Концепция «мондиализма» возникла задолго до окончательной победы Запада в холодной войне.

Смысл мондиализма сводится к постулированию неизбежности полной планетарной интеграции, перехода от множественности государств, народов, наций и культур к униформному миру - One World.

Истоки этой идеи можно разглядеть в некоторых утопических и хилиастических движениях, восходящих к Средневековью и, далее, к глубокой древности. В ее основе лежит представление, что в какой-то кульминационный момент истории произойдет собирание всех народов земли в едином Царстве, которое не будет более знать противоречий, трагедий, конфликтов и проблем, свойственных обычной земной истории. Помимо чисто мистической версии мондиалистской утопии существовали и ее рационалистические версии, одной из которых можно считать учение о «Третьей Эре» позитивиста Огюста Конта или гуманистическую эсхатологию Лессинга.

История возникновения

Мондиалистские идеи были свойственны чаще всего умеренным европейским и особенно английским социалистам (некоторые из них были объединены в «Фабианское общество»). О едином Мировом Государстве говорили и коммунисты. С другой стороны, аналогичные мондиалистские организации создавались начиная с конца XIX века и крупными фигурами в мировом бизнесе - например, сэром Сэсилом Роудсом, организовавшим группу «Круглый Стол», члены которой должны были «способствовать установлению системы беспрепятственной торговли во всем мире и созданию единого Мирового Правительства.» Часто социалистические мотивы переплетались с либерал-капиталистическими, и коммунисты соседствовали в этих организациях с представителями крупнейшего финансового капитала. Всех объединяла вера в утопическую идею объединения планеты.

Показательно, что такие известные организации как Лига Наций, позже ООН и ЮНЕСКО были продолжением именно таких мондиалистских кругов, имевших большое влияние на мировую политику.

В течение XX века эти мондиалистские организации, избегавшие излишней рекламы, и часто даже носившие «секретный» характер, переменяли много названий. Существовало «Универсальное движение за мировую конфедерацию» Гарри Дэвиса, «Федеральный Союз» и даже «Крестовый поход за Мировое Правительство» (организованный английским парламентарием Генри Асборном в 1946 году).

По мере сосредоточения всей концептуальной и стратегической власти над Западом в США, именно это государство стало главным штабом мондиализма, представители которого образовали параллельную власти структуру, состоящую из советников, аналитиков, центров стратегических исследований.

Так сложилось три основные мондиалистские организации, о самом существовании которых общественность Запада узнала лишь относительно недавно. В отличие от официальных структур эти группы пользовались значительно большей свободой проектирования и исследований, так как они были освобождены от фиксированных и формальных процедур, регламентирующих деятельность комиссий ООН и т.д.

Первая - «Совет по международным отношениям» (Council on Foreign Relations, сокращенно C.F.R /www.cfr.org, добавлено: Наттан/). Ее создателем был крупнейший американский банкир Морган. Эта неофициальная организация была занята выработкой американской стратегии в планетарном масштабе, причем конечной целью считалось полная унификация планеты и создание Мирового Правительства. Эта организация возникла еще в 1921 году как филиация «Фонда Карнеги за вселенский мир», и все состоявшие в ней высокопоставленные политики приобщались мондиалистским взглядам на будущее планеты. Так как большинство членов C.F.R. были одновременно и высокопоставленными дигнитариями шотландского масонства, то можно предположить, что их геополитические проекты имели и какое-то гуманистически-мистическое измерение.

В 1954 году была создана вторая мондиалистская структура - Бильдербергский клуб или Билъдербергская группа. Она объединяла уже не только американских аналитиков, политиков, финансистов и интеллектуалов, но и их европейских коллег. С американской стороны она была представлена исключительно членами C.F.R. и рассматривалась как ее международное продолжение.

В 1973 активистами Бильдербергской группы была создана третья важнейшая мондиалистская структура - «Трехсторонняя комиссия» или «Трилатераль» (Trilateral). Она возглавлялась американцами, входящими в состав C.F.R. и Бильдербергской группы, и имела помимо США, где расположена ее штабквартира (адрес - 345 East 46th street, New York), еще две штаб-квартиры - в Европе и Японии.

«Трехсторонней» комиссия названа по фундаментальным геополитическим основаниям. Она призвана объединять под эгидой атлантизма и США три «больших пространства», лидирующих в техническом развитии и рыночной экономике:

Американское пространство, включающее в себя Северную и Южную Америки;

Европейское пространство;

Тихоокеанское пространство, контролируемое Японией.

Во главе важнейших мондиалистских групп - Бильдерберга и Трилатераля - стоит высокопоставленный член C.F.R. крупнейший банкир Дэвид Рокфеллер, владелец «Чэйз Манхэттэн банк».

Кроме него в самом центре всех мондиалистских проектов стоят неизменные аналитики, геополитики и стратеги атлантизма Збигнев Бжезинский и Генри Киссинджер. Туда же входит и знаменитый Джордж Болл.

Основная линия всех мондиалистских проектов заключалась в переходе к единой мировой системе, под стратегической доминацией Запада и «прогрессивных», «гуманистических», «демократических» ценностей. Для этого вырабатывались параллельные структуры, состоящие из политиков, журналистов, интеллектуалов, финансистов, аналитиков и т.д., которые должны были подготовить почву перед тем, как этот мондиалистский проект Мирового Правительства смог бы быть широко обнародован, так как без подготовки он натолкнулся бы на мощное психологическое сопротивление народов и государств, не желающих растворять свою самобытность в планетарном melting pot.

Теории конвергенции были той идеологической основой, на которую ссылались Михаил Горбачев и его советники, осуществившие перестройку. При этом за несколько лет до начала советской перестройки аналогичный проект начал реализовываться в Китае, с которым представители «Трехсторонней комиссии» установили тесные отношение с конца 70-х. Но геополитические судьбы китайской и советской «перестроек» были различны. Китай настаивал на «справедливом» распределении ролей и на соответствующих сдвигах в идеологии Запада в сторону социализма. СССР пошел по пути уступок значительно дальше. Следуя за логикой американских мондиалистов, Горбачев начал структурное преобразование советского пространства в сторону «демократизации» и «либерализации». В первую очередь, это коснулось стран Варшавского договора, а затем и республик СССР. Началось сокращение стратегических вооружений и идеологическое сближение с Западом. Но в данном случае следует обратить внимание на тот факт, что годы правления Горбачева приходятся на период президентства в США крайних республиканцев - Рейгана и Буша. Причем Рейган был единственным за последние годы президентом, последовательно отказывавшимся участвовать во всех мондиалистских организациях. По убеждениям он был жесткий, последовательный и бескомпромиссный атлантист, либерал-рыночник, не склонный ни к каким компромиссам с «левыми» идеологиями даже самого умеренного демократического или социал-демократического толка. Следовательно, шаги Москвы, направленные на конвергенцию и создание Мирового Правительства со значительным весом в нем представителей Восточного блока, на противоположном полюсе имели самые неблагоприятные идеологические препятствия. Атлантист Рейган (позже Буш) просто использовали мондиалистские реформы Горбачева в сугубо утилитарных целях.

Теория мондиализма

Первая наиболее пацифистская и «примиренческая» версия мондиализма известна как «теория конвергенции». Разработанная в 70-е годы в недрах C.F.R. группой «левых» аналитиков под руководством Збигнева Бжезинского, эта теория предполагала возможность преодоления идеологического и геополитического дуализма холодной войны через создание нового культурно-идеологического типа цивилизации, который был бы промежуточным между социализмом и капитализмом, между чистым атлантизмом и чистым континентализмом.

Марксизм Советов рассматривался как преграда, которую можно преодолеть, перейдя к его умеренной, социал-демократической, ревизионистской версии - через отказ от тезисов «диктатуры пролетариата», «классовой борьбы», «национализации средств производства» и «отмены частной собственности». В свою очередь, капиталистический Запад должен был бы ограничить свободу рынка, ввести частичное государственное регулирование экономики и т.д. Общность же культурной ориентации могла бы быть найдена в традициях Просвещения и гуманизма, к которым возводимы и западные демократические режимы, и социальная этика коммунизма (в его смягченных социал-демократических версиях).

Мондиалистские центры имели своих корреспондентов и в Москве. Ключевой фигурой здесь был академик Гвишиани, директор Института Системных Исследований, который являлся чем-то вроде филиала «Трилатераля» в СССР. Но особенно успешной была их деятельность среди крайне левых партий в Западной Европе, которые в большинстве своем встали на путь «еврокоммунизма» - а это и считалось основной концептуальной базой для глобальной конвергенции.

После распада СССР и победы Запада, атлантизма мондиалистские проекты должны были либо отмереть, либо изменить свою логику.

Новой версией мондиализма в постсоветскую эпоху стала доктрина Фрэнсиса Фукуямы, опубликовавшего в начале 90-х программную статью - «Конец Истории». Ее можно рассматривать как идейную базу неомондиализма.

Фукуяма предлагает следующую версию исторического процесса. Человечество от темной эпохи «закона силы», «мракобесия» и «нерационального менеджирования социальной реальности» двигалось к наиболее разумному и логичному строю, воплотившемуся в капитализме, современной западной цивилизации, рыночной экономике и либерально-демократической идеологии. История и ее развитие длились только за счет нерациональных факторов, которые мало помалу уступали место законам разума, общего денежного эквивалента всех ценностей и т.д. Падение СССР знаменует собой падение последнего бастиона «иррационализма». С этим связано окончание Истории и начало особого планетарного существования, которое будет проходить под знаком Рынка и Демократии, которые объединят мир в слаженную рационально функционирующую машину.

Аналог теории Фукуямы есть и среди европейских авторов. Так, Жак Аттали, бывший долгие годы личным советником президента Франции Франсуа Миттерана, а также некоторое время директором Европейского Банка Реконструкции и Развития, разработал сходную теорию в своей книге «Линии Горизонта».

Аттали считает, что в настоящий момент наступает третья эра - «эра денег», которые являются универсальным эквивалентом ценности, так как, приравнивая все вещи к материальному цифровому выражению, с ними предельно просто управляться наиболее рациональным образом. Такой подход сам Аттали связывает с наступлением мессианской эры, понятой в иудейско-каббалистическом контексте (подробнее этот аспект он развивает в другой книге, специально посвященной мессианству - «Он придет»). Это отличает его от Фукуямы, который остается в рамках строгого прагматизма и утилитаризма.

Жак Аттали предлагает свою версию будущего, которое «уже наступило». Доминация на всей планете единой либерально-демократической идеологии и рыночной системы вместе с развитием информационных технологий приводит к тому, что мир становится единым и однородным, геополитические реальности, доминировавшие на протяжении всей истории, в «третьей эре» отступают на задний план. Геополитический дуализм отменяется.

Существуют более детальные версии неомондиализма. Одной из наиболее ярких является футурологическая геополитическая концепция, разработанная миланским Институтом Международных Политических Исследований (ISPI) под руководством профессора Карло Санторо.

Согласно модели Санторо, в настоящий момент человечество пребывает в переходной стадии от биполярного мира к мондиалистской версии многополярности (понятой геоэкономически, как у Аттали). Международные институты (ООН и т.д.), которые для оптимистического  мондиализма Фукуямы представляются достаточно развитыми, чтобы стать ядром «Мирового Правительства», Санторо представляются, напротив, недейственными и отражающими устаревшую логику двухполярной геополитики. Более того, весь мир несет на себе устойчивый отпечаток «холодной войны», геополитическая логика которой остается доминирующей. Санторо предвидит, что такая ситуация не может не кончиться периодом цивилизационных катастроф.

мондиализм социология глобализация мировоззрение

Мондиализм - субъективный фактор глобализации

Переход к мондиалистскому варианту развития требует образования очень мощных транснациональных институций. Не таких беспомощных, аморфных, и, вообще, довольно жалких, как ООН, ЮНЕСКО и им подобных, а чего-то вроде СУПЕР-НАТО, даже лучше - СУПЕР-ЕС. Если находящиеся сейчас в эмбриональном состоянии планы по созданию СУПЕР-НАФТА или объединённый и централизованный ЕВРО-АМЕРИКИ, с введением единой внешней политики, единых вооружённых сил и единой финансовой системы, в том числе, единой валюты, осуществятся, то можно говорить о первой серьёзной заявке на мондиализм. Однако и здесь этот процесс будет протекать по аналогии с интеграцией в Европейском союзе, то есть долго, маленькими, постепенными шагами.

Если мондиализм и будет реализован как стратегия развития в XXI в., то для этого будут необходимы соблюдение трёх условий: обязательное ослабление сегодняшних мощных суверенных государств; увеличение толщины и веса транссистемного глобального интегративного слоя; ламинарное, то есть без катаклизмов, катастроф и войн течение мировой истории. При таком сценарии наиболее вероятен именно мягкий мондиалистский вариант: то есть формально суверенные государства будут продолжать существовать, у их правительства останутся весьма серьёзные полномочия в области внутренней политики, экологии, социальной сферы, образования и здравоохранения, всего того, что сейчас находится в ведении местного правительства американского штата или германской земли. При этом будет существовать некий Единый Планетарный Орган Власти, который будет обладать исключительной монополией на решение всех проблем глобального характера и следить за неукоснительным соблюдением любыми местными властями некоего универсального кодекса прав и свода законов, касающихся, по-видимому, прав человека, глобальных вопросов экономики и экологии, общепланетарных аспектов любых проблем человеческой жизни и деятельности. То есть, иными, словами, по этому сценарию будет осуществлено некое всемирное подобие нынешнего Европейского союза.

В случае, если в промежутке между 2020 и 2040 годами произойдёт какой-то глобальный катаклизм - экологическая катастрофа или мировая война, или что-то ещё не менее ужасное, что предрекают нам новоявленные пророки и мрачные фантасты и что, к сожалению, может сбыться, в том числе и в качестве самосбывающегося пророчества, - то тут возможен вариант жёсткого мондиализма. Победившая или сумевшая сохранить в наибольшей степени свой аппарат власти насилия и принуждения организованная политическая сила может установить свою власть на Планете в целом или на её пригодной для какой-либо жизни части. Это плохой сценарий, мы тут не станем делать хорошую мину при очень плохой игре.

Глобальные вызовы, в том числе экологические, возможно сделают мондиалистское развитие единственно возможным для выживания человечества. Поэтому вряд ли нужно рассматривать его как абсолютное зло, с которым невозможны никакие компромиссы, или как конец света. Наверное, большинство здравомыслящих людей согласятся с тем, что если мондиализм - это единственный выход из критической ситуации, альтернативой которому может быть лишь сползание в планетарный всеобщий хаос, полное уничтожение культуры и цивилизации, возвращение в каменный век, то это не такой уж плохой выход. Что касается аргумента типа: люди не воспримут эту модель развития, потому что не найдут в себе сил отказываться от суверенитета, то это касается точки зрения людей сегодняшнего дня, их взглядов, надежд и стремлений. Что будут думать и на что будут надеяться люди через ближайшие десятки лет - никто не сможет сказать. Над идеей Соединённых Штатов Европы в начале XX века многие смеялись, считая её никогда не осуществимой утопией. Менее чем за 100 лет она уже стала реальностью, причём наиболее радикальные изменения произошли вообще за последние 20 лет. Отношение к  мондиализму  (и шире - глобализации) это проблема прежде всего человеческого сознания. В начале XX века в самых развитых и демократических странах женщины были лишены избирательных прав, а те из них, кто отважится вместо юбки одеть брюки, гуляли под охраной полиции. Сейчас же успехи феминизма иногда приобретают гротескно-карикатурный характер. Можно посмотреть, как изменилось общественное сознание в США по отношению к расовым и сексуальным меньшинствам. Да и в Западной Европе изменение сознания носили не менее революционный характер. Фундамент европейской интеграции как реального процесса заложили бывший солдат Вермахта Гельмут Коль, бывший участник Сопротивления Франсуа Миттеран и прятавшаяся маленькой девочкой в подвале от налётов Люфтваффе Маргарет Тэтчер.

Поэтому вряд ли сейчас имеет смысл с абсолютной уверенностью отвергать мондиализм как модель развития для человечества. Люди сегодняшнего дня, с их ценностями и их мировоззрением, при нём, скорее всего, жить не будут. А люди завтрашнего дня выберут свою судьбу сами.

Заключение