Первые критики идеологии протекционизма и буревестники доктрины свободной торговли во Франции

Размещено на http://www.allbest.ru/

Первые критики идеологии протекционизма и буревестники доктрины свободной торговли во Франции

торговля вмешательство государство протекционизм

Постановка проблемы. XVI-XVII вв. характеризовались распространением рекомендаций крупных торговых посредников относительно накопления частного и национального богатства. Инициаторами выступили деловые люди с Британских островов. Их идеи подхватили во многих странах, в частности во Франции. Министр финансов этой страны Кольбер (1619-1683) пытался реализовать доктрину меркантилистов, претворяя в жизнь программу активного вмешательства государства в хозяйственную деятельность.

Анализ последних публикаций, посвященных проблемам международных экономических отношений и прежде всего международной торговли, свидетельствуют о бреши в изложении эволюции построений, касающихся двух основных доктрин в международной и внешней торговле - протекционизма и свободы торговли. его начинания не увенчались успехом. Наиболее трезвые и дальновидные выступили с обоснованными критическими замечаниями в адрес такой политики и по-своему аргументировали принципы свободной торговли.

Цель настоящей статьи состоит в восполнении образовавшегося пробела.

Основная часть. Доктрина протекционизма зародилась на берегах Темзы и оттуда распространилась в странах Европы, захватив даже Россию. В туманном Альбионе прозвучали и первые голоса несогласных. Поддержка прозвучала и с континента.

Серьезными и значимыми были суждения профессора университета в Тулузе, королевского прокурора в Лионе, блестящего адвоката в Париже, автора «Шести книг о Республике» (1576) Жана Бодена (1530-1596). Не кому-нибудь, а Богу Ж. Боден предписывает желание, чтобы разные народы находились в дружеских отношениях и вступали в обмен своими продуктами. Поэтому следует остерегаться стеснять такой обмен разными запретительными мерами - таможенными пошлинами и др. «Свобода обмена всегда выгодна с экономической точки зрения; утверждают, что свобода торговли подымает цены предметов потребления. Я отрицаю это на том основании, что ввоз товара удешевляет цену этого товара, которого не хватает при наличии спроса на него. Слыша рассуждения подобных господ, можно подчас подумать, что торговец отдает свой товар даром и что страна наша на своих пустынных засадах хранит богатства Индии и счастливой Аравии» [1, с. 55].

Настоящим возмутителем спокойствия стал потомственный дворянин Пьер Лепезен де Буагельбер (1646-1714). Ему принадлежат такие сочинения: «Розничная торговля Франции», «Трактат о природе возделывания, торговле и пользе зерна», «Рассуждения о природе богатства, денег и налогов».

П. Буагельбер считает меркантилизм основным виновником бедственного положения страны и французского крестьянства. Отвергая концепцию кольберизма, он призывал покровительствовать сельскому населению, поскольку богатство нации не в деньгах, а полезных вещах, прежде всего в продуктах земледелия и - главное - в зерне.

Необходимость свободного рынка зерна вызывается чисто экономическими соображениями: искусственная поддержка низких цен приводит к тому, что издержки не покрываются, производство не растет, а падает. Отказ от ограничений в торговле привел бы к расширению емкости внутреннего рынка и, естественно, к усилению товарного обмена.

Основываясь на объективных законах экономики, П. Буагельбер выступил за политику свободной торговли. Только она может привести к гармонии интересов. Государство не должно вмешиваться в хозяйственные процессы, раскрепостив их и избавив от запретов и ограничений.

Со своим современником солидарны маршал Франции Себастьян Вобан (16331707) и Г. Фенелон. Первый в «Проекте королевской десятины» подчеркивает роль труда как основы всякого богатства. По его мнению, самая важная область трудовой деятельности - земледелие, что не снижает значимости промышленности и торговли. Для их развития необходима экономическая свобода, а значит, отмена неоправданных ограничений.

Второй в книге «Странствования Телемака, сына Улиссова» описывает финикийский Тир, великий город, стоящий на острове среди моря. «Купцы приезжают к нему со всех сторон света… Вступая в этот город, подумаешь, что он принадлежит не одному народу, но есть общий город всех народов и средоточие их торговли. повсюду тонкий Египетский лен и Тирская, дважды крашеная, багряница, удивительного блеска». [2, с. 59]. Идет «полезная торговля». Залогом ее, считает Г. Фенелон, являются правила свободной торговли. Они «просты и удобны»: «.принимай благосклонно и без затруднений всех чужестранцев, сделай, чтобы они находили. безопасность, удобность, совершенную свободу.» И далее: «Государь не должен вмешиваться в дела торговли», памятуя, что «Торговля подобна некоторым источникам: если захотим отвратить их течение в другое место, то они иссякнут. Одна только прибыль и удобность привлечет иноземцев.» [2, с. 62-63].

Аналогичная ситуация и в Саленте, где «торговля была совершенно свободна: не только не была она стеснена пошлинами, но даже была обещана награда всем купцам, имевшим возможность привлечь, какой-либо новый народ для отправления торговли.

Таким образом, народы вскоре стеклись туда отовсюду. Сокровища втекали внутрь как волны. Все, что входило, было полезно; все, что исходило, оставляло на своем месте новые богатства» [2, с. 288-289].

Таковы результаты действительно свободной торговли!

Имя Шарля Луи де Монтескье (16891755) - предмет гордости любого народа, если бы он не принадлежал французскому. Его «Персидские письма» (1721), «Рассуждения о причинах величия римлян и их упадка» (1734) и особенно «О духе законов» (1748) вошли в золотой фонд человеческой культуры. Законы, по утверждению автора, суть «необходимые отношения, вытекающие из природы вещей». В этом смысле все существующее имеет свои законы, в том числе и область общественных отношений.

Ш. Монтескье останавливается на проявлении законов в сфере обращения «Есть два вида бедных народов: одни доведены до бедности жестокостью правления, и такие неспособны почти ни к какой добродетели, потому что их бедность составляет часть их рабства; другие же бедны только потому, что пренебрегают житейскими удобствами или не знают их, и такие способны совершать великие дела, потому что их бедность составляет часть их свободы» [3, с. 434].

Житейские удобства проистекают не только за счет собственных материальных благ (даров земли, продуктов мануфактур), но и за счет даров других народов. В этом непреходящая роль тех, кто «доставляет одним то, что берут у других». Купцы в силу специфики своей деятельности «нуждаются в товарах одной страны лишь для того, чтобы посредством их приобрести товары другой страны» [3, c. 436], заработав на разнице цен, часто «довольствуясь малой прибылью».

«Истинная польза» правительства любой страны состоит в том, «чтобы без важных причин не устранялся ни один народ от торговли».

К сожалению, реальность противоречила таким пожеланиям. «Где торговля, там и таможни. Предмет торговли - ввоз и вывоз товаров для пользы государства; предмет таможни - обложение этого ввоза и вывоза пошлинами», что разрушает торговлю. Такая система «своими несправедливостями, своей требовательностью, чрезмерностью своих налогов и, кроме того, независимо от всего этого, затруднениями, которые она порождает, и формальностями, которые она предписывает» [3, c. 440].

Механизм и правила товарного обмена должны быть простыми и постоянными. В Англии же «парламент вводит новые установления, то отменяет прежние». В некоторых монархиях, включая Францию, «издавались законы, весьма способные причинить вред государствам, которые производят экономическую торговлю. Здесь запретили ввоз всяких товаров, кроме тех, которые изготовлены из сырья, добываемого в этих монархиях, и дозволили приезжать для торговли только на кораблях, построенных в той стране, куда они прибывают» [3, с. 437]. Все это «стесняет торговца». Нужно же делать все для блага торговли, учреждая, к примеру, порто-франко «. все потери на пошлинах. будут возмещены доходами» от увеличения торгового оборота.

Такая форма торговли привлекательна и эффективна. Еще перспективнее отдача свободной торговли. Однако это не означает «дать волю купцам делать все, что им угодно». Все, что стеснительно для торговца, является стеснительным и для торговли. Не принимая этого во внимание, «Англия запрещает вывозить свою шерсть; она хочет, чтобы уголь доставляли в ее столицу по морю; она дозволяет вывоз своих лошадей только в том случае, если они выхолощены; корабли ее колоний, торгующие с Европой, должны бросать якорь в английских портах» [3, с. 439-440].

По твердому убеждению Ш. Монтескье, торговля должна быть освобождена от всех и всяческих запретов и ограничений, только тогда она станет действительно свободной.

Автор сочинения «О духе законов» в книге двадцатой «Об отношении законов к торговле, рассматриваемой с точки зрения ее природы и ее подразделений», и книге двадцать первой «О законах в отношении к торговле, рассматриваемой в свете переворотов, которые она претерпела», приходит к принципиально значимому выводу: «Торговля, то уничтожаемая завоевателями, то стесняемая монархами, странствует по свету, убегая оттуда, где ее угнетают, и отдыхая там, где ее не тревожат» [3, с. 440].

Борьба за свободу торговли только начиналась. Соображения и предложения Ш. Монтескье звучали как призыв к будущим действиям.

Весьма любопытно в рассматриваемом аспекте «Эссе о природе торговли в общем плане» ирландца Ричарда Кантильона (16971734), всю сознательную жизнь проведший во Франции. «Эссе» было написано между 1726 и 1734 годами, хотя увидело свет через 20 лет после смерти автора на французском языке (имя автора не было указано). «Это наиболее систематическое, ясное и в то же время наиболее оригинальное из всех изложений экономических законов до «Богатства народов», - замечает М. Блауг в книге «Экономическая мысль в ретроспективе» [4, с. 18].

Для нашего исследования наиболее интересна третья часть «Эссе» под названием «Международная торговля, обмен и банки».

По мнению Р. Кантильона, торговое превышение желательно, потому что оно одновременно способствует как развитию торговли и транспорта, так и усилению государства. Однако высокий (или низкий) уровень развития каждой страны зависит прежде всего от состава его обменов.

Так, экспорт Францией шампанских вин может компенсировать импорт кружев из Бельгии, и в результате предприниматели двух стран дают людям работу. Если продажа кружев позволяет получить 60 унций золота (или 1700 граммов) за бочку вина и если один арпан (или 35 аров, или 3500 кв. метров) земли дает 4 бочки вина, то можно рассчитать площадь земли, задействованной для такого объема экспорта. Площадь земли, которую используют для производства вина в Шампани, должна быть равна той площади, которая занята в Бельгии под выращивание льна для кружев. Однако «эта торговля в данном случае является дорогостоящей и невыгодной для Франции». Р. Кантильон утверждает, что кружева не стоят такого количества земли. Следовательно, бельгийцы извлекают выгоду, потому что при меньших затратах могут получить больше сельскохозяйственной продукции (они обменивают «меньшую площадь земли и меньшее количество труда на большие»). Р. Кантильон советует, чтобы Франция сократила экспорт товаров, задействующих много земли [5, с. 25].

Оставаясь приверженцем меркантилистского торгового баланса, Р. Кантильон признает, что «благоприятный баланс, пока он сохраняется, создает мощь государства, но «незаметно» подталкивает к роскоши: «это постепенно приведет к обнищанию государства и переведет его из разряда сильных держав в разряд слабых».

Автор завершает «Эссе» рассуждением о действии рыночных сил, когда им не мешают власти, приводящие к естественному равновесию. «В такой ситуации стоимость обмена, как и любых других товаров и продуктов питания, слегка колеблется вокруг действительной стоимости».

Защитником экономической свободы выступает Р. Катильон и тогда, когда показывает, что величина процента подчинена известным законам, среди которых главное место занимает закон спроса и предложения. Затем, говорит он, процент всегда пропорционален риску. Большие издержки дворян и влиятельных лиц поддерживают высокий процент, побуждая этим к многочисленным предприятиям, хозяева которых оспаривают друг у друга наличные капиталы; такой же результат дает и война. По мнению автора «Эссе», роль правительства может и должна ограничиваться только одним подтверждением факта рыночного колебания; всякое вмешательство государства в эту область бесполезно.

Взгляды Р. Кантильона предвосхищают построения последующих экономистов по таким направлениям:

1. Стоимость вещей определяется землей и трудом: «. земля является источником или материей, а труд той силой, которая его производит».

2. «Весь продукт страны получается прямо или косвенно из рук фермеров, так же, как и материалы, из которых производят товары».

3. Дифференциация общества на классы.

Оригинальное слово в конструирование доктрины, несовместимой с меркантилистской, внес Венсан Гурнэ (1712-1759).

О своем друге А. Тюрго писал так: «он никогда не мог думать, что его сочтут «новатором» или «человеком системы», потому что он излагал только те принципы, которым научил его опыт и которые были уже известны всем окружающим его просвещенным торговым людям».

Вся система В. Гурнэ покоилась на том, что каждый человек осознает свои собственные интересы гораздо лучше постороннего и поэтому чужие интересы не могут остановить на себе внимание. Отсюда В. Гурнэ заключил, что частный интерес, как и общий, нуждается прежде всего в том, чтобы «каждый человек мог делать то, что он хочет»; невозможно, чтобы в торговле частный интерес не совпадал с общим. Торговля отражает общий интерес.

Государство может интересоваться торговлей, покровительствуя интересам частных лиц, поскольку государство заинтересовано в том, чтобы отдельные личности не наносили друг другу ущерба, которого предотвратить сами не могут. Это - во-первых. Во-вторых, государство заинтересовано в том, чтобы народное богатство, «продукты земли и промышленности» ежегодно возрастали.

По мнению В. Гурнэ, чтобы отдельные лица не вредили друг другу, правительство должно оказывать покровительство естественной свободе: покупателю - покупать, продавцу - продавать. В этом случае покупатель будет свободен в выборе - покупать ему или нет. Среди продавцов выберет такого, который продаст ему товар по наиболее сходной цене. То же самое продавец, интерес которого состоит в том, чтобы выйти победителем в конкуренции, продаст свой товар по более дешевой цене, но большему количеству покупателей. Если правительство станет ограничивать число продавцов, интересы потребителей будут нарушены. Если же будет уменьшено число покупателей, тогда пострадают интересы продавцов. В. Гурнэ убежден, что свобода продавать и покупать есть единственное средство обеспечить продавцу цену товара, способную поднять производство, а потребителю получить товар по наиболее низкой цене [5, с. 91-92].

Желания поддержать при помощи государства одни производства и запретить другие из боязни повредить тем, которые находятся под покровительством, попытки поддерживать мануфактуру в ущерб земледелию, искусственно возвышая цены пищевых продуктов, покровительство отдельным отраслям промышленности за счет казны - подобные меры не что иное, как грубая ошибка и незнание истинных интересов торговли. Держаться такой политики - значит забывать, что всякая торговая операция требует взаимности, и желать, ничего не покупая у иностранцев, в то же время все им продавать.

Итак, с какой бы точки зрения не смотрело государство на интересы торговли, частный интерес, предоставленный самому себе, всегда вернее ведет к общему благу, чем какие бы то ни было правительственные операции, исходящие из шатких теорий.

В. Гурнэ формулирует те цели, которыми должно руководствоваться правительство: во-первых, предоставить всем отраслям драгоценную для них свободу; во-вторых, активизировать конкуренцию среди продавцов, в результате чего усовершенствовалось производство и снижались цены; в-третьих, обострить конкуренцию среди покупателей, расширив поле сбыта товаров.

В. Гурнэ считается автором знаменитой фразы «Laissez faire, laissez passer». Прямому переводу на русский язык она не поддается, а означает примерно так: «Дайте людям самим делать свои дела, дайте делам идти своим ходом». Или проще: «Отвяжитесь!»

Этот принцип стал бродить по странам Европы. Его сущность, роль и значение охарактеризовал маркиз В. де Мирабу (17151789) в сочинении «Друг человечества» (1756): «Государство представляет собой дерево, у которого корни - земледелие, ствол - население, ветви - промышленность, листья - торговля и промыслы. От корней дерево получает питательный сок; корни расстилаются в земле бесчисленными и невидимыми отростками; своим существованием они обязаны земле, получая от нее питательный материал. Последний делается соком; ствол укрепляется и отделяет от себя ветви, развитие которых зависит от жизненности ствола. С виду ветви могут обходиться без корней, забота и деятельность которых столь отдалены, что кажутся почти неизвестными. Деятельность питательного сока заканчивается образованием листьев, которые составляют самую блестящую и приятную для глаза часть дерева. Зато эта часть менее солидна и более подвержена ударам грозы; достаточно засухи, чтобы иссушить и уничтожить ее. Если корни сохранят еще свою жизненность, то сок скоро исправит нарушенную деятельность, новые листья прорастут со всех сторон и заменят те, которые были уничтожены злокачественным влиянием; но если какие-либо вредные насекомые источат корни внутри земли, тогда напрасно ожидать, что солнце и влага оживят засохший ствол; лекарство нужно направить на корни, им нужно дать средство распространиться и окрепнуть, а если этого не будет сделано - дерево погибнет».

Идеи свободной торговли зародились в Англии и во Франции еще до возникновения школы экономистов (физиократов) и распространились довольно широко. Наиболее благодарной средой для их развития в этот период оказалась французская, где принцип «Не мешайте действовать! Не вмешивайтесь!» в хозяйственную жизнь и торговлю получил глубокое обоснование, стал основополагающим в новой внешнеторговой доктрине и первых аргументированных теорий международной торговли. Такие теории отвечали на вопрос: почему страны и народы торгуют? Ответ прозвучал с Британских островов в трудах А. Смита, Д. Рикардо и их сторонников и последователей.

Размещено на Allbest.ru