23 декабря 2013 года Российская Федерация подала иск в орган разрешения споров ВТО в отношении несправедливого применения анти-демпинговых пошлин на продукцию российских экспортеров металлов, изделий из них, удобрений и т.п. Евросоюз аргументирует это тем, что ценообразование на данную группу российских товаров является демпинговым по своей сути, причиняет существенный ущерб отраслям ЕС и требует применения против них анти-демпинговых мер. Демпинговую же составляющую ЕС усматривает во внутренних ценах на российские энергоносители, которые ниже рыночных европейских и таким образом предоставляют российским производителям преимущества. Для устранения ущерба от данных, по мнению европейских властей, демпинговых мер, ЕС устанавливает пошлины по размеру демпинговой маржи, рассчитанной на основе "нормальной стоимости" аналогичных товаров на рынках ЕС, с учетом корректировок по ценам на энергоносители, исходя из внутренних европейских цен на них. Такой расчет "нормальной стоимости" получил название "энергокорректировок".

Согласно статистике Минэкономразвития, в период с 1995 г. по 2012 г. ЕС ввел против российских экспортеров 17 антидемпинговых мер, большинство которых, по мнению российской стороны, было применено с нарушением международных правил [1].

Среднегодовые потери российского бизнеса из-за этих дискриминационных по сути мер оцениваются в $500-700 млн. Поэтому РФ еще в конце декабря 2013 г. направила в ВТО иск, предлагая не использовать так называемые "энергокорректировки" при определении рыночной стоимости российской продукции, ввозимой в страны ЕС. Тем более что правила ВТО не предусматривают такой схемы исчисления антидемпинговых пошлин [2].

антидемпинговая пошлина российская федерация европейский

Представители ЕС тверды в своей позиции относительно данных мер: Джон Клэнси, представитель Карела де Гюхта, Еврокомиссара по торговле заявил: "Мы уверены, что меры, указанные Россией в запросе на консультации соответствуют правилам ВТО" [3].

Примечательно, что позиция обеих сторон в данном случае предельно негибкая, что, на наш взгляд, имеет определенную логику, которую мы попытаемся представить далее.

Дело в том, что данные меры, принимаемые Европейской комиссией в отношении некоторых российских товаров, по сути своей не могут быть квалифицированы как антидемпинговые в соответствии с правилами ВТО. Причем поведение представителей ЕС демонстрирует, что доказать обоснованность этих мер для них трудно. Поэтому избрана тактика применять эти меры пока это возможно, а затем отказаться от них (вероятно предусмотрев иные меры защиты производителей в ЕС, затронутых в результате российского экспорта соответствующих товаров). То есть ЕС берет курс не на долгосрочное сохранение этих мер, а на сохранение "пока возможно".

Основывается наше мнение на том, что при всем желании квалифицировать ценообразование на российские энергоносители как демпинговый фактор российского экспорта для ЕС достаточно трудно. Постараемся подтвердить этот тезис.

Антидемпинговая политика регулируется в ЕС соответствующим регламентом, согласно которому, "Продукт рассматривается торгуемым по демпинговым ценам, если его экспортная цена для Сообщества меньше, чем сравнимая цена на аналогичный продукт в обычных условиях торговли, устанавливаемая для экспортирующей страны" [4].

То есть основанием для того, чтобы квалифицировать данные товары как торгуемые по демпинговым ценам, должно быть расхождение экспортных цен для потребителей ЕС и внутренних цен на данные товары в РФ. Наблюдаем ли мы это? И если наблюдаем, то в какой части? Что является основанием для определения размера демпинговой маржи?

Для иллюстрации возьмем случай с экспортом из Российской Федерации в ЕС алюминиевой фольги толщиной не более 0,018 мм. В 2000 году было начато расследование, а в 2001 году введена антидемпинговая пошлина в отношении экспорта из Российской Федерации указанного товара в размере 14,9% на продукцию всех производителей такого товара в России [5]. В ходе расследования были применены практики существовавшего на тот момент антидемпингового регламента ЕС, принятого в соответствии с правилами ВТО.

Так, расследование было инициировано по жалобе европейского объединения Eurometaux, представляющего 71% общего производства алюминиевой фольги для домохозяйств внутри Европейского Сообщества. В ходе расследования производителю из России ("Сибирский алюминий") был предоставлен рыночный статус (на тот момент РФ не была признаваема ЕС в качестве рыночной экономики, только в 2002 году ЕС признал за российской экономикой статус рыночной [6]). Таким образом, факт наличия демпинга должен был быть установлен в соответствии с общими правилами для рыночных экономик.

В ходе расследования было выявлено, что продаж аналогичных продуктов на рынке РФ нет [7]. Таким образом, в соответствии с правилами ВТО и регламентом ЕС должна быть определена "нормальная стоимость" данной продукции для определения имеет ли место демпинг.

Согласно соответствующему антидемпинговому регламенту ЕС, "в случае, если не существует существенных объемов торговли аналогичным продуктом в обычных условиях торговли, или там, где из-за определенной рыночной ситуации такие продажи не могут быть рассмотрены в качестве подходящего сравнения, нормальная стоимость аналогичного продукта должна быть рассчитана на основании издержек производства в стране происхождения плюс разумный размер сбытовых, общих и административных издержек (СОиА) и дохода, или на основе экспортных цен в обычных условиях торговли подходящей третьей стране, с условием, что такие цены являются репрезентативными" [8].

Так как продаж данного продукта на рынке РФ не было обнаружено, КЕС приняла решение определить СОиА на основе производства и продаж товаров из той же общей категории продуктов (в данном случае были рассмотрены продажи алюминиевой конвертируемой фольги того же производителя на внутреннем рынке). Однако, в данном случае, производитель "Сибирский алюминий", отказался сотрудничать, сославшись на то, что предоставление такой информации требует большого объема работы по ее сбору. Кроме того, по мнению КЕС, процесс сопровождался нарушениями норм, включая трудности определения издержек на энергию и определения стоимости активов компании. В связи с чем, к компании был применен режим определения нормальной стоимости в соответствии со статьей 18 соответствующего регламента ЕС.

Примечательно, что данная статья регулирует процесс установления нормальной стоимости в случае, если сторона, находящаяся под расследованием отказывается сотрудничать. В таком случае, нормальная стоимость может быть рассчитана на основе "доступных данных". В соответствии с этой статьей, такая информация может включать данные, относящиеся к мировому рынку или другим репрезентативным рынкам, где это уместно [8].

В соответствии с определением КЕС, для выявления нормальной стоимости, максимум доступной информации от производителя был использован, однако были применены следующие корректировки для установления издержек производства:

Стоимость электроэнергии, так как КЕС выявила, что компания платила "необычно низкую цену за электроэнергию, и невозможно было установить, что эта цена разумно покрывала издержки на производство электроэнергии" [9], в результате чего, было принято решение использовать данные по среднемировому тарифу на электроэнергию, который уплачивают производители алюминия (по данным промышленной печати).

Амортизационные отчисления компании были пересчитаны в соответствии с общими принципами GAAP, так как было установлено, что указанные компанией амортизационные отчисления, были рассчитаны на основе низкой стоимостной оценки активов компании, по которой компания приобреталась после процедуры банкротства в 1998 году. Стоимость активов компании была пересчитана в соответствии с GAAP, соответственно изменились и амортизационные отчисления.

СОиА были рассчитаны на основе репрезентативных внутренних продаж в обычных условиях торговли аналогичным производителем в США согласно правилам регламента ЕС [9].

Такой метод определения нормальной стоимости, на наш взгляд, хоть и не являясь бесспорным, может иметь свои разумные основания, за исключением одного момента: корректировок издержек производства по затратам на электроэнергию. Дело в том, что все остальные примененные корректировки относятся к тем составляющим издержек, надбавок и т.п., которые находятся под непосредственным контролем производителя. Однако, когда речь идет о затратах на электроэнергию, они в известной степени объективны для производящей компании. Если бы компания самостоятельно определяла размер издержек на электроэнергию, можно было бы говорить о справедливости данных корректировок, однако в данном случае, налицо простые факторные преимущества российской алюминиевой компании.

Иными словами, КЕС применила логику: стоимость ресурсов и материалов, используемых для производства, определяется самим производителем и может быть использована для демпингового ценообразования.

Данная логика вполне вяжется с режимом, предоставляемым по правилам ВТО странам с нерыночной экономикой. На наш взгляд, именно такая логика применялась в данном случае при введении энергокорректировок. В соответствии с положениями того же регламента, нормальная стоимость в отношении стран с нерыночной экономикой может определяться по нормальной стоимости аналогичного товара в третьей стране с рыночной экономикой [10].

Для нерыночных экономик в ЕС устанавливается единая пошлина в отношении всего импорта рассматриваемого товара из такой страны (что и произошло в рассматриваемом случае). Единая, так как "традиционно все производители нерыночной экономики принадлежат государству" [11; 23].

Действительно, в условиях, когда все производители принадлежат государству, демпинговая стоимость произведенных товаров может устанавливаться из "единого центра", так как выгодоприобретатель в конечном счете один - государство. И инструментами такого демпингового ценообразования может являться как раз нерыночное ценообразование, в т. ч. и на энергоносители и на электроэнергию.

Однако, в случае с компанией "Сибирский алюминий", государство не является акционером или выгодоприобретателем. Соответственно и данная логика не может быть применена. Кроме того, этой компании в ходе расследования был предоставлен рыночный статус. С 2002 года РФ обрела рыночный статус, поэтому такая логика неприемлема в отношении товаров из нашей страны.

Нельзя, тем не менее, упускать из виду тот факт, что эта логика не является "публичной". В этом случае бремя доказательства применения именно такой логики будет лежать на российской делегации в органе разрешения споров ВТО.

По своей сути, нерыночное ценообразование на электроэнергию (энергоносители) (или же ценообразование по ценам, не покрывающим издержки производства) в данном случае может рассматриваться как государственная субсидия. Однако, применение мер защиты, противодействующих субсидиям в ВТО гораздо более проблематично по нескольким причинам: во-первых, субсидии используются многими членами ВТО, даже в размерах и за счет способов, разрешенных по правилам ГАТТ, и зачастую эти меры используются для решения социальных проблем, если страны начнут "атаковать" друг друга в отношении таких мер, они по сути начнут в большой части атаковать социальные программы друг друга; во-вторых, процесс доказательства того, что та или иная мера действительно является субсидией, кроме того, субсидией не разрешенной правилами ВТО является существенно более трудоемким и затратным, нежели антидемпинговое расследование и введение соответствующих мер.

Подтверждение данным тезисам видно и в статистике применения мер защиты внутреннего рынка в системе ВТО: за все время существования ВТО с 1995 по 2013 гг. накопилось 2894 принятых антидемпинговых мер, в то время как по остальным мерам защиты цифры отличаются обычно на порядок: 136 защитных мер и 190 компенсационных (против субсидий) мер [12].

Таким образом, с нашей точки зрения, существование энергокорректировок было возможно только в условиях отсутствия у РФ механизма оспаривания данных мер. Обращает на себя внимание тот факт, что большинство соответствующих мер было введено в период с 1995 по 2001 гг., когда экономика России не признавалась рыночной и Россия не была членом ВТО. Мы считаем, что, оспорив данные меры в органе разрешения споров ВТО, Россия сможет добиться успеха, а текущий отказ ЕС от пересмотра своей позиции можно трактовать как растягивание срока действия данных инструментов торговой политики ЕС в условиях отсутствия правовых оснований их применения. После успешного завершения данной процедуры, можно ожидать либо устранения существующих мер, либо сохранение их странами ЕС и получение РФ права на использование ответных компенсационных пошлин. Теоретически также можно предположить введение ЕС после устранения антидемпинговых "энергокорректировочных" пошлин введение компенсационных пошлин, аргументируемых наличием субсидий Россией производителей соответствующих товаров, однако данный сценарий представляется маловероятным по причинам проблематичности введения мер, указанным выше.

Литература