Особенности историографических изысканий М.Б. Свердлова

Special aspects of M.B. Sverdlov's historiographical research

In 2020, the website «Historical Expertise» published the report by the famous Russian historian M.B. Sverdlov on S.A. Nikonov's and S.B. Chebanenko's review where they critically analyzed his monograph published in 2003. Unfortunately, the report didn't receive much attention from experts on the history of Ancient Russia, although the report contains interesting information about the author, the main issues and peculiarities of the research of Ancient Russia history. Currently, the report has been removed from the main site, and the search provides the link only to the archive of «Historical Expertise». There is a high probability that the text which undoubtedly deserves publication in scientific journals will be lost in the great interwebs. The present article is not intended to provide a complete analysis of the report on the review by S.A. Nikonov and S.B. Chebanenko or analyze the major scientific achievements of M.B. Sverdlov. The goal is much more modest - to consider the characteristics of M.B. Sverdlov's self-presentation of his contribution to the research of Ancient Russia. The article investigates that since the 1960s the researcher made unsuccessful attempts to convince the audience of the permanency of his scientific views that do not correspond to reality. The analysis of M.B. Sverdlov's basic publications of the late 1970s_2020 shows that his methodological principles changed in accordance with socio-political changes in the country. The assessment of his rank in the hierarchy of Russian history researchers also changed.

Keywords: M.B. Sverdlov, historiography, history of Ancient Russia, feudalism, socio-economic formation, socio-political situation, ideologeme.

Основная часть

В 2010 г. в «RossicaAntiqua» вышла рецензия С.А. Никонова и С.Б. Чебаненко на монографию М.Б. Свердлова «Домонгольская Русь: Князь и княжеская власть на Руси VI - первой трети XIII в.», увидевшую свет еще в 2003 г. [6]. Но больше удивил сам М.Б. Свердлов, опубликовавший в 2020 г. на сайте «Исторической экспертизы» отзыв на эту 10_летней давности (!!!) рецензию. Честно говоря, на своей памяти не встречал ничего подобного, хотя в масштабах исторической науки в целом не исключаю возможные прецеденты. Автор отзыва объясняет этот парадокс следующим образом: «Недавно в интернете выложена критическая рецензия на мою монографию «Домонгольская Русь: Князь и княжеская власть на Руси VI - первой трети XIII в.» (СПб., 2003). Она была опубликована десять лет назад в журнале. Об этой рецензии автор этих строк знал со времени ее публикации в 2010 г., но не ответил на нее», как и на рецензию П.В. Лукина и П.С. Стефановича, «по принципиальным соображениям». Но «на сей раз промолчать невозможно, поскольку научная дискуссия вынесена в интернет, который вовлекает в обсуждение широчайший круг людей разной степени научной и ненаучной подготовленности без ответственности за написанное, но создающее определенные эмоциональные настроения. Я считаю такой ненаучный метод ведения дискуссии непорядочным, недостойным научных работников» [19].

Объяснение не только неубедительное, но и странное. Во-первых, рецензия С.А. Никонова и С.Б. Чебаненко давно «гуляет» в интернете. Многие научные журналы выкладывают в свободный доступ полные варианты своих публикаций и «RossicaAntiqua» не исключение. Соответственно, наиболее интересные материалы широко распространяются по сети. Во-вторых, непонятно, почему М.Б. Свердлов выкладывание рецензий в интернет считает «ненаучным», «непорядочным, недостойным научных работников» методом «ведения дискуссии»? Такая практика существует не первый год, и исследователи воспринимают ее как должное.

Автор данной статьи не претендует на полный анализ рассматриваемого ответа на рецензию С.А. Никонова и С.Б. Чебаненко или анализ основных результатов научного творчества М.Б. Свердлова. Его цель гораздо скромнее - рассмотреть особенности презентации М.Б. Свердловым своего вклада в изучение Древней Руси и некоторые специфические методы полемики с оппонентами.

Свой спор с рецензентами автор начинает издалека. Сначала следует трогательный рассказ о том, как он с детства, «буквально со дня… рождения», готовился стать на трудную стезю историка, об учебе «в школе преемнице Второй императорской гимназии» и на истфаке ЛГУ, «с замечательным составом профессорско-преподавательского состава», посещении «заседаний Отдела древнерусской литературы

ИРЛИ АН СССР»¹, изучении языков, аспиранстве в ЛОИИ АН СССР ИРЛИ АН СССР -- Институт русской литературы (Пушкинский дом) Академии наук СССР. ЛОИИ АН СССР -- Ленинградское отделение Института истории СССР АН СССР. С 2000 г. -- Санкт- Петербургский институт истории Российской академии наук. и пр. Все это преследует цель показать читателю высочайший профессиональный уровень подготовки, выгодно отличающей М.Б. Свердлова от рецензентов (и не только от них). На это же работают и последующие указания на высокую оценку работ автора со стороны крупнейших специалистов: «Мою первую публикацию на данную тему рецензировали наши ведущие слависты, и она не вызвала у них возражений. Ответственным редактором книги, где обстоятельно были рассмотрены византийские и латиноязычные источники по истории славян VI-VII вв., являлся выдающийся славист и специалист по средневековой истории России Б.Н. Флоря, и у него не было замечаний». Следовательно, «можно предположить, что поучительное суждение рецензентов о том, как надо изучать историю славян, - свидетельство их некомпетентности в данной теме» [19]. Таким образом выстраивается логическая цепочка: автор с детства в теме, учился у выдающихся ученых, его работы читали и одобрили ведущие специалисты, а кто такие рецензенты, чтобы высказывать критические замечания по поводу его монографии?

Непосредственный ответ рецензентам М.Б. Свердлов предваряет «кратким обзором» своих «опубликованных книг, посвященных социально-экономической истории Древней Руси, поскольку рецензенты постоянно замалчивали или искажали содержание рецензируемой книги и» его «предшествующих работ». Автор не скромничает в оценке собственного вклада. Текст изобилует утверждениями типа: «Новым в ней В докторской диссертации. См.: [10]. стало системное расширение круга введенных в историческое исследование и в научный оборот источников лингвистических и археологических»; «…впервые текст Русской Правды был системно сопоставлен с германскими племенными Правдами» О монографии «От Закона Русского к Русской Правде» (М., 1988); «.впервые был исследован почти трехвековой процесс изучения данной сложнейшей научной проблемы» О книге «Общественный строй Древней Руси в русской исторической науке XVIII-XXвв.» (СПб., 1996).; «Чтобы определить меру объективности сделанных мною наблюдений над общественным строем Руси VI - первой трети XIII в., я впервые в историографии системно сравнил их с общественным строем всех славянских стран в эти столетия.» О монографии «Становление феодализма в славянских странах» (СПб., 1997).; «Впервые в историографии при изучении социокультурного положения князя на Руси с VI до первой трети XIII в., анализа происхождения и объема его власти я начал рецензируемую книгу с истоков - с индоевропейского периода III-II тыс. до н. э.» Здесь и далее о монографии «Домонгольская Русь.» (СПб., 2003).; «Проанализированы ранее малоизученные или неизученные темы.»; «Были изучены и использованы все виды исторических источников.»; «.впервые системно исследован процесс становления и развития Древнерусского государства IX - первой трети XIII в. в его социальных структурах и государственных институтах как закономерного следствия предшествующего этнокультурного саморазвития восточных славян как народа индоевропейского»; «. впервые этот процесс системно исследован как проявление общих закономерностей становления и развития государства у европейских народов вне зоны романо-германского этнокультурного синтеза» и т. п. [19].

Надо сказать, что М.Б. Свердлов давно озаботился продвижением собственной интерпретации своего вклада в историческую науку. В монографии 1983 г. он, объясняя выбор темы, еще скромно и обоснованно писал о недостаточной исследованности «общественных систем в процессе их генезиса., что уже указывает на необходимость их анализа начиная с периода разложения родоплеменного строя» [10, с. 16-17]. После успешной защиты докторской диссертации, в статье 1985 г., М.Б. Свердлов уже ставит вопрос о критериях прогресса в изучении общественного строя Древней Руси и делит исследователей на две группы: 1) представителей «грековского направления» и 2) В.И. Горемыкину и И.Я. Фроянова. Естественно, «критериям прогресса» соответствовали только «грековцы», к которым М.Б. Свердлов относил и себя. И хотя, фактически, основным принципом оценки трудов историков являлась степень приближенности их взглядов к положениям самого автора, чем, собственно, и определялись «критерии прогресса» в изучении общественного строя Древней Руси Подробнее см.: [9, с. 150-151]., М.Б. Свердлов еще не помещал себя на вершину историографической лестницы. Задача была хоть и амбициозная, но более скромная - показать свою близость к сонму ведущих исследователей

Древней Руси (М.Н. Тихомирову, В.В. Мавродину, Л.В. Черепнину, Б.А. Рыбакову, В.Л. Янину, В.Т. Пашуто, Я.Н. Щапову, С.М. Каштанову Сам М.Б. Свердлов скромно скрывался среди помещенных за этим элитным перечнем «других исследовате-лей», которые также сумели «раскрыть слой новой исторической информации в давно известном круге истори-ческих источников». Помимо, конечно, введения в оборот новых источников и их комплексного использования. См.: [13, с. 44-45].). Если автор чем-то значительно и выделялся на общем фоне тогдашней советской марксистской историографии Древней Руси, так это особо ответственным отношением к наследию классиков марксизма-ленинизма.

Крутой поворот происходит в начале 1990_х гг., когда М.Б. Свердлов последовательно и упорно начинает утверждать себя на олимпе исследовательской иерархии истории Древней Руси О резкой смене идеологических установок исследователя см.: [9, с. 149-153]. Подробнее см.: [9, с. 149-153].. Тогда большинство исследователей в той или иной степени отказывались от ортодоксальных построений советской марксистской историографии. Делалось это обычно следующим образом: историки переходили на новые методологические рельсы (процесс этот был болезненным и, зачастую, эклектическим), не акцентируя внимание на своих прежних взглядах. Однако М.Б. Свердлов пошел, выражаясь его словами, «иным путем» [15, с. 65] - стал переписывать историю собственных взглядов, модернизируя их задним числом, пытаясь уверить читателя, что они занимали особое место в советской историографии и даже в определенной степени противостояли ей. Показательны тезисы доклада, прочитанного на Чтениях памяти В.Т. Пашуто 1992 г. и написанная на их основе статья, опубликованная в «Древнейших государствах Восточной Европы» за 1992-1993 гг. В них М.Б. Свердлов упрекал советских исследователей в «жестко» устанавливаемой, восходящей к эпохе сталинизма, связи «между появлением классов и классовой борьбой, с одной стороны, и формированием государства - с другой». О своей же роли в развитии «классового» взгляда на государство не только умалчивал, но и заявлял, что уже в 1960-1980_х гг. разрабатывал «другие пути изучения становления и развития Древнерусского государства…», свободные от влияния «сталинских догм» [15, с. 65-66; 16, с. 11-13]¹¹.

Тенденция на подчеркивание собственных заслуг в изучении Древней Руси продолжились и в последующих трудах М.Б. Свердлова. При этом использовался простой прием:

1) анализ историографии проблемы

2) констатация накопленного огромного позитивного опыта в изучении проблемы

3) указание на открывающиеся в этой связи значительные возможности ее дальнейшего изучения

4) заявление, что М.Б. Свердлов «учитывая этот опыт» (далее пересказ собственной точки зрения, зачастую, с переносом новых, выработанных под влиянием современной общественно-политической ситуации, взглядов на более ранний период творчества) [15, с. 65-66; 16, с. 6-13; 17, с. 316-319]. Вариант: 1) анализ историографии - 2) констатация необходимости «анализа всего комплекса исторических фактов, их обобщения, а также формирование исторической теории, объясняющей содержание всей совокупности исторических фактов» - 3) утверждение, что «опыт такого анализа был» предпринят М.Б. Свердловым» в работах, «опубликованных в 60_е - 2000 г.» [11, с. 29; 12, с. 29]. Как видим - опять намек на 1960_е гг., безо всякого пояснения изменений в собственных взглядах На данную особенность историографических построений М. Б. Свердлова уже обращалось внимание иссле-дователями. См., напр.: [9, с. 149-153, 164; 6, с. 145-146].. Для автора важно подчеркнуть, что его «исследовательские методы. оставались прежние» [19]. Таким образом, у неискушенного читателя может создаться впечатление о незыблемости научных представлений ученого, начиная с 1960_х гг.

Однако научная общественность не прониклась подобной самооценкой вклада М.Б. Свердлова в науку. Из работ, посвященных анализу его исследовательской деятельности (если не считать нескольких кратких статей в энциклопедиях, рецензий на ряд монографий), можно назвать только юбилейные публикации З.В. Дмитриевой, написанные, в значительной степени, на основе информации, предоставленной самим Михаилом Борисовичем [2; 3]. Видимо, желанием в наиболее выгодном свете представить свой вклад в изучение Древней Руси на просторах интернета и объясняется появление десятилетие спустя ответа на рецензию С.А. Никонова и С.Б. Чебаненко.

Особенная черта историографических работ М.Б. Свердлова - способность представлять в новом свете свои прежние взгляды - проходит красной нитью сквозь содержание рассматриваемого отзыва 2020 г. Автор повторяет свои старые заявления о том, что уже с 1960_х гг. шел особым путем и его работы особо выделялись в отечественной историографии Древней Руси. Имеются и новации. В первую очередь речь идет о трактовке собственного вклада в изучение древнерусского феодализма и отношения к формационной теории. Дабы не быть обвиненным в искажении мысли автора, приведу его доводы дословно: «В первой половине ХХ в. историки стали относить феодальные отношения только к системе сюзеренитета и вассальной службе, отношения господства и подчинения в хозяйстве - к синьории. Эти наблюдения, восходившие к трудам М. Блока, были поддержаны. В таком понимании раннесредневекового господского хозяйства, генетически восходившего позднему племенному строю, и феодальных отношений как вознаграждения членов дружины князем за службу, написаны мною книги, посвященные в частности этим проблемам: «Генезис и структура феодального общества в Древней Руси», «Становление феодализма в славянских странах» и «Домонгольская Русь». Поэтому изучение феодальных отношений в раннесредневековый период в моих работах - не утверждение теории феодальной формации, на что постоянно намекают рецензенты (C. А. Никонов и С.Б. Чебаненко. - В.П.), а продолжение на русских раннесредневековых материалах исследований, намеченных в дореволюционной историографии и развивающихся в современной западноевропейскойисториографии, преимущественно французской» [19]³ «.Материалах исследований, намеченных в дореволюционной историографии и развивающихся в совре-менной западноевропейской историографии.». Т. е., по мнению М. Б. Свердлова, современная западная исто-риография феодализма развивает традиции российской дореволюционной историографии? Думается, здесь да-ли знать стилистические особенности автора. Ср., напр.: «В результате анализа всех видов исторических источ-ников, относившихся ко времени Ярослава Мудрого, автор этих строк пришел к выводам, в соответствии с ко-торыми он являлся правителем государства, население которого было иерархически и сословно структурирова-но. Для служилого и неслужилого сословий он являлся сюзереном и монархом, обладавшим в 1036-1054 гг. единовластием». Очевидно, что автор не считает себя правителем государства времен Ярослава Мудрого, хотя из текста именно это следует..

Таким образом М.Б. Свердлов утверждает, что уже в ранних своих работах по истории Древней Руси не связывал развитие феодализма с теорией феодальной формации, следуя в русле «исследований, намеченных в дореволюционной историографии и развивающихся в современной западноевропейской историографии…» Еще в 1980-е гг. вершиной науки автор считал марксистскую историографию и критиковал оппонентов, за то, что те «возвращались» к идеям дореволюционной и зарубежной буржуазной историографии. См.: [9, с. 149].. В частности, в этой связи упоминает монографию 1983 г. Обратимся к данному труду и посмотрим, что же там говорилось по этому поводу. С первых строк введения автор заявляет, что «изучение генезиса и структуры феодального общества является составной частью формационного анализа истории Древней Руси», что в историографии проблемы, «как и в историографии в целом, ясно видны два основных принципиально различающихся периода - домарксистский… и марксистский» [10, с. 3]. По мнению исследователя, «сформулированный Марксом материалистический принцип изучения истории, выделение производственных отношений как основных, определяющих развитие всех остальных отношений, закон классовой борьбы в антагонистических обществах, характеристика государства как «машины для поддержания господства одного класса над другим» - эти и многие другие положения марксистско-ленинской теории, научного анализа и революционной практики создавали благоприятные возможности для материалистического изучения «естественноисторического процесса» складывания феодальных отношений в Древней Руси. Учение об общественно-экономической формации позволяет исследовать все элементы этой системы в ее диалектической взаимосвязи» [10, с. 8-9]. Проведенный М.Б. Свердловым анализ историографии «посвященной генезису и структуре древнерусского общества» показал, «что единственной научной основой исследования проблемы является марксистский формационный анализ» [10, c. 16] См. также [10, с. 78-79 и др.]..

Особенно показательны в этом плане статьи 1985 г. В одной, посвященной выделению «критериев прогресса.», прямо заявляется, что «реализация принципов системного анализа истории общества как смены прогрессивных общественно-экономических формаций, которые представляют собой целостные системы, при изучении общественного строя Древней Руси является критерием прогресса в данной подсистеме исторического знания и всей системы исторического знания в целом. (…) Разработка данного целостного подхода к генезису феодальной социально-экономической формации как к становлению целостной системы является прогрессивным направлением в отличие от изучения общественного строя Древней Руси вне формационной определенности» Имелись в виду работы И. Я. Фроянова в первую очередь, хотя объективно это относилось и к немарксист-ской историографии в целом. [13, с. 48].

В дискуссионной статье, направленной против И.Я. Фроянова, формация / формационный упоминаются 47 раз [20]. Основной методологический посыл тот же: «Маркс, Энгельс, Ленин заложили основы исследования исторического процесса как смены социально-экономических формаций, сформулировали объективные критерии их анализа, без чего стало невозможным дальнейшее плодотворное изучение истории, включая развитие общественного строя в Древней Руси. Марксистско-ленинская методология выявила предпосылки установления его формационной принадлежности в уровне развития производительных сил и производственных отношений» [20, с. 74] и т. п.

Понимая, что дефиниция общественно-экономическая формация занимает в его публикациях много места даже по меркам советского времени, М.Б. Свердлов опять пытается сбить читателя с толку, заявляя: «Данные характеристики средневековых социально-экономических систем, феодальных и сеньориальных, разных по форме, но сущностно единых в получении рентных доходов, были невозможны в публикациях советского времени, когда были необходимы формационные характеристики. Но в моих работах они в конкретном содержании последовательно излагались с 1970_х гг.» [19]. В свете сказанного напрашивается вывод, что автор вынужден был следовать этой необходимости, хотя и думал иначе. В пользу этого как будто свидетельствует и намек в учебном пособии, что не все его работы могли быть опубликованы в советское время, поскольку «существенно отличались» от требований того времени «В продолжение традиций системного использования всех видов исторических материалов с учетом их ис-точниковедческого анализа автор этих строк в работах 60-х -- 80-х годов (некоторые из них были опубликова-ны в 1996-1997 гг.) пришел к выводам, которые продолжали существовавшие ранее исследовательские тенден-ции, но и существенно отличались (выделено мною. -- В. П.) от них» [12, с. 29]..

Но не будем гадать, а обратимся к дискуссионной статье 1985 г. и посмотрим, как М.Б. Свердлов позиционировал в то время свое место в советской историографии древнерусского феодализма В статье в концентрированном виде отражены положения монографии 1983 г. Однако жанр полемики позво-ляет автору более выпукло выразить свой взгляд на проблему.. Анализируя состояние изученности проблемы, исследователь отмечал, что «концепция Грекова раскрыла феодальную сущность общественных отношений на Руси. Она содержала плодотворные возможности охвата всей феодальной формации при анализе межклассовых и внутриклассовых отношений господствующего класса, свободного и зависимого крестьянства с учетом феодальной монополизации права земельной собственности и внеэкономического принуждения. Концепция Грекова оказала большое положительное воздействие на исследователей» [20, с. 76] и «была подтверждена и развита многочисленными исследованиями 50_х - начала 80_х годов… Плодотворность концепции Грекова проявилась также в том, что она создала предпосылки для раскрытия генезиса феодализма на Руси как становления определенной социально-экономической формации» [20. с. 78].

Сам М.Б. Свердлов и в данной статье позиционировал себя как представителя грековского направления, которому противопоставлял взгляды С.А. Покровского, А.А. Зимина, А.П. Пьянкова, В.И. Горемыкиной [20, с. 78-79] и, особенно, И.Я. Фроянова. По его словам, И.Я. Фроянов, «в отличие от вышеназванных исследователей. в двух своих книгах формационно не определяет социально-экономический и политический строй Киевской Руси XI - первой трети XIII века» [20, с. 79]. Это противопоставление красной нитью проходит через историографические обзоры М.Б. Свердлова [10, с. 11-16; 13, с. 78-84, 94] Противопоставление это сохраняется и в постсоветских работах, но с другим идеологическим уклоном. Те-перь автор пытается убедить читателя, что концепция Б. Д. Грекова и его последователей была более свободна от «догм сталинского времени», чем у их оппонентов, сам же М. Б. Свердлов, как следует из всего контекста, пошел дальше и на его взгляды сталинское наследие вообще не повлияло [15, с. 62-66; 16, с. 6-13; 17, с. 168-319; 12, с. 26-30; 11, с. 19-30; 19]..

В свете сказанного явствует, что С.А. Никонов и С.Б. Чебаненко более точно охарактеризовали взгляды М.Б. Свердлова советского времени, чем сам автор отзыва. Рецензенты верно указали на то, что «в понимании сущностной характеристики феодализма» М.Б. Свердлов «проделал определенную творческую эволюцию». Что «первоначально, о чем можно судить по монографии, опубликованной в 1983 г., представления ученого о феодализме совмещали в себе два подхода - Б.Д. Грекова, считавшего, что феодальным отношениям присуще вотчинное землевладение, основанное на эксплуатации зависимых людей, и Л.В. Черепнина, полагавшего, что в Древней Руси изначально феодализм существовал в форме государственной собственности на землю, основанной на взимании дани-ренты с лично свободного населения» [6, с. 145-146]. М.Б. Свердлов в 2020 г. с такой оценкой рецензентов не согласился [19]. М.Б. Свердлов образца 1985 г., напротив, вполне солидарен с оппонентами. Так, характеризуя вклад того или иного исследователя в развитие концепции Б.Д. Грекова, свой собственный вклад М.Б. Свердлов, со ссылкой (как и рецензенты) на монографию 1983 г., определяет анализом «процесса классообразования на основе феодальных форм эксплуатации лично свободных и феодально зависимых непосредственных производителей в системах господского хозяйства Концепция Б. Д. Грекова. и государства Концепция Л. В. Черепнина и С. М. Каштанова.» [20, с. 78].

Показательно, что аналогично воспринималась точка зрения М.Б. Свердлова на проблему и отечественными См., напр.: [5, с. 123-125; 23, с. 291-292, 307-314]., и зарубежными исследователями 1980_х гг. При этом никто не вел речь о том, что взгляды М.Б. Свердлова хоть в какой-то степени не соответствовали господствующей в советской историографии точке зрения на общественный строй Древней Руси. Концепция автора была догматичной и лоялистской. Д. Кайзер, например, в рецензии на монографию 1983 г. писал: «Достойно порицания, что… Свердлов стал делать догматические выводы», которые «повторяют то, что является укоренившимся в советской историографии Руси». И заключительный вывод: «Значимость данной книги, таким образом, не в том, что говорится в ней о русском обществе Х века, а в том, что она говорит об уровне советской исторической науки ХХ века» [26, р. 293].

Как видим, и современные исследователи, и авторы 1980_х гг., в том числе сам М.Б. Свердлов в своих работах того времени, не соглашаются с выводами М.Б. Свердлова, представленными в его публикациях 1990_х - 2020 гг.

Кроме того, подобными заявлениями о своем отношении к формационной теории М.Б. Свердлов загоняет себя в логическую ловушку. Допустим, Михаил Борисович вынужден был использовать «формационные характеристики». Но зачем тогда он громогласно громил тех исследователей, кто их не использовал? Это-то делать его никто не заставлял. Что это было? Желание активировать административный ресурс, чтобы с его помощью заткнуть рот оппоненту? А обвинения в возвращении к идеям буржуазной историографии? Фактически, это был донос о неблагонадежности по представлениям того времени По словам Д. Кайзера, М. Б. Свердлов «нападал на Фроянова как с идеологических, так и исторических пози-ций» [26, р. 293].. В какой-то степени он понятен в отношении искреннего догматика. Но как объяснить такое поведение со стороны исследователя, безупречный облик которого реконструируется по трудам М.Б. Свердлова 1990_х - 2020 г.?

Показательна в этой связи эволюция идеологической составляющей в критике точки зрения И.Я. Фроянова. С началом 1980_х гг. М.Б. Свердлов активно включается в антифрояновскую кампанию, развернувшуюся после выхода в свет монографии 1980 г. [24] В мои планы не входит выяснение причин противостояния М. Б. Свердлов -- И. Я. Фроянов. Отмечу только, что противостояние возникло не вдруг и, видимо, задолго до открытой антифрояновской кампании. Возможно, корни явления уходят в 1963 г., когда М. Б. Свердлов по окончании ЛГУ поступил в аспирантуру ЛОИИ, а И. Я. Фроянов, после Ставропольского пединститута был принят В. В. Мародиным в аспирантуру ЛГУ. Из-вестно, например, что М. Б. Свердлов имел определенное отношение к исключению большей части сюжета о М. М. Цвибаке из очерка «Общественный строй Киевской Руси», написанного В. В. Мавродиным и И. Я. Фрояновым для «Советской историографии Киевской Руси» (Л., 1977). См.: [8, с. 11-12]. Можно утвер-ждать, что в итоге М. Б. Свердлов стал жертвой своей агрессивной антифрояновской позиции, которая навре-дила больше ему, чем И. Я. Фроянову.. Эта кампания была организована крупными научными функционерами, которые стремились вовлечь в нее широкий круг исследователей. По воспоминаниям известного украинского историка, А.Б. Головко, «в 80_х годах для всех желающих из провинции критиковать «фрояновщину» были открыты все центральные журналы, которые в других случаях не очень охотно публиковали не «своих» авторов» [1, с. 45]. М.Б. Свердлов поспешил занять место на острие наступления, причем нападал на И.Я. Фроянова настолько яростно, по поводу и без, что это бросалось в глаза и вызывало недоумение среди как зарубежных, так и отечественных ис - ториков «У этой книги нет подзаголовка, но он вполне мог бы быть таким: “Как И. Я. Фроянов не прав во всем” -- ничто и никто столь не выделяется в книге Свердлова как этот автор двух томов о Киевской Руси.», -- писал Даниэль Х. Кайзер в рецензии на монографию М. Б. Свердлова 1983 г. [26, р. 293]. «Без ущерба можно было сократить или опустить не представляющуюся актуальной полемику с построениями И. Я. Фроянова.», -- писал в рецензии на ту же книгу Ю. А. Кизилов [5, с. 125]. По словам А. В. Журавеля, «М. Б. Свердлов впервые вступил в прямую полемику с Фрояновым на уровне интерпретации источников, причем монографию его вполне можно назвать антифрояновской по духу.» [4, с. 344].. Крайне агрессивная критика построений И.Я. Фроянова в трудах М.Б. Свердлова с тех пор оставалась неизменной, но акценты ее менялись по мере изменения общественно-политической ситуации в стране. В доперестроечные годы М.Б. Свердлов обвинял оппонента в том, что тот не анализирует социальную структуру Древней Руси «в рамках формационного членения», формационно не определяет социально-экономический и политический строй Киевской Руси, проводит «аналогии вне целостного формационного анализа», не замечает «острой классовой борьбы» в домонгольской Руси, «рассматривает отдельные социальные категории вне процесса классообразования», лишает «социальноэкономическую и политическую историю… классового содержания», ищет историографические прецеденты своим взглядам в буржуазной историографии и т. п. [20, с. 79-81] См. также: [9, с. 148-149].. Когда началась антисталинская идеологическая кампания, взгляды И.Я. Фроянова стали трактоваться как пережиток сталинистской историографии [16, с. 12; 17, с. 298-300; 12, с. 27-28]. Более того, Михаил Борисович, ранее намекавший на то, что Игорь Яковлевич отходит от марксизма и возвращается к идеям буржуазной историографии, в своей монографии 1996 г. обвиняет оппонента в догматизме, «в идеологическом мышлении «от цитаты», что было свойственно мифологизированному сознанию сталинской поры», в том, что оппонент, например, использовал цитаты из работ классиков марксизма-ленинизма «для методологического обоснования вопроса о существовании «варварских государств» как переходной стадии от племени к государству. тем более, что в профессиональной литературе эта проблема давно решена положительно» [17, с. 298-299].

Но, во-первых, существование «варварского государства» стало очевидным для М.Б. Свердлова только с началом 1990_х гг., тогда как в той же монографии 1983 г. он резко против такой трактовки выступал М. Б. Свердлов писал, что «развитие восточнославянского общества в IX-Xвв. достигло такого уровня, когда государство должно было “держать в узде противоположность классов”». Заручившись поддержкой цитат из Ф. Энгельса (это к вопросу о якобы цитатничестве у И. Я. Фроянова) о возникновении государства «в самих столкновениях этих классов» и, поэтому, являющегося «государством самого могущественного класса», он да-вал гневную отповедь оппонентам: «Именно поэтому Русь IX-Xвв. была не эфемерным варварским государст-вом. а устойчивой этнической и социальной основой, на которой продолжалось развитие феодального Древ-нерусского государства» [10, с. 88-89]. Подробнее см.: [9, с. 150-153].. Во-вторых, к вопросу о догматизме… И.Я. Фроянов, переиздавая свои работы советского времени, принципиально ничего в них не менял, не вымарывал имена и цитаты классиков марксизма, приспосабливая к новым идеологическим реалиям. Так, в изданной в 1974 г. монографии, представлявшей сокращенный вариант докторской диссертации, 2 раза упоминается В.И. Ленин, 17 раз К. Маркс и (в основном) Ф. Энгельс [25]. В изданном в 1999 г. полном варианте докторской диссертации содержатся 3 упоминания В.И. Ленина и 24 К. Маркса и Ф. Энгельса Учет велся следующим образом: если классик упоминался в тексте, то ссылка на него в примечаниях не учи-тывалась. Если не было прямого упоминания в тексте, а только цитата -- засчитывалась ссылка как одно упо-минание. (или 1,16 упоминаний классиков на 1 авт. л. текста) [22]. Для сравнения: в докторской монографии М.Б. Свердлова 1983 г. содержится 17 упоминаний В.И. Ленина и 31 - К. Маркса и Энгельса [10]. Таким образом, 3,2 упоминания классиков на 1 авт. л., или почти в 3 раза (2,758) чаще на единицу текста, чем в докторской И.Я. Фроянова.

Может ли себе позволить подобное при переиздании своих работ носитель самых передовых, как следует из контекста его историографических обзоров, идей в советской и постсоветской историографии Киевской Руси? Практика показывает, что нет. Возьмем, например, одну из немногих переизданных работ, достаточно нейтральных для советского варианта М.Б. Свердлова-историка в плане догматических марксистских идеологем (это неудивительно, ведь впервые монография увидела свет в период раскручивания политики гласности) «От закона русского к Русской Правде» и сравним с ее недавним переизданием (под другим названием) в издательстве Олега Абышко [14]. Сразу скажу, что изменения в монографии минимальные, идеологического характера.

Примечание. Курсивом выделены расхождения в текстах

Как видим, феодальная социально-экономическая формация заменена на древнерусскую государственность, господствующий класс - на правящую элиту, государство как орудие классового общества - на государство, классовая борьба - на борьбу, классовое общество - на древнерусское общество. Сомневаюсь, что цензура времен перестройки не пропустила бы 2_й вариант текста (разве что непривычно для советского слуха звучала правящая элита). В любом случае это подтверждает мысль о том, что М.Б. Свердлов был искренним приверженцем формационной теории (что, собственно, не является предосудительным и в настоящее время) Формационная теория -- «одна из двух (вместе с цивилизационной теорией) доминирующих в философии истории концепций всемирной истории» в ХХ в. Освобожденная от догматических деформаций она остается эффективным инструментом познания. См.: [7, с. 668-669]., и отрицание этого факта не более чем лукавство.

В эпоху либерализма И.Я. Фроянову, помимо марксистского догматизма и приверженности постулатам сталинской историографии, стали инкриминироваться поддержка со стороны новейшего националистического сообщества, мнение, «что в истории России нового и новейшего времени определяющее значение имеет «мировая закулиса»» и, со ссылкой на Л.А. Вербицкую, «ярко выраженный авторитаризм» в руководстве коллективом [11, с. 27]. Оставим в стороне эти обвинения, поскольку они не имеют никакого отношения к истории Древней Руси, зато наглядно показывают особенность методов научной полемики и историографического творчества со стороны М.Б. Свердлова.

Эти методы наглядно проявляются в оценке автором трудов большинства советских историков, занимавшихся Древней Русью. В советское время М.Б. Свердлов, как мы видели, позиционировал себя как исследователя «грековского направления». С началом 1990_х гг. стал понемногу дистанцироваться от советских историков, давая понять читателям, что он единственный, кто окончательно порвал с наследием сталинской историографии и чьи взгляды были свободны от догматизма См. примеч. 19 наст. изд.. Как закономерный итог такой эволюции - заявление, что его «методы были противопоставлены традиционным в историографии манипуляциям с примерами, с субъективными интерпретациями отдельных исторических фактов вне их принадлежности к определенным структурам, системам и историческим процессам» [19]. В учебном пособии для студентов-историков автор еще более радикален в разрыве, задним числом, с прошлым, когда утверждает, что в его работах 1960_х - 80_х гг. «позитивистским и догматическим марксистским идеологемам были противопоставлены конкретные наблюдения, обобщившие накопленный в XVIII-XX вв. научный опыт» [12, с. 29-30] Марксизм и, особенно, позитивизм отрицают конкретные наблюдения?.

Не благосклонен М.Б. Свердлов и к большинству «современных специалистов», для которых характерно клиповое сознание и «тотальное снижение требований к профессиональному качеству исторического исследования, воздействие… дореволюционных идеологий», описательность, а не научный анализ [19].

Таким образом М.Б. Свердлов в поисках своего места в науке колебался вместе с колебаниями «линии партии». В советское время бескомпромиссно считал «единственно научной основой исследования… марксистский формационный анализ» и острие критики направлял против немарксистской историографии и И.Я. Фроянова, возвращавшегося к буржуазным концепциям исторического процесса, не анализировавшего социальный и политический строй Древней Руси в рамках формационного анализа, не замечавшего острой классовой борьбы и т. п. После падения СССР, основным тормозом развития историографии Древней Руси для автора становятся догматические представления времен И.В. Сталина, так до конца и не изжитые советскими историками, за исключением самого М.Б. Свердлова. Естественно, что в наибольшей степени в плену сталинских догм оставался И.Я. Фроянов. В лучшую сторону изменяется отношение к немарксистской историографии См., напр.: [11, с. 31-34].. И в ответе С.А. Никонову и С.Б. Че - баненко М.Б. Свердлов уже с гордостью сообщает читателю, что его труды по истории феодальных отношений являются продолжением «исследований, намеченных в дореволюционной историографии и развивающихся в современной западноевропейской историографии, преимущественно французской» [19]. В общем, то, что в советское время было плохо, стало хорошо после падения СССР.

Возникает закономерный вопрос: зачем нужно столь известному исследователю, нашему патриарху исследований в области истории Древней Руси переписывать историографию, подчищая задним числом свои взгляды? Полный ответ на него, наверное, может дать только сам ученый. Очевидно одно - М.Б. Свердлов настойчиво пытается убедить читателя в том, что всегда шел на шаг-другой впереди своих коллег по исследовательскому цеху. И запоздавший ответ на рецензию С.А. Никонова и С.Б. Чебаненко представляется поводом, чтобы еще раз доказать это. Следует признать, что вынесение полемики в интернет мало помогло автору в популяризации своих идей. Отзыв остался практически незамеченным. Попытка организовать его обсуждение в группе «Исторической экспертизы» в ФБ собрала 6 комментариев и все они были не в пользу автора URL:https://m.facebook.com/story.php?story_fbid=2930650693709056&id=503685663073566. В настоящее время статья с основного сайта исчезла См.: URL: https://istorex.ru/New_page_15.. Поиск выдает единственную ссылку на архив «Исторической экспертизы» См.: [19].. Та же рецензия С.А. Никонова и С.Б. Чебаненко, ставшая поводом для рассматриваемой публикации М.Б. Свердлова, получила гораздо большую популярность в сети. Закономерный итог попыток исследователя, чьи взгляды были достаточно эластичны к изменениям идеологической ситуации в стране, доказать обратное Эластичность была характерна для большинства историков, сформировавшихся в условиях СССР и вынуж-денных потом приспосабливаться к новым реалиям после его распада. Но, пожалуй, только М. Б. Свердлов ак-тивно пытается доказывать, что данное явление не отразилось на его творчестве..

В то же время очевидно, что плодотворная деятельность М.Б. Свердлова на ниве изучения древнерусской истории Прежде всего -- конкретно-исторического материала. Следует также отдать должное приверженности иссле-дователя, вопреки изменившейся «моде», представлениям о феодализме в России (не согласился бы только с хронологическими рамками данного явления) и о России как стране европейской. заслуживает специального исследования, независимого от его собственных оценок.

Список источников и литературы

1. Головко А.Б. Один день и вся жизнь: воспоминания о профессоре И.Я. Фроянове // Об Игоре Яковлевиче Фроянове. Ученики, друзья, коллеги, почитатели. СПб.: Скифия-принт, 2021. С. 44-48.

2. Дмитриева З.В. Михаил Борисович Свердлов // Биобиблиографический указатель трудов / сост. Е.З. Панченко; вступ. ст. З.В. Дмитриевой. 1963-2009 (к 70_летию). СПб., 2009. С. 6-8.

3. Дмитриева З.В. Михаил Борисович Свердлов // Петербургский исторический журнал. 2019. № 4. С. 9-17.

4. Журавель А.В. О школе Фроянова // Сборник Русского исторического общества. № 11 (159). М.: Русская панорама, 2011. С. 342-361.

5. Кизилов Ю.А. [Рецензия] // Вопросы истории. 1986. № 7. С. 123-125. Рец. на: Свердлов, М.Б. Генезис и структура феодального общества в Древней Руси. Л.: Наука, 1983. 239 с.

6. Никонов С.А., Чебаненко С.Б. Древняя Русь в исследовании М.Б. Свердлова // RossicaAntiqua. 2010. № 1. С. 144-169.

7. Плахонін А.Г. Формаційна теорія // Енциклопедія історії України. Додатковий том, кн. 1. Київ, 2021 (в печати). С. 668-669.

8. Пузанов В.В., Халявин Н.В. «Радоваться успеху другого, радоваться радостью другого…» - особенности историографических изысканий И.Я. Фроянова // Вестн. Удм. ун-та. 2016. Т. 26, вып. 4. С. 8-22.

9. Пузанов В.В. Оспорных вопросах изучения генезиса восточнославянской государственности в новейшей отечественной историографии // Средневековая и новая Россия: К 65_летию профессора Игоря Яковлевича Фроянова / отв. ред. В.М. Воробьев, А.Ю. Дворниченко. СПб.: Изд-во СПб. ун-та, 1996. С. 148-167.

10. СвердловМ. Б. Генезис и структура феодального общества в Древней Руси. Л.: Наука, 1983. 239 с.

11. СвердловМ.Б. Домонгольская Русь: Князь и княжеская власть на Руси VI - первой трети XIII в. СПб.: Академический проект, 2003. 736 с.

12. Свердлов М.Б. Историография, теория и практика изучения истории Руси VI-XIII вв.: учеб. пособие для студентов ист. фак. Саратов: Изд-во Саратов. ун-та, 2002. 96 с.

13. Свердлов М.Б. Критерии прогресса в изучении общественного строя Древней Руси // Древнейшие государства на территории СССР: Материалы и исследования. 1985 год / отв. ред. А.П. Новосельцев. М.: Наука, 1986. С. 43-49.

14. СвердловМ. Б. Латиноязычные источники по истории Древней Руси IX-XIII вв. Германия. «Правда Русская». История текста. Избранные статьи. СПб.: Изд-во Олега Абышко, 2017. 592 с.

15. Свердлов М.Б. Образование Древнерусского государства (историографические наблюдения) // Образование Древнерусского государства. Спорные проблемы: Чтения памяти чл.-кор. АН СССР В.Т. Пашуто. Москва, 13-15 апреля 1992 г.: Тез. докл. / отв. ред. А.П. Новосельцев. М.: ИРИ РАН, 1992. С. 62-66.

16. Свердлов М.Б. Образование Древнерусского государства (историографические заметки) // Древнейшие государства Восточной Европы: Материалы и исследования. 1992-1993 годы. М.: Наука, 1995. С. 6-15.

17. Свердлов М.Б. Общественный строй Древней Руси в русской исторической науке XVIII-XXвеков. СПб.: Дмитрий Буланин, 1996. 331 с.

18. Свердлов М.Б. От Закона Русского к Русской Правде. М.: Юрид. лит., 1988. 176 с.

19. Свердлов М.Б. Отзыв о рецензии С.А. Никонова и С.Б. Чебаненко «Древняя Русь в исследовании М.Б. Свердлова» // Историческая экспертиза. URL: https://web.archive. Org/web/20210124120323/https://istorex.ru/New_page_15

20. Свердлов М.Б. Современные проблемы изучения генезиса феодализма в Древней Руси // Вопросы истории. 1985. № 11. С. 69-94.

21. СвердловМ. Б. Становление феодализма в славянских странах. СПб.: Дмитрий Буланин, 1997. 321 с.

22. Фроянов И.Я. Киевская Русь: Главные черты социально-экономического строя. СПб.: Изд-во СПб. ун-та, 1999. 372 с.

23. Фроянов И.Я. Киевская Русь: Очерки отечественной историографии. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1990. 326 с.

24. Фроянов И.Я. Киевская Русь: Очерки социально-политической истории. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та., 1980. 256 c.

25. Фроянов И.Я. Киевская Русь: Очерки социально-экономической истории. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та., 1974. 159 с.

26. Kaiser Daniel H. Genezis i Struktura Feodal'Nogo Obshchestva v Drevnei Rusi. By M.B. Sverdlov. Edited by P. Shaskol'skii. Leningrad: Nauka, 1983. 237 pp. 2 rubles // Slavic review. 1984. Vol. 43. No 2. P. 293.