Формирование Пензенского внутреннего губернского батальона

Размещено на http://allbest.ru

Формирование Пензенского внутреннего губернского батальона

С.В. Белоусов

Аннотация

Актуальность и цели. Региональная идентичность чаще всего понимается как результат отождествления индивидов членами определенной территориальной общности. Воспринимая себя таким образом, индивид оперирует не только некими географическими, но и административно-территориальными критериями. Поэтому для понимания формирования региональной идентичности с исторической точки зрения важно знать, как на определенной территории происходило становление административно-территориального деления, а следовательно, и возникновение различных органов государственной власти и местного управления.

Целью данной работы является рассмотрение процесса формирования Пензенского внутреннего губернского батальона в 1811 - первой половине 1812 г. как одного из факторов становления территориальной общности в Пензенской губернии.

Материалы и методы. Реализация исследовательских задач была достигнута на основе использования диалектического метода познания исторических процессов, включающего в себя принципы историзма, объективности и системности, что помогло комплексно охарактеризовать различные источники и провести их сопоставление и анализ.

Результаты. Комплекс источников позволил рассмотреть процесс формирования Пензенского внутреннего губернского батальона в 1811 - первой половине 1812 г.

Выводы. В ходе изучения темы проанализированы нормативные документы, на основе которых происходило становление внутренней стражи в России, рассмотрен процесс формирования Пензенского внутреннего губернского батальона и выявлены те трудности, которые возникали в начальный период его существования. В работе отмечены особенности размещения военнослужащих по обывательским квартирам, акцентировано внимание на передачу вооружения и военного снаряжения от губернской роты и штатных команд в ведение губернского батальона, рассмотрены медицинское обеспечение военнослужащих и примеры взаимоотношений между военнослужащими губернского батальона и гражданским населением, а также между офицерами и нижними чинами, которые позволили раскрыть многие элементы повседневной жизни провинциального города начала XIX в. и лучше понять особенности формирования территориальной общности.

Ключевые слова: Пензенская губерния, Пензенский внутренний губернский батальон, инвалидная команда, внутренняя стража

Abstract

The formation of Penza internal provincial battalion

S.V. Belousov

Background. Regional identity is most often understood as the result of identification of individuals by members of a certain territorial community. Perceiving himself in this way, an individual operates not only with certain geographical, but also administrative- territorial criteria. Therefore, in order to understand the formation of regional identity from a historical point of view, it is important to know how the formation of administrative- territorial division took place in a certain territory, and, consequently, the emergence of various state authorities and local government. The purpose of this work is to consider the process of formation of Penza internal provincial battalion in 1811 - the first half of 1812, as one of the factors of territorial community formation in Penza province.

Materials and methods. The research tasks were achieved through the dialectical method of historical processes studying, including the principles of historicism, objectivity and systematicity. It helped to characterize the variety of sources, compare and analyze them in complex.

Results. The complex of sources allowed us to consider the process of formation of the Penza inner provincial battalion in 1811 - the first half of 1812.

Conclusions. In the course of studying the topic, the normative documents on the basis of which the formation of the internal guard in Russia took place were analyzed, the process of forming the Penza internal provincial battalion was considered and the difficulties that arose in the initial period of its existence were identified.

The paper highlights the features of the placement of military personnel in philistine apartments, focuses on the transfer of weapons and military equipment from the provincial company and staff teams to the provincial battalion, examines the medical support of military personnel and examples of relationships between military personnel of the provincial battalion and the civilian population, as well as between officers and lower ranks, which allowed to reveal many elements of the daily life of the provincial cities of the beginning of the 19^th century and better understand the features of the formation of territorial community.

Keywords: Penza province, Penza inner provincial battalion, disabled team, internal guard Acknowledgments: the research was financed by the RSF grant No. 22-18-20015.

Региональная идентичность чаще всего понимается как результат отождествления индивидов членами определенной территориальной общности. Следовательно, на первое место выдвигается признак региональной самоидентификации населения, которое обладает определенными общими историческими, ментальными, культурными, этническими и религиозными чертами. Воспринимая себя членом определенной территориальной общности, индивид оперирует не только некими географическими, но и административно-территориальными критериями. Поэтому для понимания формирования региональной идентичности с исторической точки зрения важно знать, как на определенной территории происходило становление административно-территориального деления, а следовательно, и возникновение различных органов государственной власти и местного управления.

В данной статье рассмотрим процесс формирования Пензенского внутреннего губернского батальона в 1811 - первой половине 1812 г. В нормативных актах и делопроизводственной документации на начальной стадии формирования внутренних губернских батальонов они носили различное именование: гарни-зонные на внутреннем положении полубатальоны, губернские батальоны, гарнизонные бата-льоны на внутреннем содержании, гарнизонные батальоны, гарнизонные внутренние батальо-ны. В данной статье мы принимаем то именование, которое носили батальоны начиная с марта 1811 по июль 1816 г. как одного из факторов становления территориальной общности в Пензенской губернии.

В качестве основных источников были использованы различные нормативные акты, регламентировавшие основные вопросы организации внутренней стражи накануне Отечественной войны 1812 г., а также документы, раскрывающие разные стороны формирования Пензенского внутреннего губернского батальона и уездных инвалидных команд, их функции и структуру, особенности квартирования офицеров и нижних чинов, их медицинское обеспечение и некоторые вопросы повседневной истории. Эти документы отложились в фондах Канцелярии Пензенского губернатора (Ф. 5), Пензенского губернского правления (Ф. 6), Пензенской казенной палаты (Ф. 60) и Пензенской квартирной комиссии (Ф. 463) Государственного архива Пензенской области, а также фонда формулярных списков (Ф. 489) Российского государственного военно-исторического архива.

Еще в 60-70-е гг. XVIII в. в России началось формирование губернских рот и уездных штатных команд, которые находились в непосредственном подчинении местных властей [1-4]. На основании «Учреждения для управления губерниями», подписанного Екатериной II 7 ноября 1775 г., определялась численность штатных команд в количестве одного обер-офицера, 24 пеших и 9 конных нижних чинов. Губернские роты и штатные команды создавались для несения караулов, охраны казенного имущества, препровождения колодников, а также для поддержания общественного порядка и борьбы с возможными крестьянскими выступлениями [2].

17 сентября 1780 г. при создании Пензенского наместничества были сформированы губернская и 12 уездных команд [5]. После присоединения в декабре 1796 г. части уездов от упраздненной Саратовской губернии по новому штату было приказано содержать губернскую и 10 уездных команд [6]. В марте 1797 г. губернское правление было переведено в Саратов. 9 сентября 1801 г. была вновь учреждена Пензенская губерния, при утверждении штатов которой с 1803 г. было приказано содержать в губернии губернскую роту и 9 штатных уездных команд [7].

Наряду с губернскими ротами и штатными командами, в целом ряде городов и крепостей располагались гарнизонные батальоны и полки, которые подчинялись военному ведомству, что приводило к определенной путанице между военным и гражданским ведомствами. Кроме того, губернские власти зачастую злоупотребляли своими полномочиями, используя губернские роты и штатные команды в своих собственных интересах [8, с. 11]. Это привело к необходимости их реорганизации при Александре I.

Отправной точкой проводимых изменений стал императорский указ Сенату от 16 января 1811 г. о передаче губернских рот и штатных команд из гражданского в военное ведомство. Указ выводил их из подчинения местным властям, чтобы «привести в лучшее устройство настоящему роду службы их и общему порядку сообразное» [9].

Не ранее 21 января того же года последовал указ Александра I, объявленный Военной коллегией, о формировании из гарнизонных батальонов 13 пехотных полков и 52 гарнизонных полубатальонов. В нем, в частности, отмечалось, что 52 гарнизонных батальона военного ведомства должны были выделить по 3 роты «лучших и способнейших людей» при «надежных штаб- офицерах» на сформирование 13 новых полков, а оставшиеся четвертые роты «немедленно с амуницией при батальонном гарнизонном командире отправить по приложенным у того расписаниям в губернские города на подводах обывательских». Отправлявшиеся с четвертыми ротами штаб-офицеры по прибытии в губернский город получали от военного министра предписание «о принятии в ведомство их губернских рот и о сформировании из оных двух рот гарнизонного на внутреннем положении полубатальона».

Сформированные полубатальоны должны были «содержать при разных гражданских местах караулы, проводить и передавать один другому рекрутов, водить колодников и действовать по требованиям гражданского начальства на поимку воров, истребление разбойников и восстановление порядка в селениях» [10, л. 3-4 об.].

27 марта 1811 г. Александр I издал указ о создании инвалидных рот. Все военные инвалиды разделялись на подвижных, служащих и неспособных. Служащие и неспособные инвалиды распределялись по уездным городам каждой губернии. Штат уездной команды служащих инвалидов включал 2 обер-офицеров, 5 унтер-офицеров, 40 рядовых и 1 барабанщика. Численность неспособных инвалидов не регламентировалась. Уездные инвалидные роты поступали в ведение командира гарнизонного полубатальона и были обязаны исполнять внутреннюю службу в уезде. Инвалиды получали обывательские квартиры. Но в течение трех лет обязаны были поселяться в городах на отведенных им местах при въезде по почтовым дорогам. На постройку домов инвалиды получали от казны единовременно по 50 рублей. После сформирования уездных инвалидных рот штатные команды выводились в губернский город и соединялись в 3-ю роту гарнизонного полубатальона, который после этого преобразовывался во внутренний гарнизонный батальон [11].

3 июля 1811 г. было принято «Положение для внутренней стражи», которое регламентировало различные стороны ее функционирования [12]. «Положение» определяло штаты гарнизонного батальона, состав и устройство внутренней стражи в целом. В нее должны были войти губернские батальоны и команды служащих инвалидов. Губернский батальон состоял из трех мушкетерских рот. В него входило по штату 16 офицеров, в том числе 2 штаб- офицера, 3 фельдфебеля, 3 каптенармуса, 27 унтер-офицеров, 450 рядовых и 10 барабанщиков, а также нестроевые нижние чины [13, л. 29-30].

Губернские батальоны объединялись в бригады, а бригады в округа. В «Положении для внутренней стражи» закреплялись функции, которые должна была выполнять внутренняя стража, формы и порядок отчетности, приводились инструкции командования всех уровней [12]. Пензенский внутренний губернский полубатальон был учрежден 17 января 1811 г. Для его формирования в Пензу направлялась рота Роченсальмско- го гарнизонного полка, а также в него вливалась Пензенская губернская рота.

Первоначально полубатальон вошел в состав 1-й бригады 8-го округа внутренней стражи [14]. На основании сведений Пензенской квартирной комиссии можно предположить, что из Роченсальмского гарнизонного полка в Пензу прибыли 6 офицеров (майор И. Ф. Пейкер, капитан П. А. Григоров, штабс-капитан А. П. Медовщиков, поручик П. К. Ушков, подпоручик А. П. Равдогорцев, прапорщики И. Я. Косаговский и И. Е. Скорино), 11 унтер-офицеров и 65 рядовых, которые были размещены по обывательским квартирам на Казанской, Нагорной, Набережной, Рождественской, Лекарской и Дворянской улицах и в слободе за новым течением р. Пензы [15, л. 34]. Все офицеры, исключая капитана Григорова и двух прапорщиков, к этому времени уже имели весьма преклонный возраст, необходимый для несения полевой военной службы (от 40 до 55 лет).

Многие принимали участие в различных военных кампаниях, имели ранения и контузии. В их формулярных списках указывается, что они поступили в Пензенский гарнизонный полубатальон в марте 1811 г. [16, л. 9 об. - 11, 13 об. - 15]. Лишь у майора Пейкера значится, что он переведен «с одною ротою в Пензенский внутренний гарнизон» в феврале 1811 г. [16, л. 8 об. - 9]. Таким образом, формирование гарнизонных полубатальонов началось сразу же после издания соответствующих императорских указов.

27 марта 1811 г. в ведение Пензенского губернского полубатальона поступили 9 вновь учрежденных уездных инвалидных команд [11]. В этот же день из уездных штатных команд была сформирована 3-я рота и полубаталь- он стал официально именоваться Пензенским внутренним губернским батальоном. С 11 августа 1811 г. в связи с изменением расписания внутренней стражи Пензенский внутренний губернский батальон вошел в состав 2-й бригады (местопребывание бригадного командира находилось в Саратове) 8-го округа внутренней стражи (местопребывание окружного генерала было в Воронеже).

На практике возникали существенные трудности, которые приводили к задержке формирования батальона. Все организационные мероприятия легли на плечи майора Ивана Федоровича Пейкера (ок. 1758 - ?). Он был выходцем из купеческих детей г. Юрьева Лифляндской губернии, лютеранского исповедания, мог читать и писать по-русски и по-немецки, знал часть арифметики, был женат и имел дочь 11 лет. В военную службу он поступил 11 сентября 1779 г. в Софийский мушкетерский полк рядовым. В 1785 г. был произведен в прапорщики, а в 1787 - в подпоручики. В 1788 г. он был прикомандирован к 1-му галерному батальону, в составе которого принимал участие в Русско-шведской войне 1788-1790 гг. 20 июня 1790 г. находился на большой канонерской лодке против шведского флота в Выборгском морском сражении. В августе 1790 г. произведен в поручики и на следующий год был переведен на службу во 2-й морской полк. Первое упоминание майора Пейкера в делопроизводственной документации Канцелярии пензенского губернатора и Пензенской казенной палаты, которое нам удалось обнаружить, относится к 21 мая 1811 г. Очевидно, активная стадия формирования Пензенского внутреннего губернского батальона приходится уже на вторую половину 1811 г. 8 июля майор Пейкер доносил пензенскому губернатору князю Г. С. Голицыну, что «он, вследствие предписания Государственной Военной коллегии, раскомандировал Пензенскую инвалидную роту и команды по уездным городам сдешней губернии: способных на службу в состав команд служащих инвалидов, а неспособных - для поселения на выгодных городских землях» [17, л. 17 об. - 18]. 19 июля он сообщал губернатору, что по силе Высочайшего указа делает он раскомандировку способным и неспособным инвалидам по городам здешней губернии и просил, чтобы на основе положения 1764 г. им были отводимы обывательские квартиры. Князь Г. С. Голицын предписал саранскому полицмейстеру и всем городничим по прибытии в их города способных и неспособных инвалидов отводить им обывательские квартиры и об этом донести [17, л. 36 об. - 37].

15 августа майор Пейкер сообщал губернатору, что, по донесениям командиров уездных команд, «в оных по городам количество людей превышает прежнее штатное положение, и потому казначейства на сих излишних отпуска денег на провиант не чинят, отчего оные претерпевают крайнее изнурение в своем содержании». Майор Пейкер просил дать приказание Пензенской казенной палате, чтобы «сумму, ассигнованную на 1811 год для каждого уездного города по числу штатного положения 33-х человек», отпускать по числу служащих в командах людей, о чем предписать уездным казначействам [17, л. 74 об.]. 11 октября 1811 г. в Пензенское губернское правление поступило предложение губернатора об отводе для поселения мест служащим и неслужащим инвалидам и об отпуске им на построение домов из казенных денег на каждого по 50 рублей [17, л. 232 об.]. Сложности возникали и при передаче вооружения и военного снаряжения от губернской роты и штатных команд в ведение губернского полубатальона. 10 июля 1811 г. майор Пейкер доносил пензенскому губернатору, что «по некоторым городам г. городничие не дают по распоряжениям его в военное ведомство штатных уездных команд принадлежащее им оружие и амуничные вещи, чем затрудняют ему исполнение повеления начальства».

Князь Г. С. Голицын предписал саранскому полицмейстеру и всем городничим незамедлительно передать «всю принадлежность, т.е. оружейные и амуничные вещи и все дела уездных команд тому из офицеров, которой имеет на сие предписание» [17, л. 21-21 об.]. 28 августа майор Пейкер представил пензенскому губернатору ведомость «о разных найденных им неисправностях оружии и разных вещах в губернской роте и штатных командах состоящих». Пензенский губернатор потребовал от майора Францова, «как губернская рота и штатные команды состояли ранее под его заведыванием», уведомить его, «отчего последовали означенные неисправности, когда был на то отпускаем ремонт. А между тем принять нужные меры к исправлению всего в ведомости означенное» [17, л. 100 об. - 101]. В рапорте майора Пейкера в Инспекторский департамент Военного министерства о состоянии Пензенского внутреннего губернского батальона и 9-ти уездных команд за июнь 1812 г. указано, что «ружья имеются в комплекте 180 исправны, а поступившие с губернскою ротою и от штатных команд 270 требовали довольной починки», патронов боевых состоит полный комплект в исправности. Имеется еще 130 ружей, «которые стары и разных калибров, из коих исправны 29, а остальные 101 ружье за раковинами и расстрелами к употреблению на службу вовсе не годятся» [18, л. 108 об.]. 30 сентября 1811 г. пензенский губернатор рекомендовал майору Пейкеру принять по описи «в свое заведывание медные пушки с пушечными зарядами», находившиеся ранее в губернской роте, в ведомстве майора Францова [17, л. 198 об.], а 11 октября того же года - «хранящиеся в чехгаузе казенные вещи, как то: ядра пушечные, картечи вязаные и простые, краски и милицейские пики <...> надлежащими описями» [17, л. 233].

Напротив, казармы, оставшиеся после размещения инвалидов по указу 1764 г., передавались из военного в гражданское ведомство. 27 июля 1811 г. майор Пейкер представлял князю Г. С. Голицыну, что «по раскомандировке находящихся в Пензе инвалидов способных и неспособных по городам сдеш- ней губернии остались в Инвалидной слободе 4 казенные казармы без присмотра и просил предписанием кому следует о принятии оных из ведомства». Пензенский губернатор предписал Пензенской градской полиции оставшиеся в Инвалидной слободе 4 казенные казармы принять от майора Пейкера в свое ведомство и «иметь над оными следствие» [17, л. 47]. Однако спустя месяц, 28 августа, майор Пейкер докладывал, что оставшиеся в Пензенской инвалидной команде 4 ветхие казармы после выкомандированных им на службу инвалидов до настоящего времени не приняты от него в ведомство полиции. Пензенский губернатор строжайше предписал градской полиции тотчас принять в ведомство свое означенные казармы и рапортовать ему с объяснением причин, за которыми оставалось без исполнения его предписание от 27 июля [17, л. 100]. В этот же день майор Пейкер доносил губернатору, чтобы «оставшуюся в городе Нижнем Ломове после выкомандированных на службу из тамошней инвалидной команды инвалидов ветхую казарму приказать принять впредь до повеления в ведомство гражданское». территориальный военнослужащий пензенский

Князь Г.С. Голицын предписал нижнеломовскому городничему Фустову «принять означенную казарму от бывшего командира инвалидной команды по описи и иметь ее в своем присмотре впредь до повеления» [17, л. 100-100 об.]. Такое же предписание было направлено им и нижнеломовскому исправнику о принятии казармы в г. Верхнем Ломове [17, л. 100 об.]. Офицеры и нижние чины роты Роченсальмского гарнизонного полка, прибывшие в Пензу на сформирование Пензенского губернского полубатальона, офицеры и солдаты Пензенской губернской роты и уездных штатных команд, поступившие в полубатальон, а также инвалиды уездных инвалидных команд первоначально должны были размещаться по обывательским квартирам. Квартиры отводились на основании постановлений квартирной комиссии сроком на 1 год. Для заполнения штатов губернского батальона во второй половине 1811 - первой половине 1812 г. в Пензу пребывали офицеры, отставленные «за болезнью» или «по неспособности к полевой службе». В апреле 1811 г. в Пензенский внутренний полубатальон из 11-го егерского полка был переведен подпоручик Н. И. Поздняков, в августе того же года из Владимирского пехотного полка - прапорщик П. Д. Дмитриев, в сентябре из Калужского пехотного полка - подпоручик Т. Ф. Полозов и прапорщик О. Т. Хранстовский, 30 сентября 1811 г. из Софийского пехотного полка - майор Е. Е. Орановский, 5 октября из Минского пехотного полка - штабс-капитан Е. Г. Дураков и поручик Г. А. Волков, 6 апреля 1812 г. из Навагинского пехотного полка - прапорщик Д. Ф. Мотовилов. 30 марта 1812 г. в Пензу прибыл полковник И. Л. Водопьянов, определенный командиром Пензенского внутреннего губернского батальона [16,л.2об.- 3, 5об. -6, 11об. -13, 23об.- 25; 18, л. 128-128 об.]. Однако с 6 июня он находился в Тамбове, где формировались новые пехотные полки [19, л. 108 об.; 20].

Женатые штаб-офицеры получали для жительства на один год «три покоя с теплом», женатые обер-офицеры - «два покоя с теплом», холостые - «один покой с теплом». Постойная повинность накладывала негативный отпечаток на взаимоотношения между гражданским и военным населением, так как зачастую приводила к возможным неудобствам как со стороны хозяев, так и со стороны постояльцев, а порой вела даже к прямым конфликтам между ними [21, 22]. Подобные примеры фиксируются и в делах Пензенской квартирной комиссии. Так, коллежский секретарь Малов 10 января 1812 г. сообщал в квартирную комиссию, что к нему на постой был поставлен поручик Пензенского полубатальона Равдогорцев. Но так как в доме, «внутри покоев, зделалось повреждение, которое должно исправить», он просил отвести ему другую квартиру. Комиссия заключила «для поправки покоев» означенному поручику Равдогорцеву отвести квартиру в 1-й части в Верхней Пешей улице, в доме секретаря Капитона Шегарова на год с теплом [15, л. 7]. 18 марта краснослободский купец Родион Плетнев объявил в Пензенкой квартирной комиссии, что «сего года февраля 11-го дня, по данному из сей комиссии билету, поставлен к нему в дом, состоящий 1-й части в Новотроицкой улицы, Пензенского внутреннего полубатальона штабс-капитан Дураков, который занял покой, где он сам, Плетнев, с семейством своим квартировал. Почему он принужденным нашелся перейти в другую небольшую горницу, чрез что претерпевает великую тесноту.

И просит, дабы комиссия благоволила кому следует приказать, ево покой освидетельствовать, может ли в оных офицер помещен быть» [15, л. 23]. 9 ноября 1812 г. Пензенская квартирная комиссия выслушала словесную просьбу вдовы, отпущенницы Аграфены Григорьевой, живущей в 1-й части вокруг церкви Спаса Преображения, о том, что «по билету от сей комиссии июля 21-го дня сего 1812-го года ставят ныне на квартиру к ней здешнего баталиона редового, а у нее хижинка самая малая, и она живет с двумя вдовами, а мущин нет ни одного, покойчик самомалейший и ветхой. И просила от постоя ее освободить». Депутат от мещанства Федор Петрович Кузнецов и квартирмейстер Дмитрий Иванович Хахулин освидетельствовали «оный покойчик» и оказалось, «в покойчике в жилье длины 5 аршин, а поперечины 4 аршина, что составляет указной меры покою менее четвертой доли, и оной покойчик уже ветх». Комиссия заключила: «по малости и ветхости покойчика и по бедности живущих в нем от постоя оной освободить» [15, л. 87].

Зачастую Пензенская квартирная комиссия отводила для постоя непригодные для проживания квартиры. Так, 14 июля 1812 г. Пензенская квартирная комиссия слушала сообщение майора 1-й роты Пензенского губернского батальона Пейкера о том, что «представленные от сей комиссии годовые билеты для постоя квартир в Покровской улице нижним воинским чинам, в которых оказалось стоять в них не можно: 1-е. Хотя и билеты написаны, но домов нет; 2-е. Которые и дома есть, но совсем ветхи и никакого приюту, построения и крыши нет. И просит на представленные 17 билетов дать другие, и для ротного цейхгауза квартиру». Комиссия постановила освидетельствовать те дома, «подлинно ли они так ветхи, что к стоянию быть не способны». И если окажется так, то отвести другие квартиры в 1-й части города по берегу р. Пензы [15, л. 46]. Подобная же картина сложилась при предоставлении квартир для 2-й и 3-й рот, где потребовалось переменить 13 и 18 билетов соответственно [15, л. 47-48].

Но встречались примеры и другого рода. 29 ноября 1812 г. Пензенская квартирная комиссия слушала объявление, поданное от мещанской вдовы Мавры Юрьевой, «коим она изъясняет, что прошлого 1811-го года майя 8-го дня поставлен в дом ее, состоящей во 2-й части, в Казанской улице, Пензенского баталиона редовой Степан Капустин по данному от чей комиссии билету. Коему хотя срок и вышел, но она желает онаго редового у себя содержать еще год, и просит оставить его еще на год и дать ей на то билет». Комиссия удовлетворила просьбу мещанской вдовы Юрьевой [15, л. 104]. В ходе формирования губернского батальона весьма остро стояли вопросы медицинского обеспечения военнослужащих и организации гарнизонной и караульной службы. Так, 6 сентября 1811 г. майор Пейкер сообщал князю Г. С. Голицыну, что «по наступлении холодного времени больные нижние чины, находящиеся в лазарете, претерпевают большой холод, почему и просит предписания об отпуске, как в оной, так и арестантской, а равно для варения больным пищи и печения им хлеба кухни, и караульни дров, и на освещение их свеч или денег». А вскоре вообще попросил губернатора о выделении под лазарет нового помещения, так как «находящийся здесь лазарет для больных нижних чинов весьма обветшал и топление во оном печей очень опасно». Пензенский губернатор предложил Пензенской квартирной комиссии отвести дом для лазарета и уведомить его об этом [17, л. 131 об.]. В губернии ощущалась нехватка лекарей. К тому же они, судя по всему, не имели особого рвения в оказании медицинской помощи нижним чинам губернского батальона и инвалидных команд. 26 февраля 1812 г. майор И. Ф. Пейкер рапортовал князю Г. С. Голицыну о том, что инсарский штаб-лекарь Европеус, вызванный мокшанским городничим из Инсара для пользования больных нижних чинов Мокшанской инвалидной команды, побыв самое кратчайшее время в Мокшане, уехал обратно в Инсар. Пензенский губернатор предписал объявить штаб-лекарю Европеусу, чтобы он в таких случаях, «где требуется от него пособие по его должности, озаботился прилежным отправлением оной, а не одним осмотром больных; в противном же случае подвергнет себя ответу по законам». Он также предложил Пензенской врачебной управе объявить г-ну штаб-лекарю Европеусу, чтобы «он должность свою отправлял прилежно и особенно в таких случаях, где требуется больным пособие. В противном случае подвергнет себя ответу по законам» [23, л. 141; 24, л. 9-9 об.; 25, с. 58]. 27 марта того же года майор Пейкер на основании рапорта командира Мокшанской команды служащих инвалидов подпоручика Никифорова сообщал Пензенской врачебной управе, что унтер- офицер инвалидной команды Михайла Бердников «нечаянным образом переломил себе ногу. А как в городе Мокшане медицинского чиновника нет, а посему и остается помянутый унтер-офицер без всякой помощи. Да и прочие больные нижние чины по той же самой причине не имеют должного врачевания». И просил управу по сему предмету учинить кому следует предписание.

По резолюции Пензенской врачебной управы оказалось, что к исправлению лекарской должности по городу Мокшану с округою прикомандирован инсарский штаб-лекарь Европеус, за что жалованье из Мокшана получает, лекарский же ученик Попов за болезнью подал просьбу об увольнении его от должности. Других же желающих в лекарские ученики в городе Мокшане никого нет. Почему и предписывалось штаб-лекарю Европеусу указом, чтоб он имел тщательное попечение о больных военных чинах, а также до определения в г. Мокшан лекарских учеников откомандировал одного из Инсара в Мокшан с тем, чтобы он там жил и по наставлению его за больными военными чинами имел постоянный присмотр [24, л. 14]. Медикаменты и «прочие медицинские вещи» для батальона и уездных инвалидных команд поступали из Московской вспомогательной аптеки. Однако, очевидно, на лечение их явно не хватало. Поэтому летом происходил сбор «полезных медицинских в здешнем климате растущих трав» [24, л. 29, 35 об.; 26, л. 209].

Губернский батальон и уездные инвалидные команды должны были осуществлять свою деятельность в соответствии с параграфами 11-17 «Положения для внутренней стражи», в которых закреплялись воинские обязанности и обязательства по отношению к губернским властям. Стремление ограничить порочную практику использования воинских подразделений в личных интересах верхушки местного чиновничества нашло отражение в параграфе 14 «Положения для внутренней стражи», где было зафиксировано, что обязанности внутренней стражи «состоят единственно в действиях на исполнение закона и приговоров суда и на охранение либо восстановление внутреннего порядка».

В следующем параграфе отмечались основные обязательства внутренней стражи перед губернским начальством: содействие к исполнению законов и приговоров суда; поимка воров и разбойников; усмирение неповиновений и буйств; поимка беглых преступников и дезертиров; контроль за движением запрещенных и тайно провезенных товаров; осуществление помощи свободному движению продовольствия; содействие в сборе податей и недоимок; охрана порядка при проведении церковных обрядов; охрана порядка на ярмарках, торгах, народных и церковных празднествах; сопровождение рекрутов, преступников, арестантов и военнопленных; отправление военных, просрочивших отпуска; оказание помощи при пожарах и разливах рек; охрана присутственных мест, тюрем и остогов; сопровождение казны [12]. Содержание требований гражданских чиновников записывалось в журналах губернского батальона и уездных инвалидных команд. Так, 7 июля 1811 г. пензенский обер-форшмейстер Громов испрашивал у князя Г. С. Голицына разрешение «об отряжении на учрежденную при реке Суре для осмотра сплавляемых лесов заставу к содержанию караулов 3-х человек» [27, л. 269 об.].

Для эффективного исполнения караульной службы майор Пейкер просил губернатора о починке на гауптвахте и в остроге печей и стекол, а также отпуске бумаги, чернил и свечей «в офицерскую комнату, на гоуб- вахте состоящую, и на заставы, при въезде в город, для записки караульным офицерам ночных обходов и въезжающих в город и из оного». Князь Г. С. Голицын распорядился пензенскому губернскому архитектору о первом сделать смету, а о втором предписал Пензенской градской думе «отпустить необходимое количество». По ведомости Пензенской градской думы о расходах в 1811 г. было потрачено «на покупку для освещения на гоуб- вахте и в 4 на заставах комнаты свеч, а также на отопление дров и на записку проезжающих патрулей бумагу 98 руб. 50 коп.»; на покупку для отапливания острога гауптвахты дров и на освещение свечей - 105 руб. 60 коп. [17, л. 117 об.; 28, л. 189 об. - 190]. Особый интерес представляют различные примеры взаимоотношений между военнослужащими губернского батальона и гражданским населением, а также между офицерами и нижними чинами, которые позволяют раскрыть многие элементы повседневной жизни провинциального города начала XIX в. и лучше понять особенности формирования территориальной общности.

Так, 16 июля 1811 г. майор Пейкер доносил пензенскому губернатору, что «откомандированные из здешнего полубатальона для соблюдения во время ночи по городу тишины и спокойствия редовые Беркунов и Васильев 15-го числа июля в ночи, в 10-м часу, при обхождении своей части улицы, подходя к питейной конторе, увидели подле оной в питейном доме огонь, и двери отворены, вошли во оный и два раза приказывали учтивым образом поднощику, чтоб огонь был потушен. На ответ оный сказал, что им хозяин тушить огня не велит во всю ночь. И после того, разругавши их матерными словами, сказал, что он не слушает, о чем помянутые редовые объявили». Губернатор рекомендовал пензенскому полицмейстеру произвести надлежащее расследование и донести ему. Между тем управляющему здешней питейной конторой объявить, чтобы ни в одном питейном доме «как вина продаваемо, так и огня в непозволенное время не было» [17, л. 31].

12 декабря 1811 г. майор Пейкер довел до сведения Пензенской градской полиции, что «рядовой Никитин, стоявший в карауле на главной гоуб- вахте, найден им [майором Пейкером - С. Б.] в большом припадке на спрос его объявил ему, что он чувствует необыкновенную в животе его боль после того, как употребил в пищу данную ему от жены его лепешку. Полиция, пригласив с собою медицинских чиновников, штаб-лекаря Каменского и лекаря Сеземана, отправилась на место и по следствию оной открылось, что жена рядового Татьяна Васильева, быв распутного поведения, подговорена одною женкою Бормотовою принять показанную лепешку для окормления мужа своего по той причине, чтоб ей свободное производить в действо непотребные ее намерения, что ею исполнено. По окончании следствия дело сие отослано будет к суду для поступления с виновными по законам. Рядовой же Никитин помощию показанных медиков получил уже некоторое облегчение» [17, л. 391 об. - 392].

1 августа 1811 г. в губернском городе Пензе утонул рядовой Пензенского губернского полубатальона Ильин, «купавшись в реке Суре» [17, л. 76 об. - 77]. 31 мая 1812 г. унтер-офицер Пензенского губернского батальона Чертыковцев продал порох из цейхгауза за фальшивую ассигнацию [29, л. 14-14 об.; 25, с. 65].

В ходе Отечественной войны 1812 г. произошла окончательная интеграция офицеров и нижних чинов Пензенского губернского батальона и уездных инвалидных команд в провинциальную общность. Это стало возможным, во-первых, в результате единения власти и всех категорий населения при решение задач в ходе борьбы с наполеоновской армией. На активизацию этого процесса повлияло принятие указа императором Александром I о распределении во внутреннюю стражу солдат, неспособных к полевой службе, от 2 февраля 1813 г. и последующего циркулярного предписания Главнокомандующего в Санкт-Петербурге С. К. Вязмитинова о поселении неслужащих инвалидов, в котором указывалось, чтобы «всех неспособных к полевой службе нижних чинов отправлять из гошпиталей и полков не в иные губернские баталионы, как тех именно губерний, из которых поступили люди сии в рекруты, а поступивших на службу из дворовых людей в баталионы тех губерний, где семейство их или родственники находятся; инвалидов неслужащих не распускать по деревням, но селить по городам, как положено правилами о внутренней страже».

Предписывалось отпускать неслужащих инвалидов в селения для свидания с родственниками, а также в летнее время для проведения сельскохозяйственных работ [30, л. 38]. 10 июня 1813 г. Инспекторский департамент Военного министерства извещал пензенского губернатора князя Г. С. Голицына (отношение от 25 мая 1812 г.) «об отправлении из военных госпиталей таких неспособных нижних чинов, кои по увечьям сами собою до назначаемых им мест дойти не могут, на подводах», чтобы он сделал соответствующие распоряжения и «сии чины отправляемы были без всякой остановки под призрением земских полиций со всевозможным к облегчению участи их пособием» [30, л. 117].

Таким образом, в эпоху Отечественной войны 1812 г. губернские батальоны и инвалидные команды большей частью стали пополняться неспособными к полевой службе нижними чинами, которые поступали в рекруты из этой же губернии, что еще больше интегрировало военнослужащих в региональную общность.

Список литературы

1. Полное собрание законов Российской империи. Собрание 1. С 1649 по 12 декабря 1825 г. : в 45 т. Т. 16. С 28 июня 1762 по 1765 г. СПб. : Тип. 2 Отделения Собств. Е. И. В. канцелярии, 1830. № 12 187.

2. Полное собрание законов Российской империи. Собрание 1. С 1649 по 12 декабря 1825 г. : в 45 т. Т. 20. С 1775 по 1780 г. СПб. : Тип. 2 Отделения Собств. Е. И. В. канцелярии, 1830. № 14 392.

3. Сморгунов В. В. Штатная команда города Усть-Сысольска в 80-90-е гг. XVIII в. // Известия Коми научного центра Уральского отделения Российской академии наук. 2013. Вып. 4 (16). С. 103-109.

4. Хребтов Н. А. Губернская рота Архангелогородского гарнизона в 1784 г.: опыт просопографического анализа // Ars Historica : сб. науч. ст. Архангельск : Северный федеральный ун-т им. М. В. Ломоносова, 2022. С. 74-78.

5. Полное собрание законов Российской империи. Собрание 1. С 1649 по 12 декабря 1825 г. : в 45 т. Т. 20. С 1775 по 1780 г. СПб. : Тип. 2 Отделения Собств. Е. И. В. канцелярии, 1830. № 15 063.

6. Полное собрание законов Российской империи. Собрание 1. С 1649 по 12 декабря 1825 г. : в 45 т. Т. 24. С 6 ноября 1796 по 1797 г. СПб. : Тип. 2 Отделения Собств. Е. И. В. канцелярии, 1830. № 17 702.

7. Полное собрание законов Российской империи. Собрание 1. С 1649 по 12 декабря 1825 г. : в 45 т. Т. 27. С 1802 по 1803 г. СПб. : Тип. 2 Отделения Собств. Е. И. В. канцелярии, 1830. № 20 774.

8. Бирюкова А. Б. Структура и функционирование органов охраны общественного порядка в городах Среднего Поволжья и Заволжья (конец XVIII - середина XIX в.) // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2018. № 4 (90). С. 11-17.

9. Полное собрание законов Российской империи. Собрание 1. С 1649 по 12 декабря 1825 г. : в 45 т. Т. 31. С 1810 по 1811 г. Спб. : Тип 2. Отделения Собств. Е. И. В. канцелярии, 1830. № 24 486.

10. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 1. Оп. 1. Д. 2356.

11. Полное собрание законов Российской империи. Собрание 1. С 1649 по 12 декабря 1825 г. : в 45 т. Т. 31. С 1810 по 1811 г. СПб. : Тип. 2 Отделения Собств. Е. И. В. канцелярии, 1830. № 24 568.

12. Полное собрание законов Российской империи. Собрание 1. С 1649 по 12 декабря 1825 г. : в 45 т. Т. 31. С 1810 по 1811 г. СПб. : Тип. 2 Отделения Собств. Е. И. В. канцелярии, 1830. № 24 704.

13. РГВИА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 2360.

14. Полное собрание законов Российской империи. Собрание 1. С 1649 по 12 декабря 1825 г. : в 45 т. Т. 31. С 1810 по 1811 г. СПб. : Тип. 2 Отделения Собств. Е. И. В. канцелярии, 1830. № 24 615.

15. Государственный архив Пензенской области (ГАПО). Ф. 463. Оп. 1. Д. 1.

16. РГВИА. Ф. 489. Оп. 1. Д. 5742.

17. ГАПО. Ф. 5. Оп. 1. Д. 381.

18. ГАПО. Ф. 196. Оп. 1. Д. 432.

19. РГВИА. Ф. 489. Оп. 1. Д. 5741.

20. Белоусов С. В. Формирование жителями Пензенской губернии 8-го Тамбовского пехотного полка в 1812 г. // Вестник Самарского государственного университета. Гуманитарная серия. 2012. № 2/2 (93). С. 65-69.

21. Лапин В. В. Постойная повинность в России // Английская набережная, 4 : ежегодник / Санкт-Петербургское научное общество историков и архивистов. 2000. Вып. 2. С. 135-164.

22. Яковлева Л. Е., Щербинина Ю. В., Оглоблина Л. И., Щербинин П. П. Взаимоотношения военных и гражданского населения Российской империи при исполнении постойной повинности в XIX в. (историко-правовые аспекты) // Военный фактор в российской истории в XVIII-XX веках : сб. ст. Междунар. науч. конф. Тамбов : Изд-во ТГТУ, 2009. С. 76-80.

23. ГАПО. Ф. 5. Оп. 1. Д. 439.

24. ГАПО. Ф. 291. Оп. 1. Д. 3.

25. Белоусов С. В. Пензенская губерния в эпоху Отечественной войны 1812 года: хроника событий. Пенза : ГУМНИЦ, 2012. 312 с.

26. ГАПО. Ф. 5. Оп. 1. Д. 440.

27. ГАПО. Ф. 5. Оп. 1. Д. 397.

28. ГАПО. Ф. 5. Оп. 1. Д. 382.

29. ГАПО. Ф. 6. Оп. 1. Д. 336.

30. ГАПО. Ф. 5. Оп. 1. Д. 441.

References

1. Polnoe sobranie zakonov Rossiyskoy imperii. Sobranie 1. S 1649 po 12 dekabrya 1825 g.: v 45 t. T. 16. S 28 iyunya 1762 po 1765 g. = Collected laws of the Russian Empire. Volume 1. From 1649 to December 12, 1825: in 45 volumes. Volume 16. From June 28, 1762 to 1765. Saint Petersburg: Tip. 2 Otdeleniya Sobstv. E. I. V. kantselyarii, 1830;(12 187). (In Russ.)

2. Polnoe sobranie zakonov Rossiyskoy imperii. Sobranie 1. S 1649 po 12 dekabrya 1825 g.: v 45 t. T. 20. S 1775 po 1780 g. = Collected laws of the Russian Empire. Volume 1. From 1649 to December 12, 1825: in 45 volumes. Volume 20. From 1775 to 1780. Saint Petersburg: Tip. 2 Otdeleniya Sobstv. E. I. V. kantselyarii, 1830;(14 392). (In Russ.)

3. Smorgunov V.V. Regular team of the city of Ust-Sysolsk in the 80-90s of 18th century. Izvestiya Komi nauchnogo tsentra Ural'skogo otdeleniya Rossiyskoy akademii nauk = Proceedings of Komi scientific center of Ural branch of the Russian Academy of Sciences. 2013;(4):103-109. (In Russ.)

4. Khrebtov N.A. Provincial company of the Arkhangelsk garrison in 1784: experience of prosopographic analysis. Ars Historica: sb. nauch. st. = Ars Historica: collected papers. Arkhangelsk: Severnyy federal'nyy un-t im. M.V. Lomonosova, 2022:74-78. (In Russ.)

5. Polnoe sobranie zakonov Rossiyskoy imperii. Sobranie 1. S 1649 po 12 dekabrya 1825 g.: v 45 t. T. 20. S 1775 po 1780 g. = Collected laws of the Russian Empire. Volume 1. From 1649 to December 12, 1825: in 45 volumes. Volume 20. From 1775 to 1780. Saint Petersburg: Tip. 2 Otdeleniya Sobstv. E. I. V. kantselyarii, 1830;(15 063). (In Russ.)

6. Polnoe sobranie zakonov Rossiyskoy imperii. Sobranie 1. S 1649 po 12 dekabrya 1825 g.: v 45 t. T. 24. S 6 noyabrya 1796 po 1797 g. = Collected laws of the Russian Empire. Volume 1. From 1649 to December 12, 1825: in 45 volumes. Volume 24. From November 6, 1796 to 1797. Saint Petersburg: Tip. 2 Otdeleniya Sobstv. E. I. V. kantselyarii, 1830;(17 702). (In Russ.)

7. Polnoe sobranie zakonov Rossiyskoy imperii. Sobranie 1. S 1649 po 12 dekabrya 1825 g.: v 45 t. T. 27. S 1802 po 1803 g. = Collected laws of the Russian Empire. Volume 1. From 1649 to December 12, 1825: in 45 volumes. Volume 27. From 1802 to 1803. Saint Petersburg: Tip. 2 Otdeleniya Sobstv. E. I. V. kantselyarii, 1830;(20 774).

8. Biryukova A.B. The structure and functioning of public order protection bodies in the cities of the Middle Volga and Trans-Volga regions (the end of the 18th - the middle of the 19th centuries). Istoricheskie, filosofskie, politicheskie i yuridicheskie nauki, kul'tur- ologiya i iskusstvovedenie. Voprosy teorii i praktiki = Historical, philosophical, political and legal sciences, cultural studies and art history. Questions of theory and practice. 2018;(4):11-17. (In Russ.)

9. Polnoe sobranie zakonov Rossiyskoy imperii. Sobranie 1. S 1649 po 12 dekabrya 1825 g.: v 45 t. T. 31. S 1810 po 1811 g. = Collected laws of the Russian Empire. Volume 1. From 1649 to December 12, 1825: in 45 volumes. Volume 31. From 1810 to 1811. Saint Petersburg: Tip 2. Otdeleniya Sobstv. E. I. V. kantselyarii, 1830; (24 486). (In Russ.)

10. Rossiyskiy gosudarstvennyy voenno-istoricheskiy arkhiv (RGVIA). F. 1. Op. 1. D. 2356 = Russian State Military Historical Archive. Fund 1. Item 1. File 2356. (In Russ.)

11. Polnoe sobranie zakonov Rossiyskoy imperii. Sobranie 1. S 1649 po 12 dekabrya 1825 g.: v 45 t. T. 31. S 1810 po 1811 g. = Collected laws of the Russian Empire. Volume 1. From 1649 to December 12, 1825: in 45 volumes. Volume 31. From 1810 to 1811. Saint Petersburg: Tip. 2 Otdeleniya Sobstv. E. I. V. kantselyarii, 1830;(24 568). (In Russ.)

12. Polnoe sobranie zakonov Rossiyskoy imperii. Sobranie 1. S 1649 po 12 dekabrya 1825 g.: v 45 t. T. 31. S 1810 po 1811 g. = Collected laws of the Russian Empire. Volume 1. From 1649 to December 12, 1825: in 45 volumes. Volume 31. From 1810 to 1811. Saint Petersburg: Tip. 2 Otdeleniya Sobstv. E. I. V. kantselyarii, 1830;(24 704). (In Russ.)

13. RGVIA. F. 1. Op. 1. D. 2360 = Russian State Military Historical Archive. Fund 1. Item 1. File 2360. (In Russ.)

14. Polnoe sobranie zakonov Rossiyskoy imperii. Sobranie 1. S 1649 po 12 dekabrya 1825 g.: v 45 t. T. 31. S 1810 po 1811 g. = Collected laws of the Russian Empire. Volume 1. From 1649 to December 12, 1825: in 45 volumes. Volume 31. From 1810 to 1811. Saint Petersburg: Tip. 2 Otdeleniya Sobstv. E. I. V. kantselyarii, 1830;(24 615). (In Russ.)

15. Gosudarstvennyy arkhiv Penzenskoy oblasti (GAPO). F. 463. Op. 1. D. 1 = State Archive of Penza region. Fund 463. Item 1. File 1. (In Russ.)

16. RGVIA. F. 489. Op. 1. D. 5742 = Russian State Military Historical Archive. Fund 489. Item 1. File 5742. (In Russ.)

17. GAPO. F. 5. Op. 1. D. 381 = State Archive of Penza region. Fund 5. Item 1. File 381. (In Russ.)

18. GAPO. F. 196. Op. 1. D. 432 = State Archive of Penza region. Fund 196. Item 1. File 432. (In Russ.)

19. RGVIA. F. 489. Op. 1. D. 5741 = Russian State Military Historical Archive. Fund 489. Item 1. File 5741. (In Russ.)

20. Belousov S.V. The formation of the 8^th Tambov Infantry Regiment by the inhabitants of the Penza province in 1812. Vestnik Samarskogo gosudarstvennogo universiteta. Gumanitarnaya seriya = Bulletin of Samara State University. Humanities. 2012;(2/2):65-69. (In Russ.)

21. Lapin V.V. Permanent military conscription in Russia. Angliyskaya naberezhnaya, 4: ezhegodnik = Promenade des Anglais, 4: yearbook. Sankt-Peterburgskoe nauchnoe ob- shchestvo istorikov i arkhivistov. 2000;(2):135-164. (In Russ.)

22. Yakovleva L.E., Shcherbinina Yu.V., Ogloblina L.I., Shcherbinin P.P. The relationship between the military and civilian population of the Russian Empire in the performance of regular service in the 19^th century. (historical and legal aspects). Voennyy faktor v rossiyskoy istorii v XVIII-XX vekakh: sb. st. Mezhdunar. nauch. konf. = Military factor in Russian history in 18^th-20^th centuries: proceedings of International scientific and practical conference.Tambov: Izd-vo TGTU, 2009:76-80. (In Russ.)

23. GAPO. F. 5. Op. 1. D. 439 = State Archive of Penza region. Fund 5. Item 1. File 439. (In Russ.)

24. GAPO. F. 291. Op. 1. D. 3 = State Archive of Penza region. Fund 291. Item 1. File 3. (In Russ.)

25. Belousov S.V. Penzenskaya guberniya v epokhu Otechestvennoy voyny 1812 goda: khronika sobytiy = Penza province in the transfer of the Patriotic War of 1812: a chronicle of events. Penza: GUMNITs, 2012:312. (In Russ.)

26. GAPO. F. 5. Op. 1. D. 440 = State Archive of Penza region. Fund 5. Item 1. File 440. (In Russ.)

27. GAPO. F. 5. Op. 1. D. 397 = State Archive of Penza region. Fund 5. Item 1. File 397. (In Russ.)

28. GAPO. F. 5. Op. 1. D. 382 = State Archive of Penza region. Fund 5. Item 1. File 382. (In Russ.)

29. GAPO. F. 6. Op. 1. D. 336 = State Archive of Penza region. Fund 6. Item 1. File 336. (In Russ.)

30. GAPO. F. 5. Op. 1. D. 441 = State Archive of Penza region. Fund 5. Item 1. File 441. (In Russ.)