Идея интеграции в Евросоюз и СНГ: социальная база и альтернативы

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Идея интеграции в Евросоюз и СНГ: социальная база и альтернативы

кандидат политических наук,

научный сотрудник Института экономики РАН

Фурман Екатерина Дмитриевна

Процессы региональной интеграции, которые стали неотъемлемой частью современного мира, охватывают всё большее число стран. Эта мировая тенденция в определённой степени задаёт ориентиры всем участникам международной политики. С ней вынуждены считаться и страны, которые оказались вовлечены в противоположный процесс, процесс дезинтеграции, как это произошло с бывшими республиками Советского Союза.

Наиболее быстро расширяющимся и углубляющим уровень интеграции (хотя провал референдума по Евроконституции и замедлил этот процесс) региональным объединением является Европейский Союз. К началу 1990-х годов Западная Европа и Советский Союз подошли с разными, можно сказать противоположными, результатами своего развития. Страны Европейского сообщества в 1992 году заключают Маастрихтский договор, расширивший полномочия наднациональных институтов. А Советский Союз, напротив, в 1991 году распадается на составные части, вместо него возникает Содружество Независимых Государств (СНГ). Тем не менее те попытки, которые предпринимаются на пути к созданию интеграционных группировок на постсоветском пространстве, во многом с оглядкой на европейский опыт интеграции, позволяют нам сравнить эти два интеграционных процесса.

ЕС в значительной мере стал служить моделью для интеграционных усилий на постсоветском пространстве, и его опыт стал основой для оценки этих усилий “Единое экономическое пространство создаётся по схеме, которая типична для любого интеграционного объединения, включая Европейский Союз. Первый этап - создание таможенного союза, далее - общего рынка труда, капитала, рабочей силы, а затем высшая форма интеграции - валютный союз. Конечным же результатом формирования ЕЭП должно стать повышение благосостояния людей и создание предпосылок для развития экономик более высокими темпами”. Власовец Т. Беларусь - Казахстан - Россия - Украина: итоги и перспективы интеграции. Белорусское телеграфное агентство (БЕЛТА). http://belta.by/Analitica.nsf/Analytics/A38DB3A9989EFF9342256F6B002F4F5A?

OpenDocument. И.М. Коротченя пишет о том, что с 1992 г. Европейское сообщество было важным концептуальным источником в процессе формирования СНГ (см. Коротченя И.М. Экономический союз суверенных государств: стратегия и тактика становления. СПб: Санкт-Петербургский университет экономики и финансов. 1995. С. 38)..

Европейский путь: этапы интеграции. Уникальность европейского интеграционного процесса заключается, прежде всего, в том, что в нём создаётся один из первых в истории наднациональных видов власти, предполагающий тесную экономическую и политическую взаимосвязь различных государств, которая базируется не на имперской, а на добровольной основе. И хотя в современном мире интеграцию недемократическим путём представить уже довольно сложно, сегодня формально одинаковые или очень близкие интеграционные планы могут иметь совершенно разное реальное политическое и социальное значение, в зависимости от того, какие страны вступают в интеграционные процессы, кто с кем интегрируется. Реальное значение тех или иных интеграционных планов становится зримым при сопоставлении их социальной поддержки в разных регионах.

Изначально у создателей Европейского Союза не было какого-либо чёткого интеграционного плана В Декларации Р. Шумана говорилось “Европа не будет создана единовременно, в соответствии с единым планом. Она будет построена посредством конкретных достижений, которые сначала создадут солидарность де-факто”. Цит. по В.Г. Шемятенков Европейская интеграция. М. 2003. С. 325.. Причиной его возникновения послужили последствия Второй мировой войны - осознание европейскими лидерами необходимости не допустить роста национализма в послевоенной Европе и восстановления пошатнувшихся в результате войны экономик возглавляемых ими государств. Кроме того, с началом “холодной войны”http://www.krugosvet.ru/articles/102/1010223/1010223a1.htm сплочение рассматривалось и как важный шаг в сдерживании советского влияния в Западной Европе Как пишет К. Андерсон, “Европейская интеграция предназначалась для осуществления, кажется, невозможной задачи: восстановления европейской экономики, привнесения мира на континент, ранее раздираемый войнами, и установления демократии в странах с авторитарными традициями и недавним опытом тоталитаризма. Во многих отношениях ЕС должен был спасти европейцев от самих себя”. Anderson, Christopher J.. Consent and Consensus: The Contours of Public Opinion toward the Euro // Robert M. Fishman and Anthony Messina (eds.) The Year of the Euro: The Cultural, Social and Political Impact of Europe's Common Currency. Notre Dame, IN: University of Notre Dame Press. 2006.. Однако внутриевропейская интеграция, по мнению её инициаторов, должна была быть вне политики и осуществляться как чисто рациональный и технократический проект.

Переломным событием в процессе европейской интеграции стало подписание в 1985 году Единого европейского акта (ЕЕА), который обозначил начало её нового этапа, создание на основе существующих сообществ Европейское объединение угля и стали (ЕОУС), Европейское экономическое сообщество (ЕЭС), Европейское сообщество по атомной энергии (Евратом). Европейского сообщества и углубление компетенции ЕС в области координации не только экономической, но и многих других областей внутренней и внешней политики. Маастрихтский Договор о Европейском Союзе (1992 г.) законодательно закрепил озвученные в ЕЕА цели и ввёл общее европейское гражданство С 1 января 1993 года официально начал функционировать Единый европейский рынок, ликвидировавший практически все барьеры для свободного передвижения в рамках ЕС людей, товаров, услуг и капитала. Со вступлением в силу 1 ноября 1993 года Маастрихтского договора Сообщество сделало шаг к созданию Экономического и валютного союза (ЭВС) и введению единой валюты, с одной стороны, и к достижению политического союза - с другой. Выполнение целей, содержащихся в Договоре (достижение четырёх свобод, создание и проведение общей политики во всё большем количестве областей), вело к постепенной передаче части суверенитета государств-членов европейским институтам..

Одновременно с этим, начиная со второй половины 1991 года - периода окончательных переговоров и подписания Маастрихтского договора - поддержка интеграции среди европейского населения после самого высокого уровня за всю свою историю (75% граждан, считавших, что членство их страны в ЕС - это “хорошо”, при 3% - что это “плохо”,19% - “ни хорошо, ни плохо”), начала быстро сокращаться, достигнув к 1996 году в большинстве стран ЕС наиболее низкого уровня (48% граждан, считавших, что это “хорошо”, 17% - “плохо”, 28% - “ни хорошо, ни плохо”) Eurobarometer. Public opinion in the European Community. № 35. June 1991. http://europa.eu.int/comm/public_opinion/archives/eb/eb35/eb35_en.pdf.; Eurobarometer. Public opinion in the European Community. № 46. 1996. http://europa.eu.int/comm/public_opinion/archives/eb/eb46/eb46_en.pdf.

Эти изменения в настроении населения стали особенно болезненны для процесса европейской интеграции, поскольку начались именно тогда, когда ЕС вступил в наиболее активную фазу своего развития, при которой одобрение его европейскими гражданами становилось всё более важным. Если до Маастрихта интеграционный процесс касался лишь вопросов межгосударственного сотрудничества, то после него интеграция вызвала необходимость изменения внутриполитической жизни каждой из стран и стала затрагивать жизнь простых граждан непосредственно. Одновременно снижение уровня обсуждения вопросов европейской политики (от межправительственного до уровня граждан отдельных стран) усложняло процесс принятия решений. Однако выработка Маастрихтского договора происходила по прежним стандартам межправительственных обсуждений, и это вызвало у европейского населения острое ощущение удалённости от него механизмов принятия решений в ЕС. Европейские граждане стали задаваться вопросами относительно политики совершенно разных уровней, начиная от регламентации ЕС продажи отдельных продуктов питания и напитков и заканчивая общим характером системы распределения. Но главным стал вопрос о том, в каком направлении движется европейская интеграция и кто находится у её руля. Как показывали опросы, в 1992 году только 14% граждан ЕС были удовлетворены уровнем “демократического влияния”, до-ступного им в институтах ЕС, а 71% респондентов были им не удовлетворены Eurobarometer. Public opinion in the European Community. № 38. 1992. http://ec.europa.eu/public_opinion/archives/eb/eb38/eb38_en.pdf. В том же году впервые был зафиксирован численный перевес граждан ЕС, которые были не удовлетворены тем, как работает демократия в их собственной стране (52% против 45%). При этом среди тех, кто не был доволен демократией в своей стране, критически относились к работе демократических институтов ЕС 78%, а среди довольных - 66% Там же. .

Со временем, когда европейское население стало привыкать к новым условиям, новый уровень интеграции воспринимался как данность, а полномочия Европарламента постепенно расширялись Длительное время Европейский парламент выполнял лишь консультативные функции, и только с 1979 года стали проводиться прямые выборы в парламент. Реформами Амстердамского договора (1997 г.) была усилена демократическая ответственность ЕС путём увеличения роли Европарламента и предоставления ему больших полномочий., показатель поддержки европейской интеграции среди граждан ЕС (процент тех, кто считает, что членство их страны в ЕС - это “хорошо”) стабилизировался в рамках коридора от 48% до 56% , не опускаясь ниже достигнутой в 1996 году нижней планки, но и не дотягиваясь до прежних высот Eurobarometer. Public opinion in the European Community. № 64.

http://ec.europa.eu/public_opinion//archives/eb/eb64/ eb64_first_en.pdf. Таким образом, почти всеобщая поддержка интеграции, при которой основная масса населения не была посвящена в содержание европейской политики, сменилась более прагматичным к ней отношением, а количество граждан, удовлетворённых состоянием демократии в ЕС, увеличилось с 35% в 1997-м до 49% в 2005 году Eurobarometer. Public opinion in the European Community. № 48. 1997; Eurobarometer. Public opinion in the European Community. № 63. 2005.

http://ec.europa.eu/public_opinion/archives/eb/eb48/eb48_en.pdf.

Однако, вне зависимости от колебаний поддержки интеграции в целом европейским населением, всегда были те, кто поддерживал её больше, и те, кто меньше. Какие же социальные слои скорее поддерживают и какие скорее не поддерживают европейский интеграционный процесс?

Таблица 1 демонстрирует данные опросов о поддержке интеграции разными категориями населения как в период наиболее высокой (до Маастрихта), так и в период наиболее низкой поддержки.

Мы видим, что разочарование в работе демократии и вообще в европейской политике не сильно повлияло на соотношение сторонников и противников интеграции в каждой из выделенных социальных групп. И в 1991 году (до падения поддержки), и в 1996-м интеграцию в большей степени поддерживали более образованные, более обеспеченные и более молодые слои населения. При этом в первую очередь поддержка интеграции зависит от уровня образования и связанного с ним уровня дохода. Разница в поддержке между наиболее и наименее образованными слоями населения (окончившими образование до 16 лет и окончившими его после 20 лет) в 1991 году составила 20, а в 1996 году - 24 процентных пункта. Разница в поддержке между наиболее и наименее обеспеченными в 1991 году и 1996 году составляла соответственно 15 и 19 пунктов. Зависимость от возраста менее значительна: разница в поддержке между самыми молодыми и самыми старыми составляла в 1991 году 8, а в 1996 году - 9 пунктов.

Таблица 1. Отношение к членству своей страны в ЕС в 1991 и 1996 гг. (%)

Источник: Eurobarometer. Public opinion in the European Community. № 35 (1991) и № 46 (1996).

http://ec.europa.eu/public_opinion/archives/eb/eb35/eb35_en.pdf;

http://ec.europa.eu/public_opinion/archives/eb/eb46/eb46_en.pdf

Общее падение поддержки интеграции после Маастрихта происходит прежде всего за счёт её падения в менее образованных и менее обеспеченных слоях (зависимость этого падения от возраста не прослеживается), то есть среди тех, кто и раньше поддерживал её меньше остальных. Те же категории населения, которые и ранее лучше относились к интеграционному процессу (более образованные и обеспеченные), в большей степени, чем другие, поддержали и его новую стадию - Маастрихтский договор. Это подтверждают и данные опроса, проведённого в 1992 году, в котором европейцев спрашивали, как они станут голосовать в случае референдума по вопросу о Маастрихтском договоре: 43% проголосовали бы “за” договор, 27% - “против” и 30% - не определились с ответом Eurobarometer. Public opinion in the European Community. № 38. 1992.

http://ec.europa.eu/public_opinion/archives/eb/eb38/eb38_en.pdf. Распределение ответов в зависимости от социально-демографических характеристик (без учёта тех, кто не определился) показано в таблице 2.

Таблица 2. При проведении референдума по вопросу о Маастрихтском договоре Вы проголосуете “за” или “против” него?(%)

Источник: Eurobarometer. Public opinion in the European Community. № 38. 1992. http://ec.europa.eu/public_opinion/archives/eb/eb38/eb38_en.pdf

Мы видим, что большое влияние на отношение к Маастрихту оказывает вид деятельности: за новый уровень интеграции в большей степени голосуют менеджеры и в наименьшей - рабочие, а также непосредственно связанный с ним уровень образования. Возраст, как и прежде, имеет наименьшее значение.

Поскольку основная задача европейской интеграции заключалась, прежде всего, в уничтожении барьеров для экономического обмена, облегчении передвижения капитала и трудовых ресурсов, а также в создании единой валюты, это способствовало увеличению международного замещения труда и постепенно лишало работы менее квалифицированных рабочих в более развитых странах и подрывало жизнеспособность системы социального обеспечения Как отмечают Г. Маркс и Л. Хуге, “рыночная либерализация оказалась наиболее выгодна для людей с высоким уровнем дохода, образования и профессиональных способностей”, она поощряет тех, кто обладает высоким уровнем знаний и профессиональным опытом, и, напротив, “наказывает” тех, у кого их нет или этот уровень низкий”. Marks G., Hooghe L. National identity and support for European integration. Berlin. 2003. P. 2. . Но европейская интеграция не ограничивается экономической сферой, она всё более затрагивает и другие сферы, разрушая традиционные формы жизни. Она идёт всё дальше и требует не только адаптации к уже достигнутому уровню, но постоянной адаптации ко всё новым и новым условиям.

Не удивительно поэтому, что число тех, кто поддерживает каждый новый уровень интеграции, всегда меньше, чем тех, кто поддерживает её прошлый уровень и интеграционный процесс в целом. Так, количество сторонников членства своей страны в Европейском сообществе в 1992 году было значительно больше (60%), чем тех, кто высказывался за Маастрихт (43%) Eurobarometer. Public opinion in the European Community. № 38. 1992.

http://ec.europa.eu/public_opinion/archives/eb/eb38/eb38_en.pdf. Противники Маастрихта далеко не всегда высказывались вообще против европейской интеграции. Только четверть из них (25%) отрицательно относится к интеграции в целом, почти столько же (24%) относились к ней хорошо, и ровно половина (50%) имели двойственное отношение Там же.. Люди принимают как норму достигнутый уровень интеграции, но опасаются нового уровня.

Ещё меньше европейцев готовы поддержать расширение ЕС, и поляризация по этому вопросу достигает бульших масштабов, чем по вопросу о Маастрихте. Однако и за расширение выступают скорее более образованные граждане, и зависимость от социально-демографических факторов поддержки расширения ЕС примерно такая же, что и в вопросе поддержки углубления интеграции. “За” включение в ЕС новых стран выступили 54% окончивших образование после 20 лет и 40% окончивших его до 15 лет, 53% молодых людей от 15 до 24 лет и 41% людей от 55 лет и старше, 53% менеджеров и 45% и 41% рабочих и пенсионеров соответственно Eurobarometer. Public opinion in the European Community. № 60. 2003.

http://europa.eu.int/comm/public_opinion/archives/eb/eb60/eb60_rapport_standard_en.pdf.

Каждый следующий этап интеграции, как в плане её углубления (от Европейского объединения угля и стали до разработки Евроконституции), так и в плане расширения числа участников (от Европы-6 до Европы-25 и далее), вызывает новое сопротивление населения, которое всё чаще задаётся вопросом, каковы границы интеграции. Вслед за рациональной оценкой того вклада, который она несёт для национальных экономик, граждане начинают опасаться, что дальнейший процесс интеграции будет угрожать национальной идентичности. И те, кто согласен с теперешним списком членов и теперешним уровнем интеграции, могут быть против расширения его на культурно чуждую Турцию и дальнейшего углубления, способного привести к окончательной утрате национальных суверенитетов Согласно вычислениям, сделанным Дж. Карпом и С. Боулером на основе данных Евробарометра № 54 за ноябрь-декабрь 2000 года в 15 странах-членах ЕС значительно большее количество респондентов поддерживает углубление, нежели расширение, интеграционного процесса в Европе. Так, 58,5% опрошенных считают, что приоритетом должно стать введение единой валюты, в то время как только треть (32,2%) - расширение ЕС. Против “углубления” выступают 33,5% опрошенных, против “расширения” - 55,4%. Karp Jeffrey A., Bowler S. Broadening and deepening or broadening versus deepening: The question of enlargement and Europe's “hesitant Europeans.” // European Journal of Political Science. 2004. P. 22..

Эти настроения нашли своё выражение в отказе населения Франции и Нидерландов принять конституцию, предусматривающую более глубокий уровень интеграции. При этом в 2005 году на референдумах можно было проследить прежнюю тенденцию распределения голосов между различными категориями населения. Среди наименее образованных поддержка Евроконституции была крайне низка, в то время как среди лиц с университетским дипломом за неё было большинство. Евроконституцию поддержала социальная элита, и её отвергло большинство рабочих и пенсионеров На референдуме во Франции среди коммерсантов и руководителей предприятий поддержка конституции составила 67%, среди лиц свободных профессий и интеллектуалов - 63%, среди рабочих и пенсионеров - 34% и 43% соответственно. Libйration. 2005, 21 mai. P. 8. В Нидерландах, как и во Франции, меньше конституцию поддержали рабочие (22% “за” и 78% “против”), нежели имеющие собственное дело (43% “за”, 57% “против”) и служащие (40% “за”, 60% “против”). The European Constitution:

Post-referendum survey in the Netherlands. Eurobarometer. http://europa.eu.int/comm/public_opinion/flash/fl172_en.pdf.европейский региональный интеграция экономический

Конституция 2005 года была неудачной попыткой сделать рывок вперёд, к более глубокому уровню интеграции. В своё время такой же попыткой, но удавшейся, был Маастрихтский договор 1992 года. И если сравнить голосование во Франции по Маастрихтскому договору (он был одобрен 51% французов) Liberation. 2005. 21 mai. P. 8. Eurobarometer 63. Public opinion in the European Union.

http://europa.eu.int/comm/public_opinion/archives/eb/eb63/eb63_en.pdf и голосование по Евроконституции, становится очевидно, что многие особенности социальной поддержки этих двух уровней и этапов интеграции не изменились. Во Франции коммерсанты и руководители предприятий, поддержавшие Евроконституцию в 2005 году, в 1992 году в большинстве своём голосовали против Маастрихта (51%). Но и в 1992 году поддержка интеграции лицами с университетским дипломом (71%) и представителями свободных профессий и интеллектуалами (70%) была гораздо выше средней, а лицами без диплома (43%) и рабочими (42%) - ниже.

В 1992 году с трудом прошедший ратификацию Маастрихтский договор был таким же смелым шагом вперёд, к неизвестному будущему, как и в 2005 году не прошедшая Евроконституция. Но сейчас договор 1992 года стал уже нормой, частью привычного мира. И существующий уровень интеграции, созданный им, поддерживается значительно более широкими социальными слоями, чем в своё время поддерживался сам Маастрихт.

Поддержка интеграции более образованными характерна не только для старых членов Европейского Союза. Схожая картина складывается из данных опроса населения 13 стран-кандидатов в 2003 году Eurobarometer 2003.4. Public opinion in the candidate countries. Full report.

http://europa.eu.int/comm/public_opinion/archives/cceb/2003/cceb2003.4_full_report.pdf. И в старых членах ЕС, и в новых на разных этапах интеграции проявляются некоторые постоянные тенденции. Поддержка интеграции тесно связана с образованием: она максимальна у наиболее и минимальна у наименее образованных. Поддержка интеграции выше у лиц свободных профессий и интеллектуалов (“по определению” наиболее образованных) и ниже у рабочих, выше у наиболее обеспеченных и ниже у мало обеспеченных. Она максимальна в больших городах - сосредоточении интеллектуальной жизни - и минимальна в сельской местности.

Постсоветский проект: от ностальгии к прагматизму. К сожалению, мы не имеем данных о динамике отношения населения всех бывших советских республик к интеграционным проектам на постсоветском пространстве, поскольку по этой теме не проводилось каких-либо согласованных и регулярных исследований, подобных Евробарометру. Сопоставимые данные по четырём бывшим советским республикам - России, Белоруссии, Украине и Казахстану - появились только в 2004 году.

Существование в недавнем прошлом союзного государства определило принципиальное отличие интеграции постсоветского пространства от европейской. Если европейская интеграция не имеет ясной модели в прошлом - подобного объединения в истории не существовало, то постсоветская “по определению” имеет такую модель. Это СССР, в котором интеграция была очень высокой и была неразрывно связана со всеми другими аспектами жизни советского общества. Более того, распад этого государства произошёл против воли его населения. Как показали результаты общесоюзного референдума 17 марта 1991 года по вопросу о сохранении СССР, подавляющее большинство населения Советского Союза выступило “за” сохранение СССР (76,4% участвовавших в голосовании). Не удивительно, что, по данным опросов Фонда общественного мнения (ФОМ), на протяжении всего последующего десятилетия большинство россиян (в 1992 г. - 69%, в 1997 г. - 84%, а в 2001-м - 79%) продолжали сожалеть о распаде Советского Союза http://bd.fom.ru/report/cat/societas/society_power/referendum/of010901. Опросы Евразийского Барометра за 2005 год показали, что эти чувства разделяло и большинство населения Беларуси и Украины, чуть меньше Казахстана В целом в 2005 году о распаде СССР сожалело 67% россиян, 55% белорусов, 52% украинцев и 41% казахов. Пресс-выпуск № 345.

http://www.wciom.ru/?pt=9&article=2024.

Согласно данным ФОМа за 2001 год, большинство россиян до сих пор хотели бы жить в объединённом государстве (72% проголосовало бы “за” объединение бывших союзных республик, если бы проводился референдум). Однако при этом опять же большинство россиян (58%) признали, что восстановить СССР невозможно. Продолжали надеяться на возрождение Советского Союза 30% респондентов Там же.. Как распределялись подобные настроения среди всех категорий населения, демонстрирует таблица 3.

Таблица 3. Социально-демографические параметры отношения россиян к перспективе воссоздания Советского Союза, 2001 г. (%)

Источник: Фонд “Общественное мнение”. http://bd.fom.ru/report/cat/societas/society_power/referendum/tb010908

Мы видим, что в наибольшей степени о распаде СССР сожалеют лица старше 50 лет и с более низким уровнем образования. Уровень дохода и место жительства в меньшей степени влияют на распределение ответов или вообще не имеют особого значения. В возможность воссоздания СССР верит значительно меньшее число россиян, но среди них также больше представителей старшего поколения, менее образованных и менее обеспеченных. Те же категории населения чаще других отвечают, что проголосовали бы за объединение союзных республик на предполагаемом референдуме.

Возможность выбора между разными типами интеграции или существования вне интеграционных группировок предлагается в опросах, проведённых в рамках проекта “Евразийский монитор” в апреле 2004 года в России, Украине и Беларуси.

Из таблицы 4 мы видим, что поддержка всех форм интеграции на постсоветском пространстве - и утопического восстановления СССР, и экономического союза России, Украины, Беларуси и Казахстана, и СНГ - меньше, чем поддержка европейским населением европейской интеграции.

Таблица 4. Отношение населения России, Украины и Беларуси к различным типам интеграции, 2004 г. (%)

Источник: ВЦИОМ. “Евразийский монитор”. http://www.wciom.ru/?pt=156

Главное же отличие отношения к интеграции на постсоветском и на европейском пространствах - в социальной природе “групп поддержки”. Поддержка идеи восстановления СССР на постсоветском пространстве, как мы это видели и в приведенных выше опросах ФОМа, зеркально противоположна поддержке ЕС в Европе. За восстановление СССР выступают скорее более пожилые, малообеспеченные (за исключением Беларуси) и менее образованные представители населения. Поддержка СНГ не имеет какой-либо ясной связи с социально-демографическими группами, за исключением России, где она немного выше среди более обеспеченных и более образованных слоев. То же можно сказать и о поддержке “союза четырёх”, хотя связь с возрастом ясно прослеживается во всех трёх республиках, причём сторонниками как восстановления СССР, так и “союза четырёх” выступает скорее пожилое население.

Таким образом, мы видим, что формально одна и та же идея интеграции в ЕС и на постсоветском пространстве является в этих двух регионах символом стремлений разных, даже противоположных социальных слоёв. Почему это происходит?

Ностальгия по советскому государству окрашивает постсоветскую интеграцию, придаёт ей характер стремления восстановить некое подобие Советского Союза. Как мы видим, идея восстановления СССР пользовалась наибольшей популярностью в России (на Украине она на втором месте после ЕЭП, а в Беларуси на два процентных пункта отстаёт от популярности “союза четырёх”, СНГ наименее популярно во всех трёх республиках) По опросам, проведённым “Евразийским монитором” в апреле 2005 г., в СНГ предпочли бы жить чуть больше россиян - 11% и белорусов - 9%, но меньше украинцев - 9% и 19% казахов. В ЕЭП - 15% россиян, 24% - белорусов, 26% - украинцев (во всех трёх странах поддержка ЕЭП по сравнению с 2004 г. увеличилась) и 27% - казахов. “Третья волна Евразийского монитора”. http://www.wciom.ru/?pt=156.. Для России распад СССР, помимо территориальных и экономических потерь, стал ударом по её статусу “великой державы”. Согласно опросу, проведённому ФОМом в 2001 году, 71% россиян считал, что “Россия в целом проиграла от того, что Советский Союз распался”, а 69% россиян хотели видеть свою страну в качестве “великой и мирной державы” http://bd.fom.ru/report/cat/frontier/blocks/FSU/collapse_FSU/d020322 . Подобные настроения создавали условия, при которых любая новая попытка со стороны России создать интеграционную группировку на постсоветскоми пространстве воспринималась как попытка вернуть славное прошлое. Это неоднократно демонстрировали социологические опросы. Так, согласно опросу ФОМ-а за 2005 год, 65% россиян хотели бы, чтобы большинство стран СНГ со временем объединились в одно государство. При этом 53% граждан продолжали считать, что Россия должна играть в СНГ ведущую роль, что подразумевало неравные отношения между Россией и остальными странами СНГ (29% высказали мнение, что в СНГ никто не должен играть ведущую роль, что “отношения между Россией и остальными странами СНГ должны быть равными”). То же касается и другого объединения на постсоветском пространстве. В 1997 году Союз России и Беларуси, соглашение о создании которого было подписано в 1996 году, одобренный большинством россиян (75%), также большинством из них (59%) считался первым шагом на пути восстановления СССР, за которым последует объединение других стран СНГ в единый Союз. Если бы к российско-белорусскому союзу присоединились и другие республики бывшего СССР, то это в 1997 году приветствовал бы 81% опрошенных граждан России http://bd.fom.ru/report/cat/frontier/blocks/FSU/collapse_FSU/of19972502. . То, что в перспективе при создании Союза России и Беларуси подразумевалось объединение в единое государство именно под началом России, подтверждают и опасения самих белорусов, которые в своём большинстве уверены, что российское руководство и российское население желают лишить Беларусь независимости. Так, в 2005 году на вопрос: “На Ваш взгляд, хотят ли российские власти, чтобы Беларусь вошла в состав России и перестала быть независимой страной?” - 46,9% населения республики ответили “да”, а 26,5% - “нет”. (Из числа белорусских лидеров и экспертов - 73% ответили “да”, 20% - “нет”). На вопрос: “На Ваш взгляд, хочет ли российское население, чтобы Беларусь вошла в состав России и перестала быть независимой страной?” - 39,2% белорусов ответили “да”, 26,8% - “нет” (лидеры и эксперты - 75% - “да”, 13% - “нет”) www.iiseps.org.

При этом сохраняется прежняя тенденция в распределении ответов респондентов по социально-демографическому принципу. Чем моложе россияне, тем чаще они высказывают мнение, что в распаде СССР было что-то полезное. Так считают 16% респондентов в возрасте старше 55 лет, 19% - в возрасте 46-54 лет, 31% - 26-45 лет, а среди самых молодых - 16-24 года - 38%) http://bd.fom.ru/report/cat/frontier/blocks/FSU/collapse_FSU/of19961803 . А в Беларуси “за” объединение их страны с Россией в одно государство на предполагаемом референдуме скорее голосовали бы люди от 60 лет и старше - 37,3%, нежели молодые люди от 16 до 19 лет (13,2%), а также менее образованные (35,1% - с начальным образованием, 35,3% - с неполным средним и 22,1% - с высшим) IISEPS NEWS (Новости НИСЭПИ). Analytic Bulletin of Independent Institute of Socio-Economic and Political Studies.2000. December, Issue 4 (18). C. 71..

Большую популярность идеи восстановления СССР, по сравнению с другими видами постсоветской интеграции, видимо, можно объяснить тем, что этот тип интеграции был исходным и наиболее понятным примером, остальные же выполняли роль его плохих копий. Именно поэтому специфика поддержки населением постсоветского интеграционного процесса заключалась в том, что его поддерживали люди, которые большую часть своей жизни прожили в СССР и в наибольшей степени были проникнуты ностальгией по советскому прошлому, а также малообразованные и малообеспеченные слои населения, которым сложно было приспособиться и выживать в условиях рыночной экономики.

Однако устойчивость представления о постсоветском интеграционном процессе как о возрождении бывшего СССР постепенно начинает разрушаться. Кроме того, что российское население перестаёт верить в реалистичность планов воссоздания СССР, значительно сократилось, как показал опрос ФОМа за 2005 год, и число россиян, выступающих за укрепление СНГ. Если в 1998-м россиян, считавших, что Россия должна стремиться к укреплению СНГ, было 80%, в 1999-м - 85%, в 2001-м - 79%, в 2003-м - 86%, то в 2005 году - всего 66% На вопрос: “Как Вы считаете, Россия должна или не должна стремиться к укреплению СНГ” - ответили “должна” в 1998 году 80% россиян (10% - ответили “не должна”, 10% затруднились с ответом), в 1999 году - 85% (7% - “не должна”, 8% затруднились с ответом), в 2001-м - 79% (10% и 12% ответили “не должна” и затруднились с ответом соответственно), в 2003-м - 86% (7%, и 7%, соответственно) и в 2005 году - 66% (12% и 23%). http://bd.fom.ru/report/cat/frontier/blocks/FSU/d033931 . При этом в опросе 2005 года, впервые за весь период мониторинга российского общественного мнения по этой проблеме, доля респондентов, считающих, что Россия выиграла от участия в СНГ (35%), превзошла долю тех, кто полагает, что наша страна в целом от этого проиграла (27%). Эти две тенденции последних опросов, по мнению Г. Кертмана, говорят об эрозии “ретроспективной” модели восприятия этого межгосударственного объединения. Ослабление установки на повышение уровня межгосударственной интеграции в СНГ - установки, органически связанной, повторим, с надеждами на полную или частичную реанимацию былой сверхдержавы, по мнению этого автора, - влечёт за собой снижение требований к сегодняшнему уровню интеграции. А это, в свою очередь, ведёт к ослаблению недовольства положением дел в СНГ в целом и тем, как участие в Содружестве отражается на нашей стране. Поэтому сочетание двух внешне разнонаправленных тенденций - к снижению доли стремящихся к укреплению СНГ и к снижению доли полагающих, что Россия проиграла от участия в нём, - фактически две стороны одной медали. В то же время это предположение может служить объяснением, почему в России более образованные скорее выступают в поддержку СНГ Кроме того, в аргументации сторонников укрепления СНГ за последний год, как отмечает тот же автор, основываясь на опросах ФОМа, всё меньше звучит тема общего прошлого и, напротив, всё больше содержится принципиально иная, более прагматичная мотивировка ориентации на укрепление СНГ. Говоря о необходимости дружбы и кооперации с соседями, респонденты апеллируют скорее к общности интересов, нежели к общности “корней”. Но главное - страны, входящие в это объединение, описываются уже не как осколки единой ранее державы, а как самостоятельные субъекты международных отношений. “А такой подход предполагает и несколько иное понимание логики взаимодействия этих стран: укрепление их взаимоотношений предстаёт не процессом “восстановления семьи” или, по крайней мере, устранения недоразумений и обид, накопившихся после “развода”, а процессом выстраивания новых интеграционных структур на основе взаимных обязательств, балансировки интересов и т. д.”, - отмечает Г. Кертман. Кертман Г. СНГ - между прошлым и настоящим. http://bd.fom.ru/report/map/articles/kertman/gur050408.

Мы видели, что интеграцию на европейском и на постсоветском пространствах поддерживают совершенно разные социальные слои. Возникает вопрос: может ли быть так, что слои, которые в Западной и Центральной Европе хотят объединения, на постсоветском пространстве никаких объединений не желают и особенно ценят государственную самостоятельность? Или это различие относится не к идее интеграции вообще, а к её конкретным вариантам и те, кто на постсоветском пространстве высказываются против постсоветской интеграции, выступают не против неё вообще, а именно против данной интеграции, интеграции именно постсоветских стран? У нас есть возможность выяснить, какое из этих предположений верно.

В европейских странах не было альтернативных ЕС интеграционных проектов. Но на постсоветском пространстве такой проект есть - это идея вступления в более или менее отдалённом будущем в ЕС. Эта одна из реальных политических идей, а на Украине - даже официальный политический курс.

В опросе “Евразийского монитора” 2004 года содержался вопрос, желают ли респонденты жить в объединённой Европе. Ответы на него показаны на таблице 5.

Таблица 5. Желание жить в объединённой Европе, 2004 г.

Мы видим, что желание жить в объединённой Европе довольно распространено, причём больше всего - в Беларуси. При этом во всех трёх республиках больше всего желающих жить в Европе - среди наиболее молодых и наиболее образованных. Желание жить в объединённой Европе можно понять по-разному - и как желание самому в ней оказаться, и как желание, чтобы страна респондента стала её частью.

Но у нас есть и данные о поддержке респондентами именно идеи вступления своей страны в ЕС, приводимые в таблице 6.

Таблица 6. Поддержка вступления своей страны в ЕС, 2004 г. (%).

Поддержка вступления в ЕС распространена значительно больше, чем желание жить в ЕС. При этом поддержка идеи вступления в ЕС наиболее велика в тех же слоях, в которых больше всего тех, кто желает жить в объ-единённой Европе - в России и Украине это более молодые, образованные и более обеспеченные Особенностью распространения проевропейских идей в Беларуси является то, что в этой стране за Европу высказываются скорее бедные, чем богатые. Возможно, это связано с тем, что белорусская экономика существенно отличается от российской и украинской большей ролью государства и вписавшиеся в эту централизованную экономику, достигшие в её условиях приличного материального достатка люди понимают, что им трудно было бы вписаться в основанную на иных принципах экономику ЕС. . Те, кто против постсоветской интеграции, не против интеграции вообще. Они - за другую интеграцию, за интеграцию в рамках альтернативных проектов.

Чем объяснить различия в социальной поддержке интеграционных процессов в Европе и на постсоветском пространстве? Евроинтеграция - процесс новый, не имеющий прецедентов. Это путешествие в неизвестное будущее. Не ясно, где и на чём она должна остановиться, будет ли ЕС охватывать всю европейскую территорию, включая Турцию, Украину и, кто знает, может быть, и Россию, приведёт ли она к единому супергосударству и какие институциональные формы это супергосударство может принять. Ясно, что поддержка такого процесса требует открытого неопределённому будущему, не традиционалистского и терпимого к культурным различиям сознания. Но это и есть сознание, которое вырабатывается в процессе получения образования. Как двести лет назад парижский читатель газет был республиканцем, а бретонские крестьяне боролись за короля и церковь, так и сейчас парижский пользователь Интернетом - скорее за евроинтеграцию, а крестьянин в той же Бретани или рабочий в маленьком провинциальном городке - скорее против.

Постсоветская же интеграция имеет ясную модель в прошлом - СССР. Конечно, ни СНГ, ни Единое экономическое пространство не являются восстановлением СССР. Но всё равно “образ” СССР довлеет над этими формами интеграции, которые воспринимаются как частичное, неполное, но всё же восстановление прошлого. С разной ориентацией европейской и постсоветской интеграции на прошлое и будущее в массовом сознании населения связан ещё один, усиливающий эти ориентации аспект. Ядро ЕС - страны с развитой демократией и развитой рыночной экономикой. Стремление войти в союз с ними для других, менее развитых стран - это стремление “подтянуться” к их уровню. Естественным центром любого постсоветского объединения является Россия, страна с не слишком развитой экономикой и “управляемой” демократией. Стремление войти в союз с ней может скорее восприниматься как стремление зафиксировать теперешний уровень развития рыночных и политических институтов. Тем более что на постсоветском пространстве Россия всегда поддерживает существующие политические режимы. И понятно, что социальная база поддержки идеи восстановления СССР прямо противоположна социальной базе поддержки европейской интеграции как в самой Европе, так и в постсоветских странах, где образ устремлённого в неизведанное будущее ЕС привлекает те же социальные слои, что и в странах Западной и Центральной Европы.

Размещено на Allbest.ru