Регулирование международного движения капитала

Предварительные результаты трех кварталов 2004 года, свидетельствовали, что отток вырос почти до 11 миллиардов долларов. Традиционное «уточнение» превратило эту цифру в 18 миллиардов. Лишь к концу года благодаря рекордному привлечению краткосрочных зарубежных займов российскими банками для вложения их в крепчающий рубль итоговый показатель несколько выправился. Правда, предварительные, оценочные данные за четвертый квартал, возможно, еще будут поправлены в сторону увеличения - слишком уж резко уменьшился «серый» вывоз капитала, что говорит о его вероятной недооценке.

Привычным делом стало связывать тенденции оттока капитала с политической конъюнктурой и прочими «инвестиционно-климатическими» сдвигами. И впрямь: сравнимые масштабы «исхода» капиталов - если судить по более-менее выверенным данным - до этого отмечались в новейшей истории страны лишь дважды: в «выборном» 1996 году, когда дальнейший экономический курс, казалось, повис в воздухе, и «послевыборном» 2000-м, когда начавшаяся кампания по «равноудалению олигархов» могла быть воспринята как тонкий намек на предстоящий в недалеком будущем передел собственности.

Возможно, что где-то из схожих мотивов присутcтвовало и ныне.

То есть, нелегальный отток растет, и сальдо снижения частного капитала иногда приближается к нолю. Это заслуга лишь тех, иностранных по форме, инвесторов, которые инвестируют в Россию легальными путями. Нелегальный отток капитала, который существует, уравновешивается легальными инвестициями. Однако легальные инвестиции зависят, в первую очередь, от инвестиционного климата, и рассчитывать, что они будут существенно увеличиваться в ближайшие годы в условиях ухудшения инвестиционного климата, не реально. Нелегальный же отток капитала, который ни разу устойчиво не сокращался, и, видимо, до принятия каких-либо серьезных изменений в функционировании таможенных органов, в функционировании валютного контроля, говорить о том, что эта составляющая сальдо движения капитала будет как-то изменяться, тоже нереально. Таким образом, существующие объективные основания и существующие тенденции говорят о том, что, видимо, в ближайшие годы отток капитала сохранится, и изменения ситуации в этой сфере можно ожидать только при условии проведения ответственной экономической политики, направленной на улучшение инвестиционного климата, направленной на кардинальную либерализацию валютного регулирования. И при этих условиях мы можем прогнозировать чистый приток капитала в страну в достаточно больших объемах.

Таким образом, вывоз частного капитала из России делится на три больших потока: легальный вывоз в виде прямых и портфельных инвестиций частного сектора, кредитов и т.п., нелегальный вывоз (значительно превышающий легальный) в виде невозвращенной валютной выручки и выплат за рубеж по фиктивным контрактам, и «серый» экспорт капитала по текущим статьям платежного баланса (его объем, по-видимому, сравним с объемом нелегального вывоза).

Легальный вывоз капитала хотя и не всегда благоприятен для национальной экономики, но, в общем, не представляет для нее угрозы, а является нормальным экономическим явлением. Когда говорят о борьбе с вывозом капитала, как правило, имеют в виду нелегальную и «полулегальную» составляющие.

Основными мерами борьбы обычно называются следующие:

1. Общее улучшение экономической обстановки

Предполагается, что повышение инвестиционной привлекательности российских активов не только привлечет иностранные инвестиции, но и снизит стимулы к оттоку российского капитала. Это, однако, верно лишь отчасти, причем в основном в отношении лишь легального вывоза. Как уже отмечалось, при нелегальном вывозе чаще всего основные стимулы - не столько поиск возможности наиболее эффективных вложений, сколько стремление вывести средства из зоны политического и экономического риска, а также нередко из-под налогообложения и (или) из-под контроля акционеров. Вернуть же при необходимости вывезенные средства в Россию не составляет труда.

2. Ужесточение валютного и таможенного контроля

Такое ужесточение эффективно лишь до определенной степени: поскольку оно мешает работать и совершенно легитимному бизнесу, гайки нельзя закручивать до бесконечности. Несмотря на всестороннюю систему контроля над экспортом и импортом, действующую в настоящее время (дальше ее ужесточать вроде бы и некуда), утечка капитала по этим каналам, как мы видим, не ослабевает. Сказанное в равной степени относится как к нелегальному, так и к «серому» вывозу капитала.

По-видимому, следуя этой логике, законодатели (с подачи правительства) и приняли новую, значительно более либеральную версию закона о валютном регулировании, вступающую в силу в июне 2004 г. Очевидно, законодатели сознательно идут на возможное увеличение утечки, полагая, что ее негативные эффекты будут меньше, чем положительные эффекты либерализации международной коммерции. Впрочем, валютный контроль новым законом сохраняется, либерализация означает лишь расширение спектра разрешенных валютных операций (сняты запреты на операции, связанные с движением капитала). Отметим, что либерализация может значительно увеличить легальный вывоз капитала.

3. Экономические меры противодействия вывозу

Имеются в виду, прежде всего обеспечительные меры против нарушения валютного законодательства, такие как требование депонирования определенных сумм, которые возвращаются владельцам только после успешного завершения валютной операции. В настоящее время применяется депонирование 20% суммы предоплаты при импорте: если оплаченный товар на самом деле не ввозится (фиктивный контракт), депозит не возвращается. капитал международный валютный национальный

Сходная идеология нашла широкое применение в новом законе о валютном регулировании: существующая разрешительная система в отношении капитальных валютных операций отменяется, но зато по ряду операций вводится обязательное резервирование средств в размере определенного процента от суммы операции на тот или иной срок. Данная мера эффективна прежде всего для борьбы с легальным оттоком капитала; она позволяет смягчить эффект возможных кризисных ситуаций, противодействуя паническому оттоку капитала.

4. Повышение ответственности менеджеров компаний

Как уже отмечалось, нелегальный (с нарушением валютного законодательства) и «полулегальный» (под видом текущих операций, но без явного нарушения валютного законодательства) вывоз капитала может быть сопряжен с налоговыми нарушениями, а также нередко с недобросовестностью менеджмента компании по отношению к ее акционерам.

Возможно, именно в повышении ответственности менеджмента как перед государством (за нарушение валютного и налогового законодательства), так и перед акционерами компаний, кроется основной резерв борьбы с утечкой капитала. Впрочем, и здесь важно не перегнуть палку, так что требуется скорее «тонкая настройка», чем радикальная реформа, а это обычно гораздо труднее,

5. Амнистия

В последние годы периодически всплывает идея амнистии «беглых капиталов» как средства возврата их на родину. При этом ссылаются на успех подробных амнистий в зарубежных странах (из недавних примеров - Италия, Бельгия). Однако следует учитывать существенную разницу условий между Россией и Европой. Там речь идет преимущественно о физических лицах, хранящих деньги на личных счетах в зарубежных банках. Им было разрешено вернуть средства на родину, уплатив определенную часть их (несколько процентов) вместо неуплаченного в свое время налога. Взамен они были освобождены от ответственности за неуплату этого налога. Важным стимулом для возврата капитала стало приближающееся вступление в силу (в 2005 г.) директивы ЕС, предусматривающий обмен информацией между странами ЕС в отношении частных банковских вкладов.

У нас все гораздо сложнее. Деньги за рубежом хранятся в основном не на личных, а на корпоративных счетах (как правило, оффшорных компаний). Получить от банка какую-либо информацию о фактических владельцах средств для российских органов не представляется возможным без трудоемкой процедуры заведения уголовного дела и проведения запроса через соответствующие зарубежные инстанции (да и тогда полученных сведений может оказаться недостаточно для конфискации денег). Поэтому серьезная угроза наказания для уклоняющихся от возврата капитала лиц практически отсутствует.

Особенных стимулов для перечисления зарубежных средств на личные счета в российских банках, по сути, тоже нет. В иностранных банках они, в принципе, хранятся гораздо надежнее. При необходимости деньги всегда могут вернуться в Россию в виде респектабельных иностранных инвестиций. Если какую-то часть их нужно официально передать физическому лицу, контролирующему компанию, это можно сделать в виде дивидендов компании ее акционеру: налог на дивиденды, получаемые российскими физическими лицами - всего 6%. В сущности, столь низкий налог, в совокупности с разрешением на официальное приобретение акций иностранных компаний, уже можно рассматривать как своего рода амнистию: предпринимателям предложен легальный канал возвращения средств из-за рубежа под вполне щадящий процент. Тем не менее, ажиотажа в этом отношении пока не наблюдается,

Между прочим, не вполне ясно, по каким именно правонарушениям предполагается объявить амнистию. По неуплате подоходного налога физическими лицами, как в Европе? Но если средства находятся на счетах оффшорных компаний, то вообще не факт, что российское физическое лицо действительно обязано их учитывать при уплате своих налогов. По нарушениям валютного и налогового законодательства юридическими лицами (невозвращенная валютная выручка и т.п.)? Но тогда репатриированные средства должны быть возвращены российским компаниям, со счетов которых они ушли, а это часто вовсе не соответствует намерениям их нынешних распорядителей. Ну, а амнистия для менеджеров, похитивших средства своих компаний - это, пожалуй, уже слишком.

Таким образом, представляется маловероятным, чтобы амнистия в какой бы то ни было форме могла привести к массовому возврату вывезенного за рубеж капитала.

И все же движение капиталов - слишком сложный индикатор, чтобы вот так просто свидетельствовать о произошедших негативных изменениях в деловом климате. Его суммарные цифры сами по себе еще не дают оснований для однозначно пессимистических или, наоборот, оптимистических выводов. Общий итог движения капитала в минувшем году определили три разнонаправленные и вызванные совершенно разными причинами тенденции.

Это, во-первых, спекуляции на колеблющемся валютном курсе рубля;

во-вторых, растущие масштабы привлечения инвестиций из-за рубежа в экспортно-сырьевой и некоторые другие сектора российской экономики;

в-третьих, избыток валютных поступлений от экспорта в связи с крайне благоприятной внешнеторговой конъюнктурой и, соответственно, рост ресурсных возможностей для вывоза капитала.

Прежде всего, как и в прошлом году, существенная часть потока капитала сформирована краткосрочными спекулятивными составляющими, перемещающимися через границы в том или ином направлении вслед за движением валютных курсов. Так, в первой половине года на фоне дешевевшего по отношению к доллару рубля банками было выведено и размещено в валютных активах около 6 миллиардов долларов. В последнем квартале направление трансграничных банковских операций развернулось и примерно такая же сумма (6,2 миллиарда) была привлечена банками в виде краткосрочных кредитов и конвертирована - в целях извлечения спекулятивной доходности - в рубли.

После полугодовой паузы вернулась и «дедолларизация». Всего за два последних года из оборота было выведено порядка 10 миллиардов наличных долларов. В результате объем валюты на руках у населения сократился с 37,7 миллиарда в начале 2003 года (оценка ЦБ РФ) до 28,2. На их место пришли наличные рубли, благодаря чему мы наблюдаем в этот период существенный рост монетизации (замедления скорости оборота денег).

В последнем квартале 2004 года два эти фактора (сброс валюты населением и привлечение ее по линии банковских операций) дали приток капитала в 10 миллиардов долларов - самый значительный из когда-либо отмечавшихся за все время наблюдений. В итоге приток капитала по линии краткосрочной составляющей по итогам года стал все же положительным - около 6 миллиардов. Тем не менее, он не идет ни в какое сравнение с прошлым годом - первым годом масштабных спекуляций на колебаниях курса рубля, - когда аналогичный показатель достиг почти 17 миллиардов.

Эта разница, собственно, полностью и объясняет наблюдаемый разворот в тенденции снижения оттока капитала, и если ее отбросить, то видно, что никаких драматических изменений в движении долгосрочных инвестиционных составляющих капитала в минувшем году не произошло. Более того, видно, что заметных перемен здесь практически не наблюдается с 1996 года. Несмотря на происходившие за это время кризисы, смены президентов и правительств, ускорения, торможения и т.п., вывоз капитала частного сектора стабильно составляет порядка 15 миллиардов в год, отклоняясь от этой цифры в ту или иную строну максимум на 5-6 миллиардов.

Как следствие, из-за перекатывающихся через российскую границу, подобно горячей картофелине, огромных спекулятивных капиталов, наблюдаются значительные перепады в денежном предложении, с которыми Банк России с той или иной долей успеха ведет борьбу и, в общем, если не считать явного прокола с весеннее-летним «кризисом ликвидности», заметно преуспел. Вспомним: в условиях сжатия ликвидности в начале второй половины года Банк России пошел на беспрецедентный шаг - двукратное сокращение резервных отчислений по привлеченным средствам. В результате банки получили дополнительную ликвидность эквивалентом 5 миллиардов долларов, компенсировавшую отток. В дальнейшем, в условиях реверса краткосрочных капиталов, эти дополнительные деньги были уже явно «лишними», и ЦБ начиная с октября пришлось экстренно связывать «выпущенные на свободу» бывшие обязательные резервы. За октябрь-ноябрь в инструментах ЦБ РФ было абсорбировано «лишних рублей» в объеме 5,5 миллиарда долларов, в основном в депозитах, хотя и такой реанимированный наконец инструмент, как «бобры», принял на себя около 1 миллиарда долларов.

Тем не менее, к концу года остатки на корсчетах банков образовали традиционный для этого времени «навес».

Во-вторых, российские нефинансовые предприятия продолжают привлекать в значительных объемах средства из-за рубежа, что свидетельствует о продолжающемся, несмотря ни на что, инвестиционном буме в российской экономике. За минувший год ими импортировано почти 25 миллиардов долларов. Это чистое привлечение, с учетом погашения ранее взятых займов, а без учета погашения эта цифра за год составит, вероятно, более 40 миллиардов (за 9 месяцев, по данным Госкомстата, 29,1 - примерно столько же, сколько и за весь рекордный 2003 год).

Как и год, и два назад, иностранные инвестиции в значительной степени концентрируются в экспортно-сырьевом секторе и торговле. В то же время формы импорта капитала меняются. В минувшем году чистое привлечение заемных средств несколько снизилось, на смену им приходит привлечение капитала в виде прямых и портфельных инвестиций. Два этих источника финансирования почти сравнялись по объемам. И это, безусловно, позитивная тенденция: привлечение капитала в виде инвестиций, а не займов дешевле.

Торможение корпоративных займов привело к стабилизации до этого росшего совокупного внешнего долга страны: и на 1 июля, и на 1 октября 2004 года он составлял 192,1 миллиарда долларов, в том числе внешний долг органов госуправления - 92,8, а нефинансовых предприятий - 66,8 (на начало прошлого года последний составлял 55,1 миллиарда долларов).

Соответственно приостановился наблюдавшийся до этого лавинообразный рост расходов нефинансовых предприятий по обслуживанию привлеченных инвестиций (проценты, дивиденды). В 2004-м он остался примерно на том же уровне, как в предыдущем году,- 10,5 миллиарда долларов против 10,1, тогда как до этого не превышал 2-3 миллиардов в год.

В целом в условиях благоприятной ценовой конъюнктуры российские экспортно-ориентированные предприятия не испытывают больших потребностей в иностранном капитале. Поэтому достаточно очевидно, что значительную часть формально иностранных вложений (хотя точно неизвестно какую) по-прежнему составляет реэкспортируемый собственный капитал предприятий, выводимый таким способом из-под национального налогового контроля

Третья тенденция - сохраняются значительные объемы экспорта капитала реальным сектором российской экономики (покупка зарубежных активов).

Увеличение вывоза капитала отражает дополнительные возможности для инвестирования, растущие с расширением экспорта в условиях крайне благоприятной внешнеэкономической конъюнктуры. Сальдо торгового баланса, по предварительным итогам года, составило 87,2 миллиарда долларов, что на 45,7 процента больше, чем в 2003 году. Стоимость экспорта за 2004 год оценивается в 182 миллиарда долларов - на треть больше, чем в предыдущем году. При этом ускоренный рост экспорта в отличие от предыдущих лет, судя по предварительным статистическим данным, обусловлен в основном ростом мировых цен на основные товары российского экспорта, тогда как в предыдущие годы определялся в основном расширением физических объемов (в натуре рос лишь экспорт отдельных товаров, таких как газ и черные металлы).

Будущее этой отрасли определят две тенденции: глобальная консолидация с сокращением амплитуды цен и снижением издержек, а также перемещение металлургического производства в регионы с низкой себестоимостью. Наиболее перспективны покупки предприятий в странах СНГ и Восточной Европы, где есть привлекательные, недооцененные и пока неконсолидированные активы.

Общий объем инвестиций из России, накопленных за рубежом, на конец сентября 2004 года составил, по данным Госкомстата, 7,2 миллиарда долларов.

Первый год в условиях нового валютного режима пока мало повлиял на формы вывоза капитала. Объемы резервирования по валютным сделкам движения капитала также не оказали особого влияния на платежный баланс - на начало декабря он составил мизерную в масштабах российской экономики цифру- 0,27 миллиарда долларов. Сохраняется и нарастает - примерно в той же пропорции, как и экспортная валютная выручка - «серый вывоз» капитала. Впрочем, в условиях, когда импорт учитывается в лучшем случае на две трети, а в остальном - «дооценивается», можно предположить, что собственно вывоз капитала тут не так уж велик, и в значительной степени - это просто «серый» товарный импорт.

Таким образом, минувший год не принес каких-либо изменений в вопросах трансграничного движения капитала, которые можно было бы однозначно трактовать как негативные, и признаки «великого перелома» здесь можно обнаружить, только если очень хотеть их найти.

Глава 3. Валютная либерализация и национальная экономика

3.1 Валютная либерализация источник возможных рисков для страны

Приток или отток международных капиталов зависит от колебаний мировой конъюнктуры, а также от политических факторов. В результате финансовые ресурсы, изначально поступив на российский рынок, могут затем в достаточно короткие сроки быть выведены из страны, спровоцировав кризис на валютном и финансовом рынках (как это уже не раз бывало и в мире, и у нас - в 1998 г.). Это способно поставить под угрозу стабильность национальной экономики в целом и надолго остановить экономический рост.

Фактически на такую опасность указывал видный экономист М. Мусса, который был одним из экономических советников президента США Р. Рейгана, а затем в течение 10 лет занимал пост директора департамента исследований МВФ: высокая открытость к международным движениям капиталов, особенно краткосрочных, может быть опасна для стран, проводящих непоследовательную макроэкономическую политику, а также для недостаточно капитализированных или неадекватно регулируемых финансовых систем.

Укажем, что по уровню монетизации, характеризуемому отношением агрегата денежной массы М2 к ВВП, российская экономика занимает одно из последних мест в мире - этот показатель составляет сейчас около 20%, тогда как в странах с «переходной экономикой» он составляет, как правило, не менее 30 - 40%.

С учетом этого стабильность национальной экономики и финансового сектора должна опираться, во-первых, на рычаги, предотвращающие дестабилизирующее воздействие краткосрочных «горячих» денег, а во-вторых, на системные механизмы формирования инвестиционных ресурсов.

Это особенно актуально, когда к российской экономике демонстрируется все больший интерес иностранных инвесторов, что, вероятно, еще более усилится по мере повышения кредитного рейтинга России.

Повышение кредитного рейтинга России сразу на две ступени, до инвестиционного уровня Ваа3 несет, на первый взгляд, много положительного.

Открывается формальная возможность притока в страну средств портфельных институциональных инвесторов, потенциал которых достигает $1 трлн.

Россия получает доступ на международные рынки капитала для рефинансирования по более низким ставкам выплат по внешнему долгу.

Вслед за страновым повышаются, как правило, и рейтинги корпораций, заметно улучшая их возможности привлекать финансирование с международных рынков.

Но возникает резонный вопрос: готовы ли финансовые рынки и экономика России в целом «переварить» этот поток средств?

Углубленный анализ выявляет множество эффектов второго плана, которые способны активизировать практически все риски, присущие банковской системе, и в конечном итоге негативно сказаться на ее устойчивости.

Консервативные инвесторы (их средства и нужны в первую очередь нашей экономике), придут не ранее подтверждения инвестиционного рейтинга России хотя бы еще одним агентством из ведущей тройки, а это вероятнее всего произойдет после президентских выборов.

Первыми на рынок придут «горячие» короткие деньги, которые могут захлестнуть его, что повлечет за собой возрастание всего спектра портфельных рисков. Вполне возможна спекулятивная атака на рубль.

В условиях узости фондового рынка (средний объем торгов -- не более $300 млн. в день) значительно возрастет волатильность финансовых инструментов.

Увеличение притока капиталов приведет к избытку краткосрочной ликвидности в экономике, поспешному инвестированию его в реальный сектор и, как следствие, значительному возрастанию инфляции и кредитных рисков из--за роста объема «плохих» кредитов.

На международные рынки заимствований могут выйти компании, не имеющие соответствующего покрытия в виде валютной выручки. При нестабильности курсов основных мировых валют и снижении притока валюты в Россию это усугубит валютные и кредитные риски.

Высокие мировые цены на основные товары российского экспорта и политическая стабильность в стране в сочетании с притоком иностранного капитала будут способствовать укреплению рубля, что отрицательно скажется на состоянии экспортеров и конкурентоспособности всей экономики страны.

Для нейтрализации негативных последствий, государству прежде всего нужны действенные инструменты регулирования трансграничных финансовых потоков, и грядущая либерализация валютного законодательства может прорвать все заградительные барьеры валютного регулирования, без которых не обходится ни одна развивающаяся страна.

По замыслу авторов, закон должен обеспечить реализацию единой государственной валютной политики и стабильность внутреннего валютного рынка. Считается, что «смягчение режима» позволит нормализовать деловой оборот бизнеса во внешнеэкономической сфере, устранить необоснованные административные барьеры, защитить от вывоза капитала, способствовать ускорению темпов экономического роста и притоку инвестиций.

Однако поскольку в законе использован принцип «разрешено все, что не запрещено» (в свое время он уже привел к разгулу экономической анархии), есть сомнения в достаточности прописанных в нем инструментов оперативного регулирования трансграничных потоков «горячих» спекулятивных денег.

Между тем в рассматриваемых в настоящее время экономических предложениях и законах, в частности, в законе «О валютном регулировании и валютном контроле» не просматривается эффективных «стабилизационных» механизмов. Более того, ряд предлагаемых мер может обострить указанную проблему, а также создать дополнительные риски.

Так, к неоднозначным последствиям могут привести меры, предполагающие возможность открытия счетов в иностранных банках в уведомительном порядке российскими компаниями и гражданами, а также возможность осуществления расчетов между резидентами Российской Федерации за ее границами. По существу, речь идет о либерализации так называемых «трансграничных операций», т. е. услуг, предоставляемых иностранными компаниями в соответствии со своим законодательством, минуя нормы российских законов. К этим операциям, как правило, разрешается доступ лишь на завершающих этапах либерализации финансовой системы.

В связи с этим возможны следующие отрицательные эффекты.

Возникновение скачкообразно изменяющихся значительных трансграничных потоков «горячих» спекулятивных денег.

В периоды конъюнктурного притока спекулятивного капитала для удержания курса рубля Банк России будет вынужден скупать значительные суммы валюты, что влечет за собой рост рублевой эмиссии и инфляции.

При ухудшении ситуации на мировых финансовых рынках возникает риск оттока крупного спекулятивного капитала, что может вызвать сокращение денежной массы и дефицит ликвидности.

Возрастает риск увеличения вывоза капитала.

Свобода открытия счетов за рубежом приведет, по разным оценкам, к потере от 20 до 30% ресурсной базы отечественных банков. А это -- риск ликвидности, процентные риски, связанные с ростом стоимости фондирования, риск потери рентабельности из--за сокращения маржи.

Пересмотр страновых рисков и ставок дисконтирования в сочетании с узостью фондового рынка, недостаточным объемом качественных активов и проектов вызовет волну роста котировок и перегрев «голубых фишек».

Повышение интереса инвесторов к наиболее ликвидным акциям второго эшелона «надует» очередной фондовый пузырь, который неминуемо лопнет в течение ближайших 1,5--2 лет.

Повышенный спрос портфельных инвесторов вызовет поспешную эмиссию новых долговых обязательств, имеющих недостаточное обеспечение.

Дополнительным негативным фактором может оказаться неограниченный доступ на отечественные финансовые рынки западных банков, в том числе через открытие филиалов, не подчиняющихся правилам российского банковского регулирования (одно из основных условий приема России в ВТО).

В условиях нерыночной конкуренции российская банковская система в лучшем случае будет вытеснена в высокорисковые сегменты кредитования, в худшем же -- вероятно практически полное исчезновение собственного банковского сектора, как произошло в некоторых странах Восточной Европы.

В тех странах, где это произошло «опережающими» темпами (как, например, в ряде восточноевропейских государств), национальные финансовые, банковские системы утратили свою самостоятельность и перешли под контроль иностранных участников.

Более того, даже в промышленно развитых странах либерализация доступа на рынки финансовых услуг происходила тогда, когда эти страны достигли высокого и стабильного уровня экономического развития. Как известно, в Японии реальная либерализация финансового сектора начала осуществляться лишь во второй половине 1990-х гг. К этому периоду японская экономика устойчиво занимала вторые позиции в группе промышленно развитых стран, мира (при этом даже после такой либерализации доля иностранных банков в японской банковской системе не превышает 5%). В США деятельность банков-резидентов с иностранным участием еще в середине 1980-х гг. ограничивалась операциями с иностранными компаниями.

В Западной Европе полномасштабные процессы в этой сфере начали происходить в конце 1980-х - начале 1990-х гг. в рамках общеполитических и экономических процессов интеграционного характера. В частности, была принята и начала вводиться «Вторая банковская координационная директива» 1989 г., которая определила характер либерализации торговли финансовыми услугами в ЕС.

В результате проводимых экономических преобразований в российской экономике уже сейчас присутствует большой элемент «трансграничных» операций. Так, задолженность российского нефинансового сектора перед нерезидентами уже составляет не менее 30 млрд. долл., что всего в 2 раза меньше его задолженности перед российской банковской системой. Доходы от кредитования уходят также за рубеж, лишая российские банки основного источника роста прибыли и капиталов, то же касается и налогов на эти доходы.

Осуществление расчетов между российскими участниками за пределами России потенциально черевато выведением все большей части финансовых потоков за пределы российской налоговой системы. Речь, по сути, может идти об использовании принципов «оффшоров», когда на российской территории будет осуществляться само производство, а финансовые ресурсы будут официально размещаться во внешней сфере.

При этом вся российская экономика будет полностью зависимой от политических рисков («замораживания счетов» и т. д.) и в полной мере подвержена тем экономическим рискам, которые в последнее время обострились в мировой экономике (в области котировок валют, фондовых рынков и т. д.). Любая крупная внешнеэкономическая дестабилизация может серьезно подорвать финансовые возможности страны. Кроме того, может быть утерян контроль за налоговыми поступлениями, что также обострит эту проблему.

К такого же рода последствиям может привести и открытие крупными компаниями счетов за рубежом. Если такая возможность будет активно использоваться, то экономика России может столкнуться с масштабным оттоком ресурсов, что серьезно осложнит возможности для экономического роста.

Защищенность российских кредиторов, и без того слабая, может при свободном открытии счетов за границей российскими предприятиями понизиться до той критической точки, когда банки предпочтут кредитовать только связанных заемщиков, меры воздействия на которых лежат за пределами правового поля. В анализе рисков банковского сектора России, результаты которого были недавно опубликованы агентством Standart & Poors, в качестве наиболее существенного риска в банковской системе России на текущий момент называется уровень концентрации кредитных рисков на крупнейших, в том числе связанных заемщиках.

Разрешение на открытие счетов делает законодательно оправданным для иностранных банков при кредитовании российских компаний требовать в обеспечение предоставляемых кредитов размещение в указанных банках определенных средств, а также осуществления расчетов через такие иностранные банки, что еще больше обострит проблему.

Эта тенденция также крайне негативно отразится на банковском секторе, активы которого сейчас по-прежнему невысоки (у всей банковской системы они меньше, чем у одного крупного западного банка) и которому необходима дальнейшая капитализация. Банк России в 2001 г. отмечал, что «повышению функциональной роли банковского сектора в экономике в значительной мере препятствует крайне низкий уровень капитализации большинства российских банков и сектора в целом».

Отток ресурсов еще больше осложнит проблемы банков и снизит их конкурентоспособность.

Следует указать, что банковская система имеет не только чисто экономические функции. Ее значение приобретает в современных условиях геоэкономический и стратегический аспект.

Так, во многих странах Восточной Европы, где 80 - 90% банковского капитала принадлежит иностранным участникам, именно эти банки начинают оказывать решающее воздействие на характер и приоритеты экономического и политического развития в этих странах.

Вместе с тем, как отмечается экспертами, иностранные банки, занимающиеся кредитованием национальных субъектов, имеют специфические; чаще всего, не совпадающие с национальными интересами, стратегические приоритеты. Более того, решения об условиях предоставления кредитов могут приниматься с учетом интересов международных клиентов или акционеров материнского банка, что зачастую может означать отказ в финансировании конкурентных производств у «принимающей стороны» (примеры такого рода в указанных странах имеются).

Иностранные банки также вынуждены подчиняться и своим национальным органам регулирования. Решения этих органов, очевидно, принимаются, исходя из национальных интересов их стран, причем иностранные банки будут вынуждены выполнять такие решения вне зависимости от того, насколько это соответствует интересам России.

С учетом такой особой роли банков в мировой практике более чем в 100 странах сохраняются те или иные ограничения на доступ иностранных банков на рынок банковских услуг.

Регулирование доступа иностранных банков на российский рынок банковских услуг необходимо, на наш взгляд, для обеспечения независимости национальной банковской системы.

Более того, во многих странах, даже несмотря на их вступление в ВТО, этот процесс растянут на достаточно продолжительный период. В частности, в Китае сразу же после вступления в ВТО банки-резиденты с иностранным участием получили лишь возможность осуществления валютных операций с иностранными компаниями. Затем предусмотрено разрешить валютные и юаневые операции с китайскими компаниями, и лишь через пять лет они получат возможность работать по всем видам операций, в том числе и с физическими лицами (т.е. им фактически будет предоставлен «национальный режим»).

Таким образом, в нынешних условиях с учетом объективных различий в экономической мощи представителей российского и иностранного финансовых секторов равноправие де-юре не будет означать фактического равенства конкурентных возможностей (необходимость чего обосновывается всей идеологией международных организаций).

Равноправие де-юре с иностранными банками может привести при отсутствии ограничительных мер на трансграничные услуги к существенной дискриминации российских банков де-факто.

При этом в практике ВТО, в частности, предусматривается сравнение «фактических условий» и допускается возможность введения дополнительных мер к поставщикам услуг, чтобы поставить их в равные фактические условия с национальными компаниями. И хотя в данном случае предполагается, что неравенство отмечается в пользу внутренних компаний и в дополнительной поддержке нуждается «приходящая» сторона, эти подходы следовало бы аналогично трактовать и в тех ситуациях, когда в фактически менее выгодные условия попадают компании принимающей стороны.

В целом подходы ВТО допускают использование целого ряда принципов («компенсационных мер», «молодых отраслей», «благоразумного отклонения» и др.), которые дают возможность применять более гибкие подходы и поддерживать тех участников рынка, которые поставлены в неравные условия.

Либерализация внешнеэкономических и валютных операций, без сомнения, нужна. И чтобы быть действенной, она должна проводиться поэтапно и опираться на меры по укреплению внутренней экономики.

Актуальными являются меры по дебюрократизации внутриэкономических условий и укреплению российских компаний и банков, по уменьшению стоимости ресурсов в финансовой системе и в экономике и созданию возможностей для развития предприятий и роста всей экономики. Должны создаваться условия по уменьшению многочисленных административных ограничений в финансовом секторе, по упрощению процедур открытия филиалов и слияния банков, сокращению объема предоставляемой ими отчетности. Для обеспечения регионального развития требуется насыщение региональных рынков финансовыми услугами. Необходимы создание эффективной системы страхования вкладов и усиление банковского надзора.

Важно реализовать меры по реальному укреплению национальной банковской системы, повышению ее капитализации, о необходимости чего говорил Президент Российской Федерации В. В. Путин вПослании Федеральному собранию еще в 2002 г. Кроме того, в целом необходимо более активное использование экономическими властями рычагов экономической и денежно-кредитной политики, способствующих укреплению национальной экономики и ее основных участников - промышленности и банков Как показал опыт даже последних лет, развитые страны активно используют денежно-кредитные и финансовые рычаги для стимулирования экономики и укрепления своих финансовых и банковских систем. Так, в Японии, Чили, Уругвае, Аргентине, Кувейте и ряде других стран для поддержки банковских систем и их выхода из кризиса, и даже несмотря на наличие в этих государствах бюджетных дефицитов, были осуществлены госрасходы в размере до 30 - 50% ВВП (для сравнения, в России эта величина составила 0,3% ВВП). Для стимулирования экономики активно применяется снижение ставки рефинансирования. В тех же США ставка уже достигла самого низкого за последние 45 лет уровня - 1% (в начале 2001 г. ставка равнялась 6,5%, после чего снижалась 13 раз) и находится на уровне ниже темпов инфляции. В таких условиях вряд ли можно говорить о равной конкуренции, когда и без того несопоставимо более крупные иностранные банки еще и опираются на весь арсенал рычагов экономического стимулирования, которые применяются в их странах. В этой связи тем более актуальна активизация экономической политики, направленной на укрепление экономики и отечественного бизнеса. Крепкие национальные компании и банки, опирающиеся на активную экономическую политику страны, смогут успешно конкурировать на внешних рынках. Это объективно создаст условия и возможности для последующей либерализации всей внешнеэкономической деятельности.

Сказанное может показаться излишне пессимистичным, но подчеркну еще раз, это - лишь попытка стресс-тестинга российской банковской системы при наиболее неблагоприятном развитии ситуации. Вместе с тем подобный симбиоз негативных явлений вполне возможен и способен привести к возрастанию всех видов рисков банковского сектора, возникновению критической массы необратимых изменений и создать реальные предпосылки к полномасштабному кризису финансовой системы России.

Особо хотелось бы подчеркнуть, что гарантом стабильности в этой ситуации могут быть лишь денежные власти страны и только при сохранении у них действенных рычагов регулирования, которые новым законом о валютном регулировании значительно урезаны.

3.2 Валютная либерализация в долгосрочной стратегии социально-экономического развития России

Валютная либерализация - снятие ограничений на операции движения капитала - является одной из наиболее дискутируемых тем в научных кругах и бизнесе.

В настоящий момент особо остро стоит вопрос о полной разработке и совершенствовании научных основ формирования и реализации валютной политики адекватной национальным интересам страны, так как ее социально - экономические последствия оказывают глубокое воздействие на экономику и мирохозяйственные связи.

Несмотря на то, что новый Закон принят, споры в научных кругах пока не утихают. Основные дискуссии сосредоточены вокруг следующих вопросов:

1. Каковы возможные последствия валютной либерализации для реального сектора экономики и банковской системы.

2. Насколько рост трансграничных финансовых операций сделает Россию, уязвимой к внешним шокам.

3. Не приведет ли постепенный отказ от репатриации и обязательной продажи валютной выручки к истощению золотовалютных резервов Банка России и к обрушению рубля.

Международный опыт

Процесс валютной либерализации стартовал в 50-е годы в развитых странах. Причем он занимал достаточно долгое время (в отдельных странах 20-30 лет) и проходил ступенчато. Валютная либерализация чаще всего начиналась с отмены ограничений на прямые иностранные инвестиции. Затем снимались запреты на вложения в акции и долгосрочные заимствования. Дольше всего под контролем оставались операции по предоставлению нерезидентам займов в национальной валюте (для снижения спекулятивного давления на валюту), выпуску ценных бумаг на внешнем рынке и открытию депозитов за рубежом (что связано с вопросами ухода от налогообложения). Ограничения на валютные операции отменялись вначале для юридических лиц, а после для физических, причем для предприятий реального сектора - раньше, чем для финансовых институтов.

Валютная либерализация использовалась развитыми странами как средство интеграции страны в международную систему торговли товарами и услугами, а ограничения снимались по мере решения проблем, связанных с обеспечением устойчивости экономического роста, финансовой стабилизацией и созданием современных рыночных институтов.

Другая ситуация сложилась в развивающихся странах, где валютная либерализация проводилась в сжатые сроки и часто являлась составной частью амбициозных программ модернизации экономики. Одной из первых среди развивающих стран этот путь прошла Чили. Валютная либерализация в стране начала осуществляться в 70-е годы параллельно с реформой социальной системы, формированием современного финансового рынка и приватизацией государственной собственности. Она позволила Чили в 80-е годы избежать финансового кризиса и единственной из латиноамериканских стран поддерживать высокие темпы роста экономики и сохранять доступ к международному рынку капитала.

Правда, следует отметить, что власти Чили, открыв страну для долгосрочных иностранных инвестиций, периодически жестко ограничивали приток краткосрочного капитала. Страна с 1976 по 1981 г. и с 1991 по 1998 г. использовала систему невозмещаемых резервных требований (URR) - временного замораживания части поступающих в страну валютных средств на беспроцентных счетах в Центральном банке, значительно снижающую доходность краткосрочных операций и практически не воздействующую на прибыль от долгосрочных вложений. Помимо сдвига в структуре капитала в пользу долгосрочных ссуд и прямых инвестиций такая система обеспечивала низкую волатильность процентных ставок и курса национальной валюты в условиях сильных колебаний конъюнктуры международного финансового рынка. Необходимо подчеркнуть, что политика ограничения притока краткосрочного капитала проводилась только тогда, когда существовала реальная угроза наплыва «горячих денег». В 80-е годы и после 1998 г., когда доверие инвесторов к развивающимся рынкам снижалось вследствие кризисов и соответственно приток капитала сокращался, действие ограничений приостанавливалось.

Если Чили можно считать образцом эффективной валютной либерализации, то Корею, наоборот, - примером опасности непродуманных реформ для реальной экономики и финансового рынка. Корея приступила к либерализации движения капитала в 1994 г., готовясь к вступлению в ОЭСР. В процессе либерализации был допущен ряд ошибок. Основной из них было разрешение компаниям и банкам брать краткосрочные кредиты на внешнем рынке, при том что объем долгосрочных внешних займов был ограничен. Банки накапливали номинированные в иностранной валюте долгосрочные активы, которые финансировались краткосрочными обязательствами, тем самым увеличивая разрывы ликвидности и ставя себя в зависимость от конъюнктуры международного финансового рынка. Поскольку экономика находилась на стадии подъема и испытывала инвестиционный бум, размер краткосрочных обязательств перед иностранными кредиторами рос в середине 90-х годов высокими темпами. Когда в июле 1997 г. произошел валютный кризис в Таиланде, корейские компании и банки столкнулись с проблемой рефинансирования краткосрочной задолженности. Направление текущих доходов на цели обслуживания долга быстро привело к истощению золотовалютных резервов страны и девальвации национальной валюты.

По сути, система невозмещаемых резервных требований представляет собой налог на ввоз краткосрочных валютных средств в страну.

Анализ международного опыта не позволяет однозначно говорить как о позитивном, так и негативном воздействии валютной либерализации на экономику. Так, в обзоре, подготовленном специалистами МВФ в 2003 г., говорится, что из 14 эмпирических работ, посвященных проблеме снятия валютных ограничений, только три однозначно подтверждают позитивную взаимосвязь либерализации с экономическим ростом, четыре - ее опровергают, а семь дают смешанные результаты.

С достаточной степенью уверенности можно говорить о том, что в развитых странах наблюдается более сильный позитивный эффект валютной либерализации по сравнению с развивающимися странами и странами с переходной экономикой. Данная ситуация обусловлена не только более высоким уровнем производства или монетизации экономики, но и наличием в развитых странах современных рыночных институтов, эффективной системы защиты прав собственности, прозрачных для инвесторов компаний и банков. Развитая банковская система и финансовый рынок позволяют ведущим индустриальным странам эффективно распределять поступающие ресурсы, направлять их на цели развития производства, а не на финансовые спекуляции.

С одной стороны, снятие валютных ограничений часто позволяет добиваться исправления ряда диспропорций на финансовом рынке. Например, устранение ограничений по финансовым операциям нерезидентов позволяет снизить зависимость колебаний цен отдельных акций от фондового индекса, что отражает переключение интереса инвестора с политических и макроэкономических факторов к результатам деятельности конкретных фирм. Одновременно растет объем операций с акциями и облигациями компаний «второго эшелона», что обеспечивает малому и среднему бизнесу лучшие возможности привлечения финансовых ресурсов. Крупным фирмам, обладающим именем и связями, легче обходить действующие валютные ограничения и привлекать займы за рубежом, в то время как малый и средний бизнес реально зависит от доступности и стоимости ресурсов внутри страны.

С другой стороны, исследования показывают, что связанный с валютной либерализацией рост трансграничных операций с капиталом увеличивает вероятность возникновения финансового кризиса. Портфельные инвестиции и банковские займы, рост которых обычно наблюдается после снятия ограничений, имеют преимущественно краткосрочный и спекулятивный характер. В результате этого усиливается волатильность финансовых рынков и рынков недвижимости, растет их чувствительность к внешним шокам, формируются «спекулятивные пузыри». Так, масштабный и быстрый вывод средств иностранными и национальными инвесторами с финансового рынка, осуществлявшийся вслед за их первоначальным притоком, являлся ключевой причиной большинства кризисов в странах Юго-Восточной Азии в 1997 г. В условиях масштабного притока иностранного капитала страна, не имеющая развитой экономики и финансового рынка, сталкивается также с проблемой ослабления контроля за валютным курсом. Попытка сдержать укрепление национальной валюты и тем самым обеспечить ценовую конкурентоспособность национального производства с помощью активных интервенций на валютном рынке часто оказывается контрпродуктивной мерой. Если у Центрального банка нет адекватных возможностей связывать денежную массу с помощью операций с ценными бумагами, то сопутствующий такой политике рост золотовалютных резервов приводит в конечном итоге к ускорению инфляции, толкающей реальную стоимость национальной валюты вверх. Кроме того, в условиях роста количества участников и объема операций Центральный банк постепенно теряет привилегированную позицию на валютном рынке.

Такой разнобой в результатах исследований обусловлен в первую очередь различиями в выборе анализируемых периодов времени и стран. Это, в свою очередь, подчеркивает зависимость результатов валютной либерализации от методов и форм проведения как ее самой, так и других сопутствующих реформ, степени готовности экономики и финансового рынка страны к росту внешнего конкурентного давления, внешней экономической и политической ситуации.

Валютная либерализация и переход к свободной конвертируемости национальной валюты воздействуют в первую очередь на объем трансграничных финансовых операций, а не на их направление. С одинаковым успехом они могут генерировать как приток, так и отток капитала. Все зависит от влияния сопутствующих экономических, социально-политических и институциональных факторов.

Последствия валютной либерализации для отдельных секторов российской экономики

Следует оценить текущий момент как достаточно благоприятный для старта процесса либерализации валютного регулирования. Беспрецедентно высокие цены на нефть обеспечивают внешнеторговый профицит и позволяют Банку России наращивать золотовалютные резервы. Рост производства фиксируется не только в экспортно-ориентированных отраслях, но и в секторах, работающих на внутренний рынок. Сдвиг в структуре налоговых доходов в пользу федерального центра, а также улучшение административного контроля деятельности предприятий позволяют правительству России обеспечивать на протяжении последних лет своевременное обслуживание долга за счет достигнутого бюджетного профицита. Несмотря на значительные долговые платежи в последние три года, власти не прибегают к масштабным заимствованиями ни с внешнего, ни с внутреннего рынка.

Связанное с притоком экспортной выручки укрепление рубля и относительно высокие процентные ставки по рублевым операциям делают Россию интересным объектом вложения средств. Несмотря на колебания движения капитала, можно уверенно говорить о перспективе сокращении оттока частного капитала из страны, что связано как с ростом заимствований российских компаний и банков, так и с ввозом средств нерезидентами.

Как прогнозируют эксперты, развитые страны будут удерживать процентные ставки на низком уровне еще достаточно долго и ожидать кардинальных сдвигов в движении капитала на международном рынке пока не следует.

Банковская система

Российские банки неспроста так долго и упорно бились против нового закона.

Разрешение на открытие и ведение резидентами счетов в иностранных банках может привести к уходу существенной части валютных средств из банков. Конечно, уже сейчас крупнейшие российские корпорации проводят платежи через счета в иностранных банках и держат депозиты в них. Но пока для этого используются «серые схемы», что сопряжено со значительными прямыми и косвенными издержками. Отмена законодательных ограничений сделает расчетные услуги иностранных банков доступнее и дешевле, и постепенно к крупнейшим компаниям будут подключаться другие участники рынка.

То же самое относится и к валютным депозитам корпораций. Многие российские банки в настоящее время выступают посредниками между крупным бизнесом и иностранными банками, получая маржу на операциях по размещению средств компаний за рубежом. Объем средств, размещенных на депозитах корпораций в иностранной валюте, сильно коррелирует с величиной депозитов российских банков в кредитных организациях-нерезидентах. После введения в действие положений нового Закона российским компаниям не нужно будет использовать посреднические услуги российских банков для размещения средств на финансовых рынках развитых стран.