Воздействие интеграционных процессов в ЕЭС на развитие международного частного права

1

РЕФЕРАТ

по международному праву

на тему:

«Воздействие интеграционных процессов в

ЕЭС на развитие

международного частного права »

МОСКВА 1997 г.

Содержание

Введение

1. Европейское экономическое сообщество и право сообществ

2. Развитие международного частного права в рамках ЕЭС

Заключение

Библиография

Введение

Европейское экономическое сообщество (ЕЭС) было создано на основе Римского договора о его образовании от 25 марта 1957 г. До этого Европейское объединение угля и стали (ЕОУС) было создано Парижским договором 1951 г.. Европейское сообщество по атомной энергии (Евратом) было образовано вместе с ЕЭС Римским договором 1957 г. В соответствии с Брюссельским договором от 8 апреля 1965 г. произошло объединение органов и организаций и была создана Комиссия европейских сообществ (КЕС), а сами организации стали именоваться Европейскими сообществами (ЕС). Договоры о создании европейских сообществ и акты их органов смотрите в сноске. Европейские сообщества (ЕС) представляют собой достаточно развитую систему регулирования взаимных отношений стран -- участниц, в первую очередь экономических отношений. Она охватывает межгосударственное сотрудничество и хозяйственные связи предприятий и граждан этих стран в различных областях хозяйственного оборота. В основе этой системы действует специально созданный правовой механизм, целью которого служит формирование единых правовых условий экономической интеграции.

Структура и характер хозяйственных связей между странами ЕС, планы создания экономического и политического союза, определенный исторический опыт во многом предопределили то, что основным правовым методом интеграции в «Общем рынке» стала межгосударственная унификация права, т.е. в широком смысле межгосударственное сотрудничество в выработке правовых норм, единообразно регулирующих определенные отношения в участвующих в таком сотрудничестве странах или между ними.

Европейское экономическое сообщество и право сообществ

Задача унификации права стран ЕС предусмотрена в ст. 3 «h» Договора Европейского экономического сообщества (ЕЭС): Лебедев С.Н. Унификация правового регулирования международных хозяйственных отношений. (Некоторые общие вопросы) // Юридические аспекты осуществления внешнеэкономических связей. М., 1979. сближение национальных законодательств g той мере, в какой это необходимо для деятельности «Общего рынка». В соответствии с Договором ЕЭС для выполнения этой, а также других задач Совет и Комиссия сообществ издают регламенты и директивы, принимают решения и формулируют рекомендации или заключения (ст. 189 Договора ЕЭС). Регламент подлежит непосредственному исполнению в каждом государстве -- члене сообществ. Директива обязывает каждого из них решать поставленные задачи, оставляя национальным органам государств -- членов право выбора формы и средств для этого. Решение обязательно во всех его частях для тех, кому оно адресовано (как правило, оно принимается по конкретным вопросам в отношении отдельных стран или предприятий). Рекомендации и заключения не имеют обязательной силы.

Наиболее широко полномочия руководящих органов ЕС по унификации законодательства стран сообществ сформулированы в ст. 100 Договора ЕЭС, David R. The international unification of private law // International encyclopedia of comparative law. Tubingen; N.Y., 1971. Vol. 2, chap. 5. P. 6. в соответствии с которой Совет сообществ «единогласным решением по предложению Комиссии принимает директивы для сближения законодательных, подзаконных и административных положений стран -- членов, которые оказывают непосредственное воздействие на учреждение и деятельность общего рынка».

Однако в нормотворческой практике ЕС эта статья до недавнего времени в большей степени использовалась в качестве юридической основы для выработки единых для всех стран «Общего рынка» норм. Это связано с тем, что сам Договор ЕЭС и деятельность руководящих органов сообществ отражают противоборство двух противоположных тенденций: центростремительной и центробежной, т.е. соответственно стремлений к расширению наднациональной компетенции и сохранению компетенции за государственными органами стран -- членов сообществ в решении тех или иных вопросов. Это нашло выражение в принципе «разделения полномочий», прямо закрепленном в ст. 3 и 4 Договора ЕЭС. Согласно этому принципу органы сообществ должны действовать лишь в пределах, ограниченных положениями договоров об их учреждении (т.е. в целях создания общих рынков и осуществления единой экономической политики).

Очевидно, что, несмотря даже на радикальные изменения, которые были внесены в учредительные договоры сообществ и в их институционный механизм в 1986 г. Единым европейским актом (в частности, предоставление Совету сообществ, согласно ст. 100 А Договора ЕЭС, права принимать решения большинством голосов для выполнения задач по учреждению «внутреннего рынка»), этот принципиальный подход к нормотворческой деятельности органов «Общего рынка» на основе так называемых функциональных полномочий Европейских сообществ сохранился в их правовой доктрине.

Для нормотворческой деятельности органов ЕС нередко используется ст. 235 Договора ЕЭС, значительно расширяющая полномочия Совета сообществ. На основании этой статьи Совет единогласным решением по предложению Комиссии и после консультации с Европарламентом принимает необходимые меры для достижения целей сообществ в тех случаях, когда в Договоре ЕЭС полномочия для этого не предусмотрены. В соответствии с этой статьей Европейскими сообществами приняты многочисленные акты об установлении, например единого) таможенного тарифа, учреждении экономического и валютного союза, защите потребителей товаров, защите окружающей среды, а также регламент Совета ЕС 1985 г. о европейском объединении с экономической целью.

Договор ЕЭС содержит также уже унифицированные нормы, а именно положения, запрещающие недобросовестную конкуренцию в сообществах (ст. 85, 86). На основе и в развитие этих положений Совет сообществ принимает регламенты, а Комиссия -- не только регламенты но и соответствующие решения и разъяснения.

Акты органов сообществ, будучи составной частью «права Европейских сообществ», вместе с договорами о создании ЕОУС, ЕЭС и Евратома служат основой правопорядка этого международного образования.

Несомненно, что в развитии принципов действия права ЕС и в обеспечении их применения главную роль играет Суд ЕС, компетенция и функции которого принципиально отличаются от полномочий традиционных органов международного правосудия (например, Международного суда ООН). Согласно положениям договоров о создании ЕОУС, ЕЭС и Евратома, этот суд обладает обязательной и исключительной юрисдикцией в толковании и исполнении договоров. Он разрешает связанные с применением права сообществ споры, в которых стороной могут быть не только государства -- члены, но и наднациональные органы сообществ, физические и юридические лица. Решения суда подлежат обязательному признанию и исполнению на территории стран -- членов сообществ. Суд ЕС правомочен разрешать споры между государствами -- членами «Общего рынка», между Комиссией сообществ и государством -- членом, может аннулировать или санкционировать пересмотр акта органов сообществ, в преюдициальном порядке дает заключения национальным судебным органам стран -- членов по вопросам толкования положений договоров о создании ЕОУС, ЕЭС и Евратома, а также по вопросам действительности и толкования актов органов сообществ.

Обладая такими обширными не только юрисдикционными, но и в определенной степени нормотворческими полномочиями, Суд ЕС в своих решениях формулирует основные черты господствующей доктрины по принципиальным вопросам действия права сообществ. Его позиция в формировании правовой доктрины «Общего рынка» в целом была поддержана национальными судами стран -- участниц.

Судом ЕС был выработан принцип прямого применения права сообществ к физическим и юридическим лицам в странах «Общего рынка». По делу «Ван Генди Лоос» (1963 г.) он постановил, что «сообщество создало новый международный правовой порядок, в пользу которого государства ограничили, хотя и в определенных областях, свои суверенные права и субъектами которого являются не только государства -- члены, но и их подданные».

Решениями Суда ЕС было также признано, что право сообществ независимо от правопорядков государств -- членов происходит из самостоятельного источника и ему не может быть противопоставлен какой-либо национальный внутренний акт без угрозы для правовой основы сообществ.

Таким образом, несмотря на то, что формально вопрос о взаимоотношении права сообществ с национальными правопорядками стран -- членов «Общество рынка» должен был решаться в соответствии с положениями учредительных договоров ЕОУС, ЕЭС и Евратома на основе принципа «разделения полномочий», в судебной практике был выработан принцип главенства права сообществ над правом государств -- членов. Этот принцип нашел выражение в решении Суда ЕС от 9.111 1978 г. по делу 106/77 «Симменталь». В этом решении, в частности, отмечалось, что норма национального законодательства, противоречащая нормам прямого действия, сообществами не применяется. В решении также определялось, что право сообществ «является непосредственным источником прав и обязанностей для всех, кого оно касается, идет ли речь о государствах -- членах или о частных лицах, которые состоят в отношениях, подчиняющихся праву сообществ».

Как следует из смысла положений ст. 190 Договора ЕЭС (ст. 161 Договора Евратома ист. 14 Договора ЕОУС), актами прямого действия являются лишь регламенты (общие решения), так как только они обязательны как для государств -- членов сообществ, так и для граждан и юридических лиц. Однако в практике Суда ЕС и национальных судов нормами прямого действия признаются также положения учредительных договоров сообществ, директив (рекомендаций), решений и других актов, которые «могут по своей природе вызвать прямые последствия в правовых отношениях между государствами -- членами и их подданными».

Национальные суды стран -- членов сообществ, как правило, признают принципы действия права сообществ, в частности принцип главенства этого права над правом государств -- у членов, хотя на пути такого признания, особенно в ФРГ и Италии, встречались препятствия.

В процессе создания права сообществ значительное место отводится выработке и обеспечению применения единых норм, регулирующих как хозяйственную деятельность предприятий и граждан, так и имущественные и связанные с ними неимущественные отношения, которые возникают в хозяйственном обороте стран сообществ.

Можно выделить два направления унификации норм хозяйственного законодательства в ЕС: а) создание правовой основы общего рынка товаров, предпринимательской деятельности, капиталов и услуг; б) формирование условий для функционирования такого рынка главным образом путем обеспечения оптимальных условий для конкуренции (в частности, запрещения недобросовестной конкуренции).

С точки зрения результатов предпринятые органами сообществ меры по унификации норм хозяйственного законодательства затронули в основном такие правовые институты государств -- членов, как режим предпринимателей и предприятий, условия осуществления различных видов предпринимательской деятельности, охрана прав на промышленную собственность, запрещение недобросовестной конкуренции, обязательства из причинения вреда, а также возникающие в связи с этим вопросы торгового представительства, совместной деятельности, передачи технологии и т.д.

В связи с особенностями унификации права и ее большим практическим значением для всего интеграционного процесса в «Общем рынке» как в доктрине, так и в Суде сообществ и национальных судах стран -- участниц возникают вопросы о природе права сообществ,

0 его соотношении с национальными правопорядками государств -- членов, международным частным правом и международным правом в целом. Эти вопросы приобретают все большее значение с интенсификацией и углублением процесса экономической и политической интеграции в ЕС. Эта тема вызывает все больший интерес и в практическом плане в связи с усилением роли ЕС как представителя государств -- членов в международном экономическом сотрудничестве с другими странами и международными организациями. В частности, одним из условий будущего сотрудничества между Европейскими сообществами и Европейской ассоциацией свободной торговли (ЕАСТ) является признание «acquis communautaire» (опыта сообществ), основой которого служит правопорядок «Общего рынка».

Следует отметить, что подход в судебной практике и доктрине Европейских сообществ к природе их права и к его соотношению с национальными правопорядками и международным правом с самого начала создания «Общего рынка» во многом прядопределялся прагматическим отношением к правовой системе сообществ. По мнению М.Л. Энтина, «концепция автономии системы права сообществ, отстаиваемая Судом ЕС, потребовалась ему для того, чтобы, с одной стороны, не быть связанным необходимостью применения общедемократических принципов и норм современного международного права, с другой -- сохранить целостность права сообществ, предотвратить множественность толкования нормы права сообществ государствами -- членами...».

Позиция Суда ЕС в отношении их правовой системы была принципиально определена в решении от 5.11 1963 г. по делу 26/62 «Ван Генд и Лоос». В решении от 15.VII 1964 г. по делу 6/64 «Коста против ЭНЭЛ» суд уточнил, что в отличие от обычных международных договоров «Договор ЕЭС установил собственный правопорядок, интегрированный в правовую систему государств -- членов во время вступления в силу Договора и являющийся обязательным для их юрисдикций».

Отталкиваясь, как правило, от этих основных положений доктрины права «Общего рынка», исследователи, изучающие особенности правовой системы ЕС, по-разному оценивают ее природу. Как отмечает французский исследователь Г. Исаак, мнения по этому вопросу условно можно подразделить на две группы. Согласно «международной» теории, несмотря на какие бы то ни было особенности. Европейские сообщества, будучи учрежденными на основе международных договоров, полностью остаются в сфере действия международного права. Согласно другой («наднациональной») теории, между Европейскими сообществами и другими международными организациями имеются существенные различия. Если в рамках собственно международных организаций взаимоотношения государств -- членов выражаются в виде сотрудничества и суверенитет государств при этом не нарушается, то в Европейских сообществах, которые, согласно данной теории, относятся к интеграционным организациям, происходит передача части государственных функций (в том числе законодательных и юрисдикционных) с национального уровня на наднациональный .

М.Л. Энтин подразделяет встречающиеся у западных исследователей представления о правовой системе ЕС на четыре большие группы. По мнению представителей первой группы, сообщества являются надгосударственными образованиями, правовая система которых аналогична национально-правовым системам. Представители второй группы считают, что ЕС имеют смешанную, двойственную природу, в их правовой системе переплелись межгосударственные и наднациональные элементы. Сторонники третьей группы утверждают, что сообщества имеют особую автономную правовую природу, в корне отличающуюся как от внутреннего, так и от международного права. Исследователи, принадлежащие к четвертой группе, исходят из того, что правовые нормы сообществ являются частью современного международного права.

Очевидно, что если позиция сторонников концепции наднационального характера ЕС и их правовой системы (автаркии права) основана прежде всего на некритическом отношении к решениям Суда ЕС, на стремлении скорее претворить в жизнь желаемые политические и экономические перспективы, то взгляды других исследователей той или иной степени видящих в «Общем рынке» и его праве как-национальные, так и международные элементы, больше отражаю, действительность. Так, известный бельгийский юрист Ж.В. Луис Олтеану О.М. Европейское экономическое сообщество -- субъект международного права особого рода. //Вести. МГУ. Сер. II, Право. 1982.№ 1. подчеркивает, что правопорядок ЕС содержит много сходных черт с внутригосударственным правом, но в то же время служит новой ступенью развития права международных организаций. Сообщества обладают собственной компетенцией во многих вопросах, обычно относящихся к ведению суверенных государств, но вместе с тем они не государства, поскольку не имеют государственной власти в полном объеме, а их органы не вправе самостоятельно определять свои полномочия .

К. Шмиттхофф, выражая точку зрения, в основном принятую в английской доктрине, отмечает, что право сообществ составляет часть правовой системы каждого государства -- участника .

Взгляды советских исследователей на природу права ЕС также расходятся. Высказывалось мнение, что право сообществ, отличаясь как от международного, так и от национального права, представляет собой автономную систему.

Р.А. Мюллерсон пишет: «О примате права сообществ можно говорить лишь условно, так как этот примат определен национальным правом, а следовательно, может быть им и отменен, а не вытекает ipso facto из самого характера права сообществ, как утверждают Суд Европейских сообществ и многие западные авторы... Правовая система Сообществ, несмотря на свои специфические черты, является частью международного права».

М.А. Энтин, подробно исследовав источники и характер права ЕС, отмечает: «Право сообществ имеет комплексную природу... Утверждения об автономности и самостоятельном характере системы права есть либо теоретическая абстракция, либо орудие процессуальной защиты прагматических политических интересов. Система права сообществ не может быть обособлена от общего международного права. В то же время право сообществ в определенной своей части является формой координации, сближения и унификации внутреннего права государств -- членов».

Несомненно, вопрос о природе права ЕС может быть решен исходя прежде всего из состава и источников этого права, а также предмета регулирования подпадающихся под его действие общественных отношений.

Очевидно, что основу права сообществ составляют учредительные договоры ЕОУС, ЕЭС и Евратома, а также изменяющие и дополняющие их документы (в частности, Единый европейский акт), которые в литературе обычно именуются первичным правом сообществ. К так называемому вторичному праву сообществ исследователи относят акты, имеющие нормативный характер (регламенты, директивы), и рекомендации, решения, программы и т.д. В право ЕС, как правило, включаются также соглашения между государствами -- членами «Общего рынка», соглашения между сообществами и третьими странами и международными организациями. Как уже говорилось, большую роль в правовой системе ЕС играют решения Суда сообществ.

Ряд авторов относят к праву сообществ выработанные в ходе его развития общие принципы, действие которых признано в «Общем рынке» прежде всего благодаря деятельности Суда ЕС .

Высказывается также мнение о том, что важнейшим слагаемым системы права сообществ служит национальное законодательство государств -- членов, принимаемое во исполнение первичного и вторичного права сообществ, и та часть национального права, которая регулирует те или иные аспекты функционирования «Общего рынка» в отсутствие единого законодательства сообществ. С такой точкой зрения трудно согласиться, в частности, потому, что если бы нормы национального права стран -- участниц ЕС входили в правовую систему этих международных организаций, то они подпадали бы под юрисдикцию Суда ЕС, обеспечивающего целостность и действенность этой системы. Однако в компетенцию этого суда не входит гарантирование соблюдения национального законодательства, так как это входит в функции национальных судов.

Анализируя предмет регулирования правовой системы ЕС, можно заметить, что сферой действия норм как первичного, так и вторичного права сообществ являются две группы отношений. Первая включает в себя межгосударственные отношения стран -- участниц «Общего рынка» между собой, с третьими странами или отношения с сообществами (в том числе в лице их органов) . Эта группа отношений носит публично-правовой характер, поскольку их субъектами являются государства или сообщества как международные организации. Вторая группа отношений, регулируемых нормами права ЕС, представляет собой имущественные и связанные с ними неимущественные правоотношения, субъектами которых являются исключительно граждане и организации (юридические лица). Таким образом, это отношения гражданско (частно) -правового характера.

Нормы, призванные урегулировать отношения публично-правового характера, содержатся как в первичном, так и во вторичном праве ЕС. Можно, например, указать на положения ст. 1--5, 69, 70--75 Договора ЕОУС, относящегося к межгосударственному сотрудничеству стран--участниц в рамках этой организации, ст. 12--29 Договора ЕЭС устанавливающие обязательства государств -- членов по созданию таможенного союза, или регламента Совета ЕЭС 1984 г. о Европейском фонде регионального развития. Богуславский М.М. Международное экономическое право. М., 1986. С. 36.

Независимо от разнообразия правоотношений, подпадающих под действие норм данной группы права ЕС, будь то вопросы устранения ограничений в продаже товаров или обмене услугами, движении капиталов, рабочей силы, осуществлении предпринимательской деятельности, установления единого таможенного тарифа или общей торговой политики с третьими странами, природа этой группы норм права сообществ остается неизменной. Во всех случаях речь идет о нормах права, дестинаторами которых являются исключительно государства -- члены (или сами сообщества) и которые устанавливают для них соответствующие обязательства в области международных экономических связей.

С учетом целей деятельности ЕС нормы права сообществ, предметом которых являются отношения публично-правового характера, могут быть отнесены к международному экономическому праву.

Имеющиеся в праве ЕС нормы, направленные на урегулирование гражданско-правовых отношений, в меньшей степени охватываются первичным правом сообществ и в большей степени вторичным. Примером норм первичного права сообществ могут служить, в частности, положения ст. 60--67 Договора ЕОУС или ст. 85 и 86 Договора ЕЭС, запрещающие недобросовестную конкуренцию в рамках сообществ. Вторичное право ЕС включает широкий круг норм, применяемых в гражданско-правовых отношениях, в частности в вопросах создания и деятельности компаний, банковской и страховой деятельности, деятельности торговых агентов, обязательств из причинения вреда, права промышленное собственности, а также запрещения недобросовестной конкуренции .

Правила борьбы с недобросовестной конкуренцией, хотя и предполагают наличие определенного административно-правового регулирования (как и другие правовые институты, обеспечивающие хозяйственный оборот в Европейских сообществах), обычно относятся к нормам торгового (гражданского) права. Зименкова О.Н. Нормы о борьбе с недобросовестной конкуренцией в праве Европейского экономического сообщества. М., 1983 (Тр. ВНИИСЗ:. Вып. 26).

Очевидно, что концепция наднационального (автономного) характера права ЕС во многом связывается со своеобразием источников и особенностями действия данной группы норм права сообществ .

Сфера действия этих норм -- правоотношения с участием граждан и юридических лиц, т.е. субъектов внутригосударственного права. Однако в отличие от обычных источников норм, регулирующих указанные правоотношения в международном хозяйственном обороте (международные договоры и национальное законодательство) , источниками таких норм в праве ЕС являются помимо международных договоров также акты органов этих международных организаций.

Что касается международных договоров как источников права ЕС, то, как уже отмечалось, наряду с учредительными договорами сообществ следует упомянуть договоры, заключаемые между странами -- участницами «Общего рынка» на основе ст. 220 Договора ЕЭС, и в частности Конвенцию о взаимном признании торговых товариществ и юридических лиц или Конвенцию о законе, применимом к договорным обязательствам.

Эти конвенции подлежат ратификации странами -- участницами, т.е. содержащиеся в них предписания должны претворяться во внутригосударственный правопорядок стран сообществ на основе общепринятой в международной практике процедуры. Несомненно, что материально-правовые и коллизионные нормы, содержащиеся в этих конвенциях, представляют собой унифицированные в международно-договорном порядке нормы МЧП соответствующих государств -- членов ЕС.

Можно предположить, что при решении вопроса о правовой природе актов органов ЕС, касающихся отношений с участием государств -- членов и самих сообществ (публично-правового характера), определяющим признаком в конечном счете следует считать субъектный состав этих отношений, так как их участниками являются субъекты международного права. В то же время применительно к актам, направленным на урегулирование гражданско-правовых отношений, при решении этого вопроса необходимо учитывать прежде всего генезис норм, содержащихся в указанных актах, и состав регулируемых ими отношений.

Регламенты и директивы Совета и Комиссии ЕС представляют собой акты управомоченных органов данных международных организаций, которые изданы этими органами в пределах их компетенции, переданной им государствами -- членами на основе соответствующих международных договоров (Договоры ЕОУС, ЕЭС и Евратом) и во исполнение их положений. Поэтому следует согласиться с общей посылкой Р.А. Мюллерсона Луни Л.А. Международное частное право. М., 1970. С. 50. в том, что любая норма, являющаяся результатом согласования воли субъектов международного права, -- это норма международного права . Очевидно, что акты главного законодательного органа сообществ -- Совета (который состоит из представителей правительств государств -- членов) в рамках его полномочий опосредуют согласованное волеизъявление стран -- участниц ЕС. При этом, хотя формально Совет сообществ может принимать решения и издавать соответствующие акты квалифицированным большинством голосов, на практике после достижения «Люксембургского компромисса» в 1966 г. (решения Совета сообществ, которое фактически исключило возможность принятия решений большинством голосов членов Совета в случае, если затрагиваются важные интересы одной или нескольких стран -- участниц) Совет принимает решения большинством голосов очень редко и по вопросам, не имеющим важного значения. Кроме того, согласно ст. 149 Договора ЕЭС, если Совет принимает решение на основе предложения Комиссии, внося в него изменения, такое решение должно приниматься на основе принципа единогласия.

Развитие международного частного права в рамках ЕЭС

Подписание Единого европейского акта, хотя и придало работе Совета большую эффективность, ускорило процедуру принятия им решений, принципиально не изменило положения дел, так как действие «Люксембургского компромисса» продолжает признаваться .

При рассмотрении природы актов Комиссии ЕС следует учитывать, что этот орган формируется не из официальных представителей стран -- участниц; в его состав назначаются по взаимному согласию правительств стран -- участниц специалисты, действующие независимо от государств, гражданами которых они являются. По замыслу создателей «Общего рынка» Комиссия должна быть наднациональным органом, действующим только в интересах ЕС. Однако, даже, несмотря на определенное расширение полномочий Комиссии после подписания Единого европейского акта, ее компетенция в области нормотворческой деятельности включает главным образом подготовку актов, принимаемых Советом, издание актов во исполнение решение Совета и под его контролем, принятие решений по частным вопросам.

Учитывая роль Комиссии как основного проводника концепции наднациональности ЕС, в настоящее время трудно говорить обоснованно о практической реализации этим органом данной концепции в праве сообществ.

Таким образом, решая вопрос о происхождении норм, содержащихся в актах Совета и Комиссии ЕС и направленных на урегулирование гражданско-правовых отношений, можно сказать, что такие нормы этих международных организаций в конечном счете служат результатом волеизъявления государств -- членов и носят международно-правовой характер. Необходимо отметить, что ряд авторов придерживаются такой же точки зрения, в частности Р.А. Мюллерсон (исходя из теории трансформации) . На этой же позиции (в общем теоретическом плане применительно к международным организациям) стоит С.В. Черниченко.

Нормы актов Совета и Комиссии ЕС, для того чтобы быть примененными в правоотношениях с участием граждан и юридических лиц -- субъектов внутригосударственного права, должны быть включены в национальный правопорядок каждой страны -- участницы сообществ. Только при условии претворения в национальное законодательство нормы права сообществ становятся обязательными как для граждан и юридических лиц в их хозяйственных взаимоотношениях, так и для национальных правоприменительных органов (государственных судов, арбитражей, третейских судов и т.д.), к которым граждане и юридические лица могут обращаться за защитой своих прав, проистекающих из указанных отношений.

Как уже отмечалось, в учредительных договорах (в частности, в ст. 189 Договора ЕЭС) закреплена обязательность и непосредственное применение регламентов. Кроме того, в доктрине и судебной практике была выработана концепция прямого применения директив Совета и Комиссии сообществ.

Что касается регламентов, то заслуживает внимания мнение Р.А. Мюллерсона о том, что «многие нормы международного права (так называемые самоисполняющиеся) могут применяться в силу отсылочных норм национального права внутри страны. Но хотя они и могут применяться на территории государства как положения международного права для регулирования отношений с участием граждан и юридических лиц, такое применение санкционируется нормами национального права... Речь идет о применении самих норм права Сообществ для регулирования отношений с участием субъектов национального права, но не непосредственно, а опосредованно соответствующими нормами национального права» .

В связи с этим нужно сказать о тех изменениях, которые были внесены в конституции стран -- участниц с тем, чтобы обеспечить применение права сообществ во внутригосударственных отношениях а также в практике национальных судов. По существу, можно говорить о принятии государствами -- членами на конституционном уровне (в случаях с Великобританией и Италией -- на уровне законов) подтвержденных национальными судами обязательств соблюдать и обеспечивать применение в своих странах права сообществ, в частности норм регламентов. К этому можно также добавить, что включение содержащихся в регламентах норм в законодательство стран -- участниц влечет за собой, как правило, принятие на национальном уровне нормативных и административных мер по их применению неизбежную реальность которых, по словам Ф. Манчини, признал Суд ЕС. Например, регламент Совета ЕЭС 1985 г. о европейском объединении с экономической целью предусматривает принятие таких мер, в частности, согласно п. Зет. 1, п. Зет. 4, п. 4 ст. 14, п. 2 ст. 19, для установления на национальном уровне правил по таким вопросам: является ли указанное объединение юридическим лицом или нет; каковы предельная численность участников объединения и условия изменения применимого к объединению права; может ли быть управляющим объединением юридическое лицо и т.д. Вместе с тем включение регламентов в законодательство стран -- участниц ЕС с точки зрения юридической техники требует их определенной дополнительной адаптации .

Как уже говорилось, применительно к директивам в учредительных договорах ЕЭС и Евратома предусмотрено право национальных органов государств -- членов сообществ выбирать формы и средства для реализации поставленных в них задач. Ф. Манчини признает, что на практике процедуры, применяемые государствами -- членами сообществ по включению директив в национальное законодательство, не отличаются от имплементадии любого международного соглашения, заключаемого странами ЕС".

Для имплементации директив в странах -- участницах сообществ используются нормотворческие полномочия национальных законодательных и исполнительных органов. При этом, по определению Г. Исаака, «реализация директив не заключается только в создании национального права такого же содержания; очень часто она требует выработки дополнительного национального права, установления условий и выбора компетентных национальных органов для применения директив...».

В то же время, как отмечается в литературе, отстаиваемый в доктрине Общего рынка и практике Суда ЕС принцип прямого действия права сообществ вряд ли может быть применен к нормам директив, направленных на урегулирование правоотношений между гражданами.

Если рассматривать претворение актов Совета и Комиссии ЕС с точки зрения теории трансформации, то, как представляется, проблема включения содержащихся в них норм в национальный правопорядок возникает главным образом в отношении регламентов. Как известно, согласно этой теории, трансформация служит способом осуществления международного права посредством издания государством внутренних нормативных актов (законов, актов ратификации и публикации международных договоров, административных постановлений, распоряжений и т.п.) в обеспечение исполнения им своего международного обязательства или в интересах использования им своего международного правомочия. При этом необходимость трансформации обусловливается тем, что «в силу суверенитета государства на его территории может действовать только его воля, а не какая-либо другая, в том числе согласованная» . Однако в силу ст. 189 Договора ЕЭС регламенты являются обязательными и подлежат непосредственному исполнению в каждом государстве -- члене сообществ. Вместе с тем, как уже отмечалось, проблема включения регламентов во внутригосударственный правопорядок может быть объяснена тем, что регламенты применяются в странах сообществ на основе соответствующей отсылки в их конституционном законодательстве, что признается разновидностью трансформации.

Дестинаторами норм, содержащихся в актах ЕС и направленных на урегулирование гражданско-правовых отношений, являются граждане и юридические лица в основном из разных государств -- членов сообществ (например, положения регламента Совета ЕЭС 1985 г. о европейском объединении с экономической целью). Объектом действия таких норм являются также гражданско-правовые отношения, которые в рамках законодательства ЕС о недобросовестной конкуренции могут рассматриваться как влияющие на экономическое сотрудничество между странами -- участницами или на свободную конкуренцию в рамках «Общего рынка».

Вместе с тем ряд актов ЕС рассчитан на гражданско-правовые отношения -- как предполагающие, так и не предполагающие наличче таких «иностранных или международных» элементов. Например, упомянутые директивы Совета, направленные на унификацию законодательства стран -- участниц ЕС о компаниях, директива Совета ЕЭС 1985 г. об ответственности за дефектную продукцию могут регулировать не только отношения, проистекающие из международного хозяйственного оборота, но и собственно внутригосударственные отношения без наличия международного или иностранного элемента. Безусловно, в этом случае речь идет об унифицированных материально-правовых нормах. В литературе отмечалось, что подобная унификация известна в практике , однако можно предположить, что такая особенность унификации в рамках ЕС в первую очередь отражает тенденцию к взаимному предоставлению странами -- участницами национального режима.

Вопрос об отнесении к определенной отрасли права унифицированных в рамках ЕС норм, направленных на урегулирование гражданско-правовых отношений, ставится многими исследователями, но, как правило, исходя из официальной доктрины «Общего рынка». Так, указывается, в частности, на то, что право, регулирующее интеграцию в ЕС, является в основном частным правом, которое включает в себя договорное право, право промышленной собственности, законодательство о компаниях и т. д. По мнению французских исследователей Б. Голдмана и А. Лион-Каена, в рамках европейского экономического и социального права, которое, в свою очередь, противостоит публичному праву сообществ, можно выделить торговое право сообществ, включающее в себя нормы, посвященные предпринимательской деятельности, условиями ведения конкурентной борьбы и т.д. В то же время, по словам Ф. Риго, в рамках ЕС под влиянием сообществ (communautarisation) происходит изменение международного частного права стран -- участниц: в наиболее чувствительных направлениях экономических отношений происходит унификация (гармонизация) материального права, общие для государств -- членов коллизионные нормы должны регулировать все экономические отношения -- как внутри, так и вне сообществ.

Представляется, что сказанное выше о международном происхождении норм регламентов и директив ЕС, о гражданско-правовом характере регулируемых ими отношений, условиях их имплементации в национальный правопорядок позволяет отнести их к нормам МЧП.

Будучи результатом своеобразной по форме унификационной деятельности, проводимой в рамках ЕС с целью установления единого правового режима хозяйственной деятельности, эти нормы после их включения в законодательство стран -- участниц сообществ (трансформации) становятся нормами внутреннего права и тем самым нормами МЧП соответствующего государства «Общего рынка».

Унификация частного права государств -- членов ЕЭС, осуществляемая с помощью нормативных актов, издаваемых органами ЕЭС, как правило, имеет целью создание единого или единообразного режима регулирования частно-правовых отношений независимо от того, содержат они или нет иностранный элемент. Тем не менее в рамках ЕЭС проводится и унификация МЧП стран -- членов сообщества, т.е. унификация частно-правовых норм, регулирующих отношения с иностранным элементом. Проведение такой унификации прямо предусматривается Договором ЕЭС.

Как устанавливается в его ст. 220, «государства -- члены в случае необходимости вступают между собой в переговоры» для того, чтобы:

-- обеспечить защиту своих граждан, а также защиту их прав и возможность пользоваться этими правами на тех же условиях, на которых такая защита и такая возможность предоставляются каждым государством своим собственным гражданам; -- устранить двойное налогообложение в рамках сообщества; -- обеспечить взаимное признание компаний и сохранение их правосубъектности при их перемещении из одной страны в другую, а также обеспечить возможность слияния компаний, подпадающих под действие разных национальных законов;

-- упростить взаимное признание и исполнение судебных и арбитражных решений».

В этой статье умалчивается о том, какие правовые акты должны приниматься на ее основе. Однако наличие условия, в силу которого все перечисленные вопросы должны решаться государствами -- членами ЕЭС путем переговоров, достаточно ясно указывает на то, что в качестве инструментов правовой унификации по этим вопросам должны выступать не акты, издаваемые органами ЕЭС, а международные соглашения, заключаемые государствами -- членами.

Закрепление в Договоре ЕЭС возможности использования межгосударственных соглашений для унификации некоторых областей МЧП стран -- членов может быть объяснено двумя причинами: во-первых, стремлением авторов Договора добиться унификации, охватывающей не столько материальные, сколько коллизионные нормы, достичь которой иным путем в период подготовки Договора им представлялось невозможным, поскольку такая унификация прямо не направлена на достижение целей, поставленных перед ЕЭС; во-вторых, наличием большого числа как двусторонних, так и многосторонних конвенций по аналогичным вопросам, в отношении которых было трудно определить, в какой степени их может затронуть предстоящая унификация права стран -- членов ЕЭС .

В целом ст. 220 Договора ЕЭС носит рекомендательный характер и призвана лишь ориентировать государства -- члены ЕЭС на подготовку и заключение соглашений по наиболее значимым с точки зрения авторов этого договора проблемам. Следовательно, «перечень, содержащийся в ст. 220, не является исчерпывающим и в действительности ничто не препятствует государствам -- членам вступать в переговоры и заключать между собой иные соглашения, которые покажутся им необходимыми или просто полезными для реализации целей сообществ». В своей деятельности по подготовке и принятию таких соглашений государства -- члены ЕЭС связаны только положениями ч. 2 ст. 5 Договора, предусматривающей, что «они воздерживаются от принятия любых мер, способных поставить под угрозу осуществление целей настоящего Договора».

Заключение

В 1968 г. в соответствии с положениями ст. 220 государствами -- членами ЕЭС были приняты две конвенции: Конвенция о юрисдикции и о признании и исполнении судебных решений по гражданским и торговым делам (вступила в силу 1 февраля 1973 г.) и Конвенция о взаимном признании торговых товариществ и юридических лиц (в силу не вступила). К каждой из этих конвенций был также принят Протокол о ее толковании Судом сообществ. Над некоторыми конвенциями, посвященными проблемам, названным в ст. 220 Договора, до сих пор продолжается работа. Это конвенция о слиянии акционерных обществ и конвенция о банкротстве, ликвидации, конкордате, согласительной и других подобных процедурах. Следует упомянуть и конвенцию о двойном налогообложении, работа над которой была прервана в 1968 г. и больше не возобновлялась.

Уже в первые годы существования ЕЭС государства -- члены сочли необходимым выйти за предметные рамки, очерченные в ст. 220 Договора, и начали подготовку соглашений по иным, не названным в этой статье вопросам. В 1975 г. была подписана Конвенция о европейском патенте в «Общем рынке», а в 1980 г.-- Конвенция о праве, применимом к договорным обязательствам. В дальнейшем предполагается принять и конвенцию о праве, применимом к внедоговорным обязательствам. Кроме того, в разное время и по разным причинам (в основном по причинам политического характера, ввиду невозможности достижения соглашения между сторонами) были прекращены работы над конвенциями: о торговой марке в «Общем рынке», о рисунках и моделях в «Общем рынке», о европейском акционерном обществе. Чешир Дж., Порт П. Международное частное право. М., 1982.

Принятые в рамках ЕЭС международные конвенции по своей правовой природе являются межгосударственными соглашениями и принципиально ничем не отличаются от других международных конвенций по унификации МЧП. Тем не менее, они имеют некоторые особенности, обусловленные тем, что это международные конвенции, заключенные государствами, входящими в замкнутую политико-экономическую региональную организацию.

С точки зрения механизма подготовки, введения в действие и применения этих конвенций особенности состоят в следующем:

-- органы ЕЭС часто являются организационной базой для подготовки и принятия конвенции;

-- круг участников конвенций ограничивается государствами -- членами ЕЭС;

-- вступая в ЕЭС, государство берет на себя обязательство присоединиться к конвенциям, после того как их положения будут пересмотрены при его участии;

-- Суд ЕС наделяется полномочиями выносить решения о толковании положений конвенций в целях обеспечения их единообразного применения во всех государствах -- участниках.

Единственная особенность преследуемых этими конвенциями целей состоит в том, что они решают традиционные проблемы МЧП с учетом целей, особенностей, а иногда и самого факта существования ЕЭС.

Наибольшее значение в области унификации МЧП стран -- членов ЕЭС имеет Конвенция о юрисдикции и о признании и исполнении судебных решений по гражданским и торговым делам 1968 г. В дополнение к ней 9 октября 1978 г. была принята Конвенция о присоединении Дании, Ирландии и Великобритании, а 25 октября 1982 г. -- Конвенция о присоединении Греции. Хотя эти конвенции о присоединении и внесли определенные изменения в Конвенцию 1968 г., они не затронули тех главных принципов, на которых она базируется. Керимов Д. Потенциал науки права // Правда. 1989. 10 авг.

Библиография

1. Лебедев С.Н. Унификация правового регулирования международных хозяйственных отношений. (Некоторые общие вопросы) // Юридические аспекты осуществления внешнеэкономических связей. М., 1979.

2.David R. The international unification of private law // International encyclopedia of comparative law. Tubingen; N.Y., 1971.

Энтин М.Л. Суд Европейских сообществ: Правовые формы обеспечения западно-европейской интеграции. М., 1987.

Kapteyn P.I.G., Van Themoat P.V. Introduction to the law of the European Communities. L., 1973.

Олтеану О.М. Европейское экономическое сообщество -- субъект международного права особого рода. //Вести. МГУ. Сер. II, Право. 1982.№ 1.

Kapteyn P.I.G., Van Themoat P.V. Introduction to the law of the European Communities. L., 1973.

Богуславский М.М. Международное экономическое право. М., 1986.

Зименкова О.Н. Нормы о борьбе с недобросовестной конкуренцией в праве Европейского экономического сообщества. М., 1983 (Тр. ВНИИСЗ:. Вып. 26).

Луни Л.А. Международное частное право. М., 1970.

Мюллерсон Р.А. Международное публичное и международное частное право: Соотношение и взаимодействие // Советский ежегодник международного права, 1985. М., 1986.

Черниченко С.В. Юридическая природа внутреннего права международных организаций // Советский ежегодник международного права, 1971. М., 1973.

Усенко Е.Т. Теоретические проблемы соотношения международного и внутригосударственного права // Советский ежегодник международного права, 1977. М., 1978.

Чешир Дж., Порт П. Международное частное право. М., 1982.

Керимов Д. Потенциал науки права // Правда. 1989. 10 авг.