Цели и задачи Генуэзской конференции

Размещено на http://www.allbest.ru/

Слова премьер-министра Великобритании Ллойд-Джорджа, взятые из его меморандума от 25-го марта 1919 года, врученного Версальскому Совету Четырех, наиболее ярко выражают ту настороженность, с которой как союзники-победители, так и страны побежденные, наблюдали за событиями, имевшими место в России в тяжелые и неоднозначные послевоенные годы.

«Революция находится в своем начале. В России царствует неистовый террор. Вся Европа проникнута революционным духом. Существует не только недовольство, но ярость и гнев рабочего класса, направленные против условий его существования. Население всей Европы начинает сомневаться в закономерности современного социального, политического и экономического порядка. В некоторых странах, как в Германии и России, это брожение выливается в форму открытого восстания; в других странах, как Франция, Англия и Италия, недовольство проявляется в стачках, в нежелании работать, что свидетельствует о стремлении к социальным и политическим реформам, равно как к улучшению условий труда.

Добрую часть этого недовольства надо признать здоровой. Мы никогда не добились бы длительного мира, если бы мы пытались вернуться к условиям, существовавшим в 1914 году. Опасно бросить европейские массы в объятия экстремистов, которые строят свои планы возрождения человечества на полном разрушении настоящего социального порядка. Они восторжествовали в России. Однако их господство было оплачено слишком высокой ценой. Погибли сотни тысяч людей. Железные дороги, города и все то, что было организованного в России, почти целиком разрушено. Но каким-то путем большевики ухитрились удержать свое влияние на массы русского народа и, что является еще более знаменательным, они сумели создать крупную, по-видимому, хорошо дисциплинированную армию, которая в большей своей части готова перенести любые жертвы за свои идеалы. Через какой-нибудь год Россия, проникнутая энтузиазмом, обладая единственным войском в мире, борющимся за идеал, в который оно верит, может начать новую войну.

Наибольшую опасность современного положения я усматриваю в возможности союза Германии с Россией. Германия может предоставить свои богатства, свой опыт, свои обширные организационные способности в распоряжение фанатиков-революционеров, мечтающих о завоевании мира большевизмом силою оружия. Эта опасность - не простая химера. Современное немецкое правительство слабо и не пользуется престижем; оно держится только потому, что вне его имеется лишь возможность захвата власти спартакистами, а для этого Германия еще не созрела. Однако спартакисты пользуются настоящим моментом с большим успехом, уверяя, что лишь они одни смогут вывести Германию из невыносимых условий, в которые ее поставила война. Они предлагают избавить Германию от всех ее долгов союзникам, а также своим имущим классам. Они предлагают ввести полный контроль над промышленностью и торговлей в Германии и обещают рай и обетованную землю. Правда, за это Германии придется дорого заплатить. Года два-три будет господствовать анархия, быть может, кровопролитие, однако, в конце концов, после этого хаоса земля и люди ведь не исчезнут, останется и большая часть домов, фабрик, улиц и железных дорог, и Германия освобожденная от иностранного насилия, начнет новую эру своей истории. Если в Германии власть будет захвачена спартакистами, она неизбежно соединит свою судьбу с судьбой Советской России. Если это произойдет, вся восточная Европа будет вовлечена в большевистскую революцию, и через год перед нами будет под командой немецких генералов и инструкторов многомиллионная красная армия, снабженная немецкими пушками и пулеметами и готовая к нападению на западную Европу» F. Nitti, Европа без мира, стр. 78-86. Русский перевод. Берлин, изд. Волга, 1922 г..

Решение вопроса хозяйственного возрождения всей Европы принимало безотлагательный характер. И без возвращения на европейский рынок как теперь уже Советской России, причем с целью эксплуатации ее богатых природных ресурсов, воспользовавшись ее временной экономической слабостью, так и Германии и бывших союзников Германии, потерпевших поражение в 1-й мировой войне, рассчитывать на скорейшее преодоление послевоенных экономических трудностей не представлялось возможный. Первым шагом на пути остановки стремительного хозяйственного развала мировой торговли и промышленности и преодоления последствий Версальского договора, не соответствующего требованиям реальной хозяйственной жизни, была Вашингтонская конференция, целью которой являлось создание компромисса на Дальнем Востоке.

Вторым этапом должна была быть Генуя.

Ситуация в послевоенной Европе, как социально-экономическая, так и политическая, была нестабильной. Основной причиной можно назвать англо-французскую конкуренцию за лидерство на континенте, которая выросла в полуоткрытое соперничество уже во всем мире, угрожая привести Европу к новой войне. Обе державы, подписавшие Версальский мир, выступая единым фронтом союзников, на деле выступают по отношению к Германии не как один фронт, а в качестве потенциальных противников. Как писал Карл Радек «Всякое мероприятие, предлагаемое Францией для принуждения Германии исполнить решения Версальского договора, находит противодействие со стороны Англии, ибо экономические последствия Версальского мира оказались убийственными для английской торговли и промышленности, в то время как Франция, менее зависимая от международной торговли, эти последствия переносит более легко». Цели Франции были далеко идущими - втягивание крупных территорий Рурского бассейна и Пиренейской области, пользуясь экономическим распадом Германии (что, естественно, влекло за собой негативные последствия для экономики Англии), в тесные хозяйственные связи с Францией и, соответственно, создание базиса для ее экономического господства на континенте. Над Великобританией нависала опасность создания в лице Франции конкурента в десять раз сильнее, чем была побежденная Германия.

Противостояние не огранивалось только европейской территорией. Франция всеми силами подрывает влияние Англии на Ближнем Востоке, поддерживает возрождение Турции, угрожает морской безопасности Англии созданием подводного флота. И именно из-за такого положения дел Великобритания (отчасти вынужденно) становится инициатором возвращения Советской России на европейский рынок, усиления ее, как континентальной силы, враждебной Франции. Однако надо обратим внимание на то, что при этом Англия пытается предварительно сговориться с Францией по всем спорным пунктам, пытается создать новую Антанту с учетом новых условий и новых противоречий. В ходе Каннской конференции 6--13 января 1922г., которая по сути явилась этапом подготовки Генуэзской конференции, велись переговоры об англо-французском гарантийном пакте. Пакт предполагал полный пересмотр отношений обеих стран и должен был обеспечить Франции помощь со стороны Великобритании в случае нападения Германии взамен на отказ Францией от враждебной по отношению к Англии политики на Ближнем Востоке, отказ от постройки подводных лодок и ослабление требований по отношению к Германии. Но соглашение в Каннах не было достигнуто.

Невозможность справиться с политической и экономической разрухой, вызванной последствиями войны, принудила союзников к попытке распутать узел уже на Генуэзской конференции. И успех этих намерений зависел от того, смогут ли страны достигнуть компромисса в самых острых вопросах, как с Советской Россией, так и между собой.

Достижение же главной цели Конференции - изыскание мер к экономическому восстановлению Европы, выступление единым фронтом в вопросах дипломатического и экономического взаимодействия с Советской Россией - было поставлено под сомнение уже до ее официального начала противоречиями в лагере союзников.

Англия для возрождения своей промышленности и торговли была намерена выдвинуть вопрос о пересмотре Версальского договора. Вопрос о германских репарациях был центральным для европейской экономической политики. Для облегчения же уступок со стороны Франции на конференции неизбежно должен был быть поднят вопрос о соответствующем уничтожении долгов союзников по отношению к Америке. И именно по этой причине Америка отказалась принять участие на конференции. В таком случае, всякое решение этого вопроса, при отсутствии американских уступок, означало, что цену возрождения германской экономики придется платить французской. На такой расклад событий Франция не согласилась. Отсутствие Америки и ее финансовой помощи, а также отказ Франции от любого рассмотрения Версальского договора означал, что Генуэзская конференция могла заняться на деле только русским вопросом.

Конференция, посвященная экономическому возрождению Европы, взялась за кусок этого вопроса, за вопрос хозяйственного сближения Советской России, за вопрос о хозяйственном возрождении громадной страны, которая перед войной поглощала с каждым годом все больше товаров и которая являлась все растущим источником сырья. Союзники явились на конференцию с предварительным отчетом экспертов, которые собрались в конце марта того же года в Лондоне для разработки предложений, долженствующих способствовать компромиссу между Советской Россией и союзниками. Эти предложения экспертов были представлены неким отправным пунктом для дискуссий. Но на деле, как показали переговоры в Генуе и Гааге, они служили фактической программой-максимум союзников по отношению к Советской России:

1. Признание всех долгов.

2. Признание финансовых обязательств всех бывших в России властей, как областных, так и местных.

3. Принятие на себя ответственности за все убытки от действий как Советского, так и предшествующего ему правительства или местных властей.

4. Создание специальной комиссии русского долга и смешанных третейских судов для рассмотрения всех спорных вопросов.

5. Все займы, заключённые с Россией после 1 августа 1914, считать погашенными по уплате определённой суммы, имеющей быть установленной.

6. При подсчёте этой суммы будут учтены все претензии русских граждан за убытки и ущерб, однако без нарушения соответствующих постановлений Версальского договора.

7. Все национализированные предприятия должны быть возвращены иностранным владельцам.

Эксперты требовали также отмены монополии внешней торговли и установления для иностранных подданных режима капитуляций, категорически настаивали на прекращении "коммунистической пропаганды" во всех странах.

Таким образом, экономическое возрождение России должно было начаться с признания долгов, возмещений за все причиненные иностранному капиталу революцией убытки. Не последним из притязаний союзников было и установление надзора над русскими финансами. Россия не только должна обязаться уплачивать старые долги, она должна была восстановить иностранных подданных в их старой собственности.

Кроме того Советскому правительству предписывалось также исполнение следующих «принципов правосудия»:

1) независимость судебной власти от власти исполнительной;

2) гласный суд, отправляемый профессиональными судьями, независимыми и несменяемыми;

3) применение законов, предварительно опубликованных, равных для всех и не имеющих обратной силы. Эти законы должны обеспечивать иностранцам необходимые гарантии против произвольных арестов и нарушений, неприкосновенность жилища;

4) свободный доступ в суды иностранцам, которые не должны, как таковые, подвергаться никаким ограничениям; иностранцам предоставляется право быть представленными на суде адвокатами по собственному выбору;

5) судебная процедура, подлежащая применению в судах, должна облегчать правильное и быстрое отправление правосудия, должно быть обеспечено право на апелляцию и пересмотр дела;

6) договаривающиеся стороны будут иметь право предусматривать в договорах применение иностранного закона и суд обязан в таком случае применять этот закон.

Все эти предложения экспертов означают или требования установления в России общих законов, соответствующих интересам иностранного капитала, или же открыто требуют применения иностранных законов в России.

Если же просмотреть ближайшие экономические последствия требований союзников, указанные в ответном меморандуме Советской делегации, можно убедиться в том, что требования союзников противоречат не только интересам российской экономики, но и являются требованиями, которых абсолютно нельзя осуществить без полного закабаления России:

"В меморандуме не упоминается возможная цифра долгов России, вытекающая из всех обязательств по старым долгам и частным претензиям. Но, согласно подсчетам, делавшимся в иностранной экономической печати, сумма долгов по всем перечисленным в меморандуме категориям должна равняться, приблизительно, 18 1/2 миллиардов зол. рублей. За вычетом военных долгов получается сумма довоенных долгов и частных претензий, с процентами по 1-е декабря 1921 года, в цифре около 11 миллиардов, а с процентами по 1-е ноября 1927 года около 13 миллиардов. Если допустить на минуту, что Советское правительство согласилось бы платить по этим долгам полностью, и в положенный срок, то первый взнос с процентами и с погашением 1/25 долга потребовал бы суммы около 1,2 миллиарда. Царское правительство с огромным напряжением платежных сил населения в состоянии было на основе довоенной продукции в хозяйстве и довоенных размеров внешней торговли, имевшей превышение вывоза над ввозом, в последние 5 лет перед войной в среднем 366 миллионов в год, выплачивать процентов и погашения около 400 миллионов рублей в год. Чтобы иметь возможность выплачивать указанную сумму в 1,2 миллиарда в год, Россия должна не только достигнуть довоенной продукции к 1927 году, но и превысить таковую в 3 раза. Так как ежегодный чистый национальный доход России равнялся перед войной 101 руб. на душу населения, а в настоящее время составляет около 30 рублей на душу, т.-е. уменьшился более, чем в 3 раза, то меморандум экспертов молчаливо, по-видимому, предполагает, что за 5 лет наш национальный доход должен возрасти в 9 раз. Насколько не осуществимо это предположение, видно из того, что национальный доход Англии, Франции, Германии и России на душу населения с 1894 по 1913 год возрос в среднем на 60%, или увеличивался на 3% ежегодно. Российская делегация вполне согласна с тем, что при советском режиме производительные силы России будут развиваться гораздо быстрее, чем они развивались в капиталистических странах Европы и - при царском режиме - в России до войны, и готова допустить, что этот доход будет увеличиваться в два раза быстрее. Но делегация, как это ни лестно было бы для Советской власти, считает все же неосновательным предположение, что рост ежегодного дохода на рост населения с 1922 года по 1927 год будет идти ровно в 60 раз быстрее в сравнении с довоенным ростом. Производство в России глубоко расстроено. Чистый годовой национальный доход страны упал с 12 миллиардов - до войны до 4 миллиардов - по самым оптимистическим подсчетам. Если национальный доход наш будет расти в два раза быстрее, чем до войны, и удвоится в 16 л., то стране нужно будет 25 лет, чтобы вернуться к уровню довоенной продукции. А так как в первую очередь и с максимальной аккуратностью страна должна будет платить и проценты и погашения по новым займам, которые помогут ей хозяйственно подняться, и эти платежи должны начаться гораздо раньше указанного выше срока, то для уплаты по другим обязательствам в России на сколько-нибудь предвидимый исторический срок, вообще, нет и не будет никаких ресурсов. Этот вывод могла бы подтвердить любая беспристрастная и научно добросовестная комиссия экспертов экономистов, которая имела бы возможность познакомиться с состоянием нашего народного хозяйства.

Насколько чудовищно велики предъявляемые нам к уплате требования, видно из следующих данных: царское правительство платило ежегодно перед войной по своим долгам сумму, равную 3,3% всего государственного бюджета. Меморандум экспертов считает возможным требовать от России уплаты через 5 лет такой суммы, которая равна 20% всего возросшего на 30% национального дохода и около 80% всего теперешнего государственного бюджета России, при чем уплата должна производиться странам, ежегодный национальный доход которых на душу населения в 7-8 раз больше национального дохода России».

Легко сделать вывод о том, что экономические требования союзников не исполнимы в той форме, в которой союзники их ставят. И дело в том, что эти требования в форме меморандума союзников маскировали настоящие цели союзной политики - если Россия не в состоянии уплатить золотом или товарами сумм, требуемых союзным капиталом, то пусть она отдаст союзникам неразработанные богатства России, пусть она компенсирует их рудниками, угольными шахтами, залежами нефти, лесом, сдачей железных дорог. Смысл предложений союзников сводился к следующему: восстановление европейского капитала путем переложения значительной части тяжестей войны на Россию, как на страну побежденную.

Но Россия не явилась в Геную страной побежденной, и Советская делегация в переговорах, веденных за кулисами Генуэзской конференции в вилле "Альберти", выдвинула свою точку зрения. Она установила контр-требования возмещений за интервенцию, которая была войной союзников против Советской России.

Взгляды союзников сводились в окончательном счете к следующему. Не признавая за Россией права на возмещения за потери, причиненные ей интервенцией союзников, ибо, как заявлял Ллойд-Джордж, союзники признали бы этим себя побежденными, они готовы были, ввиду экономического положения России, списать неопределенную часть долга из своих требований, но они настаивали на признании предвоенных и военных долгов.

Что касается вопроса о восстановлении частной собственности иностранных капиталистов, то этот вопрос не подвинулся ни на шаг вперед, ибо, если англичане выдвинули формулу обязательной аренды всего имущества, принадлежавшего в прошлом иностранцам на срок 99 лет, то эта формула представляла собой только замаскированную формулу возвращения частной собственности.

Раздражение держав Антанты в связи с отсутствием результатов от конференции в Генуе усугублялось успехом большевистской тактики "игры на межимпериалистических противоречиях". 14 апреля 1922 в промежутках между пленарными заседаниями Генуэзской конференции в предместье Генуи Рапалло главы советской и германской делегаций, советский нарком иностранных дел Г.В.Чичерин и министр иностранных дел Германии Вальтер Ратенау подписали двусторонний договор об отказе от взаимных претензий (включая репарационные) и восстановлении дипломатических отношений. Германия признала Советскую Россию де-юре.
Таким образом, была выполнена поставленная Лениным задача раскола рядов капиталистических стран. Это было несомненным успехом советской дипломатии. Согласие Германии подписать Рапалльский договор не позволило сформировать единую позицию западных стран в вопросе возвращения национализированной иностранной собственности в России. В свою очередь, отказ Москвы от полагавшейся ей по Версальскому договору доли репараций с Германии создавал прецедент и тем самым подрывал позиции Франции, по-прежнему требовавшей от Берлина репарационных выплат.

Предпринятая в Генуе попытка подвести под Версальский порядок общеевропейскую основу была перечеркнута в Рапалло. Сорвав попытку создать единый буржуазный фронт, советская делегация, в целях соглашения с отдельными капиталистическими державами, заявила о своей готовности признать довоенные долги при условии, что, во-первых, военные долги и все проценты по ним будут аннулированы и, во-вторых, что России будет оказана достаточная финансовая помощь. По основному спорному вопросу - о реституции иностранной собственности - она согласилась вернуть прежним собственникам право пользования национализированным имуществом, но если это окажется невозможным, то предоставить им концессии или урегулировать вопрос путём взаимного соглашения.

А пока обсуждалось предложение советской делегации, началась закулисная борьба, в которой приняли участие представители обеих враждующих нефтяных мировых монополий, англо-голландской и американской. Под их влиянием союзники снова попытались противопоставить Советской России если не единый фронт капиталистических держав (Германия из него выпала, заключив Раппальский договор), то хотя бы сплочённый фронт Антанты. 2 мая они представили в ответ на советские предложения свой меморандум, в котором требовали от Советского правительства: категорически отказаться от антикапиталистической пропаганды (причём союзники не давали обязательства с своей стороны воздержаться от антисоветской пропаганды); употребить всё своё влияние на восстановление мира в Малой Азии и сохранять строгий нейтралитет в греко-турецком конфликте; признать все долги, кроме военных, и отказаться от контрпретензий к союзникам; восстановить и возвратить национализированную у иностранцев собственность или, в случае невозможности этого, возместить потерпевшим все убытки и ущерб, понесённые в силу конфискации или реквизиции имущества. Стало ясно, что под влиянием реакционных сил союзники заняли непримиримую позицию. Но даже и этот меморандум французская и бельгийская делегации сочли слишком мягким и отказались подписать, явно ведя дело к срыву.

11 мая советская делегация сообщила свой ответ на меморандум союзников. Советская делегация протестовала против того, что Антанта возлагает на Россию односторонние обязательства воздержаться от пропаганды. По поводу "мира в Азии" советский ответ решительно отклонял домогательства союзников и напоминал о сделанном Советской Россией предложении пригласить Турцию на Генуэзскую конференцию, что действительно способствовало бы восстановлению мира в Малой Азии. В вопросе о долгах и реституции советская делегация оставалась на старой позиции. В заключение советский меморандум добавлял, что для разрешения спорных вопросов можно было бы учредить смешанную комиссию, которая начнёт свою работу в установленное время и в установленном месте.

Конференция явно срывалась из-за непримиримой позиции Антанты. Боясь, однако, быть обвинённым в срыве конференции, Ллойд-Джордж использовал последний пункт ответа советской делегации, предложив назначить комиссию для рассмотрения разногласий между Советским правительством и другими правительствами; эта комиссия должна была встретиться с русской комиссией. Иными словами, Ллойд-Джордж вместо советского предложения о смешанной комиссии настаивал на создании двух комиссий - русской и нерусской. Обе комиссии должны были собраться в Гааге к концу июня 1922. В целях ослабления эффекта, произведённого в европейских демократических кругах проектом советской делегации о всеобщем сокращении вооружения, Ллойд-Джордж предложил на время Гаагской конференции отказаться от агрессивных актов. Принятием этого решения 19 мая закончилась Генуэзская конференция.

Список использованной литературы

меморандум версальский европа советский

1. F. Nitti, Европа без мира, стр. 78-86. Русский перевод. Берлин, изд. Волга, 1922 г.

2. Ленин, В. И. Сочинения. Т. XXVII.

3. История Всесоюзной коммунистической партии (большевиков). Краткий курс. Под ред. Комиссии ЦК ВКП (б). [М.] 1946.

4. Международная политика новейшего времени в договорах, нотах и декларациях. Ч. III. От снятия блокады с Советской России до десятилетия Октябрьской революции. М. Вып. I. 1928. С. 160-161, 168-192; вып. 2. 1929. С. 127-129, 148-164.

5. Международная политика РСФСР в 1922 г. Отчёт Народного Комиссариата по иностранным делам. М. 1923.

6. Материалы Генуэзской конференции. (Подготовка, отчёты заседаний, работы комиссий, дипломатическая переписка и пр.). М. 1922. 459, III с. (Нар. Ком. по иностр. делам).

7. Штейн, Б. Е. Генуэзская конференция. М. 1922.

8. Рубинштейн, Н. Накануне Генуэзской конференции. "Историк-марксист". 1941. № 2.

9. Рубинштейн, Н. Советская Россия на Генуэзской конференции. "Вопросы истории". 1946. № 2-3.

10. История дипломатии. Т. 3. Дипломатия в период подготовки второй мировой войны (1919-1939 гг.). Под ред. В. П. Потёмкина. М. -Л. 1945.

11. Трояновский, А., Штейн, Б. История внешней политики СССР. Т. 1. М. - Л. 1945.

Размещено на Allbest.ru