Инновационная экономика – веление времени

112

Валентин Кудров

Размещено на http://www.allbest.ru

Валентин КУДРОВ

ИННОВАЦИОННАЯ ЭКОНОМИКА - ВЕЛЕНИЕ ВРЕМЕНИ

Посвящаю памяти моего давнего и любимого

друга - Юрия Леонидовича Молчанова

Принято считать, что человечество в своём экономическом развитии прошло два исторических этапа: аграрная экономика и индустриальная экономика. С последней трети ХХ века оно переживает третий этап - постиндустриальную экономику. И сегодня одни страны находятся на первом, другие - на втором, третьи - на третьем этапе. В прошлом неспособность отдельных стран вовремя перейти от аграрной экономики к постиндустриальной приводила их к отставанию, потере прежнего места в мировой экономике. Так было с Китаем, Индией и Персией, которые поначалу были намного более развитыми и сильными, чем Западная Европа, но затем, начиная с XVIII века, резко откатились назад. Так было с Оттоманской империей, захватившей Балканы и в конце концов переставшей существовать, будучи неспособной встать на путь индустриального развития. Россия тоже долгое время отставала от Западной Европы, но во второй половине XIX века всё же сделала рывок вперёд, встав на путь индустриализации и создания индустриальной рыночной экономики, однако серьёзно продвинулась на этом пути только в советские времена, сделав упор прежде всего на ВПК, командно-административное управление экономикой и её централизованное планирование.

В настоящее время самые развитые страны мира уже перешли на третий путь - в постиндустриальную экономику. Последнюю можно характеризовать по разному: и как экономику услуг, и как “новую экономику”, и как экономику high-tech и IT и т.д. Но главное состоит в том, что продвинутая постиндустриальная экономика это, как сейчас принято говорить, “экономика знаний”, инновационная, основным содержанием которой является не расширенное воспроизводство обычных и часто давно известных товаров и услуг, а выпуск всё более новых продуктов, ценнее, качественнее и разнообразнее обычных. Поэтому заводы и фабрики, предприятия и организации по созданию тех или иных товаров и услуг заняты прежде всего поиском всего более конкурентоспособного и качественного. На это ориентирован и спрос, вполне уже насыщенный в этих странах обычными продуктами. Под таким требованием происходит набор персонала, прежде всего менеджеров, конструкторов, учёных, изобретателей и инженеров. Главное - постоянное стремление к новому и оригинальному. Изменились не только кадры и направление спроса, изменилось само мышление. инновация экономика россия

Акцент делается не на вертикаль управления по принципу “начальник - подчинённый”, а на горизонтальное партнёрство, совместное сотрудничество без иерархии, но с творческим подходом и мышлением каждого. И это уже не просто “экономика знаний”. В любые, даже весьма отдалённые времена производить, создавать что-либо, даже самое примитивное, без соответствующих знаний нельзя было всегда. Знания - это основа любой бизнес-деятельности, кстати, не только экономической или производственной. Суть инновационной экономики, следовательно, не в знаниях вообще, а в масштабном творческом поиске, в постоянном обновлении производства (продукции, производственного аппарата, кадров, организации производства, рынков сбыта и т.д.), то есть в знаниях и творчестве, ориентированных на инновации.

Такое стало возможно только в условиях зрелой рыночной экономики, когда создана её мощная инфраструктура в виде рынков факторов производства, когда бесперебойно работают механизмы спроса и предложения, свободного ценообразования и государство охраняет права собственности, включая право на интеллектуальную собственность, проводит грамотную налоговую и стимулирующую бизнес-политику. Всячески поощряет нововведения, а в своих закупках ориентируется только на них. Такое стало возможным и в условиях высокого уровня жизни населения, когда люди уже не думают, как дожить до зарплаты, и надёжно подстрахованы в своих творческих устремлениях. Это гигантская внутренняя мотивация к прогрессу, подстёгиваемая механизмом конкуренции. Это как в спорте, как на чемпионатах мира, когда каждый участвующий в них субъект внутренне запрограммирован на достижение инновационного результата.

Инновационная экономика стала формироваться на базе либеральных экономических реформ, начатых в Великобритании М. Тэтчер и продолженных в США (“рейганомика”) начиная с 1980-х годов прошлого века. Они перекинулись и во многие другие страны, где начались масштабные процессы приватизации, дерегулирования производства, ухода государства из прямого участия в производстве и широкого поощрения им частной предпринимательской инициативы и конкуренции.

Без такой системной подготовки переход к инновационной экономике был бы невозможен. Но парадокс заключается в том, что при заметном ослаблении прямого участия государства в производстве и передаче многих его функций окрепшему бизнесу, роль государства в создании инновационной экономики оказалась весьма значительной.

Всегда ли нова инновация?

Когда говорят “инновация”, то часто не задумываются над определением этого понятия. Базой инноваций, естественно, являются знания, точнее, новые знания, новации. Однако инновация это не только технический или производственный продукт в виде нового товара или услуги, но в широком смысле это ещё и новый производственный и организационный процесс, новый производственный аппарат и менеджмент и даже новый, то есть модернизированный человек, как производитель, так и потребитель этого нового продукта.

Тем не менее инновация, как принципиально новый продукт знаний или НИОКР может быть новым для одной страны, отрасли или фирмы, но созданным в другой стране, отрасли и фирме и заимствованным у них. В этом случае и в строгом смысле такой продукт инновацией не считается. Инновация - это продукт первооткрывателя или первопроходца, но не тех, кто его приобрёл. Поэтому если Россия или какая-либо другая развивающаяся страна использует чужую инновацию, что, конечно, хорошо, но последняя всё же не входит в её национальный инновационный процесс. Но это только “строго говоря”.

На деле же отделить “своё” и “чужое” в инновационном процессе любой страны очень трудно. И практически обычно “свои” и “чужие” новинки считаются инновациями. Пример Китая в этом отношении самый показательный. Россия тоже может и должна многое приобретать, импортируя из развитых стран новинки, включив их в свой национальный инновационный процесс. Используя новую импортную технологию, российское предприятие может считаться инновационным. Строгих правил в статистическом учёте на этот счёт нет. Поэтому здесь ещё много нерешённых проблем.

Инновационное развитие является особым фактором не только экономического роста на интенсивной основе, но и конкурентоспособности как отдельного производства, так и экономики в целом. При этом экономическая и инновационная политика государства также является фактором формирования инновационной и конкурентоспособной модели экономики. Государственная инновационная политика включает в себя и импорт новейших продуктов и технологий, а также формирует комплекс передовых отраслей - моторов развития национальной инновационной системы в целом. Формирование такого комплекса должно опираться на опыт и возможности бизнеса, который лучше чиновников знает и понимает пути прорывов в нужных направлениях и использует передовой зарубежный опыт. Однако российский бизнес, предпринимательская среда и созданная в стране рыночная инфраструктура пока ещё слабы, недостаточно зрелы и продвинуты по критериям сегодняшнего дня.

Составляющие инновационной системы

В условиях острейшей конкуренции на международных и национальных рынках создание в самых развитых странах мира инновационной модели экономики стало главным фактором их конкурентного преимущества в мировой экономике и базой для качественного и устойчивого роста.

Фундаментом их инновационной экономики является зрелая рыночная система с современными рыночными институтами и инфраструктурой, обеспечивающими в рамках правового поля здоровую конкурентную борьбу за прогресс и совершенство. Однако одного этого недостаточно. Нужно, во-вторых, грамотное и целенаправленное участие государства в формировании национальных и транснациональных инновационных сетей, финансировании НИОКР, прежде всего фундаментальных.

Третьим элементом механизма инновационной системы является сфера образования, в первую очередь университеты, готовящие профессиональных и творческих специалистов, способных не только воплощать в жизнь идеи конструкторов и изобретателей, но и самим быть изобретателями и первооткрывателями. Четвёртый элемент - сами “инноваторы”, то есть РАН, НИИ, КБ, научные центры фирм и корпораций, научные лаборатории, независимые исследователи. Все они изобретатели инноваций, инноваторы № 1.

Пятым элементом механизма инновационной системы являются производители, создатели инноваций. Это малые и средние инновационные фирмы, крупные корпорации, ТНК, экспортёры. Все они инноваторы № 2. Шестой элемент - потребители или пользователи инноваций, предъявляющие на них свой платёжеспособный спрос. Это частные фирмы-потребители, государство, продавцы новой техники и технологий, ТНК, импортёры инноваций и т.д.

Седьмой элемент - фонды в виде благотворительных и венчурных фондов, гранты, инвестиционные банки, частные и государственные инвесторы и пр. Наконец, восьмой элемент - защитники интеллектуальной собственности в виде национального и международного законодательства, патентные агентства, экспертные сообщества и т.д.

Все перечисленные элементы объединяются в национальные инновационные сети и территориальные кластеры, часто на базе неформальных, чисто коммерческих, партнёрских контактов с использованием совместных проектов и средств их технического, производственного воплощения в новых продуктах в виде новых товаров и услуг. Под кластером обычно понимается сеть предприятий, НИИ, университетов и служб, организующих звенья связи науки с производством, а также потребителей, объединённых в один научно-производственный комплекс, сконцентрированный на определённой территории. К этому следует добавить механизмы внешней торговли, когда экспортёры и импортёры инноваций образуют международные частные и государственные партнёрства по стимулированию создания инноваций и их реализации на мировых рынках.

Лидеры инновационного движения

Международные организации, такие как ОЭСР, ЮНКТАД, ВБ и МВФ, уже адаптировали мировую практику формирования инновационных систем и используют её не только в интересах экономического анализа, но и для выработки инновационной политики. Среди стран, вступивших на путь практического создания своей национальной инновационной политики, следует отметить прежде всего Финляндию и Швецию.

Становление инновационной модели экономики Финляндии в последние десятилетия было тесно связано с бурным развитием электронной промышленности. В результате страна заняла первое место в мире по уровню развития информационно-коммуникационных технологий (ИКТ), что связано и с внутренними потребностями страны, насыщенной лесами, озёрами, пастбищами и разрозненными друг от друга селениями (как и в России). Финляндия сумела с большим экономическим эффектом перейти от сырьевой экономики, основанной на экспорте леса и лесопродуктов, к высокотехнологичной инновационной экономике.

В свою очередь, бурное развитие электронной промышленности, равно как химической и общего машиностроения, было связано с серьёзным укреплением научно-технического потенциала страны. Если в 1984 году доля затрат на НИОКР в Финляндии составляла всего лишь 1% от ВВП, то в настоящее время она превышает 3,5%, что заметно больше, чем в США, а тем более чем в среднем по ЕС. При этом нельзя не обратить внимание и на тот очевидный факт, что не только финский бизнес, но и большинство населения страны оказалось вполне восприимчиво к инновациям.

Финляндия занимает сегодня одно из ведущих мест в мире по изобретательской активности, уступая в этом качестве лишь Японии, США и Германии и значительно превосходя Россию. В мировом рейтинге по индексу растущей конкурентоспособности Финляндия на протяжении всех первых лет XXI века занимает то первое, то второе место, чередуясь с США.

В стране создана сеть особых центров превосходства (centres of Excellence), объединяющих самые сильные и успешные лаборатории и НИИ в каждой области знаний. Помимо этого сформировано национальное технологическое агентство TEKES, основная задача которого заключается в налаживании тесного сотрудничества между исследовательскими отделами частных фирм и университетами в целях создания новых высокотехнологичных продуктов. Образован также государственный фонд SITRA для финансирования венчурных научно-исследовательских проектов.

Создано специальное Инновационное и технологическое агентство, на муниципальном уровне сформированы региональные инновационные кластеры. Кроме того, имеются региональные центры экспертизы, которые оказывают консультационные и информационные услуги по 45 направлениям научно-технического прогресса - от нанотехнологий до упаковочных материалов. Ещё в конце 1990-х годов прошлого века начала осуществляться финская программа создания инновационных территориальных кластеров, прежде всего в таких отраслях, как лесоперерабатывающая промышленность, телекоммуникации и строительство. И сегодня многие малые города и даже деревни Финляндии превращаются в инновационные бизнес-инкубаторы.

Инновационная система Финляндии ставит перед собой весьма рациональные и амбициозные цели: сохранить и укрепить ведущие места в мире по инновационности и конкурентоспособности своей экономики, превратить страну в самую привлекательную в Европе и мире по уровню и качеству жизни населения, предпринимательства и культуры труда, быта и бизнеса, укрепить социальное государство, а также обеспечить качественный и стабильный экономический рост.

Экономика Швеции также всё больше представляет собой инновационную модель развития. По наукоёмкости производства страна находится в числе мировых лидеров, доля затрат на НИОКР в её ВВП, также как и Финляндии, достигает почти 4%. На границе между Данией и Швецией после возведения моста через пролив Балтийского моря уже возник регион Эресунн-центр по созданию ИКТ, фармацевтики и биотехнологий, своего рода европейский вариант американской Силиконовой долины. В стране разработан план “Инновационная Швеция”, включающий в себя конкретные программы для ключевых отраслей промышленности.

В экспорте Швеция специализируется на информационных технологиях, лекарствах, биотехнологиях и автомобилях. При этом страна отличается эффективной поддержкой малых и средних предприятий в направлении их инновационного развития. С 2002 года осуществляется национальная программа инновационного развития для 1126 компаний, большая часть которых (56%) относится к категории малых предприятий. В стране учреждён специальный государственный орган “Управление инновационной системой Швеции”, призванный формировать национальную инновационную систему и территориальные инновационные кластеры.

Мировой опыт свидетельствует, что практика создания современных национальных межотраслевых инновационных сетей и территориальных промышленных кластеров формирует не только принципиально новый менеджмент, основанный не на традиционной иерархической вертикали, а на горизонтальных сетях, на партнёрстве и равенстве в интересах общего дела. Более того, такая новая экономика породила и новое мышление - сетевое, а не командно-административное, как прежде. Всё это говорит о становлении новой производственной культуры и даже нового человека, как работника.

Россия и инновационный путь развития

Для современной развивающейся экономики России крайне необходима её инновационная составляющая, точнее, система, способная ежегодно генерировать большую массу новейшей и конкурентоспособной продукции. Пока что рост производительности в нашей стране, начавшийся лишь в 1999 году, происходит прежде всего за счёт обычной, традиционной продукции. Почти нет крупных, а тем более массовых отечественных инноваций. Лишь около 10% российских промышленных предприятий осуществляют инновации.

Поэтому во весь рост в России стоит задача ускорения научно-технического прогресса, перехода на инновационный путь развития. Охваченная “голландской болезнью” вследствие большого акцента в развитии на сырьевой сектор (“сырьевое проклятье”) Россия всё же может и должна интегрироваться в мировое научно-техническое пространство, стать достойным партнёром его лидеров в области инноваций и торговли высокотехнологичными продуктами. Возможности для этого есть.

В нашей стране работает 12% всех учёных планеты (четвёртое место после США, Японии и Китая). Однако главная проблема заключается в том, что слабо развито инновационное предпринимательство, производственно-технологическое воплощение НИОКР в принципиально новых продуктах повышенного качества. Доля инновационной продукции в общем объёме промышленного производства России составляет всего лишь 3,5%. Во многом это определяется наследием царских и советских времён, связанных сначала с запозданием, а затем и абортацией развития капитализма с его рыночным механизмом конкуренции.

В бывшем СССР наука была оторвана от производства. Проблемой тогда были экспериментальная база и внедрение технических новинок в производство. Директора заводов не гонялись за творческими конструкторами, учёными и инженерами, а если это и случалось, то только в военно-промышленном комплексе, где были реальная конкурентная среда (в противостоянии с США и НАТО), а также мощный административный ресурс. Обычно они заботились прежде всего о выполнении производственного плана по валовой продукции.

Но и сегодня, несмотря на постоянно провозглашаемую “открытость” и “рыночность” российской экономики, большинство наших предприятий боится жёсткой конкуренции на западных рынках, чурается научно-технического прогресса и инновационной активности, предпочитая держаться за те отечественные рыночные ниши, где им привычно и спокойно.

По существу, российский бизнес не заинтересован в инновациях - принципиально новых продуктах и технологиях и под инновациями часто понимает всего лишь усовершенствование уже существующих продуктов и технологий, на что в основном и тратит средства, выделяемые на инновации. А такие отрасли, как гражданское авиастроение и автомобильная промышленность находятся уже на грани утраты своего научно-технического и инновационного потенциала.

Технологически Россия серьёзно отстаёт от современных научно-технологических лидеров - США, ЕС, Японии. Если у них сегодня функционирует зрелая постиндустриальная экономика, базирующаяся на инновациях, творчестве и прогрессирующих знаниях, то в России преобладает далеко ещё не продвинутый этап развития традиционной индустриальной экономики. Для этого этапа характерны лишь третий и максимум четвёртый технологические уклады, когда имеет место автономное использование рабочих, транспорта и энергетических машин при изготовлении продукции, а также комплексное механизированное производство, объединяющее в конвейерном цехе рабочие, энергетические и транспортные машины. По имеющимся оценкам, доля второго, третьего и четвёртого технологических укладов в машиностроительном производстве России составляет 79%.

В то же время в странах Запада и Японии уже утвердились пятый и шестой технологические уклады, связанные с широким распространением автоматизированного производства, гибких и интегрированных систем, информационных технологий и органическим включением национальных производств в глобальные производственные, инновационные, финансовые и иные сети. Доля этих технологических укладов в машиностроительном производстве у нас составляет всего лишь 21%.

Но Россия должна стать равноправным партнёром ведущих стран с инновационной экономикой, повысить свою конкурентоспособность на базе модернизации и войти в число мировых лидеров по ведущим направлениям инновационного развития. Поскольку основой экономического роста страны в последние полтора-два десятилетия стал топливно-энергетический комплекс, продолжение этого тренда заведёт Россию в очередной исторический и экономический тупик. Выходом из него является формирование инновационной модели развития с учётом передового мирового опыта.

Пока же новейшие российские технологические разработки существенно отстают от передовых западных. По оценке международных экспертов, Россия сегодня сохраняет лидирующие позиции лишь по двум из семидесяти критических технологий, имеющих к тому же узкую сферу практического применения - “трубопроводный транспорт угольной суспензии” и “нетрадиционные технологии добычи и переработки твёрдого топлива и урана”. Однако по самым важным технологиям, таким как информационные, био- и нанотехнологии, связь и др., Россия значительно уступает передовым странам.

Конечно, за последние десять лет наша страна демонстрирует высокие темпы роста не только производства, но и капвложений, и жизненного уровня населения прежде всего благодаря высоким мировым ценам на сырьё. Но устойчивый и эффективный экономический рост возможен только за счёт высокотехнологичных производств, инноваций, современных знаний и инициативы к их масштабному применению. А это осуществимо только на базе тесного сетевого сотрудничества науки, государства и бизнеса. Иначе перспективы для страны не будут благоприятными, не будут отвечать её интересам.

В последнее время, несмотря на внешнее благополучие, ситуация в инновационной сфере России серьёзно ухудшилась. Если в начале 90-х годов прошлого века доля России в мировом объёме заявок на изобретения превышала 16%, а в мировом числе выданных патентов составляла более 33%, то к сегодняшнему дню наша доля заявок на изобретения снизилась в семь раз (2,9%), а по патентам почти в 13 раз (2,6%). При этом численность персонала, занятого исследованиями и разработками, уменьшилась в два раза. Объём же внутреннего российского рынка инновационной продукции составляет менее 1% мирового. Он в 192 раза меньше, чем в США, в 85 раз - чем в Японии и в 15 раз меньше, чем в Китае. Россия занимает лишь 40-е место в мире по числу статей в ведущих научных журналах мира в расчёте на 1000 исследователей.

К сказанному следует добавить тот факт, что согласно международному рейтингу, Россия опустилась за годы правления В. Путина с шестого на девятое место в мире по результативности научной деятельности. Доля России в мировом экспорте наукоёмкой продукции составляет всего лишь 0,3%. При этом, как считает министр образования и науки РФ А. Фурсенко, “почти все показатели, которые характеризуют нашу науку, имеют отрицательную динамику”.

Кроме того, почти ничего не сделано для увеличения инвестиций в высокотехнологичное производство. А российские компании, как уже говорилось, по-прежнему слабо ориентируются на создание уникальных товаров и услуг, неактивны в отношении к инновациям, чувствуют себя ущемлёнными в бизнес-климате и ждут “указаний сверху” в виде особых национальных проектов, программ и т.д. со спецфинансированием. Количество инновационных наукоёмких предприятий в стране сократилось за последние годы более чем в два раза, а из общего объёма проводимых НИОКР лишь 5% становятся объектами коммерческих сделок, получающих воплощение в новой продукции. Поэтому сегодня в России во весь рост стоит вопрос о создании механизма коммерциализации значительной части НИОКР, легализации интеллектуальной собственности, как это имеет место на Западе.

Отставание здесь привело к тому, что в хозяйственном обороте страны находится всего лишь 1% результатов НИОКР, в то время как в США и Великобритании - 70%. Вклад российских учёных в мировую нанотехнологическую науку снизился до 1,5% против 6% в 2000 году. Россия регистрирует патентов в десять раз меньше, чем Япония, в шесть раз, чем США и в два раза, чем Южная Корея. А из наших немногих изобретений реально внедряется в производство менее 1%. При этом лишь 2,5% всех наших инновационных предприятий занято в малом бизнесе, хотя необходимо не менее 50%.

Но главное - в стране пока нет осознанной системности в создании инновационной модели экономики, единой цепи связи образования, науки, бизнеса и государства, в результате чего мы занимаем всего лишь 58-е место из 131 страны по уровню национальной конкурентоспособности. Поэтому нужен инновационный прорыв в дальнейшем развитии российской экономики, который должен осуществляться не стахановскими методами мобилизационной политики, а на базе современной институциональной структуры и грамотно разработанной стратегии.

И несмотря на то, что В. Путин говорил в своё время о необходимости “сформировать в России конкурентоспособную систему генерации, распространения и использования знаний, что только такая система станет основой устойчивых темпов и высокого качества экономического роста в нашей стране”, а также несмотря на увеличение расходов на НИОКР за последние годы в разы, эффективной инфраструктуры и механизмов инновационной модели экономики у нас так и не создано. Похоже, что мы идём в стороне от современного мейнстрима мирового инновационного процесса, а в числе наших национальных проектов как не было, так и нет тех, что ведут к формированию инновационных сетей в России, хотя разговоров по этому поводу превеликое множество.

Таким образом, несмотря на то, что Россия после перехода от замкнутой государственной к открытой рыночной экономике вошла в процесс глобализации, её позиции на мировом рынке и в мировой экономике по критериям инновационности и уровня развития современных высоких технологий пока ещё остаются слабыми. И это результат не только наследия прошлого, но и явной недостаточности тех мер, которые были приняты в последнее время по становлению в стране инновационной модели экономики и слабости уже созданных рыночных институтов. Не случайно число разработанных в России принципиально новых передовых технологий сократилось, по официальным данным, с 90 в 1997 году до 52 в 2006 году.

В подтверждение этого вывода приведём показатели инновационной активности российских промышленных предприятий за период 2003-2005 годов (см. табл.).

Таблица

Источник: Индикаторы науки: 2007, М., 2007 г. С. 264-284.

Эти данные свидетельствуют о низком уровне инновационной активности в России, хотя доля такой продукции в общем объёме производства в последние годы стала расти. Однако в сравнении с развитыми странами мира этот рост недостаточен. К тому же удельный вес затрат на НИОКР в ВВП России в 2006 году составил 1,4%, но к 2008 году он снизился до менее 1%.

Сегодня Россия занимает около 2% в численности населения мира и 0,3% в общем объёме мирового рынка высоких технологий. США же занимают около 4% в численности населения, но на них приходится почти 40% мирового рынка высоких технологий. Россия находится всего лишь на 30-м месте в мире по доле затрат на НИОКР в ВВП и отстаёт по их объёму в расчёте на одного занятого от Китая, Германии и Ю.Кореи в семь-восемь раз. Поступления от экспорта технологий в 2005 году составили 389 млн долларов, а выплаты по импорту технологий - 954 млн долларов. Это примерно на уровне Португалии (559 и 910 млн долларов). В Швейцарии же эти показатели достигли 7,5 и 8 млрд долларов, в Великобритании - 29 и 14, а в США - 57 и 24,5 млрд долларов.

Последние годы показали, что в России простое увеличение затрат на НИОКР не даёт нужных результатов. Снижается не только наукоёмкость и инновационность нашей экономики, но и растёт число антиконкурентных действий со стороны государства, неисполнение законов по предотвращению монополизма, усиливается вмешательство чиновников в бизнес, идёт процесс огосударствления производства. Поэтому необходимы стратегические решения по созданию институциональной базы для инновационной модели российской экономики, разработки программ и проектов государственной политики на этом важнейшем направлении. Ведь по определению сырьевая экономика не может быть инновационной и неизбежно обречена на провал. Вопрос лишь в том, когда он произойдёт: скоро или не очень скоро, одним крахом или более или менее постепенно.

Конечно, есть и другой путь: игнорировать опыт западных стран со зрелой рыночной экономикой и восстановить советский мобилизационный механизм опоры на военно-промышленный комплекс, сделав его чуть ли не локомотивом формирования инновационных сетей в России. Именно такой путь предлагает ряд наших военных и чиновников.

Так, по словам президента “Ростехнологии” С. Чемизова, России необходимо осуществить крупный технологический прорыв и перейти за 10-12 лет с четвёртого на шестой технологический уклад в своем производственном аппарате. При этом уже за первые пять-семь лет стать мировым лидером по 20 прорывным макротехнологиям. И ни слова об институциональной базе для такой политики, о механизмах замены старого оборудования на новое с налаживанием отечественного производства последнего и т. д. Совершенно очевидно, что это старый “стахановский” путь сталинской индустриализации, обречённый в современных условиях на провал.

По словам С. Кирдиной (Институт экономики РАН), Россия “не вписывается в прокрустово ложе моделей рыночного хозяйства”. Иными словами нам нужно восстанавливать административные механизмы советской командной (раздаточной) экономики, реально потерпевшей исторический провал. С подобной позицией согласиться, конечно, нельзя. Это реальный очередной путь в тупик.

Изобретения и инновации в современной экономике должны базироваться не на ВПК, а на массовом гражданском производстве, не на госзаказах, а на масштабном общенародном потребительском спросе. Именно они должны подпитывать и технологические нужды ВПК, быть локомотивом инноваций. Не следует наступать на давно известные старые грабли. Время и ценности сегодня совсем другие.

Нужно преодолеть и новые негативные явления, возникшие в период формирования рыночной экономики в России. Среди них прежде всего угрозу монополизации в ущерб здоровой конкуренции и криминализацию экономики.

Монополизация российского бизнеса связана с засильем олигархических структур, ФГУПов и государства в хозяйственной сфере. Как отмечал президент Союза арендаторов и предпринимателей РФ А. Бунич, “на нашем рынке правила игры диктует олигархический монополизм, который душит малый и средний бизнес. Про конкурентную среду идеологи реформ очень скоро и говорить перестали. Получив в руки крупнейшие предприятия, которые сохранили исключительное положение в экономике, хозяева первым делом постарались убрать или проглотить конкурентов. Монополистические тенденции после приватизации только усилились. У всех крупных предприятий свои условия налогообложения, кредитования, доступа к ресурсам, свой уровень тарифов и так далее”.

Что касается укрепления и расширения вмешательства государства в экономику (в рамках государственного, а не нормального капитализма), то здесь нельзя не обратить внимания на масштабную волну распространения так называемого государственно-частного партнёрства (ГЧП), формирующую по существу модель государственно-корпоративного капитализма, которая существовала в довоенных Германии и Италии, и от которой обе страны потом отказались. Растёт и число государственных компаний и предприятий в российской экономике. Так, по имеющимся данным, доля акций российских компаний, принадлежащих государству, в настоящее время быстро растёт. В 2001 году она составила 29% акционерного капитала, в начале 2007 года поднялась до 35,1%, а в начале 2008 года достигла 40-45%. В 2007-2008 годах появилось сразу несколько новых крупных госкорпораций, среди которых оказались такие гиганты, как “Ростехнологии”, “Росатом”, “Роснанотех”, “Олимпстрой” и др. При этом “Ростехнологии” представляют собой огромный конгломерат, включающий в себя “Рособоронэкспорт” и претендующий на сотни других объектов. Всё это не сулит ничего хорошего российскому бизнесу, его инновационности и конкурентоспособности.

Особо стоит вопрос о криминалитете, точнее о чрезмерной коррупции и криминализации российской экономики, в которых часто напрямую замешаны госчиновники. К тому же на крупные госкорпорации приходится значительная часть внешнего корпоративного долга РФ, приближающегося к 500 млрд долларов (при низкой его доле, направленной на инвестиции). Всё это также представляет реальные угрозы развитию экономики страны и формированию её инновационного характера.

* * *

Если говорить в обобщённом виде, на пути процесса создания инновационной модели в российской экономике существуют два серьёзных тормоза. Первый - наше историческое и национальное наследие, сформировавшее особый российский национальный менталитет и особое общественное самосознание. Второй - отсутствие реальной стратегии общественного и социально-экономического развития страны и как следствие - реальных программ по созданию институтов и механизмов инновационных сетей и кластеров. Оба тормоза требуют специальной работы по их нейтрализации.

Исторически Россия формировалась как страна имперская, тоталитарная, со слабым предпринимательским духом, с неинновационной экономикой, зависимая от иностранных товаров, капиталов и опыта, столетиями стоящая на пути догоняющего развития. В царские времена наш научно-технический и образовательный потенциал был слабым по сравнению с более развитыми странами. В СССР же был создан огромный научно-технический и образовательный потенциал, но он был ориентирован на ВПК, космос, марксистко-ленинскую идеологию и “преимущества социализма”. В военном производстве шла острая конкуренция прежде всего с США, и здесь было много инноваций, которые, порой, удивляли американских экспертов. Что же касается гражданского производства, то никакой конкуренции и никаких инноваций здесь практически не было, да и быть не могло, всё зависело от заданий сверху по производству “вала” по плану. Если в военной сфере был явный избыток продукции, то в гражданской невоенной сфере - постоянный её дефицит.

Кроме того, Россия - страна, многие столетия формировавшаяся между Востоком и Западом, между Европой и Азией, по существу ставшая огромной и мощной Евразией, своего рода разноликим симбиозом. Россия - это сочетание духовной византийности и татаро-монгольского порядка. Как пишет известный российский философ и литератор Г. Померанц, Россия - “это неустойчивый симбиоз византийского чина, казацкой воли и татарского кнута. Это вечная незавершённость, вдохновляющая гениев искать неведомо широкого завершения и очень трудная для формирования россиян”. Народ нашей страны никогда не был единым, если исключить периоды войн против внешнего врага и периоды террора. Всё это отразилось в его современном национальном менталитете и общественном сознании.

Наследие прошлого проявило себя и в политике В. Путина, который не сформировал за годы своего президентства чёткой стратегии развития страны, ясно обозначенных целей по созданию инновационной модели экономики. Как пишет известный российский социолог Д. Фурман, политика Путина - это “набор противоречащих друг другу и гасящих друг друга представлений… Эта “каша” - не личная “каша” сознания бывшего президента, а теперь премьера. Это “каша” нашего массового сознания”. В стране сохраняется командный стиль развития производства, что Запад изжил уже давно. Россия издревле погрязает в коррупции, массовом нарушении принятых законов, не привыкла к частной собственности и свободному предпринимательству, а проведённые в своё время и не доведённые до конца рыночные и демократические реформы были встречены народом не только без должного понимания и поддержки, но и с недоверием и сопротивлением, что происходит и в наши дни. Россия никогда не была развитой страной со зрелой и эффективной рыночной экономикой и, как правило, стояла на пути догоняющего развития.

Сейчас для рывка вперёд развитие страны должно быть сконцентрировано на решении проблем инновационности и конкурентоспособности её экономики. Однако в последнее время на горизонте появился мощный противовес принятым с этой целью и уже широко признанным программам. Речь идёт о масштабном наращивании военных расходов после известных событий на осетино-грузинской границе и серьёзном охлаждении наших отношений с Западом. Жизнь покажет, как Россия сможет пройти в очередной раз между этими Сциллой и Харибдой. СССР, как известно, имел мощную военную экономику при слабой инновационности и конкурентоспособности. Но тогда были другие времена и ценности.

Размещено на Allbest.ru