Цивилизационные факторы современного исламистского экстремизма

Размещено на http://www.allbest.ru/

УДК 323.283; 17.022.1

Цивилизационные факторы современного исламистского экстремизма

Сергей Иванович Чудинов, к. филос. н.

Кафедра теории и истории культуры

Новосибирский государственный технический университет

Статья представляет философский анализ цивилизационных и ценностно-культурных истоков религиозно-го экстремизма в мусульманской культуре. Экстремистская деятельность исламистского движения рас-смотрена в свете проблемы «конфликта цивилизаций» современного секулярного Запада и мусульманского Востока. Прослежена эволюция нравственного идеала мученичества в современном радикальном исламе.

Ключевые слова и фразы: религиозный экстремизм; исламизм; столкновение цивилизаций; постмодерн.

The article presents the philosophical analysis of the civilization and value-cultural sources of religious extremism in Muslim cultures. Islam movement extremist activity is considered in the light of the problem of modern secular West and Muslim East “civilizations conflict”. Martyrdom moral ideal evolution is traced in modern radical Islam.

Key words and phrases: religious extremism; Islamism; civilizations conflict; post-modernism.

Последние события в мире ислама - повсеместные революции и массовые бунты против старых секуляр-ных режимов арабских стран - вновь поставили на повестку дня вопросы об особом цивилизационном пути развития арабо-мусульманского мира и глобальных факторах, стимулирующих не только популярность идей исламизма, но и перманентный рост религиозного экстремизма в последние десятилетия.

В 1990-е годы американский политолог С. Хантингтон выдвинул концепцию «столкновения цивилиза-ций», прогнозирующую основные тенденции в развитии политических взаимоотношений между народами и государствами в глобальном масштабе. Он предсказал, что в ближайшем будущем западный мир, сохраняя свои лидирующие позиции (возможно, в течение всего XXI в.), лишится безусловного превосходства, и ему придется существовать в условиях полицивилизационного мира. Также Хантингтон сформулировал идею о том, что в политических взаимоотношениях народов все большую роль будут играть культурные различия, пролегающие между культурными общностями высшего порядка - цивилизациями. Это означает, что политические конфликты и войны современности имеют тенденцию чаще возникать по линиям разлома ци-вилизаций, нежели по причине идеологических, этнических или каких-либо иных противоречий. Одна из таких границ пролегает между культурой Запада и исламской цивилизацией.

С. Хантингтон определяет современную культуру Запада традиционным ярлыком «западно-христианской цивилизации». Он утверждает, что модель конфликта между Западом и мусульманской циви-лизацией помимо экономических, демографических, политических и технологических факторов коренится в природе двух религий, которые легли в основу цивилизаций. Западное христианство и ислам имеют много общего, что создает конкуренцию между их одинаковыми притязаниями: «Обе являются универсалистски-ми, и каждая провозглашает себя единственно верной. Обе - миссионерские и основаны на убеждении, что их последователи обязаны обращать неверующих в единственно истинную веру. С самого зарождения ис-лам расширял свое влияние путем завоеваний, христианство, когда для того имелись возможности, поступа-ло так же. Концепции «джихада» и «крестового похода» не только сходны между собой, но и отличают эти две религии от прочих основных мировых религий» [3, с. 330]. цивилизация культура конфликт

В этом утверждении заключается основная ошибка ученого, за которую его концепция в целом часто подвергается серьезной критике. Исторический и культурный контекст взаимоотношений между мусуль-манскими и христианскими народами в Средние века и между современным исламом и современным Запа-дом совершенно различны. Если ранее политика и христианского Запада, и мусульманского Востока в зна-чительной степени определялась религиозным фактором, в эпоху секулярного Запада, строящего свои взаи-моотношения с частично модернизированным и вестернизированным мусульманским Востоком, говорить о столкновении религиозных систем бессмысленно. Поэтому прежде описания конфликта, который с конца XX века действительно все более приобретает очертания противостояния на межцивилизационном уровне, необходимо точно определить историческое и социокультурное состояние двух цивилизаций. Этот вопрос может быть сведен к проблеме системы ценностей, которая в действительности определяет жизнь конкрет-ной цивилизации (на современном этапе) и духовного состояния народов, которые ее формируют.

В настоящее время так называемая западно-христианская цивилизация, пережившая принципиальный пересмотр собственных социокультурных основ в эпоху модерна (XVII в. - первая половина XX в.), в боль-шей степени заслуживает эпитета «либерально-демократическая цивилизация». Секулярные ценности, ве-дущие свое происхождение от идеологии либерализма эпохи модерна, занимают центральное положение в государственной и общественной жизни западных народов. Ценностное ядро культуры Запада испытывает процесс изменения в сторону двух тенденций, представленных соответственно североамериканской культу-рой и современной Европой.

Первая тенденция заключается в трансформации либеральных ценностей в универсалистский неолибе-ральный проект, сменивший бывший европоцентризм на американоцентризм. Если интеллектуальная элита Европы охвачена критической рефлексией над основами бытия собственных культур, разрушающей класси-ческие установки модернистского мировосприятия, Северная Америка в большей степени продолжает тра-диции просвещенчества и цивилизаторской миссии Запада в условиях однополярного мира. Гегемония США как единственной сверхдержавы поддерживается в идеологическом плане модернистским проектом неолиберализма, диктующего стандарты глобализации в современном мире.

Современная западная культура испытывает также значительную постмодернистскую тенденцию, ве-дущую к закладыванию новых духовных основ западной цивилизации. Предшествующая эпоха модерна, выражаясь языком Ф. Ницше, манифестировала повсеместное распространение декаданса и разных форм «неполного нигилизма», реставрирующих традиционную метафизику и понятие Абсолютного в виде про-свещенческих ценностей (вера в бесконечные возможности разума, науки, социальный прогресс) и материа-листических идеологий различного рода социального утопизма (коммунизм, фашизм и т.д.). Радикальный скепсис в отношении метанарративов, характерный для философии постмодерна (Ж.-Ф. Лиотар), - признак полного нигилизма, наступающего после разного рода вариантов неполного нигилизма, устанавливавших глобальные сверхцели для человечества. Метанарратив всегда связан с представлением об Абсолютном, че-ловек постмодерна отказывается как от первого, так и от второго. Действительность все более становится виртуальной, вариацией разных текстов-интерпретаций, за которыми скрывается лишь «воля к власти» раз-личных субъектов, на что недвусмысленно намекают теоретики постструктурализма, ведущего философско-го течения постмодерна. Такое миропонимание, не нуждающееся «в крайних догматах веры» и допускаю-щее «добрую долю случайности, бессмысленности» [1, с. 428], вполне соответствует ницшевскому («силь-ному») человеку полного нигилизма, расквитавшемуся со всяким метафизическим знанием и любыми «высшими» ценностями.

Философская позиция, провозглашающая равнозначность всех ценностей, скрывает в себе завуалирован-ный нигилистический отказ от всех ценностей как традиционной (христианской) культуры, так и периода неполного нигилизма, имевших определенную корреляцию друг с другом. Самым главным «объективным» признаком нигилистичности (антитрадиционности) современной западной цивилизации, по нашему мне-нию, выступает следующий неоспоримый факт: универсум все менее воспринимается как порядок и все бо-лее как хаос. Причем это ведущее и последовательно прогрессирующее мировосприятие нашей эпохи, де-центрирующее и фрагментирующее реальность, прослеживается чуть ли не во всех сферах культуры: по-стклассической философии, постнеклассической науке, искусстве постмодерна и т.д.

Таким образом, первого участника в столкновении цивилизаций было бы неверно обозначить лишь в ка-честве «западно-христианской цивилизации». Последняя представляет собой христианскую по своим исто-кам цивилизацию, прошедшую долгий период декаданса и нигилизма и находящуюся на пороге «полного нигилизма» (Ф. Ницше) - наиболее глубокого, чем когда бы то ни было, размытия собственных традицион-ных ценностей. В духовном фундаменте этой цивилизации христианство сохраняется лишь как частный, от-нюдь не ведущий компонент.

Пережив западный колониализм и постколониальную эпоху с ее активным подражательством Западу, процессом модернизации и секуляризации традиционных обществ, мусульманская цивилизация находится на стадии возрождения, что проявляется в возврате к традиционности и реисламизации общества и государ-ства (с конца 1970-х - начала 1980-х, период так называемого исламского бума). Исламская культура, вклю-чающая в себя совокупность культур разнообразных народов, исповедующих ислам, испытав на себе час-тичную модернизацию, продемонстрировала тем не менее глубокую консервативность и слабую подвер-женность внешнему воздействию. После встречи с Западом в исламе была проведена секуляризация, но час-тично, на нормативном, а не структурном уровне [2, с. 46].

Столкновение между современными цивилизациями Запада и мусульманского Востока действительно есть столкновение двух универсалистских моделей, как считает С. Хантингтон, но только это противостоя-ние пролегает не между христианством и исламом, а идеологией западного неолиберализма и современным исламом. Первая модель есть светская система ценностей, которая устанавливает общие рамки социального взаимодействия людей в современном обществе, оставляя приватную жизнь на откуп постмодернистского ценностного релятивизма. Вторая же система ценностей есть религиозная модель образа жизни, охваты-вающая как личную, так и социальную сферы жизнедеятельности человека.

Реакция мусульман на доминирование Запада и его вторжение не только в повседневную жизнь, но и са-кральное пространство культуры ислама имеет различные формы выражения. Во-первых, это отторжение ценностного релятивизма западного постмодерна и современной западной трактовки прав человека, размы-вающей границу между нормой и девиацией. Все более оторванная от религиозно-духовных ценностей эта трактовка склоняется к радикально-либеральной, оправдывающей противоестественные пороки естествен-ностью личного выбора в частной жизни (официальный статус проституции, легализация однополых браков в ряде европейских стран и пр.), что для культуры ислама равнозначно бунту против нравственных и бы-тийных основ космического миропорядка, установленного божественной волей. Во-вторых, возникает тен-денция возврата к корням собственной культуры и собственной идентичности, возрождению исконных ис-ламских ценностей. Отсюда ведут свои истоки оппозиционные идеологические и политические течения фундаменталистского толка (в том числе экстремистские организации), приход к власти фундаменталист-ских режимов в ряде мусульманских стран (Иран, Судан, Пакистан во время диктаторства Зия уль-Хакка), реисламизация политики и права, попытка построения исламской экономической модели (феномен ислам-ского банка, исламского страхования, введения обязательного налога в пользу бедных и др.), противопос-тавляемой кредитно-ростовщической экономике Запада. В-третьих, общий духовный протест против «без-божной» западной культуры, соединенный с сочувственным откликом к страданиям единоверцев в конкрет-ных военно-политических конфликтах между мусульманами и Западом (Афганистан, Ирак и др.), возрожда-ет идеал мученичества на пути Аллаха как высшей формы религиозных чаяний ревностного мусульманина, превращающего одно из самых страшных зол человека, смерть, в средство обретения спасения и исполне-ния сокровенных религиозных чаяний.

Современная мусульманская цивилизация характеризуется разорванностью, отсутствием в ней единого центра, явной потерей материального могущества и уж тем более решающего веса в мировом историческом процессе. Следствием кризиса мусульманской цивилизации становится невозможность реализации всемир-но-исторической миссии земного превосходства ислама, что приводит к тому, что в современном исламе ак-туализируются эсхатологические компоненты. Если теперь духовная сила мусульманской веры не способна воплотиться в материальном превосходстве, она должна стать явленной в личном благочестии, глубоко ре-лигиозном отношении к жизни, смерти, материальным благам. Метафизические ценности ислама в таких условиях требуют личного подвига для их защиты и свидетельства их истинности. Личностное самоопреде-ление по отношению к личной смерти в свете эсхатологии ислама приводит к обесцениванию всей земной жизни (дунья) при сопоставлении ее с высшей религиозной задачей индивидуального спасения. Земная жизнь в соответствии с исламом должна стать мостом к блаженству в жизни последующей. Самый краткий и почетный путь достижения этой цели - мученичество.

Задача спасения имеет также и коллективный характер. Благочестие мусульманина неразрывно связано с его общиной, усилия по ее защите и процветанию вменяются ее члену в качестве религиозных обязанно-стей. Религиозно мотивированный экстремизм в мусульманских странах связан не только с духовным про-тестом против политического и идеологического доминирования «безбожного» Запада. Это также реакция на внутренний кризис мусульманского общества, позволившего заменить исламские нормы на светские стандарты Запада. Мученическая смерть для современного исламиста несет не только протест против врагов ислама, но и жертву ради спасения родного общества, бессильного перед внешним противником из-за внут-ренней слабости.

Все выше перечисленные стимулы составляют социокультурный фон, в границах которого происходит возрождение идеала мученика в исламе, взятого на вооружение религиозно-экстремистскими движениями регионального исламизма (Палестина, Кашмир) и глобального джихадизма (Аль-Каида, группировки, дей-ствующие в Ираке, Афганистане).

Таким образом, феномен религиозно мотивированного экстремизма в мусульманских странах, основан-ного на возрожденном идеале мученической смерти (представленный в своей крайней форме в виде терро-ризма смертников), может быть понят более адекватно, если рассматривать его в контексте духовного про-теста традиционного мусульманского общества против политики западного неолиберализма и глобализма, устанавливающего «общечеловеческие» ценностные стандарты с позиции секулярно-прагматического ми-ровоззрения современного Запада. Такие формы ультраконсервативной реакции на модернизацию и вестер-низацию национального образа жизни свидетельствуют о высокой «плотности» и холизме традиционной культуры, основанной на исламских ценностях, тяготеющей к интеграции всех культурных элементов во-круг единого сакрального ядра.

Список литературы

1. Ницше Ф. Воля к власти. М. - Харьков: Эксмо; Фолио, 2003. 860 с.

2. Тиби Б. Является ли ислам политической религией? // Неприкосновенный запас. 2002. № 6. С. 41-49.

3. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М.: АСТ, 2003. 608 с.

Размещено на Allbest.ru