Румыно-молдавские отношения: история и современность

Первый визит нового молдавского премьер-министра Василе Тарлева в Бухарест нормализовал румыно-молдавские отношения, которые после прихода коммунистов к власти в Кишиневе пережили если не похолодание, то некоторый застой. Тем более что накануне визита румынская пресса резко отреагировала на принятие молдавским парламентом закона о национальных меньшинствах. «Русификация Молдовы», «Советские тезисы, перенятые молдавскими коммунистами», «Бессарабия - вечная разменная монета Москвы» - вот лишь несколько заголовков из прессы этих дней.

Сами же румынские власти (и в первую очередь президент Ион Илиеску) после победы Владимира Воронина и его партии на выборах сохраняли сдержанность и рекомендовали средствам информации «не горячиться» и проявлять большую деликатность и дипломатичность в отношении новых лидеров соседней страны, намекая, что не так страшен черт, как его малюют - Молдавия остается в демократическом пространстве Европы, и ее надо всячески стимулировать на путях укрепления связей с ЕС и другими европейскими структурами. Кстати, именно при поддержке Румынии, занимающей в этом году пост исполнительного председателя ОБСЕ, Молдавия была принята недавно в Пакт стабильности для Юго-Восточной Европы, а это означает, что и ей перепадут кое-какие деньги на важные проекты. Несмотря на это, румынские власти не упускают случая подтвердить свои тезисы о том, что Республика Молдова является «вторым румынским государством», а ее язык - румынский, а не молдавский, и что молдаване - вовсе не молдаване, а румыны…

Переговоры Василе Тарлева с румынским премьером Адрианом Нэстасе затрагивали, прежде всего, конкретные вопросы торгово-экономического сотрудничества (гостя сопровождала представительная экономическая делегация) и укрепления безопасности на румыно-молдавской границе, которая с приемом Румынии в Шенгенское пространство с января 2002 г. становится внешней границей Евросоюза.

В результате было подписано четыре документа, в том числе соглашения о взаимной реадмиссии (выдаче) иностранцев, о сотрудничестве в области банковского надзора, межправительственная договоренность об оказании технического и финансового содействия. Согласно этому документу, Румыния окажет Молдавии помощь, с тем, чтобы наименее обеспеченные слои населения республики могли получать бесплатно загранпаспорта, необходимые молдаванам с 1 июля сего года, для поездок в Румынию. Для этих целей через Кишиневский филиал Румынского коммерческого банка будет безвозмездно переведен 1 млн. долл.

На итоговой пресс-конференции оба премьера рассказали о своих усилиях по преодолению барьеров, которые мешают двустороннему сотрудничеству, о существующих совместных проектах: в области энергетики (возможное участие Молдавии в строительстве АЭС в Чернаводэ), транспорта (подготовка к началу работ по переводу железнодорожной линии от границы до Кишинева на европейскую ширину колеи), сельского хозяйства и торгового обмена продовольствием, а также приватизации в Молдавии - в тех случаях, когда Румыния заинтересована участвовать в этом процессе.

Василе Тарлев заверил румынскую сторону, что Молдавия непременно вернет долг в размере 32 млн. долл. за купленную у Бухареста электроэнергию, тем более что румыны предложили, по выражению Адриана Нэстасе, «очень хорошие условия оплаты». Отвечая на вопросы журналистов, молдавский премьер не подтвердил слухи о том, что Молдавия собирается вступить в российско-белорусский союз, сославшись на то, что его страна не имеет общей границы с названными государствами.

Эффект от состоявшихся переговоров будет заметен осенью, когда румынская экономическая миссия во главе с премьером Нэстасе прибудет в Кишинев и рассмотрит со своими молдавскими коллегами ход выполнения совместных проектов. Но потепление в двусторонних отношениях, кажется, уже произошло: премьеры обращались друг к другу со словами «мой друг»...

Молдавия рискует самоизолироваться и стать для Европы тем, чем Куба была для Северной Америки». Этими словами румынского премьера Адриана Нэстасе можно резюмировать отношение официального Бухареста к тому, что происходит в Молдавии.

Никогда еще отношения между двумя странами не были такими напряженными. На минувшей неделе начальнику генштаба румынской армии Михаю Попеску даже пришлось опровергать слухи о том, что на границу с Молдавией стянуты румынские войска для проведения «маневров» в обстановке, приближенной к боевой. Тем не менее, в Бухаресте, согласно официальному сообщению, уже создана аналитическая группа из представителей спецслужб, МВД и МИДа - для отслеживания «взрывоопасной» ситуации в Молдавии.

Ухудшение отношений происходило постепенно. Двухмесячная манифестация в Кишиневе с требованиями отмены обязательного изучения русского языка в школах и сохранения курса «истории румын» вместо истории родной республики, безусловно, создавала негативный фон в румынско-молдавских связях. А когда манифестанты перешли к требованию отставки молдавского президента Воронина, тот немедленно заявил, что их действия направляют «приднестровская мафия» и румынские спецслужбы.

Пиком противостояния стала высылка из Кишинева румынского военного атташе Иона Унгуряну: ему предложили в десятидневный срок покинуть республику. У молдавских секретных служб якобы имелась видеозапись того, как он проводит инструктаж манифестантов. Пошли слухи, что готовятся списки и других румынских кандидатов на высылку.

Румыния ответила мгновенно. Поскольку Молдавия не имела в своем бухарестском посольстве военного атташе, персоной нон-грата был объявлен советник - посланник Якоб Попович. Одновременно на страницах румынских СМИ и в выступлениях местных политиков из президента Воронина начали делать эдакого «молдавского Лукашенко», пытаясь слепить ему в европейском общественном мнении соответствующий имидж.

Вот характерное высказывание румынского премьера Нэстасе на недавнем селекторном совещании с префектами: «Президент Воронин отрицает право народов на самоопределение и национальное пробуждение, характерное для всех независимых государств на бывшем советском пространстве. Воронин хотел бы, чтобы Республика Молдова вернулась на стадию развития 80-х годов, а это невозможно». На обвинения Кишинева в том, что Румыния вмешивается во внутренние дела Молдавии, финансируя оппозицию, последовал ответ в духе: вмешивались и будем вмешиваться! «Мы будем помогать румынской идентичности так, как все страны Европы помогают своим соотечественникам, живущим на территории других стран», - заявил Нэстасе.

В отношении России Бухарест такую воинственную риторику пока не применяет, но намеки на то, что за действиями Воронина есть «рука Москвы», появляются постоянно. Стратегия России якобы заключается в том, чтобы втянуть Румынию в международный скандал, приучить мир к мысли, что у нее нелады в отношениях с соседями, и таким образом сорвать ее вступление в НАТО на саммите альянса в Праге осенью этого года. Румынского обывателя ненавязчиво подталкивают к мысли: чем дальше будет Молдавия от недавнего «старшего брата», тем лучше.

Румынские политики и сами не замечают, что с Кишиневом они разговаривают тоном того самого «старшего брата», а то и погрубее. Так, например, Воронина официальные представители Бухареста обвинили в том, что он «облил ядом все самое ценное в румыно-молдавских отношениях». Говоря о президенте независимого соседнего государства, румынские СМИ не стесняются употреблять такие слова, как «тупица» или «параноик».

При этом Бухарест исходит из сомнительного тезиса о том, что Румыния и Молдавия - «два румынских государства». Но даже если признать, что язык, на котором говорит большинство населения Молдавии, румынский, это не дает никаких юридических оснований для вмешательства: США и Великобритания тоже имеют один государственный язык. Тем не менее, из-за теории «двух румынских государств» тормозится подписание двустороннего политического договора, парафированного в 2000 году.

Не выдерживают критики и заявления Бухареста о том, что, поддерживая манифестантов в Кишиневе, он помогает «румынскому большинству». На самом деле объектом помощи является не этническое, а политическое меньшинство - оппозиция, проигравшая выборы возглавлявшейся Ворониным компартии в прошлом году.

Итак, Румыния. Националисты не хотят расставаться с мечтами о Великой Румынии

Недавно в Кишиневе министры иностранных дел Румынии и Молдавии Петре Роман и Николае Тэбэкару поставили свои подписи под базовым Договором о привилегированном партнерстве и добрососедстве. Это поставило точку в многотрудной семилетней работе дипломатов двух стран над текстом документа. Казалось бы, можно только радоваться данному событию. Но по обе стороны Прута сразу же раздались голоса протеста. Они призывают президентов и парламенты двух стран не ратифицировать договор.

В Бухаресте соглашение с Кишиневом воспринимается, прежде всего, через призму достижения Румынией основной стратегической задачи - «воссоединения с Бессарабией», как здесь еще по привычке называют Республику Молдова. Ибо идея так называемой Великой Румынии, включавшей после Первой мировой войны и Бессарабию, и Северную Буковину (ныне - в составе Украины), здесь все еще жива. Вот почему даже румынские дипломаты, ведшие переговоры, на протяжении нескольких лет, настаивали на том, чтобы в тексте договора был, прежде всего, четко осужден пакт Молотова-Риббентропа и его последствия (то есть вооруженная акция СССР по возврату Бессарабии в свои границы в июне 1940 г.), чтобы в документе присутствовали формулировки: «два румынских государства» и «экономическая, культурная и духовная интеграция» между ними.

Молдавская сторона этому противилась, видя в таком подходе ущемление своей независимости и суверенитета. Не был согласен Кишинев и с тем, чтобы главный юридический документ, регулирующий отношения между двумя государствами, назывался Договором о братстве. Казалось бы, выхода из тупика в ближайшее время не предвиделось. Но вот документ, наконец парафирован, и в нем все упомянутые формулы отсутствуют. Именно это и вызывает возражения ряда политических партий, публицистов, газет в Бухаресте. Петре Роман, возглавивший румынское дипломатическое ведомство в декабре прошлого года, обвиняется в «подозрительной поспешности», с которой он парафировал договор. В этом видят его предвыборные амбиции и расчеты, стремление повысить свой низкий рейтинг в преддверии осенней президентской гонки: он является одним из главных претендентов на высший пост в государстве. К тому же горячатся его оппоненты: в тексте договора в нарушение международных процедур не обозначено, на каком языке отредактирован текст - на румынском или молдавском, ведь, согласно Конституции Республики Молдова, государственным языком считается молдавский язык, в Румынии - румынский (с лингвистической точки зрения оба языка идентичны, это замечание политическое). А видный румынский публицист, редактор газеты «Азь» Ион Кристою не скрывает своего разочарования: «Братья по ту сторону Прута не хотят объединения. Такова правда, которую беспощадно обнажают столько лет переговоров, а также окончательная форма договора. Таким образом, наступил момент, когда мы должны расстаться с иллюзией о том, что румыны по ту сторону Прута (т.е. молдаване. - В.С.) не объединились с нами в единую родину из-за того, что им этого не позволяли русские. На самом деле по многочисленным мотивам румыны, хотя и составляют большинство в Республике Молдова, не хотят возвращения Бессарабии в лоно матери-родины».

Петре Роман твердо защищает свои позиции. Да, говорит он, согласованный текст договора - это компромисс. Но осуждение пакта Молотова-Риббентропа он все-таки содержит, поскольку говорит о поддержке сторонами Декларации о независимости Молдавии от 27 августа 1991 г. и Декларации Румынии о признании Молдавии от той же даты, которые как раз однозначно осуждают одиозный пакт и его последствия. Отвечая националистам-унионистам, министр подчеркивает, что особый, привилегированный характер отношений между двумя странами закреплен в формулировке об «общности языка, культуры и цивилизации». Что касается «воссоединения Бессарабии с родиной-матерью», то это произойдет естественным образом, на путях создания единой Европы. Здесь Петре Роман подхватывает идею, вызревшую в румынском МИДе еще в годы президентства Иона Илиеску. Кроме того, как главный аргумент в пользу скорейшего подписания румыно-молдавского договора он выдвигает требования Европейского союза и НАТО для своих будущих членов иметь хорошие, стабильные отношения с соседями. Тем самым, утверждает министр, договор с Молдавией отвечает нашей главной стратегической ориентации на вступление в ЕС и НАТО. И при этом ненавязчиво упоминает о том, что на церемонии парафирования документа присутствовал и Бодо Хомбах, главный координатор Пакта стабильности для Юго-Восточной Европы, находившийся в Кишиневе по случаю сессии Черноморского экономического сотрудничества (ЧЭС). Со всем этим соотносится и взаимная поддержка двух стран в процессе их европейской интеграции, выражаемая в договоре.

Петре Роман не сомневается, что в скором времени базовый договор будет подписан президентами и ратифицирован парламентами. Перед своей поездкой в Кишинев он представил его текст на апробацию Консультативного совета при МИДе Румынии, в который входят представители всех парламентских партий, и получил одобрение. Президент Молдавии Петр Лучинский считает, что договор вступит в силу уже до наступления лета. В Кишиневе с ним не согласен, кажется, только лидер Христианско-демократической народной партии Юрий Рошка, который направил румынскому президенту Эмилю Константинеску и спикерам обеих палат парламента меморандум, в котором призывает их не подписывать и не ратифицировать этот «странный и поспешный» документ, авторы которого, по его словам, «избежали четко сформулировать румынскую национальную идентичность и этно-лингвистическое единство» румын и молдаван.

А в Бухаресте ему вторит земляк Мирча Друк, бывший молдавский премьер, сменивший прописку на румынскую и занимающий пост председателя национального совета Партии национального единства Румынии. Он заявил, что парламентские фракции его партии будут голосовать против ратификации договора, который «не служит делу румын», и что «между Румынией и отчужденными от нее территориями нужны не договоры, а программы и стратегии сотрудничества и интеграции».

Петре Роман уточнил, что договор не касается вопроса определения границ между двумя государствами и двойного гражданства - этому, согласно дипломатической практике, будут посвящены отдельные соглашения технического характера. Ясно одно, что граница по Пруту будет усилена, а режим перехода через нее ужесточен: «секуризация» границ - одно из требований, предъявляемых Европейским союзом к своим новым официальным кандидатам на вступление, среди которых и Румыния. С этим связан и резкий рост числа молдаван, спешащих принять румынское гражданство, чтобы не остаться «за кордоном». Но Петре Роман успокаивает: румынское подданство предоставляется только тем, кто может доказать с помощью документов, что жил в Бессарабии, а значит, и в Румынии, до 1940 года, «а также их наследники»…

Однако, наиглавнейшим вопросом в Румыно-молдавских отношениях является Приднестровье.

3 октября Европейский суд по правам человека начал слушания по делу «Бессарабской Митрополии»

4 октября Официальные лица Молдавии выразили недоумение по поводу реакции Бухареста на выступление в Страсбурге министра юстиции Республики Молдова Иона Морея, речь которого послужила причиной отмены визита в Кишинев премьер-министра Румынии Адриана Нэстасе, намеченного на 17 октября.

5 октября. Президент Румынии Ион Илиеску заявил о том, что ждет извинений от официального Кишинева в связи с заявлениями министра юстиции РМ Иона Морея.

Главным политическим событием первой половины октября является беспрецедентное обострение отношений между Молдавией и Румынией. Поводом к нему стало выступление министра юстиции Молдовы Иона Морея в Европейском Суде по правам человека, где слушалось дело о «Бессарабской митрополии» - структуре Румынского Патриархата, которую он пытается распространить на территорию Молдавии. Новое кишиневское правительство заявило о признании исключительно Молдавской Церкви Московского Патриархата, к которой принадлежит 99% православных Молдавии и которая официально признана правопреемницей как дореволюционной Кишиневской епархии Российской Церкви, так и довоенной Бессарабской митрополии, находившейся в период от распада Российской империи до Великой Отечественной Войны в румынской юрисдикции. В свою очередь, нынешняя бухарестская структура не зарегистрирована в Молдове, что и стало причиной иска в Европейский Суд. Обосновывая позицию Кишинева, министр Морей обвинил в своем выступлении Румынию в экспансионизме на территории Молдавии. Его поддержал известный деятель молдавской компартии Василе Стати, заявивший в русскоязычной газете «Время»,что «Митрополия Бессарабии - это плацдарм партии «Romania mare», чьи бойцы действуют на территории Молдовы в униформе Румынской патриархии… университетские филиалы, действующие на территории Молдовы «с сугубо румынской программой и в свете великорумынской политики» являются лишь доказательством экспансионизма, о чем Кишинев был обязан проинформировать Совет Европы и евро-атлантические структуры».

Заявление Морея поставило румыно-молдавские отношения на грань «холодной войны». Президент Илиеску потребовал от Кишинева официальных заявлений, а премьер-министр Румынии Адриан Нестасе отменил свой визит в Молдавию. В свою очередь, представители правящей компартии Молдовы, например, лидер парламентского большинства Степанюк, поддержали Морея. Не столь однозначно высказался премьер Василий Тарлев, заявивший, что Морей не согласовал свое выступление с членами Кабинета, и, таким образом, отмежевался от министра юстиции. Это демонстрирует неоднородность позиций кишиневской элиты в вопросе духовной и геополитической ориентации. Одновременно следует заметить, что «холодная война» с Румынией не может не заставить Кишинев сделать и следующие шаги - прекратить диктат в отношении Тирасполя, придать русскому статус второго государственного языка, совершить геополитическую переориентацию на российско-белорусский союз, окончательно и бесповоротно выйти из блока ГУУАМ, оставить в покое российское военное присутствие. Коммунистическое большинство, включая президента Воронина, несет ответственность за выступление Иона Морея. Если оно отстраниться от его тезисов, то потеряет политическое лицо. Если не отстранится, то «холодная война» с Румынией будет продолжена. Тогда придется окончательно повернуться в сторону Москвы. И в этом нет ничего зазорного.

Приднестровская Молдавская Республика приняла самое активное участие в работе Конгресса соотечественников. Эта активность полностью поддержана руководством республики. Приднестровская делегация, пожалуй, единственная из государств постсоветского пространства, которая могла доложить Конгрессу о том, что в их республики у русских нет проблем в области языка, культуры и образования, что в Приднестровской Республике вообще нет национальных проблем - никто никого не угнетает, свободно функционируют 3 (!) официальных языка. Главная проблема всех граждан Приднестровья - спасение республики от новой агрессии и недопущение предательства России. Последнее достигается в немалой степени путем своевременного информирования российского государства и общества о позиции и аргументах приднестровской стороны. Ряд этих документов мы публикуем.

Немаловажным свидетельством в пользу Приднестровья является отмеченный выше очевидный факт действительной национальной свободы в этой республике - этот форпост свободы и демократии не должен быть уничтожен. Мало того, этот аргумент недостаточно используется самой приднестровской стороной на международной арене. Второе-это духовная свобода народа Приднестровья. При сохранении уважения ко всем традиционным вероисповеданиям Приднестровская республика не боится быть православным государством. Здесь действительно существует симфония, выражаясь современным языком, тесное социальное партнерство, Церкви и государства (не случайно, видимо, Тираспольский епископ Юстиниан носит имя византийского императора-автора этой идеи). Русская Православная Церковь не только духовно, но и организационно возглавила русское движение в ПМР. И, во многом благодаря этому, русское движение сплочено и едино. Здесь нет расколов в его среде, в отличие от ситуации в других государствах СНГ и Балтии

После того, как президент Республики Молдова фактически объявил Приднестровью экономическую войну, введя меры, направленные на подрыв экономики нашей республики, Верховный Совет ПМР принял постановление, которое приостанавливает участие приднестровской стороны в переговорном процессе. Однако нельзя сказать, что причиной срыва переговоров явился именно данный конкретный демарш В. Воронина. Просто он, как лакмусовая бумажка, в очередной раз проявил истинную суть намерений руководства Молдовы по отношению к Приднестровью. Но поведение нынешнего президента Молдовы нельзя рассматривать изолированно от всей предыдущей истории переговорного процесса. Если вернуться к его началу, проследить все этапы, то становится видно: В. Воронин - достойный продолжатель дела Снегура и Лучинского.

Первый этап - первые проблемы

Вспомним, как все начиналось. Первое совместное соглашение о прекращении военной базы конфликта было подписано в июле 1992 года. Однако, до апреля 1994 г. переговорный процесс вперед практически не продвигался.

Думается, что для этого были реальные и весьма серьезные причины. Взять хотя бы, что сразу после войны, когда еще все события свежи в памяти, трудно найти правильную линию поведения в отношениях со вчерашним противником. Помимо этого, обеим сторонам необходимо было выработать стратегию и тактику переговорного процесса: определиться, каких конкретных результатов они рассчитывают достичь и какими путями намерены продвигаться к цели, на какие уступки готовы пойти, а какие позиции останутся неизменными при любом повороте событий.

Исходя из вышеперечисленного, можно сказать, что реально первый этап переговорного процесса начался в апреле 1994 г., при президенте Молдовы М. Снегуре. Практически до конца его пребывания на посту главы государства на переговорах в основном рассматривались вопросы безопасности, что вполне объяснимо. Итогом продолжительной и напряженной работы явился договор о неприменении силы, подписанный в 1995 г.

Впрочем, на то были свои причины.

Вспомним политические взгляды Мирчи Снегура и его действительное отношение к Приднестровью. Националист, вначале по сути спровоцировавший своей политикой создание ПМР, а потом и развязавший вооруженный конфликт против приднестровского народа, не мог стремиться к честному ведению переговоров, да еще и на равноправной основе.

Да, под давлением обстоятельств М. Снегур подписывал договоры, соглашения и т.п., но это совсем не говорит о том, что он действительно собирался выполнить все взятые на себя обязательства. Просто ему не хотелось представать перед странами-гарантами в качестве политика, не желающего, да и не умеющего решать спорные вопросы мирным путем.

Как результат подобной двойственности - соглашения и договоры подписывались, но парламентом Молдовы не ратифицировались. У М. Снегура не было ни политической воли, ни особого желания добиваться их ратификации. Главным оставалось - создать видимость активного и конструктивного участия в переговорном процессе.

Еще на первом этапе ведения переговоров любой непредвзятый наблюдатель мог заметить, что у Молдовы нет четкой стратегии и тактики. Коротко их линию можно определить так: «Я. хочу, чтобы по-новому оставалось все по-старому.

Приднестровская же сторона всегда отличалась взвешенным и конструктивным подходом, умением сформулировать свои интересы - как долгосрочные, так и текущие, четким осознанием того, какой цели и какими методами предполагается добиваться. Можно смело сказать, что уже на первом этапе переговорного процесса наши политики и дипломаты постоянно обыгрывали Молдову и в стратегии, и в тактике. Причем, население своевременно и достаточно подробно информировалось о ходе переговоров. Все подписанные документы ратифицировались. И это было свойственно приднестровской дипломатии на протяжении всех этапов переговорного процесса.

Этап - новый, методы - старые

Когда в Молдове к власти пришел Петр Лучинский, он сразу же заявил, что знает, как можно решить приднестровскую проблему, и сумеет сделать это очень быстро. Если в России - одном из гарантов переговорного процесса - кто-то и поверил в столь смелые заявления, то приднестровцы никаких иллюзий насчет нового президента не питали и оказались правы.

Вначале П. Лучинский попытался осуществить откат назад от ранее достигнутых договоренностей. Но очень быстро ему пришлось уяснить, что переговорный процесс - это не детские игры, где всегда можно начать заново, с другим составом участников, и даже иногда корректировать правила игры. В переговорах обязательно должна сохраняться преемственность. Если меняется глава государства, это не значит, что все ранее подписанные документы становятся недействительными. Президент ставит свою подпись не как частное лицо, поэтому документ сохраняет силу, пока существуют стороны, в нем заинтересованные, или пока он ими же не отменен. После того, как П. Лучинский убедился, что придется «играть» по правилам, выработанным до него, в переговорном процессе наметились существенные положительные сдвиги. Стороны приступили к разработке первичных основ урегулирования конфликта.

8 мая 1997 г. в Москве был подписан Меморандум «Об основах нормализации отношений между Республикой Молдова и Приднестровьем», определивший основные принципы во взаимоотношениях ПМР и РМ. Этим документом был закреплен ряд достигнутых ранее договоренностей и Предоставлено право ПМР самостоятельно устанавливать и развивать экономически, научно-технические и культурные связи с другими государствами.

Меморандум закрепил новый подход сторон к проблеме урегулирования, обязав их к взаимосогласованному рассмотрению проблем. Помимо того, в нем впервые появляются такие важные понятия, как «общее государство», « международная правосубъектность», «система гарантий», «экономическая самостоятельность» и др.

Подписание Меморандума смело можно назвать победой приднестровской дипломатии. А чужие победы очень многим не дают спокойно спать. Вот и руководство Молдовы, будучи вынуждено пойти на подписание столь неприятного для себя документа, сразу же принялось выискивать способы выхолостить его суть.

В настоящий момент, на новом этапе переговорного процесса, приднестровская сторона считает, что на первый план выходит проблема понимания, что такое «общее государство», а молдавская выступает за принципиальное разрешение «главного вопроса» - о статусе Приднестровья в составе Республики Молдова.

Непредсказуемость, вошедшая в традицию

Когда президентом РМ стал коммунист В. Воронин, в странах-гарантах впали в эйфорию: уж он-то быстро сумеет решить приднестровскую проблему! Однако приднестровцы никаких иллюзий не питали. Тем более, что опыт показал странную закономерность: чем большим коммунистом числится глава Молдовы, тем труднее с ним вести переговоры.

Мирча Снегур, открестившийся от компартии и перекрасившийся в националисты, был вполне предсказуем в своих реакциях и поступках. Петр Лучинский, очень близкий по духу к коммунистам и в последние годы имевший в большинстве своем коммунистический парламент, уже был намного менее предсказуем. Недаром еще со времен КПСС носил кличку «хитрого лиса». Что касается Владимира Воронина, то в непредсказуемости он пошел гораздо дальше своих предшественников. Очень часто создается впечатление, что президент Молдовы и сам не знает, что будет делать завтра:

Попробуем вспомнить, что он говорил в разное время и что реально предпринимал.

Сразу после победы на выборах В. Воронин неоднократно заявлял, что переговорный процесс между Кишиневом и Тирасполем может быть начат «с чистого листа». Это не ново, т.к. нечто подобное пытался реализовать и П. Лучинский, но ему дали понять: раз документы подписаны, да еще в присутствии стран-гарантов, - их надо выполнять.

Далее В. Воронин заявил, что решение вопроса по Приднестровью возможно лишь на позициях «единой и неделимой Молдовы». Ничего больше статуса «широкой автономии» ПМР не получит. И это не ново. А на чем же основаны обещания быстро решить приднестровский вопрос? С теми же идеями, теми же методами (причем в новых реалиях!) можно получить результат тот же или еще хуже. Что мы сейчас и наблюдаем.

Президент Молдовы не силен не только в стратегии (где он не предложил ничего оригинального и пользуется лишь идеями предшественников), но и в тактике. Впечатление, что ее у молдавской стороны нет вовсе. Документы подписываются одни, и тут же предпринимаются действия совсем другие. В. Воронин уверен: «Переговорный процесс и в целом окончательное разрешение конфликта во многом тормозятся из-за того, что стороны топчутся вокруг конечных определений - автономия, федерация, конфедерация и т.д. Мы же считаем, что куда продуктивнее не зацикливаться на этих определениях и создавать (или, вернее, воссоздавать) общее государство, образно выражаясь, не с его крыши, а с фундамента. То есть с воссоздания единого экономического организма, всемерного развития социальных, гуманитарных, информационных и прочих связей».

Казалось бы, мысли вполне здравые. Приднестровцы вполне могли бы вести переговоры в подобном русле, - при обязательном отношении со стороны Молдовы к нам как к равноправному партнеру. Однако Кишиневу привычнее вести разговор с позиции хозяина, дающего наставления нерадивому слуге. (Хотя этот «хозяин» даже в собственном доме не в состоянии навести порядок!)

«Не зацикливаться на определении статуса»?.. И тут же во всех СМИ, на всех встречах, со всех трибун В. Воронин твердит о «широкой автономии» для Приднестровья, которая при ближайшем рассмотрении, оказывается, по своим правам еще более узкой, чем жудец.

«Воссоздание единого экономического организма»?.. По мнению молдовской стороны, это, по-видимому, выглядит так: приднестровские предприятия должны подчиняться Кишиневу, все налоги будут идти в, бюджет Молдовы (хотя организуют их работу именно приднестровцы и именно они сделали все возможное, чтобы сохранить свой промышленной потенциал!) и т.п., но западные кредиты нам все равно не перепадут. Это не «единый организм», это обычный вампиризм: найти жертву, присосаться и выпить всю кровь. И все под немудреным девизом: «Твое - мое, мое - не тронь!»

«Всемерное развитие социальных, гуманитарных, информационных и прочих связей»? В это «всемерное развитие» большой вклад вносят правительственные СМИ Молдовы, поливающие Приднестровье настоящими помоями и забрасывающие грязью. Вряд ли нашей республике нужно подобное «развитие связей». Мы - не жертва в руках палача и не мазохисты, чтобы добровольно подвергаться унижениям и оскорблениям.

Что касается переговорного процесса, то он временно приостановлен по постановлению ВС ПМР от 6 сентября с. г. до тех пор, пока Молдова не снимет экономическую блокаду. Это было трудным, но единственно возможным в данной ситуации решением.

Приднестровцы прекрасно понимают, что альтернатива переговорному процессу - война. Но Приднестровье не готово вести переговоры на любых условиях и платить за них любую цену.

Размещено на Allbest.ru