Пограничная политика КНР как инструмент реализации национальных интересов

26

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Пограничная политика КНР как инструмент реализации национальных интересов

Внешнеполитическая деятельность каждого государства определяет содержание и характер его отношений с мировым сообществом в целом и с отдельными членами этого сообщества и направлена на укрепление его международных позиций путем обеспечения наиболее благоприятных для этого условий на мировой арене. Конкретные задачи, ставящиеся перед внешней политикой страны, определяются ее интересами и носят неоднозначный характер, затрагивая как жизненно важные, коренные, так и повседневные, можно сказать, почти бытовые вопросы. При этом следует обратить внимание на одно немаловажное обстоятельство. Дело в том, что на постановку конкретных внешнеполитических задач влияют не только истинные национальные интересы, но в известной степени и элитарные амбиции правящей группировки, также выдаваемые пропагандой за национальные интересы. Бывает и так, что элитарные амбиции в какой-то исторический период полностью подменяют национальные интересы при определении курса внешней политики в целом или по отдельным направлениям внешнеполитической деятельности.

Элитарные амбиции могут совпадать на какое-то время с национальными интересами страны. Говоря конкретно о Китае, несомненно, что они полностью совпадали в вопросе противодействия угрозе стране со стороны США в первые годы существования народной республики. Однако политическое руководство страны, предпринимая усилия по повышению обороноспособности и укреплению безопасности Китая, что полностью соответствовало требованиям национальных интересов, вопреки им раздувало эту угрозу со стороны США до гипертрофированных размеров, объясняя «происками американского империализма» и его агентуры и собственные ошибки и провалы во внутренней и внешней политике, и просчеты, неудачи и поражения политики стран социалистического лагеря в целом. И совсем однозначный урон стране и ее национальным интересам наносится там, где они полностью игнорируются во имя попыток достижения целей, диктуемых исключительно амбициями руководящей группировки. Яркий пример тому - политика конфронтации, проводившаяся руководством КНР 60-70-х гг. в отношении Советского Союза, Индии и Вьетнама. Что касается национальных интересов государства, то они не представляют собой нечто статичное. Они находятся в постоянном движении: одни из них реализуются и отмирают, другие под воздействием изменяющейся внутри- и внешнеполитической ситуации теряют свою актуальность и отходят на задний план, тогда как третьи под воздействием тех же причин приобретают приоритетное значение. Появляются новые интересы. И лишь одна категория из общего ряда национальных интересов государства непреходяща, носит постоянный характер. Речь идет об обеспечении национальной безопасности государства. Само по себе понятие «обеспечение национальной безопасности» чрезвычайно емко, поэтому остановимся лишь на той части его составляющих, которая относится к вопросам границы и пограничной политики.

Любая пограничная проблема является комплексной проблемой, требующей для выяснения ее сущности специальных результатов целого ряда как гуманитарных, так и естественных отраслей науки. Научное изучение погранично-территориальных проблем предполагает их исследование в теоретическом и конкретно-историческом аспектах. В свою очередь, теоретическое исследование погранично-территориальной проблематики подразумевает:

- анализ проблемы на основе методологических принципов общественных наук, опирающийся главным образом на конкретно-исторический метод и цивилизационный подход;

- соотнесение договорной основы границы с нормами международного права;

- обобщение и определение роли исторической и историко-этнографической аргументации в подходе к проблеме.

Конкретное историческое исследование погранично-территориальных проблем включает в себя систематизацию и анализ сведений:

- об истории дипломатических отношений государств-контрагентов; и в частности, об истории заключения договорных актов, определяющих прохождение границ;

- о методах картографирования зоны границы и в связи с этим об уровне развития картографии каждого из сопредельных государств в конкретный исторический период;

- о физико-географическом положении границы, соответствии ее делимитации и демаркации определенному уровню географических знаний, т.е. составляет предмет исторической географии;

Погранично-территориальные проблемы, это, в первую очередь, проблемы международно-правовые, ибо взаимоотношения государств по вопросам границ являются взаимоотношениями субъектов международного права и само определение таких понятий, как государственная территория, государственные границы, и выработка всего остального понятийного аппарата, сопряженного с указанными проблемами, также является особым разделом международного права. Уважение неприкосновенности и целостности государственной территории, которая является не только пространством осуществления власти, но и естественной средой, и природным источником благосостояния каждого государства, обеспечение нерушимости границ, разрешение территориальных споров только мирными средствами - все это регулируется нормами международного права. Вместе с тем международное право признает значение исторической аргументации, в первую очередь, в связи с тем, что современное международное право в области территориальных проблем основывается на признании права наций на самоопределение.

Разногласия сопредельных государств по погранично-территориальным вопросам могут касаться двух аспектов: 1) прохождения государственной границы (пограничный спор) и 2) принадлежности приграничных территорий (территориальный спор). Конечно, в обоих случаях затрагивается и вопрос прохождения границы, и вопрос принадлежности приграничных территорий. Однако, если в пограничном споре площадь и пределы района, который должен быть передан партнеру по спору, определяются при его решении, после того как определено точное прохождение границы, то в территориальном споре речь идет о принадлежности одной из сопредельных стран какой-то приграничной территории. И лишь после урегулирования этого вопроса стороны должны решать вопрос о прохождении государственной границы. По существу, урегулирование территориального спора сводится к решению двух самостоятельных вопросов: принадлежность спорной территории и прохождение государственной границы.

Феодальная система взаимоотношений, неоднократный пересмотр границ, вооруженные конфликты и другое наследие прошлого привели к тому, что сегодня к Китаю принято относиться с настороженностью. Строить ли новый «железный занавес» на Востоке или же стоит смотреть в будущее с оптимизмом?

Есть такое понятие в географии - «естественные границы», то есть природные рубежи, служащие также границами государства. К таким относятся реки, моря, горные хребты, а иногда даже границы природных зон (например, степь-лес). Естественными границами Казахстана на востоке являются горные массивы Тарбагатая, Алтая, Тянь-Шаня и Джунгарского Алатау, отделяющие его от Центральной Азии. Поясню, что бытующее понятие «Центральная Азия» является заимствованным у американских исследователей, которые относят к нему, среди прочих, культурно-цивилизационные аспекты - Азия у них начинается порой восточнее Польши. В советской и казахстанской географических школах данное понятие обусловлено географическими причинами - расположением и природными особенностями.

Итак, государственная граница СССР, а затем и Республики Казахстан не всегда следовала этим естественным границам, в особенности это заметно в долине реки Или, чьи верховья, ограниченные хребтами Борохоро и Кетмень, находятся во владениях Китая. Причины этого имеют свои корни в XVIII-XIX веках.

Исторически четких границ между средневековыми государствами в нашем регионе не было. Они имелись между оазисами и землями того или иного племени, но откуда им было взяться, к примеру, между Казахским и Хивинским ханствами? В те времена господствовала феодальная система взаимоотношений, и было так, что в одном году часть коныратов могла платить дань хивинцам и тогда их земли считались прибавкой к территории Хивы, а в следующем году - нет. В общем, у каждого государства было более-менее стабильное «ядро» и постоянно меняющиеся нестабильные «края». Так, город Ташкент с окрестностями до 1598 года был в составе Бухарского ханства, затем перешел под контроль ханов Старшего жуза, а после 1798 года его захватили кокандцы. Многие зоны можно считать «буферными» - их жители платили дань и тем и другим (так называемые «двоеданники»). Объяснялось это очень просто - у соседей вполне хватало сил, чтобы устроить неприятности, но не хватало сил, чтобы обеспечить защиту от других.

В конечном итоге судьба приграничных территорий решилась путем заключения 4 договоров - Кульджинского, Пекинского, Ливадийского и Петербургского. Российские войска продвигались на юг от Алтая, основав в 1847 году укрепление Копал, а затем и Верный. Таким образом, тогда была примерно определена граница между зонами влияний Российской империи и Китая. Данное положение было закреплено в 1850 году Кульджинским договором, а потом и договоренностями по торговле. Практически с тех пор все претензии Цин были уже сняты, а в дальнейшем речь шла только о торговле.

Пекинский договор, заключенный в 1860 году, определил границы по пикетам. Правда, были значительные разногласия, и маньчжуры объявили казахов подданными богдыхана. Однако восстания дунган 1862 года и присоединение к ним уйгуров сильно ослабили позиции китайцев, и по Ливадийскому договору к Российской империи отошли все верховья Или с Кульджой - это Кульджинский султанат, занятый войсками градоначальника Верного Герасима Колпаковского. Но затем богдыхан от договора отказался, и в 1881 году был заключен Петербургский договор. Кульджа осталась на территории Китая, и граница приобрела современные очертания. В итоге данного размежевания казахи, уйгуры, узбеки и кыргызы оказались разделены границей.

У СССР был шанс присоединить к себе большую часть Синьцзяна в 1933 году, когда там была провозглашена Восточно-Туркестанская Исламская Республика, а также в 1944 году, когда в Кульдже повстанцами против Гоминьдана была основана Восточно-Туркестанская Республика. Однако сотрудничество на Дальнем Востоке было стратегически важнее, и СССР бросил повстанцев на произвол судьбы. После чего ханьцами в 1955 году был создан Синьцзян-Уйгурский автономный район, чье существование обеспечивалось 250 тыс. солдат. Но это не уберегло восточную границу СССР от противостояния.

В 1960-х годах, когда началась «культурная революция» и, очевидно, провалилась экономическая политика Китая, Мао Цзэдуну было необходимо отвлечь население от внутренних проблем. Итогом всего этого стал рост ханьского национализма, из-за которого страдали народы Синьцзяна, а также выдвижение территориальных претензий к соседям. Наибольшие претензии были предъявлены к СССР - это 480 кв.км на Дальнем Востоке и около 900 тыс. кв. км в Казахстане и Средней Азии. От дипломатических претензий китайцы перешли к провокациям, и после памятного инцидента на острове Даманский 13 августа 1969 года случился конфликт на территории Казахстана (около пограничной заставы Жаланашколь в Джунгарском Алатау). Но после того, как пограничники отбили занятую китайским спецназом высоту (соотношение убитых составило 2 к 21 в пользу советских сил), подобных инцидентов между Китаем и СССР не возникало.

В годы после развала СССР по результатам длительных переговоров Китай и Казахстан в ходе длительных переговоров пришли к взаимоудовлетворяющим решениям. 10 марта 1999 года парламент Республики Казахстан ратифицировал Дополнительное соглашение о казахстанско-китайской границе, тем самым поставив на этой проблеме точку. В связи с этим постановка вопроса о том, «что и почему отдали», представляется некорректной. Проблема заключается в том, что как сам ход переговоров с китайской стороной, так и деятельность комиссии по делимитации границы не нашли своего адекватного освещения в прессе. А здесь было о чем рассказать, и тогда не было бы ни слухов, ни домыслов по поводу территориальных уступок Китаю. Более того, не возникал бы и вопрос, почему именно таким образом были поделены два оставшихся участка.

Этими документами окончательно урегулировано прохождение линии Государственной границы между Казахстаном и Китаем на двух спорных участках в районах перевала Чоган-Обо (Восточно-Казахстанская область) и реки Сарычильды (Алматинская область), а также определена точка стыка границ между тремя сопредельными государствами - Казахстаном, Китаем и Кыргызстаном. Подписанные соглашения являются гарантом безопасности Казахстана. Что это означает?

К. Токаев, являясь в то время Министром иностранных дел республики, так прокомментировал эти документы редакции газеты «Казахстанская правда»: «Основа безопасности каждого государства в отношениях со своими соседями - это наличие четко оформленных в юридическом плане и признанных мировым сообществом соответствующих договоров о прохождении линии государственной границы. Подписание этих документов показало всему миру, что путем переговоров можно решать такие сложные вопросы, как юридическое оформление прохождения линии государственной границы. Почти сто сорок лет спустя мы урегулировали вопрос с таким влиятельным и крупным соседним государством, как Китай» [1].

Территориальных претензий больше не выдвигается, но остался незакрытым вопрос распределения стока трансграничных рек Или и Иртыш. Проблема в том, что Китай не подписывал международные конвенции, регулирующие межгосударственные отношения в области количества и качества водных ресурсов, поэтому никаких обязательств перед Казахстаном не несет. Казахстанские дипломаты предложили Китаю «Концепцию по межгосударственному распределению водных ресурсов трансграничных рек между Республикой Казахстан и Китайской Народной Республикой».

Однако, судя по всему, Китай собирается поставить Казахстан перед фактом: сначала построим все необходимые гидросооружения, а потом заключим соглашения.

Дело в том, что нынешняя ситуация в Китае сложна - несмотря на гигантские экономические успехи, страна во многом остается «колоссом на глиняных ногах». Внутренние проблемы не позволяют пока Китаю строить отношения с соседними странами с позиции силы. Что же это за проблемы?

Перечислим основные из них:

- большая разница в доходах между преуспевающим городским и нищим сельским населением, составляющим большинство;

- непропорциональное развитие регионов страны - основное производство сосредоточено в узкой (300 - 400 км) восточной прибрежной полосе, а внутренние провинции до сих пор находятся на уровне развития 1960 - 1970-х годов;

- социальные противоречия между идеологией и реальной жизнью - при декларируемом коммунистическом равенстве образование, здравоохранение и жилье являются платными и для простого китайца малодоступны;

- экологические проблемы - кроме опустынивания, загрязнения вод и вырубки лесов, имеющих место по всей территории, в местах наибольшего развития производства наблюдается мощное загрязнение всех компонентов окружающей среды, делая ее непригодной для жизни человека;

- военная уязвимость Китая из-за большой плотности населения и циклопических производств - одно только разрушение самой большой в мире ГЭС «Три ущелья» на реке Янцзы приведет к гигантским последствиям из-за затопления территории поселения десятков миллионов человек. А если начнут бомбить районы развития химической промышленности и АЭС?

Поэтому Коммунистическая партия Китая в ближайшие десятилетия ставит целью выравнивание социальных и региональных противоречий, уделение особого внимания решению экологических проблем и гармоничному сосуществованию с соседями. Кроме того, многие специалисты наблюдают переход Китая к европейской системе воспроизводства населения, а значит, демографические проблемы не будут провоцировать желание провести «маленькую победоносную войну». Так что ближайшие 20-30 лет Казахстану и государствам ЦА не стоит ожидать от Китая некоего пограничного рецидива, особенно если они сами будут развиваться и наращивать как экономическую, так и военную мощь.

Известный китайский политический еженедельник «Ляован» в 2000 году написал о том, почему китайская внешняя политика должна ориентироваться на приграничные, соседние государства. Во-первых, указывается в статье, интересы Китая в основном сконцентрированы на приграничных с ним районах. В сфере экономики, китайская внешняя торговля, 56% экспортно-импортной деятельности, сосредоточены в соседних странах, среди них 53,6% приходится на Юго-Восточную Азию. В военной области, вопросы безопасности соседних регионов (в настоящее время опасность развязывания конфликтов в Азии довольно велика), также прямо связаны с безопасностью КНР. Далее китайские аналитики отмечают, что, за исключением Японии все остальные страны в этом регионе принадлежат к развивающимся (включая Россию), поэтому у них много схожего в вопросе о создании нового экономического порядка. Кроме России и Филиппин, культурная традиция соседних стран в основном восходит к буддизму, конфуцианству и исламу. Все они принадлежат к незападной культуре. Поэтому позиция этих стран и Китая в таких важных для западной политической культуры вопросах как права человека, государственный суверенитет невмешательство во внутренние дела другого государства и др. имеет много общего.

Китайскими исследователями выдвигается тезис, что мощь Китая может помочь защитить приграничные государства. В этой идее явно прослеживается конфуцианская вертикальная модель выстраивания отношений Китая с другими государствами, когда повелитель должен оберегать своих подчинённых. Однако, нельзя забывать, что судьбы Казахстана и бывших республик Средней Азии в силу различных исторических обстоятельств тесно связаны с Россией, и потому проблемы международного сотрудничества Китая и Казахстана нельзя рассматривать вне их соотнесения со стратегией и тактикой взаимодействия этих государств с Россией.

Всеобъемлющая концепция национальной безопасности, принятая в КНР, учитывает как традиционные, так и нетрадиционные угрозы [2].

Традиционные угрозы дают о себе знать преимущественно в политической и военной сферах.

После окончания холодной войны традиционными угрозами остаются гегемонизм и политика с позиции силы. В настоящее время они проявляются следующим образом.

Во-первых, сохраняется тенденция к росту числа локальных войн и вооруженных конфликтов. В 2008 году на нашей планете произошло 46 локальных войн и вооруженных конфликтов, в то время как в 2007-м их было меньше - 33. Кроме того, после холодной войны для них характерно применение высоких и информационных технологий [2].

Во-вторых, крупные мировые державы постоянно наращивают военные расходы для трансформации своих вооруженных сил, ядром которой служат информационные технологии. Мировым лидером являются Соединенные Штаты. В 2008-м США израсходовали на военные нужды 607 млрд долларов (не учитывая средств, потраченных на ведение войн). В том же году оборонные расходы Китая, одной из развивающихся стран, составили около 84,7 млрд. долларов [3].

В-третьих, в центре внимания мирового сообщества находится вопрос о нераспространении ядерного оружия. Ядерные проблемы на Корейском полуострове и в Иране остаются самыми острыми вопросами международной безопасности. КНР проводит независимую, самостоятельную внешнюю политику.

В-четвертых, священная миссия - осуществить полное объединение Родины - пока не выполнена. Перед нами стоят задачи противодействия расколу страны и попыткам свержения государственной власти. Тем более что пока не решены полностью территориальные споры с другими государствами. На 17-м съезде КПК, говоря о возвращении Тайваня в лоно родины, Председатель КПН заявил: «Мы готовы с наибольшей искренностью прилагать максимум усилий в целях мирного объединения берегов, но никому не позволим ни под каким предлогом и ни в каких формах откалывать Тайвань от Китая». Повторяя фазу цикла, нынешнему, «четвертому поколению» руководящей группы «коммунистической династии» во главе с Ху Цзиньтао досталось: еще раз учетверить ВВП страны (первое учетверение: 1979-1999; второе: 1999-2019); вернуть Тайвань; восстановить историческую справедливость: «мирно освоить» ресурсы Восточной Сибири и Западного Туркестана (ШОС); «обеспечить гарантии жизненного пространства нации в стратегических границах» (то есть за пределами национальной территории). И по совокупной мощи превзойти любую из лидирующих стран мира, прежде всего одолев в Азиатско-Тихоокеанском регионе своего главного противника - США» [4].

Учитывая внутреннюю и внешнюю ситуацию, в Китае не игнорируют и нетрадиционные угрозы безопасности [2].

Во-первых, нетрадиционные угрозы в лице терроризма становятся все более серьезными. Они превращаются в важнейший фактор, оказывающий отрицательное влияние на глобальную безопасность.

Во-вторых, в 2008 году все более ощутимо стали проявляться угрозы в таких областях, как финансы, продовольствие, изменение климата, информационная безопасность, безопасность пищевых продуктов и здравоохранения.

В-третьих, на фоне резкого колебания цен на мировом нефтяном рынке большую актуальность приобретают вопросы энергетической безопасности. Дать разумный ответ на вызовы в этой области стало для Китая новой задачей стратегического характера, от выполнения которой будет зависеть обеспечение стабильного развития. В настоящее время мощность энергоблоков на АЭС составляет лишь 1,2% суммарной мощности китайских электростанций.

В-четвертых, в условиях колебания мировых цен на зерно усугубляется проблема обеспечения продовольственной безопасности. В Китае предусмотрено сохранение пахотных земель на уровне не менее 1,8 млрд. му (120 млн. га), что требуется для обеспечения продовольственной безопасности в самой населенной державе мира. КНР ни в коем случае нельзя рассчитывать на зарубежные страны в вопросе снабжения себя зерном [2].

В-пятых, важными остаются проблемы изменения климата, информационной безопасности, безопасности пищевых продуктов и здравоохранения.

Руководствуясь всеобъемлющей концепцией национальной безопасности, НОАК уделяет повышенное внимание укреплению потенциала военного характера для реагирования на нетрадиционные угрозы и вызовы.

Охрану казахстанского участка границы со стороны Китая осуществляют войска пограничной охраны НОАК и подразделения пограничной полиции МОБ КНР. Взаимодействие между войсками пограничной охраны и пограничной полицией осуществляется на основе планирования совместных действий по охране границы и обеспечению общественной стабильности в примыкающих к границе административных уездах СУАР КНР, взаимоинформирования об обстановке, информирования о выставляемых пограничных нарядах на участке ответственности взаимодействующих подразделений [5].

Главной задачей руководства пограничной охраны является обеспечение охраны государственной границы и поддержание высокой боевой готовности подчиненных частей и подразделений. Основу охраны границы Китая составляют войсковые, технические и режимные мероприятия частей и подразделений погранохраны и пограничной полиции. К охране границы активно привлекается местное население и взаимодействующие части и подразделения китайской армии.

В целях совершенствования охраны границы командованием пограничной охраны НОАК принимаются меры по инженерному оборудованию государственной границы. Первый сигнализационно-заградительный комплекс был построен в 1995 году на тачэнском участке границы. В настоящее время китайская сторона продолжает активные работы по инженерно-техническому дооборудованию государственной границы, доработку и совершенствование созданной за годы предыдущих пятилеток системы инженерно-технического оборудования границы. Продолжается строительство оградительных заборов. Проводятся мероприятия по созданию зоны сплошного видеонаблюдения за линией границы и прилегающей местностью.

Китайским пограничным командованием продолжается поэтапное развитие сотрудничества по линии Пограничных войск КНР и Казахстана. Традиционными стали встречи представителей пограничных войск. Установилась практика взаимоинформирования сторон об обстановке на границе. Теснее стало сотрудничеств между погранпредставительскими аппаратами в решении возникающих на границе вопросов. В соответствии взаимнодоговоренности ПС КНБ и НОАК КНР на участке чунджинского пограничного отряд, проводились совместные войсковые мероприятия по поиску нарушителей границы и выявлению фактов и предпосылок к ее нарушению на горных направлениях [5].

О новых взглядах китайского командования на вопросы построения охраны границы

Рассматривая охрану границы как составную часть обеспечения безопасности государства, китайское военное командование исходит из того, что в современных условиях «вероятность пограничных конфликтов и локальных войн не устранена». В последних документах Главного Политического Управления НОАК подчеркивается, что огромная протяженность морских и сухопутных границ Китая ставит страну в «весьма уязвимое положение» и требует постоянного поддержания высокой бдительности на границе.

Командование китайской погранохраны делает вывод о возможности возникновения «пограничных конфликтов и локальных боевых действий в любое время и в любых спорных горячих точках». При этом в условиях, когда оперативное предоставление помощи погранвойскам является невозможным, они, по замыслам китайцев, должны быть в состоянии нанести ответный удар собственными средствами при наличии времени для подготовки на угрожаемом направлении предусматривается наращивание дополнительных сил, способных не допустить захвата противником плацдармов на территории КНР и дальнейшего расширения боевых действий.

Проводя мероприятия по совершенствованию механизма управления погранвойсками и резервными силами, китайское командование предполагает создание на границе секретных баз, которые в мирное время должны выполнять организационные и мобилизационные функции. Оборудование местности в приграничных районах (строительство дорог, узлов связи, аэродромов и др.) предполагается вести с учетом возможности их использования в мирное время для нужд развития гражданских отраслей экономики.

Китайцы тесно увязывают эффективность охраны границы с обеспечением политической и экономической стабильности в приграничье. В связи с этим значительное внимание уделяется идейно-воспитательной работе среди местного населения с упором на обеспечение «национального единства». Принимаются меры к совершенствованию законодательства в области охраны границы с учетом международной обстановки. Важное значение в охране границы придается координации действий всех заинтересованных служб и подразделений, в том числе органов МОБ и МГБ, народной вооруженной полиции, таможни и др.

В настоящее время в Синьцзяне ведутся разработки новой концепции охраны государственной границы, которая отвечала бы складывающейся обстановке и учитывала перспективы развития казахстанско-китайских межгосударственных и пограничных отношении. С одной стороны обсуждаются возможности объединения частей и подразделений погранохраны и пограничной полиции под общим руководством МОБ КНР. С другой - возможности сосредоточения всех сил и средств охраны границы под руководством Министерства обороны КНР, преобразования приграничных военных подокругов в пограничные с передачей им всех функций охраны границы.

Комитет национальной безопасности Республики Казахстан и Министерство обороны Китайской Народной Республики, исходя из принципов, зафиксированных в Совместной декларации об основах дружественных отношений между Республикой Казахстан и Китайской Народной Республикой от 18 октября 1993 года и Соглашении между Республикой Казахстан, Кыргызской Республикой, Российской Федерацией, Республикой Таджикистан и Китайской Народной Республикой об укреплении доверия в военной области в районе границы от 26 апреля 1996 года, в целях сохранения стабильности, укрепления взаимного доверия и духа добрососедства на казахстанско-китайской государственной границе, подписали Соглашение о приграничном сотрудничестве, в котором обязались [6]:

1) прилагать усилия, чтобы сделать казахстанско-китайскую государственную границу границей дружбы, спокойствия и мира;

2) развивать сотрудничество по следующим направлениям:

- обмен информацией, способствующей поддержанию порядка на государственной границе и в приграничных районах;

- пресечение противоправной, преступной деятельности на государственной границе;

- предотвращение возможных инцидентов и конфликтных ситуаций на государственной границе;

- пресечение деятельности террористических, сепаратистских, экстремистских организаций на границе, контрабандного ввоза (вывоза) оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ, наркотиков, а также иных запрещенных предметов и иную деятельность;

- содействие в поиске и своевременной передаче лиц, незаконно перешедших границу, скота, а также транспортных средств и материальных ценностей;

- своевременное уведомление и оказание взаимной помощи в случае возникновения стихийных бедствий, эпидемий, эпизоотий, которые могут причинить ущерб государству другой Стороны;

- обмен опытом организации охраны границ своих государств.

3) безвозмездно обмениваются следующей информацией:

- о складывающейся обстановке на государственной границе и в приграничных районах, оказывающей влияние на установленный режим;

- о готовящемся (совершенном) нарушении государственной границы или возможных ее нарушениях лицами, транспортными средствами, летательными аппаратами;

- о способах и методах действий нарушителей границы и применяемых ими ухищрениях;

- о нарушителях границы и преступниках, укрывающихся или намеревающихся укрыться на сопредельной территории;

- о деятельности на границе и в приграничных районах международных террористов, экстремистов, сепаратистов, а также обнаруженных при перемещении через границу контрабандного оружия и наркотиков;

- о характере намечаемых крупномасштабных мероприятий на государственной границе и в приграничных районах, времени их проведения;

- о стихийных бедствиях, эпидемиях, эпизоотиях, других экологических проявлениях, которые могут распространиться через границу и причинить ущерб другой Стороне.

Пограничная политика является действенным инструментом, как защиты национальной безопасности страны, так и активного воздействия на сопредельные страны во имя реализации тех или иных интересов государства. Говоря непосредственно о Китае, следует обратить внимание на ряд специфических моментов.

Во-первых, в Китае издавна существовала концепция, согласно которой земли, некогда входившие в состав Китайского государства или находившиеся в любой степени зависимости от него, считались частью его территории. Если в процессе исторического развития они приобретали самостоятельность или входили в состав других государств, они рассматривались как «утраченные» территории. Эта концепция нашла свое отражение не только в работах китайских исследователей, но и в выступлениях политических лидеров страны новейшего периода. Подробно перечислил территориальные «утраты» Китая Сунь Ятсен в своей работе «Три народных принципа». Не повторяя всего даваемого им списка «территориальных потерь», упомянем лишь, что, по его мнению, «на севере граница Китая проходила далеко севернее реки Хэйлунцзян (Амур), на юге - южнее Гималайских гор, на востоке - далее Восточного моря и на западе - западнее Памира. И все это было китайской территорией». Позднее эти «территориальные потери» перечисляли и последующие политические лидеры Китая - Чан Кайши и Мао Цзэдун. Напомнил об этих «потерях» в беседе с М.С. Горбачевым во время его посещения Китая в 1989 г. и Дэн Сяопин.

Во-вторых, как бы ни представляли себе китайцы пределы территории своей страны в прошлом, в реальной действительности Китайская Народная Республика, являясь правопреемником Китайской Республики, получила от нее только ту территорию, которой владела последняя, исключая о. Тайвань, куда было «выдавлено» в итоге гражданской войны правительство Гоминьдана и который продолжает до сих пор оставаться Китайской Республикой. Китайская Республика в свою очередь унаследовала ту территорию, которой владела ее предшественница - Цинская империя, хотя и здесь после Синьхайской революции 1911 г. возникли некоторые территориальные изменения: с падением империи провозгласили свою независимость Внешняя Монголия и Тибет, поскольку низложение Цинской монархии ликвидировало юридическую основу, определявшую статус этих территорий в Китайском государстве - систему вассальных отношений непосредственно их духовных правителей с императорской династией Цин. Правительство Китайской Республики неоднократно предпринимало попытки силой восстановить контроль над Монголией и Тибетом, однако они не увенчались успехом. Попытки «вернуть» Монголию в состав Китая предпринимались и позднее, в частности, в 1954 г., когда в Пекине на праздновании 5-летия КНР находились партийно-правительственные делегации и МНР, и СССР. Нелишне упомянуть и о том, что в вышедшей в 1977 г. в Хух-Хото книге «Мэнгуцзу цзяньши» («Краткая история монгольских народностей») на первой же странице прямо указывалось, что монгольские народности проживают на китайской территории. А в статье, опубликованной в № 2, 1994 г., журнала «Цзюньши лиши» и посвященной весьма своеобразному анализу событий 1938 г. у оз. Хасан и 1939 г. - на р. Халхин-гол, автор предельно четко пишет, что «Монголия является частью Китая и называлась Внешняя Монголия». Сам же факт признания Китаем результатов референдума в Монголии по вопросу ее независимости автор именует «национальным позором».

В-третьих, рубежи страны, как их получила Китайская Народная Республика на момент своего провозглашения, были определены и оформлены далеко не полностью. Не имели договорно-правового оформления часть границы Китая с Кореей (по р. Ялуцзян), граница его с Монголией и участок от пер. Уз-Бель на советско-китайской границе до горы Цзяньгао на китайско-бирманской границе (т.е. памирский участок советско-китайской границы, границы Китая с Афганистаном, спорным Кашмиром, Индией, Непалом, Бутаном, Сиккимом, частично с Бирмой). Иными словами, не оформленной в договорно-правовом отношении оставалось более половины протяженности государственной границы страны.

В-четвертых, наконец, исключая англо-китайское соглашение 1941 г. о южном спорном участке границы между Китаем и Бирмой, все договорные документы, касающиеся границ Китая, были заключены еще в цинский период его истории. Осмотра, проверки или редемаркации границ с тех пор не проводилось. В результате пришли в ветхость, разрушились и были утрачены многие пограничные знаки, а на ряде участков - в силу разных причин объективного и субъективного порядка - произошла своего рода деформация границы, когда помимо договорной пограничной линии возникла еще одна - фактически охраняемая.

В 1994-1999 гг. было завершено пограничное урегулирование с Казахстаном, в 1999 г. китайская сторона подписала также предварительные соглашения о границе с Киргизией и Таджикистаном. Не может быть сомнений в том, что руководители КНР ясно понимали, что безопасность, целостность и неприкосновенность территории государства будет обеспечена только тогда, когда будут окончательно определены, четко обозначены и договорно закреплены государственные границы Китая. Если говорить в целом, то на достижение именно этой цели и была в принципе направлена пограничная политика КНР. Однако реализовывалась эта политика несколько своеобразно. Прежде всего нельзя не отметить того обстоятельства, что китайская сторона совершенно сознательно откладывала начало обсуждения пограничных вопросов с сопредельными странами, а когда такие обсуждения все-таки начинались, они искусственно затягивались постановкой вопросов, имеющих очень отдаленное отношение к обсуждаемым проблемам. Представляется, что причину такой тактики китайской дипломатии следует искать в следующем.

Во-первых, как уже говорилось, в Общей программе НПКСК была поставлена задача завершения объединения страны. Под этим следует понимать не только ликвидацию контроля Гоминьдана над еще не освобожденными районами страны, но и «возвращение» в состав Китая Монголии и Тибета. Об этом ясно свидетельствуют контакты руководителей Компартии Китая с советским руководством по поводу Монголии и военные меры в отношении Тибета. Естественно, существование договорно оформленной границы КНР с Монголией являлось бы серьезным формальным препятствием для реализации таких планов.

Во-вторых, ряд сопредельных с Китаем малых стран, такие как Вьетнам, Бирма, Непал, традиционно считались в Китае зависимыми от него. Это отмечали в прошлом такие политические лидеры Китая, как Сунь Ятсен и Мао Цзэдун. «Вернуть» их в состав Китая не представлялось возможным - это понимали и лидеры КПК и КНР, но можно было попробовать создать своего рода «зону политического влияния» Китая, т.е. систему отношений с малыми соседями, в какой-то мере напоминавшую ту, которая существовала в эпоху Цинской империи, и попытаться включить в нее эти страны. И в этом случае нерешенный или не до конца решенный вопрос границ и приграничных территорий мог послужить достаточно сильным средством психологического и силового давления на них. Для такого использования пограничного вопроса сами границы до поры до времени и должны были оставаться в прежнем состоянии.

И лишь столкнувшись с негативной реакцией мирового сообщества на крупномасштабное использование силы в конфликте с Индией, Китай вынужден был отступить от избранного образа действий и быстро решить вопрос определения и правового оформления границ со своими малыми соседями. Пересмотрев в 80-х годах многие положения своей внешнеполитической концепции, руководство КНР стало проводить более взвешенный курс на международной арене. Это сказалось и на пограничной политике. Нашел в принципе свое решение инициированный более 30 лет назад тогдашним руководством Китая вопрос о российско-китайской границе, были, как упоминалось выше, подписаны пограничные соглашения с государствами Центральной Азии - бывшими республиками в составе СССР и с Вьетнамом. Стабилизировалась и стала более спокойной обстановка в зонах неурегулированных погранично-территориальных споров. Конечно, там время от времени могут происходить и, действительно, происходят какие-то инциденты, даже вооруженные столкновения, однако они носят случайный характер, а не являются, как это имело место в 60-70-х гг., заранее спланированной и тщательно подготовленной акцией.

Наряду с этим не могут не обратить на себя внимания и некоторые настораживающие моменты. Нет прогресса в обсуждении китайской и индийской сторонами вопроса о границе в Гималаях. Стороны не могут пока найти ни одного пункта, по которому их позиции были хотя бы близки. Соглашения, подписанные Китаем с Киргизией и Таджикистаном, являются, по существу, всего лишь документами, подтверждающими русско-китайскую договоренность 1894 г. о сохранении статус-кво в районе Памира, ни на йоту не продвигая вопрос о прохождении границы к урегулированию.

Во взаимоотношениях с Вьетнамом китайская сторона упорно отказывается обсуждать вопрос о Параселах; по-прежнему нет прогресса на переговорах о разграничении водных пространств Тонкинского залива. В состоянии «отложенного спора» пребывают вопросы, связанные с притязаниями Китая на о-ва Сенкаку в Восточно-Китайском море и о-ва Спратли в Южно-Китайском море. Остаются открытыми вопросы в связи с китайско-корейской границей, причем часть ее - по р. Ялу (Амноккан) -продолжает оставаться без договорно-правового оформления.

Установление казахстанско-китайской границы еще раз подтвердило статус Китая в регионе, как одного из сильных, способных диктовать свою политику. И государства более слабые вынуждены подчиниться, потому что существуют реалии сегодняшнего времени: необходимость защиты границ от проявления религиозного экстремизма, признания власти того или иного лидера, интеграция государств региона, развитие инфраструктуры и т.п.

Доктринальный подход политиков Китая по вопросу о границах требовал добиваться от партнеров по переговорам, во-первых, признания допущенной в отношении Китая в прошлом «несправедливости» и согласия с китайской оценкой правового статуса ныне существующих границ и проведенного в прошлом разграничения как «нелегитимных» и, во-вторых, фактического согласия с необходимостью пересмотра и нового определения государственных границ взамен существующих независимо от их договорно-правового оформления.

Остаются еще спорные участки или участки, не имеющие правового оформления. И в том случае, если у руководства страной вновь окажутся экстремистски настроенные группировки, они вполне могут использовать оставшиеся вопросы для оказания давления на соседние страны путем обострения обстановки на границе или угрозы такого обострения в попытке достичь определенных внешнеполитических целей.

При этом в принципе вопрос о «неравноправных договорах» и «историческом долге» в казахстанско-китайских отношениях может быть поднят китайской стороной в любое удобное для нее время в обозримом будущем.

Тенденции развития ситуации и события в Азии наглядно продемонстрировали, что пока не удалось создать эффективные системы обеспечения региональной безопасности, а действующие механизмы требуют значительных корректировок, чтобы гибко адаптироваться и эффективно функционировать в новых условиях. Это особенно важно с учетом стремительного роста веса и значения Азии в мировой политике и экономике. Многие аналитики и наблюдатели наступившее столетие не без оснований называют «веком Азии». Уже сейчас здесь проживают свыше 3,6 млрд. людей, производится 55% валового национального продукта в мира, сосредоточено 40% мировой торговли.

Сугубо пограничные проблемы между Казахстаном и Китаем сегодня отошли на второй план, хотя сбрасывать со счетов их никак нельзя. В то же время весьма остро стоят проблемы, связанные с современной контактностью границы. Несколько лет бесконтрольной приграничной торговли вызвали ее глубокую криминализацию. Сегодня для казахстанско-китайского пограничья характерна такая проблема как широкомасштабная контрабанда и ввоз дешевой китайской продукции по «серой» схеме таможенной очистки.

Одна из главных проблем, связанных с безопасностью границ, - миграции китайской рабочей силы. В условиях низкой плотности населения в приграничных с Китаем регионах России и роста демографической нагрузки в Китае рост числа китайских мигрантов в России неизбежен. Как говорил Петр Столыпин в Государственной думе почти 100 лет назад о Дальнем Востоке и Сибири, «при наличии государства густонаселенного, соседнего нам, эта окраина не останется пустынной. Если мы будем спать летаргическим сном, то этот край будет пропитан чужими соками, и, когда мы проснемся, может быть, он окажется русским только по названию» [7]:

Осознавая жизненную необходимость поддержания стабильности в Азии, Казахстан и Китай предпринимают практические шаги по формированию реальных структур поддержания стабильности в регионе. При этом можно заметить, что действия двух стран зачастую носят синхронизированный или согласованный характер. Так, РК и КНР стояли у истоков, и активно поддерживают функционирование Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА), Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), которые становятся заметными явлениями и факторами международной жизни.

Использованные источники

территориальный китайский граница

1 Территориальные проблемы с Китаем навсегда ушли в прошлое // Казахстанская правда. - 1999. - 02.02.

2 Сюн Гуанкай. Всеобъемлющая концепция национальной безопасности Китая Россия в глобальной политике. - № 3. - 2009. - Май-Июнь/

3 Андрей Терехов. Рекорд глобального вооружения // НВО. - № 20. - 2009.

4 Девятов Андрей. Страна покоряющей привлекательности. К итогам 17-го съезда КПК. - 2008. - 30.01.

5 На границе поднебесной. Газета ПС КНБ РК // ОС-ЧР. - 2009. - 03.10.

6 Соглашение между КНБ РК и МО КНР о приграничном сотрудничестве от 08.08. 2002, г. Пекин.

7. Хлюпин В.В. “Геополитический треугольник: Казахстан-Китай-Россия. Прошлое и настоящее пограничной проблемы”

Размещено на Allbest.ru