Расселенческие процессы конца XVIII – первой половины XIX века в аграрном регионе как антропогенное воздействие на природную среду

В.В. Канищев,

Источники: РГАДА, ф. 1357, оп. 1, д. 269; Список населённых мест Тамбовской губернии на 1862 год. СПб., 1866.

Сравнение табл. 1 и 2 в первую очередь показывает несовпадение числа и состава земельных владений (дач) на одной и той же территории. Прежде всего, мы видим превращение Ахлебиновских выселок конца XVIII в. в часть сельца Периксинские Борки. Отдельное сельцо Боярские Луга, судя по всему, слилось с деревней одноимённого названия. При селе Бокино, помимо земель государственных крестьян, в середине XIX в. отдельно упоминается церковная земля местного прихода. Такое же отдельное упоминание церковной земли мы видим и в документах середины XIX в. по селу Во- ронцовка. К тому же рядом с этим селом появилась самостоятельная дача под названием Третьяковские луга. Да и в само земельное владение Воронцовка включена и деревня Ерофеевка. Особенно разрослось имение Знаменское, в составе которого, помимо "базового" села, в документах межевания Менде числилось ещё 4 деревни. Все эти деревни образовались в самом конце XVIII - первой половине XIX в. Применительно к Александровкам и Измайловке можно точно сказать, что это были выселки из Знаменки Загряжских [13, с. 15, 48]. Насчёт Ивановки данные менее точны. Но можно точно сказать, что в плане Генерального межевания она не отмечена.

Естественно, что при выявлении всех этих формальных изменений возникает вопрос о соотношении расположения земельных владений в конце XVIII в. и в середине XIX в. Неизбежным становится сравнительное изучение местоположения отдельных дач по планам Генерального межевания и межевания Менде. Сопоставление данных этих двух источников показало отсутствие существенных изменений в географическом расположении изучаемых пунктов.

Мы надеемся, что отсутствие таких изменений позволит уточнить использование БПЛА для съёмок изучаемой территории. Пока мы предполагаем, что первоначальное расположение дач было наиболее удобным выбором мест для основания традиционных аграрных поселений с природной точки зрения. Поэтому дальнейшие изменения их географического положения не могли быть существенными.

Письменные документы межеваний не позволяют с большой точностью выявить численность населения изучаемых земельных владений. В первую очередь сказывалось то, что организаторы государственных переписей главным образом учитывали крестьянские души. О проживании в имениях помещиков и членов их семей, а также о проживании в селениях семей священников сведения не приводились. Точность учёта населения в документах межеваний "сбивалась" и в связи с тем, что эти документы составлялись сравнительно долго, постоянно исправлялись, зачастую не учитывали изменения первичного числа жителей. Неточности особенно увеличивались в случаях вхождения в одно имение нескольких селений со своими проблемами учёта населения. В записях о некоторых земельных владениях (дачах) вообще отсутствуют сведения о населении. Остаётся только гадать, имелись ли жители на церковных землях сёл Бокино и Воронцовка или на Третьяковских лугах.

В связи со всеми этими проблемами документов Генерального межевания и межевания Менде, нам пришлось привлекать дополнительные сведения из других источников: ревизских сказок второй половины XVIII в. и Списка населённых мест Тамбовской губернии 1860-х гг. В итоге, мы получили, если не абсолютно точную численность жителей исследуемых земельных владений, то достаточный для сопоставления порядок цифр.

При сравнении первых двух таблиц видно, что во всех случаях, кроме Периксинских Борков, за полвека произошёл рост населения. Да и с Периксинскими Борками нужно разбираться, поскольку в списке населенных пунктов 1862 г. на их месте числится только деревня Перикса, а Ахлебинины выселки никак не упоминаются. В остальных случаях только в Боярских Лугах прирост исчислялся десятками человек. В сёлах Бокино, Воронцово, Знаменка (даже без учёта входящих в её имение деревень) в конце XVIII - первой половине XIX в. число жителей выросло на сотни.

Данные нашей выборки отразили основные тенденции расселенческих процессов в Тамбовской губернии второй половины XVIII - первой половины XIX в. С одной стороны, наблюдался резкий рост доли очень крупных сёл, с другой - росло число новых небольших населённых пунктов, в том числе путём образования выселок из ставших очень крупными сёл [5]. Выселение из очень крупных, перенаселённых сёл шло и на ближайшие земли, и в сравнительно отдалённые южные, наименее освоенные части губернии.

В нашей выборке поселений первый вариант демонстрировали деревни Измайловка, Малая и Большая Александровка, Ивановка, выделившиеся из Знаменки.

Второй вариант проявился в государственном селе Бокино. В своё время в специальном исследовании по истории этого села мы показали, что возможности роста его земельных владений были ограничены уже в XVIII в., поскольку жившие в поселении служилые люди изначально получили максимально возможные наделы. Дальнейшее их расширение сдерживало существование вокруг других дач. В условиях нехватки земли рост населения сёл вёл к аграрному перенаселению. В XVIII в. число жителей Бокино выросло в два раза. Поэтому крестьяне села в начале XIX в. были переселены на свободные государственные земли в южной части Тамбовской губернии, основали село и деревню с одноимённым названием в Борисоглебском уезде. Население "базового" села Бокино в первой половине XIX в. выросло всего на 200 чел. (немногим более чем на 10 %) [9]. В тот период переселение на свободные земли в Тамбовской губернии (в том числе в изучаемом нами районе) ещё оставалось средством для сокращения аграрного перенаселения и, соответственно, антропогенной нагрузки на окружающую среду.

Применительно к другим изучаемым нами селениям мы не можем точно сказать о возникновении признаков аграрного перенаселения к середине XIX в. По косвенным данным можно предполагать, что такое уже имело место в селе Знаменка - центре имения Загряжских, затем - Строгановых. Во-первых, мы уже говорили о выселках из этого большого уже в конце XVIII в. поселения, во-вторых, вероятной причиной перехода знаменских крестьян во время реализации крестьянской реформы 1861 г. на дарственные наделы могла стать именно нехватка земли для получения максимально возможных наделов.

Аграрное перенаселение было не только социально-экономической, но и экологической проблемой, составной частью увеличения демографической нагрузки на окружающую природную среду. Приходится учитывать, что точное вычисление масштабов этой нагрузки на основе не очень чётких письменных документов и даже планов Генерального межевания и межевания Менде затруднено. В принципе, эти источники позволяют изучать изменения размеров земельных владений. Данные табл. 1 и 2 показывают, что в Периксинских Борках вместе с Ахлебиными выселками и Воронцовке (даже без соседних) дач произошёл рост земельных владений. Рост площади Знаменского имения понятен в связи с появлением выселок. Сокращение данных по Боярским лугам мы предположительно связываем с изменениями в структуре этого владения, которое ранее состояло из двух дач. Естественно, более точные данные о размерах дач и их изменениях в течение нескольких десятилетий можно получить путём сравнения их приблизительных площадей, отражённых на планах Генерального межевания и межевания Менде.

Изображение селитебных территорий, относящихся к Ахлебиным Выселкам и Периксинским Боркам, на указанных планах не позволяет (видимо, из-за несовершенства методики картографирования) однозначно утверждать о каких-либо изменениях или их отсутствии. Несмотря на то, что по письменным источникам за период между 1794 и 1865 гг. площадь этих территорий увеличилась на 210 десятин, контуры селитебных мест на двух планах существенно не изменились, а учитывать мелкие изменения представляется нецелесообразным.

Развитие селитебной территории с. Бокино было более очевидным. Заметно выросла площадь села в основном за счёт двух участков: в направлении на запад к Большой Астраханской дороге и путём освоения прилегающих к северу территорий вдоль р. Цны. По плану Генерального межевания наиболее близкий к дороге участок села - его юго-западный угол (700-800 м). В первой половине XIX в. он никак не изменился. Но село всё же двигалось к тракту с другого места: вдоль тропинки, соединяющей д. Лужки с центром Бокино, которая была перпендикулярна главной дороге. До образования нового квадрата расстояние в этом месте до дороги было около 1 км, после - стало 500 м. Ещё одно направление роста села - строго на север, параллельно дороге. С учётом этих двух новых квадратов площадь села выросла на 580 м ².

Слияние сельца Боярские Лужки с одноимённой деревней, видимо, было номинальным. Планы не отражают каких-либо существенных изменений в расположении и площади селитебной зоны этих пунктов.

При сравнении табл. 1 и 2 видно, что площадь имения при с. Знаменское (Загряжское, Кариан) значительно увеличилась (за счёт включения деревень Измайловка, Большая Александровка, Малая Александровка, Ивановка). Однако сравнение планов применительно только к самому селу показывает незначительные изменения. На одном из берегов р. Кариан появились контуры новых селитебных мест, расположенных в ряд вдоль первой прибрежной линии участков, запечатлённой и на плане XVIII в.

Даже с реками нет полной ясности. Так, в документах указано расположение Боярских Лугов на р. Перикса. Вероятность существования речки с таким названием подтверждается и наличием деревни Перксинские Борки. Есть река Перикса и на планах межеваний. Однако на современных картах реки с таким названием нет. При поверхностном взгляде на её месте протекает река Жигалка. Точное сопоставление старых и современных карт показало, что р. Жигалка и р. Перикса - это одно и то же. Вопрос об изменении названия следует адресовать к филологам - специалистам по топонимике.

Название Периксинские Борки говорит о первоначальном расположении селения рядом с лесным массивом. В письменных документах межеваний упоминаний о лесном участке в земельном владении деревни нет. На планах Генерального межевания и межевания Менде рядом с Периксин- скими Борками виден большой участок леса. Но он относился к отдельной даче. Возможно, использование данных дистанционного зондирования Земли позволит определить наличие в прошлом лесной растительности в той части деревни, которая сейчас вошла в зону облётов БПЛА. Тогда появится основание предполагать, что часть лесного массива Перексинских Борков исчезла в результате антропогенного воздействия.

Письменные источники содержат неоднородные сведения о природных ресурсах изучаемых нами дач. В экономических примечаниях к Генеральному межеванию по Тамбовскому уезду указывались пашня, леса, покосы. В документах межевания Менде угодья прописаны более детально (с выделением огородов, садов, разных видов леса), но не во всех дачах полно. Так что письменные источники необходимо проверять картографическими межевыми материалами. Но и они содержат недостаточно чёткую информацию. На планах Генерального межевания через условные обозначения показаны пашня, луга, леса, на планах межевания Менде луговые и лесные угодья детализированы, а также показаны выгоны, огороды, сады, парки, перелог.

Но даже на самых качественных планах не хватает чёткости в обозначении границ угодий. Более того, на планах межевания Менде пашня часто представлена невыразительным бледно-жёлтым цветом. Для южной части Тамбовского уезда эта невыразительность особенно "вредна", поскольку до середины XIX в. здесь оставалось немало обширных степных пространств, которые на планах Менде фактически сливаются с пашней. А ведь долгое время сохранение степей было признаком девственной природы, среды, не подверженной необратимому антропогенному воздействию. Тамбовские степи окончательно были распаханы только в 1920-е гг. В 1990-е гг. в условиях кризиса сельского хозяйства на заброшенных пашнях стала восстанавливаться степная растительность. Предполагаем, какая-то часть этой растительности сохранилась до настоящего времени. Она может быть выявлена при дистанционном зондировании, что позволит понять, как природа преодолевает последствия антропогенного воздействия на неё.

Данные о земле под строениями в письменных документах межеваний представлены недостаточно точно. Зачастую нет сведений о дорогах внутри селений, огородах, садах, парках. По планам Генерального межевания и межевания Менде, как мы показали выше, можно определить только общие очертания и размеры селитебных мест. Но данные об использовании природных ресурсов в черте поселений измерять трудно технически и вряд ли целесообразно ввиду большой условности обозначения огородов, садов, парков. Надеемся, что дополнительные уточнения изменений природной среды на многовековых селитебных территориях дадут материалы дистанционного зондирования.

Известные нам источники позволяют только косвенно судить о воздействии хозяйственной деятельности населения изучаемой территории на водные источники. В частности, в Экономических примечаниях к плану Генерального межевания села Бокино указано, что выгона к р. Цне не имеется, судоходства и какого-либо промысла на реке нет [9, с. 112].

Отсутствие выгона может говорить о том, что крестьяне пытались спасти небольшой берег в этом месте реки от разрушения стадами и избежать возможного обмеления водоёма. Можно предположить, что казённые крестьяне, то есть находившиеся вне контроля помещика, сами отказались от выгона у реки из-за того, что к середине XVIII в. за столетнюю историю большого села своей насыщенной хозяйственной деятельностью нарушили гидрологический режим. Известно, что пастбище колхоза им. Жданова, расположенного в с. Бокино, во второй половине XX в. располагалось сравнительно далеко от села. Более или менее точный ответ на вопрос о последствиях антропогенного влияния на участок реки у с. Бокино мы предполагаем получить в результате дистанционного зондирования.

Факт отсутствия судоходства по р. Цне в районе с. Бокино для нас важен тем, что он позволяет говорить об отсутствии такового и на других участках реки в изучаемой нами зоне, так как они располагались выше по течению, были значительно уже и мельче.

Относительно промыслов, точнее, перерабатывающей промышленности на изучаемом отрезке . Цны известно только о существовании в начале XIX в. суконной мануфактуры Загряжских в с. Знаменка [3]. Известно также, что во второй половине XIX в., когда имение перешло к Строгановым, мануфактуры там уже не существовало [15].

Потенциально суконное производство, особенно промывка шерсти, несёт вредные последствия для водной среды. Но в данном случае судить о них по историческим источникам XIX в. невозможно. В частности, ни в одном из поселений по р. Цне, начиная со Знаменки и ниже по течению до Тамбова, мы не выявили проявлений холеры, возникающей в заражённой органикой водной среде [10]. Поэтому искать следы суконного предприятия в Знаменке придётся картографическими методами и средствами дистанционного зондирования.

Практика наших исследований совместно с московским географом-картографом С.К. Костовка выявила неточности измерений периода Генерального межевания, связанные с несовершенством приборов того времени и малым опытом межевщиков. Погрешности планов особенно часто возникали при измерении берегов рек, озёр, болот, других неудобий и могут, как показал наш опыт, в какой- то мере быть преодолены моделированием историко-экологических процессов [8]. Надеемся, что дополнительные уточнения материалов планов межеваний можно будет получить с помощью дистанционного зондирования.

Дополнением к материалам межеваний служат некоторые нарративные источники. В частности, интересной для нашего исследования является статья известного писателя и публициста середины XIX в., тамбовского помещика И.Р. Грузинова с описанием типичного тамбовского степного села [4]. Автор описания указывал на наличие в каждой крестьянской усадьбе села огорода и конопляника, в некоторых усадьбах садов и рощ, состоявших из выращенных ветел и тополей. В усадьбе помещика, помимо огорода, непременно был сад. При селении обычно присутствовали заливные луга и покосы в низменных местах.

Лучшие земли в Тамбовской губернии везде и всегда отводились под усадьбы. Владельцам было важно, чтобы селения примыкали к "живым урочищам", которыми считались озера, реки, речки, никогда не пересыхающие, также буераки.

Упоминание конопляников для нашей темы интересно тем, что в пореформенный период в связи с необходимостью расширения огородов, особенно под посадку картофеля, конопляники были почти полностью сведены. В современных условиях во многих местах восстанавливаются участки дикорастущей конопли. В целях борьбы с ними важно устанавливать их естественное происхождение в тех местах, где когда-то они были частью приусадебных участков.

Очень интересным фактом записок И.Р. Грузинова является сообщение о том, что крестьяне описываемого им села не пользовались заливными лугами. Предположительно это было связано с тем, что таких угодий не хватало для помещичьего скота. Крестьяне пользовались только выгоном, примыкавшим к "живому урочищу" (какому-то мелкому водоёму), что могло создавать повышенную нагрузку на этот природный объект. Конечно, последствия такой нагрузки по прошествии длительного времени в подобных случаях вычислить сложно. Но мы надеемся, что использование дистанционного зондирования позволит увидеть участки лугов, поросшие кустарником, что обычно свидетельствует о восстановлении "дикой природы" в местах прежних перевыпасов скота.

Для дистанционного зондирования весьма "удобной" представляется информация грузиновских записок о том, что в тамбовских сёлах под конопляники обычно отводились ровные места, а под огороды - низменные. Построение цифровой модели рельефа (CMR) местности позволяет выяснить расположение таких участков в прошлом в изучаемой нами зоне.

Список источников и литературы