Миграционные процессы и межэтнические противоречия

Размещено на http://www.allbest.ru/

УДК: 32.001:374.3

Миграционные процессы и межэтнические противоречия

Юрченко Инна Вадимовна

Специфика обеспечения национальной безопасности в современных условиях заключается в усложнении этнополитического пространства. В него все более вторгаются внешние геополитические и геоэкономические «игроки», активно использующие социально-сетевой краудсорсинг и технологии информационной войны.

В пограничных регионах юга России наблюдается наличие мощных очагов межэтнических и межконфессиональных конфликтов, сопровождающихся всплесками потоков беженцев и вынужденных переселенцев. Миграция, во многом, обусловлена этническими конфликтами и очагами напряженности. Она не ограничивается только русскими и «русскоговорящими, которые выдавливаются разными способами из многих бывших советских республик, но также охватывает и представителей других национальностей. Среди факторов, формирующих межэтнические установки, определяющее место занимает информация. В каждом социальном образовании циркулируют разнородные потоки информации. В границах устойчивых социальных образований, например, этносов, информационные потоки более насыщенны и интенсивны, чем за пределами этих границ. Дополнительные трудности создает коммуникационное взаимодействие языковых сообществ в конфликтном политическом пространстве, где особенно востребовано взаимное социальное доверие. Ряд исследователей показывает, что параметром, отвечающим за общее предубеждение внутри группы по отношению к «чужой» группе, является формулировка «заслуживающий доверия» [1, C.175-177]. Своя этническая группа и ее члены заслуживают доверия, они ставятся выше, им приписываются положительные свойства, тогда как «чужая» этническая группа видится подозрительной, враждебной, не заслуживающей доверия и плохо понимаемой. Все это катализируется незнанием разговорных языков, традиций и истории друг друга, в результате часто этнические группы испытывают друг к другу неприязнь, непонимание и недоверие.

Опасным фактором является сочетание зарубежных очагов вооруженных межэтнических конфликтов c неразрешенными, «замороженными» конфликтами, что превратило Кавказ и пограничные регионы Юга России в достаточно обширную зону напряженности. Отдельные субъекты ЮФО в настоящее время являются ареалами концентрации миграционных потоков не только из российских регионов, но и из стран ближнего и дальнего зарубежья.

По характеру миграционных процессов южнороссийский регион делится на две зоны. Первую зону образуют территории с преимущественно русским населением - Ставропольский и Краснодарский края и Ростовская область. Эта территория в настоящее время отличается повышенной привлекательностью для мигрантов. На протяжении последних десятилетий эта зона характеризовалась интенсивными этнодемографическими процессами, усиливающими этническую гетерогенность. Благодаря активной трудовой миграции из Центральной Азии, признаки изменения этнической структуры населения в некоторых муниципальных образованиях, например, Краснодарского края, проявились достаточно остро. Среди российских территорий именно регионы этой зоны фактически имеют один из самых высоких в РФ коэффициент нагрузки вынужденной миграции. С начала XXI века положительное сальдо миграции сохранялось только в Краснодарском крае, при этом на его долю приходилось до 90% миграционного прироста всего Юга России. После раздела ЮФО на два округа наметилась тенденция довольно быстрого оттока русскоязычного населения из Ставропольского края. Но в связи с углублением украинского политического кризиса 20132014 гг. и глубоким этнополитическим расколом на Украине потоки беженцев хлынули с новой силой, прежде всего в Ростовскую область. По мнению специалистов, результатом всех грандиозных потрясений на Украине будет существенное изменение этнодемографической ситуации в т.н. «геодемографическом» ареале русско-украинского взаимодействия: прежде всего, следующая украинская перепись неизбежно зафиксирует повсеместное и весьма значительное сокращение русского этнического присутствия на территории Украины. «Свою роль будет играть и продолжающийся переход в украинцы и всех других народов страны» [2, C. 178], - считает С.Я. Сущий. Ключевые вопросы углубляющегося на Украине политического и экономического кризиса: неуправляемость общества, отсутствие безопасности для граждан, игнорирование требований населения юго-восточных регионов о федерализации, отсутствие государственного статуса русского языка, экономический коллапс, распадающаяся государственность и вооруженные столкновения, свидетельствующие об ожесточенной украинской гражданской войне. Всё это не могло не сказаться на ситуации внутри российского общества, на миграционных процессах из Украины в Россию и настроениях людей, в связи с попытками фальсификации истории Великой Отечественной войны и многими другими враждебными действиями против русских [3, C.243]. Уже после государственного переворота на Украине со стороны радикальных лидеров Майдана стали раздаваться публичные призывы к осуществлению террористической и экстремистской деятельности на территории России, что вызвало объявление заочного ареста и международного розыска лидера украинской ультранационалистической группировки «Правый сектор». Призывы об объединении усилий террористов против России размещались, в частности, в социальной сети «ВКонтакте» [4]. Ультранационалистические организации пытались активизировать антироссийские силы к экстремистским действиям, для чего в центр исторической доктрины на Украине выдвинули голодомор. Но в итоге получилось, что антирусские агрессивные тенденции - это одновременно и антиукраинские тенденции, выражающиеся в расколе, распаде и вооруженных столкновениях.

Другую напряженную зону межэтнического взаимодействия и миграционных потоков образуют северокавказские республики. Это один из самых сложных в этническом отношении районов России. Ранее здесь наблюдался активный процесс расселения русских, но сегодня этническая структура миграционных потоков усиливает этноизоляцию отдельных народов и образует моноэтнические формирования из-за массового оттока русских и других этнических представителей. Вот, например, как характеризует эту ситуацию начальник предвыборного штаба В. Путина в период выборов 2012 г. Станислав Говорухин: «В 1954-м году Никита Хрущев подарил…Украине - Крым…, а вновь созданной Чечено-Ингушской АССР - левобережье Терека, которое состояло из казачьих станиц. Последствия этой «щедрости» мы расхлебываем до сих пор… Скажем, в казачьей станице Ассиновской по левобережью Терека, в которой жили восемь тысяч русских казаков, сейчас нет ни одного» [5, C. 29-30]. Процессы дерусификации на постсоветском пространстве и в ряде республик самой России проявляются в дискриминации русскоязычного населения, в том, что русских нет в руководящих органах, их не допускают ко многим сферам, и прежде всего к культуре. Все это определяется профессором А. Дугиным как борьба геополитического характера против России в рамках т.н. проекта «русофобия». межэтнический миграционный политический расселение

Анализируя конфликты миграции, следует учитывать, что современные этнополитические процессы развиваются в одно и то же время как цивилизационные, межцивилизационные, региональные, этнотерриториальные, внутригосударственные и межгосударственные, что обуславливает необходимость комплексности и полипарадигмальности их исследования. Обострение региональных и этнополитических конфликтов в результате этнической миграции, распространение этнонационализма, идей совмещения этнических и политических границ, раскол мира на экономически развитые страны и отсталую периферию в условиях глобализации, общая политизация этничности и этнизация политики рассматриваются как новые вызовы кризисного развития современного общества [6, C. 194-201]. Изучая особенности миграционных процессов, сложившихся в мировой практике, мы видим, что обычно диаспоры лоббируют интересы исторической родины. Однако в случае с Кавказом в отдельных ситуациях все происходит наоборот, наблюдается антироссийский настрой, например, черкесских диаспор, который регулярно демонстрируется в Европарламенте, а также на улицах городов Турции, Европы и Америки. «Сейчас за пределами исторической родины проживают до трех миллионов этнических черкесов… Активность черкесских организаций в вопросе о признании «геноцида адыгов (черкесов)» - еще одно средство давления на Россию [7, C.46].Опасность представляют те попытки объединения антироссийских сил, которые можно наблюдать, в частности, в сфере информационных атак на российское многонациональное общество, с целью дестабилизации и нагнетания межэтнической напряженности искусственным путем. Продолжает нарастать вероятность активизации информационных атак по т.н. «черкесскому вопросу», что было отмечено информационноаналитическим агентством «Кавказский узел». Первое обращение19 мая 2014г. адресовалось председателю Верховной рады Украины Александру Турчинову с просьбой признать геноцид черкесского народа [8]. Кроме того, активные действия по «черкесскому вопросу» предпринимал и депутат Верховной Рады Олег Ляшко.

Однако представители черкесов в Адыгее выступают против любых демаршей на черкесскую тему. Так, председатель Краснодарской организации «АдыгэХасэ» Аскер Сохт заявил, что попытки втянуть украинские власти во внутренние дела РФ ничего общего не имеют с целями и задачами черкесского национального движения [9]. В то же время, необходимо подчеркнуть, что использование «черкесской карты» различными геополитическими игроками на Кавказе и на Западе как средство политического давления несет реальную политическую опасность для России и, в том числе, для Краснодарского края как субъекта Федерации, территориально непосредственно контактирующего с Республикой Адыгеей, где эта проблема воспринимается особенно болезненно определенной частью населения.

Отмечающаяся в официальных документах относительно стабильная социально-экономическая ситуация в Краснодарском крае, в особенности после успешного проведения Олимпиады в Сочи, тем не менее, требует серьезного конфликтологического анализа. Ускоренное развитие региона, обусловленное подготовкой к зимним олимпийским играм в г. Сочи в 2014 г., обеспечивалось за счет приоритетных инвестиций, которые сопровождались усиленными миграционными потоками трудовых мигрантов и мобилизационными технологиями административно-управленческих структур на федеральном и региональном уровне.

Типичность ситуации в городах и поселениях Краснодарского и Ставропольского краев и Ростовской области объясняется тем, что основные причины осложнения этнополитической ситуации на юге страны и возникновения локальных конфликтов между мигрантами и старожилами лежат в социально-экономической сфере. Бытовые конфликты, сторонами которых являются представители разных национальностей, часто автоматически смещаются в сторону этнических. Необходимо акцентировать внимание на профилактической деятельности и детально нормативно обоснованной, научно выверенной системе формирования доверительных и взаимовыгодных этнополитических отношений, а также на преодолении неравномерности социально-экономического развития территорий, что позволит обеспечить выход из состояния социально-экономической напряженности.

Таким образом, важным направлением для дальнейшего научного анализа этнополитических вызовов и рисков в полиэтничном социуме является продолжение мониторинга миграционных процессов и межэтнических противоречий, развития информационной сферы, уровня социальной напряженности и тенденций политической самоорганизации многосоставного, дифференцированного, существующего в конфликтной среде населения. А на этой основе возможно создание и развитие комплексных моделей региональной безопасности с учетом этнографической, политико-экономической, территориальной и ментальной специфики. 

Литература

1. Бэрон Р., Керр Н., Миллер Н. Социальная психология группы: процессы, решения, действия. СПб., 2003. С.175-177.

2. Сущий С.Я. Украина - Россия - мир: некоторые грани взаимодействия (до и после кризиса). - Ростов н/Д, 2014. С. 178.

3. Юрченко И.В. Обострение конфликтов миграции в контексте украинского кризиса // Интеграционный потенциал современной России в условиях политических вызовов информационной эпохи: IIIСтолыпинские чтения. - Краснодар: Кубанский гос. ун-т, 2014. С. 243

4. Козлова Н. На границе - задержать // Российская газета, 2014, 13 марта.

5. 101 вопрос начальнику штаба. - М.: ОАО «Щербинская типография», 2012. С. 29-30.

6. Юрченко И.В. Методология анализа отражения этнополитических проблем в информационном пространстве современного общества // Национально-этнические процессы в региональном политическом пространстве: сб. ст. - Саратов: Изд-во ФГБОУ ВПО «Саратовская государственная юридическая академия», 2014. С.194-201.

7. «Черкесский вопрос» в контексте угроз и рисков в АзовоЧерноморском регионе: Материалы Расширенного заседания Ученого Совета ИСЭГИ ЮНЦ РАН (5 июля 2011 г) /Под ред. Г.Г. Матишова.- Ростов н/Д: Изд-во ЮНЦ РАН. 2011. С. 46.

8. См. Юрченко Н.Н. Политико-экономическая интеграция как фактор оптимизации управленческого процесса в южно-российском регионе//Экономика развития региона: проблемы, поиски, перспективы.- Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2012.С. 304-313; Юрченко И.В., Юрченко Н.Н. Информационные технологии противодействия деструктивным тенденциям в политической сфере полиэтничного социума// Историческая и социально-образовательная мысль 2012. №5. С. 116-120.

Аннотация

В статье рассматриваются некоторые вопросы развития межэтнических отношений в «русских» регионах Юга России в контексте активизации миграционных потоков в условиях усиления социально-политической напряженности.

Ключевые слова: очаги напряженности, межэтнические противоречия, миграции, русские, регионы.

The article discusses some of the issues of inter-ethnic relations in the "Russian" regions of South Russia in the context of increased migration flows in the face of increasing social and political tensions.

Keywords: tensions, ethnic tensions, migration, Russian, regions.

Размещено на Allbest.ru