Международные экономические отношения

Размещено на http://www.allbest.ru/

1. Теория конкуренции М. Портера

Понятие "конкурентоспособность государств" было введено в научный оборот профессором Гарвардской школы бизнеса М. Портером в его вышедшей в 1990 г. монографии "Конкурентные преимущества наций". Майкл Портер снискал себе известность уже в начале 1980-х годов как специалист в области конкурентных стратегий и конкурентных преимуществ фирмы. М. Портер пришел к выводу, что единственной имеющей смысл основой конкурентоспособности отдельного государства является производительность, в его трактовке "эффективное использование рабочей силы и капитала". Уровень жизни в отдельной стране измеряется таким общим показателем, как национальный доход на душу населения. Его Портер и принял за основу при определении конкурентоспособности данного государства в мировой экономике.

К концу десятилетия понятие "международная конкурентоспособность государств" прочно утвердилось в экономической литературе. Портера разработал систему показателей, определяющих международную конкурентоспособность отдельных отраслей на протяжении длительного периода времени. Будучи изначально специалистом по фирмам, Портер, считал, что благосостояние государства основано на деятельности отдельных фирм и практически поставил знак равенства между благосостоянием государства и фирм, за что и подвергся жесткой критике.

М. Портер попытался дать объяснение успеху страны в международной конкуренции в той или иной отрасли в виде системы четырех показателей ("конкурентным ромбом"), носящих общий характер и формирующих среду, в которой конкурируют местные фирмы.

"Конкурентный ромб" М. Портера включает систему следующих групп показателей:

1. Факторные условия.

2. Условия внутреннего спроса.

3. Родственные и поддерживающие отрасли.

4. Структура и стратегия фирм, внутриотраслевая конкуренция.

Рассмотрим более подробнее данные характеристики.

1. Факторные условия - это та часть портеровской теории, где идеи Портера наиболее близки к классическим теориям внешней торговли и идеям Рикардо. Однако если Портер и признает свой подход рикардианским в том, что он рассматривает торговлю (и прямые инвестиции) как определяемые в первую очередь разницей в производительности, он дополняет теорию Рикардо включением разницы в технологии, качестве факторов и методов конкуренции.

Портер намного расширил список факторных условий, входивших в неоклассическую трехфакторную модель Хекшера-Олина, включив туда 5 групп:

· людские ресурсы (с разбивкой на отдельные группы работников, включая ученых высшей категории);

· природные ресурсы (включая также климат и географическое положение страны);

· капитал (с учетом оставшихся национальных различий в условиях финансирования и разнообразия видов национальных рынков капитала);

· научно-информационный потенциал (все накопленные страной знания, связанные с производством товаров и услуг, - научные, технические, рыночные и т.д.);

· инфраструктура (тип, качество и стоимость видов инфраструктуры, влияющих на конкурентоспособность). В эту группу Портер включил также все, что оказывает влияние на качество жизни в определенной стране, делая ее привлекательным местом для проживания.

Главный вклад М. Портера заключается в идее, что основные для Конкурентоспособности факторы страной не наследуются, а создаются. Причем наибольшее значение имеет эффективность использования факторов - темпы их создания и механизмы их совершенствования.

Временным конкурентным преимуществом была и дешевая японская рабочая сила. Там, где на этом факторе выигрывали японцы, их вытеснила Южная Корея. Однако (и это одно из важнейших положений теории М. Портера) японцы вовремя смогли отказаться от преимущества, которое еще работало. Они автоматизировали заводы в ключевых отраслях, перешли на производственный процесс без складских запасов (just in time), переключившись тем самым на специализацию на основе развитых факторов, имеющих главное значение в современной высокотехнологичной конкуренции.

В наукоемких отраслях базисные факторы не дают решающего преимущества. К тому же ТНК могут получить их в других странах за счет зарубежных инвестиций. Чтобы обеспечить конкурентные преимущества на мировом рынке, фактор должен быть в высокой степени специализирован, приспособлен для нужд конкретной отрасли промышленности.

По Портеру, недостаток отдельных базисных факторов может быть не слабостью, а сильной стороной в конкурентной борьбе, побуждая компании осуществлять нововведения и усовершенствования.

2. Условия внутреннего спроса продолжают играть огромную роль несмотря на глобализацию конкуренции. При этом наибольшее значение имеет не объем внутреннего спроса, а его качество и соответствие тенденциям развития спроса на мировом рынке. Выигрывают в конкурентной борьбе страны, где развитию определенного сегмента рынка уделялось большее внимание в связи с особыми внутренними условиями, в то время как спрос на эту продукцию в других странах был пока невысок. Японцы после войны, восстанавливая инфраструктуру, произвели крупномасштабные инвестиции в транзисторную связь, чему благоприятствовала горная местность страны, где кабельные коммуникации обходились дороже. Основные конкуренты Японии, имея в основном нетронутые войной кабельные коммуникации, лишь нехотя в дальнейшем смирились с необходимостью отказаться от еще рентабельных капиталовложений в кабельную сеть. И опоздали. Японцы заняли лидирующие позиции.

Еще большее, чем сегментный состав спроса, значение имеют "качества" потребителей, и производственных, и частных. Компании страны выигрывают, если их потребители являются по мировым стандартам наиболее требовательными и квалифицированными. Японский потребитель видеоаппаратуры весьма требователен и искушен. Он хорошо осведомлен обо всех технических данных аппаратуры, часто ее меняет. Если японская фирма может продать видеомагнитофон у себя в стране, она его продаст в любом месте земного шара.

Условия спроса, характерные для данной страны, могут заставить компании финансировать нововведения и совершенствоваться. В Японии в основном продукция должна быть "легкой, тонкой и маленькой" по условиям проживания в небольших домах, с малой звукоизоляцией. Кондиционеры здесь должны быть бесшумными, в отличие от условий в США. Ключом для понимания того, в какой стране наиболее искушенные и требовательные покупатели, могут быть национальные увлечения. Иногда сами эти национальные увлечения не причина, а следствие развития высококонкурентоспособной национальной отрасли. Очень важно, чтобы этот национальный повышенный спрос предвосхищал будущий спрос мирового рынка.

При условии, что состав спроса сложный и предвосхищает международный, объем и характер развития внутреннего спроса могут усилить конкурентное преимущество отрасли промышленности. Большой внутренний рынок влияет на инвестиционные решения в тех отраслях, где большая экономия на масштабах, большие потребности в НИОКР и высокая степень неопределенности. Преимуществом большого рынка является еще и наличие на нем внутренней конкуренции. В других условиях большой внутренний рынок может обернуться не благом, а злом: фирмы утрачивают стимулы к постоянному обновлению и совершенствованию.

3. Родственные и поддерживающие отрасли - третья важная детерминанта национального конкурентного преимущества. Отсюда поступают полуфабрикаты и вспомогательное оборудование высокого класса. В последнее время этой детерминанте придается растущее значение ввиду одной отмеченной М. Портером особенности: конкурентоспособными бывают обычно не отдельные отрасли, а "группы" или "кластеры" отраслей, где компании интегрируются по горизонтали и вертикали. Причем эти "кластеры" имеют тенденцию к концентрации в рамках ограниченного географического пространства. В США, например, автомобильная промышленность традиционно была сосредоточена в районе Детройта, Силиконовая долина в Калифорнии - средоточие компьютерной промышленности. Число таких примеров неуклонно множится.

Взаимодействие родственных отраслей также может дать неплохие результаты для международной конкурентоспособности. Средства массовой информации, коммерческая реклама - примеры вспомогательных отраслей, эффективное содействие которых может дать тот же эффект. Считается, например, что Германия и Швеция не занимают ведущих позиций на мировом рынке расфасованной потребительской продукции вследствие ограничений в этих странах на коммерческую рекламу по телевидению.

4. Стратегия и структура фирм, внутриотраслевая конкуренция - группа очень разнородных, но особенно важных для понимания конкурентных преимуществ, факторов. Цели, стратегии и способы организации фирм значительно отличаются в разных странах. Способ менеджмента фирм и виды конкуренции подвержены влиянию национальных особенностей. Ни одна система менеджмента не является универсальной. В последнее десятилетие стали особенно большое внимание уделять отличиям в деловой культуре различных стран как фактору их международной конкурентоспособности.

Большое значение для международной конкурентоспособности компании имеет временная перспектива, в которой строится ее деятельность, а это зависит в первую очередь от состава ее инвесторов. Например, в Германии и Швейцарии, где преобладают институциональные инвесторы, их состав отличается значительной стабильностью, от компаний не требуется постоянного отчета в своей прибыльности. Хорошо в таких условиях чувствуют себя компании "зрелых" отраслей, где требуются большие инвестиции в НИОКР и производственное оборудование и не ожидается быстрого получения прибыли. Напротив, в США имеется большой рынок рисковых капиталов, широко распространена торговля акциями компаний и инвесторы придают большое значение квартальному и годовому доходу от акций.

В данной группе факторов находится и главный катализатор всей системы - внутриотраслевая конкуренция. Поскольку "ромб" функционирует как система, отсутствие этого условия может парализовать все ее функционирование. Наличие "своих" конкурентов - гораздо более стимулирующий фактор, чем конкуренция иностранная. "Свои" находятся в равных стартовых условиях относительно сырья, стоимости рабочей силы, законодательства. Невольно приходится придумывать что-либо новое. Это положение М. Портера идет вразрез с широко распространенными идеями относительно того, что нужно экономить на научных исследованиях, концентрировать усилия, поддерживая "национальных чемпионов", объединять компании. Внутреннее соперничество способствует формированию "кластеров". "Кластер" становится средством преодоления инерции, негибкости, соглашательства между конкурентами, которые замедляют совершенствования и инновации.

Детерминанты, определяющие национальные преимущества, создают в отдельных отраслях особую внутреннюю среду. Однако в истории большинства успешно конкурирующих отраслей сыграл свою роль и случай, т.е. такие события, которые имеют мало общего с условиями развития в стране и влиять на которые не могут ни фирмы, ни национальные правительства. Случайность в своей схеме "ромба" Портер обозначил пунктиром (наряду с государством).

Вот некоторые из случайных событий, имеющих особо важное значение для развития конкурентоспособности: изобретения; крупные технологические сдвиги (такие, например, как появление новых направлений науки - биотехнологии, микроэлектроники и пр.); резкие изменения цен на ресурсы (например, нефтяные "шоки"); значительные изменения на мировых финансовых рынках или в обменных курсах валют; резкий подъем мирового локального спроса; политические решения иностранных правительств; военные конфликты.

Случайные события важны потому, что они изменяют позиции конкурирующих компаний. В то же время национальные особенности влияют на то, каким образом страна сумеет этот случай использовать. Способность изобретения или идеи воплотиться в конкурентоспособную на мировом уровне отрасль промышленности в большей мере определяется "ромбом".

5. Государство М. Портер не включил в основные детерминанты ромба, обозначив его лишь пунктиром, в связи с отрицательным, по его мнению, влиянием прямого государственного вмешательства на конкурентоспособность. Основная функция государства - роль катализатора. Оно не может создать конкурентоспособные отрасли - это дело компаний. Государство должно побуждать - даже принуждать - компании ставить себе более высокие цели и подниматься на новые, более высокие уровни конкурентоспособности, как бы ни был труден и неприятен этот процесс. Портер высказывает интересную мысль о том, что компаниям, как и человеку, свойственно стремление к покою, останавливаться на достигнутом. А это смертельно опасно. Государство должно не давать компаниям покоя. Однако роль государства, за исключением первых стадий международной конкурентоспособности, должна быть косвенной. До сих пор много говорят о положительной роли вмешательства японского государства в экономику, не замечая, что эта роль радикально изменялась по мере роста экономики и сейчас совсем иная, чем в предыдущие десятилетия. Стимулируя ранний спрос на передовую продукцию, понуждая компании принимать участие в пилотных проектах по развитию новейшей технологии (и привлекая тем самым к ней внимание), учреждая премии за качество и проводя другие мероприятия, усиливающие центростремительные силы внутри "ромба", японское государство ускоряет темпы нововведений. Однако во многих случаях японские чиновники делают те же ошибки, что и повсюду: слишком долго оказывают протекционистскую помощь неэффективным предприятиям, поддаются политическому давлению, защищая отрасли с устаревшей структурой, и т.п. [13].

Детерминанты национальной конкурентоспособности представляют собой комплексную систему, которая находится в состоянии развития. Один фактор постоянно воздействует на другие, что определяет среду, которую иностранным конкурентам бывает трудно воссоздать.

Национальные преимущества возникают тогда, когда уникальной является вся система в целом. Взаимозависимость и взаимообусловленность детерминантов играют очень важную роль, систему трудно продублировать, на это уйдет много времени. В этом и состоит главное преимущество той отрасли, в которой данная страна создает "конкурентный ромб".

2. Россия и Европейский Союз

В настоящее время Западная Европа, в особенности Европейский Союз, США и Япония занимают ведущее место в торговых, инвестиционных и научно-технических связях России. Эти же страны являются крупнейшими внешнеторговыми кредиторами России и важным источником других финансовых поступлений.

1 мая 2004 года стало датой вступления в ЕС 10 новых членов. Это были Кипр, Чехия, Эстония, Венгрия, Латвия, Литва, Мальта, Польша, Словакия и Словения. После расширения доля торгового оборота России со странами ЕС увеличилась почти в два раза - с почти 30-ти до более чем 50%.

Расширение ЕС - позитивный процесс, способствующий укреплению влияния Европы в мировой экономике, развитии демократии. Но в то же время этот процесс несет огромные сложности для России, так как нарушает систему экономических связей, в определенной степени действующую даже после развала СЭВ, ОВД и СССР. Поэтому России не мешало бы содействовать разработке в странах Центрально-Восточной Европы "новой восточной политики", которая предполагала бы сотрудничество с Россией в политической, экономической, военно-технической, научной, культурно-образовательной и других областях. При разработке стратегии взаимоотношений России и ЕС желательно предусмотреть ряд мер, внутренних и внешних. К внутренним относятся: изменение структуры экспорта, адаптация российского законодательства к международным нормам права, создание условий для развития частного предпринимательства и благоприятного климата для привлечения иностранных инвестиций. К внешним мерам относятся: разработка программы сближения с "евро", делая акцент на то, что отношения с ЕС являются приоритетом российской внешнеэкономической политики. Во взаимоотношениях России и ЕС возникает еще одна проблема - отношение России к инициативе создания европейской идентичности в сфере безопасности и обороны. И в то же время, пока ЕС - главный экономический партнер Российской Федерации.

Значимость взаимоотношений с момента приема новых государств-членов ЕС значительно увеличилась, однако общий политический фон сильно осложнился откровенно антироссийским настроем части новых государств-ЕС. Фактические, сразу же после расширения ЕС отношения России с Союзом сильно осложнились.

Большой проблемой стал и статус Калининградской области РФ, которая оказалась окружена со всех сторон ЕС. Эта область - самый зависимый от российско-европейских отношений регион РФ. Несмотря на многочисленные переговоры, фактически РФ в 2003-2004 гг. проиграла калининградскую ситуацию. Граждане России должны теперь получать де факто визы для переезда в область и обратно.

Последующие года прибавили целый ряд поводов и причин для обострения напряжённости в отношениях между РФ и ЕС: запрет Москвы на импорт польского мяса, беспорядки в Эстонии, прекращение поставок российской нефти в Литву, российско-американские трения по поводу установки систем ПРО в Польше и Чехии, убийство А. Политковской и дело А. Литвиненко, газовый конфликт России и Украины в 2007-2008 годах. В результате последнего, страны ЕС начали интенсивно искать иные источники поставок энергоресурсов, а России приходится искать новые рынка сбыта энергоресурсов в Азии.

В 2006 году премьер-министр Польши Ярослав Качинский даже призывал ввести против России экономические санкции. И хотя Россия настаивала на том, чтобы её разногласиям с Польшей не придавали общеевропейского уровня, польское вето на начало переговоров между РФ и ЕС по выработке текста нового Базового соглашения оказалось катализатором негативных настроений в самом ЕС и атмосфера, прежде благоприятствующая переговорам, была сорвана.

Попытки председательствовавших в ЕС Финляндии и Германии, настроенных на продуктивных диалог с Россией, смягчить напряжённость и перевести диалог в конструктивное русло, фактически не дали даже минимально желаемых результатов. Многочисленные инициативы Финляндии, представленные на саммите РФ-ЕС в Хельсинки в ноябре 2006 года, были последовательно завалены Польшей.

Под руководством Германии была разработана и принята общая для трех стран, по очереди председательствующих в ЕС (Германия, Португалия и Словения) 18-месячная программа председательства. Та ее часть, которая касается восточной политики, будучи мало актуальной и для Португалии, и для Словении, писалась, фактически, именно Германией, ею же во многом и проводится. Так что до середины 2008 года можно по-прежнему наблюдать реализацию германской стратегии восточной политики Евросоюза. Германия предложила изменить общую формулу развития отношений, заменив ориентацию на "интеграцию через изменения" (стратегия "домашних заданий" для России, с успешностью выполнения которых увязывался ход переговоров), на "интеграцию через переплетение", то есть на развитие экономических отношений как базы для демократических и рыночных реформ в России. Эта инициатива была с живостью подхвачена в Кремле, однако, общую направленность на ухудшение эта новая формула изменить не смогла. конкуренция портер инвестиционный интеграционный

С 19 мая по 15 ноября 2006 года Россия возглавляла Совет Европы под лозунгом "К единой Европе без разделительных линий". Это было последним проявлением романтических настроений в осмыслении российско-европейских отношений. К этому времени фактически перестала существовать и сложившаяся после начала Иракской войны "ось Москва - Берлин - Париж", бывшая на протяжении нескольких лет опорой российской политики в Европе. Её Осенью 2005 года Ангела Меркель сменила на посту канцлера Германии Герхарда Шрёдера, Романо Проди в 2006 г. сменил в премьерском кресле Сильвио Берлускони, Николя Саркози - Жака Ширака (май 2007), а Гордон Браун - Тони Блэра (июнь 2007). Все эти перемены оказалось не в пользу хороших отношений России с этими странами. Ушедшие лидеры Великобритании, Германии, Франции и Италии попытались было запустить процессы интеграции между РФ и ЕС.

В связи с более проамериканским настроем новых национальных лидеров, многие эксперты заговорили тогда о начале процесса активной "атлантизации" Европы и консолидации евро-атлантического сообщества в том числе и перед лицом России. На деле ось Москва-Берлин-Париж, созданная в 2003 году действительно на основании противодействия политике США в начале иракского кризиса, имела целью не столько противостояние США, сколько создание временной неформальной структуры по интеграции России с Западом. Однако эти попытки провалились. Новые лидеры уже продемонстрировали, что являются не многим более проамериканскими, чем их предшественники. На деле они более озабочены европейской солидарностью, но явно холоднее относятся к России. Неформальное "сообщество интересов" Германии, Франции и России, подкреплённое довольно тёплыми отношениями с лидерами Великобритании и Италии, ушло в прошлое.

Большую негативную роль для отношений РФ-ЕС сыграл политический и медийный скандал, вызванный двумя смертями: убийством 7 октября 2006 года известной оппозиционной журналистки Анны Политковской и гибелью 23 ноября 2006 г. бывшего подполковника госбезопасности России, получившего в 2001 году политическое убежище в Великобритании, Александра Литвиненко. Западное общественное мнение однозначно приписало оба происшествия "руке Кремля", что стало прекрасным дополнением к общему тону утверждений об ущемлении демократии и прав человека в России и становлении в ней авторитарной и нетерпимой к инакомыслию системы власти. Россия стала нереспектабельным партнёром, контакты с которым легко причислялись к порочащим. В апреле 2007 года комиссар ЕС по торговле Питер Мандельсон признал, что отношения ЕС с Россией находятся в самой низкой точке своего развития.

Майский 2007 г. саммит РФ-ЕС в Самаре продемонстрировал глубокий политический кризис отношений. Наметилась тенденция к окончательному свёртыванию умеренной линии председательствующей в ЕС Германии в отношении России. Верховный представитель по внешней политике ЕС Хавьер Солана вообще не поехал в Самару. В.Путин по итогам саммита заявил было, что участники договорились почти по всем вопросам, за исключением острых проблем, связанных с "экономическим эгоизмом" отдельных стран. Романо Проди заявил в мае 2007 г., после саммита в Самаре: "Я уверен, что речь идёт лишь о временных трудностях… Россия и ЕС тесно связаны между собой, они взаимозависимы и в ближайшее время смогут найти пути совместного развития". Однако общий тон европейских комментариев был гораздо жёстче. Financial Times назвала саммит в Самаре "прохладным саммитом, перечеркнувшим надежды на укрепление российско-европейских отношений", где "Европейский Союз отмахнулся от требований России, просившей приструнить восточноевропейских членов ЕС". В сейме Литвы даже был подготовлен проект "Стратегии по сдерживанию России". Получили известность слова "одного европейского дипломата", приводимые Le Figaro: "На этой стадии то, что мы вообще говорим друг с другом, уже хорошо".

Однако сравнительно большая консолидированность стран ЕС по вопросам отношений с Россией в целом никак не отменила того факта, что различные страны очень по-разному смотрят на свою и общеевропейскую политику в отношении России, и эти различия очень заметны.

В исследовании Европейского совета по внешним отношениям (2007 г.), страны ЕС были поделены в отношении России на пять групп:

1) "солдаты Холодной войны" (Польша и Литва), нацеленные на усиление конфронтационного характера отношений;

2) "троянские кони России" (Греция и Кипр), защищающие позиции России;

3) "стратегические партнёры" (Германия, Франция, Италия и Испания) с особыми двусторонними отношениями с Кремлём;

4) "дружественные прагматики" (Австрия, Бельгия, Болгария, Финляндия, Венгрия, Люксембург, Мальта, Словакия, Словения и Португалия), ставящие экономическую выгоду выше политических интересов;

5) "холодные прагматики" (Великобритания, Чехия, Дания, Ирландия, Нидерланды, Швеция и Румыния), поддерживающие экономические связи с Москвой, но не забывающие и о критике России.

Такое деление, получившее уже большую известность, в целом довольно точно определяет различия между странами ЕС в их подходе к России, хотя и требует некоторых уточнений, как по составу групп, так и по образному наименованию их позиций. По сути, в каждой из этих групп есть свой "лидер", под модель политики которого подвёрствуются чем-то схожие позиции других стран.

Между Россией и Евросоюзом назрел целый ряд серьёзных разногласий. Это и сфера энергетики, и столкновение интересов на постсоветском пространстве, и правовая проблема, и жёсткая конкуренция на отдельных товарных рынках.

В сфере энергетики, при общей направленности к увеличению объёмов торговли, наметился наиболее острый проблемный фон. Кризис поставок энергоносителей из РФ на Украину и в Белоруссию сильно изменил подходы ЕС к формированию отношений с Россией в энергетической области. С 2006 года в Европе всё более говорят об общей "энергетической внешней политике".

Во время председательства РФ в Большой восьмёрке энергетическая политика была приоритетной темой. Тогда Россия предложила свою концепцию международной энергетической безопасности, которая так и не была воспринята с доверием. Европа угрожает формированием подобия "энергетического НАТО".

Еврокомиссия предложила России открыть российские трубопроводы третьим операторам в обмен на выход Газпрома на розничный рынок ЕС. Россия отказалась и решила уделить пристальное внимание Китаю и США. Россия предложила Европе допустить её к покупке активов в европейских распределительных сетях в обмен на допуск европейских компаний к российским добывающим мощностям. Однако эти инициативы не нашли должной поддержки. Сильно омрачила фон отношений ситуация, сложившаяся в 2006 году, когда Газпром заявил о желании приобрести британскую газовую компанию Centrica и электроэнергетическую Scottish Power, а официальный Лондон этому воспротивился.

От России требуют ратификации Транзитного протокола к Энергетической хартии. Страны ЕС настояли, чтобы включить в проект Транзитного протокола к Договору к Энергетической хартии статью №20, по которой фактически Протокол стал документом, регулирующем исключительно отношения за пределами ЕС. Одновременно, на встрече президента РФ и глав государств ЕС в Лахти (Финляндия) 20 октября 2006 года, ЕС заявил о необходимости интегрировать положения Договора и Транзитного протокола к нему в текст будущего нового Соглашения РФ-ЕС.

Евросоюз развивает обширные планы по диверсификации поставок энергоносителей, строительству транспортной и трубопроводной структуры в обход России. Актуальной стала идея "возобновления Великого шёлкового пути" в его энергетическом воплощении. Остро стоит проблема Северного и Южного газопроводов, которые строит сейчас Россия: они против интересов стран ЦВЕ и Турции, но в интересах западных членов ЕС, да и всего ЕС в целом, так как диверсифицируют транзитные пути поставок.

ЕС сейчас - второй по объёму потребления и первый импортёр энергии в мире. В ЕС реализуется в 2006 году реализовалось 58% российского экспорта газа и 86% нефти России, а в настоящее время эти цифры снизились по некоторым оценка на треть. В то же время, Россия смогла заключить долгосрочные контракты о поставках энергоносителей с компаниями Франции, Германии, Италии и Австрии.

Большое значение имеет также требование ЕС к отмене Россией нетехнических ограничений на пролёты авиакомпаний стран ЕС по Транссибирскому воздушному маршруту. Россия обещала прекратить взимание платы с 2013 года, хотя это вопрос ещё не решённый. Это же требование может быть распространено и на другие виды транзитного сообщения, и в первую очередь транзит энергоресурсов.

Довольно остро стоит проблема столкновения интересов и планов России и Евросоюза относительно стран СНГ. Фактически ЕС пришёл на постсоветское пространство с 2004 г., в связи с проблемой Приднестровья и событиями "Оранжевой революции" на Украине. Во время председательства Германии внешняя политика ЕС вышла и на Среднюю Азию.

У РФ и ЕС не совпадают представления о степени совместимости европейского и постсоветского интеграционных пространств. Например, синхронизация энергосистем Украины и Молдавии может происходить либо с Россией и другими странами СНГ, либо с ЕС. Проблема состоит уже в том, что в зону притяжения ЕС попадает всё ближнее зарубежье России, сама же Россия исключает своё членство.

Стратегия ЕС в отношении постсоветского пространства строится на задачах по стабилизации проблемных стран и регионов и, одновременно, запуску процессов частичной интеграции наиболее подготовленных для этого стран. Однако стоит отметить, что Россия никогда не была включена в стратегии ЕС относительно посткоммунистического пространства, в том числе и СНГ. В связи с этим политика ЕС относительно стран СНГ носит принципиально иной характер, чем его политика в отношении России, что само по себе является почвой для конфликтных ситуаций.

Ещё одной значительной проблемой, отравляющей российско-европейские отношения, является уже упомянутая критика России за ущемление демократии и прав человека. Надо сказать, что защита прав человека давно стала для Евросоюза одним из приоритетных способов внешнего управления, а в ЕС есть чёткое убеждение (ещё с 1970-х гг.), что в качестве глобального игрока Союз располагает главным образом именно "мягкой силой". Такое внимание к правовой тематике вполне понятно, ведь поначалу ЕЭС было объединением бывших колониальных держав и бывших участников гитлеровской коалиции и тема прав человека была для них принципиально важна как способ очистки имиджа от плохого исторического наследия перед США. Акцентировка этих вопросов стала традицией ЕС. ЕС постоянно настаивает на принципе "демократической обусловленности" в своих внешнеполитических связях. Все договоры и соглашения, которые подписывает ЕС, имеют и правовую обусловленность. Особенно выпуклым этот аспект европейской политики ("стратегия стимулируемой европеизации") стал после Копенгагенского саммита ЕС (июнь 1993 г.). В 2000 году была принята Хартия фундаментальных прав ЕС - главное мерило при оценке норм демократии в третьих странах.

Всё же главной проблемой остаётся самоопределение России, выбор ею того или иного пути интеграции в современную систему международных отношений, в которую она до сих пор не встроена. ЕС, каким он существует на сей день, не является организацией, потенциальное членство в которой Россия может рассматривать. Россия - вообще не такая страна, которая может принять участие в проекте международной интеграции, соавтором которого она не является. В то же время этот проект ещё сам находится в стадии становления. Если ЕС идёт к форме квазифедеративной государственности, то для России членство в ней не привлекательно. Если же ЕС будет становиться как союз национальных государств, то такая перспектива для России (и её интеграционных объединений на постсоветском пространстве) более реалистична. Важная проблема здесь - в сырьевом характере российской экономики и экспорта, что определяет российские отношения с другими странами. Её решение - дело самой России.

3. Каким путем следует развиваться интеграционным процессам на пространстве бывшего СССР?

Прежде всего, ни в коей мере интеграционные процессы не должны строиться с позиции силы или войны. Считаю, в настоящее время интеграционные процессы на территории России должны развиваться только на основе экономического и культурного содружества.

Необходимо вновь налаживаться связи между предприятиями различных бывших республик, тем более они изначально и строились с учетом такой специфики.

Несмотря на то, что развитие отношений с государствами Содружества независимых государств неоднократно провозглашалось в качестве важнейшего приоритета внешней политики России, итоги более чем десятилетнего существования СНГ с точки зрения консолидации постсоветского экономического и политического пространства выглядят малоутешительными.

После разрушения союзного политического центра государствам бывшего СССР не удалось сохранить созданный в советское время единый экономический комплекс, что явилось одним из главных факторов глубокого экономического спада и деградации наиболее технологически емких отраслей промышленности, который охватывал практически все государства бывшего Союза.

Формирование суверенитетов происходило главным образом как политическое дистанцирование от России из-за боязни якобы возрождения ее "имперских амбиций". В области экономических преобразований в качестве примера для подражания, авторитетов, советников и спонсоров выступали западные институты и государства, а не Россия, что также не способствовало укреплению экономических связей с ней.

Важнейшей качественной характеристикой экономических и политических отношений России с другими странами СНГ в настоящее время является завершение переходного постсоветского периода. Пространство бывшего СССР стремительно превращается из "ближнего зарубежья" России в зону острейшей международной конкуренции. Претензии Российской Федерации на особые отношения со странами данного региона как жизненно важные для ее национально-государственных интересов уже не разделяются мировым сообществом. В СНГ Россия выступает сегодня не как безусловный лидер, а лишь как один из многих политических центров силы и далеко не самый мощный экономический игрок. Выстраивать систему отношений с ближайшими соседями приходится сейчас в менее благоприятной геополитической обстановке, чем это было в первое десятилетие после распада СССР, и весь комплекс вопросов политического, военно-стратегического и экономического сотрудничества Российской Федерации на пространстве Содружества приобретает широкий международный контекст.

Тем не менее, есть признаки того, что в настоящее время ситуация на постсоветском пространстве начинает постепенно меняться, отражая завершение первоначального этапа становления суверенных государств и процесса формирования основ и институтов рыночной экономики в большинстве из них.

Суть момента состоит в том, что новые независимые государства оказались теперь перед задачами и вызовами качественно иного свойства. Если в прошедшем десятилетии неизбежно акцент делался на становлении государственного суверенитета, то теперь в качестве первоочередных выступают задачи экономического развития. Дальнейшее развитие постсоветстких государств уже не может осуществляться без качественного совершенствования и экономик как таковых. Иными словами, на передний план выходят не проблемы системного реформирования, а задачи экономического развития и роста. Собственно, от решения именно этих задач во многом будет зависеть судьба государств СНГ.

В новых условиях резко активизируется проблемы поиска путей рационального использования сохранившегося производственного потенциала и формирования условий для его модернизации.

Если рассматривать общие условия и факторы для экономического роста, то все они могут быть объединены в четыре группы:

- емкость потенциального рынка и его товарная структура;

- состояние ресурсной базы (наличие топливно-энергетических, трудовых, технологических, инвестиционных ресурсов);

- основные субъекты экономического роста (бизнес, государство);

- состояние институциональной среды для экономического роста.

По сути, в сложившейся ситуации перед большинством государств СНГ, включая Россию, встает дилемма - либо осуществлять дальнейшее экономическое развитие в роли придатков (периферии) более мощных центров экономической силы, прежде всего ЕС и Китая, т.е. выступать в роли объектов глобализации, либо на основе оживления интеграционных процессов воссоздать на евразийском пространстве бывшего СССР самостоятельное ядро экономической мощи и за счет сложения потенциалов усилить свою субъектность в мировом экономическом процессе.

Несмотря на потери прошедшего десятилетия, в пользу интеграционного выбора государств содружества свидетельствуют такие факторы как:

- достаточно емкий рынок сбыта с населением более 200 млн. чел.;

- сопоставимый уровень дохода, а, следовательно, и покупательной способности широких слоев населения в основных государствах интеграционного пространства (т.е. достаточно однородный рынок с точки зрения качества продукции массового спроса);

- самодостаточность и взаимодополняемость по основным видам топливно-энергетических и сырьевых ресурсов и отраслевой диверсификации промышленного потенциала;

- высокая технологическая общность производственного потенциала;

- достаточно высокая социокультурная общность населения, оставшаяся в наследство от советского периода;

- примерно одинаковый уровень продвинутости трансформационных процессов, что делает достаточно однородной общую экономическую среду, которая содержит схожие "родимые пятна" и еще далека от современного рыночного хозяйства.

Нетрудно заметить, что факторы в пользу развития интеграции на евразийском пространстве одновременно существенно усиливают предпосылки для устойчивого экономического роста государств региона.

В свою очередь, это создает новые возможности для оживления интеграционных процессов на постсоветском пространстве в том случае, если во главу процесса поставить реальные экономические интересы и цели.

В этой связи с учетом новых геополитических и геоэкономических реалий в регионе СНГ России предстоит выработать долгосрочную стратегию действий на пространстве Содружества, которая должна в первую очередь учитывать возросшую дифференцированность и фрагментарность постсоветского пространства, а также потенциальные конфликты интересов России с другими экономическими и политическими игроками в данном регионе, особенно с США, ЕС, Китаем. Из сказанного следует, что придется исходить из двух направлений стратегии экономического и политического поведения России на постсоветском пространстве.

Первое направление - стратегия евразийской экономической интеграции. Ее цель - формирование с участием России региональной экономической группировки на основе объединения заинтересованных стран (а в наиболее желательном конечном варианте - создание конфедерации ряда интегрирующихся государств из числа Содружества на основе экономического и валютного союза по типу ЕС). С нашей точки зрения именно реализация такого сценария была бы наиболее разумной с точки зрения обеспечения условий для устойчивого экономического развития и политической стабильности в огромном регионе, оказавшемся на стыке различных цивилизаций. Разумеется, по сравнению с советским периодом возможности реализации интеграционной стратегии в СНГ для России значительно сузились - они ограничиваются отношениями со странами-членами ЕврАзЭС (Беларусью, Казахстаном, Кыргызстаном, Россией, Таджикистаном и Арменией - последняя только наблюдатель в ЕврАзЭС), а также Украиной. Позиция последней представляется принципиально важной для реализации такого проекта. Так что надо максимально использовать тот факт, что она выразила согласие участвовать в Соглашении о едином экономическом пространстве (Беларусь, Казахстан, Украина и Россия). Таким образом, ядро евразийской региональной группировки могут составить Беларусь, Казахстан, Россия и Украина как наиболее экономически развитые страны, на долю которых приходится более 80% совокупного экономического потенциала СНГ.

Реализация интеграционного сценария предполагает всемерное развитие экономических отношений в рамках Союзного государства Беларуси и России, ЕврАзЭС и Соглашения о едином экономическом пространстве. Именно в этих форматах закладываются основы евразийской системы региональной интеграции и формирования интегрированного экономического пространства.

Интеграционные процессы, как известно, обладают своей логикой и этапностью развития - зона свободной торговли, таможенный союз, общий рынок товаров, труда и капитала, и единый валютный союз как наивысшая стадия единого экономического пространства.

На самом деле, переход от одной стадии интеграционного процесса к другой может происходить в различном страновом формате. Для придания динамизма интеграционным процессам Россия непременно должна идти на затраты со своей стороны, руководствуясь в данном случае не только принципом текущей экономической выгоды (возведенным в последние годы в абсолют по отношению к СНГ), но и принципом необходимости дополнительных вложений в перспективный проект (в данном случае - проект региональной евразийской интеграции) исходя из достижения стратегических эффектов. Без этого невозможно добиться желаемых стратегических целей в условиях острой конкурентной борьбы на пространстве Содружества. В госбюджете Российской Федерации непременно нужна статья расходов "Интеграция со странами СНГ" на финансирование разработки модельных механизмов развития интеграционных процессов и пионерных проектов. В то же время требует рассмотрения вопрос о возможности объединения бюджетов двух интеграционных организаций, в которые вносит ежегодные взносы Россия: бюджета Союзного государства и бюджета ЕврАзЭС.

Участие России в других многосторонних союзах стран СНГ (Шанхайская Организация Сотрудничества, Центрально-азиатское сотрудничество (где у России в этом году появился статус наблюдателя)) пока имеет преимущественно политическую направленность и должно иметь дополняющее значение по отношению к основным экономическим интеграционным проектам.

Экономические проекты в рамках этих многосторонних организаций целесообразно реализовать в основном силами заинтересованных бизнес-структур.

Второе направление стратегии - политика развития экономического взаимодействия. Ее цель - активизация хозяйственных связей в разных формах (двусторонних и многосторонних) и на разных уровнях (государственном и уровне бизнеса) между Россией и теми странами СНГ, которые не готовы к интеграционному сближению и к формированию межгосударственного союза с Россией как минимум в форме таможенного союза, т.е. не готовы к согласованию и выработке общей экономической политики по отношению к внешним партнерам.

Стратегия хозяйственного взаимодействия с такими государствами должна быть нацелена на постепенное усиление степени взаимозависимости и взаимодополняемости экономик России и ближайших соседей по СНГ на внутреннем рынке Содружества, что может создать благоприятные предпосылки для перехода в последующем к более тесным, интеграционным формам сотрудничества. Она предполагает также тесное сотрудничество на внешних (по отношению к СНГ) рынках по целому ряду товаров, прежде всего топливно-энергетических.

Список литературы

1. Андрианов В. Конкурентоспособность России в мировой экономике // МЭ и МО. 2007. №6.

2. Градобитова Л.Д. Теория международной конкурентоспособности государств М. Портера. М., 2006.

3. Мировая экономика: Учебник / Под ред. А.С. Булатова. - М., 2008.

4. Киреев А. Международная экономика. - М.: Международные отношения, 2007.

5. Ломакин В.К. Мировая экономика. М., 2007.

6. Семенов К.А. Международные экономические отношения. - М., 2008.

7. Смирнова Е.В. Экономика США в 21 веке // БИКИ - 2002. - №115 - С.1, 4-5.

8. Экономика внешних связей России / Под ред. А.С. Булатова. М., 2009.

Размещено на Allbest.ru