Европейская интеграция

Размещено на http://www.allbest.ru/

ЕВРОПЕЙСКАЯ ИНТЕГРАЦИЯ

Дюнкеркский пакт Франции и Великобритании

Отказ Франции от объединения усилий с США и Британией в германском вопросе, который выразился в решении Парижа не присоединять французскую оккупационную зону к Бизоний и пойти на одностороннее отделение Саара в декабре 1946 г., был сигналом недоверия ко всем союзникам сразу. Правительство Франции отвергало коммунистическую перспективу и избегало сближения с СССР. Но оно боялось, что вступить в союз с Москвой может, освободившись от оккупации и объединившись, Германия. Опыт Рапалло и советско-германский пакт 1939 г. не были забыты, и повторное формирование «оси Германия -- СССР» казалось возможным.

В Париже помнили предвоенную политику Британии и изоляционизм США: тогда Франция была брошена своими партнерами один на один с нацистской Германией. Французское правительство предпочитало полагаться на себя. Его по-своему рискованная акция в Сааре должна была это демонстрировать. В Париже помнили неудачи своей предвоенной авантюры с оккупацией Рейнской зоны, не желали повторения ее последствий, но считали нужным подчеркнуть свою самостоятельность в германском вопросе и заставить союзников в Вашингтоне и Лондоне с собой считаться.

В США не придали большого значения разногласиям с Парижем. Но британский министр иностранных дел Эрнест Бевин был достаточно проницательным, чтобы просчитать риски от охлаждения с Францией. Во-первых, французы могли, того не заметив, сделаться партнерами СССР в игре против США и Британии. Во-вторых, не имея поддержки французского правительства, лондонскому кабинету пришлось бы стать еще более послушным Вашингтону. Без Франции у Британии не было сил отстаивать европейские интересы в германском вопросе. Париж надо было вернуть в русло общей политики западных держав.

После войны в политических кругах западноевропейских стран сложилось два подхода к обеспечению европейской безопасности -- европеистский и атлантический. Первый -- был популярен во Франции и предполагал, что обеспечение безопасности в Европе является делом самих европейцев. Второй подход был шире. Он предусматривал привлечение США к решению европейских дел ввиду недостаточности усилий европейцев для обеспечения стабильности. К нему тяготела Британия. В первые послевоенные годы усилия западноевропейских стран концентрировались на разработке европеистского подхода.

С января 1947 г., британские представители стали обсуждать с французскими коллегами вопрос о формировании в Западной Европе новой системы гарантий безопасности с расчетом на предупреждение возобновления германской угрозы. Речь шла о небывалом: Британия впервые соглашалась вступить в долгосрочный военно-политический союз с материковой державой, изменяя вековому принципу британской дипломатии сохранять свободу рук в отношении конфликтов на континенте.

Переговоры были непродолжительными, и 4 марта 1947 г. франко-британский Договор о союзе и взаимопомощи сроком на 50 лет был в самом деле подписан в Дюнкерке (городе, знаменитом геройской и трагической операцией по эвакуации окруженных британских войск из Франции в 1940 г.). Выбор места символизировал намерение Лондона и Парижа никогда не допустить повторения дюнкеркской трагедии. В тексте говорилось о том, что договор призван служить укреплению европейской безопасности и предотвращению новой агрессии со стороны Германии.

Создание Организации европейского экономического сотрудничества (ОЕЭС)

Конференция в Париже, тем не менее, состоялась. На ней было принято принципиальное решение о создании Организации европейского экономического сотрудничества (в дальнейшем трансформировавшейся в Организацию экономического сотрудничества и развития, ОЭСР), задачей которой было администрирование «плана Маршалла». Поскольку конгресс США мог начать рассмотрение запроса на выделение средств под этот план не ранее января 1948 г., официально конвенция о создании ОЕЭС была подписана только 14 апреля 1948 г.

Руководящим органом ОЕЭС стал совет, состоящий из представителей стран-участниц, который методом консенсуса мог принимать рекомендации, не носившие обязывающего характера. Задачей ОЕЭС совет провозгласил экономическую интеграцию Западной Европы, создание обширного рынка с устранением внутри него количественных ограничений на переток товаров, валютных барьеров и тарифных заграждений. Конвенция ОЕЭС оставалась в силе до 1960 г. Созданная на ее основе организация действовала на принципе межправительственного сотрудничества. Она не ограничивала действия отдельных государств-членов и не обладала наднациональными полномочиями.

Подготовка и заключение Брюссельского пакта

Американский конгресс готовился рассмотреть закон об оказании помощи европейским странам только в январе 1948 г., сама процедура рассмотрения должна была занять не менее трех месяцев, а средства в случае положительного решения могли прийти в Европу еще позднее. Между тем, перерождение режимов восточноевропейских стран становилось фактом, а начало работы Коминформа давало основания полагать, что коммунистические настроения с востока Европы могут транслироваться на запад. Влияние коммунистов во Франции и Италии оставалось устойчивым, а экономическое положение неблагополучным. Во Франции ситуация осложнялась тем, что политика США и Британии в германском вопросе возмущала и левых, и голлистов, выступавших против восстановления германской экономики. Блокирование левых и правых могло составить критическую массу взрыва. В Вашингтоне опасались революций.

В июле 1947 г. американский конгресс принял Закон о национальной безопасности, в соответствии с которым в стране было создано Центральное разведывательное управление (ЦРУ) и Совет национальной безопасности (СНБ) как главный координирующий политику орган при президенте. По рекомендации СНБ, опасаясь, что западноевропейские некоммунистические правительства не устоят в ожидании американских денег, в декабре 1947г. администрация СИТА добилась от конгресса выделения в срочном порядке кредитов в размере 600 млн долл. Франции, Италии и Австрии на покрытие их неотложных расходов. Одновременно по представлению ЦРУ крупные средства были выделены на проведение спецопераций, которые предполагалось провести в Италии для предупреждения победы коммунистов на предстоявших в апреле 1948 г. первых всеобщих выборах.

Ситуация беспокоила и самих европейцев. Но правые во Франции опасались в первые послевоенные годы Германию больше, чем СССР и французских левых. Франция слишком много страдала от германской опасности, чтобы о ней забыть в страхе перед опасностью мирового коммунизма. Париж хотел помощи по «плану Маршалла», но не меньше ее французская элита требовала гарантий безопасности Франции на будущее, когда на американские средства Германия восстановит свои силы.

Британия только отчасти разделяла французские опасения. Но ей нужно было обеспечить успех «плану Маршалла» и не допустить раскола среди западноевропейских государств. Британская дипломатия действовала как дипломатический агент США: Вашингтон предоставлял средства, а Лондон посредничал в отношениях между европейскими партнерами, склонял их к компромиссам, содействовал формированию в Западной Европе системы безопасности, которая могла нейтрализовать антигерманские предубеждения Парижа. В этом смысле важную роль могло сыграть расширение системы гарантий безопасности, начало которым было положено Дюнкеркским договором 1947 г.

17 марта в Брюсселе уже не две, а пять европейских стран -- Великобритания, Бельгия, Люксембург, Нидерланды и Франция -- подписали Договор об экономическом, социальном и культурном сотрудничестве и коллективной обороне. Он был заключен на 50 лет. В преамбуле договора говорилось о том, что одной из его целей является противодействие появлению новой военной опасности со стороны Германии. Этот договор получил название «Брюссельского пакта». Он провозгласил создание Западного союза как многостороннего экономического и политико-военного союза западноевропейских стран, воевавших против Германии или ставших жертвой ее агрессии.

Подписание Брюссельского договора было успехом европеистского подхода к обеспечению безопасности. Тем не менее, оно было с удовлетворением встречено в США, для которых было важно умиротворить Францию и успокоить страхи голлистов по поводу американской политики в германском вопросе. Понимая, что Западный союз, в который кроме Британии и Франции вошли только небольшие и слабые страны, не имел потенциала сдерживать германскую угрозу, американская сторона стремилась найти способ включить Францию в поиск дополнительных гарантий безопасности, главной из которых -- по мысли американских политиков -- должны были стать американские обязательства. 17 марта 1948 г., отмечая подписание Брюссельского пакта как успех, Г.Трумэн заявил, что американские войска останутся в Европе до тех пор, пока там не будет гарантирован прочный мир. Спустя полтора месяца, 11 мая 1948 г. США предложили начать переговоры о расширении системы военно-политических гарантий в Европе посредством заключения Североатлантического договора с участием западноевропейских государств и США.

Европейская идея в международных отношениях 40-х годов

Западный союз не был чисто военным образованием. В нем нашла развитие идея формирования союза европейских стран, которая обсуждалась в образованных европейских слоях еще в межвоенный период (см. т. 1 наст. изд.). Создавая новую группировку, ее организаторы стремились заручиться поддержкой общественности, опираясь на «европейское движение». Общественно-политические дискуссии под общеевропейскими лозунгами активизировались в европейских странах еще с конца 40-х годов -- во многом под воздействием речи У.Черчилля, произнесенной им в Швейцарии, в Цюрихском университете, в сентябре 1946 г. В этом выступлении Черчилль развил свое понимание европейской идеи и изложил видение будущего панъевропейского объединения.

В панъевропейском движении 40-х годов участвовали представители консервативных, либеральных, социал-демократических, клерикальных партий, враждебных идеям коммунизма. В мае 1948 г. в Гааге собрались свыше 700 деятелей из западноевропейских стран, а также представители такого рода организаций из ряда стран Восточной Европы. Участники встречи выступили за объединение Европы в союз или федерацию. На конгрессе обнаружились противоречия между сторонниками более глубокого, федеративного, объединения, возглавлявшимися французскими представителями, и сторонниками межгосударственного объединения, руководимыми британцами. Сторонники «европейского движения» пропагандировали свои взгляды в парламентах европейских стран.

Одной из ключевых идей панъевропеистов в конце 40-х годов было «возвращение Германии в Европу», то есть преодоление раскола и взаимной враждебности между Германией и другими европейскими странами. Влияние европеистов усилилось к началу 50-х годов.

Создание Совета Европы (5 мая 1949)

Развитие панъевропейских тенденций способствовало созданию 5 мая 1949 г. Совета Европы -- первой межгосударственной организации, созданной для стандартизации европейских подходов к обеспечению гражданских свобод, морально-этических норм, прав человека, принципов социальной политики. Совет Европы был учрежден в Лондоне на конференции государств-членов Западного союза с участием Дании, Ирландии, Италии, Норвегии и Швеции. В дальнейшем к Совету присоединились Греция, Исландия и Турция. Важно, что в Совет Европы вошли наряду с членами НАТО государства, уклонявшиеся от участия в блоках. Это существенно расширяло основу панъевропейского движения. Еще позднее, в мае 1951 г. в Совет Европы была принята ФРГ.

Рабочими органами Совета стали комитет министров и совещательная консультативная ассамблея, а их местом пребывания -- Страсбург (Франция). Ассамблея Совета Европы должна была состоять из представителей парламентов европейских стран. Ее рекомендации комитету министров не носили обязательного характера.

Международно-политическая ситуация в Западной Европе в годы корейской войны

К началу нового десятилетия экономическое положение в Европе улучшилось. ВНП в странах Западной Европы в 1947-1948 гг. увеличивался на 12% в год, а затем до конца 50-х годов рос в среднем на уровне 5%. В Германии он превышал средние показатели и колебался в пределах 7-7,5%.

Британские лейбористы выполнили свои обещания увеличить расходы на социальные программы. Но консерваторы обвиняли их в популизме, пренебрежении экономической эффективностью и невнимании к бизнесу. В конце 1951 г. на выборах лейбористы потерпели поражение, и правительство было сформировано консервативной партией. Его снова возглавил У.Черчилль. Тем не менее, социально-экономический курс консерваторов сохранил преемственность по отношению к политике лейбористов. Консерваторы не рискнули пойти на свертывание социальных программ и не стали пытаться вернуть Британию к временам господства рыночной стихии. Во внешней политике Лондон ориентировался на поддержание «особых отношений» с Вашингтоном и холодно относился к попыткам Франции найти способ застраховаться от возобновления германской угрозы мри помощи включения ФРГ в наднациональные институты европейской интеграции.

Положение Франции оставалось сложным. Она неудачно вела воину против коммунистов во Вьетнаме, тратя на нее около 1 млрд дол л ежегодно и теряя каждый год до 30 тыс. жизней солдат. Бремя войны подрывало государственный бюджет и устои французской экономики и вызывало разногласия внутри общества. На этом фоне дебаты по вопросам безопасности проходили в Париже болезненно. Франция с трудом вырабатывала новую политику в отношении германской проблемы. Между тем, становились заметнее признаки экономического оживления в Германии, экономика которой развивалась успешнее экономик других европейских стран. Французское руководство понимало невозможность до бесконечности откладывай» вопрос о прекращении оккупационного статуса ФРГ и в то же время отказывалось согласиться с полным восстановлением суверенитета Западной Германии прежде, чем будут созданы надежные международные правовые и политические гарантии против ее возвращения на путь реванша.

Важно учитывать особенности восприятия германской проблемы во Франции и на Западе в целом. В Париже, Лондоне и Вашингтоне обсуждали несколько негативных сценариев развития германской ситуации. Согласно первому ФРГ могла после освобождения от режима оккупации восстановить военную мощь и затем пойти на риск силой объединить страну через присоединение восточногерманских земель, вошедших в ГДР. В этом случае ее действия должны были спровоцировать большой конфликт с участием СССР. Если бы ей удалось одержать в нем победу (что было, впрочем, маловероятно), единая Германия снова стала бы угрожать жизненным интересам Франции, а если бы она потерпела поражение, это могло привести к разрастанию позиционных преимуществ СССР в Европе.

При втором сценарии, как полагали в западных столицах, ФРГ, избавившись от присутствия войск трех западных держав, могла вступить в союзнический блок с Советским Союзом, подобно тому, как довоенная Германия вступала в партнерские отношения с СССР в 1922 г. и 1939 г. (Рапалльский и Московский договоры). В этом случае угроза безопасности западных стран тоже бы возросла.

Третьим сценарием считалось объединение Германии при одновременной ее нейтрализации на основе немецкой национально-патриотической идеи и политического дистанцирования единой Германии как от СССР, так и от западных держав. Этот вариант казался большинству западных политиков непригодным, так как он, по их мысли, создавал слишком высокую вероятность попадания Германии в орбиту советского влияния по той причине, что в начале 50-х годов в ФРГ росло влияние «умеренно-левых», то есть социал-демократов, лидер которых, Курт Шумахер, имел успех среди избирателей, выступая под патриотическими, антииностранными, антизападными лозунгами. В консервативных кругах считали, что, победив на выборах, социал-демократы могут привести Западную Германию к союзу с СССР. Вместе с тем, сценарий нейтрализации Германии не считался на Западе полностью безнадежным. Он мог бы быть принят, если бы удалось выработать приемлемые для Запада и СССР конкретные условия, препятствующие ее «коммунизации» по образцу той, которая проходила в государствах Восточной Европы.

В самой Германии ключевой фигурой для западных союзников оставался канцлер К.Аденауэр, представлявший христианских демократов. Он считался носителем не «немецко-прусского», а «рейнско-германского», европейского сознания, близкого мышлению многих французских политиков, которые продумывали пути к заключению «исторического франко-германского союза» на панъевропейской основе и чувстве сопринадлежности к Европе. Стремясь перехватить патриотическую идею у левых, канцлер действовал с оглядкой на западногерманских крайне правых, поддерживая некоторые их лозунги, касавшиеся отказа признавать границы по Одеру и Нейсе. Он негативно относился к социал-демократическим требованиям объединить Германию на основе нейтрализации и невхождения в блоки.

К. Аденауэр был сторонником «европеизации» Германии и ослабления негативного, по его мнению, влияния «прусского духа» на западногерманское общество, рост которого в ФРГ он связывал с прибытием в западные области страны миллионов переселенцев из восточных (прусских, бранденбургских) земель довоенной Германии. Политическое усиление выходцев с востока могло вернуть ФРГ на путь шовинизма и тоталитаризма, противником которых был канцлер. Официально солидаризируясь с лозунгами восстановления исторических границ Германии, К.Аденауэр на практике выступал сторонником статус-кво в германском вопросе, не отказываясь от объединения в принципе, но, откладывая его до момента, когда ведомая им часть германской нации выработает стойкий иммунитет против «прусского духа».

Германский канцлер не был пассивным проводником политики западных держав, он предпочитал наступательную тактику. Добиваясь восстановления суверенитета ФРГ, он требовал прекратить изъятия оборудования с германских промышленных предприятий, расширения полномочий ФРГ в международных контрольных органах для Рура, возвращения Западной Германии права иметь собственные вооруженные сила, принятия страны в МБРР, ГАТТ, Совет Европы и т.д. Деятельность компартии в ФРГ была официально запрещена. В стране существовал довольно жесткий режим «канцлерской демократии» или «демократуры» К. Аденауэра, который, тем не менее, пользовался поддержкой избирателей, сохранивших негативные воспоминания и недоверие к слабой германской демократии 20-х годов. Полагая, что К. Аденауэр является единственным приемлемым для них германским лидером, западные державы считались с его требованиями и учитывали электоральные интересы его партии.

В том же (1954) году был урегулирован статус Триеста. Белград официально отказался от своих прав на этот преимущественно итальянский по населению город, взамен чего Югославии были переданы земли вокруг города с преобладающим славянским населением. Перспективным казалось и дальнейшее сближение Югославии с НАТО. Стал осторожно проговариваться вопрос о возможности присоединения к Балканскому пакту еще и Италии.

Зарождение западноевропейской интеграции и создание Европейского сообщества (объединения) угля и стали

Приступать к решению вопроса о «возвращении Германии» в Европу со сферы военной и оборонной политики было недальновидно. Европейская общественность все еще относилась к Германии настороженно. Поэтому французские «интегратисты» начали с экономики. Ситуация во французском национальном собрании была, как всегда, сложной. Главным сторонником «интеграции» с ФРГ выступал министр иностранных дел Франции Робер Шуман, которого считали наиболее активным сторонником «атлантической» линии в европейской политике, то есть курса, основанного на тесном сотрудничестве Франции с США и НАТО. Но против «интеграции» выступали голлисты, которые были не согласны с ограничением суверенитета Франции в любой сфере, включая производство угля и стали. Социалисты тоже не хотели поддерживать интеграционные проекты, так как считали, что их реализация приведет к усилению зависимости Франции от США, поскольку инициативы интеграции поддерживаются Вашингтоном и непосредственно исходят от Р.Шумана как сторонника проамериканской линии.

Дебаты об интеграции с Францией остро протекали и в ФРГ. Правые радикалы в Германии, подобно голлистам, были против ограничения западногерманского суверенитета интеграционными рамками. Они напоминали о 18 млн немцев, находившихся «под властью коммунистов» в ГДР, и призывали бороться за их освобождение, а не принимать на себя ограничительные обязательства. Но канцлер К.Аденауэр в противовес правой критике выдвинул идею привлечь к себе восточногерманских немцев посредством примера экономического процветания, а не военной силы. По его логике, интеграция с западноевропейскими партнерами будет способствовать росту благосостояния ФРГ и ее превращению в сильное государство. Эту политику канцлер называл «экономическим оружием» борьбы за объединение Германии. Идея «экономического оружия», как он потом вспоминал, вызревала у К.Аденауэра давно. Кроме того, интеграционные проекты хорошо сочетались в сознании канцлера с экзотической, но в те годы казавшейся правильной, идеей своеобразного «католического интернационала» в Западной Европе, основой которого было наблюдение: в начале 50-х годов в ФРГ и Франции, а также Италии и Бельгии у власти находились правительства, возглавляемые представителями католических партий, что создавало, по крайней мере, ощущение идейного единства руководителей ключевых европейских стран.

План интеграции с Западной Германией был разработан по заданию Р.Шумана генеральным комиссаром планирования во французском правительстве Жаном Монне. После предварительного обсуждения его рабочего варианта с американскими и западногерманскими представителями, 9 мая 1950 г. Р.Шуман впервые изложил этот проект публично. Смысл проекта состоял в формировании многостороннего надправительственного органа, в ведение которого передавались бы вопросы добычи и производства угля и стали, развития металлургии и рынков энергетического сырья и металлургической продукции в западноевропейских странах. Страны, которых приглашали к участию в новой организации, должны были делегировать ей полномочия национальных министерств соответствующего профиля. Таким образом, правительства стран-участниц принимали на себя обязательство следовать в вопросах развития угольно-сталелитейных производств указаниям не собственных глав кабинетов, а руководящих лиц нового международного органа. Франция соглашалась поставить под международный наднациональный контроль собственные угольные и стальные отрасли при условии, что так же поступят Германия и другие присоединившиеся к ним страны. Это было беспрецедентно смелым политическим ходом, сопоставимым по последствиям с такой инициативой как «план Маршалла». Париж и Бонн должны были согласиться с ограничением собственного суверенитета ради интересов формирования общего европейского рынка угля и стали.

Переговоры по обсуждению «плана Шумана» продолжались с июня 1950 по апрель 1951 г. и 18 апреля 1951 г. завершились подписанием договора о создании Европейского сообщества угля и стали (European Coal and Steal Community; на русский язык это название традиционно переводится как «Европейское объединение угля и стали», ЕОУС, что не точно соответствует смыслу слова «community»). В него вошли шесть стран -- Франция, ФРГ, Италия и государства Бенилюкса. Британия отказалась присоединиться к ЕОУС, полагая, что угольная отрасль играет слишком большую роль в британской экономике, чтобы можно было передать контроль над ней международной организации.

ЕОУС представляло собой в самом деле наднациональный институт. Его рабочими органами стали верховный орган, совет министров и ассамблея, которая формировалась как путем делегирования депутатов из состава парламентов стран-участниц, так и через прямые выборы. Причем внутри ассамблеи депутаты организовывались не по страновому, а по партийному принципу -- свои фракции образовывали социал-демократы, католики и либералы и т.д., представлявшие все государства ЕОУС. Совет министров состоял из министров иностранных дел или министров экономики соответствующих стран. Во многих случаях он принимал решения большинством голосов, при условии, что в состав большинства входят голоса делегатов страны, дающей не менее 20% стоимости продукции ЕОУС. Фактически это означало, что ни одно ключевое решение нельзя было принять вопреки мнению Франции и ФРГ. Учредительные документы ЕОУС провозглашали его субъектом международного права. Создание ЕОУС было первым в истории случаем формирования подлинно интеграционного объединения.

Проект создания единой европейской армии («План Плевена»)

Хотя США с 1950 г. ориентировались на включение ФРГ в НАТО, они учитывали страхи Франции по поводу усиления Западной Германии и не противодействовали собственным французским проектам найти средство контроля над германской оборонной политикой при помощи интеграционных механизмов. Успех идеи ЕОУС подтолкнул Париж к новой интеграционной инициативе, на этот раз военно-политической. В октябре 1950 г. премьер-министр Франции Рене Плевен огласил во французском национальном собрании идею создания Европейского оборонительного сообщества (European Defence Community). Его главным элементом должна была стать единая европейская армия под наднациональным командованием. Европейское оборонительное сообщество должно было тесно сотрудничать с ЕОУС и в перспективе слиться с ним в единую структуру, руководимую общими политическими органами. В декабре 1950 г. совет НАТО в основном одобрил французские предложения и рекомендовал разработать соответствующий конкретный план.

Но в кругах НАТО проект Плевена стремились видеть не изолированно, а как часть мер по формированию взаимопереплетенной, но единой сети отношений безопасности между всеми западноевропейскими государствами и Соединенными Штатами. «Натовская» составляющая европейской оборонной политики должна была играть ключевую роль независимо от успеха или неуспеха чисто европейских проектов. Одобрив инициативу Р. Плевена, декабрьская сессия совета НАТО в 1950 г. одновременно приняла решение о роспуске военной организации Западного союза (Брюссельского пакта) в виду ее слияния в военной организацией НАТО. Главнокомандующим ВС силами НАТО в Европе был назначен американский генерал Дуайт Эйзенхауэр. Позиции Британии в европейских оборонительных структурах в результате этого решения резко ослабли, так как с роспуском военной организации Западного союза теряла смысл должность начальника штаба вооруженных сил ЗС, которую занимал британский представитель фельдмаршал Бернард Монтгомери. Британия чувствовала себя оттесненной на вторые роли.

Ее и прежде никогда не привлекала идея «самоограничения суверенитета интеграцией», особенно в такой важнейшей области, как военная. Теперь же отношение Лондона к французским проектам стало еще более скептическим. «План Плевена» казался британцам не соответствующим британскому видению стратегических реалий. Он не способствовал усилению атлантического начала в европейской политике и был политически слишком узок. Когда в апреле 1951 г. в Париже открылась конференция по обсуждению «плана Плевена» с участие делегацией Франции, ФРГ, Италии и стран Бенилюкса, британские представители отказались принимать в ней участие. Только в январе 1952 г. во время визита в Вашингтон премьер-министр Великобритании У.Черчилль под воздействием Г.Трумэна согласился подержать усилия по созданию единой европейской армии, но официально не присоединяясь к Европейскому оборонительному сообществу. Таким образом, круг потенциальных участников ЕОС оказывался ограниченным шестью странами-членами ЕОУС.

Подписание Боннского договора о прекращении оккупационного статуса Германии и Парижского договора о Европейском оборонительном сообществе

В Москве очевидность намерений США разрешить перевооружение Западной Германии и добиться ее включения в западную систему союзов не вызывали сомнений. Советское руководство продолжало считать этот путь пагубным для европейской стабильности и чреватым возобновлением германской угрозы. Кроме того, И.В.Сталин болезненно относился к присутствию в Европе американских войск, считал его дестабилизирующим и стремился найти способ устранить основу для его сохранения. Поскольку формально нерешенность проблемы Германии давала основание Соединенным Штатам держать свои войска в Европе, СССР был готов пойти на уступки в германском вопросе ради устранения из западной части Германии американских контингентов.

В марте 1952 г. СССР и ГДР выдвинули совместный проект «Основ мирного договора с Германией». Этот план предусматривал прекращение оккупационного статуса обеих частей Германии, восстановление ее единства и восстановление германского государственного суверенитета в границах, определенных Потсдамской конференцией (то есть с восточными границами по Одеру и Нейсе). Единая Германия получала право иметь вооруженные силы, но должна была придерживаться политики нейтралитета и невхождения в военные блоки. Это был по-своему грамотный ход, рассчитанный на общественное мнение Западной Германии, в котором в тот период естественное стремление к объединению страны временами получало преобладание над подогревавшимся правительством и западными державами тяготением к сотрудничеству на панъевропейской и атлантической основах. Идея нейтрализации Германии представлялась безоговорочно неприемлемой в Вашингтоне и отчасти в Париже. Но она казалась таковой далеко не всем немцам в ФРГ. Сильной стороной советского проекта было предложение отменить в Германии оккупационный режим -- предложение, которое Москва официально сумела огласить раньше, чем западные страны. Западные державы должны были действовать как можно скорее.

Стремясь нейтрализовать эффект советских предложений, 26 мая 1952 г. представители США, Великобритании, Франции и ФРГ подписали в Бонне общий договор об отношениях ФРГ с тремя другими западными державами. Это документ провозглашал отмену оккупационного статуса на территории западных секторов и предоставление ФРГ суверенитета во внешней и внутренней политике. Западная Германия при этом не могла при помощи силы или без ведома западных союзных держав менять свои государственные границы, заключать мирный договор с СССР и препятствовать представителям США, Британии и Франции в доступе на территорию Западного Берлина. В тексте подтверждалось право ФРГ продолжить участие в ЕОУС. Западные державы сохраняли право держать свои войска на западногерманской территории до момента окончательного мирного урегулирования вокруг Германии и восстановления территориального единства страны, а Западная Германия отказывалась от права требовать их вывода (западные державы опасались подобного варианта развития событий в случае прихода к власти в ФРГ социал-демократов).

Однако Боннский договор содержал существенную оговорку: он могу вступить в силу только в случае вступления в силу договора о создании Европейского оборонительного сообщества, подписание которого было назначено на 27 мая 1952 г. в Париже. Подписание этого договора министрами иностранных дел Франции, ФРГ, Италии и стран Бенилюкса в самом деле состоялось в назначенный срок. Парижский договор регламентировал порядок и условия формирования единой европейской армии. Смысл соглашения состоял в том, что Федеративной Республике отныне официально разрешалось иметь собственные вооруженные силы (бундесвер). Однако германские войсковые контингенты должны были поступать непосредственно под командование руководящих органов Европейского оборонительного сообщества. Иными словами, германским офицерам предстояло служить под командованием не обязательно германских генералов. Франция рассчитывала занять ключевое положение в командовании ЕОС. Таким образом, Западная Германия получала собственную армию, но не получала права ей самостоятельно командовать.

Соглашение предусматривало тесное взаимодействие ЕОС с НАТО. Фактически единая европейская армия, в случае ее создания, должна была оказаться под контролем командования НАТО точно так же, как под его контролем в декабре 1950 г. оказалось военное сотрудничество западноевропейских стран по линии Западного союза. Управляющие структуры ЕОС предполагалось выстроить по аналогии с руководящими органами ЕОУС. Теперь Боннский и Парижский договоры предстояло ратифицировать.

Советский Союз выступил с резкой критикой обоих договоров 1952 г. Французское правительство, с полным основанием предвидя трудности с их ратификацией в национальном собрании из-за оппозиции как голлистов, так и левых партий, опасалось излишне раздражать Москву и стремилось убедить советское руководство в том, что боннские и парижские соглашения направлены на ограничение перевооружения Западной Германии и установление над ней нестандартных форм международного контроля. Не располагая в национальном собрании большинством, французское правительство откладывало постановку соглашений на ратификацию. Неблагоприятный для Франции ход войны в Индокитае, где не удавалось нанести поражение коммунистам Хо Ши Мина, делал французский депутатский корпус чувствительным к вопросам безопасности. Военное поражение, которое грозило Франции во Вьетнаме, в сочетании с антиправительственной агитацией правых и левых в национальном собрании против перевооружения Германии даже в рамках Европейского оборонительного сообщества могли составить потенциал политического взрыва, которого боялись как французские правительственные круги, так и западные союзники Франции.

В международных отношениях воцарилась непродолжительная пауза. Администрация Г.Трумэна сосредоточилась на подготовке к не обещавшей быть для нее легкой избирательной кампании ноября 1952 г. Ей требовалось добиться от конгресса ратификации международных договоров, подписанных в 1951--1952 гг. Новых рискованных инициатив во внешней политике Г.Трумэн не желал. Но осторожность не спасла демократов. На президентских выборах победила республиканская партия. Новым президентом в ноябре 1952 г. был избран Д.Эйзенхауэр. Ему предстояло вступить в должность в январе 1953 г. Международная система была накануне крупных перемен.

Провал проекта Европейского оборонительного сообщества

Нестабильность на международной периферии стимулировала желание американской администрации укрепить позиции союзников США в Западной Европе. События в Восточной Азии и Латинской Америке проецировались на европейскую ситуацию и на нее влияли. СССР был заинтересован в срыве создания ЕОС и уповал на колебания Франции в вопросе о ратификации соответствующего договора, подписанного в 1952 г. Стремясь привлечь Париж на свою сторону, советская дипломатия вела себя сдержанно во вьетнамском вопросе и даже способствовала достижению компромисса французской стороны с вьетнамской на щадящих для Парижа условиях.

Срыв ратификации договора о ЕОС казался Москве важной задачей. Ради ее осуществления еще в феврале 1954 г. на берлинском совещании министров иностранных дел четырех держав советская делегация огласила план, в соответствии с которым предполагалось, не распуская действующие в Европе межгосударственные структуры, создать в дополнение к ним новые, на общеевропейской основе. В таких структурах предполагалось участие Германии, представленной двумя автономными (западной и восточной) частями. Такую «двуединую» Германию намечалось включить в новые структуры европейской безопасности, в основу деятельности которых предлагалось положить принцип мирного сосуществования стран с разными социально-политическими укладами и их невмешательства во внутренние дела друг друга. Советский проект страдал недостатками, но он был вариантом альтернативного решения германского вопроса по сравнению с планом ЕОС, против которого выступали во Франции и левые, и правые, и голлисты.

После того как западногерманский бундестаг в марте 1953 г. ратифицировал Боннский и Парижский договоры, Франция оставалась последней страной, от которой зависело их вступление в силу. Французы колебались. США усиливали давление на них. Идеи «нового взгляда» и «массированного возмездия» предполагали, что европейские страны станут принимать на себя большую долю ответственности за свою оборону в смысле формирования воинских контингентов и наращивания обычных вооружений. Поэтому воссоздание в той или иной форме германской армии казалось Вашингтону необходимым. Многочисленные сухопутные войска европейских стран должны были позволить Соединенным Штатам сократить собственные контингенты. Отстаивая эту логику, американские военные заявляли о предстоящей «передислокации» американских сил из Европы, порождая панику в европейских антикоммунистических кругах. Пытаясь смягчить эффект заявлений военных, американские дипломаты, наоборот, старались при случае подчеркнуть, что США сохранят присутствие в Европе.

В апреле 1954 г., пытаясь оказать поддержку проекту ЕОС, Великобритания подписала соглашение о сотрудничестве со странами ЕОС в рамках НАТО, косвенно подключившись к структуре «единой европейской армии».

Ситуация во Франции, тем не менее, не благоприятствовала ратификации. Женевские соглашения по Индокитаю были расценены депутатами и общественностью как унижение Франции. Патриотические эмоции захлестнули общество. Пришедшее к власти в июне 1954 г. правительство радикала Пьера Мендес-Франса понимало, что начать разговор с депутатами о перевооружении Германии даже и рамках ЕОС значило бы быть немедленно отправленным в отставку. Маневрируя и выжидая, французский кабинет все же попытался внести 30 августа 1954 г. вопрос о ратификации Парижского договора о ЕОС в повестку дня текущей сессии национального собрания. Большинством голосов это предложение было отклонено. Новых попыток правительство не предпринимало. Вопрос о ЕОС был, таким образом, фактически решен отрицательно.

Хотя противники впоследствии обвиняли П.Мендес-Франса в пособничестве СССР, на самом деле санкционированный им отказ национального собрания обсуждать договор о ЕОС способствовал укреплению позиция НАТО в Европе, потому что провал проекта «единой европейской армии» означал крах идеи военно-стратегического партнерства на чисто европейской основе. Взаимодействие в рамках Североатлантического договора, то есть при участии США, становилось единственным вариантом такого рода сотрудничества западных стран. Стратегия укрепления многосторонних союзов с участием США и ведущих западноевропейских держав стала приобретать возрастающее значение в американской политике во всех частях мира.

Подготовка к принятию ФРГ в военно-политические структуры Запада

«Блокомания» становилась всеобщей тенденцией. Провал проекта ЕОС вызвал раздражение в Вашингтоне, но не поколебал его стремления добиться сплочения западноевропейских стран, что было

невозможно без вовлечения ФРГ в многосторонние структуры сотрудничества с западными соседями и США. Мнение американской администрации разделяли в Лондоне и Париже. В сущности, Европейское оборонное сообщество казалось слабым образованием даже в момент оглашения плана о его формировании и даже по стратегическим понятиям 40-х годов. После ядерного испытания в СССР в 1949 г. и Корейской войны серьезным политикам становилось ясно, что многосторонний блок, не имеющий собственного ядерного оружия, обречен оставаться слабым. США были самой сильной военной державой Европы, хотя не были европейской страной. Британские и французские политики были готовы признать эту реальность. Крах ЕОС облегчил задачу усиления НАТО, ликвидировав конкуренцию европеистской и атлантической версий обеспечения европейской безопасности.

С сентября 1954 г. Британия стала обсуждать с французскими представителями идею включения ФРГ в Западный союз. Одновременно в Риме британские дипломаты прорабатывали вопрос о вхождении в Западный союз Италии. Франция не возражала против подобного расширения Брюссельского пакта, хотя вовлечение Германии и Италии в сотрудничество с Британией и Францией через структуры Западного союза отличалось от того, о чем пытались вести речь французы изначально. Брюссельский пакт был межгосударственным союзом, а в Париже пытались отстаивать идею «надгосударственной интеграции». Но Париж был согласен принять британские инициативы. Несмотря на очевидные, казалось бы, слабости «плана Хрущева», который формально продолжал обсуждаться, западные дипломаты опасались, что он может привлечь на свою сторону часть общественности ФРГ и помешать вовлечению Западной Германии в орбиту экономической и политической жизни Западной Европы. Вскоре повестка дня переговоров расширилась. Разговор пошел о принятии ФРГ не только в Западный союз, но и в НАТО.

В сентябре 1954 г. в Лондоне и Париже, в октябре -- в Париже прошли многосторонние консультации стран-участниц Брюссельского пакта, а также США и Канады, в ходе которых были разработаны условия включения ФРГ и Италии в Брюссельский пакт, а ФРГ -- в НАТО. Согласно подготовленным соглашениям Западный союз после включения в него ФРГ и Италии должен был бы называться Западноевропейским, а в его компетенцию стала бы входить дополнительная функция контроля за вооружениями ФРГ.

Подписание Парижских протоколов 1954 г. о вступлении ФРГ в Западный союз и НАТО

23 октября 1954 г. в Париже состоялось подписание протоколов о присоединении ФРГ к Брюссельскому пакту. В связи с этим в текст пакта были внесены изменения, и Западный союз стал официально называться Западноевропейским. Отдельным протоколом было оформлено присоединение ФРГ к Североатлантическому договору.

Парижские протоколы санкционировали создание западногерманской армии со своим генеральным штабом. Хотя они предусматривали создание в рамках Западноевропейского союза специального контрольного органа над вооружением, инспектирование должно было производиться органами НАТО.

Соглашения предусматривали сохранение на территории ФРГ оккупационных войск западных держав, которые «будут сотрудничать, для того чтобы мирными средствами достичь своей общей цели -- создания объединенной Германии, которая, подобно Федеративной Республике, будет иметь либерально-демократическую конституцию и будет включена в европейское сообщество». При подписании протоколов правительства США, Великобритании и Франции сделали заявление о том, что они рассматривают правительство ФРГ как «единственное германское правительство», представляющее немецкий народ в международных отношениях. Парижские протоколы подлежали ратификации.

В день их подписания правительство ФРГ выступило с заявлением о том, что оно будет воздерживаться от действий, несовместимых со строго оборонительным характером парижских договоренностей и никогда не прибегнет к силе для объединения Германии или изменения границ ФРГ. ФРГ также приняла обязательство не производить и не иметь на вооружении оружие массового поражения (атомное, химическое, бактериологическое), некоторые типы тяжелого вооружения, крупные военные корабли и подводные лодки, бомбардировщики дальнего радиуса действия.

Усиление интеграционных тенденций в Западной Европе и образование ЕЭС

«Суэцкое унижение» Франции и Великобритании было воспринято в Западной Европе не просто как дипломатическое поражение этих двух стран, но и как посрамление европейцев вообще, пощечина, нанесенная им с двух сторон -- Советским Союзом и Соединенными Штатами. В Европе царили раздражение против США и обида на грубость, с которой американцы дали понять европейцам их зависимость от Вашингтона.

Между тем, у европейцев были основания по-новому расценивать свои отношения с США. Западная Европа, хотя она восстанавливала свои силы на средства «плана Маршалла», не чувствовала себя такой слабой перед Соединенными Штатами, как в первые послевоенный годы. Произошел сдвиг в соотношении экономических возможностей Соединенных Штатов и западноевропейских стран. Они в значительной мере преодолели экономическое отставание за счет того, что развивались быстрее, чем США. Промышленное производство в Западной Европе выросло в 1955 г. по сравнению с 1930 г. на 40% (в ФРГ - на 81%, Италии - на 56%, Франции - на 46%), а в США - на 24%. В 1948 г. доля США в мировом промышленном производстве западных стран составляла 53,4%, а доля всей Западной Европы -- 30,4%. В 1953 г. -- удельный вес США сократился до 48%, а Западной Европы -- возрос до 34%. Тем сильнее европейцы ощущали себя униженными.

Это побуждало их преодолеть внутренние разногласия и ускорить сотрудничество в интересах укрепления экономических и политических позиций Западной Европы. Показательно, что именно в разгар суэцкого кризиса -- 5 ноября 1956 г. -- западногерманские и французские представители (премьер-министр Франции Ги Молле и канцлер ФРГ Конрад Аденауэр) смогли договориться по спорным вопросам интеграционных соглашений, которые разрабатывались с лета 1955 г. согласно решениям конференции в Мессине. В последующие несколько месяцев проекты соглашений были доработаны и согласованы с другими странами ЕОУС.

25 марта 1957 г. в Риме страны «шестерки» (Франция, ФРГ, Италия и государства Бенилюкса) подписали два важных новых договора с неограниченными сроками действия -- о Европейском экономическом сообществе и Европейском сообществе атомной энергии (Евратом). Теперь в Западной Европе существовало три «сообщества»: 1) по углю и стали, 2) атомной энергии и 3) торговле.

Договор о создании Европейского экономического сообщества («общего рынка») регламентировал сотрудничество в области экономики, науки и техники. В нем провозглашалось создание общего рынка стран-участниц, и намечались формы сближения, унификации экономической политики стран-участниц. Договор предусматривал снижение в три этапа таможенных барьеров между государствами-участниками в течение 12 лет (то есть к 1969 г.), а также принятие единого таможенного тарифа и проведение единой торговой политики в отношении третьих стран. Так реализовывалась идея «таможенного разоружения», выдвинутая во время конференции в Мессине.

Участники «общего рынка» обязались добиваться устранения препятствий для перемещения между ними рабочей силы, капиталов и услуг. Они договорились проводить общую политику в области сельского хозяйства и транспорта, добиваться сближения экономического законодательства и содействовать стандартизации процедур выработки и принятия согласованных решений в вопросах проведения экономической политики каждой из стран-участниц.

Включение в Римский договор пунктов о согласовании экономических политик и применении единых стандартов выработки решений подразумевало неизбежность стандартизации в перспективе как минимум некоторых политических практик. Это в свою очередь подразумевало развитие тех или иных форм политической интеграции. Западной Европе стал утверждаться новый тип взаимодействия, который позволял через длительную практику согласования противоречивых экономических и политических интересов стран-участниц в перспективе прийти к формированию единой экономической политики.

В развитии экономической интеграции у каждой из стран были свои интересы. Позиция ФРГ определялась тем, что на ее долю в 1957 г. приходилось около 45% производства и свыше 44% экспорта промышленности продукции «шестерки». Западногерманские правящие круги рассматривали интеграцию как средство выравнивания своего статуса с другими странами сообщества, прежде всего Францией. ФРГ рассчитывала стать его экономическим лидером, уступив политическое первенство Франция -- на долю которой приходилось только 25% производства и 20% экспорта промышленной продукции шести стран. Интересы Италии и других стран ЕЭС определялись наличием у них тесных связей либо с ФРГ, либо с Францией. Италия при этом рассчитывала увеличить сбыт своей сельскохозяйственной продукции на едином европейском рынке. Все участники ЕЭС были заинтересованы в проведении согласованной внешнеторговой политики в отношении конкурентов из стран, не вошедших в сообщество.

Договор о Евратоме регламентировал интеграцию европейских стран в сфере мирного использования ядерной энергии, которое рассматривались всеми европейскими странами в качестве важнейшего и самого перспективного инструмента решения энергетической проблемы Западной Европы. Таким образом предполагалось снять остроту хронического энергетического кризиса, от которого страдали прежде всего Франция и малые западноевропейские государства. При этом французское руководство рассчитывало при помощи сотрудничества в рамках Евратома простимулировать свои ядерные разработки военного характера.

Европейские сообщества были довольно узкими региональными группировками, заинтересованными в избирательном расширении круга своих участников. В ряде стран «шестерки» считали важным привлечь к участию в ЕЭС Великобританию. Сторонники интеграции с материковыми странами были и в Лондоне. Но большинство британских политиков считало, что немедленное вхождение в «шестерку» подорвет «имперские преференции» -- систему льготных тарифных условий в торговле Британии с государствами Содружества, на долю которых приходилось в 1956 г. более 45% ее внешнеторгового оборота.

Британская дипломатия, не отвергая идеи тесного сотрудничества с континентальными державами, предпочла выработать собственную форму сотрудничества с европейскими государствами, более соответствующую специфике британских интересов. В развитие этой линии в 1959 г. Британия инициировала подписание договора о создании Европейской ассоциации свободной торговли, в которую вошли помимо нее Швеция, Норвегия, Дания, Швейцария, Австрия и Португалия. С этого времени существовавшие и прежде противоречия между Британией, с одной стороны, а Францией и ФРГ, с другой, стали проявляться в форме соперничества двух группировок -- ЕЭС и ЕАСТ.

Великобритания не могла навязать странам «шестерки» свою концепцию интеграции. Но и сама она не желала принимать обязательства по самоограничению национального суверенитета, которые предусматривались условиями римских договоров 1957 г. Соединенные Штаты выступили в поддержку европейских сообществ, считая их средством консолидации Западной Европы. Политически образование «сильной Европы» отвечало интересам США, хотя экономически это не вполне им соответствовало.

Кроме того, американская администрация полагала, что сотрудничество европейских стран в рамках Евратома будет способствовать формированию единого ядерного потенциала Западной Европы. Такую перспективу госдепартамент США и президент Д.Эйзенхауэр считали соответствующим американским национальным интересам в большей мере, нежели комиссия США по ядерной энергии, руководители которой полагали распространение ядерных технологий опасным.