Стратегическая коммуникация США: особенности и противоречия в условиях международной напряженности

Размещено на http://www.allbest.ru/

Стратегическая коммуникация США: особенности и противоречия в условиях международной напряженности

Пашенцев Е. Н.

Ключевые слова: стратегическая коммуникация, информационно-психологическое противоборство, связи с общественностью, публичная дипломатия, США.

Keywords: strategic communication, psychological warfare, public affairs, public diplomacy, the USA.

Мир находится накануне неизбежных социальных и экономических потрясений, чреватых мировой войной. Важная составляющая кризисного развития капитализма - активное использование стратегической коммуникации в решении внешнеполитических задач в интересах эгоистических групп интересов. В настоящей статье мы проследим это на примере Соединенных Штатов, правящая элита которых расколота, ее представители по-разному видят пути преодоления кризиса (или делают вид, что видят), но они по-прежнему едины в своем стремлении сохранить и укрепить мировое лидерство США. Президентские выборы 2016 г. этот раскол наглядно продемонстрировали. Однако «ястребы», несмотря на поражение наиболее реакционного кандидата мультимиллионера Х. Клинтон и победу миллиардера Д. Трампа (по его предвыборным заявлениям, более склонного к компромиссу с Россией) будут внушительно представлены и в администрации новоизбранного президента. А это неизбежно негативно отразится на стратегической коммуникации США.

Термин «стратегическая коммуникация» (аббревиатуры «Стратком», «СТРАТКОМ», «СК») или, что в настоящей статье равнозначно, «стратегические коммуникации», получил распространение, прежде всего, в США - в научных кругах, политике, военном деле, бизнесе. С начала XXI в. в этой стране предпринималось много попыток дать разностороннюю и системную оценку значимости стратегической коммуникации во внешней политике и обеспечении национальной безопасности страны. Здесь можно сослаться на соответствующие монографические исследования и статьи, материалы научных конференций, а также на большой пласт документов Министерства обороны, Государственного департамента и др. государственных структур США.

Не желая утомлять читателя дискуссиями о сути и роли СК во внешней политике, приведу определение стратегической коммуникации из доклада Белого Дома Конгрессу США от 16 марта 2010 г. «Национальные рамки стратегической коммуникации» (National Framework for Strategic Communication), поскольку данный документ отражает последний на сегодняшний день официальный подход к пониманию стратегической коммуникации на президентском уровне и, по этой причине, оказывает непосредственное воздействие на государственный курс США: «За последние несколько лет термин «стратегическая коммуникация» стал пользоваться растущей популярностью... К «стратегической коммуникации (-ям)» мы относим: (a) синхронизацию слов и дел и то, как они будут восприняты отобранными аудиториями, равно, как и (b) программы и действия, сознательно нацеленные на общение и привлечение целевых аудиторий, включая и осуществляемые посредством связей с общественностью, общественной дипломатии и информационных операций».

Системные, повторяющиеся и часто дорогостоящие попытки коммуникационного прикрытия сомнительных или неблаговидных дел привели и могут привести к большим стратегическим издержкам и падению доверия к США. Постепенное накапливание подобных издержек может иметь кумулятивный эффект и представляет гораздо большую угрозу для национальной безопасности страны, чем сомнительные тактические успехи. К тому же, положение мирового лидера «обязывает», уровень как положительных, так и отрицательных ожиданий для лидера завышен, «медиа-освещенность» почти неизбежно глобальна.

В случае даже отдельных очевидных неудач сторонники США будут излишне разочарованы (деморализованы, агрессивны и т.п., по обстоятельствам), противники преисполнены энтузиазма (притом, возможно, не только в местном, но и в глобальном масштабе). А такие поражения в ближайшее время очевидны. Вот только некоторые предварительные результаты 2016 г.

Несмотря на устранение Каддафи в Ливии набирают силы, положительно оценивающие роль России в мирном урегулировании в этой стране. Что еще более важно, правительство Б. Асада близко к важной в стратегическом плане победе в Алеппо в Сирии (хотя и возрос риск прямой конфронтации с Турцией). В Молдове и Болгарии победу на выборах одержали пророссийские кандидаты. Брексит дестабилизировал Евросоюз вслед за волной мигрантов, проблема которых далека от решения. Нарастает нестабильность на фондовых рынках. Неспособность предшествующих администраций США принять решения по преодолению негативных явлений является катализатором нарастания мирового кризиса. Сама победа Д. Трампа - красноречивое признание провала курса последних десятилетий, представлявшего собой растущее паразитирование американской элиты на последствиях распада СССР. Предстоит болезненный, трудный, постепенный переход к адекватным делам и словам. В противном случае неизбежно очень опасное для всего мира ухудшение международной обстановки.

Весьма вероятно, что мы с такой ситуацией столкнемся, и не только из-за геополитических противоречий. Следует считаться и с тем, что последний мировой экономический кризис, который еще далеко не преодолен, и более того, дает веские основания прогнозировать гораздо более масштабный кризис, имеет американские корни и является объективным долговременным посланием США населению Земного шара. «Особенность этого кризиса по сравнению с теми, которые ему предшествовали в течение последней четверти века, в том, что он родился с клеймом «сделано в США». Но, если предыдущие кризисы были остановлены, то этот получил быстрое распространение во всем мире», - подчеркивает нобелевский лауреат Джозеф Стиглиц.

Джим Роджерс, который основал Квантовый фонд совместно с Джорджем Соросом, сделал осенью 2016 г. катастрофический прогноз, заявив, что страну ожидает «библейский» крах в 68 триллионов долларов, который истребит миллионы американцев. Миллиардер, инвестор, финансовый аналитик Марк Фабер заявил CNBC, что «инвесторы находятся на Титанике», и что «ожидается самая большая катастрофа в истории фондового рынка». Д. Трамп не раз предостерегал о грядущем экономическом крахе. Вопрос не в том, будет ли крах, а когда он будет. В стратегической коммуникации главное - дела. Неспособность правящей элиты США предотвратить крах самым сильным образом ослабляет и еще больше ослабит СК этой страны.

Нельзя не отметить и некоторые связанные с развитием стратегической коммуникации в США особенности. Концепция и само понимание, а также практическая организация стратегической коммуникации здесь не в полной мере соответствуют объективным потребностям и возможностям страны и явно отстают от требований времени (несмотря, как отмечалось выше, и на опережающее развитие теории и практики СК по сравнению с Россией и Китаем). Даже в таком развернутом документе, как Доклад Белого Дома по стратегической коммуникации от 16 марта 2010 г., содержится немало спорных мест. В нем утверждается, что это «…доклад о всеобъемлющей межведомственной стратегии в публичной дипломатии и стратегической коммуникации», т.е. общее - «cтратегическая коммуникация» - идет «на равных» с частным - «публичной дипломатией», что очень спорно с методологической точки зрения и дезориентирует специалистов различных ведомств (т. е. ориентирует их на правила чиновничьих игр, а не государственные интересы) и косвенно свидетельствует о межведомственных разногласиях по поводу интерпретации стратегической коммуникации, прежде всего между Государственным департаментом и Министерством обороны.

В целом документ свидетельствует об определенном усилении позиций Госдепартамента в данном вопросе. В результате, как сказано в докладе, был запущен процесс пересмотра существующих программ и ресурсов с целью выявить текущие военные проекты, которые могли бы быть лучше реализованы другими департаментами и агентствами. Процесс включает в себя и работу специальной группы по разработке кратко-, средне- и долгосрочных вариантов решений вопросов бюджетирования, персонала и других видов работ.

Впрочем, еще 7 апреля 2009 г. министр обороны США Р. Гейтс в ходе своего интервью PBS News признал: «СТРАТКОМ находится под эгидой Государственного департамента. И хотя мы имеем возможность заниматься стратегической коммуникацией, все же это их прерогатива». В результате в 2012 г. термин «стратегическая коммуникация» был изъят из оборота Пентагона, поскольку, вместо того, чтобы синхронизировать ключевые дела, слова и образы, был признан дублирующим работу традиционных учреждений министерства обороны, ответственных за связи с общественностью. Но отказ от использования термина (очень неоднозначно встреченный в военном сообществе), разумеется, не привел к отказу от военной составляющей СК, по-прежнему закрепленной за военным ведомством.

В настоящее время термин «стратегическая коммуникация» по-прежнему активно используется в администрации президента и Госдепартаменте. Ключевой пост в администрации президента по вопросам стратегической коммуникации именуется «помощником президента и заместителем советника по национальной безопасности по стратегической коммуникации и спичрайтингу» (Assistant to the President and Deputy National Security Advisor for Strategic Communications and Speech Writing). В Госдепартаменте, несмотря на то, что доминируют понятия «публичная дипломатия» и «связи с общественностью», существующее управление стратегической коммуникации (Office of Strategic Communication - SCT) разрабатывает и внедряет стратегические медиа-цели для Государственного секретаря. Эта команда также отвечает за ежедневное исполнение его стратегических медиа-планов, включая привлечение других официальных лиц для поддержки его инициатив. Работая в тесном контакте с аппаратом Секретаря, управление стратегической коммуникации планирует и проводит все мероприятия для СМИ, готовит замечания и комментарии по этим мероприятиям, а также планирует поездки и освещение их в СМИ.

В Госдепартаменте также существует Управление стратегической коммуникации и поддержки (The Office of Strategic Communications and Outreach (SCO), которое поддерживает Бюро международной безопасности и нераспространения путем соответствующих усилий в области публичной дипломатии, связей с общественностью и взаимодействием с конгрессом.

В системе подразделений, которые работают под общим руководством заместителя Госсекретаря по общественной дипломатии и связям с общественностью, есть и Центр стратегических антитеррористических коммуникаций (Center for Strategic Counterterrorism Communications - CSCC), задачей которого является координация разнообразных зарубежных коммуникаций правительства США в области борьбы с терроризмом и экстремизмом.

Однако, на наш взгляд, сводить роль стратегической коммуникации к «стратегическим медиа-целям Государственного секретаря» и сопутствующему контролю их исполнения, к коммуникационной поддержке политики в области безопасности - значит, крайне обеднять интегрирующие возможности СК даже в рамках одного государственного департамента. Дело не в термине, а в реальной коммуникационной деятельности, которая в рамках Госдепартамента, видимо, интегрируется на административном, но вряд ли на концептуальном (СК) уровне.

При этом публичная дипломатия США имеет много архаичных черт и во многом утратила свою эффективность в силу крайнего бюрократизма в принятии решений. Возьмем только один пример. Закон Смита - Мундта 1948 г. относит публичную демократию и правительственное радио- и телевещание к пропаганде. Закон фиксирует географическое разделение внутренней аудитории США и внешней из-за угрозы, что информация, предназначенная для последней, попадет внутрь страны. Это свидетельствует не только об отсутствии доверия к населению страны, но и понимания публичной дипломатии, международного теле- и радиовещания, не говоря уже об игнорировании возможностей современных способов распространения информации, которая минует теперь границы с невероятной скоростью и легкостью. «Воздействие «защитного экрана», созданного по Смиту - Мундту между внутренними и внешними аудиториями, очень сильное и часто игнорируется, - подчеркивает такой весьма компетентный в этом человек, как Мэтт Армстронг, - спросите гражданина любой другой демократической страны о подобном экране и получите ставящий в тупик вопрос: «Зачем и как подобное существует?».

Последняя попытка пересмотреть закон Смита - Мундта от 1948 г. провалилась в очередной раз в 2010 г.. Что остается делать «зарубежным аудиториям»? Разумеется, они настороженно относятся к публичной дипломатии США и по другим причинам, но приходится учитывать и проблему искажения внешних и внутренних информационных потоков США из-за их архаичной структуры, а также очевидной косности и бюрократизма на разных уровнях государственного управления. И хотя должностные лица американских администраций, начиная с середины 1960-х гг., часто отрицали пропагандистский характер общественной дипломатии, сегодня очевидно, что пропагандисты Войны за независимость США были гораздо более правдивы и эффективны, чем творцы современной общественной дипломатии. Даже в годы «холодной войны» общественная дипломатия США была более гибкой.

Здесь действует общая закономерность современного капиталистического общества: чем дальше от общественных интересов отходит правящая элита, тем более манипулятивна ее стратегическая коммуникация. В отличие от примитивных диктатур, предлагается обширный диапазон спин-технологий, набор полуправд, ведь откровенная ложь контрпродуктивна. Все это давало определенные дивиденды в условиях клонящейся к упадку советской бюрократической системы и достаточно динамичного развития США. В условиях же затяжного кризиса, усиления внешней и внутренней конкурентной среды происходит закономерный кризис пропагандистской машины, который является отражением и одновременно составной частью кризиса социальной системы. Вне его преодоления попытки радикально повысить эффективность государственной пропаганды обречены на провал.

Эдвард Марроу в мае 1963 г., будучи директором ЮСИА, в выступлении перед комитетом Конгресса предложил емкое определение лучшей пропаганды: «Американские традиции и этика требуют от нас правдивости, но главное в том, что правда - это лучшая пропаганда, а ложь - худшая». Чтобы убеждать, надо обладать доверием людей, чтобы обладать доверием, надо говорить правду. По сути, он верно подчеркнул разрыв между словом и делом в «Realpolitik» Соединенных Штатов. Сейчас зреет озабоченность как в Конгрессе, так и в международных СМИ тем, что США утратили способность своей публичной дипломатии адекватно реагировать на современную международную ситуацию и поддерживать собственные достижения.

Объективно увеличивается вероятность решений, имеющих крайне опасные последствия и для Соединенных Штатов, и для других стран, а в случае СК снижение уровня стратегического анализа является одним из факторов ее низкой эффективности. Более того, стратегическая коммуникация резко усиливает нисходящий тренд в развитии государства, если она опережает в своем падении его упадок. Если деградация СК отстает от общей деградации, это отчасти маскирует процесс, кого-то дезориентирует, но не спасает от последствий общего упадка, возможно, даже делает его более неожиданным, тяжелым и разрушительным.

Сохраняющееся доминирование военных структур в разработке концепции и стратегии СК накладывает деформирующий отпечаток на стратегическую коммуникацию США в условиях мирного времени, нередко придавая ей излишне «милитаризированный» характер. Это закономерно существенно снижает ее общий эффект. Госдепартамент же тяготеет к различным формам пропаганды, даже если для этого он использует более благозвучные термины.

Следует отметить, что в принимаемых на высшем уровне документах отсутствует сама идея стратегической коммуникации как важнейшего инструмента управления. В решениях Пентагона она четко формулируется только в преломлении к возможному противнику и только в контексте информационного противоборства. В документе министерства обороны США в 2003 г. были прямо обозначены цели информационной войны: влиять, расстраивать, разрушать или перехватывать процесс принятия решения (выделено мной - Е. П.) людьми или автоматизированными системами противника.

Между тем, управление посредством коммуникаций, или коммуникационный менеджмент - важная, новая интегративная область исследований и практики, которая должна, на наш взгляд, являться ядром стратегической коммуникации в современных условиях и в еще большей мере - в будущем в любой развитой стране, разумеется, при обязательной высокой планке этических норм, предъявляемых к использованию технологий КМ в мирных целях.

Для России, как и для других стран, опыт США в области разработки теории и практики СК представляет несомненную ценность, однако он подсказывает и пагубность его слепого копирования. Существует возможность построения менее затратной и более эффективной национальной системы стратегической коммуникации.

Что же такое стратегическая коммуникация? На наш взгляд, это проецирование в массовое сознание государством определенных стратегических ценностей, интересов и целей путем адекватной синхронизации разносторонней деятельности во всех областях общественной жизни с ее профессиональным коммуникационным сопровождением. Эти ценности, интересы и цели могут каким-либо образом совпадать, сосуществовать, конкурировать, быть абсолютно противоположными и исключать друг друга. Если последнее происходит на национальном уровне, это свидетельствует о тяжелой болезни государства (мы не говорим здесь о его прогрессивности или реакционности, а о дееспособности и эффективности). стратегический коммуникация сша россия

СК малоэффективна как средство сотрудничества, если кардинально расходятся стратегические интересы и цели. При этом стратегическая коммуникация неминуемо становится инструментом информационного противоборства. Никаких иллюзий на этот счет питать не следует. Поэтому нужны встречные компромиссы и поиск путей к сочетанию интересов. В создании климата, благоприятного для такого поиска, СК может сыграть очень важную роль, но она и может также и серьезно ухудшить ситуацию. В известной мере, СК сама является значимым (и, отчасти, автономным) фактором сближения или отдаления сторон, и крайне важно, чтобы она служила решению первой задачи, а не второй. Можно полностью согласиться с мнением Денниса М. Мерфи, преподавателя курса информационных операций в ходе военных действий в Армейском военном колледже США: «Основная идея - Вы не можете изменить другого человека, но Вы можете найти области совпадения Ваших с ним интересов».

Такая программа совместной оптимизации СК совершенно нереализуема в условиях нарастания напряженности отношений между Россией и Китаем с одной стороны, и США - с другой. Требуются серьезные, по сути революционные, экономические, технологические, социальные, политические сдвиги во всех трех странах (желательно и в других) с учетом их национальных особенностей, но в общих интересах преодоления угрозы новой мировой войны и достойного, демократического, прогрессивного развития всего человечества.

Стратегической коммуникации трех держав «на ходу» предстоит решить очень сложные теоретические и практические проблемы дальнейшей интеграции «слова и дела» в реальной политике. Для этого СК должна преодолеть свой во многом все еще пропагандистский уровень и стать не только и не столько элементом коммуникационного сопровождения внешней политики государства, но и равноправной составной частью управления внешнеполитической деятельностью, с соответствующим инструментарием коммуникационного менеджмента, т.е. профессионального управления людьми посредством коммуникаций.

Размещено на Allbest.ru