Понятия "Запад", "нация", "Abendland" в общественно-политическом дискурсе Германии

Размещено на http://www.allbest.ru/

Понятия «Запад», «нация», «Abendland» в общественно-политическом дискурсе Германии

Александр Н. Юрин, Российский государственный гуманитарный университет

Аннотация

Опираясь на методологию исторической семантики и истории понятий, в данной статье поставлена задача проанализировать соотношение понятий «Запад», «нация» и «Abendland» в общественно-политическом дискурсе ФРГ. Рассматривая эти понятия не только как индикаторы, но и как факторы социально-политических «мы-групп», можно под новым углом взглянуть на целый ряд общественно-политических процессов в современной ФРГ. А в более широкой исторической перспективе изучение того, каким образом меняется семантическое содержание и взаимоотношение этих базовых понятий, поможет лучше осмыслить социально-политический опыт Германии во второй половине ХХ - начале XXI в.

На примере ключевых для политической мысли ФРГ текстов, общественно-политических дебатов, а также программных документов новых социально-политических движений и партий мы попытаемся проследить меняющиеся концептуальные связи между выбранными понятиями.

Основное внимание в статье уделено тому, каким образом вовлечение послевоенной ФРГ в западные политические институты повлияло на попытки преодоления традиционного самопонимания в качестве «культурной нации», и той роли, которую в этом играло понятие «Запад». Помимо этого, автор рассматривает и то, каким образом понятие «Abendland», обладающее богатой интеллектуальной историей, снова становится популярным в общественно-политическом дискурсе в начале XXI в. Будучи включенным в целый ряд как политических, так и публичных дебатов, это понятие ресемантизируется в новых контекстах, где оно по-новому резонирует с понятием «культурная нация», занимая видное место как в риторике, так и в программных документах партии «Альтернатива для Германии».

Ключевые слова: Германия, Запад, нация, Abendland, «Альтернатива для Германии», общественно-политический дискурс.

Abstract

Concepts West-Nation-Abendland in German sociopolitical discourse

Alexander N. Yurin, Russian State University for the Humanities

Drawing from the methodology of historical semantics and conceptual history, this article addresses an intricate interconnection between the concepts: West, Nation, and Abendland in German sociopolitical discourse. Regarding concepts both as indicators and factors of sociopolitical “we-groups” makes it possible to take a new look at a wide range of social and political processes in contemporary FRG. A historical perspective on how these basic concepts acquire new meanings and build semantic interconnections will help better understand Germany's sociopolitical experience after World War II. I will demonstrate how semantic interconnections between the chosen concepts change in key texts of German political thought, public debates, and political programs. First, I will focus on FRG's postwar integration in western political institutions and attempt to overcome traditional self-understanding as a “cultural nation”. I will also indicate the role of the concept West in this process. Then, I will explore how the concept Abendland, which has a long intellectual history, becomes popular in sociopolitical discourse at the beginning of the 21st century. I will demonstrate how this concept ascribes new meanings and resonates with the concept of “cultural nation” in “Alternative for Germany's” rhetoric and political program.

Keywords: Germany, West, nation, Abendland, Alternantive for Germany, sociopolitical discourse

Такие исследовательские программы в рамках исторической семантики, как «История понятий» (Begriffsgeschichte), сложившаяся вокруг коллектива под руководством Райнхардта Козеллека, и так называемая «Кембриджская школа» [Атнашев, Велижев 2018], представленная Квентином Скиннером, Джоном Пококом, Джоном Данном, не только внесли неоценимый вклад в изучение истории политической мысли, но и сформировали прочные методологические основания для широкого круга междисциплинарных исследований. И если изначально история понятий занимала скромный статус исторической субдисциплины, то уже к концу ХХ в. она использовалась в широком спектре научных исследований. Говоря об эволюции истории понятий как исследовательской программы, Ханс Эрих Бёдекер отмечает, что сегодня она должна быть осмыслена в методологическом плане как «социоисторический дискурсивный анализ», что сближает ее с англо-американской традицией [Бёдекер 2010, с. 9].

На основе такого подхода мы попытаемся проследить, каким образом понятия «Запад», «нация» и “Abendland” играют роль узловых точек (nodal points) [Йоргенсен, Филлипс 2008, с. 56] в общественно-политическом дискурсе Германии и как между ними выстраиваются семантические взаимосвязи. Важность и ценность такого исследования объясняется исходя из самих методологических оснований истории понятий, согласно которым последние являются не просто индикаторами, но и факторами социально-политических «мы-групп». Именно за счет использования тех или иных понятий переопределяются границы этих групп: происходит включение одних и исключение других [Koselleck 1979, S. 389]. В этом смысле борьба за изменение содержания базовых социально-политических категорий должна быть рассмотрена как суть политической борьбы, а изменение содержания базовых понятий - свидетельствовать о социально-политических сдвигах [Бурдье 2007, с. 288].

Соотношение понятий «нация» и «Запад»

Существует достаточно богатая интеллектуальная традиция противопоставления германского опыта национального строительства, основанного на представлении о германской нации как нации, объединенной по культурному и языковому признаку, западному, где нация понималась преимущественно в качестве политического сообщества. В этой традиции Германия часто описывается в качестве «культурной» или же «этнической нации», в то время как Франция, Великобритания и другие страны Западной Европы описывались при помощи понятия «государственная» или «политическая нация» [Meinecke 1911, Вернер, Гщницер, Козеллек, Шёнеман 2014, Хабермас 2002, Brubaker 1992, Малахов 2010]. Разный опыт национального строительства отразился и на содержании понятия «нация» в повседневном языке. Понятие «нация» в странах Западной Европы и США прочитывается синонимично или даже в качестве взаимозаменяемого понятию «государство», а под «национальностью» преимущественно понимается «гражданство». В то же время в Германии и странах Восточной Европы понятия «нация» и «национальность» предполагают этнокультурную систему отсылок [Брубейкер 2012, с. 48].

Однако после окончания Второй мировой войны понятие «культурная нация» в значительной степени делегитимизируется в Федеративной Республике Германия. В первую очередь, это происходило через осознание коллективной вины и ответственности за ужасы Холокоста. Уже в 1946 г. Карл Ясперс пишет свою монументальную работу «Вопрос о виновности. О политической ответственности Германии» [Ясперс 1999], которая, по меткому наблюдению Яна-Вернера Мюллера, установила «фундаментальные параметры послевоенных дискуссий о немецкой вине и ее связи с германской нацией» таким образом, что к этой теме еще не раз возвращались многие интеллектуалы вплоть до дискуссий об объединении [Muller 2000, p. 27].

«Триумфальное понятие немецкой Kulturnation (культурной нации) было замещено травматическим осознанием Холокоста; нация, которая дала начало необыкновенной Weltliteratur (мировой литературе), также породила невыразимые и непостижимые ужасы лагерей смерти», - писал Берхард Гисен, говоря о послевоенном опыте граждан ФРГ [Giesen 2004, p. 116].

В то же время, как убедительно продемонстрировал Ханс Кон [Kohn 1965], понятие «культурная нация», активно продвигаемое германскими интеллектуалами вплоть до конца войны, было несовместимо с западными политическими ценностями. Включение ФРГ в западные институты и взятый Конрадом Аденауэром курс на кооперацию со странами Запада, получивший название “Westbindung”, предполагали отказ от идеологии особого пути (Sonderweg), а также преодоление самопонимания, основанного на представлении о «культурной нации». Важную роль в этом процессе сыграли германские интеллектуалы. Одним из выдающихся примеров является работа Гельмута Плесснера «Опоздавшая нация» [Plessner 1959], где ФРГ описывалась в качестве опоздавшей в круг западных государств, которые представляли собой политические нации (Staatsnationen).

В послевоенный период принадлежность Западу и западным ценностям рассматривалась многими интеллектуалами в качестве наивысшей ценности, а возвращение к культурной нации было неприемлемым. Так, во время одного из главных интеллектуальных событий послевоенной Германии, которое получило название «Спор историков» (Historikerstreit), Юрген Хабермас писал:

Безоговорочное открытие Федеративной Республики навстречу политической культуре Запада является великим интеллектуальным достижением послевоенного времени, которым мое поколение по праву может гордиться... Для культурной нации немцев (Kulturnation) укорененная в убеждениях связь с конституционными принципами, к сожалению, могла быть построена только после и вследствие (durch) Аушвица. И те, кто сегодня пытается нас вогнать в краску с помощью словосочетания “одержимость виной” (Штюрмер и Оппенгеймер), те, кто призывает немцев вернуться к конвенциональной форме национальной идентичности, разрушают единственную надежную основу для связи с Западом [Habermas 1987, S. 50].

Мысль о становлении Германией частью Запада была очень влиятельной в германской историографии второй половины XX в. Ярким примером тому служит работа Хайнриха Августа Винклера под названием «Долгая дорога на Запад. История Германии» [Winkler 2000]. В этой ставшей уже классической (Standardwerk) [Becker 2013, S. 232] работе автор описывает историю Германии как долгий извилистый путь со своими ответвлениями (Sonderweg), который благополучно заканчивается немецким воссоединением и становлением обеих Германий частью Запада.

Изменение общественно-политического дискурса в 1990-е гг.

После объединения Германии и крушения СССР понятие «Запад» несколько утратило свою важную мобилизационную силу ввиду отсутствия общего врага. За период 1990-х гг. в отношениях стран Европейского союза и США накопилось достаточное количество противоречий, которые только усилились с момента смены Клинтона Бушем [Winkler 2016, S. 76]. Реакция европейцев на вторжение США в Ирак в 2003 г. позволила Юргену Хабермасу, с одной стороны, говорить о рождении общеевропейской общественности, а с другой - о «расколотом Западе» [Хабермас 2008, с. 192].

И если до 1980 г. тема европейской интеграции для большего числа интеллектуалов казалась «мелкой, чисто экономической, технократической, культурно-непривлекательной», поскольку основное внимание было приковано к «Западу» [Kaelble 2009, р. 194], то уже с начала 1990-х гг. она становится одной из основных тем общественно-политических дискуссий в Германии. Вместе с этим в самом центре общественно-политических дебатов оказывается тема иммиграции. В 1991 г. «иностранцы» и «беженцы» занимали второе место по важности в общественном мнении после проблем, связанных с воссоединением, а уже в 1992 г. «проблема иностранцев» была на первом месте в западной части Германии и следовала сразу же за проблемами безработицы и экономического роста в восточной части [Bade, Anderson 1994, p. 93]. За достаточно короткий исторический период Германия превратилась из, по большей части, «этнически гомогенной» в «страну иммиграции» [Beck-Gernsheim 2006, p. 185]. Так, если в 1955 г. пропорция так называемых иностранцев по отношению к общему числу населения страны составляла около 1%, то в 1995 г. их количество было самым большим в Европе - 7,7 млн человек, или 8,8% от общего числа населения [Bade 2003, p. 276].

В 1998 г. выходит книга Бассама Тиби «Европа без идентичности? Кризис мультикультурного общества» [Tibi 1998], в которой поиски европейской идентичности происходят через противопоставление иммигрантам-мусульманам. Следуя за цивилизационным подходом Самюэля Хантингтона, автор противопоставляет Европейскую цивилизацию (которую он считал частью цивилизации Запада) и цивилизацию Ислама, представленную иммигрантами. В качестве культурного консенсуса между ними он видит образование «европейской ведущей культуры», основанной на таких базовых принципах культурного модерна, как демократия, лаицизм, просвещение, права человека и гражданское общество. Уже через два года введенное им в оборот понятие «европейская ведущая культура» было деконтекстуализировано, изменено до понятия «немецкая ведущая культура» и стало центральным в общественно-политических дебатах об интеграции иммигрантов, инициированных лидером фракции ХДС/ХСС Фридрихом Мерцем в 2000 г. [Merz 2000, p. 276].

И если в конце 1990-х гг. как Хантингтон, так и Тиби не представляли интеллектуальный мейнстрим в Германии (скорее наоборот), то сразу же после событий 11 сентября 2001 г. происходит ревитализация интереса к цивилизационным подходам. Кроме того, начала меняться как политическая риторика, так и общественные настроения [Leibold, Kuhnel, Heitmeyer 2006, S. 3]. Томас Файст справедливо замечает, что после террористических актов 11 сентября в общественном сознании стала привычной оппозиция «“мы” (американцы, немцы и т. д.) против “них” (иммигрантов, мусульман)» [Faist 2006, p. 111]. Темы религии и цивилизационного противостояния занимают важное место в общественно-политическом дискурсе в начале 2000-х гг. Значение этих тем только усиливается в публичных дебатах о европейской конституции, где одной из наиболее обсуждаемых частей представленного проекта стала преамбула, отсылающая к «культурному, религиозному и гуманистическому наследию Европы»См. полный текст: Treaty establishing a Constitution for Europe. Preamble // Official Journal of the European Union. 2004. Dec. 16. Vol. 47. . В этот же период разворачиваются дебаты о вступлении Турции в ЕС, ставшие одной из наиболее значительных интеллектуальных и общественно-политических дискуссий того времени [Кокка 2007, c. 12]. «После 11 сентября 2001 г. едва ли проходит день без больших или малых конфликтов, которые так или иначе связаны с политизацией религии или религиозной заряженностью политики», - писал Вильфрид Шпон об общественнополитическом климате начала 2000-х гг. [Spohn 2008, S. 9].

Соотношение понятий «нация» и “Abendland”

В этот период в общественно-политических дискуссиях видное место занимает понятие “Abendland”. Несмотря на то что иногда его переводят как «Запад»В русскоязычной литературе понятие “Abendland” встречается прежде всего благодаря переводу книги Освальда Шпенглера «Закат Европы» (Der Untergang des Abendlandes), где оно не совсем точно переводится как «Европа». Хотя в последние годы появились переводы этой работы с заглавием «Закат Западного мира». В англоязычной традиции встречаются названия: “The Decline of the West” и “The Downfall of the Occident”., в отличие от понятия “Westen” оно отсылает не к политической культуре, связанной с либерализмом, демократией или же капитализмом, а в первую очередь к цивилизационным и религиозным (связанным с западным христианством) коннотациям. Активно это понятие начинает использоваться во время так называемых «споров о головных платках» (Kopftuchstreit), где Германия нередко описывалась в качестве христианско-окцидентальной (christlich-abendlandisch) страны, что предполагало свободное использование христианских религиозных символов в государственных учебных учреждениях и при этом исключение мусульманских головных уборов и другой религиозной символики.

Для таких исследователей, как Кристиан Йоппке [Joppke 2009] и Никола Титце [Tietze 2001], применение тропа “christlich-abendlandisch” было своеобразным эрзацем для понятия «нация», интерпретируемого в этническом и культурном ключе. И если до этого “Abendland” было скорее понятием из лексикона историков культуры или маргинальных интеллектуалов правого толка [Faber 2002], то в 2000-е гг. начинает расти его политический и мобилизационный потенциал.

Пожалуй, наиболее ярким примером того, каким образом оно превращается в понятие политической борьбы (Kampfbegriff), служит возникшее в 2014 г. антииммигрантское движение P.E.G.I.D.A. [Becher, Begass, Kraft 2015], которому на фоне миграционного кризиса удалось мобилизовать под своими флагами многотысячные демонстрации [Vorlander, Herold, Schaller 2016, S. 8]. Понятие “Abendland” оказалось уже в названии этого движения, которое расшифровывалось как «Патриотические европейцы против исламизации Запада» (Patriotische Europaer gegen die Islamisierung des Abendlandes). И, несмотря на то что объединение понятий «Европа», “Abendland” и «нация» в одном названии представляли определенную «историческую странность», с точки зрения истории этих идей XIX-XX вв. [Kallscheuer 2017] это свидетельствовало о возникновении новых понятийных конфигураций в политическом языке Германии. Разумеется, понятие “Abendland” уже не прочитывалось тем же образом, как у Шпенглера или в еще более далекой средневековой римско-католической традиции [Faber 2002, WeiB 2017]. В контексте иммиграционной политики оно символизировало борьбу с предполагаемой «исламизацией» Европы (ЕС) и иммигрантами.

Понятие “Abendland” активно заимствуется основанной в 2013 г. партией «Альтернатива для Германии» (АдГ). Оно включается в качестве важного элемента (в форме производного прилагательного) в уставную программу (Grundsatzprogramm), где выступает ключевой характеристикой германской культуры. «Мы открыты по отношению к миру, но при этом мы хотим быть немцами и оставаться такими впредь. Мы хотим надолго сохранить человеческое достоинство, семью, полную детей, нашу окцидентальную (abendlandische) христианскую культуру, наш язык и традиции в свободном, демократическом и суверенном национальном государстве немецкого народа», - говорится во вступительной части программы„Programm fur Deutschland". Das Grundsatzprogramm der Alternative fur Deutschland. S. 6.

В этой же программе открыто декларируется, что Германия принадлежит к крупнейшим европейским культурным нациямIbid. S. 46.. И речь идет не только о культурном наследии и достижениях науки и искусства. Понятие «культурная нация» используется в качестве ключевого в разделе, посвященном иммиграционной политике:

На первом плане стоят интересы Германии как социального государства, экономической и культурной нации. Мы рады квалифицированным для рынка труда и готовым к интеграции иммигрантам. Мы должны использовать на благо себе многолетний опыт других западных стран иммиграции. К этому не относится нерегламентиро- ванный приток беженцев, который не идет на пользу экономическому положению Германии и вредит обществу„Programm fur Deutschland". Das Grundsatzprogramm der Alternative fur Deutschland. S. 62.

В 2017 г. «Альтернатива для Германии» одержала ошеломительный успех на выборах в бундестаг. В 19-м собрании она представлена 92-мя депутатами [Heitmeyer 2018, S. 10]. Это явление казалось многим исследователям экстраординарным не только потому, что начиная с 1950-х гг. ни одной партии, располагающейся далеко в правой части политического спектра, не удавалось войти в германский парламент [Butterwegge, Hentges, Wiegel 2018, S. 4-5], но еще и потому, что от основания АдГ и до ее появления в бундестаге в качестве самой крупной оппозиционной партии прошло совсем немного времени. С ее победой на повестку широких политических дебатов возвращается, казалось, преодоленное в послевоенное время понятие «культурная нация». Но теперь оно черпает свой политический потенциал за счет антииммигрантской риторики и отсылкам к понятию “Abendland”. И если понятие «Запад» предполагало преодоление основанного на понятии «культурная нация» самопонимания после Второй мировой войны, то “Abendland”, напротив, дискурсивно усиливало культурную компоненту в понятии «нация».

Каждое из вышеназванных понятий не следует рассматривать в качестве фиксированного. Скорее, наоборот, оно является той точкой, в которой постоянно происходит борьба различных дискурсов и политических сил за его переопределение. Изменение круга значений каждого из понятий происходит не только за счет изменения контекстов, в которых они используются, но и благодаря возникновению новых понятийных констелляций. Использование же истории понятий как методологической перспективы помогает не только увидеть эти семантические сдвиги, но и проследить динамику социально-политических изменений.

Литература

1. Атнашев Т., Велижев М. Кембриджская школа: теория и практика интеллектуальной истории. М.: Новое литературное обозрение, 2018. 632 с.

2. Бедекер Х.Э. Отражение исторической семантики в исторической культурологии // Бёдекер Х.Э. (ред) История понятий, история дискурса, история менталитета. М.: Новое литературное обозрение, 2010. С. 5-21.

3. Брубейкер Р. Этничность без групп. М.: Изд. дом. Высшей школы экономики, 2012. 408 с.

4. Бурдье П. Социология социального пространства / Пер. с фр.; Отв. ред. перевода Н.А. Шматко. М.: Ин-т экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 2007. 288 с.

5. Вернер К.Ф., Гщницер Ф., Козеллек Р., Шенеман Б. Народ, нация, национализм, масса (Volk, Nation, Nationalismus, Masse) // Ю. Зарецкий, К. Левинсон, И. Ширле [сост.] Словарь основных исторических понятий: Избранные статьи: В 2 т. Т. 2 / Пер. с нем. К. Левинсон; сост. научн. ред. перевода Ю. Арнаутова. М.: Новое литературное обозрение, 2014. С. 322-753.

6. Йоргенсен М.В., Филлипс Л.Д. Дискурс-анализ. Теория и метод: Пер. с англ. Харьков: Гуманитарный центр, 2008. 352 с.

7. Кокка Ю. Границы Европы и идентичность: исторический опыт и вызовы современности. Серия: Зарубежные ученые в РГГУ. М.: РГГУ, 2007. 37 с.

8. Малахов В.С. Национализм как политическая идеология: Учеб. пособие. М.: КДУ, 2010. 315 с.

9. Хабермас Ю. Европейское национальное государство: его достижения и пределы. О прошлом и будущем суверенитета и гражданства // Андерсон Б., Бауэр О., Хрох М. и др. Нации и национализм / Пер с англ. и нем. Л.Е. Переяславцевой, М.С. Панина, М.Б. Гнедовского. М.: Праксис, 2002. C. 364-381.

10. Хабермас Ю. Расколотый Запад. М.: Весь мир, 2008. 192 с.

11. Ясперс К. Вопрос о виновности. М.: Прогресс, 1999. 146 с.

12. Bade K.J. Migration in European History. Malden, MA; Oxford; Carlton, Victoria: Blackwell, 2003. 402 p.

13. Bade K.J., Anderson L. Immigration and Social Peace in United Germany // Daedalus. 1994. Germany in Transition. Vol. 123. No. 1. Cambridge, Mass.: MIT Press, 1994. P. 85-106.

14. Becher Ph., Begass C., KraftJ. Der Aufstand des Abendlandes: AfD, PEGIDA & Co.: vom Salon auf die Strabe. Koln: Papy Rossa, 2015. 130 S.

15. Becker M. Geschichtspolitik in der “Berliner Republik”. Konzeptionen und Kontroversen. Wiesbaden: Springer VS, 2013. 589 S.

16. Beck-Gernsheim E. Turkish Brides: A Look at the Immigration Debate in Germany // Bodemann Y., Yurdakul G. (Hrg.) Migration, Citizenship, Ethnos. New York: Palgrave Macmillan, 2006. P 185-197.

17. Brubaker R. Citizenship and Nationhood in France and Germany. Cambridge, Mass.; London, England: Harvard University Press, 1992. 288 p.

18. Butterwegge C., Hentges G., Wiegel G. Rechtspopulisten im Parlament: Polemik, Agitation und Propaganda der AfD. Frankfurt am Main: Westend Verlag, 2018. 224 S.

19. Faber R. Abendland. Ein “politischer Kampfbegriff”. Berlin/Wien: Philo- Verlag, 2002. 205 S.

20. Faist T. The Migration-Security Nexus: International Migration and Security Before and After 9/11 // Bodemann M.Y., Yurdakul G. (Eds.) Migration, Citizenship, Ethnos. Palgrave Macmillan, 2006. P. 103-119.

21. Giesen B. The Trauma of Perpetrators: The Holocaust as the Traumatic Reference of German National Identity // Cultural Trauma and Collective Identity / J.C. Alexander, R. Eyermann, B. Giesen, N. Smelser und P Sztompka. Berkeley CA: University of California Press, 2004. P 112-155.

22. Habermas J. Eine Art Schadensabwicklung. Die apologetischen Tendenzen in der deutschen Zeitgeschichtsschreibung. DIE ZEIT v. 11.07.86// Kuhnl R. (Hrsg.) Streit ums Geschichtsbild: d. “Historiker-Debatte“; Darst., Dokumentation, Kritik. Koln: Pahl-Rugenstein, 1987. P 42-51.

23. Heitmeyer W. Autoritare Versuchungen: Signaturen der Bedrohung I. Berlin: Suhrkamp Verlag, 2018. 393 S.

24. Joppke C. Veil: mirror of identity. Cambridge: Polity Press, 2009. 176 p.

25. Kaelble H. Identification with Europe and politicization of the EU since the 1980s. // European Identity / Checkel J.T., Katzenstein PJ. (eds.). Cambridge University Press, 2009. P 193-213.

26. Kallscheuer O. Abendland - Deutschland - Europa: Vier ideenpolitische Fuhnoten zum neudeutschen Diskurs. (und eine franzosische Marginalie) // Brommel W., Konig H., Sicking M. (Hgs.) Populismus und Extremismus in Europa: Gesellschaftswissenschaftliche und sozialpsychologische Perspektiven (Europaische Horizonte). Bielefeld: Transcript Verlag, 2017. S. 167-183.

27. Kohn H. The mind of Germany: The education of a nation. New York: Harper Torchbooks, 1965. 370 p.

28. Koselleck R. Vergangene Zukunft: zur Semantik geschichtlicher Zeiten. Frankfurt a/M: Suhrkamp, 1979. 389 S.

29. Leibold J, Kuhnel S., Heitmeyer W. Abschottung von Muslimen durch generalisierte Islamkritik? Aus Politik und Zeitgeschichte 1-2, 2006. S. 2-11.

30. Meinecke Fr. Weltburgertum und Nationalstaat: Studien zur Genesis des deutschen Nationalstaates. Zweite durchgesehene Auflage. Munchen; Berlin: Druck und Verlag von R. Oldenbourg, 1911. 517 S.

31. Merz F. Einwanderung und Identitat // Die Welt. 2000. 25 Okt.

32. Muller J-W. Another Country: German Intellectuals, Unification and National Identity. New Haven and London: Yale University Press, 2000. 310 p.

33. Plessner H. Die verspatete Nation. Uber die politische Verfuhrbarkeit burgerlichen Geistes. Stuttgart: W. Kohlhammer, 1959. 174 S.

34. Spohn W. Politik und Religion in einer sich globalisierenden Welt. Wiesbaden: VS, Verl. fur Sozialwiss, 2008. 96 S.

35. Tibi B. Europa ohne Identitat?: die Krise der multikulturellen Gesellschaft. Munchen: Bertelsmann, 1998. 379 S.

36. Tietze N. Islamische Identitaten: Formen muslimischer Religiositat junger Manner in Deutschland und Frankreich. Hamburg: Hamburger Ed., 2001. 276 S.

37. Vorlander H., Herold M., Schaller S. PEGIDA. Entwicklung, Zusammensetzung und Deutung einer Emporungsbewegung. Wiesbaden, Springer VS, 2016. 165 S.

38. Weifi V. Die autoritare Revolte: Die Neue Rechte und der Untergang des Abendlandes. Stuttgart: Klett-Cotta, 2017. 256 S.

39. Winkler H.A. Der lange Weg nach Westen. Bd. 1: Deutsche Geschichte vom Ende des Alten Reiches bis zum Untergang der Weimarer Republik. 652 S.; Bd. 2: Deutsche Geschichte vom „Dritten Reich“ bis zur Wiedervereinigung. 742 S. Munchen: Beck, 2000.

40. Winkler H.A. Geschichte des Westens. Teil: Die Zeit der Gegenwart. 3., durchgesehene Auflage. Munchen: C.H. Beck, 2016. 687 S.

семантический нация политический германия

References

1. Atnashev T., Velizhev M. (2018), Kembridzhskaya shkola: teoriya i praktika intellektual'noi istorii [The Cambridge school: theory and practice of intellectual history], Novoe literaturnoe obozrenie, Moscow, Russia.

2. Bade K.J. (2003), Migration in European history, Victoria: Blackwell, Malden, MA, Oxford, Carlton.

3. Bade K.J., Anderson L. (1994), “Immigration and Social Peace in United Germany”, Daedalus, Germany in Transition, vol. 123, № 1, MIT Press, Cambridge Massachusetts, pp. 85-106.

4. Becher Ph., Begass C., Kraft J. (2015), Der Aufstand des Abendlandes: AfD, PEGIDA & Co.: vom Salon auf die Strafie, PapyRossa-Verl, Koln.

5. Becker M. (2013), Geschichtspolitik in der „Berliner Republik. Konzeptionen und Kontroversen, Springer VS, Wiesbaden.

6. Beck-Gernsheim E. (2006), “Turkish Brides: A Look at the Immigration Debate in Germany”, in Bodemann, Y., Yurdakul, G. (eds.), Migration, Citizenship, Ethnos, Palgrave Macmillan, New York, pp. 185-197.

7. Bedeker Kh.E. (2010), “Reflection of historical semantics in historical cultural studies”, in Bedeker, Kh.E. Istoriyaponyatii, istoriya diskursa, istoriya mentaliteta [History of concepts, discourse and mentality], Novoe literaturnoe obozrenie, Moscow, Russia, pp. 5-21.

8. Brubaker R. (1992), Citizenship and nationhood in France and Germany, Harvard University Press, Cambridge, Mass.; London, England.

9. Brubeiker R. (2012), Etnichnost'bezgrupp [Ethnicity without groups], Izdat. dom. Vysshei shkoly ekonomiki, Moscow, Russia.

10. Bourdieu P. (2007), Sotsiologiya sotsial'nogo prostranstva [Sociology of social space], Institut eksperimental'noi sotsiologii, Aleteiya, Saint Petersburg, Russia.

11. Butterwegge C., Hentges G., Wiegel G. (2018), Rechtspopulisten im Parlament: Polemik, Agitation und Propaganda der AfD, Westend Verlag, Frankfurt am Main.

12. Faber R. (2002), Abendland. Ein „politischerKampfbegriff, Philo-Verlag, Berlin, Wien.

13. Faist T. (2006), “The Migration-Security Nexus: International Migration and Security Before and After 9/11”, in Bodemann, M.Y. and Yurdakul, G. (eds.), Migration, Citizenship, Ethnos, Palgrave Macmillan, pp. 103-119.

14. Giesen B. (2004), “The Trauma of Perpetrators: The Holocaust as the Traumatic Reference of German National Identity”, in Alexander J.C., Eyermann R., Giesen B., Smelser N., Sztompka P., Cultural Trauma and Collective Identity, University of California Press, Berkeley CA, pp. 112-155.

15. Habermas J. (1987), “Eine Art Schadensabwicklung. Die apologetischen Tendenzen in der deutschen Zeitgeschichtsschreibung“, DIE ZEIT v. 11.07.86, in Kuhnl R. (Hrsg.), Streit ums Geschichtsbild: d. „Historiker-Debatte“; Darst, Dokumentation, Kritik, Pahl-Rugenstein, Koln, pp. 42-51.

16. Habermas J. (2002), “ The European Nation State. Its Achievements and Its Limitations. On the Past and Future of Sovereignty and Citizenship”, in Anderson B., Bauer O., Khrokh M., etc.(eds.), Natsii i natsionalizm [Mapping the Nation], Praksis, Moscow, Russia, pp. 364-381.

17. Habermas J. (2008), Raskolotyi Zapad [The divided West], Ves' mir, Moscow, Russia.

18. Heitmeyer W. (2018), Autoritare Versuchungen: Signaturen der Bedrohung I, Suhrkamp Verlag, Berlin.

19. Jaspers K. (1999), Vopros o vinovnosti [The Question of German Guilt], Progress, Moscow, Russia.

20. Joppke C. (2009), Veil: mirror of identity, Polity Press, Cambridge.

21. Jorgensen M.W., Phillips, L.J. (2008), Diskurs-analiz. Teoriya i metod [Discourse analysis as theory and method], Gumanitarnyi tsentr, Khar'kov, Ukraine.

22. Kaelble H. (2009), “Identification with Europe and politicization of the EU since the 1980s”, in Checkel, J.T. and Katzenstein, PJ. (eds.), European Identity, Cambridge University Press.

23. Kallscheuer O. (2017), `Abendland - Deutschland - Europa: Vier ideenpolitische Fuh- noten zum neudeutschen Diskurs. (und eine franzosische Marginalie)”, in Brommel, W, Konig, H. and Sicking, M. (Hgs.), Populismus und Extremismus in Europa: Gesellschaftswissenschaftliche und sozialpsychologische Perspektiven (Europaische Horizonte), Transcript Verlag, Bielefeld.

24. Kohn H. (1965), The mind of Germany: The education of a nation, Harper Torchbooks, New York.

25. Kocka J. (2007), Granitsy Evropy i identichnost': istoricheskii opyt i vyzovy sovremennosti [Europe's boundaries and identity: historical experience and contemporary challenges], RGGU, Moscow, Russia.

26. Koselleck R. (1979), Vergangene Zukunft: zurSemantik geschichtlicherZeiten, Suhrkamp, Frankfurt a/M.

27. Leibold J., Kuhnel S., Heitmeyer W. (2006), “Abschottung von Muslimen durch generalisierte Islamkritik?”, Aus Politik und Zeitgeschichte. 1-2, Bundeszentrale fur politische Bildung, Bonn.

28. Malakhov V.S. (2010), Natsionalizm kak politicheskaya ideologiya: uchebnoe posobie. [Nationalism as political ideology: A handbook], KDU, Moscow, Russia.

29. Meinecke Fr. (1911), Weltburgertum und Nationalstaat: Studien zur Genesis des deutschen Nationalstaates, Druck und Verlag von R. Oldenbourg,, Munchen, Berlin.

30. Merz F. (2000), “Einwanderung und Identitat”, Die Welt, 25 Okt.

31. Muller J-W (2000), Another Country: German Intellectuals, Unification and National Identity, Yale University Press, New Haven and London.

32. Plessner H. (1959), Die verspatete Nation. Uber die politische Verfuhrbarkeit burgerlichen Geistes, W. Kohlhammer, Stuttgart.

33. Spohn W. (2008), Politik und Religion in einer sich globalisierenden Welt, VS, Verl. fur Sozialwiss, Wiesbaden.

34. Tibi B. (1998), Europa ohne Identitat?: die Krise der multikulturellen Gesellschaft, Bertelsmann, Munchen.

35. Tietze N. (2001), Islamische Identitaten: Formen muslimischer Religiositat jungerManner in Deutschland und Frankreic, Hamburger Ed., Hamburg.

36. Vorlander H., Herold M., Schaller S. (2016), PEGIDA. Entwicklung, Zusammensetzung und Deutung einer Emporungsbewegung, Springer VS, Wiesbaden.

37. Weib V. (2017), Die autoritare Revolte: Die Neue Rechte und der Untergang des Abendlandes, Klett-Cotta, Stuttgart.

38. Werner K.F., Gschnitzer F., Koselleck R., Schonemann, B. (2014), “ People, nation, nationalism, mass”, in Zaretskii, Yu., Levinson K., and Shirle I. [sost.], Slovar' os- novnykh istoricheskikh ponyatii [Dictionary of basic concepts in history], Selected papers in 2 vols., vol. 2, Novoe literaturnoe obozrenie, Moscow, Russia, pp. 322-753.

39. Winkler H.A. (2000), Der lange Weg nach Westen, Bd. 1., Deutsche Geschichte vom Ende des Alten Reiches bis zum Untergang der Weimarer Republik; Bd. 2., Deutsche Geschichte vom „Dritten Reich“biszur Wiedervereinigung, C.H. Beck, Munchen.

40. Winkler H.A. (2016), Geschichte des Westens. Teil: Die Zeit der Gegenwart, C.H. Beck, Munchen.

Размещено на Allbest.ru