Русско-японские торговые отношения

Размещено на http://www.allbest.ru/

Вопрос об установлении официальных экономических связей встал перед правительствами России и Японии практически сразу же, как только русские первопроходцы добрались до берегов соседней страны. Однако решение этой проблемы заняло много лет. Важно отметить, что для развитых государств той эпохи стремление установить торговые контакты с Японией было связано с желанием капитала открыть новые рынки для сбыта промышленной продукции. Россия же, в отличие от прочих государств, стремилась наладить бесперебойное снабжение собственных дальневосточных территорий и американских колоний (Аляску) продовольствием и товарами, доставлять которые из центра России было долго и накладно. Незамерзающие порты Японии, в отсутствие аналогичной инфраструктуры на российском Дальнем Востоке, рассматривались так же, как стимулы создания базы для русских судов и военных кораблей, действовавших в Тихом океане.

Политика Эдо (Токио) на тот момент была направлена на консервацию существовавшего в стране социально-экономического строя и ограничивала контакты с иностранцами территорией порта Нагасаки, в котором исторически "хозяйничали" голландцы. Такую политику, с экономической точки зрения, можно объяснить тем, что Япония сама обладала всеми необходимыми для ведения хозяйства природными и человеческими ресурсами.

Первые контакты

До середины XIX века экономические связи между русскими и японцами носили случайный характер. Между двумя соседними государствами находились неосвоенные территории, заселенные аборигенными племенами (айну), с которыми велась меновая торговля. И со стороны России, и со стороны Японии такого рода торговля носила колониальный характер. Более развитые в культурном отношении народы пытались подчинить себе местные племена, находившиеся на более низком этапе экономического развития.

Первый акт непосредственного товарного обмена между русскими и японцами состоялся во время посещения Японии экспедицией М. Шпанберга в июне 1739 г.. Моряки этой экспедиции добрались до берегов "японской Сибири" - острова Хоккайдо. В тот далекий от нас день японский рыбак, который подплыл на своей лодке к русскому кораблю, получил от команды хлеб и в обмен подарил русским свой кисет с табаком. Матросы также снабдили японца игральными картами. Любопытно, что игральные карты японцы, пока не разобрались, принимали за русские банкноты.

Далее в оборот пошли японские рыба, рис, редька, соленые огурцы, сакэ против русских сухарей, вина, одежды, а также серебряных монет. Однако впоследствии, поскольку прямые контакты русских с японцами случались крайне редко, в товарном обмене между двумя народами роль посредников часто выполняли айну. Продукты морского промысла русских с помощью айну обменивались на японские продовольствие, табак, ткани и предметы повседневного обихода.

Интерес к торговле с Японией был настолько высок, что некоторые российские торговые дома пытались получить на нее эксклюзивное право. Однако Екатерина II воспротивилась монополизации торговли. Дальневосточные купцы снаряжали целые экспедиции, которым удавалось вступать в контакты с японскими властями. Однако на все предложения установить прямые торговые связи японцы отвечали отказом, ссылаясь на то, что вся внешняя торговля Японии ведется только через порт Нагасаки. Неудачей завершились и официальные посольства.

Попытки побудить японцев заключить торговый договор не обходились без инцидентов. Чтобы заставить японцев убраться с Сахалина и Курил, отчаянные головы предпринимали весьма решительные шаги. В частности, экипажи кораблей "Юнона" и "Авось" совершили налет на японские торговые фактории на Сахалине. Их капитаны хотя и были наказаны российскими властями, но не слишком строго.

Заключение договора

Заключение договоров на основе принципа наибольшего благоприятствования расценивалось обеими сторонами как наиболее приемлемый способ защиты интересов национальных производителей на зарубежных рынках. Россия сознательно избрала этот путь, пережив таможенную войну с Германией. Ее результаты были закреплены в русско-германском Договоре о торговле и мореплавании (1894 г.), предусматривающем обоюдное предоставление статуса наибольшего благоприятствования, отказ от тарифной автономии и переход к конвенционным тарифам, что позволяло учитывать особые интересы договаривающихся сторон. Эти принципы стали основой для последующих договоров России со всеми государствами, с которыми она имела или хотела иметь развитые торговые отношения. Япония оказалась в их числе. Для Японии 90-е годы XIX в. стали временем преодоления системы неравноправных договоров.

Подписанный 27 мая (8 июня) 1895 г. японо-российский Договор о торговле и мореплавании был одним из серии подобных, заключенных с европейскими державами на основе принципа наибольшего благоприятствования. россия япония торговля таможенный

Договор снимал все существовавшие ранее ограничения в торговле; устанавливал равенство налогообложения, закреплял право подданных обоих государств заниматься торговой и предпринимательской деятельностью, иметь недвижимость и т.п. Русское и японское судоходство (за исключением урегулировавшегося национальным законодательством каботажного) также уравнивались в правах.

Одновременно ликвидировался символ неравноправия - консульская юрисдикция, вводились равные условия таможенного обложения товаров, гарантировалась защита товарных знаков и клейм. В дополняющих договор статьях стороны учитывали особенности регулирования приграничных торговых отношений России с сопредельными государствами. Япония признавала право России на особые условия приграничной торговли со Швецией и Норвегией, а также с азиатскими странами. В последнем случае речь, безусловно, шла об особом порядке русско-китайской сухопутной торговли, в частности о беспошлинной торговле в пределах 50-верстной полосы, определенной русско-китайскими Правилами для сухопутной торговли (1881 г.). Данные льготы, подчеркивалось в первой статье, ни в каком случае не могли стать поводом к изменению установленных договором отношений по торговле и мореплаванию.

Прилагавшийся к договору особый протокол вводил новый порядок тарифно-таможенного регулирования русско-японской торговли. Через месяц после ратификации договора должен быть отменен особый тариф ввозных пошлин для русских товаров с условием применения к ним действующего в Японии общего ввозного тарифа. Японское правительство сохраняло за собой право запрета ввоза целого ряда товаров: поддельных москательных товаров, лекарственных препаратов, продуктов питания, напитков; предметов, нарушающих законодательство Японии в отношении патентов, фабричных клейм или литературной собственности Японии, а также предметов, могущих «по санитарным поводам или ввиду общественной безопасности или нравственности вызвать опасения».

Особо оговаривались условия, при которых обе стороны могли перейти к двусторонним конвенционным тарифам. Русско-японский Договор о торговле и мореплавании вступал в силу только в июле 1899 г. За месяц до наступления срока официальный орган российского Министерства финансов «Вестник финансов, торговли и промышленности» опубликовал утвержденные министром финансов правила для пропуска по конвенционному тарифу японских товаров. Теперь на японские товары распространялись все нормы российского таможенного законодательства, применяемые к товарам наиболее благоприятствуемых наций. Непременным требованием становилось предоставление свидетельств о японском происхождении товаров, содержащих не только общие сведения об их количестве, весе, объеме, месте производства, но и некоторые качественные характеристики, которые позволяли при необходимости провести соответствующую экспертизу.

Свидетельство принималось как удостоверение японского происхождения товара лишь в случае его выдачи или утверждения русским консулом (при отсутствии последнего - русским коммерческим агентом) в порту отправления товара. В портах, где отсутствовали русские дипломатические или торговые представители, подтверждение подлинности сведений о товарах возлагалось на местную таможню и иные «подлежащие власти». Документ действовал в течение года как основание для применения льготных конвенционных пошлин. Если же при проведении таможенного досмотра обнаруживались расхождения содержащейся в свидетельстве информации с фактическими характеристиками предъявленного товара, пошлина взыскивалась по общему российскому таможенному тарифу по азиатской торговле, так же как и со всех товаров, свидетельства о японском происхождении которых отсутствовали. В этом последнем случае предприниматель, представив в течение шести месяцев требуемый документ, мог вернуть разницу между фактически уплаченной и конвенционной пошлиной. Время вступления в силу русско-японского Договора о торговле и мореплавании пришлось на последние годы существования порто-франко в российских тихоокеанских портах. И хотя уже в июне 1899 г. во Владивостоке и Николаевске-на-Амуре был учрежден временный таможенный надзор, его действие распространялось лишь на иностранные аналоги русских подакцизных товаров, а потому предоставленные Договором льготы не играли пока существенной роли в торговых операциях японских фирм. Ситуация изменилась с отменой порто-франко с 1 января 1901 г. Незначительный промежуток времени между отменой режима беспошлинной торговли и прекращением действия договора в условиях начавшейся Русско-японской войны стал своеобразным «периодом недоразумений». А сам договор оказался заложником противоречивой российской таможенной политики.

Сложившиеся еще в 60-е годы XIX в. и закрепленные в российском таможенном уставе нормы и правила таможенного регулирования пришло в противоречие с интересами ввозивших товары через Владивосток японских фирм. Реакция российских чиновников и предложенные ими способы выхода из сложившейся ситуации отразили узость ведомственного подхода, непонимание даже высокопоставленными чиновниками Министерства финансов того, что заключение договора с Японией на условиях наибольшего благоприятствования неизбежно поставит вопрос о преодолении архаических форм регулирования русско-китайской торговли. Представить, какая борьба разгорелась вокруг основных положений договора, позволяют документы из фондов Российского государственного исторического архива (РГИА, Санкт-Петербург) и Архива внешней политики Российской империи (АВПРИ, Москва). В обоих случаях мы имеем дело с документами особого делопроизводства, в первом - таможенного, во втором - дипломатического.

Отразившаяся в них Таможенное обложение китайских и японских товаров межведомственная борьба вокруг русско-японского Договора 1895 г. наглядно демонстрирует общую картину российской правительственной политики и в то же самое время показывает тенденции развития двусторонних российско-японских отношений. Первые признаки расхождений японской и российской стороны в отношении применения основных положений Договора 1985 г. обозначились осенью 1902 г., вскоре после визита на Дальний Восток министра финансов. С.Ю. Витте прибыл во Владивосток 26 сентября. За три дня пребывания в городе министр посетил таможню, встретился с местными предпринимателями, принял целый ряд важных решений по ходатайствам местных фирм и предложениям таможенных чиновников.

Один из таких вопросов был поднят еще чинами Иркутской таможни - вопрос об уравнении условий ввоза китайских товаров по сухопутной и морской границе. Уравнение условий в данном случае понималось таможенниками как отмена ст. 1370 таможенного устава 1892 г., закрепившая введенный еще в 1862 г. беспошлинный ввоз китайских товаров по сухопутной границе. Отмена этой льготы выглядела логическим продолжением политики свертывания свободной торговли и окончательного вхождения Приамурского края в пределы российской таможенной черты. Однако во Владивостоке проблема единых условий ввоза китайских товаров обрела иной смысл. Для Владивостока, теперь отгороженного от мира «стеной в виде таможни», она была тесно связана с общей проблемой сохранения за ним статуса центра торговли и мореплавания. Обложение пошлиной китайских (как и всех иностранных) товаров при ввозе их во Владивосток при сохранении беспошлинного ввоза по сухопутной границе неизбежно вело к переориентированию товаропотоков и разорению ведущих торговлю морем китайских фирм.

На фоне углублявшегося торгового кризиса и в интересах сохранения торговой роли Владивостока местные предприниматели поставили вопрос не об отказе от беспошлинного воза китайских товаров, а наоборот - о распространении этой льготы на морской ввоз. Именно такой смысл приобретала во Владивостоке проблема уравнения условий ввоза китайских «провенансов и фабрикатов». Предложение Владивостокского купечества было поддержано и местными таможенными чинами, которые усматривали в сохранении существующего порядка верный способ для усиления незаконного ввоза товаров других государств под видом китайских. Распоряжение министра финансов, сделанное им по возвращении в Петербург, о распространении с 1 октября 1902 г. ст. 1370 российского таможенного устава на ввозимые морем китайские товары облегчало работу таможенного ведомства, но вступало в явные противоречия со сложившейся к этому времени основанной на принципе наибольшего благоприятствования системой международных договоров.

Список использованных источников

1. Н. А. Беляева таможенное обложение китайских и японских товаров во Владивостоке в начале ХХ века: от преференций к компенсациям // «Гуманитарные исследования в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке», № 2, 2010г.

2. С.Ю.Витте: Воспоминания/ С.Ю.Витте; отв. ред. Е.Г.Басова - М.: Альфа-книга.2010г.- 1247с.

3. Новая и новейшая история [Электронный ресурс]: Николай II. Воспоминания очевидцев. - Режим доступа: http://vivovoco.rsl.ru

4. Е.А. Адамова "Сборник договоров России с другими государствами. 1856-1917" -М.: Государственное издательство политической литературы,1952.-стр. 420с.

5. В. Э. Молодяков "Россия и Япония: Золотой век (1905-1916)". - М.: Просвещение, 2008. - 176 с.

6. А.В. Игнатьев "Внешняя политика России в 1905 -1907 гг.". - М.: Наука,1986. - 300с.

Размещено на Allbest.ru