Коллективизация сельского хозяйства в подмосковной деревне в 1929-1930 гг. (на материалах Московского, Коломенского, Орехово-Зуевского и Серпуховского округов)

Размещено на http://allbest.ru

Московский финансово-юридический университет МФЮА

Коллективизация сельского хозяйства в подмосковной деревне в 1929-1930 гг. (на материалах Московского, Коломенского, Орехово-Зуевского и Серпуховского округов)

П.А. Рыбаков

г. Москва, Российская Федерация

Аннотация

В последние десятилетия в российской исторической науке происходит активный процесс переосмысления и переоценки важнейших событий советской эпохи. К числу таковых, безусловно, принадлежит коллективизация сельского хозяйства. Статья посвящена изучению процесса коллективизации сельского хозяйства в Московской области в 1929-1930 гг. на материалах четырех ее округов - Московского, Коломенского, Орехово-Зуевского и Серпуховского. Выбор региона обусловлен тем, что Московская область была одной из крупнейших в Советском Союзе и была объектом пристального внимания со стороны высшего партийного руководства, а ее руководителем с 18 апреля 1930 г. стал один из ближайших сподвижников Сталина - Л.М. Каганович.

Также выбор региона обусловлен его недостаточной изученностью в исторической литературе, возможностью на основе привлечения новых документальных и архивных материалов восполнить пробелы в освещение важных проблем коллективизации, которые раньше не рассматривались исследователями или трактовались искаженно. В статье показывается отношение крестьянства к политике коллективизации, ее основные методы и средства реализации. Важное внимание уделено процессу раскулачивания. Анализируются ключевые формы протеста крестьян против коллективизации. Проблем при ее проведении было так много, что кампания по борьбе с ошибками и перегибами привела к смене партийного руководства области.

Ключевые слова: коллективизация в Московской области, раскулачивание крестьянства, колхозы Московской области, насилие при коллективизации, противодействие крестьянства политике коллективизации, исправление перегибов при коллективизации

Abstract

Collectivization of agriculture in a village area near Moscow in 1929-1930 (on the materials of Moscow, Kolomna, Orekhovo-Zuevo and Serpukhov districts)

P.A. Rybakov

Moscow University of Finance and Law MFUA, Moscow, Russian Federation

In recent decades, an active process of rethinking and reassessment of the most important events of the Soviet era has been going on in Russian historical science. Among those, of course, is the collectivization of agriculture, which had a huge impact on the entire subsequent course of development of the country. The article is devoted to the study of the process of collectivization of agriculture in Moscow region in 1929-1930 on the materials of its four districts - Moscow, Kolomna, Orekhovo-Zuevo and Serpukhov.

The choice of the region is due to the fact that Moscow Region was one of the largest in the Soviet Union and was the object of close attention from the top party leadership, and since April 18, 1930 its leader was L.M. Kaganovich, one of Stalin's closest associates. Also, the choice of the region is due to its insufficient study in historical literature, the possibility of using new documentary and archival materials to fill in the gaps in the coverage

of important problems of collectivization, which were not previously considered by researchers or interpreted in a distorted way. The author shows the attitude of the peasantry to the policy of collectivization, its main methods and means of implementation. Important attention is paid to the process of dispossession in the studied region. The key forms of peasants' protest against collectivization are analyzed. The campaign to combat errors and excesses in this region is also highlighted. This campaign showed that excesses in this region took on very wide dimensions, which led to a change in the party leadership of the region.

Key words: collectivization in Moscow region, dispossession of the peasantry, collective farms of Moscow region, opposition of the peasantry to the policy of collectivization, correction of excesses during collectivization

Коллективизация сельского хозяйства всегда вызывала интерес у исследователей. За последние три десятилетия опубликовано немало работ, посвященных коллективизации как в разных регионах страны [1-3; 20; 22; 26], так и обобщающие труды [5; 7; 8; 13]. В них авторы, опираясь на широкий круг ранее неопубликованных источников, рассмотрели механизм выработки политики сплошной коллективизации, ее динамику, методы и приемы, масштабы репрессий, противодействие крестьянства политике коллективизации, ее экономические и социально-демографические последствия, становление колхозной системы.

Современные авторы обращают внимание на отсутствие предпосылок для массовой коллективизации, форсированные темпы и насильственные методы ее проведения, тяжелые последствия для сельского хозяйства страны. Внимание историков стали привлекать и малоизученные проблемы, такие как голод 1932-1933 гг. [4; 6; 16; 24], судьбы репрессированных крестьян [9; 17; 30], налоговая политика [10; 23], проблемы общественного сознания сельского населения [11; 18].

Однако количество исследований, посвященных коллективизации в Московской области, немного. В 2006 г. была опубликована монография Е.А. Кирьяновой «Коллективизация деревни Центра России (1929-1932 годы)» [12], в которой автор на широком массиве источников рассмотрел подготовку и ход коллективизации в деревне Центра России, ее методы, средства и приемы, формы и динамику протестного движения крестьян, подвел итоги аграрных преобразований к концу первой пятилетки. Вышел ряд статей, посвященных отдельным аспектам коллективизации в изучаемом регионе [25; 28].

Таким образом, в новейшей историографии обозначился коренной пересмотр концепции коллективизации. Рассекречивание документов и издание в последние три десятилетия документальных сборников позволило исследователям более объективно рассмотреть проблемы трансформации деревни на рубеже 1920-1930-х гг., поднять и осветить новые проблемы и сюжеты развития деревни в этот период. Однако все еще актуальной остается задача изучения коллективизации отдельных регионов, в том числе и Московской области. В июне 1929 г. была создана Московская область, включавшая 10 округов. В Московский округ было входило 27 районов. Коломенский округ состоял из 10 районов, Серпуховский - из 8, Орехово-Зуевский - из 7 районов [27, с. 10-13].

В сентябре 1929 г. Первая Московская областная партийная конференция, отметив невысокий уровень коллективизации в Московской области (1,8%), поставила перед всеми организациями области в качестве важнейшей задачи к концу первой пятилетки вовлечь в колхозы не менее 25% крестьянских хозяйств [14, с. 169]. Однако в декабре эти цифры были скорректированы. 21 декабря бюро Московского комитета (МК) ВКП(б) приняло решение к концу 1930 г. коллективизировать уже 40-50% крестьянских хозяйств области [15, с. 307].

После этого решения темпы колхозного строительства в Московской области заметно ускорились. Некоторая часть бедняков и середняков, стремясь улучшить свое положение, вступали в колхоз добровольно. Так, например, крестьяне деревни Лыткарино Ухтомского района Московского округа на общем собрании по вопросу о коллективизации 26 января 1930 г., на котором присутствовало 200 человек, постановили: «Мы, крестьяне деревни Лыткарино... отмечаем: единственный путь, который ведет нас к будущей светлой жизни, это - коллективный способ ведения хозяйства» [ит. по: 19, с. 294-295].

Однако большая часть крестьян считала, что колхозы несут нищету и разорение и отказывалась в них вступать. Так, в своих воспоминаниях о коллективизации в той же деревне учительница З.И. Муратова писала: «Крестьяне не проявляли желания вступать в колхоз. Они говорили, что колхозная жизнь для них неизвестна, такой жизни у них не было. При вступлении в колхоз крестьяне должны были обобществлять свое имущество, самыми ценными из которого были корова, лошадь, овцы... Для бедного или среднего крестьянина корова или лошадь, приобретенная тяжелым и многолетним трудом, считалась имуществом, которое обеспечивало им жизнь. А при вступлении в колхоз их надо было обобществлять, т.е. передавать в колхозную общественную собственность. Жалко было расставаться с коровой или лошадью...» [цит. по: 19, с. 295].

Поскольку большая часть крестьян не проявляла желания вступать в колхозы, то к ним применялось насилие, угрозы, принуждение. Так, парторганизация Клинского района Московского округа, поставив своей главной задачей количественный охват колхозами крестьянских дворов, пыталась решить ее всеми допустимыми и недопустимыми способами. К 1 марта 1930 г. в колхозах района насчитывалось 80% крестьянских хозяйств. К незначительному меньшинству не желающих идти в колхоз применялись угрозы: объявляли врагами советской власти, предупреждали, что их посадят на кочку, выселят на луну и т.д.

Особенное усердие в такой «коллективизации» проявил заведующий избой-читальней д. Дорошево Бурлаков¹. На собрании крестьян д. Акатово Егорьевского района Орехово-Зуевского округа юридический консультант Дома крестьянина Сотсков, потрясая кулаками в воздухе, угрожал крестьянам, что если они не войдут в колхоз, к ним будут применены принудительные меры, вплоть до физического воздействия Решительно прекратить нарушения принципа добровольности // Рабочая Москва. 1930. № 62 (2276). 16 марта. Незаменимый специалист по мерзостям // Колотушка. 1930. № 89 (1884). 18 апреля.. В Дмитриевском районе того же округа некоторые коммунисты и сельсоветчики говорили крестьянам на собраниях: «Кто не пойдет в колхоз, тому землю на болоте выделим» Волков Г. Сокрушить сопротивление кулака. По-большевистски провести весенний сев // Там же. № 68 (1863). 25 марта..

В д. Нащекино Бронницкого района Коломенского округа ответственный секретарь Бронницкого райисполкома Махов запугивал крестьян: «Кто не пойдет в колхоз, тем отведем землю на корчевках, кооперация тоже ничего не будет давать» Мещеряков. Как не надо раскулачивать // Московская деревня. 1930. № 17 (767). 7 февраля..

Присланный в Кареевский сельсовет Тарусского района Серпуховского округа для проведения коллективизации член партии Генералов угрожал крестьянам, которые не шли в колхоз: «Расстреляем несколько человек, тогда колхоз будет организован» «Генераловщина» // Рабочая Москва. 1930. № 72 (2286). 29 марта..

Уполномоченный Макаркин, проводя собрания крестьян по вопросу организации колхоза в Солнечногорском районе Московского округа, заявлял им: «Если кто не пойдет в колхоз, тот останется без всего»⁶. Конечно, крестьяне к этому мероприятию относились недружелюбно и все же шли в колхоз. колхозный коллективизация раскулачивание подмосковный

Широко применялась практика незаконного лишения избирательных прав. Так, в д. Грибчиха Шатурского района Орехово-Зуевского округа лишили избирательных прав и раскулачили 15 хозяйств. Среди новоявленных лишенцев были бедняки и середняки. В д. Тимонино лишили голоса 13 крестьян. Туда попала и часть бедняков. Поводом для лишения послужила торговля яблоками с лотка. Многие из «лишенцев» участвовали в гражданской войне. В деревне Юрцево Егорьевского района рабочая бригада лишила голоса бедняка Байкова и описала его имущество за то, что Байков одно время заменял дьячка⁷.

Использование принудительно-насильственных методов во многом содействовало быстрому росту коллективизации в Московской области - до 73,6% к 20 февраля 1930 г. [15, с. 363]. По уровню коллективизации к 1 марта 1930 г. Московская область вышла на 6-е место в РСФСР, опередив ряд областей, где предусматривалась коллективизация в первую очередь [29, с. 289]. Отталкиваясь от достигнутых показателей, бюро МК ВКП(б) 18 февраля поставило новую задачу - закончить коллективизацию «в процессе весенней посевной кампании»⁸.

Составной частью коллективизации являлась также политика раскулачивания, начало которой было положено после выхода постановления Политбюро ЦК ВКП(б) от 30 января 1930 г. «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации» [Там же, с. 126-130].

Причем в некоторых районах изучаемого региона мероприятия по раскулачиванию начались еще до выхода указанного постановления. Так, по Ленинскому району Московского округа на 1-е февраля было раскулачено из 240 кулацких хозяйств 50%.

По Щелковскому району к тому времени было раскулачено около 25% кулацких хозяйств⁹.

В Серпуховском округе, по сведениям секретаря окружкома А.Ф. Макарова, которые он огласил 19 февраля 1930 г. на совещании секретарей окружных комитетов партии, было раскулачено около 400 крестьянских хозяйств и арестовано 300 человек Стенограмма совещания при секретариате Московского комитета ВКП(б) о ходе весенней посевной кампании и коллективизации в Московской области 19 февраля 1930 г. Речь товарища Макарова // Центральный государственный архив города Москвы. Отдел хранения документов общественно-политической истории Москвы. Ф. 3 (Московский комитет ВКП(б)). Оп. 12. Д. 136. Л. 49. Сводка о состоянии работ по коллективизации и подготовки к весенней сельскохо-зяйственной производственной кампании по Дмитриевскому району Орехово-Зуевского округа Московской области (по состоянию на 25 февраля 1930 г.) // Центральный госу-дарственный архив Московской области. Ф. 668 (Исполнительный комитет Орехово- Зуевского окружного Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов). Оп. 1. Д. 64. Л. 46..

В Дмитриевском районе Орехово-Зуевского округа на 25 февраля 1930 г. было раскулачено 129 хозяйств, изъято имущество на сумму в 65 428 руб.¹¹

Сама политика раскулачивания зачастую проходила стихийно, без основательной подготовительной и разъяснительной работы, также повсеместно сопровождалась насилием, жестокостью, издевательствами над семьями раскулаченных, у которых нередко отнимали последнее имущество.

Так, в Каширском районе Серпуховского округа вопрос о раскулачивании на заседании бюро райкома рассматривался одним из последних, когда все уже были переутомлены. Обсуждение его заняло буквально 15 минут. Как видно, никто из присутствующих не понял политической сути этого вопроса, ибо решено было проводить раскулачивание тайком, под предлогом взимания недоимок по сельхозналогу и другим платежам.

Уполномоченные провели опись имущества чисто административным порядком, не опираясь на бедноту и батрачество. В списки подвергнутых описи хозяйств попали многие середняки. Опись превратилась в обыск и изъятие в ряде случаев даже продуктов питания (мелкие порции чая, сахара, сала, изюма и т.д.) Мерецкий Ю. Как не следует проводить политику раскулачивания // Крестьянская газета. 1930. № 11. 5 февраля..

Особенно уродливые формы раскулачивание приняло в с. Дединово Белоомутского района Коломенского округа. Здесь был создан «штаб по раскулачиванию». Вооруженные патрули ходили по селу и следили, чтобы кулаки не скрылись. «Штаб» разбил кулаков и зажиточных по категориям, одним назначив смертную казнь, другим тюрьму, конфискацию всего имущества и пр. «Где беднота организована, там раскулачивание проходит правильно» // Рабочая Москва. 1930. № 34 (2248). 11 февраля.

В ряде сел и деревень Кунцевского района (Аминьево, Никольское, Внуково, Татарово) Московского округа у раскулаченных отбирали не только средства производства, но и одежду, сапоги, лампы, стулья и другие вещи домашнего обихода Кузнецов Г. Головотяпство еще не изжито // Крестьянская газета. 1930. № 29. 13 апреля..

Под раскулачивание нередко попадали середняки и даже бедняки. Так, в Дмитровском районе Московского округа за отказ вступить в колхоз были раскулачены 30 середняцких хозяйств «Исправление перегибов помогло закреплению колхозов» // За коллективизацию. 1930. № 61 (811). 23 мая.. В с. Борисово Ленинского района того же округа раскулачили 2 бедняков и 3 середняков, причем у одного из бедняков забрали последних 6 кур Докладная записка инструктора организационного отдела окружного исполнитель-ного комитета Увадьева Б.А. по обследованию состояния работы Ленинского районного исполнительного комитета и ряда сельсоветов // Центральный государственный архив Московской области. Ф. 261 (Московский окружной исполнительный комитет Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов). Оп. 1. Д. 40. Л. 5.. В д. Филиппово Орехово-Зуевского района раскулачили бедняка, у которого отобрали 2 пары лаптей, 2 душегрейки и 2 пары галош «Мы все можем, нам все нипочем» // Колотушка. 1930. № 82 (1877). 10 апреля..

Насильственная коллективизация и раскулачивание встретили решительное сопротивление крестьянства. Только в январе-марте 1930 г. в рассматриваемых округах Московской области произошло 16 антикол- хозных выступлений и было зафиксировано 56 терактов [29, с. 326-327]. Причем Московская область, по сведениям ОГПУ, относилась к тем регионам, где крестьянские волнения приняли наиболее острый характер [7, с. 144]. К числу наиболее распространенных пассивных форм протеста относились жалобы, письма крестьян в различные органы власти, газеты, а также непосредственно первым лицам государства (Сталину, Калинину). В большинстве случаев крестьяне жаловались на принудительное создание колхозов, неправильное раскулачивание, неправомерное лишение избирательных прав, на непосильное обложение налогами, твердыми заданиями и т.д.

Вот, например, одна из таких жалоб, поступившая в марте 1930 г. на имя председателя ВЦИК М.И. Калинина от крестьянской семьи Богатыревых Волоколамского района Московского округа: «После долгого колебания и нерешимости я, Богатырев со своей женой Клавдией, осмеливаемся обратиться к Вам как к нашему верховному начальнику и защитнику нас, крестьян. Мы хорошо знаем, что Вы многих помиловали несчастных, убитых горем, злою судьбой. Мы, Богатыревы, обижены невинно нашим Сельским Советом и Волоколамским райисполкомом.

Совершенно безвинно и без всякой причины у нас отымают без суда и без всякой законной власти дом, мебель, скотину, всю домашнюю обстановку, одежду, белье и все домашнее имущество как детское, так и взрослых, все 9 человек остались совершенно раздетыми. Мы несчастные ждем, что на днях нас выгонят из дома... Мы таким погромом поражены.

Нам общим собранием дали избирательные права в 1925 году марта 21 дня и без всякой причины в январе 27 дня 1930 г. у меня и у всей семьи отняли избирательные права. Такое злостное преступление и разорение хозяйства неслыханно ни в одной деревне. Мы всю жизнь трудимся, обрабатываем своей семьей землю, платим аккуратно все налоги и повинности, и вдруг все отымают, а нас 9 человек оставляют голодными на произвол судьбы. Защитить нас некому, вся надежда только на Вашу высокую милость»¹⁸.

В обстановке всеобщего недовольства 2 марта 1930 г. вышла статья Сталина «Головокружение от успехов», в которой он обвинил местные организации в насильственном насаждении колхозов, за допущенные ими «забегания» вперед¹⁹. Позднее, в другой статье «Ответ товарищам колхозникам» от 3 апреля 1930 г., Сталин резко раскритиковал и руководство Московской области за «лихорадочную погоню за дутыми цифрами коллективизации»²⁰.

Выступление вождя вызвало массовый отток крестьян из колхозов. К началу июня 1930 г. уровень коллективизации в Московской области снизился до 7,2% [15, с. 432].

Ошибки и просчеты в колхозном строительстве отмечались также руководством области и окружными организациями Московской области. Так, выступая на IV объединенном пленуме МК и Московской контрольной комиссии (МКК) ВКП(б) 22 апреля 1930 г. уже отстраненный от поста руководителя Московской парторганизации К.Я. Бауман, говоря об ошибках, отмечал: «Мы слишком понадеялись на свои силы и недостаточно учли своеобразие условий Московской области и отдельных ее округов... Мы несомненно, забежали вперед, несомненно увлеклись, потеряли чувство меры»²¹. В постановлении бюро Орехово-Зуевского окружного комитета ВКП(б) от 5 апреля 1930 г. говорилось: «Окружком в своем руководстве колхозным строительством допустил крупную политическую ошибку, взяв курс на сплошную коллективизацию округа к весенней посевной кампании...

Увлечение количественными успехами коллективизации, форсирование работы по завершению коллективизации округа “в ближайшее время” (постановление пленума ОК от 5-6 февраля и бюро от 25 февраля) на практике привело к искривлению партийной линии, что выразилось в нарушении принципа добровольности в колхозном строительстве, в допущении ряда головотяпских действий по отношению к середняку со стороны отдельных работников и целых организаций» Исправляем допущенные ошибки. Постановление бюро Орехово-Зуевского окруж-ного комитета ВКП(б) от 5 апреля // Колотушка. 1930. № 80 (1875). 8 апреля..

Сами районные работники допущенные ошибки нередко объясняли сильным нажимом, угрозами со стороны вышестоящих организаций. Так, на Волоколамской районной конференции ВКП(б), состоявшейся 20 мая 1930 г., делегат конференции Бойков заявил, что «перегибы допустили потому, что боялись, как бы не попасть в правый уклон» [21, с. 194]. Секретарь Нахабинской партячейки Воскресенского района Московского округа на отчетно-перевыборном собрании говорил: «Мы не ошибались. “Верхи” давали директивы, а мы выполняли» Март И. Решительно ударить по примиренчеству // Рабочая Москва. 1930. № 107 (2321). 11 мая..

В Дмитриевском районе Орехово-Зуевского округа председателям сельсоветов со стороны райкома партии под страхом наказания поступали такие указания: «Если в трехдневный срок деревни твоего района не будут коллективизированы, то бери сухари, в Нарым поедешь» Козлов А. За что был распущен Дмитриевский райком ВКП(б) // Колотушка. 1930. № 99 (1894). 30 апреля.. После этого председатель сельсовета шел по крестьянским избам и со слезами умолял не губить его и вступить в колхоз.

После выхода статьи Сталина от 2 марта 1930 г. и постановления ЦК ВКП(б) «О борьбе с искривлениями партийной линии в колхозном движении» от 14 марта 1930 г. [29, с. 303-305] по всем районам Московской области развернулась кампания по борьбе с «перегибами» в колхозном строительстве. Так, районными и окружными комиссиями осуществлялась проверка правильности раскулачивания.

Причем в некоторых районах проверка списков раскулаченных хозяйств показала, что в этих списках либо вообще не было кулацких хозяйств, либо в них были единицы.

Так, в Воскресенском районе Московского округа первоначально было раскулачено 149 хозяйств. Райисполком отменил раскулачивание 141 хозяйства, а окружная комиссия отменила раскулачивание оставшихся 8 хозяйств. В Уваровском районе того же округа из 120 хозяйств райисполком отменил раскулачивание 111 хозяйств, а окружная комиссия еще 8 хозяйств Выписка из протокола № 22 заседания большого президиума Московского окружно-го исполнительного комитета от 18 июня 1930 г. // Центральный государственный архив Московской области. Ф. 261 (Московский окружной исполнительный комитет Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов). Оп. 1. Д. 263^а. Л. 44-45..

Всего в Московском округе из 5766 раскулаченных хозяйств, райисполкомами и окружной комиссией было отменено раскулачивание 4960 хозяйств Там же. Л. 44.. Также проверялись жалобы на незаконное лишение избирательных прав. Так, например, в Ленинском районе Московского округа на 1 мая 1930 г. были восстановлены в избирательных правах 404 человека Докладная записка инструктора организационного отдела окружного исполнитель-ного комитета Увадьева Б.А. по обследованию состояния работы Ленинского районного исполнительного комитета и ряда сельсоветов // Центральный государственный архив Московской области. Ф. 261 (Московский окружной исполнительный комитет Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов). Оп. 1. Д. 40. Л. 6..

Массовые перегибы повлекли за собой и смену высшего партийного руководства области. 18 апреля 1930 г. К.Я. Бауман был освобожден от обязанностей первого секретаря МК ВКП(б), а на его место назначен Л.М. Каганович [29, с. 386-387].

В то же время некоторые работники указывали на трудности и медлительность процесса исправления ошибок и перегибов. Так, в своей речи на II Орехово-Зуевской окружной партконференции, проходившей в конце мая 1930 г., делегат конференции Семенов отмечал: «То, что наделали много ошибок во время коллективизации, это признали все товарищи, но вот вопрос исправления этих ошибок идет крайне медленно. Нет четких установок, ни по этому вопросу, ни по вопросу выхода из колхозов, ни по вопросу расчета с выходящими из колхозов и т.д.» Стенограмма II Орехово-Зуевской окружной партийной конференции (24 мая 1930 г.). Речь товарища Семенова // Центральный государственный архив города Москвы. Отдел хранения документов общественно-политической истории Москвы. Ф. 1674 (Оре-хово-Зуевский окружной комитет ВКП(б)). Оп. 1. Д. 19. Л. 22..

Наступившее временное «затишье» в колхозном строительстве, после массового выхода крестьян из колхозов, не могло продолжаться долго. Ведь от планов по завершению сплошной коллективизации руководство страны не отказалось. Уже в сентябре 1930 г. ЦК ВКП(б) обязал местные парторганизации добиться нового подъема колхозного движения [Там же, с. 646-647].

Таким образом, по изученным документам видно, что процесс коллективизации сельского хозяйства в конце 1929-1930 гг. в изучаемом регионе сопровождался серьезными ошибками и просчетами. С самого начала осуществления коллективизации партийное руководство области, стремясь быть в первых рядах, форсировало ее темпы, в результате чего уже к весне 1930 г.

Московская область по уровню коллективизации вышла на 6-е место в РСФСР. Однако подобные темпы достигались, главным образом, не на принципах добровольности, а на основе насилия и принуждения. Безудержная гонка за процентами и перегибы при организации колхозов вызвали волну массовых выступлений, которые, по данным ОГПУ, приняли в Московской области весьма острый характер.

Но даже массовый выход крестьян из колхозов, последовавший после осуждения перегибов, не заставил руководство страны отказаться от дальнейшего проведения коллективизации. В ходе коллективизации были разрушены производительные силы и вековые нравственные устои деревни. Грубое и некомпетентное вмешательство партийно-государственной бюрократии в сельскохозяйственное производство и жизнь деревни, принудительный труд за символическое вознаграждение, грабительская по своей сути система обязательных поставок государству продуктов нанесли непоправимый урон экономике, привели к потере крестьянством самостоятельности, хозяйственной инициативы, чувства собственного достоинства, деформировали его психологию и сознание.

Библиографический список / References

1. Гончарова И.В. Деревня Центрально-Черноземной области: начало колхозного пути. Орел, 2014. [Goncharova I.V. Derevnya Centralno-Chemozemnoj oblasti: nachalo kolhoznogo puti [Village of the Central Black Earth Region: The beginning of the collective farm path]. Orel, 2014.]

2. Давлетшин Р.А. «Великий перелом» и трагедия крестьянства Башкортостана. Уфа, 1993. [Davletshin R.A. «Velikij perelom» i tragediya krestyanstva Bashkortostana [“The Great Break” and the Tragedy of the Peasantry of Bashkortostan]. Ufa, 1993.]

3. Доброноженко Г.Ф. Коллективизация на Севере. 1929-1932. Сыктывкар, 1994. [Dobronozhenko G.F. Kollektivizaciya na Severe. 1929-1932 [Collectivization in the North. 1929-1932]. Syktyvkar, 1994.]

4. Есиков С.А., Кузнецова Э.Н. Голод 1932-1933-х гг. в Тамбовском крае. Тамбов, 1992. [Esikov S.A., Kuznetsova E.N. Golod 1932-1933 gg. v Tambovskom krae [Famine of 1932-1933 in the Tambov region]. Tambov, 1992.]

5. Зеленин И.Е. Сталинская «революция сверху» после «великого перелома». 1930-1939: политика, осуществление, результаты. М., 2006. [Zelenin I.E. Stalinskaya «revolyuciya sverhu» posle «velikogo pereloma». 1930-1939: politika, osushchestvlenie, rezultaty [Stalin's “revolution from above” after the “great turning point”. 1930-1939: Policy, implementation, results]. Moscow, 2006.]

6. Ивницкий Н.А. Голод 1932-1933 годов в СССР: Украина, Казахстан, Северный Кавказ, Поволжье, Центрально-Черноземная область, Западная Сибирь, Урал. М., 2009. [Ivnitsky N.A. Golod 1932-1933 godov v SSSR:

Ukraina, Kazahstan, Sevemyj Kavkaz, Povolzhe, Centralno-Chemozemnaya oblast, Zapadnaya Sibir, Ural [The famine of 1932-1933 in the USSR: Ukraine, Kazakhstan, North Caucasus, Volga region, Central Black Earth region,

Western Siberia, Urals]. Moscow, 2009.]

7. Ивницкий Н.А. Коллективизация и раскулачивание (начало 30-х годов). М., 1994. [Ivnitsky N.A. Kollektivizatsiya i raskulachivanie (nachalo 30-kh godov) [Collectivization and dispossession (early 1930s)]. Moscow, 1994.]

8. Ивницкий Н.А. Репрессивная политика Советской власти в деревне (1928-1933 гг.). М., 2000. [Ivnitsky N.A. Repressivnaya politika Sovetskoj vlasti v derevne (1928-1933 gg.) [The repressive policy of Soviet power in the countryside (1928-1933)]. Moscow, 2000.]

9. Ивницкий Н.А. Судьба раскулаченных в СССР. М., 2004. [Ivnitsky N.A. Sudba raskulachennyh v SSSR [The fate of the dispossessed in the USSR]. Moscow, 2004.]

10. Ильиных В.А. Налоговое обложение сибирской деревни. Конец 1920-х - начало 1950-х гг. Новосибирск, 2004. [Ilinykh V.A. Nalogovoe oblozhenie sibirskoj derevni. Konec 1920-h - nachalo 1950-h gg. [Taxation of the Siberian village. Late 1920s - early 1950s]. Novosibirsk, 2004.]

11. Кедров Н.Г. Лапти сталинизма. Политическое сознание крестьянства Русского Севера в 1930-е годы. М., 2013. [Kedrov N.G. Lapti stalinizma. Politicheskoe soznanie krestyanstva Russkogo Severa v 1930-e gody [Bast shoes of Stalinism. Political consciousness of the peasantry of the Russian North in the 1930s]. Moscow, 2013.]

12. Кирьянова Е.А. Коллективизация деревни Центра России (1929-1932 годы). Рязань, 2006. [Kiryanova Ye.A. Kollektivizatsiya derevni Tsentra Rossii (1929-1932 gody) [Collectivization of the village of the Center of Russia (1929-1932)]. Ryazan, 2006.]

13. Климин И.И. Российское крестьянство в первый период сплошной коллективизации сельского хозяйства (1930-1932 гг.). СПб., 2011.

[Klimin I.I. Rossijskoe krestyanstvo v pervyj period sploshnoj kollektivizacii selskogo hozyajstva (1930-1932 gg.) [The Russian peasantry in the first period of complete collectivization of agriculture (1930-1932)]. St. Petersburg, 2011.]

14. Козлова Л.А. К победе колхозного строя. Борьба Московской партийной организации за подготовку и проведение коллективизации.

М., 1971. [Kozlova L.A. K pobede kolhoznogo stroya. Borba Moskovskoj partijnoj organizacii za podgotovku i provedenie kollektivizacii [To the victory of the collective farm system. The struggle of the Moscow Party Organization for the preparation and conduct of collectivization]. Moscow, 1971.]

15. Коллективизация сельского хозяйства Центрального Промышленного района (1927-1937 гг.): Документы и материалы. Рязань, 1971. [Kollektivizaciya selskogo hozyajstva Centralnogo Promyshlennogo rajona (1927-1937 gg.): Dokumenty i materialy [Collectivization of agriculture in the Central Industrial Region (1927-1937): Documents and materials]. Ryazan, 1971.]

16. Кондрашин В.В. Голод 1932-1933 годов: трагедия российской деревни.

М., 2008. [Kondrashin V.V. Golod 1932-1933 godov: tragediya rossijskoj derevni [The famine of 1932-1933: The tragedy of the Russian Village]. Moscow, 2008.]

17. Красильников С.А. Серп и Молох. Крестьянская ссылка в Западной Сибири в 1930-е годы. 2-е изд. М., 2009. [Krasilnikov S.A. Serp i Moloh. Krestyanskaya ssylka v Zapadnoj Sibiri 1930-e gody [Sickle and Moloch. Peasant exile in Western Siberia 1930s]. Moscow, 2009.]

18. Лившин А.Я. Настроения и политические эмоции в Советской России. 1917-1932-е гг. М., 2010. [Livshin A.Ya. Nastroeniya i politicheskie emocii v Sovetskoj Rossii. 1917-1932 gg. [Moods and political emotions in Soviet Russia. 1917-1932]. Moscow, 2010.]

19. Лыткарино в зеркале истории / Голубева Н.В., Пахомова Л.М., Казанцева М.Н., Медведева Г.П. В 2 т. Т. 2. Деревня. Рабочий поселок. Город. Век XX. М., 2014. [Golubeva N.V., Pakhomova L.M., Kazantseva M.N., Medvedeva G.P. Lytkarino v zerkale istorii [Lytkarino in the mirror of history]. In 2 vols. Vol. 2. Village. The working village. City. Century XX. Moscow, 2014.]

20. Надькин Т.Д. Деревня Мордовии в годы коллективизации. Саранск, 2002. [Nadkin T.D. Derevnya Mordovii v gody kollektivizacii [Village of Mordovia in the years of collectivization]. Saransk, 2002.]

21. Немаков Н.И. Коммунистическая партия - организатор массового колхозного движения (1929-1932 гг.): По материалам некоторых областей и краев РСФСР. М., 1966. [Nemakov N.I. Kommunisticheskaya partiya - organizator massovogo kolhoznogo dvizheniya (1929-1932 gg.): Po materialam nekotoryh oblastej i kraev RSFSR [The Communist Party - the organizer of the mass collective farm movement (1929-1932): Based on materials from some regions and territories of the RSFSR]. Moscow, 1966.]

22. Никитина О.А. Коллективизация и раскулачивание в Карелии (1929-1932 гг.). Петрозаводск, 1997. [Nikitina O.A. Kollektivizaciya i raskulachivanie v Karelii (1929-1932 gg.) [Collectivization and dispossession in Karelia (1929-1932)]. Petrozavodsk, 1997.]

23. Околотин В.С. Власть и налоги (1928-1936). Иваново, 2002. [Okolotin V.S. Vlast i nalogi (1928-1936) [Power and taxes (1928-1936)]. Ivanovo, 2002.]

24. Осколков Е.Н. Голод 1932-1933-х гг.: Хлебозаготовки и голод 1932-1933-х гг. в Северо-Кавказском крае. Ростов-н./Д., 1991. [Oskolkov E.N. Golod 1932-1933 gg.: Hlebozagotovki i golod 1932-1933 gg. v Severo-Kavkazskom krae [Famine of 1932-1933: Grain procurement and famine of 1932-1933 in the North Caucasus region]. Rostov-on-Don, 1991.]

25. Пичужкин Н.А. Организация и начало работы первых машинно-тракторных станций в Московской области в период коллективизации // Наука без границ. 2019. № 3 (31). С. 32-36. [Pichuzhkin N.A. Organization and start of work of the first machine and tractor stations in the Moscow region during collectivization. Nauka bez granic. 2019. No. 3 (31). Pp. 32-36. (In Rus.)]

26. Раков А.А. «Деревню опустошают»: сталинская коллективизация и «раскулачивание» на Урале в 1930-х годах. М., 2013. [Rakov A.A. «Derevnyu opustoshayut»: stalinskaya kollektivizaciya i «raskulachivanie» na Urale v 1930-h godah [“The village is being devastated”: Stalinist collectivization and dispossession in the Urals in the 1930s]. Moscow, 2013.]

27. Справочник по административно-территориальному делению Московской области 1929-2004 гг. М., 2011. [Spravochnik po administrativno- territorialnomu deleniyu Moskovskoj oblasti 1929-2004 gg. [Handbook of administrative-territorial division of the Moscow region 1929-2004]. Moscow, 2011.]

28. Строганов А.В. Феномен женского протеста на селе в Московской области в период коллективизации // Власть. 2021. № 1. С. 144-149. [Stroganov A.V. The phenomenon of women's protest in rural areas in the Moscow region during collectivization. Vlast. 2021. No 1. Pp. 144-149. (In Rus.)].

29. Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939: документы и материалы. В 5 т. Т. 2. Ноябрь 1929 - декабрь 1930. М., 2000. [Tragediya sovetskoy derevni. Kollektivizatsiya i raskulachivaniye. 1927-1939: dokumenty i materialy [The tragedy of the Soviet village. Collectivization and dispossession. 1927-1939: Documents and materials]. In 5 vols. Vol. 2. November 1929 - December 1930. Moscow, 2000.]

30. Шашков В.Я. Раскулачивание в СССР и судьбы спецпереселенцев. 1930-1954. Мурманск, 1996. [Shashkov V.Ya. Raskulachivanie v SSSR i sudby specpereselencev. 1930-1954 [Dispossession in the USSR and the fate of special settlers. 1930-1954]. Murmansk, 1996.]

Размещено на Allbest.ru