Бронзовые трёхлопастные пропеллеровидные устройства позднегальштаттского времени

Размещено на http://www.allbest.ru/

Центр археологии Института культурного наследия АН Республики Молдова

Бронзовые трёхлопастные пропеллеровидные устройства позднегальштаттского времени

Хахеу В.



Аннотация

Целью статьи является описание и интерпретация оригинальных бронзовых предметов позднегальштатского времени, обнаруженных в северофракийском ареале Восточной Европы. Скорее всего, они имеют местное происхождение, и большинство специалистов считают их навершиями для булавок. Однако изучение этих изделий с тремя лопастями позволило предположить, что они связаны с колчаном и прикреплялись к передней части стрелы для устрашения неприятеля и их коней. По итогам проведённого анализа данные устройства были разделены автором на две группы: в первую вошли массивные и более ранние (VII-V вв. до н.э.), во вторую - мелкие, более поздние (IV-III вв. до н.э.). В целом указанная группа изделий датируется периодом от середины VII до середины III вв. до н.э.

Ключевые слова: позднегальштатское время, бронзовое трёхлопастное пропеллеровидное устройство, культурная принадлежность, Восточная Европа



late-hallstatt bronze three-bladed propeller-shaped devices

V. Haheu

Archeology Center of the Institute of Cultural Heritage of the Academy of Sciences of the Republic of Moldova

Abstract

This paper is aimed at describing the original bronze objects of the Late Hallstatt Period found in the North Thracian area of Eastern Europe. These artefacts are most likely to be of local origin and to have been used as pommels for pins. However, a study of such devices with three blades suggested that they had been associated with a quiver and had been attached to the front of the arrow to intimidate the enemy and their horses. According to the conducted analysis, these devices were divided into two groups: the first included massive and earlier- dated items (7-5 centuries B.C.), which the second - small and later-dated items (4-3 centuries B.C.). In general, the objects under study can be dated back to the period from the middle of the 4th to the middle of 3rd centuries BC.

Keywords: Late Hallstatt, bronze devices in the form of propeller with three wings, the culture attributions, functionality



Ареал распространения

Трёхлопастные пропеллеровидные устройства позднегальштаттского времени известны в обширном ареале от Среднего Буга и Среднего Днепра до Северо-Восточной Болгарии, и от ЮгоВосточной Польши и Трансильвании до румынского и украинского побережья Чёрного моря. Они встречаются достаточно неравномерно и в разном количестве. Можно выделить несколько концентраций их обнаружения: Транс- ильвания, центральная и южная часть Молдовы и Добруджи. Для остальных территорий (Правобережная Украина, северо-восточная часть Болгарии и юговосточная часть Польши) они единичны [21, Fig. 1]. Многие из них являются случайными находками или собственностью частных коллекционеров [22, р. 443-449, Fig. 1/7-8]. Со времени публикации последнего свода находок [21, р. 275-283; Апеха 1, Fig. 1] стал известен погребальный комплекс 27 с трупосож- жением из Заблотче (Юго-Восточная Польша), в котором были отмечены три подобные находки [15, р. 178-215, Fig. 3/8-10]. По устному сообщению Н. П. Тельнова, им были найдены два таких предмета на поверхности городища Хородиште, Страшенского района. Здесь же «чёрными» археологами были найдены ещё два экземпляра (не изданы, место хранения неизвестно, благодарим Н. П. Тельнова за любезно предоставленную информацию).

Прим.: 1 - Чимбала; 2 - Милештий де Сус, 3 - Хушь; 4 - Покреака; 5 - Поенешть; 6 - Хушь; 7 - Гымбаш; 8 - Чумбруд; 9 - Копша Микэ (Проштеа Микэ); 10 - Радбав; 11 - Унгурей; 12 - Шейка Микэ; 13 - Чернавода; 14 - Сату Ноу «Суат»; 15 - Енисала; 16 - Пиатра Фрекэцей; 17 - Челик-Дере; 18 - Будуреаска-Ваду Сэпат; 19 - Стелника-Грэдиштеа Маре; 20 - Букурешть- Тей; 21 - Сахарна ла Ревекин; 22 - Жюржюлешть; 23 - Трахтемир; 24 - Усть Каменка; 25 - Над- лиманское; 26 - Северо-Восточная Болгария; 27 - Крегулево; 28 - Заболотче.

Контекст обнаружения

О местонахождении в конкретных археологических контекстах можно говорить лишь для некоторых из них. Для поселенческих памятников региона - это хозяйственная яма на городище Надлиманское [4, с. 174, рис. 5] (рис. 2/8), наземное жилище № 7 городища Сахарна Ла Ревекин [25, р. 53, Fig. 2/1] (рис. 3/9). В отдельных редких случаях предметы найдены в погребениях с трупоположениями: Гымбаш [20, р. 36, Fig. 3/3; 43, р. 76] (рис. 2/9), Жюржю- лешть [26, р. 122, Fig. 3/3] (рис. 2/3-7) и вторичное захоронение женщины в скифском кургане 2 в Усть-Каменке [5, с. 102, рис. 3/6] (рис. 3/1). В Гымбаш и Жюржюлешть они отмечены в области нижних конечностей - слева от костей ног, где обычно находился колчан для стрел (Гымбаш), а во втором случае - между берцовыми костями ног (Жюржюлешть). В Усть-Каменке предмет с одной сломанной лопастью, скорее всего, использовался вторично в качестве украшения (подвеска в виде якоря) и находился на грудной клетке погребённого [5, с. 102, рис. 3/6] (рис. 3/1). Находка из Хушь [44, р. 18-26; 14, Fig. 39/В] происходит из погребения с трупопо- ложением на спине. Во многих случаях эти вещи происходят из погребений с трупосожжениями, где они найдены вперемешку с кальцинированными костями, и говорить что-либо об их местоположении в контексте погребения невозможно [9, с. 119-128].



Таксономические определения

Впервые подобные находки были введены в научный оборот В. Пыр- ваном, который на основе находки из Родбав обозначил их как подвески с тремя крылышками [34, р. 201-202].

Так же обозначил находку из Коп- ша Микэ/Проштя Микэ М. Роска [35, р. 167-203]. Д. Берчу публикует находку из Чернавода как навершие для булавки с тремя крылышками [16, р. 295, Fig. 11/4] (рис. 2/11). Находка из Сату Ноу представлена как трёхлопастное навершие булавки в виде пропеллера [32, р. 286, Fig. 4] (рис. 3/8), а Г. Симион уточняет для находок из могильника Енисала, что это булавки для волос [37, р. 55, pi. XI/g] (рис. 3/2025), с чем соглашаются А. Мелюкова и К. Иконому (последний приводит названия лопасть, пропеллер, крылышки) [6, с. 107, рис. 34/19; 23, с. 58] (рис. 3/5-7). Но впоследствии Г. Симион, анализируя аналогичные находки из погребений курганов из Челик-Де- ре, интерпретирует их как составные элементы наконечников стрел в виде пропеллера [38, р. 249; 39, р. 69-82] (рис. 3/2-3). Несколько раньше, анализируя подобные находки, В. Василиев относит их к категории вооружения и обозначает как тип D наконечников стрел с пропеллером [43, р. 76, р1. 9/19] (рис. 2/9). Так же интерпретирует эти вещи Ш. Ференци на основе находки из слоя могильника Чумбруд [20, р. 37, Fig. 8/7]. На основе находки из Трах- темировского городища они интерпретируются как бронзовый предмет с тремя лепестками [13, с. 59, рис. 23/1, табл. 33/6] (рис. 2/1), или предметы с тремя крылышками [12, с. 41, рис. 1/1]. Находка из Надлиманского названа геликоидальной головкой булавки или шпилькой [4, с. 174, рис. 5]. В. Костенко и С. Мухопад ошибочно определяют находку из вторичного погребения № 1 (женское) кургана 2 скифского могильника у с. Усть-Каменка как бронзовое навершие в виде якоря [5, с. 102, рис. 3/6] (рис. З/l). На самом деле идёт речь о предмете с одним сломанным пропеллером, вторично использованным в качестве украшения. Здесь же отметим, что вторично, в качестве подвески использовался и экземпляр, найденный на городище Сахарна-Ла Ревекин [25, р. 53, Fig. 2/5] (рис. 3/9). Наконец, Д. Мэндеску обозначает подобные находки как навершие булавки в виде пропеллера [28, р. 7-10; 29, р. 35, Fig. 1; 30, р. 55-71, Fig. 319/4] (рис. 3/4), или навершие булавки в виде трёхлопастного пропеллера, название, которое использовали и мы относительно находки из погребения 1 могильника Жюржюлешть-Стына луй Мокану [26, р. 122, Fig. 2/13-17; 27 р. 57, 65; 21,р. 277].

Прим.: 1-Трахтемир (по Фiалко 2003); 2 - северо-восточная Болгария (по Манов 1998); 3-7- Жюржюлешть (по Leviюki, Haheu 1999); 8-Надлиманское (по Дзис-Райко 1966); 9-Чумбруд (по Vasiliev 1980); 10-Пиатра Фрекэцей (по Simion 1976); 11-Чернавода (по Berciu 1957); 12-14-Милештий де Сус (по Mitrea 1983); 15-16-Стелника-Грэдиштеа Маре (по Conovici, Matei 1999); 17-18-Доброжеа (по Iconomu 2006).

Рис. 2. Изображения находок трёхлопастных пропеллеровидных предметов

Прим.: 1 - Усть Каменка (по Костенко, Мухопад 1990); 2-3 - Челик-Дере (по Simion 2000); 4 - Будуреаска-Ваду Сэпат (по Mгndescu 2010); 5-7 - Покряка (по Iconomu 2006); 8 - Сату Ноу (по Mitrea, Preda, Anghelescu 1961); 9 - Сахарна ла Ревекин (по Levinschi 2003); 10-12 - Чимбала (по Cгpitanu 1968; Mгndescu 2010); 13 - Поянешть (по Cihodaru 1937-1938); 14-15 - Северовосточная Болгария (по Манов 1998); 16-19 - Челик-Дере (по Simion 1996); 20-25 - Енисала (по Simion 1977).

Рис. 3. Изображения находок трёхлопастных пропеллеровидных предметов

Морфологически эти находки представляют тип древностей с общими конструктивными особенностями. Все они изготовлены из бронзы и имеют форму пропеллера с тремя лепестками. Место, где эти лепестки соединяются, имеет довольно узкое отверстие. Одновременно прослеживаются довольно заметные вариации относительно конфигурации лепестков, угла их расположения и размеров.

Необходимы некоторые уточнения относительно местоположения этих находок в контексте обнаружения. Для экземпляров, найденных на поселенческих памятниках, можно сказать только то, что выявлены они исключительно на городищах: Надлиманское - зерновая яма XXXV [4, с. 174], Трах- темир - ров городища [12, с. 41; 13,с. 59], Сахарна Ла Ревекин - наземное жилище № 7 [25, р. 53]. Единственная находка, найденная в культурном слое открытого поселения - Будуреаска-Ва- ду Сэпат [29, р. 35, Fig. 2/4; 30, р. 336, pi. 319/4] (рис. 3/4), одна из самых важных и самых спорных. Во-первых, это единственный экземпляр, найденный целиком, вместе со стержнем. С другой стороны, все наши попытки найти какие-то библиографические подтверждения этому по указанным сноскам оказались безуспешными из- за отсутствия подобных данных, равно как и рисунка [42, р. 365-387].

Как отмечалось, большинство находок происходят из погребальных комплексов. Мы считаем их иррелевант- ными для каких-то реконструкций в контексте трупосожжений, в урнах или без. Во всех случаях мы имеем дело с перемешанными кальцинир ов анными костями вместе с инвентарем, то есть имеем лишь констатацию факта наличия инвентаря, без возможности его значимой интерпретации. То, что в публикации погребения IV в Чернавода даётся описание бронзовой иглы-булавки вместе с предметом с тремя крылышками в виде пропеллера, - пример как раз неверного подхода и интерпретации такого рода комплексов. В дальнейшем для этого погребения автор приводит ещё одну похожую находку, от которой сохранилось только крылышко [16, р. 290, Fig. 14/4-6].

Функциональные интерпретации

пропеллеровидный бронзовый предмет

Многочисленные предположения насчет функциональности этих предметов определялись тем, что они находились всегда отдельно, без иглы или булавки. Но в последнее время стала известна цельная находка из Будуре- аска-Ваду Сэпат [29, р. 35, Fig. 2/4; 30, р. 336, р1. 319/4], и всё меняется. Как указывалось выше, мы не нашли библиографического подтверждения этой находки в указанных первичных публикациях [42, р. 365-387], цитированных Д. Мэндеску. Эта находка, появившаяся как будто вдруг и сразу, уже не оставляет сомнения, что это навершия булавок. Но и это ненамного проясняет ситуацию. Дело в том, что во всех случаях их обнаружения в трупополо- жениях (закрытые комплексы - Жюр- жюлешть-Стына луй Мокану, Гымбаш) они находились слева от нижних конечностей или между ними. В этой связи, если вернуться к находкам, рассматриваемым Б. Раевым и А. Горош- никовым, то они, если и называются трёхлопастными, принципиально отличаются от наших, да и принадлежат другим культурам, хотя их нижняя хронологическая граница датируется практически тем же периодом - середина VII вв. до н.э. [7, с. 141, рис. 3/1]. Это бусины (чаще всего из золота, но бывают и бронзовые) раннескифского или, точнее, киммерийского времени и относятся к киммерийцам. На каменных стелах этой культуры они изображены в связках, которые опоясывают чаще зону грудной клетки или нижнюю часть изваяния [24, Fig. 7/А]. Отмечено их большое количество для Карпато-Дунайского региона, а также их связи с северокавказскими древностями этого периода [24].

Представляется достаточно важным обстоятельством находка подобных древностей на городищах; в случае с Хородиште их обнаружено четыре экземпляра. Это имеет значение в случае, если они действительно могли быть составными стрелами для лука. И здесь необходимо уточнить одно обстоятельство. Сторонники подобной интерпретации этих находок (Ш. Фе- ренци, В. Василиев, Г. Симион) нигде не уточняют их положение в самой стреле. Из-за языкового непонимания, у некоторых украинских исследователей создалось впечатление, что речь идет об их расположении у хвостового окончания стрелы, которое садится на тетиву, вследствие чего развернули целую дискуссию насчёт невозможности такой интерпретации [12, с. 43-44]. Автор начинает с утверждения, что «в каком бы месте древка стрелы не был бы насажен этот предмет ..., лопасти будут мешать во время выстрела» [12, с. 43]. Безусловно, это так, если предмет будет у основания древка стрелы. И, наоборот, абсолютно не будет мешать (или ранить стрелка), если будет находиться в передней части и выполнять какие-то функции (ранить врага, указать направление стрельбы, обмотанные паклей - спровоцировать пожар, издавать устрашающие звуки для противников или их коней и др.). Но повторяем, что ни один из авторов не указывает на их насаживание на основание стрелы. И тогда, по более отдалённым аналогиям (временные и пространственные), они могут быть интерпретированы как составные части наконечников стрел. Для наглядности приводятся трёхлопастные наконечники стрел кочевников тюркско-монгольского круга, которые имели такую форму, чтобы звуком устрашать врагов и особенно их коней, а также могли указать направление обстрела, давать какие-то команды и др. [1, с. 193-202].

В другой публикации, где рассматривается находка с Трахтемировско- го городища, авторами приводится в качестве аналогии «медная пронизка из трубочки с тремя лопастями» из окрестностей с. Липлява, Полтавской губернии [13, с. 59-60]. Но эта находка похожа только наличием трёх лопастей; по всем другим параметрам они принципиально разные, включая и экземпляр из Зарубинцев. С другой стороны, важно, что последние редки для Среднего Поднепровья и являются фракийским импортом [8, с. 173]. Совсем недавно была опубликована ещё одна подобная находка из слоя поселения Панагия 1 на Тамани, в связи с которой авторы предполагают, что артефакты, которые мы рассматриваем, являются их дериватами. В продолжении авторы присоединяются к мнению М. Манова, что они могли использоваться в качестве средства платежа в домонетный период [7, с. 140]. Не вдаваясь в дискуссии, отметим лишь тот факт, что это две разные категории вещей, разновременные, разнокультурные, и объединяет их лишь наличие трёх лопастей. И только. Мы отказываемся даже рассматривать возможность использования подобного типа находок в качестве домонетной формы, в отличие от точки зрения, высказаной М. Мановым [10, с. 79-82] (рис. 3/1415), которая в последнее время поддерживается С. Топаловым [11, с. 184-189]. Д. Мэндеску утверждает [30], что это мнение разделяет и Г. Талмацки, но, познакомившись с цитированными работами последнего, мы обнаружили, что автор менее всего склонен интерпретировать их как монетный эквивалент [41, р. 42]. Относительно интерпретации этих находок в качестве монетных эквивалентов представляет интерес замечание, высказанное недавно Б. Ра- евым и А. Горошниковым: «употребление трискелов в качестве украшений (трёхлопастной бусины?) вовсе не исключает их использование как средства платежа в домонетный период» [7, с. 140]. Но снова тот же вопрос: как всё это выглядит в свете недавно обнаруженного цельного предмета из Будуря- ска-Ваду Сэпат?

К слову, уже несколько десятилетий все с нетерпением ждали, когда же найдётся цельное подобное устройство, чтобы понять, что это такое. И вот, наконец, оно обнаружено и опубликовано [29, р. 35; 30, р. 336, pi. 319/4]. Но вместо ответов, как всегда, эта находка привнесла ещё больше вопросов и пошатнула всю построенную до сих пор логику вещей. И это исключительно в связи с их местоположением в составе погребений с трупоположениями. Так, общепринято мнение, что в контексте погребений с трупоположениями украшения и детали костюма занимали то же место, что и при жизни погребённого. Но в Гымбаш этот предмет найден слева от берцовых костей левой ноги [43, р. 76], а в Жюр- жюлешть - между ними [26, р. 122]. Тем более, их здесь пять штук. Если это заколка для волос, скорее всего, достаточно было одной. А может быть это застёжка колчана? Но и в таком случае - почему в Жюржюлешть их пять?

В контексте культурно-хронологического картографирования подобных находок несколько выделяется комплекс у Заблотче (Юго-Восточная Польша). Это трупосожжение в яме (женщина), инвентарь, за небольшим исключением (стеклянные бусины), не имеет следов пребывания в огне. В его состав входили три трёхлопастные на- вершия в виде пропеллера [15, р. 181, 187-189, Fig. 3/8-10]. Анализируя все детали погребального обряда и инвентарь, авторы публикации приходят к выводу, что данный комплекс не связан ничем с местными синхронными культурами и очень похож на древности Трансильвании, Молдовы и До- бруджи [15, р. 178-215].

Предположение относительно редкости их находок на поселенческих памятниках и частого обнаружения в погребальных комплексах [22, р. 444] (рис. 2/17-18) отражает, скорее всего, уровень исследования самих памятников. Симптоматична в этом аспекте находка четырёх экземпляров пропеллеровидных устройств на поверхности городища у с. Хородиште.

Попытки типологической классификации

До недавнего времени все найденные бронзовые пропеллеровидные устройства с тремя лепестками рассматривались как одно целое без каких-то отличий или особенностей. Как результат, они датировались довольно широким диапазоном времени - середина VII - конец III вв. до н.э. В одной из последних публикаций мы предположили, что более чёткая типологическая классификация (морфология лепестков, размеры вещей в целом) даст более узкую датировку, позволяя выделить отдельные периоды бытования обособленных типов [21, р. 278]. Таким образом, по формальным признакам выделяются нижеследующие варианты.

Предметы с лепестками подтреугольной формы со слегка сегментовидным краем. Обычно массивные для этого типа находок.

Предметы с лепестками, край которых скруглён, менее массивные, чем предыдущие.

Предметы с лепестками подовальной формы. Их высота намного меньше, чем у предыдущих.

Предметы с удлинёнными лепестками каплевидной формы.

Исходя из контекста обнаружения, первые два варианта более ранние и датируются в пределах середины VII-V вв. до н.э. К ним относятся находки из Трахтемира, Жюржюлешть, Чумбруд и один экземпляр из Болгарии. Следующие два варианта более поздние и датируются IV-III вв. до н.э. В нашем понимании они представляют деградирующие формы, позднее эти предметы вообще исчезают.

Культурно-хронологические интерпретации

На сегодняшний день, похоже, мы не можем с уверенностью высказываться относительно двух принципиальных вопросов, связанных с подобной категорией находок. Это функциональность и их этнокультурная принадлежность. К ним добавляется уточнение времени их бытования. Одним из первых высказался по этому поводу Д. Берчу. В свете находки из Чернавода (трупосожжение) автор пишет, что керамический материал указывает на финал гальштат- ских культур, а металлические вещи, в том числе трёхлопастное навершие, имеют гетские корни [16, р. 294-295] (рис. 2/11). Правда, в качестве аналогий автор приводит похожие предметы из Трансильвании, так что в этом плане их гетская принадлежность далеко не бесспорна.

Анализ карты распространения вещей методом исключения позволяет предполагать, что они не скифские и не южнофракийского происхождения. Не исключено, что они появились и использовались в ареале скифов-ага- фирсов, для которых А. Вулпе пишет: «если будет доказано, что Мареш это Муреш, то они могут быть локализованы в бассейне последнего... В противном случае, они могли быть где угодно» [47, р. 29-43]. Д. Мэндеску также сомневается в их восточном происхождении, подчеркивая, что всё же самые ранние экземпляры появляются в трупоположениях, в инвентаре которых наблюдается сильное скифское (Чимбала, Милештий де Сус, Хушь, Гымбаш), или же северофракийское влияние (Жюржюлешть). Он считает, что эти предметы «являются оригинальным творением в составе группы Чумбруд или Карпатской зоны, тесно связанной с нею» [28, р. 11]. Впоследствии автор добавляет сюда и группу Хушь-Суручень и в связи с предметом из Будуряска-Ваду Сэпат отмечает, что это первая находка для группы Фери- жиле [29, р. 35].

В этой связи представляют интерес как ареал распространения и время бытования скифов-агафирсов, так и вопрос о путях передвижения самих скифов в западном направлении. Повторяем, для самой скифской культуры подобные находки абсолютно не характерны, но парадокс заключается в том, что на территориях, куда они проникают и где их присутствие доказано, эти вещи у них уже есть. Если вдуматься, то и для «чистой» гетской культуры эти вещи не характерны. Ещё В. Пырван высказался насчёт возможных путей проникновения скифов на запад, на территорию Центральной Европы [34, р. 11]. Один из них, «центральный», как раз шёл по южной части лесостепи через перевал При- сэкань/Ойтуз на Трансильванию [31, р. 450-453, Fig. 4], где и отмечена одна из концентраций подобных предметов. Есть ещё и южный путь на Добруджу, для которого мы отмечали находки из Жюржюлешть, а на правом берегу Дуная - могильник Исакча [40, р. 113128], где, хотя и не найдены подобные вещи, сам памятник очень похож на Жюржюлештский. Мы предполагали недавно, что эта группа не обязательно продвигалась с территории Подолии, как утверждал Г. Симион [40, р. 117], а представляла смешанную группу, которая двигалась в Трансильванию через Центральную Молдову (Чимбала, Трестиана) и свернула на юг (Жюр- жюлешты, Картал, Исакча). В Добруд- же, где отмечено множество скифских древностей, в том числе ранних, имеются несколько пунктов, где найдены трёхлопастные предметы - Чернавода, Сату Ноу «Суат», Енисала, Пиатра Фрекэцей (рис. 2/10), Челик-Дере.

Большинство находок трёхлопастных пропеллеровидных предметов датируются по совокупности датировок закрытых погребальных комплексов. Относительно фибул с беотийским щитом заслуживает внимания мнение А. Вулпе, который считает их аналогичными находке из кургана 72 из Ферижиле, отнесённой к типу В1 [45, р. 93] и впоследствии - к комбинаторному типу I, датированному второй половиной VII в. до н.э. [46, р. 97]. М. Манов датирует находки из Болгарии концом VII в. и на протяжении всего VI в. до н.э. [10, с. 79-81].

Относительно ракушек kauri И. Бру- яко, в специальной статье по этим древностям, утверждает, что они проникают в лесостепную зону Днепра в VII в. до н.э., и включает их в характерную категорию ранескифских древностей - третий этап РСК. В дальнейшем, в VIV вв. до н.э., они становятся обычной находкой для северопонтийских погребальных комплексов [2, с. 51; 3].

Что же касается находок из Жюр- жюлешть погр. 1, все пять устройств датируются по основным категориям находок VII-VI вв. до н.э. [27, р. 67]. Серединой VII в. до н.э. датирована и находка из Трахтемир [12, с. 44]. Датировка этих вещей VI в. до н.э., а, возможно, и V в. до н.э., Д. Мэндеску представляется завышенной и зависит от хронологической схемы самого автора [30, р. 337].

В заключение попытаемся уточнить несколько положений, касающихся обсуждаемой категории находок. Пока рано ставить точку относительно ареала их распространения - они продолжают появляться в самых неожиданных регионах. Но всё же большинство из них найдено вместе со скифскими вещами. Эти предметы вполне могли появляться в среде скифов-агафир- сов (культурная группа Чумбруд), а если граница их расселения расширится (центральная Молдова и южнее до Дуная), то этим объяснится и атрибуция предметов из Чимбала и Жюржюлешть, как и остальные находки из Центральной Молдовы. В общем, анализируемые вещи бытуют в пределах середины-конца VII в. до

III в. до н.э. Первые выделенные нами два типа - более ранние, следующие два - более поздние, являясь производными формами. К сожалению, остается открытым вопрос о назначении этих артефактов. Мы можем уверенно сказать, что это не домонетные знаки. В свете находки из Будуряскя-Ваду Сэпат можно предположить, что это навершие для заколок. Но их местонахождение в погребениях из Гымбаш и Жюржюлешть (к тому же их наличие здесь в трёх и соответственно пяти экземплярах) заставляет сомневаться в такой интерпретации. Предпочтительнее кажется, что они каким-то образом связаны с набором колчана. Скорее всего, они прикреплялись к передней части древка стрелы и использовались во время военных столкновений для устрашения врагов и их коней, подачи каких-то сигналов или для других целей. Обнаруженное устройство из Бу- дуряска-Ваду Сэпат ставит и это предположение под сомнение, но надеемся, что будущие находки внесут ясность в этот вопрос.



Литература

Акматов К. Т. Железные наконечники стрел кочевников Тянь-Шаня в монгольское время // Вестник Новосибирского университета. Серия: история, филология, археология и этнография. 2015. Т. 14. Вып. 7. С. 193-202.

Бруяко И. В. Моллюски семейства Cyprea и памятники раннескифской эпохи в Восточной Европе // Памятники скифо-сарматской археологии Северного Причерноморья. Запорожье: ЗГУ, 1999. С. 47-54.

Бруяко И. В. Ранние кочевники в Европе X-V вв. до Р.Х. Кишинёв: Высшая антропологическая школа, 2005. 360 с.

Дзис-Райко Г. А. Археологические исследования городища у села Надлиманское // Материалы по археологии Северного Причерноморья (Вып. 5). Одесса: Одесский гос. археологический музей, 1966. С. 163-175.

Костенко В. И., Мухопад С. Е. Скифские могильники у с. Усть-Каменка Днепропетровской области // Исследования по археологии Поднепровья. Днепропетровск: ДГУ, 1990. С. 96-106.

Мелюкова А. И. Скифия и фракийский мир. М.: Наука, 1979. 255 c.

Раев Б. А., Горошников А. А. Поселение Панагия 1 на Тамани (о связях Северного Кавказа и Карпато-Дунайского региона в предскифское время) // Народы и культуры Нижнего Дуная в древности: материалы международной конф. Измаил: Ирбис, 2018. С. 135-142.

Тереножкин А. И. Предскифский период на Днепровском Правобережья. Киев: АН УССР, 1961. 248 с.

Бобчева Л. Тракийски некрополи при селата Кръгулева и Черна, Толбухински окръг // Известия Народния Музей, Варна. 1975. T. XI (XXVI). С. 119-128.

Манов М. Нов тип домонетни форми от българските земи // Археология. 1998. № 3-4. С. 79-82.

Топалов С. Принос към проучване исползваните предметоподобни форми на средства за размяня от земите от древна Тракия през първого хилядолетие пр. н.э. София: Mind Print, 2013. 312 р.

Фіалко О. Трилопатеві предмети з пам'яток скіфського часу // Магістеріум. 2003. Вип. 11. С. 40-45.

Фіалко О., Болтрик Ю. Напад скіфів на Трахтемирівське городище. Київ: ИА НАНУ 2003. 152 с.

Arnдut T. Vestigii ale sec. VII-III a.Chr. оn spatiul de la rдsдrit de Carpati Chisinau, 2003. 407 р.

Bajda-Weselowska A., Bochnak T., Hozer M. Un mormвnt feminin bogat de la Zablotce, situl 27 - mдrturie a contactelor transcarpatice оn prima epocв a fierului // Istros. 2013. P. 178-215.

Berciu D. Descoperirile de la Cernavoda (1954) si unele aspecte ale оnceputului formдrii culturii Latиne geto-dace la Dunдrea de Jos // Materiale si Cercetдri Arheologice. 1957. Vol. IV P. 281-317.

Cдpitanu V Un mormвnt hallstattian descoperit la Cimbala // Carpica. 1968. Iss. I. P. 69-72.

Cihodaru C. Poienesti-Tamasidava. O asezare carpicд оn Moldova Centralв // Arta si Arhe- ologia, 1937-1938. P. 13-59.

Conovici N., Matei G. Necropola geticд de la Stelnica-Grдdistea Mare (jud. Ialomita). Raport general pentru anii 1987-1996 // Materiale S.N. 1999. P. 99-144.

Ferenczi St. Cimitirul „scitic” de la Ciumbrud (Partea a II-a) // Acta Musei Napociensis. 1967. № 4. P. 19-43.

Haheu V Despre un tip de descoperiri din perioada hallstattianд tвrzie: dispozitivele eli- ceforme tripaletate de bronz // Revista Arheologicд S.N. 2012. Vol. VIII. № 1. P. 275-283.

Iconomu C. Un mormвnt de la sfвrsitul primei epoci a fierului de la Pocreaca-Iasi // Arheo- logia Moldovei. 2013. Vol. XXIX. P. 57-65.

Iconomu C. Some Dobrudja - discovered items from a private collection. Signa Praehisto- rica // Studia in honorem magistri Attila Laszlo septuagesimo anno. Iasi, 2006. P. 443-449.

Kossak G. Winged beads remarks on Late Bronze age gold treasures from the Carpathian lands // Kossak G. Selected studies in Archaeology. Ten Essays written from the year 19741997. Rahden/Westf., 1998. P. 191-216.

Levinschi A. Mдrturii privind prelucrarea metalelor la geti оn sec. VI-IV о.e.n. // Tyragetia. 2003. Vol. XII. P. 45-54.

Levitki O., Haheu V Necropola Hallstattianд tвrzie de la Giurgiulesti // Studia in honorem Ion Niculitд. Chisinдu, 1999. P. 121-134.

Levitki O., Haheu V Necropola Hallstattianд tвrzie de la Giurgiulesti оn contextul cultural- istoric de la Dunдrea de Jos // Revista Arheologicд S.N. 2011. Vol VII. № 1-2. P. 55-71.

Mдndescu D. Capetele de ас in forma de elice // Danubius. 2003. Iss. 21. P. 7-14.

Mдndescu D. Despre periferia sudica a grupului Ferigile. Cu speciala privire asupra necro- polei de la Teiu (judetul Arges) // Istros. 2005. Iss. 12. P. 33-43.

Mдndescu D. Cronologia perioadei timpurii a celei de-а doua epoci a fierului (sec. V-III a.Chr.) оntre Carpati, Nistru si Balcani. Brдila, 2010. 510 p.

Mihдilescu-Bдrliba V, Untaru I. Notд despre un nou „akinakes” gдsit la Agapia // Memoria Antiquitatis. 1971. Vol. Ill. P. 441-454.

Mitrea I., Preda C., Anghelescu N. Sдpдturile de salvare de la Satu-Nou. Cimitirul geto-dacic I // Materiale si Cercetдri Arheologice. 1961. Vol. VII. P 283-288.

Mitrea I. Douд morminte din sec. VI-V о.e.n. descoperite la Mileзtii de Sus, jud. Bacдu // Studia Antiqua et Arheologica. 1983. № 1. P 59-63.

Pвrvan V. Getica. O protoistorie a Daciei. Bucureзti, 1982. 604 p.

Roska M. Der Bestand der skythischen Altertьmer Siebenbьrgens // Eurasia Septentrionalis Antiqua. 1937. № 11. P 167-203.

Simion G. Les Gйtes de la Dobroudja septentrionale du VI au I siиcle av. n.e. // Thraco-Da- cica. 1976. I. P. 143-163.

Simion G. Necropolele getice de la Enisala si Telita // Peuce. 1977. Vol. VI. P. 49-72.

Simion G. Gиtes et Scythes aux Bouches du Danube // Simion G. Culturi antice in zona gu- rilor Dunдrii. Vol. I. Preistorie si protoistorie. Cluj-Napoca, 2003. P. 247-258.

Simion G. Tombes tumulaires de la nйcropole de Celic-Dйrй. Tombes tumulaires de l'Вge du Fer dans le Sud-Est de l'Europe // Actes du II Colloque International d'Archйologie Funйraire. Tulcea, 2000. P. 69-82.

Simion G. O necropolв din sec. VI-V a. Chr. la Isaccea // Peuce N.S. 2003. Vol. 1 (XIV). P. 113-128.

Talmatchi G., Andrerescu G. Noi descoperiri de obiecte premonetare si semne monetare оn Dobrogea // Moneda si comert in sud-estul Europei, III, Lucrдrile оntвlnirii din 2009. Sibiu, 2009. P. 41-53.

Teodorescu V., Dupoi V., Penes M., Lichiardopol D., Panait Gh. Statiunea arheologica Budu- reasca, jud. Prahova (complexe daco-romane si strвromвnesti) // Materiale (№ 17). Ploiesti, 1983. P. 365-387.

Vasiliev V. Scitii agatвrsi pe teritoriul Romвniei. Cluj-Napoca, 1980. 185 p.

Vasiliu C. Un mormвnt scitic la Husi // Arta si Arheologia, 1933-1934. P. 18-26.

Vulpe Al. Necropolв hallstattianв de la Ferigile. Monografie arheologica. Bucuresti, 1967. 208 p.

Vulpe Al. Cu privire la cronologia grupului cultural Ferigile // Danubius. 1979. Vol. VIII-IX. P. 93-122.

Vulpe Al. Sciti si agathyrsi in spatiul carpato-dunarean // Studii si Cercetari de Istorie Veche si Arheologie. 2012. Vol. 63. № 1-2. P. 27-66.



References

Akmatov K. [Iron arrowheads nomads of Tien Shan in the Mongol time]. In: Vestnik Novo- sibirskogo Universiteta. Seriya: istoriya, filologiya, arkheologiya i etnografiya [Bulletin of the Novosibirsk University. Series: History, Philology, Archeology and Ethnography], 2015, vol. 14, no. 7, pp. 193-202.

Bruyako I. [Molluscs of the family Cyprea and monuments of the early Scythian epoch in Eastern Europe]. In: Pamyatniki skifo-sarmatskoi arkheologii Severnogo Prichernomor'ya [Monuments of Scythian-Sarmatian archaeology of the Northern black sea], Zaporozhye, ZGU Publ., 1999, pp. 47-54.

Bruyako I. Rannie kochevniki v Evrope X-Vvv. do R.Kh. [Early nomads in Europe, X-V centuries B. C.], Chisinau, Vysshaya antropologicheskaya shkola Publ., 2005. 360 p.

Dzis-Raiko G. [Archaeological investigations of the settlement at the village of nadlyman- ske]. In: Materialy po arkheologii Severnogo Prichernomor'ya (Vyp. 5) [Materials on archeology of the Northern black sea (Iss. 5)]. Odessa, Odesskii gos. archaeological Museum Publ.,

pp. 163-175.

Kostenko V., Mukhopad S. [Scythian burial grounds near the village of Ust-Kamenka, Dnipropetrovsk region]. In: Issledovaniya po arkheologii Podneprov'ya [Studies in the archaeology of the Dnieper], Dnepropetrovsk, DGU Publ., 1990, pp. 96-106.

Melyukova A. Skifiya i frakiiskii mir [Scythia and the Thracian world]. Moscow, Nauka Publ., 1979. 255 p.

Raev B., Goroshnikov A. [The settlement of Panagia 1 Taman (about the relations of the North Caucasus and Carpathian-Danube region in pre-Scythian time)]. In: Narody і kul'tury Nizhnego Dunaya v drevnosti: materialy mezhdunarodnoi konf. [Peoples and cultures of the Lower Danube in antiquity: proceedings of the international conference], Ishmael, Irbis Publ., 2018, pp. 135-142.

Terenozhkin A. Predskifskiiperiod na Dneprovskom Pravoberezh'ya [Pre-Scythian period on the right Bank of the Dnieper], Kiev, AN USSR Publ., 1961. 248 p.

Bobcheva L. [Thracian necropolises near the villages of Kruguleva and Cherna, Tolbuhin district]. In: Izvestiya Narodniya Muzei Varna [News of the National Museum Varna], 1975, vol. XI (XXVI), pp. 119-128.

Manov M. [A New Type of Domestic Forms from the Bulgarian Lands]. In: Archeologia, 1998, no. 3-4, pp. 79-82.

Topalov S. Prinos kьm prouchvane ispolzvanite predmetopodobni formi na sredstva za raz- myanya ot zemite ot drevna Trakiya prez pьrvogo khilyadoletie pr. n.й. [Contribution to the study of the subject-like forms of means of exchange from the lands of ancient Thrace in the first millennium BC], Sofia, Mind Print Publ., 2013. 312 p.

Fialko O. [Trilopate Scythian Monuments]. In: Mahisterium, 2003, iss. 11, pp. 40-45.

Fialko O., Boltrik Y. Napad skifiv na Trakhtemyrivske horodyshche [The Scythians' attack on the Trakhtemir site], Kiiv, IA NASU, 2003. 152 p.

Arnдut T. [Vestigii of the sec. VII-III a. Chr. in the space from the east by Carpathians], Chisinau, 2003, 407 p.

Bajda-Weselowska A., Bochnak T., Hozer M. [A rich female tomb from Zablotce, site 27 - testimony of trans-Carpathian contacts in the early Iron Age]. In: Istros, 2013, vol. XIX, pp. 178-215.

Berciu D. [The Cernavoda discoveries (1954) and some aspects of the beginning of the formation of the Geto-Dacian Latene culture at the Lower Danube]. In: Materiale pi Cercetдri Arheologice [Archaeological Materials and Research], 1957, vol. IV, pp. 281-317.

Captain V. [A Hallstattian tomb discovered at Cimbala]. In: Carpica, 1968, vol. I, pp. 69-72.

Cihodaru C. [Poieneзti-Tamasidava. A Carpic settlement in Central Moldova]. In: Arta pi Arheologia [Art and Archeology], 1937-1938, pp. 13-59.

Conovici N., Matei G. [The Gothic necropolis from Stelnica-Grвdiзtea Mare (Ialomita county). General report for 1987-1996]. In: Material S.N., 1999, pp. 99-144.

Ferenczi §t. [The "Scythian" Cemetery in Ciumbrud (Part II)]. In: Acta Musei Napociensis,

no. 4, pp. 19-43.

Haheu V. [About a type of discoveries from the late Hallstattian period: the tripaletated bronze helical devices]. In: Revista Arheologicд [Archaeological Magazine] S.N., 2012, vol. VIII, no. 1, pp. 275-283.

Iconomu C. [A tomb from the end of the first Iron Age from Pocreaca-Iasi]. In: Arheologia Moldovei, 2013, vol. XXIX, pp. 57-65.

Iconomu С. [Some Dobrudja - discovered items from a private collection. Signa Praehistor- ica]. In: Studia in honorem magistri Attila Laszlo septuagesimo anno], Iaзi, 2006, pp. 443-449.

Kossak G. Winged beads remarks on Late Bronze age gold treasures from the Carpathian lands. In: Kossak G. Selected studies in Archaeology. Ten Essays written from the year 19741997, Rahden/Westf., 1998, pp. 191-216.

Levinschi A. [Testimonies regarding the processing of metals at dumps in sec. VI-IV ill]. In: Tyragetia, 2003, vol. XII, pp. 45-54.

Leviticus O., Haheu V [The late Hallstattian necropolis of Giurgiulesti]. In: Studia in honorem Ion Niculitд, Chisinau, 1999, pp. 121-134.

Levitki O., Haheu V [The late Hallstattian necropolis from Giurgiulesti in the cultural-historical context of the Lower Danube]. In: Revista Arheologicд [Archaeological Magazine]

S.N., 2011, vol. VII, no. 1-2, pp. 55-71.

Mдndescu D. [The needle-shaped ends of the propeller]. In: Danubius, 2003, vol. 21, pp. 7-14.

Mдndescu D. [About the southern periphery of the Ferigile group. With special view on the necropolis of Teiu (Argeз county)]. In: Istros, 2005, no. 12, pp. 33-43.

Mдndescu D. [Chronology of the early period of the second iron age (5th-3rd century BC) between Carpathians, Nistru and Balkans], Braila, 2010, 510 p.

Mihдilescu-Bдrliba V., Untaru I. [Note about a new "akinakes" found at Agapia]. In: Memoria Antiquitatis, 1971, vol. III, pp. 441-454.

Mitrea I., Preda C., Anghelescu N. [Salvage digs from Satu-Nou. Geto-Dacian Cemetery I]. In: Materiale fi Cercetдri Arheologice [Archaeological Materials and Research], 1961, vol. VII, pp. 283-288.

Mitrea I. [Two tombs from the 20th century. VI-V i.e.n. discovered in Mileзtii de Sus, Bacдu County]. In: Studia Antiqua et Arheologica, 1983, no. 1, pp. 59-63.

Pвrvan V. [Getica. A protohistory of Dacia], Bucharest, 1982, 604 p.

Roska M. [The inventory of the Scythian antiquities of Transylvania]. In: Eurasia Septentri- onalis Antiqua, 1937, no. 11, pp. 167-203.

Simion G. [The Getes of the Northern Dobroudja from the 6th to the 1st century BC. n.o.]. In: Thraco-Dacica, 1976, vol. I, pp. 143--63.

Simion G. [The Gothic necropolis of Enisala and Telita]. In: Peuce, 1977, vol. VI, pp. 49-72.

Simion G. [Ghetes and Scythians in the Danube Bouches]. In: Simion G. Culturi antice оn zona gurilor Dunдrii. Vol. I. Preistorie fi protoistorie [Ancient cultures in the Danube mouth area, volume I, Prehistory and protohistory]. Cluj-Napoca, 2003, pp. 247-258.

Simion G. [Tomb tumuli of the Celic-Dere necropolis. Tomb tombs of the Iron Age in SouthEast Europe]. In: Proceedings of the II International Symposium of Funerary Archeology. Tulcea, 2000, pp. 69-82.

Simion G. [A necropolis from the 20th century. VI-V a. Chr. at Isaccea]. In: Peuce N.S., 2003, vol. 1 (XIV), pp. 113-128.

Talmatchi G., Andrerescu G. [New discoveries of pre-monetary objects and monetary signs in Dobrogea]. In: Moneda fi comert оn sud-estul Europei, III, Lucrдrile оntвlnirii din 2009 [Currency and trade in south-east Europe, part III. Proceedings of the 2009 meeting]. Sibiu, 2009, pp. 41-53.

Teodorescu V., Dupoi V., Peneз M., Lichiardopol D., Panait Gh. [Budureasca archaeological station, Prahova county (Daco-Roman and foreign complexes)]. In: Materials, 17, Ploiesti, 1983 (II 1993), pp. 365-387.

Vasiliev V. [Scythians agitated on the territory of Romania]. Cluj-Napoca, 1980, 185 p.

Vasiliu C. [A Scythian tomb at Huзi]. In: Arta fi Arheologia [Art and Archeology], 19331934, pp. 18-26.

Vulpe Al. [The Hallstattian necropolis at Ferigile. Archaeological monograph]. Bucharest, 1967, 208 p.

Vulpe Al. [On the chronology of the Ferigile cultural group]. In: Danubius, 1979, vol. VIII- IX, pp. 93-122.

Vulpe AI. [Scythes and agathyrs in the Carpathian-Danube area]. In: Studii fi Cercetдri de Is- torie Veche fi Arheologie [Studies and Researches of Ancient History and Archeology], 2012, vol. 63, no. 1-2, pp. 27-66.

Размещено на Allbest.ru