Российско-белорусская интеграция и основана на политической воле, на сознательных целенаправленных усилиях правительств обеих стран. Чем же обусловлена эта политическая воля. какие мотивы стоят за интеграционными усилиями России и Белоруссии? Интеграционную политику России невозможно объяснить чисто экономическими причинами (как, впрочем, и любую другую, все дело, однако, в пропорциях экономики и политики). Для России интеграция имеет прежде всего «геополитическое» значение. Союз с Белоруссией обеспечивает России прямой доступ к Калининградскому анклаву, сохраняет открытыми ворота в Европу, экономит значительные средства, необходимые для создания системы военно-стратегического сдерживания на западной границе России, поскольку объекты ПВО на территории Белоруссии обеспечивают безопасность всего пространства Союза РФ с РБ. Пророссийская позиция Белоруссии также «разрывает» Балто-Черноморский коридор, который в противном случае может отгородить Россию от основных магистралей транспортировки нефти через Латвию и Литву в Балтийское море и через Украину - в Черное. В случае реализации этого проекта западные постсоветские республики не только избавятся от российской энергозависимости, но могут создать Москве реальную конкуренцию в вопросах реэкспорта каспийской нефти в Европу. После же строительства на территории Белоруссии газопровода «Ямал-Западная Европа» Балто-Черноморский коридор распадется на два самостоятельных направления - южное и северное.

Со своей стороны, белорусская сторона изначально делала упор на выгодность для России геополитического и военно-стратегического аспектов двустороннего Союза, полагая, что за подобное партнерство надо платить немало, как, например, это делают, по ее мнению, США в отношении Израиля. Белорусские геополитики, не исключая самого Лукашенко, исходят из того, что из-за ориентации Белоруссии на союз с Россией страна «сильно ущемляется Западом в политическом, экономическом и других отношениях» и «несет большой ущерб, связанный как с прямыми издержками, так и с упущенной выгодой». В этой связи, полагают они, было бы разумным со стороны России «компенсировать Белоруссии такой ущерб экономическими, дипломатическими, военными и материальными средствами». По их мнению, это обычная практика поведения центров силы, которые хотят иметь свои зоны влияния. «Судя по всему, - пишет еженедельник «Белорусский рынок», - руководство Белоруссии добивается от «старшего брата» прежде всего широких экономических преференций: не более и не менее, чем беспрепятственного доступа к источникам сырья и рынкам сбыта». Вопрос, однако, в том, подчеркивает автор публикации Александр Алесин, «не перевесят ли потери на Западе выгоды, сколь угодно большие, на Востоке?»

Лукашенко, помимо этих расчетов, не может не принимать во внимание и проблему сохранения своего режима личной власти, который без лояльной позиции России может оказаться не столь долговременным, как на это рассчитывает белорусский президент. Поскольку Запад не приемлет его методы политического и хозяйственного управления страной, пророссийская политика Лукашенко пока не имеет реальной альтернативы. «Белорусскому президенту не приходится обольщаться, - считает директор Института проблем диаспоры и интеграции Константин Затулин. - Возможности смены вех для нынешнего руководства Белоруссии весьма ограничены и сводятся к некоторой возможности маневрирования в субрегионе, в отношениях с Украиной, Польшей, Литвой (и то до фактического расширения НАТО). Переориентация на Запад потребовала бы отказа от основных мобилизационных лозунгов и, в недалекой перспективе, от всей системы личной власти президента»

Собственно экономическая основа интеграционных начинаний России и Белоруссии представляет собой набор многочисленных и зачастую разнородных факторов. Белорусская экономика со времен СССР зиждилась на крупных специализированных предприятиях, которые выпускали в основном конечную продукцию («сборочный цех») и тесно зависели от кооперационных связей с предприятиями, расположенными в других регионах Советского Союза. С распадом СССР к этому фактору добавились другие: чрезвычайно высокая зависимость от импорта топливно-энергетических ресурсов, узость национального рынка, проблемы конверсии ВПК, занимающего высокую долю в промышленном производстве, последствия Чернобыльской катастрофы, на ликвидацию которых ежегодно отвлекаются значительные бюджетные средства.

В то же время Белоруссия обладает целым рядом факторов, благоприятствующих динамичному развитию экономики страны. Это и ее чрезвычайно выгодное геоэкономическое положение, поскольку через территорию Белоруссии проходят сухопутные транзитные пути, связывающие Россию, страны Центральной Азии и Закавказье с Европой. Кроме того, в республике сохранилась относительно развитая коммуникационная инфраструктура, квалифицированная и относительно дешевая рабочая сила, достаточно высокий научно-технический потенциал, производственные мощности для выпуска целого ряда конкурентоспособной на российском рынке и на рынке третьих стран продукции, развитый агропромышленный сектор.

Однако эти достоинства могут заработать, а объективные сложности быть минимизированы прежде всего в случае тесной интеграции с Россией, всегда являвшейся для Белоруссии основным экономическим партнером. Более болезненный, чем для любой другой из стран СНГ, разрыв хозяйственных связей с Россией обусловил активность Белоруссии в налаживании двусторонних интеграционных процессов. Экономика Белоруссии остается в значительной степени зависимой от российского рынка: на долю России приходится 55 процентов ее внешней торговли, а на долю Белоруссии - 4 процента общего объема внешней торговли России. В то же время кооперация с белорусскими предприятиями освобождает Россию от необходимости создавать альтернативные производства, на что потребовались бы немалые средства.

Таким образом, учитывая совокупность политических и экономических (факторов, обе стороны встали на путь активного сближения. Начало этого процесса приходится на 1993 год, когда тогдашние белорусские власти, столкнувшись с сильнейшим экономическим кризисом и разочаровавшись в результатах сотрудничества с западными структурами, резко повернулись в сторону России. В Москве тогда делали ставку на бывшего премьер-министра Вячеслава Кебича, который рассматривался как наиболее подходящий кандидат на пост президента Белоруссии. Однако трудности рыночного реформирования, резкое падение жизненного уровня и рост коррупции в республике обеспечили победу на президентских выборах Александра Лукашенко. Придя к власти в июле 1994 года, он активно использовал, с одной стороны, массовое недовольство населения первыми результатами реформ, а с другой - его однозначную ориентацию на Россию, в союзе с которой большинство белорусов видело надежду на возвращение к прежнему благополучному периоду своей жизни. Лукашенко очень четко уловил обе тенденции и буквально с первых дней своего президентства стал развивать интеграционные идеи прежних властей. Первые его контакты с Москвой прошли, однако, отнюдь не гладко. В августе 1994 года в ходе своего визита в Москву Лукашенко подтвердил приверженность договору об объединении денежных систем двух государств, разработанному прежним правительством, но отказался от его реализации на условиях утраты Белоруссией права денежной эмиссии. Убедившись, что создание рублевой зоны окажется невыгодным для Белоруссии, Лукашенко отверг эту идею и стал искать другие пути решения проблемы белорусского долга за российские энергоносители.

Однако тогда все просьбы Белоруссии о переоформлении долга и о предоставлении ей крупного кредита не были удовлетворены российской стороной. Москва, взяв курс на установление тесных интеграционных отношений с Минском, была разочарована его позицией, выразившейся в отсрочке подписания нового межгосударственного Договора о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве. Причина была в том, что новые белорусские власти возражали против ряда пунктов договора, касавшихся согласования финансовой, кредитной, таможенной и налоговой политики Белоруссии с Москвой. Кроме того, Лукашенко практически сразу же поднял вопросы о пересмотре стоимости предоставления России военных баз в Белоруссии, компенсации за вывозимые с ее территории ядерные боеголовки, сроках пребывания российских войск в Белоруссии и т. п.

Учитывая военно-стратегические аспекты сотрудничества с Белоруссией, Москва согласилась со многими белорусскими аргументами. В феврале 1995 года были подписаны государственный Договор о дружбе, а также соглашение «О единстве управления таможенными службами», положившее начало созданию Таможенного союза между странами. Москва, прежде не очень желавшая платить за интеграцию российскими дотациями белорусской экономике, теперь, в силу изменившейся политической конъюнктуры - перспективы расширения НАТО на Восток, пошла на экономические уступки, среди которых было предоставление Белоруссии 150-миллиардного кредита, а также обещанные ей на будущее иные формы финансовой и материальной помощи. Действительно, уже через год, в феврале 1996 года, между Россией и Белоруссией было подписано соглашение о взаимном урегулировании финансовых претензий по принципу «нулевого варианта». В соответствии с этим соглашением с России списывались долги на сумму около 300 млн. долларов за неоплаченную стоимость вывоза и обслуживания ядерных ракет, аренду российской армией военных баз и программу по ликвидации последствий Чернобыльской аварии. Со своей стороны, Россия «простила» Белоруссии 470 млн. долларов по кредитам, выданным в 1992-1993 годах, а также по кредиту, выданному в 1994 году на закупку российских энергоносителей в 1995 году. Позднее с Белоруссии были списаны долги на сумму около 1 млрд. долларов.

Таким образом, дорога к углублению интеграционных процессов была расчищена. 2 апреля 1996 года в Москве президенты двух стран подписали Договор об образовании Сообщества России и Белоруссии. Перед Сообществом была поставлена задача формирования единого информационного пространства и синхронизации проводимых реформ. Предусматривалось сформирование единой законодательной и нормативно-правовой базы. Несмотря на то, что практически ничего из намеченного выполнено не было, ровно через год, 2 апреля 1997 года, был подписан Договор об образовании Союза России и Белоруссии, который подтверждал и развивал положения предыдущего документа «в целях достижения действенной интеграции в экономической и других сферах общественной жизни». Союзный договор создавал политико-правовые основы для образования институтов собственно политической интеграции, своего рода политической надстройки Союза, способной придать дополнительный импульс экономическому взаимодействию. Поскольку успех экономического союза России и Белоруссии во многом зависит от политической интеграции, от политической воли и готовности руководства обеих стран поощрять экономическое сотрудничество в самых тесных формах, то естественно встает вопрос: как далеко готовы пойти по этому пути Россия и Белоруссия, какой степенью суверенитета они готовы поступиться? Ясно, что в первую очередь эти вопросы адресованы Белоруссии. И здесь начинаются существенные разночтения в представлениях о будущем Союза. Отвергнув с порога идею о скором объединении в единое государство, белорусское руководство согласно, и то с большими оговорками и не в самой близкой перспективе, на создание союзного государства при наличии некоторых наднациональных органов. Несогласованность представлений о конечной цели Союза вызвала отсрочку с выработкой Устава Союза, который был подписан значительно позже, чем Договор об образовании Союза (23 мая 1997 года).

Тем не менее экономическое взаимодействие, хоть и подталкиваемое политическими расчетами и ими же и оплаченное, уже приносит свои первые плоды, заметные пока только в Белоруссии. В 1996-1997 гг. начался процесс стабилизации ситуации в белорусской промышленности, когда впервые после 1991 года был отмечен экономический рост (см. таблицу 1).

Таблица 1

Динамика изменения ВВП Белоруссии (в процентах)

Особенно впечатляют результаты экономического развития Белоруссии в 1997 году. Помимо 10-процентного роста валового внутреннего продукта рост промышленного производства составил почти 18%, капитальных вложений - 19,5%, жилищного строительства - 26,6%. На треть снизилась безработица, госбюджет практически бездефицитен, обеспечена почти полная собираемость налогов, незначителен внутренний долг, а внешнего почти нет. В целом макроэкономические показатели Белоруссии в 1997 году оказались самыми благоприятными из всех стран СНГ и весьма выигрышными на фоне российских (см. таблицу 2).

Таблица 2

Динамика показателей развития экономики Белоруссии и России в процентах к предыдущему году

Кроме того, спад промышленного производства в Белоруссии в 90-х годах был меньшим, чем в России, а рост производства начался на год раньше. В результате объем промышленного производства в Белоруссии в 1997 году составил 76%, а в России - только 48% к уровню 1990 года. По признанию самих белорусских лидеров, примерно половина прироста основных хозяйственных показателей стала возможна лишь благодаря тесному экономическому сотрудничеству с Россией. В этой связи встают вопросы: а) в чем же состоит собственный российский вклад в «белорусское экономическое чудо»: б) что следует отнести на счет экономической политики белорусских властей: и в) какова ее оборотная сторона?

Бесспорно, неоднократное списание Россией белорусских долгов «развязало руки» белорусской промышленности, в особенности тем крупным предприятиям-экспортерам, которые поставками своей продукции расплачивались за российские энергоносители. Они получили передышку во времени и государственные дотации, чтобы модернизировать производство и выйти с новыми, гораздо более конкурентоспособными товарами не только на российский рынок.

После подписания и ратификации Договора и Устава Союза России и Белоруссии Лукашенко рассчитывал, что получит значительную часть российских кредитов в размере 2,5 млрд. деноминированных рублей, выделяемых странам СНГ. Из них белорусский президент надеялся получить 2 млрд. рублей, снизив в последующем свои претензии до 1 млрд. рублей. В июне 1997 года на проходившем в Санкт-Петербурге первом экономическом форуме стран СНГ было подписано соглашение о предоставлении Россией Белоруссии государственного кредита на сумму 500 млн. рублей. Эти деньги представляли собой связанный кредит, предназначенный для расчетов белорусских производителей со своими российскими партнерами. Впоследствии правительство России согласилось рассмотреть вопрос о выделении Белоруссии еще 500 млн. рублей, чтобы довести размер кредита до согласованной прежде суммы в 1 млрд. рублей. Однако решить этот вопрос впоследствии так и не удалось.

Финансовые трения по этому кредиту весьма обеспокоили белорусское руководство и заставили его задуматься над более общими проблемами. Дело в том, что в условиях блокирования Западом финансовой поддержки Белоруссии страна стала полностью зависеть от того, насколько полно Москва пожелает и будет способна оплачивать тесную российско-белорусскую политическую и экономическую интеграцию. В этой связи белорусский президент весьма огорчен недостаточной платежеспособностью России. Он настойчиво раскручивает тезис о российской задолженности в 1 млрд. долларов за использование территории Белоруссии российскими военными, обеспечение воздушной безопасности западных рубежей РФ войсками противовоздушной обороны (ПВО) Белоруссии и т. д. В подтекст этого тезиса заложена мысль, что недополучение именно этого миллиарда долларов и создает проблемы белорусской экономике и не позволяет повысить жизненный уровень населения страны.

Далеко не всегда находя взаимопонимание с федеральными российскими властями, Белоруссия избрала тактику прямых связей с российскими регионами, установив контакты с 60 из них и подписав программы по конкретному сотрудничеству с 55. По мнению Лукашенко, на нынешнем этапе российско-белорусской интеграции акцент должен быть смещен именно на связи Белоруссии с регионами России. Достигнутый в 1997 году более чем на треть прирост взаимного товарооборота на 65 процентов обеспечен за счет прямых связей Белоруссии с российскими регионами. Это сотрудничество позволило Белоруссии активно продвигать на российский рынок изделия своей машиностроительной промышленности, мебель, ширпотреб и продукты питания, получая взамен, преимущественно по бартеру, топливно-сырьевые товары. В условиях недостатка у Белоруссии валютных средств эта система сохранится и на ближайшую перспективу. В 1998 году только 26 процентов топливно-энергетических товаров из России будет оплачиваться «живыми деньгами», а остальные 74%-товарами и услугами.

В настоящее время Белоруссия и Россия совместно реализуют 7 крупных экономических проектов. Среди них - «Автодизель», «Лен», «Лазерные технологии 21-й век», производство сверхбольших интегральных схем, а также обустройство таможенных границ Союза двух государств. В конце 1997 года Парламентское собрание Союза России и Белоруссии приняло совместный бюджет Союза на 1998 год. Он составил 592 007 тысяч деноминированных рублей, в котором доля России составляет 65%, а доля Белоруссии - 35%. Эта сумма практически полностью будет направлена на осуществление совместных программ.

Таким образом, преимущественное финансирование Россией совместных проектов позволяет белорусским промышленным предприятиям встать на ноги и пытаться производить модернизированную, конкурентоспособную продукцию.

По оценке директора Института экономического анализа Андрея Илларионова, ежегодные дотации России в белорусскую экономику составляют 1,5-2 млрд. долларов. «Белорусское экономическое чудо» оплачено из карманов российских налогоплательщиков», - считает известный российский экономист. Он расценивает неоднократное списание белорусских долгов России и возможности, открывшиеся перед Белоруссией после создания в начале 1995 года Таможенного союза, как «личный подарок» России президенту Белоруссии, «который, ничего не давая взамен, цинично доит "большого брата"».

Заключение

1. Российско-белорусская экономическая интеграция пока развивается не столько в соответствии с хозяйственно-рациональными расчетами и потребностями, сколько является следствием политических инициатив руководства России и Белоруссии, учитывающих прежде всего геополитическую и военно-стратегическую составляющие союза двух стран.

2. Поскольку Россия проводит курс на либеральные в своей основе рыночные реформы, а Белоруссия предпочитает реформировать свою экономику под жестким государственным контролем, интеграционные процессы между ними развиваются медленно, противоречиво, а многие из провозглашенных начинаний так и остаются декларациями о намерениях. По данным представителя белорусского президента в исполнительных органах Союза Белоруссии и России Василия Довгалева, 90% из 1300 правовых актов, заключенных между союзниками, пока что «не работают». Россия во многом продолжает быть своего рода экономическим донором Белоруссии, оплачивающим «стратегическое партнерство» с нею.

3. В значительной степени именно сближение с Россией и финансовая подпитка с ее стороны (явная или опосредованная) позволили Белоруссии остановить спад промышленного производства и приступить к восстановлению докризисных масштабов производства в народном хозяйстве республики. По итогам 1997 г. макроэкономические показатели Белоруссии оказались наиболее высокими в СНГ, включая и Россию. Это - реальный факт, но свидетельствует ли он о реальной стабилизации экономики страны на новой, рыночной основе, говорить пока что рано.

4. Проблема выработки подобной оценки состоит в том, что «белорусское чудо» связано прежде всего с использованием административно-директивных методов в регулировании экономической деятельности. Отвергнув российский вариант «шоковой терапии» в переходе к рынку, А. Лукашенко избрал путь постепенной адаптации экономики к новым принципам и условиям хозяйствования, сохранив за государством (и прежде всего за собой) командные позиции в управлении народным хозяйством. Отказавшись от «огульной» приватизации, одномоментной либерализации цен, сохранив государственную поддержку сельскохозяйственного производства и ведущих экспортопроизводящих предприятий, Белоруссия смогла достигнуть лучших экономических показателей, нежели Россия. В то же время есть серьезные сомнения в том, что разогретая неокейнсианскими методами белорусская экономика сможет удержать достигнутые макроэкономические показатели сколько-нибудь длительное время. По мнению аналитиков, в лучшем случае положительная динамика может сохраниться до восстановления докризисных объемов производства, характерных для 1990 г.

5. Белорусские власти, лишенные достаточных инвестиций извне, пошли по пути эмиссионного стимулирования роста народного хозяйства и неизбежно столкнулись с рядом негативных моментов, среди которых на первом месте - высокий уровень инфляции и растущий торговый дефицит (в 1997 г. - свыше 1 млрд. долл.). При оценке хозяйственной ситуации в Белоруссии нельзя проходить мимо того факта, что увеличение валового внутреннего продукта страны было достигнуто в том числе и за счет 50-процентного увеличения экспорта, в первую очередь в Россию. Указанные обстоятельства при том или ином резком изменении внешнеэкономической конъюнктуры могут спровоцировать гиперинфляцию, способную мгновенно уничтожить все достижения белорусской экономики. Специалисты сходятся во мнении, что даже при нынешнем уровне инфляции поддержание достигнутых уже показателей роста в экономике представляется немыслимым.

6. В то же время было бы неверным представлять дело таким образом, что белорусское руководство занято только количественным или экстенсивным ростом производства, не заботясь о его качественных характеристиках. Оно отдает себе отчет в том, что промышленный рост осуществляется в основном на прежней производственной базе в отсутствие внешних инвестиций и даже амортизационных отчислений. Кроме того, до определенного времени узкий и нетребовательный российский рынок сглаживал проблему модернизации, особенно актуальную в условиях экспортоориентированного характера белорусской экономики. В условиях же наполнения и даже сокращения российского рынка решение проблем, связанных со структурной перестройкой экономики, модернизацией производства и нахождением своего места не только на российском, но и мировом рынке, становится для Белоруссии задачей, требующей незамедлительного решения. Поэтому белорусское руководство весьма озабочено модернизацией народного хозяйства республики, в первую очередь отраслей, обеспечивающих экспортные поставки. Пока Белоруссия с помощью ряда западных транснациональных корпораций делает только первые шаги на пути к выборочной модернизации технологической базы своей промышленности.

7. При всей специфике белорусской модели реформирования экономики она, тем не менее, приближается к рыночным параметрам хозяйствования, и это заставляет официальные власти действовать с оглядкой на требования внешней рыночной среды. Здесь можно и нужно отметить хотя и медленно, но все же идущий процесс приватизации, целевое привлечение на рыночных условиях иностранных инвестиций, осознание необходимости и первые попытки структурной перестройки экономики в соответствии с рыночной ориентацией ее развития и т. д. Объективно это заставляет Белоруссию все больше разворачиваться в сторону Запада и в то же время работает в направлении роста привлекательности Белоруссии в глазах западных предпринимателей. При определенном изменении имиджа белорусского властного режима (или изменении самого режима) это может послужить основой серьезной диверсификации внешнеэкономических связей и обменов этой страны в рамках глобальной экономики. Экономическая интеграция России и Белоруссии в таком случае станет определяться возможностями и потребностями их экономик, приобретет собственную логику развития и обзаведется механизмом саморегуляции, а не будет, как сейчас, производным военно-стратегических расчетов и соображений.

Список литературы

«Независимая газета». 24.04.1997.

Алёша А. За нами - Москва//«Белорусский рынок». 12-18.01.1998. с.4.

Затулин К. Испытание Белоруссией // «Независимая газета». 07.03.1997.

Ивантер А., Шевцов Ю. Эффективная диктатура // «Эксперт». 27.10.1997. № 41. с.25.

«Российская газета». 03.02.1997.

«Эксперт». 27.10.1997. № 41. с. 25.

Размещено на http://www.allbest.ru/