Борьба за землю во времена правления Бразильской партии трудящихся
Оценка результатов реализации ключевых правительственных программ в Бразилии в 2003-2016 гг. Анализ государственной аграрной политики, проводившейся во времена правления президентов Лулы да Силвы и Дилмы Руссефф. Реформа агробизнеса и земельных отношений.
| Рубрика | История и исторические личности |
| Вид | статья |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 19.03.2022 |
| Размер файла | 70,2 K |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
В той ситуации, когда президент Дилма притормозила земельную экспроприацию с целью «переосмыслить» свою программу аграрной политики, проблемы взаимодействия социальных движений с правительством стали чрезвычайно острыми, чтобы не сказать вопиющими. На самом деле правительство хотело бы поощрять те или иные секторы (семейное фермерство), отодвигая при этом в сторону земельную реформу как проект. Это сложная картина. Хотя успехи президента Руссефф в области земельной экспроприации более чем скромны, ее правительство действительно направляло значительные общественные ресурсы на улучшение положения существующих поселений, запустив в 2013 году Национальную программу поддержки индустриализации в аграрном реформировании и программу «Terra Forte», пилотный проект, которой относится еще к 2009 году. Обе программы финансировались из средств BNDES, Banko do Brasil, MDA, INCRA. Дж. П. Стедиль подчеркивает, что эти программы давали возможность увеличивать добавленную стоимость сельскохозяйственной продукции, обусловливая тем самым рост доходов поселенцев и создавая занятость вне фермерского производства. При этом последняя программа потребовала особых профессиональных навыков, отвлекая молодежь от труда на земле (Stedile, 2013).
Трудности мобилизации: социально-экономические изменения и криминализация аграрных движений
Как отмечалось выше, быстрое и стабильное расширение сектора бразильской экономики, связанное с агробизнесом, имело негативные последствия для осуществления земельной реформы (Fernandes, 2015). Превращение Бразилии в аграрную экспортирующую сверхдержаву разжигало реальный и спекулятивный спрос на землю, увеличивая ее цену и ограничивая государству возможности для налогового маневра (Delgado, 2010). По ряду причин число безземельных семей, размещенных в лагерях и ожидающих поселения на земле, все время существенно снижалось (Fernandes, 2015). Одной из причин, как ни парадоксально, была программа государственной помощи Bolsa Familia, реализация которой сокращала количество сторонников лагерных поселений на захваченной земле (Hall, 2008).
Дж. Петрас полагает, что такое сокращение есть следствие ситуации, когда деятели партии, опирающейся на социальные движения, занимают высшие эшелоны власти, и руководство движений стремится как-то сдерживать, демобилизовать своих собственных сторонников в обмен на политическую, финансовую, законодательную и административную поддержку (Petras, 2008). Можно спорить о том, какие масштабы принимает данное явление, но то, что оно существует и что в принципе активизм социальных движений идет на спад, не вызывает сомнения. Основным предметом споров оказываются конкретные причины этого спада и уроки, которые могут быть извлечены. Является ли спад результатом глубоких структурных изменений или следствием случайных и временных обстоятельств? Существует анекдотическое предположение, что проблемы, с которыми столкнулась сегодня борьба за землю, проистекают из изменений в классовой структуре бразильского общества, в той или иной мере вызванных социально-экономической политикой перераспределений (ведущей к улучшению структуры распределения доходов), созданием новых рабочих мест, повышением минимальной заработной платы (Branford, 2010; Fernandes, 2015). Исследователи полагают, что все это в целом отнюдь не способствует усилению тяги безземельных работников к мобилизации в борьбе за земельную реформу.
Многие безземельные работники нашли для себя временное трудоустройство в строительстве -- в особенности в ходе реализации правительством больших инфраструктурных проектов, связанных с проведением Мирового футбольного чемпионата (2014) и Олимпийских игр (2016). Параллельно осуществлялась Программа ускорения роста (PAC), развернутая в 2007 году, которая предусматривала удвоение общественных инвестиций в инфраструктуру с 1,62% ВВП в 2006 г. до 3,27% в 2010 г., что создавало 8,2 млн рабочих мест (Ministerio do Planejamento, 2015). Программа жилищного строительства Minha Casa, Minha Vida также известна своим существенным вкладом в рост уровня занятости как в строительном секторе экономики, так и вне его, обусловившим рост ВВП (Goncalves, Dutra, Lopes, Rodrigues, 2014).
Очевидно, что такие альтернативы имеют ограниченный срок жизни. Однако если смотреть с точки зрения роста минимальной зарплаты или показателей занятости, то прогресс выглядит поразительным и на удивление стабильным (Neri, 2011). С 2003 по 2010 год минимальная заработная плата выросла на 81% даже с учетом инфляции. Что касается формальных показателей по экономике Бразилии, за тот же период занятость в ней увеличилась более чем на 15 млн (ILO/OECD, 2011). Некоторые аналитики (Neri, Melo, Monte, 2012) полагают, что все эти процессы в совокупности привели к возникновению «нового среднего класса». В других исследованиях отмечается, что «52% хозяйств бразильцев можно отнести сегодня в “среднему классу”, что отражает рост на 22% по сравнению с 2004 годом» (ILO/OECD, 2011: 2). Даже если предположить, что такой взгляд раздвигает рамки определения среднего класса (Neri et al., 2012) слишком широко (относя к этой категории людей, выбившихся из абсолютной нужды в состояние относительной бедности По вопросу об отнесении людей к новой классовой категории Дж. П. Во- гарт отмечает, что эта цифра в 52% фактически ставит знак равенства между месячным заработком в 625 и 2700 долларов США (^^агр 2010).), общая тенденция тем не менее весьма примечательна. Из разных источников информации можно сделать отчетливый вывод о том, что перераспределительная политика имела своими последствиями не только перераспределение доходов, но также и изменения в структуре занятости (Hall, 2008). Это в особенности касается некоторых наиболее уязвимых социальных групп, в том числе и той группы, от которой MST и другие аграрные движения традиционно получали поддержку в борьбе за земельную реформу.
Анализируя программы прямого целевого денежного субсидирования Bolsa Familia, широко популярные (и широко критикуемые) во времена правления президента Лула, А. Холл указывает на заметное снижение с 2003 по 2005 год (на 19%) числа людей, живущих на уровне абсолютной бедности. Однако он отмечает и то распространенное мнение, «что успех Bolsa Familia, помощь по которой доходила до самых бедных слоев населения, обернулся тем, что земельные экспроприации, которые осуществляло движение MST, за время работы первого правительства президента Лулы сократились на треть» (Hall, 2008: 809). И хотя Холл не показал, по каким методикам он это рассчитал, многие полагают (Neri et al., 2012), что социальная поддержка правительства на самом деле имела одним из последствий то, что некоторые из беднейших семей стали обращаться к альтернативной стратегии выживания, все чаще стремясь избегать тех рисков и той неопределенности, которые связаны с политикой земельного захвата.
Угрозы, которые таит социально-экономическое развитие для сельских социальных движений, серьезны. Однако куда более существенны хорошо организованные политические действия, направленные на то, чтобы придать этим движениям незаконный, криминальный характер. Нет ничего нового в том, что землевладельцы жестко реагируют на земельные претензии движений, как и в том, что государство во многих случаях полагает, что это «дело полиции» (Porto-Goncalves, Cuin, 2014). Правящие классы всегда были нетерпимы к народным организациям, отказывающимся от сотрудничества, и к их деятельности по мобилизации масс. Но в президентство Лулы администрация категорически отказывалась санкционировать репрессии в связи с разными формами борьбы народа за землю (Meszaros, 2010).
Взаимоотношения между правительствами ПТ и сельскими движениями и сельскими организациями скорее характеризовались диалогом, нежели криминализацией, поскольку администрация была не склонна усматривать в мобилизационной деятельности движений, в их требованиях и случаях захватов земли «дело полиции» (Carter, 2010; Meszaros, 2010), как это бывало при прежних правительствах. В значительной мере такой диалог стал результатом исторических связей и совместной борьбы ПТ и аграрных движений за демократизацию Бразилии в 1980-е годы, и Дж. Мартинс напрасно интерпретирует данную ситуацию как политизацию борьбы за землю (Martins, 2002). Эти исторические связи и диалог, а также политические требования и мобилизации сформировали ту логику аграрной политики администрации Лулы, что нашла свое выражение во Втором национальном плане аграрной реформы -- II PNRA (Branford, 2010).
Это был решительный разрыв с наследием прошлого, но это была и причина напряженности в отношениях с правыми союзниками по правительственному блоку. Когда землевладельцы осознали необратимость изменения, они поменяли тактику борьбы и стали использовать в ней новые инструменты, а именно -- законодательство и научные исследования. Теперь они стремились к достижению прежней цели посредством криминализации лидеров движений, самих движений и их социальных требований. Для этого требовалось убедить общественность при помощи медиа и других средств воздействия в том, что все эти организации, их деятельность незаконны, а их лидеры запятнаны криминалом. В противодействии административной поддержке движений использовались и законодательные инструменты, о чем свидетельствуют судебные тяжбы и против INCRA и против Национального фонда индейцев (FUNAI) (Sauer, Souza, 2014).
За период деятельности правительств, сформированных ПТ, на смену тактике грубой силы (будь то полиция или военизированные формирования) и прямого насилия (убийства, угрозы смертью, насильственное выдворение и т. д.) приходят более изощренные легальные механизмы, при помощи которых деятельность социальных движений можно относить к разряду уголовно наказуемых деяний; репертуар обвинений при этом разнообразен (Meszaros, 2013). Их диапазон простирается от посягательства на собственность, преступного сговора и незаконного владения оружием до незаконного использования общественных фондов и причинения ущерба собственности в ходе захватов и других публичных акций. Все это очень серьезно, поскольку подрывает народную борьбу, ставит под сомнение ее законность и эффективность, представляет ее как «преступные» деяния, злостно чинимые «агитаторами», которые действуют на грани закона и порядка. Снижается политическая мощь движений, ограничивается их возможность опираться на солидарность со стороны других слоев населения (Sauer, Souza, 2014).
В качестве основных акторов этого процесса криминализации выступают Сельский блок (Ruralist Block) в парламенте, подразделения Общественного министерства (возглавляющего прокурорский надзор) и лично судьи (Meszaros, 2013), равно как и Федеральный аудиторский суд (TCU), разбирающий общественные тяжбы. Деятельность всех этих структур по соблюдению законодательства налагает отчетливый отпечаток незаконности на действия левых социальных движений (Sauer, Souza, 2014).
Сельский блок в Конгрессе взял на себя главную роль по криминализации народной борьбы и блокированию любого значимого политического завоевания социальных движений. Парламентарии из этой группы использовали разнообразные процедурные механизмы, включая создание парламентских комиссий по расследованию (CPI). Начало практике криминализации было положено созданием в 2003 году такой комиссии по земле. Помимо сбора улик и информации комиссия занялась всякого рода иной деятельностью: публичные слушания, вызов на комиссию лидеров движений, приостановление банковской тайны и тщательное изучение банковских счетов аграрных движений. Хотя целью комиссии было заявлено изучение деятельности движений в целом, на самом деле ее члены занялись целенаправленной криминализацией прежде всего MST (Sauer, Souza, 2014). Окончательная версия доклада комиссии содержит мощную риторику, на которой потом выстраивалась вся идеология криминализации. В документе захват земли представлен в качестве одного из серьезнейших уголовных преступлений -- как «гнусное, чудовищное преступление», «террористический акт». О MST там говорится как об организации, выродившейся в политико-идеологическое движение, стратегия которого сродни стратегии международного терроризма.
Эта парламентская комиссия по земле завершила свою работу в ноябре 2005 года, что по времени совпадает с резким сокращением захватов земли со стороны социальных движений, равно как и правительственных вторжений в поземельные отношения. Захваты пошли на спад после 2005 года, а в следующем году наблюдалось сокращение количества семей, которые поселялись правительством (CPT, 2015; INCRA, 2014; NERA, 2012). Это совпадение вряд ли можно объяснить результатом действия всех факторов; оно же, в свою очередь, вряд ли объяснит, почему в правление Лулы «аграрная реформа не стала приоритетом» (Mattei, 2012: 307). Однако оно вполне может послужить косвенным доказательством того, насколько эффективной оказалась политика криминализации, в особенности в качестве средства предотвращения мобилизаций, проводимых социальными движениями, и средства давления на эти движения.
Процесс криминализации не прекратился с завершением работы комиссии в 2005 году. Проводимые ею расследования были переданы в Федеральный аудиторский суд (TCU), который инициировал десятки дел, подорвавших возможности MST. А опыт работы CPI по земле пригодился при создании в 2007 году комиссий по неправительственным организациям и «по расследованию деятельности MST» в 2009 году. Эти расследования были прямо связаны с обвинениями в нецелевом расходовании общественных фондов, включая «тайное финансирование» и «источники финансирования земельных захватов» (Sauer, Souza, 2014). Раскручивание публичной полемики по вопросу об использовании общественных ресурсов составляло важную сторону политики криминализации (Sauer, 2009). Дела по расследованию неправильного расходования средств были важны сами по себе, однако они составляли еще и хороший повод для приостановления тайны банковских вкладов с тщательным аудитом счетов аграрного движения Сельским социальным движениям приходилось предпринимать дорого-стоящие усилия, чтобы защитить себя в финансовой и политической сферах, но в результате они столкнулись и с другими трудностями: бю-рократические проволочки с предоставлением счетов и обоснование не-обходимости «создания структур контроля» (Gohn, 2010: 340), возложе-ние частичной ответственности за реализацию проектов на общественных служащих и т.п. как непременные условия для изучения деятельности об-щественных фондов. Все это создавало дополнительные трудности, в осо-бенности в работе с низовыми организациями (Meszaros, 2013). В развитие этого в ноябре 2015 года Палата представителей создает еще одну комиссию для расследования деятельности Национального индей-ского фонда (Funai) и INCRA. В качестве основной задачи предполага-лось изучение доступа руководства аграрного и индейского движений к средствам общественных фондов. Даже организованная MST национальная школа (Ecola Florestan Fer-nandes -- EFF) ассоциировалась с криминалом -- пусть даже и клеветни-чески. 4 ноября 2016 года полиция ворвалась в EFF и вела стрельбу боевыми патронами под предлогом необходимости ареста «боевиков MST». То обстоятельство, что методы задержания были незаконными, а пред-полагаемые преступники так и не нашлись, в каком-то смысле не столь важно. Это было одно из проявлений криминализации -- просто обвинить EFF в том, что такой вариант сокрытия преступников вполне возможен, шумно отыскивая криминал там, где его никогда не было..
Помимо того что эта деятельность TCU была направлена на обнаружение случаев нарушения закона, она еще и предельно затрудняла или вообще делала невозможным направление государственных средств на нужды народных организаций и социальных движений2!. Со своей стороны, некоторые идеологически мотивированные подразделения Общественного министерства (возглавляющего прокурорский надзор) повели энергичное расследование деятельности активистов движений (Meszaros, 2013). Как отмечалось выше, помимо необходимости поиска защиты в судах, распылявшей энергию руководителей и ресурсы движений, ослаблявшей тем самым их внутреннюю сплоченность, вся эта судебная возня, связанная с их криминализацией, придавала движениям имидж чего-то незаконного в общественном восприятии22. Это ограничивало возможности укрепления сплоченности движений за счет внешних ресурсов (Sauer, Souza, 2014). Все эти факторы и процессы негативно сказывались на способности аграрных движений объединять силы и возможности в целях давления на правительство для осуществления аграрной политики, реализации аграрных программ.
Как резонно отмечает Б.М. Фернандес, «земельная реформа в Бразилии следует по стопам земельных захватов» под давлением социальных движений (Fernandes, 2015: 175). В силу разнообразных и противоречивых причин аграрные социальные движения в значительной мере растеряли свою «сплачивающую мощь», т. е. способность заставить правительства не останавливаться перед реализацией конфликтных вариантов проведения земельной реформы -- прежде всего экспроприации и создания новых поселений. Основной акцент в деятельности правительств перенесен на сельскохозяйственное развитие (поддержка агробизнеса, кредитная помощь семейным фермам), а в результате достижения в области реализации аграрных программ и осуществления земельной реформы минимальны.
Заключение
Бразильские средства массовой информации преуспели в изображении земельной реформы как безнадежно устаревшей -- и экономически (препятствие для финансового и более широкого экономического развития), и политически (нагромождение «обломков прежних идеологических заблуждений»). Упирая на техническую модернизацию сельского хозяйства, такие нарративы намеренно обходят тот факт, что в Бразилии продолжает существовать крайне неравномерное и несправедливое распределение земли, земли не хватает миллионам сограждан, а в сельских регионах преобладает крайняя бедность.
При правительствах, создававшихся ПТ, шла борьба за землю, на экспроприированных землях действительно создавались поселения, однако аграрная политика этих правительств оставила мрачную память, поскольку альтернатива земельной концентрации фактически так и не найдена. Доступ к земле был предоставлен сотням тысяч семей, и это остается одним из главных партийных достижений по земельной реформе, однако этого явно недостаточно. Электоральные союзы с представителями агробизнеса, для которых были неприемлемы идеи земельного перераспределения и признания территориальных прав, обесценивали эти достижения и приводили к неоднозначным результатам. Партийные правительства при обоих президентах -- и Лулы, и Дилмы -- делали упор на экономические программы, вроде помощи небольшим семейным фермам, параллельно оказывая непропорционально большую поддержку агробизнесу. Катя Абро, назначенная на пост министра сельского хозяйства, является живым примером того, что переизбрание Дилмы Руссефф в 2014 году лишь укрепило этот негативный статус-кво. И хотя приход к власти Майкла Темера заморозил вопрос о земельной реформе на обозримое будущее, возможности серьезного земельного реформирования жестко ограничивались уже при последовательно сменявших друг друга администрациях ПТ.
Какое же место отводится в этом негативном сценарии сельской борьбе? На текущий момент социальные движения менее поляризованы, и с учетом массы нюансов понятна в основном их оборонительная тактика. Один из ведущих идеологов MST Дж. П. Стедиль в своем интервью в 2011 году высказал предположение, что классическая аграрная реформа, типичная для Северного полушария, в ходе которой происходит перераспределение земли, демократизация поземельных отношений и создается внутренний рынок как основа индустриализации, в бразильском случае оказалась вне повестки дня, поскольку препятствующие такому сценарию силы обладают невероятной властью. Но это не означает, что социальных условий для перераспределения более не существует: 4 млн семей могли бы оказаться в выигрыше, если бы INCRA удалось перераспределить земли 66 тыс. агрохолдингов, в которых, по оценкам этой организации, 175 млн га используются непродуктивно. Даже если у правительства отсутствует аналогичный взгляд на эти вещи, все равно, утверждает Стедиль, «народная земельная реформа» необходима: «Помимо экспроприации больших непродуктивных поместий, необходимо организовать сельскохозяйственное производство по-новому. Мы отстаиваем политику, направленную на производство продуктов питания. Здоровых продуктов питания без химикатов» (Stedile, 2013).
Альтернатива теперешнему состоянию дел состоит в том, чтобы активизировать работу по созданию союзов аграрных движений, что даст рычаги влияния на власть. Актуальность проблемы консолидации ослабленной мощи движений сегодня широко признается их руководством. Нарастающее ощущение, что срочно нужно делать что-то новое, вылилось в организацию общенационального собрания сельских, индейских и аграрных движений в августе 2012 года. Намерение состояло именно в том, чтобы как-то стимулировать создание единого фронта в решении важнейших вопросов, включая и земельную реформу (Encontro, 2012). Другим направлением деятельности определено усиление союзов с городскими рабочими и другими социальными группами городов. Однако, учитывая слабость движения промышленных рабочих в Бразилии в последнее время, политическая сила и даже сама возможность подобных союзов остаются под большим вопросом.
Т. Дженро утверждает, что метод прямого действия имеет исторические ограничения, т. е. применение его связано с ситуацией авторитаризма, в которой прибегать к другим методам затруднительно: «В демократическом государстве более эффективными представляются политическое давление, убеждение, переговоры» (Genro, 2010). Но опыт борьбы за осуществление земельной реформы показывает, что эффективность именно давления, убеждения и переговоров вызывает сомнения, поскольку формируемые ПТ правительства сами же заблокировали возможность содержательного диалога, вручив ключевые аспекты текущей политики, связанные с вопросами структурного реформирования, оппонентам земельной реформы. Это привело к росту напряженности внутри сельских движений. Критики, в том числе и внутри MST, пытаются анализировать стратегию и перспективы движений. Общий вывод таков, что сельским движениям в целом не удалось реализовать эффективную стратегию, и в результате они оказались в оборонительной позиции.
Теперь им приходится переосмысливать свое стратегическое направление в ситуации, когда ПТ существенно ослаблена, а новое правительство отвергает земельную реформу и, опираясь на поддержку со стороны Сельского блока (Ruralist Bloc), продолжает придерживаться тактики, когда борьба за землю выводится за рамки закона. Однако, следуя упомянутой выше логике Дженро (Genro, 2010), нет ничего невероятного в том, что одним из факторов восстановления влияния аграрных движений и их способности к сплочению может стать авторитаризм правительства Темера, при котором демократические возможности и альтернативы социальноэкономической политики пресекаются.
В заключение хотелось бы подчеркнуть, что факторы, связанные с самими сельскими движениями (к примеру, как организовано и каким образом мотивируется сельское население) и с многообразным взаимодействием этих движений с правительствами ПТ, не исчерпывают причин, по которым происходит резкое падение силы и мощи движений. Внешние социальные и экономические факторы, среди которых следует упомянуть весьма негативное пропагандистское освещение мобилизационной стратегии движений, также сыграли в этом не последнюю роль. Сельские социальные движения приспосабливаются ко всем этим меняющимся условиям игры с большим трудом. Сегодня уже больше не стоит вопрос о том, какими способами нужно поддерживать непростые взаимоотношения с партией и сформированными ею правительствами, которые, основываясь на широких политических альянсах, декларировали слишком многообразные цели и задачи. Вопрос, что же делать теперь -- когда время сформированных ПТ правительств ушло в прошлое.
Перевод с анг. В.В. Бабашкина
Библиография
Aquino J.R., Schneider S. (2015) O Pronaf e o desenvolvimento rural brasileiro: avancos, con- tradicoes e desafios para o future. C. Grisa, S Shneider (Eds.), Politicas publicas de desenvolvimento rural no Brasil, Porto Alegre: UFGRS, pp. 53-81.
Baletti B. (2014) Saving the Amazon? Sustainable soy and the new extractivism. Environment and Planning A, vol. 46, pp. 5-25.
Boito A. Jr. (2015) A crise brasileira, Joao Pessoa: (unpublished) UFPB.
Boito A.Jr., Berringer T. (2014) Social classes, neo-developmentalism, and Brazilian foreign policy under presidents Lula and Dilma. Latin American Perspectives, vol. 41, pp. 94-109.
Borras S.Jr., Hall R., Scoones I., White B., Wolford W. (2011) Towards a better understanding of global land grabbing: An editorial introduction. Journal of Peasant Studies, vol. 38, no 2, pp. 209-216.
Branford S. (2010) Lidando com governos: o MST e as administracoes de Cardoso e Lula. M. Carter (Ed.), Combatendoa desigualdade social--o MSTe a reforma agrarian no Brasil, Sao Paulo: Ediora UNESP, pp. 409-431.
Carter M. (2010) Landless rural workers movement and democracy in Brazil. Latin America Research Review, no 45 (special issue), pp. 186-217.
Carvalho G. (2013) Politica agrarian federal criou “favelas rurais” diz ministro. Folha de Sao Paulo, February, 9, http://www1.folha.uol.com.br/poder/1228574-politica-agraria- federal-criou-favelas-ruralis-diz-ministro.shtml
CPT (Comissao Pastoral da Terra) (2015) Conflitos no Campo -- Brasil 2014, Goiania: CPT na- cional.
Deere C.D., Medeiros L.S. (2008) Agrarian reform and poverty reduction: Lessons from Brazil. A.H. Akram-Lodhi, S.M. Borras, Jr. Kay, C. Kay (Eds.), Land, poverty and livelihoods in an era of globalization: Perspectives from developing and transition countries, London: Routledge, pp. 80-118.
Delgado G.C. (2013) Economia do agronegocio (anos 2000) como pacto do poder com os donos da terra. Revista Reforma Agraria, Brasilia: ABRA. Special edition, pp. 6171.
Delgado N.G. (2010) O papel do rural no desenvolvimento nacional: Da modernizacao conser- vadora dos anos 1970 ao governo Lula. Ministerio do Desenvolvimento Agrario. Brasil rural em debate, CONDRAF/MDA: Brasilia, pp. 28-78
Encontro (Encontro Unitario dos Trabalhadores e Trabalhadoras Rurais, Povos do Campo, das Aguas e das Florestas) (2012) Declaracao final. Brasilia. http://www.encontrounitar- io.wordpress.com/2012/08/22/declaracao-do-encontro-nacional-unitario-dos-trab- alhadores-e-trabalhadoras-e-povos-do-campo-das-aguas-e-das-florestas/
Fernandes B.M. (2015) Reforma agraria no Brasil, para alem de um projeto: Uma luta permanente. M.A. Mitidiero, Jr. M.F. Garcia, PC.G. Viana (Eds.). A questao agrarian no se- culo XXI: Escalas, dinamicas e conflitos territoriais, Sao Paulo: Outras Exspressoes, pp. 154-179.
FNRA (Forum Naciconal pela Reforma Agraria e Justica no Campo) (2003) Carta da Terra: Em defense da reforma agrarian e da agricultura familiar. Brasilia. http://www.rebelion. org/hemeroteca/brasil/030603terra.htmFNRA
Foweraker J. (2001) Grassroots movements and political activism in Latin America: A critical comparison of Chile and Brazil. Journal of Latin American Studies, vol. 33, no 4, pp. 839-865.
Frayssinet F. (2011) Q & a: Investing in the fight against hunger brings extraordinary returns. Interpress Service, December 8. Reviewed June, 15, 2016 from http://www.ipsnews. net/2011/12qa-investing-in-the-fight-against-hunger-brings-extraordinary-returns/
Genro T. (2004) Esquerda em Processo, Petropolis: Vozes.
Genro T. (2010) Tarso elogia mudanca de estrategia do MST. Etado de Sao Paulo, January, 27. http://www.estadao.com.br/noticias/nacional.tarso-elogia-mudanca-de-estrategia- do-mst.502535.0.htm
Gohn M.G. (2010) Movimentos sociais na contemporaneidade. Revista brasileira de educa- cao, vol. 16, no 47, pp. 333-513.
Gonsalves C.A.Jr., Dutra R.L., Lopes R.L., Rodrigues R.L. (2014) O impacto do Programa Minha Casa, Minha Vida na economia brasileira: Uma analise de unsumo produto. Ambiente Construido, Porto Alegre 14 (1), pp. 177-189. http://www.seer.ufrgs.br/index.php/ ambienteconstruido/article/view/42612/28757
Grisa C., Porto S.I. (2015) Dez anos de PAA: As contribucoes e os desafios para o desenvolvi- mento rural. C. Grisa, S. Shneider (Eds.), Politicas publicas de desenvolvimento rural no Brasil, Porto Alegre: UFGRS, pp. 155-180
Hackbart R. (2006) INCRA buscara qualidade para assentamentos. Agencia Brasil, January, 31. http://www.memoria.ebs.com.br/agenciabrasil/noticia/2006-01-31/incra-bus- cara-qualidade-para-assentamentos-diz-hackbart
Hall A. (2008) Brazil's Bolsa Familia: A double-edged sword? Development and Change, vol. 39, no 5, pp. 808-809.
Hecht S.B. (2005) Soybeans, development and conservation on the Amazon frontier. Development and Change, vol. 36, no 2, pp. 375-404.
IBGE (Instituo Brasileiro de Geografia e Estatistica) (2009) Censo Agripecuario 2006. Rio de Janeiro: IBGE. ftp://ftp.ibge.gov.br/Censos/Censo_Agropecuario_2006/brasil_2006
ILO/OECD (2011) G20 country policy briefs: Brazil. Paris. http://www.oecd.org/els/48723896. pdfSeptember
INCRA (Instituto Nacional de Colonizacao e Reforma Agraria) (2009). II Plano Nacional de Reforma Agraria: Paz, producao e qualidade de vida no meio rural, Brasilia: MDA.
INCRA (Instituto Nacional de Colonizacao e Reforma Agraria) (2014) Assentamentos de trabalhadores ruralis (official data), Brasilia: Diretoria de Obtencao de Terras (DT), INCRA. http://www.incra.gov.br/sites/defaul/files/up-loads/reforma-agrar- ia/questao-agraria/reforma-agraria/familias_assentadas_serie_historica_incra_ mar2014.pdf
Kingston P. (2012) Brazil's reliance on commodity exports threatens its medium -- long-term growth prospects. Americas Quarterly, summer. http://www.americasquarterly.org/ kingstone
Levy C. (2012) Social movements and political parties in Brazil: Expanding democracy, the “struggle for the possible” and the reproduction of power structures. Globalisations, vol. 9, no 6, pp. 783-798.
Martins J.S. (1994) O poder do atraso: Ensaiosde sociologia da historia lenta, Sao Paulo: Hu- citec.
Martins J.S. (1997) A questao agrarian brasileira e o papel do MST. J.P Stedile (Ed.) A reforma agraria e a luta do MST, Petropolis: Vozes, pp. 11-30.
Martins J.S. (2002) Representing the peasantry? Struggles for/about land in Brazil. Journal of Peasant Studies, vol. 29, no 3-4, pp. 300-335.
Mattei L. (2005) Impactos do Pronaf: Analise de indicators, Brasilia: Ministerio do Desenvolvimento Agrario, MDA/NEAD.
Mattei L. (2012) A reforma agraria brasileira: evolucao do numero de familias assentadas no periodo pos-democratizacao do pais. Etudos Sociedade e Agricultura, vol. 20, no 1, pp. 301-325.
MDA (Ministerio do Desenvolvimento Agrario) (2015) PRONAF 2014/2015 fechacom R$ 23?9 bilhoes contatados para custeio e investimento na agricultura familiar. Brasilia. http:// www.mda.gov.br/sitemda/noticias/prinaf-29142015-fecha-com-r-239-bilhoes- contratados-para-custeio-e-investimento-na
Meszaros G. (2010) O MST e o estado de direito no Brasil. M. Carter (Ed.), Combatendo a desigualdade social -- o MST e a reforma agrarian no Brasil, Sao Paulo: Ediora UNESP,
pp. 433-459
Meszaros G. (2013) Social movements, law and the politics of land reform: Lessons from Brazil, Abingdon: Routledge.
Ministerio do Planejamento (2015) Sobre o PAC. Brasilia. http://www.pacgov.br/sobre-o-pac
NERA (Nucleo de Estudos, Pesqusas e Projetas de Reforma Agraria). (2012) Banco de dados da luta pela terra: Relatorio Dataluta Brasil 2011. Presidente Prudente, Sao Paulo: FCT-UNESP October.
Neri M.C. (2011) The decade of falling income inequality and formal employment generation in Brazil. Tackling inequalities in Brazil, China, India and South Africa: The role of labour market and social policies, Paris: Publishing, pp. 57-107. http://www.keepeek.com/ Diginal-Asset-Management/oecd/social-issues-migration-health/tackling-inequali- ties-in-brazil-china-india-and-south-africa-20io_9789264o88368-enOECD
Neri M.C., Melo L.C.C., Monte S.R.S. (2012) Superacao da pobreza e a nava classe media no campo, Rio de Janeiro: Edit. FGV.
O Globo (2016) Temer acena com agrados para a bancada ruralista, setor anti-Dilma, Rio de Janeiro: Agencia O Globo, July 12.
Petras J. (2008) Social movements and alliance-building in Latin America. Journal of Peasant Studies, vol. 35, no 3, pp. 475-528.
Petras J., Veltmeyer H. (2001) Are Latin American peasant movements still a force for change? Some new paradigms revisited. Journal of Peasant Studies, vol. 28, no 2, pp. 83118.
Porto-Goncalves C.W., Cuin D.P. (2014) Geografia dos conflitos por terra no Brasil: Expropriacao, violencia e r-existencia. Conflitos no campo -- Brasil 2013, Goiania: CPT nacional,
pp. 18-26
PT (Partido dos Trabalhadores) (1989) Programa agrario: 6 Encontro Nacional. http://www. fra.org.br/o-que-fazemos/memoria-e-istoria/documentos-historicos/programas-de- governo-pt
Sader E. (2003) A vinganca da historia, Sao Paulo: Boitempo.
Sauer S. (2009) Market-led agrarian reform in Brazil: The costs of an illusory future. Progress in Development Studies, vol. 9, no 2, pp.127-140.
Sauer S. (2010) Terra e modernidade: A reinvencao do campo brasileiro, Sao Paulo: Expressao Popular.
Sauer S. (2017) Rural Brazil during the Lula administrations: Agreements with agribusiness and disputes in agrarian policy. Latin American Perspectives. http://journals.sagepub. com/doi/full/10.1177/094582X16685176
Sauer S., Franca F.C. (2012) Codigo Florestal, funcao socioambiental da terra e sobiranea alimentar. Caderno CRN, Salvador, vol. 25, no 65, pp. 285-307.
Sauer S., Leite S.P (2012) Agrarian structure, foreign investment in land, and land prices in Brazil. Journal of Peasant Studies, vol. 39, no 3-4, pp. 873-898.
Sauer S., Souza M.R. (2014) Estado democratico de direito e movimentos sociais: Criminalizacao e legitimidade do MST. Maniglia (Ed.). 50 anos do Estatuto da Terra: 25 anos de direito agrario na UNESP, Sao Paulo: Cultura Academica, pp. 595-630
Silva L.I. Lula da (2002) Carta ao povo brasileiro, Sao Paulo, July 22.
Stedile J.P (2013) Reforma agrarian esta travada. Stedile AO 247, February, 4. http://www. brasil247.com/pt/brasil/92605/
Stedile J.P, Fernandes B.M. (1999) Brava gente: A trajetoria do MST e a luta pela terra no Brasil, Sao Paulo: Fundacao Perseu Abramo.
Valor Economico (2015) Exportacoes do agronegocio brasileiro tiveram queda de 3,2% em 2014. January, 11. http://www.valor.com.br/agro/3854660/exportacoes-do-agronegocio- brasileiro-tiveram-queda-de-32-em-2014
Vergara-Camus L. (2009) The MST and the EZLN's struggle for land: new forms of peasant rebellions. Journal of Agrarian Change, vol. 9, no 3, pp. 365-391.
Vergara-Camus L. (2013) Rural social movements in Latin America: In the eye of the storm. Journal of Agrarian Change, vol. 13, no 4, pp. 590-606.
Wogart J.P. (2010) Global booms and busts: How is Brazil's middle class faring? Brazilian Journal of Political Economy, vol. 30, no 3, pp. 381-400.
Abstract
Land struggle in Brazil under the Workers' Party governments
Sergio Sauer, PhD (Sociology), Professor, University of Brasilia (UnB). 70.847-080 SQN 406, Bl. H, Apt. 305, Brasilia/DF, Brazil. Email:
George A. Meszaros, PhD (Sociology), Professor, University of Warwick, School of Law, Coventry CV4 7AL, United Kingdom. E-mail:
The article considers the state agrarian policy during the presidency of Lula da Silva (2003-2010) and Dilma Rousseff (2011-2016). This policy was controversial: on the one hand, the Workers' Party has always supported land reforms and social movements in the agrarian sphere, but, on the other hand, it began to make political and electoral alliances with large agribusiness. Therefore, more than a decade of generally progressive activities determined only insignificant changes in the implementation of key government programs. In some cases, there were even outright failures such as attempts to expand land expropriation to provide landless family farms with land. The political cycle ended with the collapse of electoral alliances and with the impeachment of Rousseff in 2016, which proved political and tactical failures of the Workers' Party. The article considers government decisions, historical causes of land conflicts, struggles for land and territory, challenges in mobilizing supporters in this struggles. The authors emphasize the content of political discussions (especially under the criminalization of social movements which makes them illegal), economic disputes about the role of agribusiness, and the fierce struggle for land and territorial rights under the progressive governments of the Workers' Party.
Keywords: Brazil, Workers' Party, agrarian reform, rural poverty, social movements, agribusiness
Размещено на Allbest.ru
Подобные документы
Обоснование необходимости освобождения крестьян во времена правления Александра II. Сущность и содержание Земской реформы 1864 года, исторические предпосылки и причины, этапы реализации. Значение реформы в формировании гражданского общества на селе.
реферат [22,5 K], добавлен 12.10.2011Первые поселения на территории современного Киева. Бурное развитие во времена правления Владимира Великого (980-1015). Времена татаро-монгольского ига и экспансии Литвы. Время расцвета, договор о воссоединение русских земель (1654 г.). Современный Киев.
статья [67,3 K], добавлен 17.01.2009История становления русского династического законодательства. Обстоятельства вступления Николая I на престол, экономическое и социальное развитие Российской империи во времена его правления. Внешняя политика императора, его отношение к крепостному праву.
реферат [42,1 K], добавлен 09.12.2013Исследование и оценка исторической обусловленности реформ: период правления Пак Чон Хи, время президентства Ли Мен Бака. Содержание и сравнительная характеристика реформ, проведенных данными правителями, проблемы, возникающие при их осуществлении.
курсовая работа [39,7 K], добавлен 29.04.2013Условия избрания и начало правления Е.Т. Гайдара, его особенности и характерные черты. Основные реформы, проведенные Гайдаром за недолгий период правления, теоретический аспект их проведения. События, которыми запомнились 9 месяцев правления Гайдара.
реферат [34,9 K], добавлен 21.02.2009Отношение между государством и казачеством во времена правления Петра I, значение казачьих полков в Северной войне. Причины казацких восстаний против государя и их последствия для России. Реформы в отношении казачества и его положение в 1760–1800 гг.
курсовая работа [32,4 K], добавлен 30.06.2009Возвышение авторитета царской власти в период правления Ивана IV (Грозного). Принятие нового Судебника Земским собором 1549-1550 гг. Реформа управления на местах. Основные задачи внешней политики. Опричнина (1565-1572 гг.). Итоги правления Ивана Грозного.
презентация [1,2 M], добавлен 20.12.2015Основные причины нестабильности власти и дворцовых переворотов после смерти Петра I. История жизни и правления Екатерины I, Петра II, Анны Иоанновны. Внутренняя и внешняя политика России во времена правления Елизаветы Петровны. Воцарение Екатерины II.
курсовая работа [57,8 K], добавлен 18.05.2011Форма правления. Чиновничья бюрократия во времена Петра Первого. Идея проведения реформы центральной власти. Сенат и круг его деятельности. Особенности государственного аппарата XVIII века. Характеристика бюрократической системы. Табели о рангах.
реферат [34,9 K], добавлен 19.11.2008Причины и движущие силы освободительной борьбы. Свержение власти шляхетской Польши на Украине. Социальные и политические изменения на Украине во времена правления Богдана Хмельницкого. Укрепление связей Украины с Россией и военные действия 1651 года.
реферат [35,6 K], добавлен 23.11.2009
