Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

КУРСОВАЯ РАБОТА

на тему: Цивилизационные основы международных отношений в книге Н.Я. Данилевского «Россия и Европа»

Оглавление

Введение

1. Вопрос интеграции России и Европы

2. Развитие европеизма

3. Цивилизационная концепция Данилевского и её законы

Заключение

Библиографический список

Приложение

Введение

цивилизационный данилевский интеграция европа

С середины 60-х годов, сначала в Советском Союзе, а потом и во всем мире возрастает интерес к альтернативному, так называемому цивилизационному подходу. Последний рассматривает мировую историю как самостоятельное развитие отдельных цивилизаций, последовательно проходящих стадии юности, зрелости и старости и, в конце концов, сходящих с мировой арены, уступая место другим цивилизациям. В отличие от “прогрессистских” подходов все цивилизационные концепции носят в той или иной степени циклический характер. Долгое время цивилизационный подход отвергался сторонниками подхода формационного. Однако в этом подходе просматривается ряд новых возможностей объяснения мирового развития. Более того, можно предположить, что он при определенных допущениях не противоречит формационному подходу, а, напротив, существенно его дополняет.

Отсюда и интерес к крупному, незаслуженно забытому русскому ученому ХIХ века, биологу, социологу и историку Николаю Яковлевичу Данилевскому (1822-1885), появление книги которого «Россия и Европа» можно считать днем рождения цивилизационного подхода в его современном виде.

Пожалуй, никакое другое произведение русской историко-философской мысли не оказалось настолько долгоживущим. Его автор суммировал в нём итог развития славянофильства середины XIX в., противостоявшего западничеству. Актуальность доктрины Данилевского признают не только его сторонники, но и противники, продолжая нападать на принципы мировоззрения, изложенного в «России и Европе».

Вряд ли какой-то другой памятник русской мысли может похвалиться столь долгим сохранением актуальности изложенных в нём идей. «Россия и Европа» была опубликована отдельной книгой в 1871 году, и с тех пор о краеугольных положениях её концепции то и дело вспыхивают споры. Даже во времена «единственно верного учения» книгу Данилевского неизменно приводили как пример «неправильного учения». Даже когда эту работу не упоминают прямо, то всё равно: полемика о том, является ли Россия частью Европы, неизменно вертится вокруг тех или иных положений, сформулированных Данилевским. Феномен тем более поразительный, что политический прогноз Данилевского, вытекавший из данной доктрины, был опровергнут событиями ХХ века. Следовательно, тем более необходимо попытаться раскрыть секрет живучести идей «России и Европы».

Главная мысль Данилевского чрезвычайно оригинальна, чрезвычайно интересна. Он дал новую формулу для построения истории, формулу гораздо более широкую, чем прежние, и потому, без всякого сомнения, более справедливую, более научную, более свободную уловить действительность предмета, чем прежние формулы. Именно он отверг единую нить в развитии человечества, ту мысль, что история есть прогресс некоторого общего разума, некоторой общей цивилизации. Такой цивилизации нет, говорит Данилевский, а существуют только частные цивилизации, существует развитие отдельных культурно-исторических типов.

Хотя на Данилевского определенное влияние оказали идеи германского историка и культуролога Генриха Рюккерта, книга Данилевского настолько ярка и самобытна, что с мнением Соловьева о заимствовании у германского ученого согласиться нельзя Соловьев В.С. “Данилевский (Николай Яковлевич, 1822 - 1885); в кн.: Вл. Соловьев. Сочинения в двух томах. Из - во “Мысль”, М. 1990, т. 2, с. 406 - 414.. Речь может идти только об использовании некоторых стартовых идей с последующим творческим развертыванием в целостную логическую систему.

Современник и единомышленник автора «России и Европы» Н.Н. Страхов считал, что в книге Данилевского «все новое от начала до конца; она не есть свод и повторение чужих мнений, она содержит одни собственные мнения автора, мысли, никем и никогда еще не сказанные...» Страхов Н.Н. “Жизнь и труды Н.Я. Данилевского”, в кн. “Россия и Европа” (напечатана в виде предисловия к третьему изданию).

А.А. Галактионов, автор вступительной статьи к новому изданию книги Данилевского приводит мнения крупнейших русских историков К.Н. Бестужева - Рюмина и Н.И. Кареева (последний взглядов Данилевского не разделял), а также П.А. Сорокина, не сомневавшихся в оригинальности труда Н. Данилевского.

Сам Галактионов отмечает, что «Все содержание книги (концепция, фактура, выводы) построены на русском материале в русском видении; такая книга могла появиться только в России... Данилевский был историком и социологом, но главным образом он - биолог, поэтому органическая теория в его понимании отличается особым своеобразием; он увязывает ее с естественно - научной методологией, которая у Рюккерта отсутствует» Галактионов А.А. “Органическая теория, как методология социологической концепции Н.Я. Данилевского в книге “Россия и Европа”. Вступительная статья к кн. “Россия и Европа”, Из - во “Глаголъ”, С. - Петербург, 1995

Другие главные представители цивилизационного подхода (Освальд Шпенглер, Арнольд Тойнби, Лев Гумилев) в той или иной мере использовали концептуальные подходы Данилевского.

Работа Данилевского не была реакцией на формационный подход в его марксистском истолковании, - в книге не замечается следов знакомства автора с идеями Маркса - Энгельса. Истоком ее является русское славянофильство и более ранние течения русской исторической мысли. Полемика же ведется с теми сторонниками исторического прогресса, которые связывали этот прогресс исключительно с Европой, полагая европейскую цивилизацию единственно возможной и жизнеспособной и которой по необходимости суждено распространиться на весь остальной мир.

За этим стоял обострившийся к середине ХIХ века спор о судьбах России: должна ли она заимствовать и повторить путь Запада, интегрируясь в западную цивилизацию (западники), или же у России свой собственный путь, а западная цивилизация является по отношению к ней чужеродной, заимствование ее опасно, Россия принадлежит к принципиально иной самобытной славянской цивилизации, центром и оплотом которой она является (славянофилы).

Вопрос, еще более актуальный в наши дни, когда мы наглядно увидели, к каким губительным последствиям привели бездумные скоропалительные попытки пересадить западные общественные институты на русскую почву. И еще более актуален сегодня вопрос - может ли Россия вообще интегрироваться в Европу, не слишком ли велико отчуждение в России от европейских институтов, в Европе - от России, как таковой.

Целями исследования являются изучение цивилизационной концепции Данилевского и отношение современников к его труду. К задачам можно отнести анализ книги «Россия и Европа», актуальности работы Данилевского и принадлежности России к Европе. Объектом исследования являются теоретические основы цивилизационного подхода. Предметом является цивилизационный подход Данилевского. Основными методами, используемыми в работе: общефилософский (исторический и логический), структурный.

Результатами исследования стало применение проведенного исторического анализа по теме «Россия в аспекте цивилизационной теории Н.Я. Данилевского», что даст возможность не только осмыслить прошлое, но и найти ответ на самые злободневные вопросы о цивилизационной теории.

1. Вопрос интеграции России и Европы

«В вопросе о принадлежности и непринадлежности к Европе география не имеет никакого значения. Что же такое Европа в культурно-историческом смысле? Европа есть поприще германо-романской цивилизации ни более и не менее или по употребительному метафорическому способу выражения, Европа есть сама германо-романская цивилизация» Данилевский Н.Я. «Россия и Европа». С.48 Из-во “Глаголъ”, С. - Петербург, 1995.

Характерно, что этим вопросом задается и Шпенглер в книге «Закат Европы»: «Историк и здесь предается губительному предрассудку географии..., принимающей Европу как часть света, после чего он чувствует себя обязанным провести также соответствующую идеальную демаркацию, отделяющую ее от Азии. Слово «Европа» следовало бы вычеркнуть из истории. Одно только слово «Европа» с возникновением под его влиянием комплексных представлений связало в нашем сознании Россию с Западом в некое ничем не оправданное целое» Шпенглер Освальд. “Закат Европы”, с.147 т.1. М. “Мысль”, 1998..

Таким образом, вопрос о принадлежности России к европейской цивилизации ставится очень серьезно и резко по обе стороны «демаркационной линии». Как же отвечает на него Данилевский?

«Принадлежит ли в этом смысле Россия к Европе? К сожалению или к удовольствию - нет, не принадлежит. Она не питалась ни одним из тех корней, которыми всасывала Европа как благотворные, так и вредоносные соки непосредственно из почвы ею же разрушенного древнего мира, - не питалась и теми корнями, которые черпали пищу из глубины германского духа». Данилевский Н.Я. «Россия и Европа». С.48-49 Из-во “Глаголъ”, С. - Петербург, 1995

Если Россия не принадлежит к Европе, а ее цивилизация не есть запаздывающая ветвь германо-романской цивилизации, то европоцентризм сразу же ставится под сомнение. И Данилевский, следуя логике органической теории Приложение № 1., вполне однозначно отвечает на этот вопрос:

«Прогресс не составляет исключительной привилегии Запада или Европы, а застой, исключительного клейма Востока и Азии; тот или другой суть только характеристические признаки того возраста, в котором находится народ, где бы он ни жил, где бы ни развивалась его гражданственность и какому бы племени он ни принадлежал» Данилевский Н.Я. «Россия и Европа». с.62-63 Из-во “Глаголъ”, С. - Петербург, 1995

Как в Европе, так и в России, все уверены в том, что культура только одна, лишь непрерывно развивающаяся, причём все прежние культуры есть только ступени этого развития. Хранилище этой культуры - Европа, развитие её бесконечно, как бесконечно существование самого человечества. Стало быть, в настоящем и в будущем культура эта должна охватывать все народы и для восприятия её следует пожертвовать своим народным во имя общечеловеческого. Если всё обстоит так, то со времён Петра Россия, видимо, уже добилась этого. Но считает ли нас Европа своим равноправным членом? Отрицательному ответу на этот вопрос автор посвящает первые главы книги. Факты, им приводимые, весьма характерны: в 1864 г. Австрия и Пруссия напали на Данию без особого права и при полном попустительстве правительств европейских государств; в 1854 г. Россия правомерно требовала от Турции необходимого протектората над православными народами Турции, результатом была Восточная война, в которой против России были не только правительства Европы, но и общественное мнение. «Откуда же»,- спрашивает Данилевский, - «это меряние разными мерами и вешание разными весами, когда дело идёт о России и о других европейских государствах?» Данилевский Н.Я. «Россия и Европа». Из-во “Глаголъ”, С. - Петербург, 1995

На этот вопрос, как показывает автор далее, невозможно найти вразумительный ответ из числа тех, которые обыкновенно приводятся. Из них основной - что Россия своими прежними делами, вероломствами и насилиями возбудила справедливые негодования и опасения Европы - подвергается Данилевским доскональному разбору и мощной аргументированной критике с выводом того, что «состав Русского государства, войны, которые оно вело, цели, которые преследовало, а ещё более благоприятные обстоятельства, столько раз повторявшиеся, которыми оно и не думало воспользоваться, всё показывает, что Россия не честолюбивая, не завоевательная держава, что в новейший период своей истории она большей частью жертвовала своими очевиднейшими выгодами, самыми справедливыми и законными, европейским интересам». Данилевский Н.Я. «Россия и Европа». Гл. 3. Из-во “Глаголъ”, С. - Петербург, 1995

Прочие капитальные обвинения против России выказаны столь же надуманными и бездоказательными. В чём же видит Данилевский «удовлетворительное объяснение, как политической несправедливости, так и общественной неприязненности»? «Дело в том, что Европа не признаёт нас своими. Она видит в России и в славянах вообще нечто ей чуждое, а вместе с тем такое, что не может служить для неё простым материалом, из которого она могла бы извлекать свои выгоды, как извлекает из Китая, Индии, Африки, большей части Америки... Европа видит поэтому, в Руси и в Славянстве не чуждое только, но и враждебное начало... Для беспристрастного наблюдателя это неопровержимый факт. Вопрос только в том справедлив ли этот отчасти сознательный взгляд... или же это временный предрассудок, которому суждено бесследно исчезнуть». Данилевский Н.Я. «Россия и Европа». Гл. 3. Из-во “Глаголъ”, С. - Петербург, 1995

Что же такое Европа фактически и входит ли в неё Россия? Автор превосходно доказывает условность термина Европа как географического, доставшегося новому миру в наследие от древности, обозначавшей этим термином северный берег Средиземного моря. Европа есть понятие со смыслом культурно-историческим, а именно, Европа есть поприще германо-романской цивилизации. Но не является ли Европа и общечеловеческой цивилизацией? - вот вопрос, на который большинство даёт положительный ответ, противопоставляя Запад как полюс прогресса и Восток как полюс застоя. Но Данилевский справедливо указывает, например, на множественные достижения Китая, как то земледелие, садоводство, рыбоводство, не говоря уже о порохе, компасе, бумаге. «Прогресс»,- пишет он, - «не составляет исключительной привилегии Запада или Европы, а застой - исключительного клейма Востока или Азии; тот и другой суть только характеристические признаки того возраста, в котором находится народ...». Данилевский Н.Я. «Россия и Европа». Из-во “Глаголъ”, С. - Петербург, 1995

Не принадлежит Россия Европе и по праву усыновления. Принадлежать Европе по усыновлению значит не только усвоить то, что было выработано Европой, стать участницей в ее трудах, в ее триумфах, но и отказаться от собственной государственности, самобытности, традиций, признать европейские желания своими желаниями, носительницей и распространителем европейской цивилизации на Востоке. Европа выражала страстную любовь Петру I, но к России он, по мнению Данилевского, относился двояко: и любил, и ненавидел. Любил он в ней силу и мощь, орудие своей воли и своих планов, как материал для здания, который намеревался возвести под влиянием европейского образца. Ненавидел же самые начала русской жизни. Вследствие этого в деятельности Петра необходимо различать две стороны: деятельность государственную, за которую он заслужил имя Великого, и деятельность реформаторскую, т.е. изменения в быте, нравах, обычаях и понятиях русского народа. Данилевский резко критикует европейничество, считая его болезнью, от доброкачественности или злокачественности формами которой зависит будущее России. Формами европейничанья, по Данилевскому, является:

1. Искажение народного быта и замена форм его формами чуждыми, иностранными;

2. Заимствование разных иностранных учреждений и пересадка их на русскую почву;

3. Взгляды на внутренние и внешние отношения и вопросы русской жизни с иностранной, европейской точки зрения;

4. Искажение на иностранный лад всех внешних форм быта: одежды, устройства домов, образа жизни.

Все это привело к расколу русского народа на высший слой, наиболее богатый и образованный, и низший, оставшийся русским. Последствием является унижение народного духа, подавление чувства народного достоинства. Далее, последствием европейниченья затрудняется возможность развития народного искусства, прежде всего скульптуры, архитектуры, живописи, музыки. Появление «европействующих аристократов» обусловило появление «европействующих демократов», нигилистов, конституционалистов. Но главное «наше балансирование перед общественным мнением Европы, которую мы признали своим судьей, перед решением которого трепещем, милость которого заискиваем». Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. - М.: АСТ, 2007.

2. Развитие европеизма

«Под распространением цивилизации и европеизма на восток надобно разуметь не только внесение этих благ в среднеазиатские степи, но и усвоение их себе, разлитие их по лицу всей обширной русской земли. Пусть же так думающие напрягут несколько свою фантазию и представят себе, что на всём этом пространстве нет могучего русского народа и созданного им царства, а раздолье лесов, вод и степей, по которым бродят только финские звероловы … да татарские кочевники; и пусть в таком виде открывают эту страну настоящие европейские колонизаторы (ну, хоть Ченслер и Вилоуби, например). Сердце должно забиться восторгом от такой картины у настоящего европейца. Вместо сынов противления, которым обухом приходилось прививать европеизм (и всё ещё дело плохо на лад идёт), сюда нахлынули бы поселенцы чисто германской крови. Тут бы на просторе завелись восточно-европейские или западно-азиатские, - называйте как хотите - соединённые штаты. Цивилизация полилась бы волной… Общины, ненавистной высокопросвещённому уму, и в помине не было бы и пр., и пр. Несомненно, что общечеловеческая цивилизация, если только европейская есть действительно единственно возможная цивилизация для всего человечества, неизмеримо бы выиграла, если бы вместо славянского царства и славянского народа, занимающего теперь Россию, было тут (четыре или три века тому назад) пустопорожнее пространство, по которому изредка бы бродили кое-какие дикари, как в Соединённых Штатах или в Канаде при открытии их европейцами». Ярослав Бутаков «Книга, о которой спорят до сих пор». Информационно-аналитическое издание фонда исторической перспективы интернет-газета, 2011

«Запад и Восток, Европа и Азия представляются нашему уму какими-то противоположностями, полярностями. Запад, Европа составляют полюс прогресса, неустанного усовершенствования, непрерывного движения вперёд; Восток, Азия - полюс застоя… Всякого русского правоверного последователя современной науки дрожь пробирает при мысли о возможности быть причисленным к сфере застоя. Как можно громче заявим, что наш край европейский, европейский, европейский, что прогресс нам пуще жизни мил, застой пуще смерти противен, что нет спасения вне прогрессивной, европейской, всечеловеческой цивилизации, что вне её даже никакой цивилизации быть не может, потому что вне её нет прогресса… И всё это - совершеннейший вздор, до того поверхностный, что даже опровергать совестно». Ярослав Бутаков «Книга, о которой спорят до сих пор». Информационно-аналитическое издание фонда исторической перспективы интернет-газета, 2011

Важнейшая причина, по которой отвергается мысль о какой-либо самостоятельной цивилизации вне германо-романских форм культуры, заключается в неправильном понимании самых общих начал исторического процесса и в неясном, туманном представлении об историческом явлении, называемом прогрессом. Здесь необходимо вернуться к идеям органической теории, которую Данилевский использовал как противовес господствовавшей в науке системе объяснения истории с помощью абстрактной методологии гегельянства и паневропеизма как её следствия, предполагавшим единый план в развитии человечества, образующего одну общую цивилизацию. Естественность альтернативного (органического) подхода к истории, исходящего из существования отдельных цивилизаций, развивающихся имманентно, но во взаимодействии друг с другом, демонстрируется на примере именно такой устроенности животного и растительного миров: «Понятие о естественной системе... не составляет какой-либо особенной принадлежности ботаники и зоологии, а есть общее достояние всех наук, необходимое условие их совершенствования».

Поэтому всеобщему закону развития Данилевский противопоставляет «морфологический принцип», согласно которому виды (органического мира) не развиваются посредством превращений и восхождений по ступеням единого процесса совершенствования, а изменяются только в плоскости своего индивидуального существования по собственным имманентным законам. Так Данилевский по аналогии с биологической морфологией приходит к понятию «культурно-исторических типов», существующих рядом или последовательно, но развивающихся самобытно. Понятие древней или новой истории, таким образом, получает в рамках отдельного культурно- исторического типа смысл, терявшийся при рассмотрении единого исторического процесса: классический год 476 окончания древней истории является малозначимым в истории, скажем, Китая. «Итак, естественная система истории должна заключаться в различении культурно-исторических типов развития как главного основания её делений от степеней развития, по которым только эти типы могут подразделяться».

Далее Данилевский приводит эти типы:

1) египетский,

2) китайский,

3) ассиро-вавилоно-финикийский, халдейский или древне-семитический,

4) индийский,

5) иранский,

6) еврейский,

7) греческий,

8) римский,

9) ново-семитический, или аравийский,

10) германо-романский, или европейский.

Данилевский полагает, что к ним можно еще добавить два американских типа - мексиканский и перуанский. Причем «ни один из культурно-исторических типов не одарен привилегией бесконечного прогресса...».Данилевский Н.Я. «Россия и Европа». С.75 Из-во “Глаголъ”, С. - Петербург, 1995

Рассматривая признаки, обуславливающие выделение типов, а именно крупные этнографические различия, Данилевский указывает, что «славянское семейство народов образует самобытный культурно-исторический тип». Он выделяет их отдельно в заключительной главе, которая так и называется “Славянский культурно-исторический тип”. Он считает этот тип восходящим, настолько новым, что полагает возможным описание его характерных особенностей лишь в самых общих чертах. Данилевский Н.Я. «Россия и Европа». С.398-431 Из-во “Глаголъ”, С. - Петербург, 1995 Данилевский обстоятельно анализирует отличия славянских народов от германских по трём разрядам различия народностей:

1) этнографические особенности (психический строй),

2) религиозность,

3) различия в историческом воспитании. Этот анализ представляет собой продолжение и расширение культурологического сравнительного анализа ранних славянофилов.

Николай Яковлевич провозглашает главным критерием всех позиций и решений политический и национальный интерес, указывая на необходимость учения, аналогичного учению Монроэ в Америке: «Америка принадлежит американцам, всякое вмешательство иностранцев в американские дела сочтут Соединённые штаты за оскорбление... Подобное учение должно бы быть и славянским лозунгом». Симптомы, приведённые Данилевским, являют собой и причину болезни, препятствующей осуществлению великих судеб русского народа и представляют собой опасность, могущую «иссушить самобытный родник русского духа» и сделать бесполезным самый смысл его, народа, существования.

Между прочим, утверждаемый сейчас в школе, в противовес формационному, так называемый цивилизационный подход в корне противоречит учению Данилевского о культурно-исторических типах.

А также противоречит взглядам зарубежных последователей Данилевского - Шпенглера и Тойнби. Все они утверждали, что каждая цивилизация развивается. В противоположность этому, современные толкователи цивилизационного подхода утверждают то же самое, что западники времён Данилевского - что стремление к инновациям свойственно только западной цивилизации, а восточная цивилизация есть синоним культа традиции. Возьмите любое нынешнее российское школьное пособие по этому предмету - вы увидите, что в нём проводится тот же взгляд на «спасительность», «прогрессивность» западной цивилизации для всего человечества. Ничего общего с учением основоположников цивилизационного подхода - нашего, немецкого и английского - это не имеет.

Возможно, особенности научного склада мыслей Данилевского как естествоиспытателя оказали влияние на конструирование им теории культурно-исторических типов. Каждый культурно-исторический тип в своём развитии последовательно проходит те же стадии, что и живой организм, считал Данилевский. «Ход развития культурно-исторических типов, - писал он, - всего ближе уподобляется тем многолетним одноплодным растениям, у которых период роста бывает неопределённо продолжителен, но период цветения и плодоношения - относительно короток и истощает раз навсегда их жизненную силу». Этот подход можно назвать «моделью бамбука» применительно к человеческому обществу.

Такой же взгляд на существование культурно-исторического типа как на жизнь организма развивал в те же годы Константин Николаевич Леонтьев (1831-1891). Он выделил в нём три стадии: «первичную простоту», «цветущую сложность», «вторичное упрощение». Но Леонтьев порицал выделение Данилевским культурно-исторических типов по племенному признаку: германо-романский, русско-славянский и т.д. Леонтьев считал племенную идею (национализм) порождением западной культуры периода её упадка. Он усматривал фундамент всякой локальной культуры не в племенном составе её носителей, а в религиозной и государственной организации. Поэтому он расценивал русскую культуру как продолжение византийской, только не смог окончательно определить для себя её стадию. Больше, однако, он склонялся к тому, чтобы считать её упадком. Данилевский же был убеждён, что русская цивилизация ещё не достигла стадии своего расцвета.

Данилевский близко подходит к проблеме полицивилизационности. Прогресс, по его мнению, не составляет исключительной привилегии Запада, а застой - клейма Востока. «Тот и другой суть только характеристические признаки того возраста, в котором находится народ, где бы он не жил, где бы ни развивалась его гражданственность, к какому бы племени он не принадлежал» Данилевский Н.Я. «Россия и Европа». Из-во “Глаголъ”, С. - Петербург, 1995.

3. Цивилизационная концепция Данилевского и её законы

Данилевский признает определенное культурное отставание России от Европы и Северной Америки, но объясняет это сложными условиями становления российской государственности, которая, едва сбросив монгольское иго, столкнулась с опасностями, угрожавшими ей «со всех сторон», - вначале преимущественно с востока, а потом и с запада». Это заставило сосредоточить все усилия народа на построении государства: «Со времен Петра, по весьма справедливо принятому у нас выражению, весь народ был запряжен в государственное тягло, - дворянство непосредственно, а прочие сословия посредственно: купечество - по фискальному характеру, приданному промышленности, крестьянство же - закрепощением его государству или дворянству». Данилевский Н.Я. «Россия и Европа». С. 421 Из-во “Глаголъ”, С. - Петербург, 1995

Сопоставляя Россию с Америкой, Данилевский замечает, что «Если взять в соображение лишь то, что Россия должна была истратить на свое вооружение со времени европейского замирения Венским конгрессом, то одно это составит уже миллиарды, которые Россия, подобно Америке, могла бы употребить на свою сеть железных дорог, на торговый флот и всякого рода технические усовершенствования промышленности и земледелия». Данилевский Н.Я. «Россия и Европа». С. 422.Из-во “Глаголъ”, С. - Петербург, 1995

Данилевский склонен был объяснять как культурную, так и экономическую «отсталость» России молодостью русской цивилизации и сильнейшей внешней нагрузкой на экономические ресурсы, вызванной необходимостью постоянно отстаивать свою государственность от внешней опасности.

Эти объяснения справедливы лишь отчасти. Молодость цивилизации, конечно, была важным фактором, - и это показал высочайший культурный взлет, начавшийся в России примерно с середины ХIХ века и продолжавшийся в начале ХХ века, а потом, уже после окончания гражданской войны и стабилизации социальной обстановки в стране, - в «советские» годы.

Но главный дефект рассуждений Данилевского - отсутствие какой-либо связи с формационным подходом. Он просто игнорирует общественную формацию, существовавшую в современной ему России, и это приводит его к гигантской ошибке в прогнозе перспектив существования политического строя России.

Отметим, что уже начало бурного развития капитализма в России в 90-е годы XIX века - первое десятилетие ХХ века обнаружило невиданно быстрые темпы экономического роста.

Еще больший взлет показала русская экономика с установлением новой, более передовой общественной формации в «советский» период. Достаточно сказать, что в единоборстве совсем развитым капиталистическим миром, пережив две тяжелейшие войны (гражданскую и Великую Отечественную), Советская Россия (Советский Союз) смогла стать мировой супердержавой, и не только в военном отношении, но и в науке, культуре, образовании, здравоохранении, социальных гарантиях. Правда, в этой неравной борьбе, вследствие ряда сложных внутренних процессов, трагических ошибок и прямого предательства, наша страна потерпела поражение, но это ничуть не умаляет ни возможностей, скрытых в славянской цивилизации с коллективизмом, как главным стержневым принципом, ни огромного потенциала, скрытого в новой общественной формации - социализме.

Глубокая ошибочность прогноза Данилевского в отношении русского политического строя лучше всего выражается, пожалуй, в следующем рассуждении: «Условия, дающие такое превосходство русскому общественному строю над европейским, доставляющие ему непоколебимую устойчивость, обращающие те именно общественные классы в самые консервативные, которые угрожают Европе переворотами - заключаются в крестьянском наделе и в общинном землевладении». Данилевский Н.Я. «Россия и Европа». С. 417. Из-во “Глаголъ”, С. - Петербург, 1995

Здесь, как нигде, просматривается недостаточность цивилизационного подхода, прежде всего, неспособность увидеть в социальных классах силу, определяющую поступательное движение истории. Данилевский, при всей своей исторической прозорливости, не видит ни европейского, ни тем более русского пролетариата - сил, которым предстоит выступить на исторической сцене великих потрясений конца ХIX - начала ХХ веков. Еще более глубоко ошибается он относительно русского крестьянства (как будто не было ни Степана Разина, ни Емельяна Пугачева), помещая его в число наиболее консервативных классов. И это накануне великих революций 1905 и 1917 гг.

Проиллюстрируем вышесказанное еще одним прогнозом Данилевского, могущим вызвать у читателя конца ХХ века лишь улыбку или полное недоумение:»... свойства русского народа составляют внутреннюю причину того, что Россия есть едва ли не единственное государство, которое никогда не имело (и, по всей вероятности, никогда не будет иметь) политической революции, то есть революции, имеющей целью ограничение размеров власти, присвоение всего объема власти или части ее каким-либо сословием или всею массою граждан - изгнание законно царствующей династии и замещение ее другою». Данилевский Н.Я. «Россия и Европа». С. 414. Из-во “Глаголъ”, С. - Петербург, 1995

Вместе с тем, нельзя не согласиться с высказыванием Данилевского о том, что «...и по отношению к силе и могуществу государства, по способности жертвовать ему всеми личными благами, и по отношению к пользованию государственной и гражданской свободой русский народ одарен замечательным политическим смыслом». Данилевский Н.Я. «Россия и Европа». С. 416. Из-во “Глаголъ”, С. - Петербург, 1995

Именно этот замечательный политический смысл, который относится к цивилизационным свойствам русского культурно-исторического типа, позволил маленькому Московскому княжеству, заброшенному в глубину лесов Среднерусской равнины, не только освободиться от зависимости по отношению к одной из сильнейших средневековых империй, но и создать свое собственное содружество народов, существовавшее сначала в форме Российской империи, а затем в форме ее преемника - Советского Союза. И основой этого политического смысла явилась соборность - коллективизм, свойство не подавлять и уничтожать, а интегрировать и мягко и постепенно включать в свой культурно - исторический тип. К величайшему сожалению, этому процессу не суждено было завершиться. История вновь наткнулась на точку бифуркации и ее развитие (временно) пошло по нисходящей ветви траектории.

После рассмотрения цивилизационной концепции Данилевского, можно остановиться еще на следующем: «законах движения или развития культурно-исторических типов» Николая Данилевского. Эти законы имеют важное значение, прежде всего, потому, что они в той или иной мере прослеживаются и в последовавших концепциях цивилизационного подхода. Поэтому мы их здесь перечислим непосредственно в том виде, в котором они были сформулированы автором:

«Закон 1. Всякое племя или семейство племен, характеризуемое отдельным языком или группой языков, довольно близких между собой для того, чтобы сродство их ощущалось непосредственно, без глубоких филологических изысканий, - составляют самобытный культурно-исторический тип, если оно вообще по своим духовным задаткам способно к историческому развитию и вышло уже из младенчества.

Закон 2. Дабы цивилизация, свойственная самобытному культурно-историческому типу, могла зародиться, необходимо, чтобы народы, к нему принадлежащие, пользовались политической независимостью.

Закон 3. Начала цивилизации одного культурно-исторического типа не передаются народам другого типа. Каждый тип вырабатывает ее для себя при большем или меньшем влиянии чуждых ему предшествовавших или современных цивилизаций.

Закон 4. Цивилизация, свойственная каждому культурно-историческому типу, тогда только достигает полноты, разнообразия и богатства, когда разнообразны этнографические элементы ее составляющие, - когда они, не будучи поглощены одним политическим целым, пользуясь независимостью, составляют федерацию или политическую систему государств.

Закон 5. Ход развития культурно-исторических типов всего ближе уподобляется тем многолетним одноплодным растениям, у которых период роста бывает неопределенно продолжителен, но период цветения и плодоношения - относительно короток и истощает раз (и) навсегда их жизненную силу». Данилевский Н.Я. «Россия и Европа». С. 58. Из-во “Глаголъ”, С. - Петербург, 1995

Анализируя предлагаемые Данилевским законы с современной точки зрения, можно сделать следующее обобщение: главным признаком этноса, на почве которого возникает культурно-исторический тип, выделяется языковая общность - последующие исследования, равно как и историческая практика, показывают, что это хотя и важный, но не единственный системообразующий признак.

Требование независимой государственности, как условия возникновения самобытного культурно-исторического типа в общем-то последующими сторонниками цивилизационного подхода сомнению не подвергалось. «Появившийся на свет коллектив (культурно-исторический тип, этнос.) должен немедленно организоваться в систему с определенным разделением функций между ее членами (т.е. государство.). В противном случае он будет просто уничтожен соседями. В целях поддержания целостности системы устанавливаются социальные институты, характер которых в каждом отдельном случае запрограммирован обстоятельствами места (географическая обусловленность) и времени (стадия развития человечества)”, - пишет Лев Гумилев Гумилев Л.Н. “Этногенез и биосфера Земли”. С. 337. Ленинград, Гидрометеоиздат, 1990.

Обращает на себя внимание закон о непередаваемости цивилизаций.

На примерах истории Н.Я. Данилевский утверждает, что «начала, лежащие в народе одного культурно-исторического типа (которые при самобытном развитии должны принести самые богатые плоды), могут быть искажены, уничтожены, но не могут быть заменены другими началами, составляющими принадлежность другого культурно-исторического типа, - иначе как с уничтожением самого народа, т.е. обращением его из самостоятельного деятеля в этнографический материал». Но воздействие одного вида цивилизации на другой возможно (колонизация, прививка и, главное, свободное отношение народов одного типа к результатам деятельности другого) при сохранении политической независимости и самобытности. «Под такими условиями народы иного культурного типа могут и должны знакомиться с результатами чужого опыта, принимая и прикладывая к себе из него то, что, так сказать, стоит вне сферы народности, т.е. выводы и методы положительной науки, технические приемы и усовершенствование искусств и промышленности. Все же остальное, в особенности все относящееся до познания человека и общества, а тем более до практического применения этого познания, вовсе не может быть предметом заимствования, а может быть только принимаемо к сведению»

В отношении третьего закона мы также находим сходные мысли у Гумилева, который подчеркивает спонтанность и неповторимость пассионарного импульса, дающего начало процессу этногенеза, « разрыву непрерывности», происходящему в этой точке развития общества, смене биосоциального ритма, служащего основой дальнейшего процесса этногенеза. Пассионарный импульс по Гумилеву не является следствием нормального хода развития предшествующего этноса (культурно-исторического типа), а приходит извне, что объясняет оригинальность и неповторимость этносов, иногда сменяющих друг друга, а иногда существующих одновременно. Гумилев Л.Н. “Этногенез и биосфера Земли”. С. 325. Ленинград, Гидрометеоиздат, 1990.

Положение о цивилизационном разнообразии культурно-исторического типа, необходимом ему для достижения полноты развития, о котором говорится в четвертом законе Данилевского (в терминологии Гумилева это относится, скорее, к суперэтносу), предвосхищает собой кибернетические идеи ХХ века в отношении разнообразия и устойчивости. В дальнейшем, у Гумилева, эта мысль развивается в концепцию разнообразия этносферы, как неравенства энергетических потенциалов, включаемых в историческое время пассионарными толчками, в концепцию ландшафтного разнообразия, как условия инициации процесса этногенеза, в концепцию упрощения разнообразия системы, связанного с затуханием пассионарного импульса и гибелью этноса или переходом его в стадию гомеостаза в качестве реликта.

Пятый же закон Данилевского просто переносит биологические закономерности на общественные, что было свойственно органической теории общества на тогдашней стадии ее развития и было по душе самому Данилевскому как биологу по образованию, призванию и практической деятельности. В таком упрощенном виде, конечно, он представляет собой не более, чем аналогию и просто утверждает, что культурно - исторический тип проходит определенный жизненный путь, заканчивающийся его уходом с исторической сцены.

Заключение

Подводя итог проведенного исследования, сделаем следующие выводы:

Широта научных интересов Н.Я. Данилевского и уникальные личные качества обусловили отсутствие догматизма во взглядах учёного. В целом личность исследователя Н.Я. Данилевского можно охарактеризовать как разностороннюю, творчество - многогранное.

Теоретическая модель истории Н.Я. Данилевского легла в основу цивилизационного подхода. "Россия и Европа" явилась одним из источников исторической концепции О. Шпенглера. Идеи Н.Я. Данилевского были подхвачены английским историком А. Тойнби и американским политологом С. Хантингтоном. Есть основания говорить о цивилизационной парадигме, созданной Н.Я.Данилевским.

Компаративный анализ теоретических концепций представителя современного цивилизационного подхода американского ученого С. Хантингтона и Н.Я. Данилевского показал, что каждый из них предложил свою теоретико-методологическую модель истории. Однако исследователи неидентично трактуют понятия: культурно-исторический тип и цивилизация, историческое развитие и место своих культур в мировом сообществе. Важнейшим итогом построений ученых стало утверждение приоритета единичного над целым при их тесном взаимодействии.

Для того, чтобы в наше время выделить что-то практически полезное из труда «Россия и Европа», приходится отнестись к нему дифференцированно, расчленяя целое мировоззрение на составные части, то есть поступить вполне по-европейски. Книга Данилевского по сей день даёт неплохое идейное оружие, вплоть до готовых формул, для отстаивания национальных интересов России. Но было бы кощунством - уподоблять Откровению то, что создано умом, хотя и незаурядным, человека.

Стало ясно, что если бы русская цивилизация успешно развивалась на самобытных началах, то никаких русских западников в настоящее время уже бы не осталось. Следовательно, одно из двух. Первое: Данилевский был не прав в корне, настаивая на существовании особой русской цивилизации. Второе: он был прав по существу в обозначении отдельного русского культурно-исторического типа, но правы были и его оппоненты, утверждая, что развитие есть феномен, присущий только западной цивилизации.

Данилевский осуждал Запад за навязывание им своей культуры под фиговым листком «общечеловеческих ценностей» другим народам, отрицал факт существования единства человечества и общечеловеческой цивилизации, выделяя культурно-исторические типы: египетский, китайский, ассиро-вавилоно-финикийский, еврейский, греческий, римский, а в современной истории более всего уделял внимание германо-романскому и славянскому типам цивилизаций. Данилевский отмечает следующие особенности российской внешней политики с эпохи Петра Великого. Когда в центре политики стоят российские интересы, страна добивается наибольших успехов на международной арене, когда же она начинает отстаивать «общеевропейские интересы», то успехи обращаются против неё. Ученый считал, что все виды «европейничанья» есть только «симптомы болезни, которую можно назвать слабостью и немощью народного духа в высших образованных слоях русского общества. Но, будучи симптомами болезни, они составляют вместе и родотворную причину болезни... Болезнь эта в целом препятствует осуществлению великих судеб русского народа и может, наконец (несмотря на всё видимое государственное могущество), иссушив самобытный родник народного духа, лишить историческую жизнь русского народа внутренней зиждительной силы, а, следовательно, сделать бесполезным, излишним самое его существование, -- ибо все лишенное внутреннего содержания составляет лишь исторический хлам, который собирается и в огонь вметается в день исторического суда».

Можно сделать вывод, что перед Россией, по мнению Н.Я. Данилевского, стоит альтернатива: или вместе с другими славянскими народами образовать самостоятельный культурно-исторический тип - всеславянский союз или превратиться в этнографический материал, лишиться своего культурно-исторического значения. Россия должна занять достойное себе и славянства место в истории, стать главой особой самостоятельной политической системы государства и служить противовесом Европе. Славянский союз, обеспечив свободу славян и плодотворное взаимодействие их друг на друга, не мог бы угрожать ничьей независимости, ничьим законным правам. Он должен противопоставить преграду мировому владычеству, которое все более и более приобретает Европа. Анализируя признаки цивилизации, Данилевский приходит к выводу о том, что основы их можно свести к четырем видам деятельности: религиозной, культурной, политической и общественно-экономической. Задатки способностей, духовных сил, необходимых для блистательной деятельности на поприще наук и искусств представлены славянскими народами. Данилевский называет имена Коперника, Рокитанского, Пуркнье, Остроградского, Пирогова, подробно останавливается на творчестве Гоголя, Пушкина, Л. Толстого, художника Иванова, скульптора Пименова, композитора Глинки и делает вывод, что славянский культурный тип представил уже достаточно задатков художественного, а в меньшей степени и научного развития, по которым можно заключить о его способности достигнуть в этом отношении значительной степени развития.

Россия, таким образом, обладает всеми условиями, чтобы возглавить славянскую цивилизацию, которая превзойдет своими успехами все существовавшие и существующие цивилизации. Россия не входит ни в западную, ни в восточные цивилизации, ей необходимо проводить самостоятельно свои внешнеполитические и внутриполитические действия. «Но если невозможно и вредно устранить себя от европейских дел, - пишет он, - полезно и даже необходимо смотреть на эти дела всегда и постоянно с нашей особой, русской точки зрения, применяя к ним как единственный критерий оценки: какое отношение может иметь то или иное событие, направление умов, та или другая деятельность влиятельных личностей к нашим особенным русско-славянским делам»

Заслуга Николая Яковлевича Данилевского не только в том, что им разработан цивилизационный подход в решении геополитических задач, морфологический - в изучении истории, но и в том, что он настаивал на особом цивилизационном пути России, на самобытности российской истории и культуры, протестовал против подражательства Европе.

Библиографический список

1. Байбаков В.Ю., Пахомова А.Н., Крыгина Н.М. Россия в аспекте цивилизационной теории Н. Я. Данилевского // Современные проблемы науки и образования. - 2012. - № 5;

2. Галактионов А.А. “Органическая теория, как методология социологической концепции Н.Я. Данилевского в книге “Россия и Европа”. Вступительная статья к кн. “Россия и Европа”, Из-во “Глаголъ”, С. - Петербург, 1995.

3. Гумилев Л.Н. “Этногенез и биосфера Земли”. Ленинград, Гидрометеоиздат, 1990.

4. Данилевский Н.Я. «Россия и Европа». Из-во “Глаголъ”, С. - Петербург, 1995.

5. Соловьев В.С. “Данилевский (Николай Яковлевич, 1822 - 1885); в кн.: Вл. Соловьев. Сочинения в двух томах. Из-во “Мысль”, М. 1990, т. 2, с. 406 - 414.

6. Страхов Н.Н. “Жизнь и труды Н.Я. Данилевского”, в кн. “Россия и Европа” (напечатана в виде предисловия к третьему изданию).

7. Шпенглер Освальд. “Закат Европы”, т.1. М. “Мысль”, 1998

8. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. - М.: АСТ, 2007.

Приложение

Органическая теория Данилевского

Биолог по образованию и практической деятельности, Данилевский был последователем органической теории социального развития. Из этой теории он вывел так называемый морфологический принцип, с помощью которого пытался по - иному классифицировать мировую историю, заменив традиционную классификацию исторических событий, которую считал искусственной, на новую, рассматриваемую им, как естественную.

Данилевский выдвигает три требования “естественной” классификации (беря за основу биологическую классификацию Линнея): “1) Принцип деления должен обнимать собою всю сферу делимого, входя в нее, как наисущественнейший признак. 2) Все предметы или явления одной группы должны иметь между собою большую степень сходства или сродства, чем с явлениями или с предметами, отнесенными к другой группе. 3) Группы должны быть однородны, то есть степень родства их членов должна быть одинакова в одноименных группах”.

Накладывая эти принципы на традиционное деление истории на Древнюю, Среднюю и Новую, Данилевский приходит к выводу о её несостоятельности. По его мнению, оно не удовлетворяет всем трем требованиям. Он иллюстрирует это примерами из Древней и Средневековой истории: “Между тем, как в группе древней истории соединены Египет, Индия, Китай, Вавилон и Ассирия, Иран, Греция, Рим, которые все проходили через различные ступени развития одного и того же племени, мы видим, что ступени развития одного и того же племени германо-романского отнесены в различные группы, - в так называемую среднюю и новую истории...” Данилевский Н.Я. «Россия и Европа». Из-во “Глаголъ”, С. - Петербург, 1995.

Данилевскому вторит Освальд Шпенглер: “Древний мир - Средние века - Новое время - вот невероятно скудная и бессмысленная (О.Ш.) схема, безоговорочное господство которой над нашим историческим мышлением без конца мешало нам правильно понимать место, ранг, Гештальт, прежде всего, срок жизни маленькой части мира, проявляющейся на почве Западной Европы со времен германских императоров, в его отношении ко всеобщей истории высшего человечества”. Шпенглер Освальд. “Закат Европы”, т.1.С.144. М. “Мысль”, 1998.

Органическая теория возникла в Германии, где Ф.В.И. Шеллинг(1775 - 1854) возродил древнее понимание мира в качестве единого целостного живого организма. Он разделил бытие на органическое и неорганическое, принимая первое за первичное, выражающее сущность мирового духа. Мертвое определялось им, как “угасшая” “окаменевшая жизнь”. “Жизненное начало” по Шеллингу присутствует всюду, хотя и разной степени активности или потенции. Мировой организм состоит из интегральных частей, каждая из которых является сама по себе организмом. В иерархии от простого к сложному каждая часть, орган - организм, представляет собой единое целое, аналогичное мировому организму.

Последователи Шеллинга Карус и Окен выделили из учения Шеллинга идею целостности природы, исходя из принципа, что жизнь во всех ее проявлениях есть одно живое существо, отдельные части которого, соподчиняясь целому, ведут вполне самостоятельное существование. Тем самым была создана органическая теория, как ответвление натурфилософии.

Идеи Каруса и Окена в России подхватил и развил Д.М. Велланский, биолог по образованию. Он утверждал, что каждый отдельный организм природы совпадает по сущности с природой в целом, что животное есть аналог планеты, его внешний покров соответствует земной коре, легкие напоминают воду, горючие ископаемые - печень. Общество он определял тоже, как организм и выстроил триаду: неорганический мир - органическая природа - человек и социум в целом. Галактионов А.А. “Органическая теория, как методология социологической концепции Н.Я. Данилевского в книге “Россия и Европа”. Вступительная статья к кн. “Россия и Европа”, Из - во “Глаголъ”, С. - Петербург, 1995.

В 40-х годах ХIХ века сторонниками органической теории в России становятся видные деятели как в рядах славянофилов (А.С. Хомяков, И.В. Киреевский, К.С. Аксаков), так и западников (Т.Н. Грановский, К.Д. Кавелин).

Грановский внес значительный вклад в развитие органической теории. Согласно Грановскому существует “телесный” носитель исторического процесса. Им является народ. Вместе с тем, народ для него составляет живое единство и причины существования и развития народа лежат в нем самом, в каждом народе живет общий человеческий дух; народ относится к человечеству, как индивидуум к народу. Грановский в то же время принимал концепцию жизненного цикла народа (в России ее развивали В.Н. Татищев и А.Н. Радищев, на Западе Д. Вико и И.Г. Гердер). В соответствии с этой концепцией народ проходит фазы аналогичные жизни отдельного человека: младенчество, юность, затем возмужание, когда для народа наступает “историческое время”. Пробуждается дух народа и народ раскрывает себя в многообразии проявлений. Затем наступает “старость” - истощение сил и оцепенение.