Возможности совершенствования структуры экспорта российской металлургии при отмене торговых барьеров

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство строительства и жилищно-коммунального хозяйства Российской Федерации

Национальный исследовательский институт «Высшая школа экономики» (г. Москва)

Возможности совершенствования структуры экспорта российской металлургии при отмене торговых барьеров

главный специалист-эксперт, аспирант

Каргин Е.С.

Аннотация

В статье дана оценка потенциальных возможностей совершенствования структуры экспорта металлургической продукции из России при условии успешного оспаривания с использованием механизмов ВТО торговых барьеров в отношении нее на зарубежных рынках. Показано, что, несмотря на доминирование сырья и полуфабрикатов в российском металлургическом экспорте, широкий ассортимент металлургической продукции с высокой добавленной стоимостью обладает конкурентным потенциалом на мировом рынке

Ключевые слова: экспорт, торговая политика, металлургия

На протяжении последних десятилетий металлургическая продукция стабильно занимает второе место после минеральных продуктов в структуре российского экспорта и является основным несырьевым экспортируемым товаром. Несмотря на некоторое снижение ее доли в структуре экспорта в 2011-2015 гг., по итогам 2016 года она по-прежнему уверенно удерживает данные позиции, составляя 10,2% общего объема экспорта в стоимостном выражении и 24,3% его несырьевой составляющей.

В то же время, на металлургическую продукцию приходится большая часть ограничительных мер в торговле, применяемых в отношении России со стороны других стран: из 59 ограничительных мер, действующих по состоянию на 1 января 2017 года, 28 приходятся на металлы и изделия из них. При этом в отношении российской металлургической продукции ведется еще 11 расследований по вопросу применения антидемпинговых или специальных защитных мер.

Указанные ограничительные меры и расследования охватывают все основные рынки сбыта российской металлургии, за исключением стран СНГ, что существенно ограничивает возможности расширения ее экспорта. Следует учитывать и то, что ограничительные меры распространяются на продукцию высоких переделов -- стальной прокат, прутки и профили, проволоку из цветных металлов, трансформаторную сталь.

Данное обстоятельство можно рассматривать как одну из причин того, что структура экспорта российской металлургии сильно отличается от других ведущих мировых экспортеров металлов в сторону доминирования в ней полуфабрикатов: обилие торговых барьеров привело к тому, что компаниями-экспортерами были выбраны стратегии экспорта не подпадающих под ограничительные меры полуфабрикатов, как для поставок конечным покупателям, так и для переработки на собственных производственных мощностях в регионах назначения.

В результате в 2015 году доля чугуна и полуфабрикатов в структуре экспорта черной металлургии России составляла около 57%, в то время как аналогичный показатель для Японии составлял 12%, для Республики Корея -- 7%, а для Китая -- менее 1%.

Еще одной особенностью экспорта российской черной металлургии является значительно более низкая, чем у других основных экспортеров доля проката со специальными покрытиями, проката из легированной и нержавеющей стали в общем экспорте стального проката. Для России этот показатель составил в 2015 году около 6%, для Германии -- 57%, а для Китая -- 88%.

При этом, как можно увидеть из табл. 1, указанные особенности являются стабильными во времени.

В цветной металлургии наибольшую долю продукции высоких переделов в структуре экспорта демонстрирует российская медная промышленность. В 2004-2014 гг. средняя доля необработанной меди в структуре экспорта составляла около 45%. При этом Россия стабильно входила в первую пятерку мировых экспортеров медной проволоки, а в 2012-2014 гг. занимала первое место по нему.

Таблица 1

Источник: UN Comtrade Database

Однако, по другим цветным металлам структура экспорта носит принципиально иной характер, и если для никеля, цинка или свинца преобладание необработанного металла во внешней торговле свойственно всем странам и отражает технологические особенности отрасли, то товарная структура экспорта алюминия из России также резко отличается от других ведущих экспортеров высокой долей необработанного алюминия в ней.

На долю необработанного алюминия в 2015 г. пришлось 91,4% экспорта этого металла из России, в то время как в США, Германии и Китае, также являющихся крупными экспортерами алюминия, доля необработанного металла в экспорте составила от 13,5% (Китай) до 26% (США). Сравнение структуры экспорта ведущих мировых экспортеров алюминия в 2015 г. приведено в табл. 2.

Стоит отметить, что США, ЕС и Китай, являющиеся основными экспортерами алюминиевого проката и изделий, одновременно являются крупными импортерами необработанного алюминия из России, на долю которых в совокупности в 2015 г. пришлось около половины российского экспорта. Примечательно, что одновременно Китай и ЕС являются ведущими поставщиками в Россию плоского алюминиевого проката (в том числе фольги), алюминиевых труб и строительных конструкций. Таким образом, можно сказать, что Россия частично импортирует продукты непосредственной переработки экспортированного ею необработанного алюминия.

Таблица 2

Источник: UN Comtrade Database

Перспективы успешного оспаривания барьеров в отношении российской металлургической продукции в Органе по разрешению споров ВТО после присоединения России к организации в сочетании с экспортной ориентацией российской металлургии стали основанием для ряда прогнозов о том, что присоединение к ВТО в перспективе окажет положительное влияние на отрасль. экспорт металлургический продукция россия

Так, в исследовании, проведенном еще до присоединения России к ВТО с использованием гравитационной модели международной торговли было показано, что в 1995-2002 гг. фактический экспорт в страны-члены ВТО, в том числе в страны ЕС, из России был примерно на 30% ниже, чем предсказываемый моделью. При этом, по мнению авторов исследования, одной из основных причин такого отклонения являются торговые ограничения со стороны стран-членов ВТО, распространяющиеся, в первую очередь, на сталь и минеральные удобрения, снятие которых может привести к существенному увеличению экспорта [1].

Увеличение объемов экспорта черной и цветной металлургии «при прочих равных» после вступления в ВТО прогнозировалось исследовательской группой Всемирного Банка по результатам исследования, проведенного в 2007 г. с использованием модели общего равновесия [2], а также в непосредственно предшествовавшем присоединению России к ВТО исследовании ЦЭФИР РЭШ в 2012 году, в рамках которого был предсказан ожидаемый рост производства в черной и цветной металлургии в долгосрочном периоде за счет расширения экспорта на 3,6% и 14,4% соответственно [3].

В то же время, учитывая отмеченную выше неэффективную структуру экспорта российской металлургии, принципиально важным вопросом является не только потенциал увеличения экспорта в целом, но и возможности совершенствования его структуры в сторону сокращения доли полуфабрикатов и увеличения доли продукции с высокой добавленной стоимостью. Стоит отметить, что такой вопрос в исследованиях, посвященных присоединению России к ВТО и его последствиям, практически не ставился, поскольку все они использовали агрегированные модели с детализацией до уровня отраслей, в то время как практическую ценность представляет более детальная оценка на уровне товарных групп до 4 знаков товарной номенклатуры внешнеэкономической деятельности.

Количественная оценка потенциала увеличения экспорта российской металлургии может быть получена с использованием показателя выявленного конкурентного преимущества. Данный показатель, предложенный Б. Балассой, представляет собой отношение доли товара в общем объеме экспорта исследуемой страны к доле того же товара в мировом экспорте [4]. В случае, если показатель оказывается больше единицы, можно говорить об относительной специализации страны на экспорте рассматриваемого товара, что в условиях свободной торговли свидетельствует о наличии конкурентного преимущества в его производстве.

Однако недостатком показателя выявленной конкурентоспособности в его исходной форме является то, что он не учитывает структуру и объемы импорта рассматриваемого товара. Так, например, страна, имеющая более высокую долю товара в экспорте по сравнению со среднемировой, может одновременно иметь и более высокую, по сравнению со среднемировой, его долю в импорте и даже являться нетто-импортером этого товара в целом. В этом случае уже невозможно однозначно говорить о наличии явного конкурентного преимущества.

Это обстоятельство привело к появлению модифицированного варианта показателя выявленного конкурентного преимущества, который рассчитывается по формуле:

Для учета фактора импорта был предложен модифицированный вариант показателя выявленного конкурентного преимущества, рассчитываемый по формуле:

RC = ln RXA - ln RMA

где RXA -- классический показатель выявленной конкурентоспособности, а RMA -- аналогичный по методике расчета показатель для импорта, рассчитываемый как отношение доли рассматриваемого продукта в общем объеме импорта страны к его доле в совокупном мировом импорте. При этом значение RC больше нуля рассматривается как указывающее на наличие конкурентного преимущества [5].

Однако модифицированная версия показателя выявленной конкурентоспособности также имеет свой существенный недостаток. Так, если значение RXA в приведенной формуле будет меньше нуля (то есть, классический показатель выявленной конкурентоспособности указывает на отсутствие конкурентного преимущества), но страна импортирует этот товар в минимальном объеме или не импортирует вовсе, значение RC может оказаться больше нуля, ошибочно указывая на наличие конкурентного преимущества.

В связи с этим для получения достоверной оценки наличия конкурентного преимущества целесообразно применить оба показателя последовательно. На первом этапе при помощи классического показателя выявленной конкурентоспособности определим товарные группы, по которым сформировалась экспортная специализация относительно среднемирового уровня. Затем при помощи модифицированного показателя необходимо исключить из полученного на первом этапе перечня те товарные группы, по которым наблюдается относительно высокая доля импорта, не позволяющая однозначно утверждать о наличии явного конкурентного преимущества по ним.

Отдельно представляет интерес оценка устойчивости набора товарных групп, демонстрирующих выявленное конкурентное преимущество, для получения которой целесообразно сравнить эти наборы в 2006 и 2015 гг.

В табл.3 представлены товарные группы металлургической продукции, для которых хотя бы в один из указанных годов оба показателя выявленной конкурентоспособности, рассчитанные с использованием описанного выше подхода, указывали на наличие конкурентного преимущества.

Обращает на себя внимание устойчивость набора товарных групп металлургической продукции, демонстрирующих выявленное конкурентное преимущество на длительном временном промежутке: из 23 товарных групп, по которым оно наблюдалось в 2006 г., 21 сохраняет его и в 2015 г. При этом в 2015 г. выявленное конкурентное преимущество продемонстрировали три товарные группы, по которым в 2006 г. оно отсутствовало.

Несмотря на отмеченную выше неэффективную фактическую структуру российского металлургического экспорта, характеризующуюся доминированием стальных полуфабрикатов и необработанных цветных металлов, состав товарных групп, по которым было выявлено конкурентное преимущество, указывает на существенные перспективы ее улучшения. Из 24 таких товарных групп, определенных по состоянию на 2015 г., только 11 относятся к продукции низких переделов и полуфабрикатам. При этом наличие выявленного конкурентного преимущества было отмечено, в том числе, по таким видам металлургической продукции с высокой добавленной стоимостью как плоский и сортовой прокат из легированных сталей или проволока и тросы из цветных металлов. Это позволяет предположить, что снижение торговых барьеров в отношении такой продукции создаст условия для существенного увеличения ее экспорта.

Таблица 3

Источник: UN Comtrade Database, расчеты автора

В первую очередь, необходимо отметить потенциал увеличения экспорта листового стального проката в ЕС. Во-первых, в отношении стального проката, как показано выше, отмечается устойчивое выявленное конкурентное преимущество России на мировом рынке. Во-вторых, ЕС является традиционным экспортным направлением для российской металлургии, на которое приходится наибольшая доля экспортируемых черных металлов. В-третьих, именно в отношении российского стального проката на рынке ЕС введены одни из наиболее высоких торговых барьеров из всех действующих в отношении российской металлургической продукции.

В отношении холоднокатаного листового проката из России в ЕС, введены дифференцированные антидемпинговые пошлины в зависимости от производителя: для ОАО «ММК» в размере 18,7%, для ПАО «Северсталь» в размере 34,1%, для остальных производителей в размере 36,1%. Также в отношении трансформаторной стали всех российских производителей, по которой также отдельно отмечено устойчивое выявленное конкурентное преимущество (код товарной группы 7225), в ЕС введена антидемпинговая пошлина в размере 21,6%. С 7 июля 2016 г. в ЕС также инициировано антидемпинговое расследование в отношении горячекатаного проката из России.

Применение указанных антидемпинговых пошлин со стороны ЕС связано с использованием механизма так называемых энергетических корректировок -- особой практики расчета демпинговой маржи органами ЕС, при которой используются не реальные показатели себестоимости производства российских предприятий, а искусственно сконструированные с учетом тарифов на электроэнергию, применяющихся в ЕС, а не в России.

Несмотря на то, что в соответствии со статьей 2.2.1 Соглашения о применении статьи VI Генерального соглашения о тарифах и торговле в ходе антидемпингового расследования себестоимость товара должна рассчитываться на основании данных бухгалтерской отчетности производителя (при ее наличии), регламент ЕС № 1225/2009 допускает корректировку данных о себестоимости на основании информации о других производителях как в той же стране, так и на других «репрезентативных рынках».

Благодаря этой норме при проведении антидемпинговых расследований в отношении российской продукции, в особенности -- энергоемкой, уполномоченные органы ЕС получили возможность объявить более низкие цены на электроэнергию в России по сравнению с ЕС «искусственно занижаемыми» и не соответствующими уровню «репрезентативных рынков», что, в свою очередь, является, по мнению органов ЕС, достаточным основанием для использования искусственно моделируемого уровня издержек в антидемпинговых расследованиях.

Необходимо отметить, что практика ЕС по использованию энергетических корректировок в антидемпинговых расследованиях не только неоднозначна с точки зрения соответствия нормам ВТО, но и по своему смыслу противоречит фундаментальным основам международного разделения труда. Поскольку Россия обладает избыточным объемом энергетических ресурсов, более низкие по сравнению с энергодефицитными странами внутрироссийские цены на энергоносители или электроэнергию не только являются закономерными, но и отражают естественное конкурентное преимущество России на мировом рынке, которое в наибольшей степени проявляется в энергоемких отраслях, в том числе в металлургии. Политика ЕС по данному вопросу, в свою очередь, направлена фактически на использование таможенных пошлин в целях устранения естественных конкурентных преимуществ отдельных стран (в данном случае -- России), что само по себе подрывает экономические основы международной торговли в целом и является опасным прецедентом в практике торговой политики.

На сегодняшний день Россия подала уже три жалобы в Орган по разрешению споров ВТО по вопросу применения энергокорректировок. По первым двум жалобам, поданным 23 декабря 2013 года и 7 мая 2015 года по факту применения энергокорректировок при антидемпинговых расследованиях в отношении нитрата аммония и стальных труб, после безрезультатных консультаций сторон было принято решение о созыве панели арбитров, которая до настоящего времени не сформирована. 27 января 2017 года Россия подала жалобу в части применения энергокорректировок при антидемпинговых расследованиях в отношении листового стального проката, по которой в настоящее время проводятся консультации.

Следует отметить, что вопрос о применении энергокорректировок со стороны ЕС в отношении российской продукции не имеет прецедентов в ВТО, является достаточно сложным, а на процесс выработки решения по нему могут оказывать влияние и политические факторы, поэтому его рассмотрение может занять длительное время (с учетом в целом длительных сроков рассмотрения споров в ВТО), а гарантировать решение в пользу России невозможно, несмотря на обоснованность российской позиции и ее подкрепленность правовой базой ВТО. При этом нельзя исключать риск того, что решение в пользу ЕС по данному спору приведет к введению энергокорректировок в отношении российской продукции со стороны других стран, а также распространение подобных инструментов в практике торговой политики разных стран в целом.

Помимо ЕС антидемпинговые и специальные защитные меры в отношении плоского стального проката из России применяют Индия, Индонезия, Малайзия, Марокко, Мексика, Тайланд и США, а расследования в целях их введения в настоящее время проводят Бразилия, Вьетнам, Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива и ЮАР. При этом применяемые в США антидемпинговые пошлины в отношении российского горячекатаного проката достигают заградительного уровня, составляя 73,59% в отношении продукции ПАО «Северсталь» и 184,56% в отношении прочих производителей.

Среди российских металлургических товаров, по которым было показано наличие выявленного конкурентного преимущества, ограничительные меры на зарубежных рынках применяются также в отношении стальных прутков и медной проволоки. Также ограничительные меры применяются, в том числе в ЕС, в отношении бесшовных труб российских производителей и можно отметить, что хотя в 2015 г. выявленного конкурентного преимущества по данной товарной группе отмечено не было, это является скорее следствием действующих ограничений, препятствующих увеличению экспорта труб. При этом на долю бесшовных труб в 2015 году пришлось 18,5% экспорта изделий из черных металлов в стоимостном выражении, что позволяет предполагать возможность увеличения его объемов в случае успешного оспаривания дискриминационных практик ЕС в антидемпинговых расследованиях.

В то же время, несмотря на наличие существенного потенциала увеличения экспорта металлургической продукции с высокой добавленной стоимостью в случае успешного оспаривания дискриминационных торговых ограничений на зарубежных рынках, его практическая реализация будет зависеть от готовности предприятий-производителей реализовать соответствующие стратегии.

В условиях высокой загрузки производственных мощностей по производству стального проката, а также высокого уровня износа имеющихся мощностей, составивших в 2015 году 80% и 46,6% соответственно [6], существенное увеличение производства металлургической продукции с высокой добавленной стоимостью потребует крупных инвестиций в модернизацию имеющихся и создание новых производственных мощностей.

Также следует учитывать, что наблюдаемая структура экспорта металлургической продукции из России с доминированием необработанного металла и полуфабрикатов является устойчивой в долгосрочном периоде. Это является проявлением совокупности негативных факторов, препятствующих осуществлению инвестиций в модернизацию промышленного производства, способную качественно улучшить позиции России в международном разделении труда. Причем среди этих факторов есть не только объективные (например, низкая доступность инвестиционных ресурсов или торговые барьеры), так и субъективные, выражающиеся в отсутствии мотивации собственников приватизированных предприятий к осуществлению таких инвестиций в условиях возможности получения приемлемого дохода от экспорта сырья и полуфабрикатов. Об этом говорят, в том числе, и особенности использования доходов крупнейшими металлургическими компаниями России, которые, зачастую, направляют большую часть доходов не на инвестиции, а на распределение между акционерами. Так, по итогам 2015 года ПАО «НЛМК», ОАО «ММК» и АО «Холдинговая компания «Металлоинвест» направили на выплату дивидендов больше средств, чем на инвестиции в основные фонды.

Таким образом, можно утверждать, что успешное оспаривание дискриминационных ограничений на зарубежных рынках в отношении российский металлургии создаст условия для существенного увеличения экспорта металлургической продукции с высокой добавленной стоимостью, что окажет благоприятное воздействие как на состояние отрасли, так и на экономическое развитие России в целом. Однако практическая реализация открывающихся возможностей будет зависеть от проведения необходимой государственной политики по поддержке развития отрасли и стимулирования предприятий к инвестициям в модернизацию производства.

Литература

1. Lissovolik, B. Russia and the WTO: The “Gravity” of Outsider Status [Text] / B. Lissovolik, Y. Lissovolik. -- Working paper WP/04/159, IMF. -- 2004. -- 42 p.

2. Jensen, J. The Impact of Liberalizing Barriers to Foreign Direct Investment in Services: The Case of Russian Accession to the World Trade Organization [Text] / J. Jensen, T. Ruetherford, D. Tarr // Review of Development Economics. -- 2007. -- Vol.11. -- № 3. -- P. 482-506.

3. ВТОрична для России? Вступление России в ВТО: аналитический обзор [Текст] / ЦЭФИР РЭШ, Эрнст энд Янг (СНГ) Б.В. -- М.: Эрнст энд Янг (СНГ) Б.В., 2012. -- 96 с.

4. Balassa, B. Trade Liberalization and Revealed Comparative Advantage [Text] / B. Balassa // The Manchester School. -- 1965. -- Vol. 33 -- № 2. -- P. 99-123.

5. Vollrath, T.A Theoretical Evaluation of Alternative Trade Intensity Measures of Revealed Comparative Advantage [Text] / T. Vollrath // Review of World Economics. -- 1991. -- Vol. 127. -- № 2. -- P. 265-280.

6. Промышленное производство в России -- 2016 год [Электронный ресурс] / Росстат. -- 2016. -- URL: http://www.gks.ru/bgd/regl/b16_48/Main.htm

Размещено на Allbest.ru