира (700-800 тысяч), из которых примерно половину составляют кабилы. Им не намного уступают по численности марокканцы (около 600 тысяч); менее значительна тунисская диаспора (300-400 тысяч). Во Франции проживает около 350 тысяч выходцев из Турции. За исключением католиков-халдеев, турецкие иммигранты (среди которых немало курдов) являются мусульманами. Мусульмане также преобладают среди иммигрантов из стран Черной Африки (Сенегала, Мали, Нигера и др.), численность которых во Франции, по данным переписи 1990 года, составляла 176 тысяч человек. Менее крупные общины образуют иммигранты из стран Арабского Востока, Пакистана, Ирана и других регионов мусульманского мира.

Николя Саркози считает, что "Алжир и Франция должны смотреть в будущее", а "раны обеих сторон со временем затянутся, и время примирит память". Между тем, с точки зрения алжирских властей, требования признать ответственность за "преступления периода колониального господства" являются "законными, исторически и морально оправданными".

Но вместе с этим, идя на примирение, Франция не забывает диктовать свои условия: они исключают мусульманских девочек из школ, потому что те отказываются снять хиджаб. Не это ли появление неуважения Западом Востока? В полемике вокруг хиджаба, вновь развернувшейся во Франции вслед за предложением президента усилить запрет на её ношение, присутствует много элементов культурного империализма, мало здравого смысла и напрочь отсутствует честность постановки вопроса.

Непонятно для чего, но Николя Саркози показывает этот вопрос с той точки зрения, что увеличение числа женщин в хиджабе на улицах Франции неприемлемо для его культуры. «Ношение полного хиджаба - это вызов нашей республике и абсолютно неприемлемо», - гласит доклад парламентской комиссии Франции. Авторы публикации рекомендуют запретить ношение хиджаба во всех госучреждениях, больницах и общественном транспорте. По их мнению, это оправдано не только с ценностной точки зрения, но и с точки зрения безопасности. Под хиджабом женщина-террорист может скрыть взрывчатку или оружие, опасаются французские парламентарии.

Одновременно с этим парламент Франции осуждает исламофобию, которая получает все большее распространение в Европе. Парламент требует с уважением относиться к исламской диаспоре - европейский парадокс.

Для этого рекомендуется создать национальную школу изучения ислама, проводить публичные дискуссии о проблеме ксенофобии, поддерживать строительство исламских культурных центров и мечетей, а также придать важным мусульманским праздникам статус государственных. По-моему, просто слова: как и когда в Европе мусульманский праздник сможет стать государственным?!

Как сообщает Rebelion, Испания: «Решение президента о запрете на ношение во Франции паранджи и хиджаба, касающегося исключительно меньшинства населения, представляет из себя последний эпизод в целой череде решений, принятых в Европе и ущемляющих культурные ценности мусульманского населения. Это и запрет на строительство минаретов в Швейцарии, и дискуссия о французской самобытности, инициатором которой выступил сам Саркози, обрушившийся на иммигрантов. Сторонники этой меры в качестве аргумента приводят защиту прав женщин.»

Мы думаем (точнее, нас убеждают), что эта дискуссия зародилась сегодня, но уже в конце XIX века британский управляющий в Египте, лорд Кромер (Cromer), возомнил себя освободителем египетских женщин, заявив об отсталости исламского общества и ислама как религии и их неполноценности по отношению к европейской культуре.

Чтобы доказать эту неполноценность, он сослался на использование хиджаба и положение женщин в Египте. Он не видел особого противоречия в том, что в качестве колониального управляющего заявлял о себе как о защитнике прав женщин, в Лондоне развивал бурную деятельность на посту председателя Союза мужчин против предоставления женщинам права на участие в выборах.

Однако многие эксперты гласят, что Франция должна сохранять себя, ибо демографический кризис в стране слишком велик. Сегодня мы можем своими глазами наблюдать за пылающими предместьями Парижа. Это все - не социальный протест. Это - борьба за французское наследство. Сходящий со сцены народ оставляет своим незваным наследникам прекрасную страну, и вот размножившиеся во Франции алжирские арабы без особой фантазии повторяют свой опыт по "очищению" территории от европейского населения и признаков европейской цивилизации. Полвека тому назад именно так выглядела борьба за "независимость" Алжира. То, чего так опасался генерал де Голль почти полвека назад, настигло Францию.

По итогам целого ряда встреч даются следующие выводы: «Отношения между Алжиром и Францией не изменятся. Каждый президент защищает интересы своей страны и неважно, кто у власти -- Митеран, Ширак или Саркози. У Алжира есть свои интересы во Франции и наоборот.

У Саркози есть свое особое понимание исторических отношений стран. В Алжире сегодня можно найти людей, которые не разделяют его точку зрения на этот счет, но это не может вызвать никаких разногласий между Францией и Алжиром».

В любом случае, такое отношение не приведет к уравновешиванию отношений между двумя народами - та самая темная пропасть будет расширяться все больше и больше.

Размещено на Allbest.ru