Становление средней профессиональной школы Казанского учебного округа в условиях модернизации Российской империи

Таким образом, в четырех открытых в КУО средних технических училищах подготовка кадров была сосредоточена на химико-технической и механикотехнической специальностях (по две специальности на три училища) и одна - на сельскохозяйственно-технической. Такая узкая специализация, как отмечает Л. В. Кошман, отражала «неглубокую дифференциацию машиностроения в России в это время» (Кошман, 2008, с. 353).

Коммерческие училища

В условиях недостатка государственных средств на учреждение множества школ к этому вопросу активно подключается общественность. Это была вторая, более успешная попытка становления негосударственного образования в истории России. О первой попытке пишет П. Н. Милюков:

«...школа с самого начала своего существования стала у нас вдвойне правительственной: по своему происхождению и по своему назначению. Школа готовила или для школы же или же для службы. Дворяне до освобождения от обязательной службы, духовенство и крестьяне до эмансипации - привлекались к посещению школы насильно. Для своих собственных целей те и другие предпочитали пользоваться услугами частных учителей и посылать своих детей в частную школу. Правительство вступило в борьбу с частной школой, подчинило ее своей регламентации и, в конце концов, заставило, в выгодах службы, предпочесть казенную школу частной» (Милюков, 1896-1904, ч. 2, сс. 400-401).

Именно вторая попытка в новых условиях вынудила государство дать новому нарождающемуся классу - буржуазии - свою собственную школу, ставшую в итоге вдвойне неправительственной - ни по происхождению, ни по назначению (перифраз высказывания П. Н. Милюкова). В 1892 г. министерство финансов (далее - МФ) России возглавил С. Ю. Витте, с именем которого и связано широкое развитие коммерческого образования в стране. В 1893 г. он добился передачи коммерческих училищ из ведомства МНП в ведение МФ. Решение Государственного Совета по этому вопросу аргументировалось так:

«...следует совершенно отрешиться от теоретических воззрений и, став на чисто практическую почву, задаться вопросом, в каком ведомстве будет более обеспечено широкое распространение коммерческих знаний в нашем купечестве. Если держаться этой точки зрения, то приходится дать решительное предпочтение сосредоточению коммерческого образования в руках Министерства финансов» (Шепелев, 1981, с. 237).

Этому вторили и педагоги, констатировавшие, что в коммерческих отделениях реальных училищ, находящихся в ведении МНП, «положение учебно- воспитательного дела было также плохо, как и в классических гимназиях, что, конечно, давало одни и те же плачевные результаты. Молодые люди выпускались невежественными, малопригодными к жизни, к самостоятельной работе» (Великопольский, 1900, с. 38).

Будучи «первооткрывателем» коммерческих школ (первое училище возникло у нас в 1772 г. на средства П. А. Демидова), Россия к концу XIX столетия утратила свое первенство в коммерческом образовании: хотя коммерческих училищ в стране к моменту передачи их из МНП в МФ было восемь, тогда как в Германии - шесть, во Франции - четыре, но зато на Западе коммерческое образование развивалось на всех уровнях, включая низший и высший, а в России было представлено лишь средним (Арсеньев & Петрушев- ский, 1890-1907, т. 15а, с. 861-863). С момента передачи коммерческих учебных заведений в ведение МФ начался их резкий количественный рост. Это определялось тем, что, во-первых, открытие коммерческих училищ стало менее формализованным, чем открытие средних школ МНП, и, во-вторых, частнообщественная инициатива торгово-финансовых кругов в образовательной сфере пошла по пути широкой поддержки коммерческих учебных заведений, связанных с более близким им МФ. Вот как описывал этот процесс С. Ю. Витте: «Промышленники и коммерсанты стали принимать активное участие в учреждении коммерческих школ и в их управлении, давать средства на устройство и поддержание своих коммерческих училищ» (Витте, 1960, т. 2, с. 255).

В итоге вместо восьми коммерческих училищ в стране в 1894 г. в ведении МФ к 1905 г. состояло 191 коммерческое учебное заведение, включая 68 коммерческих училищ (47 - общественных и 21 - частное) (Арсеньев & Петрушевский, 1890-1907, доп. т. 1а, с. 936). В этом числе были и учрежденные на территории КУО в 1900 г. Саратовское (далее - СарКУ) и Симбирское семиклассное (далее - СимКУ), в 1902 г. Самарское (далее - СамКУ) и в 1904 г. Казанское (далее - ККУ) коммерческие училища (Министерство торговли и промышленности, 1916, с. 3-5).

Впрочем, открытие ряда коммерческих училищ в КУО планировались гораздо раньше начала XX в. Так, уже в 1866 г. министр просвещения Д. А. Толстой, посетивший Астрахань, заговорил о необходимости открытия здесь коммерческого училища. Однако, как и в последующем в Казани, выбор был сделан в пользу реального училища, организация которого была дешевле (Герасимиди, 2011, с. 19). В итоге восьмиклассное Астраханское коммерческое училище им. К. П. Воробьева (далее - АКУ) открыло свои двери только в 1914 г.

(Астраханский губернский статистический комитет, 1915, с. 72-73). Мысль об открытии среднего коммерческого учебного заведения в Казани возникла среди казанского купечества еще в первой половине XIX в. С 1853 г. начался сбор средств, к 1873 г. их сумма достигла 117 000 руб. (Казанские губернские ведомости, 1860, 23 мая; Постников, 1898, с. 243). Однако открытие коммерческого института не состоялось - эти деньги поступили в городскую управу, но затем были употреблены на сооружение здания реального училища (Казанское коммерческое училище, 1910, с. 5-6), при котором впоследствии открылся коммерческий класс. Вопрос вновь был поднят в 1894 г., однако лишь в 1902 г. дума приняла проект устава училища (Казанская городская дума, 1895, с. 10; Казанское коммерческое училище, 1906, с. 75-76; Казанское коммерческое училище, 1916, сс. 19-21). ККУ было открыто со второй половины 1904-1905 уч. г. в составе приготовительного и первого классов в наемном помещении (ГАРТ, 1904, л. 13). По инициативе общественности в 1910 г. (ГАРТ, 1908, л. 12; ГАРТ, 1910- 1912, л. 90) открылась и Казанская торговая школа (далее - КТШ).

В связи с развитием коммерческого образования 15 апреля 1896 г. было утверждено «Положение о коммерческих учебных заведениях»; в 1900 г. в него были внесены изменения. Целью коммерческих училищ объявлялось «дать учащимся общее и коммерческое образование» (Россия. Император, 1899, с. 287). Было создано учебное отделение, «учреждены должности главного и 2 окружных (с 1902 г. - 4) инспекторов по учебной части для местного надзора за коммерческими учебными заведениями», а «с учреждением 27 октября 1905 г. министерства торговли и промышленности» (далее - МТП) коммерческие учебные заведения (вместе с остальными учебными заведениями МФ, включая мореходные) перешли в ведение последнего (Арсеньев & Петрушев- ский, 1890-1907, доп. т. 1а, с. 936). В новом министерстве рост их численности активно продолжился, в 1910-11 уч. г. превысив показатели 1905 г. в 2,06 раза по общему числу коммерческих учебных заведений всех уровней (394 вместо 191) и в 2,97 раза - по коммерческим училищам (202 вместо 68); существенным в доле последних был рост частных коммерческих училищ (97 вместо 21) в сравнении с общественными (105 вместо 47) (Железнов & Ковалевский, 1910-1948, т. 24, стб. 613). Я. Я. Никитинский, первый декан коммерческо-технического отделения Московского коммерческого института, так объяснял подавляющий рост коммерческих училищ, численно превосходящих торговые школы:

«...средняя коммерческая школа дает более или менее законченное реальное образование не ниже сообщаемого русскими реальными училищами, усиленное к тому же более солидно поставленным преподаванием новых языков, а потому, при весьма большом в России недостатке школ для среднего образования, естественно развитие именно средних коммерческих школ» (Железнов & Ковалевский, 1910-1948, т. 24, стб. 613).

В продолжение этой мысли он вторит выступлению С. Ю. Витте 1901 г., который полагал, что «...торговых школ должно быть больше, чем коммерческих училищ, потому что служащих в торговом мире больше, чем хозяев предприятий, да и плата за учение, взимаемая в торговых школах, настолько мала, что не дает им возможности собственными силами стать на надлежащую высоту» (Министерство финансов. Учебный отдел, 1901-1906, вып. I, с. 46).

Образовательная программа П. А. Столыпина, направленная на расширение и дальнейшее развитие системы образования, предполагала «совместно с общественными учреждениями (земствами и городскими управами) создать единую и общедоступную образовательную сеть» (Данилевский, 2016, т. 3, с. 312), и в этом аспекте процесс вовлечения общественности в дело развития школы был куда более широким, чем при С. Ю. Витте. Конечно, он затронул и главное образовательное детище последнего - коммерческие школы. Именно на рубеж 1900-1910 гг. пришелся второй период активизации деятельности по расширению их сети в КУО. В целом он совпал с усилением общественной активности буржуазных кругов по реформе коммерческого образования и одновременной разработкой УО МТП плана развития коммерческого образования. Буржуазия в русле активизировавшейся в правительственных кругах попытки введения всеобщего начального образования и увеличения с 1908 г. его финансирования настаивала на решении самых насущных проблем коммерческой школы: увеличении государственных ассигнований, облегчении условий открытия коммерческих школ, даровании выпускникам коммерческих училищ права поступления в университет наравне с выпускниками реальных училищ, предоставлении «частным высшим коммерческим учебным заведениям соответствующих прав высших учебных заведений», уравнивании «в смысле получения пенсии, нештатных преподавателей со штатными», «объединение программ по предметам каждой категории коммерческих училищ» (выработку общего учебного плана) (РГИА, 1911-1913, лл. 1-3). Фактически был решен лишь последний из указанных запросов - в 1910 и 1914 гг. выработаны и утверждены новые программы для восьмиклассных коммерческих училищ. Планы УО МТП были сконцентрированы в основном на расширении сети коммерческих школ. Так, на территории КУО (в Астрахани и Царицыне) планировалось открыть два коммерческих училища и две одноклассные торговые школы с вечерними торговыми классами (в Сарапуле Вятской губернии и Сызрани Симбирской губернии) (РГИА, 1911-1913, лл. 7, 11-11об., 28, 33). С момента передачи коммерческого образования из МФ в ведение МТП на территории КУО возникли Вятское частное Н. Н. Алафузовой (далее - ВКУ; 1908), Балаковское (далее - ВКУ; 1910), Астраханское им. К. П. Воробьева (1914), Казанское женское (преобразовано в 1914 г. из четырехклассного частного О. М. Эккерт женского училища II разряда), Царицынское городское (1915) коммерческие училища (Министерство торговли и промышленности, 1916, с. 2, 64; Хайруллин, Черняк, 2007, с. 48).

Сеть коммерческих училищ, в отличие от всех остальных видов средних профшкол, охватила все губернии округа. Коммерческая школа стала настолько массовым явлением, что местные газеты стали терять интерес к актам открытия новых учебных заведений и вместо многостраничных репортажей с подробным описанием ко второму десятилетию XX в. стали ограничиваться короткими заметками, наподобие этой: «Новое коммерческое училище. 29 августа [1910 г.] в с. Балаково состоялось открытие коммерческого училища» (Самарский Вестник, 1910, 5 января, с. 4).

Причина столь бурного роста коммерческих училищ лежит не только в недостатке средних общеобразовательных школ, особенно тех, что были приноровлены «к требованиям местной жизни». Хотя подобный тезис звучал на местах «сплошь и рядом», он подвергался объективной и часто вполне заслуженной критике. «Коммерческие училища часто основывались в городах и местностях, где не было явной потребности в среднем коммерческом учебном заведении только потому, что министерство народного просвещения не могло или не хотело там учредить среднего общеобразовательного учебного заведения». Однако там, где существовали «настоящие коммерческие училища, основанные купечеством или для купечества», на них оно «смотрит, точно также, как дворянство на исключительно дворянские учебные заведения» (Фишер, 1909, с. 16). Впрочем, отправлять детей на учебу в другие города было накладно, равно и рискованно было лишать их родительского надзора (Саратовское коммерческое училище, 1901, с. 3 приложения).

Распространению коммерческой школы в КУО способствовала широко развитая торговля. Даже в Приуралье «торговля <...> очень обширна. Развитию ее способствует горнозаводская промышленность и избыток произведений сельского хозяйства» (Чевакинский, 1914, с. 156); соединяясь через Каму с Волгой торговля Приуралья объединяется с Поволжьем, в экономике которого ей «принадлежит очень важная роль. Она образовала многочисленное богатое купечество» (Чевакинский, 1909, с. 187). Буржуазия, и это заметно по абсолютному большинству касающихся данного вопроса источников, полагала осуществлять полноценное руководство школой через самостоятельный руководящий орган школьного управления - попечительный совет, наделяя его абсолютным всесилием в рамках школы. Одновременно подчеркивалось множество преимуществ коммерческих училищ в сравнении с традиционной средней школой МНП, а именно - приобретение наряду с общим средним образованием широких специальных познаний, с которыми выпускники «получат возможность самостоятельного заработка» не только в торговой сфере, но и в работе на широкий круг предпринимателей, на государственной службе, в местном самоуправлении; государственно-общественный характер управления такими школами через попечительные советы, которые имели «возможность следить за соответствием обучения жизни, <...> принимать меры против плохой постановки преподавания и иных каких-либо неустройств»; ненужность изучения «мертвых языков», отнимающих массу учебного времени; для небольших городов - и исключение за счет подобных школ миграции молодежи, которая «останется на местах, работая в делах местных» и т. п. (ГАУО, 1900, лл. 2-2об.; Заволжье, 1914, 23 мая, с. 1). Примечательно не только деятельное участие буржуазии в создании, финансировании и управлении коммерческой школой, но и то, с каким упорством она отстаивала интересы своих школ. Когда в декабре 1906 г. Саратовская городская дума инициировала - в том числе через П. А. Столыпина - кандидатуру города для перевода сюда Варшавского университета, местное купеческое общество отказалось предоставить для него построенное им здание коммерческого училища. «Последнее было его гордостью, любимым детищем <...>, а потому купеческое собрание предпочитало свое училище университету и наотрез единогласно отклонило просьбу города о временном предоставлении здания училища под университет» (Волков, 2015, с. 51-52).

Учебные заведения водного транспорта

Своеобразным было создание сети речных училищ, нацеленных на подготовку лиц, «намеревающихся посвятить себя службе на судах внутреннего плавания» (Россия. Император, 1904, с. 607). Предпосылкой ее развития стал рост речного флота: за 20 лет после отмены крепостного права число пароходов выросло в два с половиной раза, а к 1913 г. на внутренних водных путях курсировало свыше 5,5 тыс. паровых и дизельных судов и 24 тыс. несамоходных судов; при этом рост речного пароходства в России существенно опережал рост морского (Кузьмин, 1972, с. 26; Гуськов, 1967, с. 5; Морев, 1900, с. 101). Власти пытались упорядочить движение беспрестанно возрастающей флотилии по речным путям: например, в 1867 г. вводятся «Правила

для плавания судов», в 1878 г. - «Правила обстановки рек и озер предостерегательными судоходными знаками» (Шалагин, 1973, с. 5). Однако распространение парового флота настоятельно требовало квалифицированной рабочей силы. Рост скорости судов, их мощности и грузоподъемности усложняли управление судовыми механизмами и системами: требовались не только опыт, смекалка и находчивость, но и специальные знания лоции, гидрологии, устройства машин, коммерции и права. Управление большим паровым судном не могло быть доверено капитанам (в основной массе не образованным) непаровых судов.

В 1882 г. министр путей сообщения в письме к министру финансов отметил, что отсутствие учебных заведений водного транспорта плохо влияло на судоходство и торговлю (Батышев, 1981, с. 122), особенно в ситуации, когда торговый флот империи был шестым в мире (на 1898 г.) по своей вместимости и провозоспособности (Морев, 1900, с. 85-86). Однако в России конца XIX в. лишь три учебных заведения готовили командные кадры для речных судов -

Нижегородское (открыто в 1887 г.), Рыбинское (преобразовано из мореходных классов; 1889 г.) и Благовещенское речные училища (1889 г.) (Арсеньев & Петру- шевский, 1890-1907, доп. т. 2а, с. 563), которые были не в состоянии обеспечить флот квалифицированными кадрами. В1901 г. капитанов со специальным образованием было всего 410 человек (21,8 % от общего числа), причем из них окончили именно речные училища - 52 (2,7 %) (Казанское речное училище, 1905, с. 23-24).

«Немногим лучше обстояло дело с кадрами и на морском флоте» (Кузьмин, 1972, с. 26). Однако вопрос развития морского торгового флота и подготовки для него кадров накануне Великих реформ являлся куда более насущным, чем речного флота. Это значение вспомогательного флота в Крымской войне морское министерство признало в апреле 1856 г., а в 1867 г. были изданы «Положение о мореходных классах», специальные правила о признании шкиперских и штурманских званий и испытаниях на эти звания. За следующие пять лет было открыто семь мореходных классов; с созданием в 1873 г. Общества для содействия русскому торговому мореходству ситуация улучшилась: вплоть до 1881 г. (передача классов из ведения МФ в МНП) было открыто еще 27 учебных заведений (Барбашев, 1959, с. 161, 163-164, 166). Мореходные классы стали первым видом профессиональных учебных заведений, к массовому созданию которых была законодательно допущена, по «Положению» 1867 г. (с возможностью государственного софинансирования), и действенно приложила свои силы буржуазия. В Астрахани мещанское общество учредило мореходный класс для подготовки штурманов каботажного плавания в 1876 г., принимая туда всех грамотных юношей (Трещев & Алферова, 2011, с. 146).

С развитием парового флота мореходные классы все более переставали удовлетворять требованиям торгового мореплавания, к тому же в их организации все более явственно проявлялись серьезные недостатки, в числе которых были: слабость материально-финансовой базы; нехватка или полное отсутствие учебников соответствующего ученикам уровня; неопределенное материально-правовое положение персонала и его недостаточная профессиональная или педагогическая подготовка, особенно важная в силу большого числа предметов, ложившихся на плечи одного-двух преподавателей; игнорирование требований к общеобразовательной подготовке абитуриентов и их практическому стажу; отсутствие четких учебных планов и даже сроков обучения, которые сказались на индивидуализации обучения взамен более эффективной коллективной работы; низкое качество образования, и, наконец, безразличное отношение к мореходным классам со стороны МНП, коему они были отданы в ведение на 17 лет, за которые было открыто всего три класса, но при этом закрыто пять (Виноградов, 1912, с. 27; Барбашев, 1959, с. 165,167-170; Кузьмин, 1971, с. 137-143). В этой связи мореходные классы с 1898 г. вернулись в ведение МФ, для надзора за ними были введены два инспектора, в 1903 г. появилось учебное отделение в составе отдела торгового мореплавания, а с 1905 г. мореходные училища и школы перешли в ведение МТП (Арсеньев & Петрушевский, 1890-1907, доп. т. 2, с. 207; Барбашев, 1959, с. 200, 204), повторив, таким образом, путь коммерческих учебных заведений от МНП в МФ, а затем - в МТП.

Определяющим для училищ водного транспорта стал 1902 г., когда вышло сразу два положения - о мореходных учебных заведениях (6 мая) и о речных училищах (10 июня). В июле 1903 г. Астраханские мореходные классы были преобразованы в Астраханское мореходное училище малого плавания (далее - АМУ; впоследствии - дальнего плавания) (РГИА, 1909, л. 2; Трещев & Алферова, 2011, с. 147). Насущность этого преобразования связана с ростом парового флота на Каспии, имевшемся всего в двух портовых городах, с 1873 по 1898 гг. увеличившегося в 15 раз по числу судов и в 24 раза - по вместимости, тогда как на других морях он возрастал медленнее (Морев, 1900, с. 87). По оценке Н. И. Барбашева, «новая система мореходного образования ликвидировала многие прежние недочеты» (Барбашев, 1959, с. 201). Одновременно активизировалась и Казань, занимавшая «центральное положение в волжском бассейне, как первоклассный речной порт, привлекающий к себе исключительно пароходы крупной грузоподъемности», весьма нуждавшаяся в учебном заведении, которое «подготовляло бы всесторонне знающих дело судоходства техников, могущих управлять пароходами и большими караванами» (Волжский листок, 1904, январь, с. 3). К тому же более 50 % учащихся в Рыбинском и Нижегородском речных училищах составляли жители Казанской губернии, и до 30 % учащихся давал Камский бассейн (Черепанов, 1904, с. 2; Волжский листок, 1904, январь, с. 3). Важность Волжского бассейна заключалась в том, что на Волгу приходилось 51,7 % перевозимых грузов, 36,3 % непаровых судов вместимостью 63,7 % и 55 % паровых судов вместимостью 58,5 % от всего речного флота Европейской России (Морев, 1900, с. 102-103).

В 1903 г. Казанское Биржевое собрание согласилось ежегодно выделять на новое учебное заведение 500 руб., а судовладелец С. А. Землянов обещал ассигновать 20 000 руб. на сооружение здания училища. В 1904 г. Казанская городская дума условилась ежегодно выделять 2 000 руб. училищу и бесплатно выделила ему землю (Казанское речное училище, 1905, с. 3). Инициатор создания училища М. В. Черепанов «широким жестом» заявил о готовности заведовать училищем и преподавать бесплатно, вплоть до обзаведения учебного заведения достаточными средствами (РГИА, 1904, л. 26). Городской голова Р. Ф. Николаи ходатайствовал перед министерством путей сообщения (далее - МПС) о разрешении открыть Казанское речное училище (далее - КРУ). Разрешение министра было получено в середине августа, но с оговоркой, что училище «впредь до окончательного выяснения средств, обеспечивающих его содержание, согласно штатам речных училищ, будет функционировать как частное учебное заведение» (Казанское речное училище, 1915, с. 2). УО МПС нашел возможным устроить его «по типу перворазрядных речных училищ», но без предоставления соответствующих прав и преимуществ самому учебному заведению, служащим и учащимся (РГИА, 1904, л. 38). В июне 1904 г. началось строительство здания училища по проекту и под контролем М. В. Черепанова, а уже 22 октября состоялось официальное открытие училища (Казанское речное училище, 1905, с. 4, 6). Вопрос о содержании на средства казны КРУ (с соответствующим преобразованием в государственное учебное заведение) был решен в июне 1909 г. выделением из казначейства 7 620 руб. в год на его содержание и одновременным «обращением в доход казны взносов местных общественных учреждений, составляющих 3 250 руб.» (РГИА, 1906-1911, л. боб.). Государство в лице ответственного ведомства сразу же напомнило последним об их финансовом долге, например, Симбирскому губернскому земству о 125 руб. в текущем 1909 г. и 250 руб. - с 1910 г. Примечательно, что губернская земская управа в том же 1909 г. отказала в субсидии СимКУ, сославшись на то, что взяла за принцип «оказывать пособия учебным заведениям только на строительные нужды» (ГАУО, 1909, л. 2; ГАУО, 1908-1909, л. 16). Всего до 1917 г. подготовку кадров со средним профобразованием для речного флота осуществляли шесть речных училищ - в Нижнем Новгороде, Рыбинске, Казани, Перми, Вологде и Благовещенске-на-Амуре (Гуськов, 1967, с. 5).

Второе в рамках КУО - Орловское речное училище второго разряда (далее - ОРУ) - было открыто уже изначально на законодательном уровне по системе государственно-общественного софинансирования 1 июля 1911 г. Закон о его учреждении предусматривал ежегодное выделение из казначейства 4 956 руб. и по 1 000 руб. - от Вятского губернского и Орловского Вятской губернии уездного земств (РГИА, 1911, лл. 1-1об).

Переформатирование мореходного класса в училище малого плавания в Астрахани также производилось за счет софинансирования: сначала городская дума постановила выделять на училище ежегодно 3 290 руб. и отдать под него помещение бывшего мореходного класса, через полтора месяца согласившись увеличить эту сумму на тысячу вследствие неверного понимания разницы сумм. Дело в том, что дума вообще могла не тратить эти средства, поскольку в Астрахани планировалось открыть за счет казны двухклассную мореходную школу, но она ратовала за повышение статуса учебного заведения, поэтому и согласилась оплачивать разницу в содержании школы (2 470 руб.) и училища (6 760 руб.) (РГИА, 1902-1916, лл. 4,7, 24,48).

Статистические параметры формирования школьной сети Анализ статистики и динамики создания профессиональных школ в КУО показал: Существенную долю (от общего количества по империи) средних сель-скохозяйственных учебных заведений и их наиболее ранее открытие.

К началу XX в. три сельскохозяйственных училища КУО составляли 33,33% от всех общесельскохозяйственных средних учебных заведений страны и 23,07 % - от всех средних сельскохозяйственных, но к 1915 г. их доля упала до 16,66 % ввиду отсутствия вновь открытых учебных заведений (Министерство земледелия и государственных имуществ, 1898- 1916, вып. VIII, с. 2 статистических таблиц; Главное управление землеустройства и земледелия. Департамент земледелия, 1912-1915, вып. 4, с. II). При этом доля профессиональных сельскохозяйственных школ (средних и низших) в округе относительно страны была меньше - 8,74 % (табл. 2), что могло обусловливаться малым числом низших сельскохозяйственных школ в губерниях, имеющих средние сельскохозяйственные школы. Так, в Казанской, Самарской и Саратовской губерниях доля сельскохозяйственных учебных заведений составляла 5,82 % от общего числа профессиональных школ, а в неимеющих земледельческих училищ остальных трех губерниях КУО -11,72 % (табл. 2).

Высокую долю (от общего количества по империи) средних технических училищ: к моменту открытия последнего в КУО ВСМТУ четыре средних технических училища КУО составляли 16 % от общего их числа в стране (Максин, 1909, с. 105). При этом доля технических учебных заведений КУО (вместе с низшими) составляла на 1910 г. лишь 3,7 % от общего их количества по империи (табл. 2), что, вероятнее всего, связано с отсутствием самостоятельных низших технических училищ в губерниях округа (три низших училища входили в состав КПУ). Это определяет аналогичную сельскохозяйственному образованию тенденцию: при наличии в регионе средних профессиональных учебных заведений численность низших профессиональных школ этого типа была существенно ниже, чем в регионах, не имеющих СПШ. Однако низкую долю технических училищ КУО восполняла высокая численность ремесленных училищ, составлявших 14,14 % от числа ремесленных училищ страны (табл. 2). В силу того, что ремесленные училища были общественными или частными учебными заведениями, доля расходов общества и частных лиц КУО на них была выше, чем по стране: этим частично определялся следующий показатель по численности коммерческих училищ, а именно, общественных и частных учебных заведений.

Слабое и позднее развитие среднего коммерческого образования. Семь коммерческих училищ КУО на начало 1914 г. составляли 3,41 % от общего их числа (205) по стране (Министерство торговли и промышленности, 1916, сс. 46-49, 90-92); к 1910 г. доля коммерческих учебных заведений КУО (средних и низших) от общего по стране была также невысока - 4,28 %, (табл. 2). Большинство коммерческих учебных заведений концентрировалось на западе империи и в столичных регионах. Значительный рост коммерческих училищ в КУО пришелся на начало XX в. (в 1900-1904 гг. были открыты первые четыре училища) и на 1914-1915 г., когда их численность возросла в полтора раза (табл. 1).

Чуть выше была доля судоводительских учебных заведений в КУО: от общей численности по стране она составляла 4,76 % (табл. 2), поскольку, несмотря на существенную (от показателей по империи) долю присутствия в округе речных училищ, в нем имелось лишь одно мореходное учебное заведение из 46 по империи (Виноградов, 1912, с. 80).

По профилю в общей численности профессиональных школ КУО на 1910 г. наиболее высокую долю составляли ремесленные училища (81,43 % от всех профессиональных учебных заведений КУО, аналогичный показатель по стране - 63,33 %); сельскохозяйственные учебные заведения составляли 8,98 % (по стране - 11,29 %), а в Оренбургском учебном округе, не имевшем средних сельскохозяйственных учебных заведений, - 16,53 %; коммерческие (4,79 %, тогда как в Оренбургском - всего 0,79 %, по стране - 12,28 %, а в Варшавском учебном округе - 31,79 %), технические (0,9 %, по стране - 2,66 %, в соседнем Оренбургском округе - 4,7 %) и судоводительские (0,6 %, по стране - 1,38 %, Оренбургский округ их не имел вовсе) (Министерство торговли и промышленности, 1910, ч. 2, с. 8-13,14-15) (табл. 2).

Профессиональная школа в годы Первой мировой войны

В годы Первой мировой войны, несмотря на практически полную остановку открытия новых учебных заведений (в 1914 г. было отрыто два, в 1915 г. - одно, притом все - коммерческие училища), профессиональные школы округа стали пристанищем для эвакуированных из западных губерний учебных заведений и отдельных учеников. Так, в 1915 г. в стенах КПУ разместилось Вилен- ское среднее химико-техническое училище, а в помещениях САРУ - мужская гимназия из польского города Петрокова; коммерческие училища массово принимали учеников из аналогичных учебных заведений западных губерний, многие из которых были иудейского вероисповедания (Максимов & Тотфа- лушин, 2007, с. 51; ГАСО, 1915, лл. 40,41, 43,44).

Министр народного просвещения П. Н. Игнатьев дал четкую характеристику развития образования в стране в годы войны: «Настала и война, задержавшая всю культурную работу в стране» (Игнатьев, 2000, с. 59). С его именем связана пришедшаяся на этот период последняя в истории имперской России крупная реформа образования, включая профессиональное. Практически одновременно, в 1915-1916 гг., в Государственную думу подали проекты реформ профессионального образования сразу три министерства - МНП, МТиП, МПС. П. Н. Игнатьев, в должности товарища министра земледелия начав еще в 1913 г. с проведения Межведомственного совещания по развитию сельскохозяйственного образования, высказавшегося за увеличение числа сельскохозяйственных школ, после своего назначения на министерский пост в 1915 г. расширил роль родительских комитетов и педагогических советов, ликвидировал балльную систему оценки и экзамены (переводные и выпускные) и начал подготовку реформы системы образования. «Конечно, первая моя задача была поставить высшую школу в определенное положение, затем техническое образование» (Щеголев, 1926, т. 6, с. 3). Планировалась и реформа управления школой на принципах усиления государственно-общественных начал и демократизации (Цирульников, 1992, с. 8).

В августе 1915 г. было создано межведомственное Совещание по реформе профессионального образования и согласованию действий всех ведомств под председательством П. Н. Игнатьева. В январе и феврале 1916 г. МНП и МТП предложили два проекта реформ, 23 февраля того же года создан Всероссийский совет по делам профессионального образования, однако условия войны и сопротивление политике Игнатьева со стороны правых задержали проведение реформы. В итоге указанный совет собрался лишь раз, 16 ноября 1916 г., заслушав план и проект реформы (Кузьмин, 1971, с. 32-35; Батышев, 1981, с. 68-70), а уже 27 декабря 1916 г. П. И. Игнатьев был освобожден от поста министра.

Подготовленный им проект, доработанный под руководством министра народного просвещения А. А. Мануйлова, был принят частично и с некоторыми изменениями Временным правительством 30 мая 1917 г. Проект предусматривал разделение профессиональных учебных заведений на три типа - мужские, женские и смешанные; установление казенных стипендий в казенных профессиональных учебных заведениях; введение четырехлетнего курса обучения в технических училищах и, после трехлетней успешной работы по специальности, право на получение звания инженера (Вестник Временного правительства, 1917, 31 мая (13 июня), с. 3). В дальнейшем ряд идей П. Н. Игнатьева был использован советской властью, в частности, предложение о подчинении всех профессиональных учебных заведений МНП, однако сам П. Н. Игнатьев считал, что большевики, использовав «всю внешнюю структуру намеченных изменений, многие основные реформы номинально приняли, придав им совершенно превратный, искаженный характер» (Игнатьев, 2000, с. 52).



Выводы

Рассматривая образование в качестве фактора экономической модернизации, опирающегося на человеческий капитал более широких слоев населения, власть в позднеимперский период пошла на самостоятельное создание средних профессиональных школ, одновременно ограждая этим способом классическую общеобразовательную школу от разночинного элемента. Смена консервативных и реформистских доминант во власти не меняла в целом этого объединенного социально-экономического аспекта, обеспечивая рост числа профессиональных школ, лишь перераспределяя внимание на развитие определенных типов учебных заведений в соответствии с их ведомственной принадлежностью и на основе социально-экономических приоритетов.

Узаконенная в качестве нового механизма стратификации, институция образования становилась все более востребованной. Ее консервативная модернизация изменяла и структурировала обновленные реалии социального пространства, перестраивая классовое и культурное неравенство путем сегментации среднего образования и получившего от этого импульс развития начального профессионального образования.

В условиях необходимости проведения комплексной модернизации страны, существенно увеличивавшей финансовые объемы государственного участия во всех сферах и требовавшей принципиально новых человеческих ресурсов для экономического рывка, государство, путем перехода к партнерско-отеческому взаимодействию с активизировавшимся обществом, пытаясь сохранить его инициативу в приемлемых для себя рамках, радикально перестраивает императив развития образования с традиционного на модернистский, стирая противоречия между старым и новым средним классом через сближение среднего общего и профессионального образования, изменение контуров образовательной программы через усиление внимания к ее естественной, технической и управленческой составляющим и создание принципиально иной по содержанию и организации школы, что привело к существенному количественному росту профессиональных школ.

Таким образом, становление средней профессиональной школы, инспирированное государством, происходило под влиянием потребности экономического развития, преодоления зависимости и отставания от Запада и выступало как способ социальной образовательной сегментации. Усиление темпов модернизации определило привлечение новых агентов развития школы и широкое государственно-общественное взаимодействие в сфере образования, социально-образовательную мобильность, рост численного состава школ. Возрастание значимости профессионального образования обусловило передачу части общественных школ государству и повышение доли государственного финансирования. Вместе с созданием школ на основе смешанной формы собственности это свидетельствовало об усилении стремления буржуазии оказывать влияние на политику.

В рамках Казанского учебного округа появились и функционировали все распространенные типы школ, готовившие кадры для экономики, с достаточно пестрым по составу ученическим составом, всех форм собственности. Процесс развития российского образования на рубеже XIX-XX вв. уже приобрел качественно новую специфику: стали отчетливо проявляться его единые тенденции, что позволяет частично экстраполировать полученные данные на развитие ряда процессов, протекавших в профессиональном образовании в масштабе всей страны. С другой стороны, административно-территориальная локализация позволяет нам выявить специфические региональные особенности, поскольку КУО, охвативший губернии Среднего и Нижнего Поволжья и Приуралья, представлял собой яркий пример переходного исторического пространства, специфические характеристики системы среднего профессионального образования которого определили дальнейшее развитие средней профессиональной и высшей школы в регионе.

В структурном отношении региональная специфика характеризовалась тесной связью с местной экономической географией, что обусловило высокую концентрацию в КУО земледельческих училищ и значимое присутствие технических училищ, развивавшихся на государственных и государственнообщественных началах. Водные пути стали основой для открытия двух речных училищ, несмотря на наличие подобных учебных заведений в близлежащих Нижнем Новгороде и Рыбинске. В совокупности с ростом торговли это обеспечило развитие коммерческого образования, представленного значительно большим числом учебных заведений, нежели в соседнем Оренбургском учебном округе. Географические условия региона определили полное отсутствие горных и единственный пример лесных учебных заведений. Развитие в местных губерниях объединений промышленников и предпринимателей обусловили превалирование в негосударственном секторе общественных учебных заведений над частными. Территориальное расположение КУО и меньшая плотность населения сказались на замедлении расширения сети школ, в сравнении с западными и центральными регионами Европейской России.



Список литературы

Bowles, S., & Gintis, Н. (1976). Schooling in Capitalist America: Educational Reform and the Contradictions of Economic Life. Basic Books, Inc.

Cherkasov, A. A., Bratanovsky, S. N., Ponomareva, M. A., & Zimovets, L. G. (2021). The System of Popular Education in Denmark in the 19th and Early 20th centuries: Some Specific Aspects. European Journal of Contemporary Education, 10(2), 509-516. https: //doi.Org/10.13187/ejced.2021.2.509

Cherkasov, A. A., Bratanovsky, S. N., Zimovets, L. G., & Koroleva, L. A. (2021). The System of Public

Education in Volyn Governorate in the Period 1796-1917. Part 1. European Journal of Contemporary Education, 10(3), 790-798. https://doi.Org/10.13187/ejced.2021.3.790

Deane, Ph. (1979). The first industrial revolution (2nd ed.). Cambridge University press. https://doi.org/10.1017/CB09780511622090

Jesien, W. (1917). Secondary agricultural schools in Russia. In Department of the Interior. Bureau of Education (Bulletin. № 4) (pp. 1-22). Government printing office. https://doi.org/10.5962/bhLtitle.35049

Lieven, D. (2006). Cambridge History of Russia: Vol. II: Imperial Russia, 1689-1917. Cambridge University press. https://doi.org/10.1017/CHQL9780521815291

West, E. (1975). Education and the industrial revolution. Batsford.

Аминов, T. M. (2014). Система профессионального образования в регионах дореволюционной России (на примере Башкирии). Вопросы образования, 3, 244-263. https://doi.org/10.17323/1814-9545-2014-3-244-262

Анопов, И. А. (1891). По вопросу об открытии промышленных училищ: Отчет о командировке в 1890 г. Типография В.С. Балашева.

Арсеньев, К. К., & Петрушевский, Ф. Ф. (1890-1907). Энциклопедический словарь (ТТ. 1-86). Типолитография И.А. Ефрона.

Астраханский губернский статистический комитет. (1915). Вся Астрахань и весь Астраханский край: Памятная книжка Астраханской губернии на 1915 год. Первая губернская типография.

Барбашев, Н. И. (1959). К истории мореходного образования в России. Издательство Академии наук СССР.

Бардин, И. П. (1968). Воспоминания. Издательство Академии наук СССР.

Батышев, С. Я. (Ред.). (1981). Очерки истории профессионально-технического образования в СССР. Педагогика.

Белецкий, И. (1889). Краткий исторический очерк двадцатипятилетия Казанского земледельческого училища ведомства Министерства государственных гшуіцеств. Типография Императорского университета.

Великопольский, А. А. (1909). Записки педагога. Общественная польза.

Вестник Вреженного правительства. (1917, май 31).

Виноградов, В. В. (1912). Торгово-жорехоЭное образование в России. Типография В. Киршбаума (отд.).

Витте, С. Ю. (1960). Воспоминания (ТТ. 1-3). Соцэкгиз.

Внутреннее обозрение. Преобразование земледельческих училищ. (1878). Вестник Европы, 4(8), 727-737.

Внутреннее обозрение. Речь г. Министра финансов в заседании комиссии по упорядочению хлебной торговли. (1899). Вестник Европы, 2,786-792.

Волжский листок. (1904).

Волков, М. Ф. (2015). История учреждения Саратовского университета и Саратовская городская дума. 1 декабря 1906 г. - 6 декабря 1909 г.: Воспоминания и зажепгки. Новый ветер.

Вятич. (1901). Сельскохозяйственное училище в Вятке. Мир божий, 11, 24-26.

Вятская губернское земство. (1913). Сборник постановлений Вятского губернского земства

за 21 год: Сессии 26-45 (1892-1913 гг.): Народное образование. Типография и хромолитография Шкляевой.

Вятская речь. (1910).

Герасимиди, Е. И. (2011). Роль купечества в развитии образования в Астрахани в XIX в. Каспийский регион: политика, эконожика, культура, 1(26), 17-21.

Главное управление землеустройства и земледелия. (1912). Обзор деятельности Главного управления землеустройства и земледелия за 1911 год. Типография «Сельского Вестника».

Главное управление землеустройства и земледелия. Департамент земледелия. (1912-1915).

Краткие статистические сведения по подведомственным Департаменту земледелия сельскохозяйственным учебным заведениям (Вып. 2-4). Типография В.Ф. Киршбаума.

Государственная канцелярия. (1905-1907). Сборник узаконений об учебных заведениях, не состоящих в ведомстве Министерства народного просвещения (Вып. I-II). Государственная типография.

Государственный архив Кировской области (ГАКО). (1901). Ф. 219. On. 1. Д. 25.

Государственный архив Республики Татарстан (ГАРТ). (1904). Ф. 120. On. 1. Д. 1.

Государственный архив Республики Татарстан (ГАРТ). (1906). Ф. 121. On. 1. Д. 459 а.

Государственный архив Республики Татарстан (ГАРТ). (1908). Ф. 312. On. 1. Д. 1.

Государственный архив Республики Татарстан (ГАРТ). (1910-1912). Ф. 312. On. 1. Д. 10.

Государственный архив Республики Татарстан (ГАРТ). (1911). Ф. 121. On. 1. Д. 607.

Государственный архив Саратовской области (ГАСО). (1911-1917). Ф. 254. On. 1. Д. 249.

Государственный архив Саратовской области (ГАСО). (1915). Ф. 252. On. 1. Д. 79.

Государственный архив Ульяновской области (ГАУО). (1860). Ф. 128. On. 2. Д. 27.

Государственный архив Ульяновской области (ГАУО). (1900). Ф. 46. On. 2. Д. 60.

Государственный архив Ульяновской области (ГАУО). (1908-1909). Ф. 46. On. 2. Д. 410.

Государственный архив Ульяновской области (ГАУО). (1909). Ф. 46. On. 2. Д. 447.

Гросул, В. Я. (Ред.). (2000). Русский консерватизм XIX столетия: Идеология и практика. Прогресс-традиция.

Грузов, Н. Г. (1897). Речь директора Казанского промышленного училища Н.Г. Грузова, произнесенная на акте открытия училища 10 сентября 1897 г. Типография губернского правления.

Гуськов, Г. В. (Ред.). (1967). Речные училища и техникумы. К 50-летию Октября. Газетножурнальное издательство Татарского обкома КПСС.

Данилевский, И. Н. (Ред.). (2016). Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. (Тт. 1-4). РОССПЭН.

Днепров, Э. Д. (2011). Российское образование в XIX - начале XX века (ТТ. 1-2). Мариос.

Ерошенко, А. В., & Трофимова, Л. Н. (2020). Развитие инженерного образования в СССР с 1917 по 1945 годы (исторический аспект). Russian Journal of Education and Psychology, 11(5), 57-66. https://doi.org/10.12731/2658-4034-2020-5-57-66

Жарова, E. Ю. (2021). Профессора естественных отделений российских университетов 1850-60-х гг. И «вторичный импорт» науки. Современные исследования социальных проблем, 13(4), 53-77. https: //doi.org/10.12731/2077-1770-2021-13-4-53-77

Железнов, В. Я., & Ковалевский, М. М. (Ред.). (1910-1948). Энциклопедический словарь товарищества «Братьев А. и И. Гранат и К°» (Тт. 1-58). Товарищество «Братья А. и И. Гранат и К°».

Заволжье. (1914).

Игнатьев, П. H. (2000). Очерк о русской школе. Педагогика, 2, 52-59.

Казанская городская дума. (1895). Доклад комиссии, избранной Казанской Городской Думой для обсуждения вопроса об учреждении в г. Казани коммерческого училища в связи с преобразованием реального училища. 2 марта 1895 г. Типография губернского правления.

Казанские губернские ведомости. (1860).

Казанские губернские ведомости. (1872).

Казанское коммерческое училище. (1906). Годовой отчет семиклассного Казанского коммерческого училища ведомства Министерства торговли и промышленности за 1905-1906 учебный год. Лнто-тнпография И.Н. Харитонова.

Казанское коммерческое училище. (1910). Заявление попечительного совета Казанского коммерческого училища в Казанскую городскую дужу. Типо-литография Окружного штаба.

Казанское коммерческое училище. (1916). Десятилетие Казанского коммерческого училища. 1905-1915. Казанское коммерческое училище.

Казанское промышленное училище. (1907). Краткие сведения о Казанском промышленном училище и условия приема. Типо-литография Императорского Университета.

Казанское речное училище. (1905). Отчет по учебно-воспитательной и материальной части Казанского речного училища за 1904-1905 учебный год. Казанское речное училище.

Казанское речное училище. (1915). Очерк десятилетней деятельности Казанского речного училища 1-го разряда. Волжско-Камская печатня.

Казанское среднее сельскохозяйственное училище. (1913). Сведения о Казанском среднем сельскохозяйственном училище и правила для поступления в него. Электрическая типография.

Кинд, В. А. (1916). Пути и формы распространения профессиональных знаний. Типография железно-дорожного издательства.

Книга, М. Д. (2018). Становление и развитие систпежы сельскохозяйственного просвещения

в губерниях Европейской России (90-е годы XIX в. -1917 г.) [Диссертация доктора исторических наук]. Воронежский государственный педагогический университет.

Косарев, С. (Ред.). (1911). Вятское среднее сельскохозяйственно-техническое училище имени императора Александра II и низшая при нем ремесленная школа: Краткий исторический очерк за 1 десятилетие. 1901-1911 гг. Типо-литография М.М. Шкляевой, бывшая Маишеева, Куклина и Красовского.

Кошман, Л. В. (2008). Город и городская жизнь в России XIX столетия: Социальные и культурные аспекты. РОССПЭН.

Кузьмин, Н. Н. (1971). Низшее и среднее специальное образование в дореволюционной России. Южно-Уральское книжное издательство.

Кузьмин, Н. Н. (1972). Низшее и среднее специальное образование в России [Автореферат диссертации доктора педагогических наук]. Московский государственный педагогический институт им. В. И. Ленина.

Максимов, Е. К., & Тотфалушин, В. П. (2007). Саратовское Поволжье в годы Первой мировой войны. Научная книга.

Максин, И. М. (1909). Очерк развития промышленного образования в России 1888-1908. Издание отдела промышленных училищ министерства народного просвещения, типография Санкт-Петербургской одиночной тюрьмы.

Мартынов, П. Л. (1898). Город Симбирск за 250 лет его существования: Систематический

сборник исторических сведений о г. Симбирске. Симбирская губернская ученая архивная комиссия.

Милюков, П. Н. (1896-1904). Очерки по истории русской культуры (Ч. 1-3). Редакция журнала «Мир божий» (Типография И.Н. Скороходова).

Министерство земледелия и государственных имуществ. (1898-1916). Сборник сведений по сельскохозяйственному образованию (Вып. 1-18). Типография В. Демакова.

Министерство народного просвещения. Отдел промышленных училищ. (1909). Основные положения о промышленных училищах 7 марта 1888 г. В Средние технические училища. Низшие технические училища. Издание отдела промышленных училищ Министерства народного просвещения.

Министерство торговли и промышленности. (1910). Сборник статистических сведений о состоянии среднего и низшего профессионального образования в России (Ч. 1-2). Типография А.В. Орлова.

Министерство торговли и промышленности. (1916). Статистические сведения о состоянии учебных заведений, подведомственных учебножу отделу министерства торговли и промышленности. 1913-1914 учебный год. Типография А.В. Орлова.

Министерство финансов. Департамент торговли и мануфактур. (1896). Фабрично-заводская

промышленность и торговля России: С приложением общей карты фабрично-заводской промышленности Российской Империи (2-е изд.). Типография И. А. Ефрона.

Министерство финансов. Учебный отдел. (1901-1906). Материалы по кожжерческожу образованию (Вып. I-V). Типография и литография В.В. Комарова.

Молчанова, В. С., Баланюк, Л. Л., Видищева, Е. В., & Потапова, И. И. (2019). Развитие системы

начального образования на казачьих территориях в 1803-1917 гг. (На примере Кубанской области). Часть 1. Былые годы, 53(3), 1049-1058. https: //doi.Org/10.13187/bg.2019.3.1049

Морачевский, В. В. (Ред.). (1914). Агроножическая помощь в России. Департамент земледелия.

Морев, Д. Д. (1900). Очерк коммерческой географии и хозяйственной статистики России сравнительно с Эруггшн государствами (6-е изд.). Типография М.М. Стасюлевича.

Никонов, А. А. (1995). Спираль многовековой Эражы: Аграрная наука и политика России (XVIII-XX ев.). Энциклопедия российских деревень.

Плодовский, П. И. (Ред.). (1912). Самарское среднее сельскохозяйственное училище и его хозяйство (Ч. 1). Земская типография.

Постников, Н. Н. (Ред.). (1898). Систематический сборник постановлений Казанской городской думы за 22 года (с 1871 по 1892 включительно). Казанская городская управа.

Рингер, Ф. (2008). Закат немецких мандаринов. Академическое сообщество в Германии, 1890-1933. В Новое литературное обозрение.

Российский государственный исторический архив (РГИА). (1902-1916). Ф. 95. On. 14. Д. 272.

Российский государственный исторический архив (РГИА). (1904). Ф. 231. On. 1. Д. 2185.

Российский государственный исторический архив (РГИА). (1906-1911). Ф. 231. On. 2. Д. 225.

Российский государственный исторический архив (РГИА). (1909). Ф. 95. On. 14. Д. 429.

Российский государственный исторический архив (РГИА). (1911-1913). Ф. 25. On. 5. Д. 124.

Российский государственный исторический архив (РГИА). (1911). Ф. 231. On. 1. Д. 2692.

Россия. Император. (1874). Положение о землемеро-таксаторских классах 9 апреля 1860 г.

В Сборник законов межевых (сс. 393-402). Издание Н. А. Дементьева.

Россия. Император. (1899). Положение о коммерческих учебных заведениях 15 апреля 1896 г.