Пограничные локусы в историко-культурном контексте: геопоэтика границы (на литературно-фольклорном материале российско-китайского и мексикано-американского пограничья)

Размещено на http://www.allbest.ru

Пограничные локусы в историко-культурном контексте: геопоэтика границы (на литературно-фольклорном материале российско-китайского и мексикано-американского пограничья)

Татьяна Викторовна Воронченко



Статья посвящена рассмотрению феномена границы в изменяющейся исторической реальности двух географически удалённых друг от друга территорий, что является актуальным в связи с возрастанием на рубеже XX-XXI вв. интереса к «пограничным исследованиям» (“border studies”) как новой междисциплинарной научной области, объединяющей историю, географию, политологию и филологические разыскания. К анализу привлечены фольклорные и литературные произведения, сюжеты которых локализуются на границах между Россией и Китаем: Юго-Восток Сибири и Дальний Восток (Забайкалье), США и Мексикой: американский Юго-Запад (Нью-Мексико, Техас, Калифорния). Цель статьи - выявление типологических схождений и различий в художественном изображении указанных пограничных локусов в контексте их исторического развития. Методологическую основу исследования составляют работы, посвящённые геокультурным и геопоэтическим аспектам изучения литературы. В статье использованы культурно-исторический, сравнительно-типологический, структурно-семиотический методы, применяется аксиологический анализ текста. Подтверждено, что основным принципом геопоэтики текстов российско-китайского и мексикано-американского пограничья является антитетичность, построенная на противопоставлении «свой/чужой». Выявлено, что рассматриваемые фольклорные и литературные произведения демонстрируют определённые типологические схождения в создании геопоэтического образа границы, которые заключаются в представлении бескрайнего пространства как базовой составляющей образа и выделении типа сильного, активного «героя границы». Различия в обрисовке образов обусловлены особенностями исторического процесса, соответственно, различными ценностными приоритетами. Перспективы изучения феномена границы в историко-культурном контексте могут быть связаны с расширением поля «пограничных исследований» за счёт интеграции исторических и филологических разработок.

Ключевые слова: пограничный локус, «пограничные исследования», историко-культурный контекст, российско-китайское пограничье, мексикано-американское пограничье, геопоэтика, геопоэтический образ границы

пограничный локус исторический



Border Loci in Historical and Cultural Context: Geopoetics of Border

(Based on Literature and Folklore of Russian-Chinese and Mexican-American Borderlands)

Tatiana V. Voronchenko

The article deals with the phenomenon of border in changing historical reality of two distant territories, that is important today due to the increasing interest in “border studies” as a new interdisciplinary scientific field that combines history, geography, political science and philological research at the turn of 21st century. The study involves folklore and literary works, the plots of which are localized on the borders between Russia and China: the South-East of Siberia and the Far East (Transbaikalia), the USA and Mexico: the U. S. South-West (New Mexico, Texas, California). The purpose of the article is to identify typological convergence and differences in the artistic depiction of these boundary loci in the context of their historical development. The methodological basis of the research is made up of works devoted to the geocultural and geopoetic aspects of literary studies. The article uses cultural and historical, comparative and typological, structural and semiotic methods and axiological text analysis. It is confirmed that essential geopoetic principle of the Russian-Chinese and Mexican-American borderland texts is antithesis built on the opposition of “friend/foe”. It was revealed that folklore and literary texts demonstrate convergences in the geopoetic image of the border: boundless space considered basic element of imagery and a certain type of strong and active “border hero”. Differences in the depiction of the images result from the peculiarities of the historical process and, accordingly, the different value priorities. Prospects for the research can be associated with the expansion of the “border studies” field by means of history and philology integration.

Keywords: border locus, border studies, historical and cultural context, Russian-Chinese border, Mexican-American border, geopoetics, geopoetic image of the borderВведение

Обращение к топосу границы продиктовано тем, что «пограничные исследования» (“border studies”) как новая междисциплинарная научная область занимают, по утверждению одного из ведущих специалистов по постколониализму

М. В. Тлостановой, в последние десятилетия «одно из ключевых мест в мировой гуманитарной мысли» [1, с. 64]. Как отмечает профессор РАН В. А. Колосов, «исследования границ, зародившиеся главным образом в лоне географии, охватывают теперь широкий спектр дисциплин» [2, с. 17], среди которых он выделяет историю и искусствоведение, подчёркивая актуальность рассмотрения образа границ в искусстве. Литература и фольклор, являясь видом искусства, выступают особым способом познания и отражения исторической действительности. Приграничные территории и в целом пространство трансграничья представляют эт- ноконтактную среду, место встречи и наиболее интенсивного взаимодействия культур в исторической перспективе, что получает художественное осмысление в различных фольклорных и литературных жанрах. По меткому замечанию Л. Б. Вардомского, профессора РАН, «именно в приграничных регионах эти проблемы наблюдаются в концентрированном виде и в единстве» [3, с. 7].

Сближение филологических исследований с «пограничными» связано с изучением художественной репрезентации границы как географически конкретного порубежного пространства на линии разделения государственных территорий, «межпространственно- сти» [1, с. 70]. Среди публикаций последнего десятилетия в данном направлении следует отметить ряд работ, посвящённых локальной специфике образов государственной границы. Так, Е. Г. Сойни обращается к исследованию эволюции темы русско-финляндской границы в поэзии и прозе начала XX в. [4].

А. Г. Разумовская в статье «Феномен псковского пограничья в литературном сознании» прибегает к раскрытию образа пограничья как особой территории [5]. М. В. Ясинская подвергает анализу «пограничные нарративы» - рассказы словенцев о границе между Италией и Словенией [6], выявляет специфические мотивы и темы пересечения границы, притяжения-отталкивания «своего» и «чужого», возникновения и ломки стереотипов.

В данной статье проблематика конструирования образа определённой территории, локуса рассматривается в аспекте геопоэтики - области литературоведения, в которой, по утверждению профессора Тихоокеанского государственного университета О. Н. Александровой-Осокиной, получают осмысление «особенности художественного освоения пространства, взятого в целостности природоведческого и историко-культурного начал и ценностно прочитанного» [7, с. 217]. Таким образом, с позиций геопоэтики под границей понимается географическое пространство как природное, историко-культурное и ценностно-смысловое единство.

Выбор материала для данной статьи неслучаен. К исследованию привлекаются фольклорные и литературные произведения, сюжеты которых локализуются на границах между Россией и Китаем: Юго-Восток Сибири и Дальний Восток (Забайкалье), США и Мексикой: американский Юго-Запад (Нью-Мексико, Техас, Калифорния). Обращение к двум географически удалённым пограничным локусам продиктовано определённым сходством их основных характеристик: это пограничье (borderland) в прямом и переносном (культурологическом) смысле. Интересно, что ещё в 1833 г. известный американский общественный деятель и писатель Альберт Пайк привлекает к этому внимание, именуя пограничный штат Нью-Мексико «Сибирью Мексиканской республики» [8, с. 249]. Тенденция к рассмотрению сибирско-американского параллелизма развивается и в настоящее время. Мексикано-американская и российско-китайская границы имеют сходство в исторически сформировавшихся образных, символических обозначениях и определениях. На это, в частности, обращают внимание исследователи Института Дальнего Востока РАН и МГУ им. М. В. Ломоносова И. Г. Чубаров и Е. В. Михайлова, которые, опираясь на работы предшественников, приводят следующие наименования: мексикано-американское трансграничье - «Нижне-Верхняя Калифорния» (“Bajalta California”1) [9, с. 63], российско-китайское - «Желтороссия» [10; 11]. Суровость сибирского климата с перепадом температур в течение года от +40 до -50 °С, продолжительной зимой, коротким летом, длительными морозами схожа с экстремальностью очень жаркого и сухого климата пустынь Юго-Запада США. Закономерно, что природно-климатический фактор играет немаловажную роль в формировании уклада жизни и особенностей национального характера (одним из первых в России

В. О. Ключевский [по: 12, с. 29]), что вполне соотносимо и с особым типом характера «человека границы».

Цель статьи - выявление типологических схождений и различий в художественном изображении указанных пограничных локусов в контексте их исторического развития с использованием геопоэтики. Задачи исследования: определение своеобразия пространственной репрезентации образа границы; характеристика типа «героя границы» и его ценностных установок в исследуемых текстах; рассмотрение особенностей изображения географически удалённых пограничных локусов в различные периоды исторического развития.

Методология и методы исследования. Сопоставление литературно-фольклорного материала определённых локусов основано на концепции В. М. Жирмунского о единстве историко-литературного процесса и необходимости применения типологического подхода к анализу сходных литературных явлений: «мы можем и должны сравнивать между собой аналогичные литературные явления <...> вне зависимости от наличия непосредственного взаимодействия между этими явлениями» [13, с. 7].

Принцип историзма подразумевает рассмотрение в ходе текстуального анализа явлений историко-культурного характера в динамике их изменения и становления во времени. Историзм, согласно «Литературному энциклопедическому словарю» под общей редакцией В. М. Кожевникова, П. А. Николаева, «сознательно возведённый в ранг ме- тода» Литературный энциклопедический словарь / под общ. ред. В. М. Кожевникова, П. А. Николаева. - М.: Сов. энциклопедия, 1987. - 752 с. - С. 173., рассматривает художественное произведение как «органичное запечатление “духа” народа в различные исторические моменты его жизни» Там же.. Исследовательские стратегии, связанные с изучением закономерностей, «управляющих развитием культурно-исторического мира» Там же., закреплены в трудах представителей культурно-исторической школы в литературоведении.

Исследование проводится с опорой на научные труды Ю. М. Лотмана Лотман Ю. М. Художественное пространство в прозе Гоголя. - Текст: электронный // В школе поэти-ческого слова: Пушкин. Лермонтов. Гоголь / Ю. М. Лот-ман. - М.: Просвещение, 1988. - С. 251-292. - URL: http://philologos.narod.ru/lotman/gogolspace.htm (дата обращения: 11.03.2022). по семиотике географического пространства в художественном тексте и работы, посвящённые геокультурным и геопоэтическим аспектам изучения литературы (И. Сид Сид И. История понятия «геопоэтика» // Вест-ник Московского государственного лингвистического университета. Гуманитарные науки. - 2015. - № 11. - С. 153 -170., Д. Н. Замятин Замятин Д. Н. Пространство и гетеротопия: к се-миотике метагеографического воображения // Человек: образ и сущность. Гуманитарные аспекты. - 2020. - № 1. - С. 29-52.), в том числе региональной (В. В. Абашев Абашев В. В. Русская литература Урала. Про-блемы геопоэтики: учеб. пособие. - Пермь: Перм. гос. нац. исслед. ун-т, 2012. - 140 с., М. П. Никулина Никулина М. П. Камень. Пещера. Гора. - Екате-ринбург: БКИ, 2002. - 120 с., О. Н. Александрова-Осокина Александрова-Осокина О. Н. Поэтика Дальне-восточного пейзажа в книге Н. М. Пржевальского «Пу-тешествие в Уссурийском крае» // Вестник Московско-го государственного областного университета. Серия «Русская филология». - 2019. - № 3. - С. 71-82.). Предметом изучения геопоэтики является геопоэтический образ, содержанием которого, согласно В. В. Абашеву, является момент «взаимодействия и единства земного пространства (гео) и организующей его культурной формы (поэтика)» Абашев В. В. Русская литература Урала. Про-блемы геопоэтики: учеб. пособие. - Пермь: Перм. гос..

С конкретным пространственным образом, отсылающим к действительности, связывается понятие «локус» (locus), под которым Ю. М. Лотман понимает твёрдую приуроченность определённых ситуаций и событий к определённому месту [14]. Учёный считает, что пространственная перспектива текста определяет и его смысловую, ценностную перспективу. «Через соответствующий им тип художественного пространства <...> возникает возможность моральной характеристики литературных персонажей» [Там же], что позволяет выделить тип героя определённого пространства с присущими ему ценностными установками.

По справедливому утверждению О. Н. Александровой-Осокиной, «геопоэтика позволяет выявить ценностно-смысловое, “личностное” содержание хронотопа, привнести в него антропологическое измерение» [7, с. 231], поскольку «в формировании геопоэтического образа пространства необходимо участие субъекта, освоившегося в данном пространстве и его освоившего» [15, с. 7]. В связи с этим становится необходимым обращение к образам «героев границы» и их ценностным приоритетам в исследуемых текстах. Существенной для настоящего исследования является мысль В. Е. Хализева о том, что представления о ценностях исторически изменчивы и различны в составе жизни разных народов, государств, регионов. При этом художественное творчество причастно миру ценностей и в каждой культурно-исторической ситуации ориентируется и ориентирует на них, постигает и освещает реальность в соотнесении с ниминац. исслед. ун-т, 2012. - 140 с. - С. 54..

Культурно-исторический метод способствует рассмотрению привлечённого литературно-фольклорного материала в контексте значимых исторических событий, связанных с формированием и утверждением государственных границ (XVII-XXI вв.). С использованием сравнительно-типологического метода осуществляется определение типологических схождений и различий произведений фольклора и литературы двух географически удалённых пограничных локусов как генетически не связанных между собой явлений. Структурно-семиотический метод позволяет обратиться к отображению географического пространства в художественном тексте с выделением знаков-символов и бинарных оппозиций. Выявление ценностно маркированных образов «героев границы» в рамках аксиологического анализа текста способствует воссозданию авторского видения определённой исторической эпохи.

Результаты исследования и их обсуждение. Репрезентация образа границы в отобранных фольклорных и литературных текстах производится в первую очередь за счёт привлечения пространственных характеристик: длина границы России и Китая - более 4 200 км (одна из самых протяжённых границ в мире [16]), США и Мексики - около 3 200 км. Неслучайно знаками-символами пограничных территорий выступают ландшафтные образы реки, долины, поля, степи, пустыни, ассоциирующиеся с ширью, далью, раздольем. Забайкальский писатель и поэт Николай Суханов в документальной повести «Земли своей родные дети» (1981), посвящённой подвигам пограничников Забайкалья во время Великой Отечественной войны, использует эпитеты и олицетворения для яркой обрисовки простора пограничной земли: «Проезжая на лошадях с попутчика- ми-пограничниками вдоль границы, политрук восхищался просторами забайкальской земли. Холмистая, порыжевшая к концу августа степь разбегалась во все стороны и терялась вдали под безоблачным синим небом»1. Пограничную реку Рио-Гранде современный автор-чикано Суханов Н. Е. Земли своей родные дети. - Ир-кутск: Восточно-Сибирское книжное издательство,

1981. - 152 с. - С. 24. Чикано (англ. chicano, исп. mechicanos или mexicanos) - испаноязычная этническая группа в США, американцы мексиканского происхождения. Ричард Бланко характеризует, используя эпитеты «великая» Определение «великая» (англ. big) отсылает к испаноязычную названию реки Rio Grande (с исп. «большая/крупная/великая река»). Complaint of El Rio Grande. Richard Blanco.

2019. - URL: https://poets.org/poem/complaint-el-rio-

grande. - Текст: электронный. Вишняков М. Е. Избранное: в 3 т Т 3. Проза. - М.: Русь, 2007. - 470 с. - С. 444. и «полноводная»: “You named me big river, drew me - blue, thick to divide <...>”4 - [Вы назвали меня великой рекой, разделили меня - синюю, полноводную] (пер. с англ. Т Воронченко).

Известный забайкальский поэт и прозаик Михаил Вишняков создаёт выразительный геопоэтический образ границы в миниатюре «Шёл казак по Аргуни родной», в частности, за счёт обрисовки образа пограничной реки - Аргуни - с помощью эпитетов и олицетворения: «Собственно СССР здесь, под ногами. Собственно КНР там, на синеющей гряде холмов. Меж ними широко ходит Аргунь, образуя каждое столетие бесчисленные протоки, старицы, озёра, острова и рукава»5. Отчётливыми пространственными признаками наделяются в строках Вишнякова определения «близкого» («собственно здесь») - понятного, своего, родственного, и «далёкого» («собственно там») - неизвестного и чужого. Границей между «там» и «здесь» выступает реальная государственная граница Россия - Китай.

Образ пограничной реки встречается в стихотворных строках М. Вишнякова о событиях, связанных с советско-китайским пограничным конфликтом на о. Даманском в 1969 г.:

В низинах, заросших травами,

Отлилась в пули роса.

И вьётся повязкой траурной

Контрольная полоса Там же..

Метафора «вьётся повязкой траурной», относящаяся к пограничной реке, выразительно передаёт драматический характер зарождающегося конфликта, который считается самым крупным вооружённым противостоянием в современной истории границы России и Китая. Описывая напряжение в рядах забайкальских пограничников, Николай Суханов прибегает к метонимии: «забайкальская граница незримо для чужой стороны задвигалась, забурлила»7. В произведениях забайкальских авторов обращает на себя внимание чёткая разграниченность «своего» и «чужого» пространства: например, «чужая сторона» Н. Суханова как бы противопоставляется «своему берегу» М. Вишнякова: «Уходим под защиту своего берега»8.

В плане реализации бинарной оппозиции «свой - чужой» в литературных произведениях авторов по обе стороны границы привлекает внимание противопоставление «левый - правый», относящееся к берегам пограничной реки Аргунь («левый берег» - это российские земли, «правый берег» - территория КНР). Неслучайно нашумевший роман современной писательницы Северного Китая Чи Цзыцзянь, переведённый на ряд языков мира, включая шведский, японский, арабский и другие, носит название «Правый берег реки Аргунь» (2005). Действие романа происходит в 30-е гг. XX в. Автор обращается к этнической самобытности «правобережных» эвенков9, живущих на территории Китая, и их взаимодействию с русскими и эвенками, пришедшими с «левого берега» Аргуни из России. Главной героиней романа является молодая русская женщина Надюшенька, жена «китайского эвенка» Ивана, «одна из ключевых “левобережных” персонажей» [17, с. 117]. Особый интерес в плане изображения русско-эвенкийского взаимодействия на «китайском» берегу вызывают образы русских торговцев - купцов, многократно пересекающих российско-китайскую границу в первые десятилетия XX в.

Маркёрами пограничных локусов становятся топонимы, которые «определяют» местность, размечают географические границы локуса: Амур, Албазин, Маньчжурия, Аргунь, Даурия (российско-китайское по- граничье), Рио-Гранде (Rio Grande), Мексика (Mexico), Техас (Texas), Браунсвилл (Brownsville) (мексикано-американское по- граничье) и др. Топонимы придают конкретику пространственной организации текстов и обозначают исторические и геополитические реалии времени. Показательны в этом отношении ойконимы Албазин в песнях забайкальских казаков и Браунсвилл в песнях-корридос мексикано-американского пограничья. Городок Албазин, считающийся первым русским поселением на реке Амур (1651), становится центром русско-китайского пограничного конфликта 1683-1689 гг. Город Браунсвилл штата Техас известен частыми мексикано-американскими пограничными столкновениями, которые происходят на берегах Рио-Гранде в середине XIX в. Становится очевидным, что топонимы не только выполняют функцию территориального фиксирования географических объектов, но и отсылают к историко-культурным реалиям, важным для понимания исторического контекста формирования границ в определённых локусах.

С историко-культурным контекстом эпохи, которая представлена в фольклорных и литературных текстах пограничья, напрямую связано ценностно-смысловое наполнение образа границы и её героев. Формирование границ в географически удалённых локусах происходит под влиянием различных исторических событий, обусловленных специфическими политическими, экономическими и этнокультурными факторами. Это прослеживается в текстах, в которых находят воплощение определённые типы1 «героев границы»: героико-патриотический (Юго-Восток Сибири и Дальний Восток) и авантюрно-героический (американский Юго-Запад).

В текстах российско-китайского погра- ничья локус границы преимущественно предстаёт местом свершения патриотических подвигов героев. В плане обрисовки исторически достоверного образа «героя границы» интересно творчество известного забайкальского журналиста, прозаика, поэта Юрия Курца. В своих произведениях он отображает важные, исторически значимые события национального масштаба, среди которых - сложная и продолжительная история освоения Сибири и Дальнего Востока, которая связана с оформлением восточных рубежей государственной границы. Как отмечает забайкальский литературовед Л. В. Камедина, для Ю. Ф. Курца «Забайкалье - это территория геополитического разлома, граница между западной Русью и азиатским востоком, пограничная земля России, межконфессиональное и межнациональное пространство, которое служит залогом благополучия России» [18, с. 191]. Формируя устойчивую совокупность ценностей «героев границы», писатель рассказывает о героизме, духовной силе, мужестве и благородстве русских служащих, проявленных во время военных пограничных конфликтов (документальная повесть о Герое Советского Союза М. П. Яковлеве «Товарищ комбриг», 1982; повесть «Высота», 1989; очерки истории казачества Забайкальского края «На арчаке казачьего седла», Чита, 2011).

Образ забайкальского казака - «героя границы» - служит воссозданию существенных черт исторического времени формирования государственной границы, запечатлённого в текстах. В книге «На арчаке казачьего седла: Очерки истории казачества Забайкальского края» (2011) Ю. Ф. Курц приводит тексты «старинных» песен забайкальских казаков. Исследователи отмечают, что устойчивой доминантой всего казачьего репертуара является образ казака - воина и защитника [19, с. 179]. Круг ценностей лирического героя казачьих песен связан с преданным служением Родине и обеспечением порядка и безопасности на границе - отстаиванием социально-политических ценностей, которые, наряду с материальными и духовными, выделяет советский философ, специалист в области философской онтологии и аксиологии В. П. Тугаринов [20, с. 277]. В многочисленных народных песнях казаков служба на границах России представлена как дело жизни, основа казачьего мира:

На границе мы стояли,

Ни о чём не горевали.

Одного лишь нам желать:

Гграницу зорко охранять.

(Казачья песня «На границе мы стояли...» Курц Ю. Ф. На арчаке казачьего седла: Очерки истории казачества Забайкальского края. - Чита: По-иск, 2011. - 528 с. - С. 483.)

Знаковыми, с точки зрения репрезентации ценностных установок героев границы, в казачьих песнях становятся мотивы лихой свободы («На границе мы стояли...»), воинского казачьего братства («Вспомним, братцы-забайкальцы»), семьи и Родины («По долине Маньчжурии дальней»):

И склонился казак, умирая,

Повалился тихонько с седла. Приподнявшись над лужею крови,

Бросил ласковый взгляд на коня:

«Ты теперь уже, друг мой, на воле,

И не будешь возить ты меня.

Ты беги во родное селенье,

Где живёт дорогая семья».

(Казачья песня «По долине Маньчжурии

дальней»1)

Примечательно, что мотив прощания «героя границы» с семьёй на пороге смерти постоянно встречается и в фольклорных текстах мексикано-американского погра- ничья. Это становится очевидным при обращении к корридос (исп., англ. corrido) - народным песням-балладам повествовательного характера, которые представляют собой значительное явление мексикано-американской культуры в конце XIX - первой трети XX в. [21]. В первые десятилетия XXI в. исследования жанра «корридос» продолжаются с опорой на фундаментальные работы известного американского фольклориста и литератора Америко Паредеса [22; 23].

В «пограничных» корридос отражаются важнейшие исторические события, связанные с установлением границы между США и Мексикой по реке Рио-Гранде после аннексии значительной части мексиканских земель (современные Нью-Мексико, Техас, Аризона и Северная Калифорния) по договору Гуадалупе-Идальго в 1848 г. Последствия вступления договора в силу способствуют укоренению неприязненного отношения мексиканцев и мексикано-аме- риканцев к «грингос» (англо-американцам), которое усиливается, в свою очередь, социально-экономическим неравенством, и мотив попранной справедливости становится устойчивым в пограничном фольклоре. На протяжении последующей истории границе между США и Мексикой свойственны множественные нелегальные пересечения. Неслучайно писатели и литературоведы (Т С. Бойл, Ф. Ломели) используют образное определение границы - “The Tortilla Curtain” - «тортилья (лепёшечный) занавес» [24]. Впрочем, через несколько лет после публикации Ф. Ломели (2006) Трамп 45-й Президент США выступает с идеей возведения стены на мексиканско-американской границе. В целом история границы между США и Мексикой в XIX - начале XXI в. вызывает в памяти слова Михаила Вишнякова: «.неупорядоченность границы - гиблое дело» Вишняков М. Е. Избранное: в 3 т. Т 3. Проза. - М.: Русь, 2007. - 470 с. - С. 443..

Неслучайно «пограничные» корри- дос насыщены «авантюрно-героическими» (В. Е. Хализев) персонажами, мятежный дух которых «подпитывается» постоянными стычками с представителями «левого», северного берега Рио-Гранде - англо-американцами. В «период пограничного конфликта» с 1848 по 1930 г. (даты обозначены известным фольклористом Паредесом [цит. по: 25, с. 28]), закрепляется тип «героя границы» - «благородного разбойника в стиле Робин Гуда», борца за справедливость.

В одном из вариантов корридо «Трагедия Ремихио Тревиньо» (Tragedia de Remigio Trevino, 1928), который приводится в записи Ховиты Гонсалес [26], фигура бунтаря Тре- виньо предстаёт как трагическая: герой переходит пограничную реку Рио-Гранде (действие происходит в городке Браунсвилл, штат Техас), полный решимости уничтожить или изгнать американских «захватчиков», и во время одного из рейдов попадает в ловушку. Его приговаривают к повешению, и в ночь перед казнью он обращается к близким, обнажая глубоко скрытую ранимость своей бродяжьей души:

Прощайте, мама и братья, прощайте, мои друзья, погребальный звон пусть раздастся, ради Бога, прошу вас я, ведь я ухожу в забвенье, полоса страданий прошла.

Я - Ремихио был по имени,

Тревиньо фамилия была.

(Пер. с англ. Т Воронченко)

Самым известным и популярным фольклорным героем «зоны пограничного конфликта» начала XX в. является Грегорио Кортес. Корридос о Кортесе повествуют о попытках героя с масштабной народной поддержкой отомстить техасским властям за несправедливую смерть брата-мексикан- ца. Для мексикано-американцев Грегорио Кортес становится символом твёрдого и мужественного человека, отстаивающего свои права:

Воскликнул Грегорио Кортес,

В руке пистолет сжимая,

Ах, как много полиции конной

В бой с одним мексиканцем вступает [25].

(Пер. с англ. Т. Воронченко)

Особой яркостью воплощения образа «пограничного героя», выступающего в амплуа Робин Гуда, в корридос и современных произведениях искусства отличается образ Хоакина Мурьеты, знакомый российской аудитории по известной рок-опере советского периода «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты» А. Рыбникова, созданной на основе кантаты Пабло Неруды. Правда, П. Неруда именует его чилийцем, в то время как реальный Хоакин Мурьета, ставший прообразом героя, согласно историческим документам, родился в Соноре (приграничный штат Мексики) в богатой семье, получил прекрасное образование в Мехико. Драматическая судьба Мурьеты связана с реальностью мексикано-американского пограничья. Во времена «золотой лихорадки» он отправляется «за птицей счастья» в Калифорнию. Там он сталкивается с презрительно-жестоким отношением янки-золотоискателей ко всем мексиканцам без разбора, сам становится одной из жертв. Мурьета берётся за оружие, выслеживает и убивает последовательно каждого из обидчиков, а затем становится знаменитым разбойником и действует по принципу «грабь награбленное», раздаёт добычу бедным. В текстах складывается образ любимого многими благородного разбойника, движимого высокими целями и вынужденно ставшего преступником вследствие несчастливого стечения обстоятельств (подобно Владимиру Дубровскому, отважному герою романа А. С. Пушкина «Дубровский», 1841).

В «Корридо о Хоакине Мурьете» (Corrido de Joaquin Murrieta), популярной в Калифорнии, прослеживаются черты образа главного героя, сближающие его с романтическим образом Робин Гуда. Приём антитезы («скупой» и «богатый» противопоставляются «бедному» и «скромному») помогает выразительно показать суть ценностного конфликта, в который вступает этот «герой границы»:

У скупых и богатых Я отбирал их деньги,

Перед бедностью скромной Снимал я своё сомбреро,

Раз так несправедливы законы,

Я буду разбойничать смело [27, с. 66].

(Пер. с англ. Т Воронченко)

Топонимы в корридос чётко обозначают место действия подвигов «героев границы»: Красив городок Эстоктон (англ. Стоктон - Т В.)

Где гарцевал Мурьета В посеребрёном седле С заряженым пистолетом,

Собрав беспокойных людей [Там же].

(Пер. с англ. Т Воронченко)

Символично, что городок пограничного штата Калифорния Стоктон (англ. Stockton) именуется на испанский манер «Эстоктон». Эта деталь отсылает к исторически мексиканскому прошлому Калифорнии.

В текстах корридос отчётливо выделяется бинарная оппозиция «свой/чужой», где «свой» - бедный, а «чужой» - богатый. Антитеза выражает также пространственное противопоставление, связанное с расположением границы США и Мексики: «север» (США) - символ богатства и социальной несправедливости по отношению к мексиканцам, а «юг» (Мексика) - символ воинствующей бедности. Геопоэтический образ границы приобретает значение пространственного рубежа, разделяющего «свой» и «чужой» миры, прежде всего, по социальному принципу.

Общей тенденцией на рубеже XX- XXI вв. становится интерес авторов к культурному взаимодействию в пограничных локусах, на характер которого влияют изменения в исторической и социокультурной реальности. В случае с российско-китайским пограничьем этот период отмечен (при сохранении упорядоченности охраны границы) установлением связей на основе политики большей открытости и экономического сотрудничества, которая изначально сопровождается изменениями в этнокультурном сознании, ломкой стереотипов. В рассказе известного забайкальского прозаика Олега Димова «Русский стиль» о приключениях русского парня-«качка» Сашка, который устраивается в цирк в приграничном китайском городе за хорошую плату, изображается трагикомическая ситуация недопонимания, базирующегося на многолетних стереотипах. Сашок неожиданно обнаруживает, что его наставник по восточным единоборствам - хитрый ловкач Ю, общаясь с разгорячённой публикой на китайском языке, постоянно позволяет себе унизительное высмеивание русских. «Обиженный за державу» герой, выломав прут из клетки с медведями, громит китайский цирк: по городку неслась вереница, в начале которой бежал Ю, «следом скатились ревущие от страха медведи, за ними цирковые бойцы, скачущие упругими прыжками, как настоящие мастера у-шу» Димов О. Дети длинных ветров. - Чита: Поиск, 2011. - 334 с. - С. 219.. Название рассказа обыгрывается в финале - поражённые происходящим полицейские заключают: «русский стиль - это очень опасный стиль» Там же. - С. 220.. Преодоление стереотипных установок, свойственных сознанию людей в ситуации возрастающего этнокультурного взаимодействия, по справедливому замечанию Д. С. Григорьева, приведёт в дальнейшем к постепенному «устранению негативных образов групп и разрешению социальных и межкультурных конфликтов» [28, с. 474], которые традиционно получают большее распространение на границах государств.

Для мексикано-американской границы на рубеже веков особенно острой становится проблема массовой нелегальной миграции. Современная мексиканская писательница, проживающая на территории США, Валерия Луизелли в романе «Архив потерянных детей» (Lost Children Archive, 2019) обращается к вопросу миграционного кризиса. Автор фокусирует внимание на миграции нескольких тысяч детей, которые без сопровождения взрослых пересекают границу Мексики и США. Основным пространственным образом в романе становится образ пустыни - ландшафта, характерного для большей части пограничной территории. С особой силой символическое наполнение образа пустыни проявляется во фрагментах романа, в которых повествование ведётся от лица потерявшихся детей. Гиперболизация образа пустыни служит характеристике эмоционального состояния героев, странствующих в отчаянии: «В основном, здесь только обжигающий воздух, пыль, камни, кусты и свет <...> мы настолько потерялись в этом свете, что казалось, будто весь мир постепенно исчезает, становится нереальным»3. Специфика созданного В. Луизелли геопоэтического образа границы заключается в его многозначности, способности отразить острые вопросы современности.

Большой интерес вызывают произведения писателей-чикано, связанные с попытками представить в качестве модели будущего вариант трансформации пограничного локуса. Своеобразным апофеозом представлений о важности межкультурного взаимодействия на границе США с Мексикой выступает образ буферного государства будущего - ЛАМЕКС (LA - Лос-Анджелес, MEX - Мексика) в книге Алехандро Моралеса «Чума тряпичной куклы» (1992). Автор описывает, прибегая к гротеску, возникшую в недалёком будущем эпидемию опасной болезни, которую возможно остановить только благодаря особой генетике мексиканцев и совместным усилиям обоих государств в условиях трансграничного сотрудничества. Геопоэтический образ границы у Моралеса создаётся за счёт введения в текст грандиозной метафоры «Мексамерики», именуемой в романе «ЛАМЕКС», которая отсылает к образу возможного территориального единства Мексики и США. О вхождении в обиход таких понятий, как «Мексамерика», «Амексика» и «Мексифорния», в частности, пишет американский социолог и политолог С. Хантингтон в своей книге «Кто мы? Вызовы американской идентичности» (М.: АСТ, 2004).



Заключение

Выявление своеобразия геопоэтического образа границы в литературных и фольклорных произведениях позволяет получить представление о развитии пограничных локусов в историко-культурном контексте. Определённые типологические схождения при этом просматриваются в описании бескрайнего пространства как базовой составляющей образа и выделении типа сильного, активного «героя границы». Моделирование образа протяжённой в пространственном отношении границы сопровождается включением в текст противопоставлений «юг/север», «правый/левый», «там/здесь», которые контекстуально разворачиваются в реализацию основной оппозиции «своё/чужое».

Различия в художественном воплощении указанных пограничных локусов обусловлены спецификой хода историко-культурного процесса на этих территориях. Героев литературных и фольклорных произведений российско-китайского пограничья можно в целом отнести к героико-патриотическому типу: ценностными ориентирами для них являются создание и поддержание порядка на государственной границе, защита рубежей страны. Персонажи текстов мексикано-американского пограничья (преимущественно, авантюрно-героического типа) характеризуются стремлением разрешить этнокультурные и социальные противоречия, возникающие в пространстве пограничного локуса. Геопоэ- тический образ границы в аксиологическом измерении приобретает контрастные характеристики: порядок, воинское братство - на Дальнем Востоке России; «неупорядоченность», склонность к появлению локальных конфликтов - на американском Юго-Западе.

Таким образом, исследование литературно-фольклорного материала средствами геопоэтики является продуктивным в определении характеристик пограничных локусов в изменяющейся исторической реальности и открывает перспективы дальнейшего междисциплинарного изучения феномена границы.



Список литературы

Тлостанова М. В. Исследования пограничья/vs пограничное (со)знание, мышление, творчество // Вопросы социальной теории. 2012. Т 6. С. 63-80.

Колосов В. А. Пограничные исследования в России и за рубежом: теоретические подходы и достижения // Российское пограничье: вызовы соседства / под ред. В. А. Колосова. М.: ИП Матушкина И. И., 2018. С. 17-38.

Прозрачные границы: безопасность и международное сотрудничество в поясе новых границ России / под ред. Л. Б. Вардомского и С. В. Голунова. М.; Волгоград, 2002. 573 с.

Сойни Е. Г. Образная параллель «Россия Финляндия» в русской эмигрантской литературе Финляндии 1920-1940-х годов // Труды Карельского научного центра Российской академии наук. 2011. № 6. С. 37-44.

Разумовская А. Г. Феномен псковского пограничья в литературном сознании // Культурный ландшафт пограничья: прошлое, настоящее, будущее. Псков: Логос, 2020. С. 223-234.

Ясинская М. В. Образ границы и соседей в восприятии словенского этнического меньшинства в Италии (провинция Гориция) // Этнография. 2021. № 1. С. 50-74. DOI: 10.31250/2618-8600-2021-1(11)-50-74.

Александрова-Осокина О. Н. Вопросы геопоэтики в современном литературоведении // Научный диалог. 2020. № 5. С. 216-241. DOI: 10.24224/2227-1295-2020-5-216-241.

Pike A. Prose sketches and poems: written in the western country. Albuquerque: University of New Mexico, 1967. 336 p.

Warren S. La Chinesca: The Chinese Landscape of the Mexico-U. S. Borderlands // Yearbook of the Association of Pacific Coast Geographers. 2015. Vol. 77. Pp. 62-79.

Чубаров И. Г, Михайлова Е. В. Проблемы преодоления периферийности российско-китайского трансграничья // Россия и АТР. 2017. № 4. С. 88-105.

Гаспарян В. З. Проект «Желтороссия» в контексте мировоззренческого кризиса русского «восточ- ничества» на рубеже XIX-XX вв. // Архонт. 2018. № 3. С. 115-118.

Сибирский характер как ценность: монография / под общ. ред. М. И. Шиловой. Красноярск: РИО КГПУ, 2004. 264 с.

Жирмунский В. М. Сравнительное литературоведение. Восток и Запад. Л.: Наука, 1979. 495 с.

Лотман Ю. М. Художественное пространство в прозе Гоголя. Текст: электронный // В школе поэтического слова: Пушкин. Лермонтов. Гоголь / Ю. М. Лотман. М.: Просвещение, 1988. С. 251-292. URL: http://philologos.narod.ru/lotman/gogolspace.htm (дата обращения: 11.03.2022).

Скокова Д. С. К определению понятия «геопоэтика» // Геопоэтика Сибири и Алтая в отечественной литературе XIX-XX веков. Барнаул: Алтайский государственный педагогический университет, 2017. С. 5-11.

Зуенко И. Ю., Чубаров И. Г. Возможная урбанизация периферийных территорий (на примере российско-китайской границы) // Азия и Африка сегодня. 2019. № 3. С. 10-17. DOI: 10.31857/ S032150750004134-9.

Воронченко Т В., Бут Т М. «Берег левый, берег правый»: русско-эвенкийский диалог культур в китайском пограничье (на материале творчества Чи Цзыцзянь) // Русский язык в современном Китае. Чита: ЗабГУ, 2020. 200 с. С. 115-119.

Камедина Л. В. Хронотоп забайкальского текста в творчестве М. Вишнякова, О. Димова, В. Вьюнова, Ю. Курца // Православие и общество: грани взаимодействия: материалы III Междунар. науч.-практ. конф. Чита: ЗабГУ, 2018. С. 186-195.

Никулина Н. А., Галактионова Н. А. Мотивный анализ казачьих песен: репрезентация ценностей социальной группы // Казачество Сибири от Ермака до наших дней: история, язык, культура. Тюмень: Тюменский государственный университет, 2017. С. 177-182.

Тугаринов В. П. Избранные философские труды. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1988. 344 с.

Воронченко Т В. Мексикано-американский дискурс в литературе США. Чита: ЗабГУ, 2019. 256 с.

Paredes A. The Folk Base of Chicano Literature // Modern Chicano Writers. Englewood Cliffs: Prentice- Hall, 1979. 190 p.

Paredes A. “With His Pistol in His Hand”: A Border Ballad and Its Hero. Austin: Univ. of Texas Press, 1958. 276 p.

Lomeli F. A. The Border as a Moving Tortilla Curtain Media and Chicano Literary Representations // Открытый мир: мультикультурный дискурс и межкультурные коммуникации. Чита: ЗабГГПУ 2006. С. 182.

Saldivar R. Chicano Narrative: The Dialectics of Difference. Madison, Wisconsin: Univ. of Wisconsin Press, 1990. 264 p.

West J. O. Mexican-American Folklore. Little Rock: August House, 1988. 316 p.

Chicano Literature: Text and Context. Englewood: Prentice-Hall, 1972. 368 p.

Григорьев Д. С. Взгляды на этнокультурное многообразие и авторитарные и этноцентрические установки русских // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия «Психология и педагогика». 2020. Т 17, № 3. С. 473-490. DOI 10.22363/2313-1683-2020-17-3-473-490.



References

Tlostanova, M. V. Frontier studies/vs frontier (conscious), thinking, creativity. Social theory issues, vol. 6, pp. 63-80, 2012. (In Rus.)

Kolosov, V. A. Frontier Studies in Russia and Abroad: Theoretical Approaches and Achievements. Russian Borderlands: Neighborhood Challenges. Moscow: Matushkina, 2018: 17-38. (In Rus.)

Transparent Borders: Security and International Cooperation in the Belt of Russia's New Borders. Moscow: Forum, 2002. (In Rus.)

Soini, E. G. The Parallel of Images of “Russia Finland” in the Literature of Russian Emigration in Finland in 1920-1940. Transactions of the Karelian Research Centre of the Russian Academy of Sciences, no. 6, pp. 37-44, 2011. (In Rus.)

Razumovskaya, A. G. The Phenomenon of the Pskov Borderland in Literary Consciousness. Cultural Landscape of the Borderlands: Past, Present, Future. Pskov: Logos, 2020: 223-234. (In Rus.)

Yasinskaya, M. V. The Image of the Border and Neighbors in the Perception of the Slovenian Ethnic Minority in Italy (Province of Gorizia). Etnografia, no. 1, pp. 50-74, 2021. (In Rus.)

Aleksandrova-Osokina, O. N. Issues of Geopoetics in Modern Literary Criticism. Nauchnyi dialog, no. 5, pp. 216-241, 2020. (In Rus.)

Pike, A. Prose sketches and poems: written in the western country. Albuquerque: University of New Mexico, 1967. (In Engl.)

Warren, S. La Chinesca: The Chinese Landscape of the Mexico-U. S. Borderlands. Yearbook of the Association of Pacific Coast Geographers, vol. 77, pp. 62-79, 2015. (In Engl.)

Chubarov, I. G., Mikhailova, E. V. Overcoming the Peripherality at the Sino-Russian Borderland. Russia and the Pacific, no. 4, pp. 88-105, 2017. (In Rus.)

Gasparyan, V. Z. The Project “Yellow Russia” in the Context of the Ideological Crisis of the Russian “Orientalism” at the Turn of the 19th and 20th Centuries. Arkhont, no. 3, pp. 115-118, 2018. (In Rus.)

Siberian character as a value. Krasnoyarsk: KGPU, 2004. (In Rus.)

Zhirmunskiy, V. M. Comparative literature. East and West. L: Nauka, 1979. (In Rus.)

Lotman, Y. M. Artistic space in Gogol's prose. M.: Prosveshchenie, 1988. Pp. 251-292. Web. 11.03.2022. http://philologos.narod.ru/lotman/gogolspace.htm. (In Rus.)

Skokova, D. S. On the definition of the concept of “geopoetics”. Geopoetics of Siberia and Altai in Russian Literature of the 19th-20th Centuries. Barnaul: AGPU, 2017: 5-11. (In Rus.)

Zuenko, I. Y, Chubarov, I. G. Cross-Border Economic Zone as an Urbanization Core at a Periphery Region (Case of the Sino-Russian Border). Asia and Africa Today, no. 3, pp. 10-17, 2019. (In Rus.)

Voronchenko, T V., But, T M. “The left bank, the right bank”: Russian-Evenk cross-cultural dialogue in Chinese frontier region (based on Chi Zijian's work). In Russian language in contemporary China. Chita: TSU, 2020: 115-119. (In Rus.)

Kamedina, L. V. Chronotope of the Transbaikal text in the works of M. Vishnyakov, O. Dimov, V. Vyunov, Y Kurts. Orthodoxy and society: facets of interaction. Chita: Transbaikal State University, 2018: 186-195. (In Rus.)

Nikulina, N. A., Galaktionova, N. A. Motive Analysis of Cossack Songs: Representation of the Values of a Social Group. Cossacks of Siberia from Yermak to the present day: history, language, culture. Tyumen: TSU, 2017: 177-182. (In Rus.)

Tugarinov, V. P Selected philosophical works. L: ILU, 1988. (In Rus.)

Voronchenko, T. V. Mexican-American Discourse in U. S. Literature. Chita: TSU, 2019. (In Rus.)

Paredes, A. The Folk Base of Chicano Literature. Modern Chicano Writers. Englewood Cliffs: Prentice- Hall, 1979. (In Engl.)

Paredes, A. “With His Pistol in His Hand”: A Border Ballad and Its Hero. Austin: Univ. of Texas Press, 1958. (In Engl.)

Lomeli, F. A. The Border as a Moving Tortilla Curtain Media and Chicano Literary Representations. Open world: multicultural discourse and intercultural communications. Chita: TSU, 2006: 182-190. (In Engl.)

Saldivar, R. Chicano Narrative: The Dialectics of Difference. Madison, Wisconsin: Univ. of Wisconsin Press, 1990. (In Engl.)

West, J. O. Mexican-American Folklore. Little Rock: August House, 1988. (In Engl.)

Chicano Literature: Text and Context. Englewood: Prentice-Hall, 1972. (In Engl.)

Grigor'ev, D. S. Views on Cultural Diversity as Well as Authoritarian and Ethnocentric Attitudes of Russians. RUDN Journal of Psychology and Pedagogics, no. 3, pp. 473-490, 2020. (In Rus.)

Размещено на Allbest.ru