Политическая социология международных отношений

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Политическая социология международных отношений

системный политический реализм международный

Принято считать, что системный подход становится достоянием науки о международных отношениях с середины 50-х годов. Его широкое распространение совпало с проникновением в социальные дисциплины достижений научно-технической революции и, в частности, с использованием ЭВМ, что стало для него источником дополнительной привлекательности и породило надежды на придание исследованиям в этой области необходимой строгости, прочной теоретической обоснованности и эмпирической верифицируемости. «Идея систем, писал, например, С. Хоффманн, несомненно дает наиболее плодотворную концептуальную основу. Она позволяет провести четкое различие между теорией международных отношений и теорией внешней политики, а также способствует успешному развитию как той, так и другой».

В качестве основоположника системной теории западные исследователи чаще всего называют эмигрировавшего в США австрийского ученого Людвига фон Берталанфи, работы которого в этой области получили широкое признание в научных кругах. Однако это не означает, что системный подход не существовал раньше. Стоит напомнить, например, что основные понятия системного подхода широко использовались в работах К. Маркса и Ф. Энгельса, ими часто оперировал В.И. Ленин. Специально проблемам системной теории была посвящена изданная в 20-е годы двухтомная работа нашего соотечественника А.А. Богданова «Всеобщая организационная наука (тектология)», в которой были проанализированы такие основополагающие понятия системного подхода, как «система», «элементы», «связи», «структура», «среда», устойчивость», сформулированы идеи относительно системных противоречий, законов функционирования и трансформации сложных систем и многие другие положения, которые в последующие годы, особенно в период бурного развития системной теории в середине XX века, нашли свое подтверждение и получили дальнейшее развитие. В применении к социально-политическим наукам системный подход получил в эти годы плодотворное развитие в работах американских ученых Т. Парсонса и Д. Истона. Особенно широкое распространение получили в политической социологии идеи, высказанные в книге Д. Истона «Системный анализ политической жизни». Политическая система рассматривается в ней в виде определенной совокупности отношений, находящейся в непрерывном взаимодействии со своей внешней средой через механизмы «входов» и «выходов», в соответствии с базовыми идеями кибернетики. На «входах» система получает извне импульсы, сигналы, ресурсы, встречается с вызовами, представляющими угрозу ее целостности. Д. Истон разделяет их на две категории: «требования», связанные с безопасностью, индивидуальной свободой и равенством, участием, потребительскими благами и т.п., и «поддержки», позволяющие удовлетворять некоторые требования и регулировать вызываемые ими конфликты. Источником «требовании» являются, с одной стороны, такие части ее внутрисоциетальной среды, как экологическая система, биологическая система, личностные системы и социальные системы. С другой стороны, такими источниками являются компоненты экстра-социетальной среды: международно-политические системы, международно-экологические системы и международные социальные системы. Все эти потоки, поступающие на «входах» из глобальной окружающей среды, перерабатываются внутри политической системы путем реагирования всех ее составных элементов и вызывают в конечном счете совокупную ответную реакцию системы, при помощи которой она адаптируется к среде. На «выходах» такая реакция получает форму политических действий, правительственных актов и мероприятий и т.п. В свою очередь, эта обратная реакция системы является началом нового цикла ее взаимодействий со средой, способствует определенным изменениям в окружающей среде, продуцирующей затем новые «требования» и «поддержки».

Таким образом, одним из главных достоинств концепции Д. Истона является рассмотрение политической системы в динамике как целостного организма, находящегося в постоянном взаимодействии с окружающей средой и непрерывно «сверяющего» свои «ответы» с состоянием и реакцией своих элементов. Немаловажным является и то обстоятельство, что предложенный Д. Истоном системный анализ облегчает поиски и выявление правил функционирования политической системы, закономерностей ее отношении с другими системами, условий сохранения стабильности и т.п.

Тем не менее, не отрицая указанных достоинств анализа Д. Истона, специалисты в области международных отношений довольно сдержанно относятся к утверждениям о применимости его выводов к любому типу политических систем, считая, в частности, что они не подходят к изучению международных систем. Во-первых, потому, что они сделаны фактически на основе изучения специфического типа политической системы, а именно американской политической системы, и слабо учитывают особенности других политических систем. Во-вторых, потому, что истоновское определение политики как «авторитарного распределения ценностей» не принимает во внимание особенности международных систем и не позволяет рассматривать международные отношения как политические. Наконец, в-третьих, потому, что схема Истона не может быть применена к глобальной международной системе ввиду особенностей окружающей ее среды.

Напомню кратко о содержании основных понятий системной теории.

Исходным для нее является понятие «система», которое Л. фон Берталанфи определяет как «совокупность элементов, находящихся во взаимодействии друг с другом».

«Элементы» это простейшие составные части системы. Причем, «исследуя развитие сложных систем, как, например, общество, организм, научная и философская доктрина, космическое тело, необходимо постоянно иметь в виду внутренние процессы подбора их элементов, а если удается разложить элементы дальше, на элементы второго порядка, то и этих в их еще более узкой среде, и т.д., насколько позволит достигнутый уровень приемов анализа». В этом смысле каждый элемент системы может выступать как «подсистема», обладающая своей совокупностью элементов.

«Среда» есть то, что влияет на систему и с чем она взаимодействует. Различают два вида среды: внешняя (окружение системы) и внутренняя (контекст).

Содержание понятия «структура» имеет несколько аспектов, отражающих различные степени сложности системы: а) соотношение элементов системы; б) способ организации элементов в систему; в) совокупность принуждений и ограничений, которые вытекают из существования системы для ее элементов.

В свою очередь, «функции» системы это ее реакция на воздействия среды, направленная на сохранение определенного типа отношений между элементами системы, то есть ее ' «устойчивости».

Именно системный подход стал одним из отличительных признаков проникновения социологии в сферу международных отношений, и тем самым провозвестником новой научной дисциплины. Было замечено, что «социологические обобщения, касающиеся социальных систем, mutatis mutandis применимы также и к исследованию международных систем» 8.

И несмотря на то, что действительная роль системного подхода в успешном развитии науки о международных отношениях не совпала с ожидаемой, она все же является достаточно важной и поэтому заслуживает специального анализа. С этой далью в данной главе рассматриваются особенности и основные направления системного подхода в изучении международных отношений, а также типологии и структуры международных систем.

Особенности и основные направления системного подхода к анализу международных отношений.

Такие особенности вытекают прежде всего из самой специфики анализируемого объекта. Поскольку она уже была подробно рассмотрена выше, постольку ограничусь здесь лишь несколькими краткими замечаниями, касающимися общих и специфических особенностей международных отношений и соответственно международных систем.

К числу общих особенностей международных отношений относится то, что по своему характеру они являются социальными отношениями, из чего следует, что международные системы относится к типу социальных систем. Это означает, что они должны рассматриваться как сложные адаптирующиеся системы, анализ которых невозможен по аналогии с анализом моделей механических систем. Кроме того, социальные в том числе и международные системы принадлежат, как правило, к особому типу открытых и слабо организованных систем. Иными словами, здесь «далеко не всегда должно провести ясную и четкую границу между изучаемым комплексом и его внешней средой, как можно сделать, скажем, при определении границы между объектом и средой двух пространственно отдаленных друг от друга объектов». В отличие от систем физического или биологического тепа, пространственные границы международных систем носят чаще всего условным характер. Впрочем, эту условность не следует абсолютизировать, представляя дело таким образом, что международные системы вообще «не даны в реальности, где существует только множество людей и множество отношений», или же утверждая, что они «всегда конструируются наблюдателем». Это верно лишь отчасти. Система БЭС или же ОАЕ, хотя они и отличаются друг от друга характером отношений со средой (первая является относительно автономной, то естъ отношения между ее элементами здесь играют более значительную роль, чем отношения со средой; вторая проницаемой, так как взаимодействие с внешней средой для нее оказывается важнее отношений между элементами), не только существуют в реальности, а не в воображении исследователя, ко и имеют некоторые, хотя и весьма относительные, пространственные границы. Это в известной степени верно и для региональных международных систем. Конечно, подобное нельзя утверждать, скажем, о системе межгосударственного сотрудничества (например, экономического, политического и т.п.) или же о системе взаимодействия традиционных и новых международных авторов. Однако и в этом случае международные системы представляют собой не просто некие аналитические объекты, а конкретные связи между реально существующими социальными общностями, взаимодействие которых проявляет определенные (пусть даже минимальные) черты системной организации. Это не означает, конечно, что подобного рода неформальные системы представляют собой четко различного конкретную общность, наподобие какой-либо вещественной системы, например, биологического организма. Как пишет ф. Брайар, имея в виду неформальные международные системы, они, «разумеется, должны как определенная целостность проявляться и в феноменологическом плане, но только опосредованно», что и обнаруживается путем теоретического анализа Еще одна общая особенность международных отношений. которая оказывает влияние на системный подход к их изучению, связана с тем, что их основные элементы представлены социальными группами и отдельными индивидами. Отсюда следует, что международные системы это системы взаимодействия людей, руководствующихся в своих действиях волей, сознанием, ценностными ориентациями и т.п. В свою очередь, это означает, что, как подчеркивают С. Фридлендер и Р. Коэн, определяющие факторы международной системы связаны с такими феноменами, как выбор, мотивации, восприятие и т.п.

Третья общая особенность международных отношений, которая с необходимостью должна приниматься во внимание при системном подходе к их изучению, заключается в том, что они являются по преимуществу политическими отношениями, главным звеном которых остаются взаимодействия между государствами. Поэтому, например, ядром глобальной международной системы является система межгосударственных отношений.

Что касается специфических особенностей международных отношении, то главная из них состоит в том, что, как уже было показано, они характеризуются отсутствием верховной власти и «плюрализмом суверенитетов». С этим связан свойственный международным системам низкий уровень внешней и внутренней централизации. Иначе говоря, международные системы это социальные системы особого типа, отличающиеся слабой степенью интеграции элементов в целостности, а также значительной автономией этих элементов. Разумеется, степень такой автономии нельзя абсолютизировать: Международные отношения характеризуются не только конфликтом интересов, но и взаимозависимостью акторов. А интегрированное общество (внутриобщественные отношения), в свою очередь, не избавлено от конфликтного измерения, которое при некоторых условиях может придать ему черты определенной анархии, свойственные международным отношениям, в том числе и вполне реальную дезинтеграцию, в чем мы смогли убедиться на примере судьбы СССР.

Различия в понимании специфики международных отношений и, соответственно, особенностей международных систем влекут за собой разные подходы к их изучению. Существует несколько таких подходов: традиционно-исторический, историко-социологический, эвристический, смешанный и эмпирический. Подчеркнем, что их выделение носит условный и отнюдь не взаимоисключающий характер, отражая лишь приоритеты в позициях того или иного автора.

Так, в основе традиционно-исторического подхода лежит использование понятия «международная система» для обозначения дипломатических отношений между государствами в тот или иной исторический период в том или ином регионе: например, европейской системы XVII века, основанной на принципах Вестфальского договора 1648 года; системы политического равновесия европейских государств («европейский концерт нации») XIX века; глобальной биполярной межгосударственной системы 19451989 годов. Основной недостаток подобного «панорамного» подхода состоит в том, что он не нацеливает на поиск закономерностей функционирования международных (а вернее сказать, межгосударственных) систем, ограничиваясь, как правило, описанием взаимодействий между главными акторами великими державами, тогда как главное в системном подходе именно в убежденности относительно существования закономерных связей между характером международных систем и поведением их основных элементов международных акторов. Именно на подобной убежденности основаны другие из названных подходов.

Так, например, Р. Арон, являющийся одним из основателей историко-социологического подхода к изучению международных отношений, делает отправным пунктом своих размышлений о международных системах опыт истории, отклоняя любую попытку конструирования абстрактных моделей. Сравнивая отношения между греческими полисами, европейскими монархиями XVII века, государствами Европы XIX и взаимодействие современных ему систем Востока и Запада, он искал в них повторяемость, которая позволила бы выделить некоторые общие закономерности, подтверждаемые уроками исторического прошлого и изучением настоящего. Понимая, что «анализ типичной международной системы не дает возможности предвидеть дипломатическое событие или диктовать правителям линию поведения, соответствующую типу системы», Р. Арон считал, что системный подход позволяет выявить ту долю социального детерминизма, которая имеется в функционировании международных отношений, и потому рассматривал его как необходимый элемент их изучения.

В отличие от Р. Арона, американский исследователь М. Каплан далек от ссылок на историю, считая исторические данные слишком бедными для теоретических обобщений. Основываясь на общей теории систем и системном анализе, он конструирует абстрактные теоретические модели, призванные способствовать лучшем) пониманию международной реальности. Исходя из убежденности в том, что анализ возможных международных систем предполагает изучение обстоятельств и условий, в которых каждая из них может существовать или трансформироваться в систему другого типа, он задается вопросами о том, почему та или иная система развивается, как она функционирует, по каким причинам приходит в упадок. В этой связи М. Каплан выделяет пять переменных, свойственных каждой системе: основные правила системы; правила трансформации системы; правила классификации авторов, их способностей и информации. Главными из них являются первые три группы переменных. Так, «основные правила» описывают отношения между авторами, поведение которых зависит не столько от индивидуальной воли и особых целей каждого, сколько от характера системы, компонентом которой они являются. «Правила трансформации» выражают законы изменения систем. Так, известно, что общая теория систем делает акцент на гомеостатическом характере систем, то есть на их способности адаптации к изменениям среды и тем самым к самосохранению. При этом каждая система имеет свои правила адаптации и трансформации. Наконец, к «правилам классификации авторов» относятся их структурные характеристики, в частности, существующая между ними иерархия, которая также оказывает влияние на поведение каждого автора.

Другой американский ученый, Р. Роузкранс, предпринял попытку синтеза историко-социологического и эвристического подходов. Основываясь на изучении конкретных исторических ситуаций, он выделяет девять последовательных международных систем, соответствующих следующим историческим периодам: 1740-1789, 1789-1814, 1814-1822, 1822-1848, 1848-1871, 1871-1888, 1888-1918, 1918-1945 и 1945-1960 гг. Затем он проводит системный анализ каждой из них с целью нахождения факторов, способствующих стабильности системы, или же, наоборот, влияющих на ее дестабилизацию. Подобный подход использовал Дж. Френкел, который сделал попытку проследить историческую эволюцию международных отношений, основываясь на их системных характеристиках и, в частности, на особенностях их структуры. Однако он не стал выделять последовательные международные системы, считая, что современное состояние системного анализа международных отношений не позволяет решить такую задачу вполне удовлетворительным образом. Рассматриваемому подходу был близок и английский ученый Е. Луард, много и плодотворно работавший в области социологии международных отношений. Он выделял семь исторических международных систем: древнекитайская система (771-721 гг. до н.э.), система древнегреческих государств (510-338 гг. до н.э.), эпоха европейских династий (1300-1559 гг.), эра религиозного господства (1559-1648 гг.), период возникновения и расцвета режима государственного суверенитета (1648-1789 гг.), эпоха национализма (3789-1914 гг.), эра господства идеологии (1914-1974 гг.), Выделив указанные исторические системы, Е Луард анализирует их при помощи таких концептуальных орудий (переменных), как идеология, элиты, мотивации, используемые акторами средства, стратификация, структура, нормы, роли и институты. Опираясь на указанные переменные, автор прослеживает соотносительное воздействие каждой из них на структуру и функционирование международных систем, на их изменение в пространстве и времени.

По мнению Б. Корани, описываемый комплексный подход имеет целый ряд преимуществ: он более конкретен и ясен по сравнению с подходом М. Каплана; он базируется на солидном эмпирическом материале, накопленном специалистами-историками, на достижениях политологии и других социальных дисциплин; наконец, он характеризуется удобством и простотой с точки зрения как проверки его выводов, так и использования в качестве самостоятельного метода изучения международных систем. Эти преимущества способствовали тому, что данный подход привлек внимание и специалистов чикагской школы во главе с М. Калном, которые также стали использовать его в своих исследованиях.

Наконец, существует и такой подход к системному изучению международных отношений, который может быть назван эмпирическим, поскольку опирается на реально существующие в практике международных отношений взаимодействия в рамках определенных географических регионов. От традиционно-исторического подхода его отличает стремление объяснить особенности международно-политической ситуации в том или ином регионе планеты спецификой сложившихся здесь системных связей, раскрыть степень влияния, которую оказывают на поведение авторов такие факторы, как общерегиональное соотношение сил, социокультурные реалии, региональные международные организации и т.п. Иначе говоря, данный подход отличает поиск закономерностей, объясняющих поведение международных акторов, и дедуктивность выводов относительно существования и содержания таких законов.

Имеются и другие подходы к системному изучению международных отношений, в которых проявляется несовпадение позиций представителей различных теоретических школ и направлений И все же существенных различий между ними меньше, а принципиального согласил больше, чем это может показаться на первый взгляд. Действительно, за исключением традиционно-исторического подхода, все они исходят из существования законов функционирования международных систем хотя характер и самих систем, и законов их функционирования могут пониматься по-разному). Совпадение и взаимодополнительность различных подходов проявляются и в других важных вопросах. Так, например, признается обусловленность поведения государств характером взаимоотношений между наиболее крупными и влиятельными из них великими державами. Считается, что общей чертой всех международных систем является их олигополистический характер, в том смысле, что в ней доминируют наиболее мощные государства и тип существующих между ними отношений. Наконец, допускается возможность существования разных типов международных систем и критериев их классификаций. Рассмотрю этот вопрос более подробно.

Типы и структуры международных систем

Выше уже упоминала о том, что разные подходы к системному изучению международных отношений обусловливают многообразие различных типологий международных систем. Действительно, в зависимости от пространственно-географических характеристик выделяют, например, общепланетарную международную систему и ее региональные подсистемы-компоненты, элементами которых, в свою очередь, выступают субрегиональные подсистемы.

Так, Ф. Брайар и М.Р. Джалили считают, что существование планетарной международной системы, накладывающей свой отпечаток на всю международную жизнь, стало бесспорной политической реальностью уже в годы начала глобального противоборства между СССР и США, приобрел новые существенные черты с возникновением на политической карте мира в качестве самостоятельных международных авторов постколониальных государств. В результате планетарная международная система вплоть до 90-х годов характеризовалась наличием двух главных конфликтных линий, или «осей», разделяющих, с одной стороны, Запад и Восток (идеологическое, политическое, военно-стратегическое противоборство), а, с другой, Север и Юг (то есть экономически отсталые и развитые страны). Однако, несмотря на относительную целостность планетарной международной системы, в ней неизбежны и определенные разрывы, обусловленные тем, что ряд международных взаимодействий не вписывается в нее, обладает своей автономией. Таково следствие региональных подсистем «совокупности специфических взаимодействий, в основе которых лежит общая географическая принадлежность». Ф. Брайар и М.-Р. Джалили стремятся выявить и описать факторы, оказывающие влияние на особенности таких взаимодействий в европейской, панамериканской, африканской и азиатских (южно-азиатской, ЮВА, ближневосточной) подсистемах, в карибской и отчасти западноевропейских субрегиональных подсистемах.

Авторы книга «Система, структура и процесс развития современных международных отношений» региональные (а также групповые и двусторонние) аспекты взаимодействий государств рассматривают как структурные уровни межгосударственной системы. По сравнению с вышеприведенной типологией такой подход выглядит более логичным, так как, обозначая место такого рода системы в общей системе международных отношений, он позволяет не сводить последнюю к межгосударственной системе. Впрочем, в любом случае основным недостатком регионального подхода остается отсутствие достаточно четких критериев для выделения того или иного региона как объекта изучения, что может иметь негативные последствия для общего понимания происходящих в них международно-политических процессов.

В качестве относительно самостоятельной функциональной системы в литературе нередко рассматриваются виды международных (межгосударственных) отношений: экономическая, политическая, военно-стратегическая и т.п. системы.

В зависимости от целей исследования его объектом могут выступать и такие типы международных систем, как стабильные и нестабильные (или революционные, по определению С. Хоффманна), конфликтные и кооперативные, открытые и закрытые и т.п.

В то же время многообразие типологии международных систем не должно вводить в заблуждение. Практически на любой из них лежит заметная печать теории политического реализма: в основе их выделения, какими бы внешними критериями оно ни руководствовалось, лежат, как правило, определение количества великих держав, или сверхдержав, распределение власти, межгосударственные конфликты и т.п. понятия из словаря традиционного направления в науке о международных отношениях. В самом деле, вернусь, например, к работе Ф. Брайара и М.-Р. Джалили. Ее авторы, хотя и ж разделяют позиций политического реализма, а, скорее, относятся к французской историко-социологической школе, в качестве основных детерминант, обусловливающих функционирование и изменение выделяемых ими международных систем, рассматривают именно упомянутые критерии: так, развитие ЮВА в качестве субрегиональной подсистемы зависит от региональных квази-сверхдержав Японии (с экономической точки зрения) и Китая (с точки зрения демографического потенциала). В южно-азиатском субрегионе международная система определяется бесспорным преобладанием Индии и ее соперничеством с другим полюсом данной системы Пакистаном и т.д.

Именно политический реализм стал основой таких широко известных понятий как биполярная, мультиполярная, равновесная и имперская международные системы. Напомним, что в биполярной системе господствуют два наиболее мощных государства. Если же сопоставимой с ними мощи достигают другие державы, то система трансформируется в мультиполярную. В равновесной системе, или системе баланса сил несколько крупных государств сохраняют примерно одинаковое влияние на ход событий, взаимно обуздывая «чрезмерные» претензии друг друга. Наконец, в международной системе имперского типа господствует единственная сверхдержава, далеко опережающая все остальные государства своей совокупной мощью (размерами территории, уровнем вооружений, экономическим потенциалом, запасом природных ресурсов и т.п.).

Исходя именно из такого понимания, строит свою знаменитую типологию международных систем М. Каплан. Она включает шесть типов систем, большинство которых (за исключением двух) носит гипотетический, априорный характер.

Первый тип это «система единичного вето», в которой каждый автор располагает возможностью блокировать систему, используя определенные средства шантажа. В то же время каждый способен и энергично сопротивляться подобному шантажу, каким бы сильным ни было оказывающее его государство. Любое государство способно защитить себя от любого противника. Подобная ситуация может сложиться, например, в случае всеобщего распространения ядерного оружия.

Второй тип «система баланса сил» характеризуется мультиполярностью. По мнению М. Каплана, в рамках такой системы должно существовать не менее пяти великих держав. Если же их будет меньше, система неминуемо трансформируется в биполярную.

«Гибкая биполярная система» представляет собой третий тип. В ней сосуществуют авторы-государства и новый тип авторов союзы и блоки государств, а также универсальные авторы (международные организации). В зависимости от внутренней организации двух образующих ее блоков, существует несколько вариантов гибкой биполярной системы. Она может быть сильно иерархизированной и авторитарной, когда воля главы коалиции навязывается ее союзникам. И она может быть неиерархизированной, если линия блока формируется путем взаимных консультаций между относительно автономными друг от друга государствами.

Четвертый тип представлен «жесткой биполярной системой». Для нее характерна та же конфигурация, что и для предшествующего типа, но, в отличие от него, оба блока организованы здесь строго иерархизированным образом. В жесткой биполярной системе исчезают неприсоединившиеся и нейтральные государства, которые существовали в мягкой биполярной системе. Универсальный автор играет здесь весьма ограниченную роль и не в состоянии оказать давления на тот или иной из блоков. В рамках обоих полюсов осуществляется эффективное урегулирование конфликтов, формирование направлений дипломатического поведения, применение совокупной силы.

«Универсальная система» как следующий тип фактически, соответствует федерации. Она выражает преобладающую роль универсального автора. Такая система предполагает значительную степень политической однородности международной среды и базируется на солидарности национальных авторов и универсального автора. Например, она соответствует ситуации, в которой была бы существенно расширена, в ущерб государственным суверенитетам, роль ООН. Организация Объединенных Наций, в частности, имела бы в этих условиях исключительную компетенцию в урегулировании конфликтов и поддержании мира. Такая система предполагает наличие хорошо развитых систем интеграции в политической, экономической и административно-управленческой области. Широкие полномочие в ней принадлежат универсальному автору, которому принадлежит право определять статус государств и выделять им ресурсы. Международные отношения функционируют на основе правил, ответственность за соблюдение которых лежит именно на универсальном авторе.

Наконец, еще одним типом международной системы является «Иерархическая система», которая по сути представляет собой мировое государство. Национальные государства утрачивают в ней свое значение, становясь простыми территориальными единицами, а любые центробежные тенденции с их стороны немедленно пресекаются.

Как уже говорилось, концепция М. Каплана оценивается в специальной литературе достаточно критически прежде всего за ее умозрительный, спекулятивный характер, оторванность от реальной действительности и т.п. Вместе с тем признается, что это была одна из первых попыток серьезного исследования, специально посвященного проблемам международных систем с целью выявления законов их функционирования и изменения.

Литература

1. Богданов А. Всеобщая организация науки (тектология). Том II. Ленинград-Москва. 1927. с. 189-190.

2. Поздняков Э.А. Внешнеполитическая деятельность и международные отношения. М., 1986.

Размещено на Allbest.ru