Восстание "голодающих крестьян" 1921 г.: управление и организация по собственным документам восставших

Размещено на http://www.allbest.ru/

Восстание «голодающих крестьян» 1921 г.: управление и организация по собственным документам восставших

А.В. Посадский

Аннотация

Актуальность и цели. Повстанческое движение крестьянства в годы Гражданской войны представляет собой значительный исследовательский сюжет. Протестное движение против политики военного коммунизма имело специфические черты в разных регионах. В частности, мощное движение под руководством М. Пятакова весной 1921 г. в пределах прежних Новоузенского и Камышинского уездов отличалось от рейдового повстанчества Вакулина - Попова, Сапожкова и его преемников. Цель работы - описать внутреннее устройство и развитие вооруженной силы повстанцев Пятакова по штабным документам одного из районных штабов.

Материалы и методы. Основным корпусом источников стали отложившиеся в государственном архиве Российской Федерации документы Старо- Полтавкинского районного штаба повстанцев. Они позволяют увидеть направления и результаты политического и военного строительства в повстанческом районе. Наряду с этим привлечены материалы войск внутренней охраны (ВОХР), опубликованные советские документы. Анализ документов позволил дать характеристику степени организованности повстанческого движения. восстание крестьяне повстанческий

Результаты. Исследованы агитационные материалы, делопроизводство и переписка повстанцев. Выявлены конструкция власти, элементы военного строительства, соотношение гражданских и военных властей повстанческого района. Обрисован масштаб движения.

Выводы. Повстанцы М. Пятакова стремились организовать жизнь освобожденного от большевиков района. Основой гражданской власти стали революционные пятерки. Наряду с ними создавались сельские и районные штабы как структуры военной власти. Движение захватило русские, украинские, немецкие села. Предпринимались усилия по организации осведомления, велось правильное делопроизводство. Крайне слабую вооруженность повстанцы так и не смогли преодолеть. Основные усилия по развитию движения пришлись на середину марта - середину апреля 1921 г., после чего восставшие потерпели поражение от советских вооруженных сил.

Ключевые слова: Россия, Поволжье, Гражданская война, крестьянство, повстанчество, исторический источник.

V. Posadskiy

THE RISING OF THE “STARVING PEASANTS” OF 1921:

MANAGEMENT AND ORGANIZATION

ACCORDING TO REBEL'S PRIVATE DOCUMENTS

Abstract

Background. The rebel movement of the peasantry during the Civil war is a significant research plot. The protest movement against the policy of war communism had specific features in different regions. In particular, the powerful movement under the leadership of M. Pyatakov in the spring of 1921 within former Novouzensk and Kamyshin districts differed from the RAID insurgency of Vakulin - Popov, Sapozhkov and his successors. The purpose of the work is to describe the internal structure and development of the armed forces of the Pyatakov rebels according to the staff documents of one of the district headquarters.

Materials and methods. The main corp of sources were deposited in the State archive of the Russian Federation documents of the Old Poltavka district headquarters of the rebels. They allow us to see the directions and results of political and military construction in the rebel area. Along with this, the materials of the “VOHR” troops, published Soviet documents are involved. The analysis of the documents allowed to characterize the degree of organization of the insurgency.

Results. Propaganda materials, office work and correspondence of insurgents are investigated. The structure of power, elements of military construction, the ratio of civil and military authorities of the rebel area are revealed. The scale of the movement is outlined.

Conclusions. M. Pyatakov's rebels sought to organize the life of the district liberated from the Bolsheviks. The basis of civil power became the revolutionary five. Along with them, rural and district headquarters were created as structures of military power. The movement captured Russian, Ukrainian, German villages. Efforts were made to organize information, conducted proper records management. The rebels were not able to overcome the extremely weak armament. The main efforts to develop the movement occurred in mid-March - mid-April 1921, after which the rebels were defeated by the Soviet armed forces.

Keywords: Russia, Volga region, Civil War, peasantry, insurgency, historical source.

Нижнее Поволжье, а также сопредельные территории Верхнего и Среднего Дона, Уральской области, Букеевской области и Киргизской степи стали ареной массового антибольшевистского повстанчества на заключительном этапе Гражданской войны в 1920-1922 гг. Можно рассматривать эту военно-политическую деятельность как наивысший этап в развитии военноорганизационных усилий низов. Действительно, по сравнению со слабоструктурированными чапанной войной «зелеными» восстаниями Верхней Волги и вилочным восстанием 1919-1920 гг., с лета 1920 г. в Поволжье имело место формирование боеспособных, маневренных и управляемых повстанческих формирований. Их визитной карточкой стало участие недавних красных командиров, с одной стороны, и рейдовый характер с охватом огромных территорий - с другой. Среди вождей нижневолжской повстанщины видим А. П. Сапожкова - бывшего красного начдива, И. Н. Колесова - комбрига Первой конной армии, В. А. Серова - бывшего сапожковца, К. Т. Вакулина и Ф. И. Попова - командиров 23-й стрелковой «мироновской» дивизии.

Названные выступления объединял протест против системы военного коммунизма и общедемократические требования. Вакулинцы даже издавали свою газету «Вольный гражданин».

В ряду восстаний особняком стоит выступление «Голодающих крестьян Поволжья» в марте-апреле 1921 г. Оно охватило значительную часть территории прежнего Новоузенского уезда Самарской губернии и перекинулось на правый берег Волги, в Камышинский уезд Саратовской губернии. Во главе разраставшегося движения встал недавний продовольственный работник Михаил Пятаков. Оно не дало рейдирующих отрядов. Напротив, восставшие пытались обустроить свой район, отвоеванный у большевиков: налаживали систему власти, оповещения, снабжения, наращивали вооруженные силы. Центром восстания стало крупное левобережное село Ровное.

Общий абрис развития событий в Старо-Полтавкинском районе дал

В. Г. Ященко [1, с. 99-114]. Он использовал, в том числе, документацию восставших, отложившуюся в фондах волгоградского архива. Об этом восстании имеется и мемуарный источник представителя богатой саратовской семьи немцев-колонистов Борелей. К сожалению, это не авторский, а вторичный текст, подготовленный на основе разрозненных записей участника событий. Он передает основные события движения с привязкой к конкретным населенным пунктам [2].

Стремление выстроить жизнь на новых основаниях вызвало в лагере восставших довольно интенсивную переписку. По активному району восстания - Старо-Полтавкинскому - документация органов, созданных восставшими, сохранилась. Это само по себе нечастый случай, тем более когда речь идет не об агитационной продукции, а о внутренней служебной переписке восставшего района. В настоящей статье рассматривается жизнь восставшего района на основе документации повстанцев, отложившейся в Государственном архиве Российской Федерации.

Восстание вспыхнуло в местности, которая и в предшествующие годы была весьма неспокойна. Согласно чекистской сводке за 23-24 декабря 1919 г. в Новоузенском уезде насчитывалось до 12 000 дезертиров. В Старо- Полтавкинской волости «предполагались» конные отряды дезертиров. 1 декабря 640 дезертиров было захвачено облавой. В Дьяковской волости облава встретила вооруженный отпор, но все выступившие были арестованы [3, с. 320].

В конце марта 1920 г. комбриг 12-й бригады ВОХРа отвечал на запрос штаба войск ВОХРа о восстании с охватом 12 селений в районе станции Урбах (Нижне-Караманская волость Новоузенского уезда). События развивались так. 23 марта восстали «кулаки» против продкомиссаров и отрядов по выкачке хлеба в селе Александр Ней в семи верстах от станции Урбах. Восстание перебросилось на соседние села, были убиты районный продкомиссар, член уездного исполкома и красноармеец, остальные красноармейцы обезоружены. Восставшие не были организованы и вооружены. На подавление брошены рота 42-го железнодорожного батальона и 249 человек 25-го батальона во главе с помощником политкома бригады. Начдив-25 4-й армии двинул эшелон в 500 пеших и 300 конных при 10 пулеметах, прибывший из Уральска на станцию Урбах. 26 марта подавление завершилось, производились аресты и следствие [4, л. 105].

В первой половине апреля 1920 г. стали поступать донесения о «восстании дезертиров на почве антисоветской агитации» в районе Питерки. Восставших насчитывалось 400 человек вооруженных при двух пулеметах. Половина населения присоединялась к восставшим, половина была против. Командовал ими дезертировавший ротный 450-го полка РККА Киреев. На подавление вновь двинулись части 25-й стрелковой дивизии и новоузен- ской комиссии по борьбе с дезертирством. Командарм-4 получил приказ ликвидировать восстание в кратчайшие сроки, ибо сил в районе для этого было более чем достаточно [4, л. 118]. 15 апреля в Питерку отправился еще отряд 34-го батальона ВОХРа [5, л. 6, 6 об.].

Сводки войск ВОХРа и штаба Приволжского военного округа (ПриВО) зафиксировали в начале мая 1920 г. в лесу в районе Дьяковки около 40 конных дезертиров с оружием. А в целом в районе Дьяково - Пшеничный - Зло- бинка - Харьково (западнее железной дороги Красный Кут - Гмелинская) - около 200 дезертиров под командованием Косицына. Косицын имел связь с Киреевым, находящимся около Питерки. Население сочувствовало дезертирам [5, л. 30, 31; 6, л. 7, 7 об.].

В октябре 1920 г. в Квасниковке, недалеко от станции Анисовка, население вытеснило вооруженный отряд. Посланные для подавления части получили приказ применять оружие в случае необходимости [3, с. 590].

Собственно, и К. Т. Вакулин, командир повстанческого формирования, родившегося на Дону в декабре 1920 г., погиб в феврале 1921 г. у хутора Водянка, в десяти верстах от станции Гмелинская [3, с. 659] - как раз в районе будущего восстания «Голодающих крестьян».

Все названные местности в марте-апреле 1921 г. оказались вовлечены в восстание «Голодающих крестьян». Таким образом, его нельзя назвать неожиданным. В районе было развито дезертирство, не раз происходили повстанческие вспышки, противодействие заготовкам. Однако большое движение поднялось при беспощадном изъятии хлеба весной 1921 г. Оно началось в ночь с 16 на 17 марта в Черебаевке. Центром восстания стало Ровное (немецкая колония Зельман), довольно быстро восстание из Заволжья перебросилось на правый берег Волги, в большое село Золотое и далее.

«Декларация Революционного штаба восставших угнетенных крестьян» объявлялась для руководства «гражданам занятых восставшими крестьянами территорий». В делах штаба отложился рукописный вариант этого документа. В нем 13 параграфов. Первые из них содержат наиболее принципиальные позиции: 1. Члены штаба от имени восставшего народа объявляют: диктатура пролетариата, «три года разорявшая страну, отменяется, власть передается самому народу без всяких подразделений на классы и партии». 2. Все законы коммунистического правительства, урезывающие свободы первой революции 1917 г., отменяются. 3. Все учреждения как партийно-коммунистические, так и профессиональные, взявшие в свои руки государственные функции, объявляются недействительными и вредными для трудового народа. 4. Не принимаются никакие назначения комиссаров [7, л. 30].

Огромное, неформатного размера, написанное карандашом воззвание Главного Революционного штаба и командующего войсками восставших крестьян Поволжья заставляет думать, что оно размножалось кустарным способом для распространения. Данный текст, за подписью М. Пятакова и председателя РВС Пяти Бух[?], довольно необычен для агитационных материалов поволжских повстанцев. В нем нет стереотипных отсылок ко временам «Николая Кровавого», которого перещеголяли в жестокости большевики, нет призывов к большевикам уйти, нет эсеровских лозунгов. Все это легко найти, например, в агитационной продукции Вакулина.

Пятаков разворачивает следующую логику. До Февраля Россией управляла «кучка просвещенных эгоистов в лице монарха». Причем «нельзя сказать, что эти люди не любили родину, но они слишком мало уделяли внимания русскому народу и, следовательно, не заботились о его просвещении». Из-за слепого эгоизма ставили ни во что нарождавшуюся народную интеллигенцию. Началась скрытая борьба. В 1905 г. народ услышал свою интеллигенцию и поднял знамя свободы. И что получилось? Кучи трупов. Потому что сами предались поджогам и убийствам. Наконец, народная интеллигенция свергла самодержавие, но сверху, потому свобода пришла без кровопролития. Правительство тянуло с Учредительным собранием, чтобы народ смог защититься от самозванцев. Но именно это и случилось! Ленин не знает русского народа. Большевики - это самозванцы. По мнению Пятакова, страна в шаге от анархии. Поэтому ни одной безвинной жертвы! Неожиданно в агитационном тексте звучат метафизические мотивы - слова о том, как сотни лет люди мучаются и не понимают друг друга. Воззвание завершается следующими лозунгами:

«Без личных счетов, без капли безвинной крови!

Да здравствует Союз интеллигенции, крестьян и рабочих!

Да здравствуют все сознательные и приходящие к нам!

Да здравствуют граждане Поволжья, первые поднявшие революционное знамя за освобождение трудящихся из-под ига самозванцев, коммунистов» [7, л. 51].

Те же мотивы слышны и в печатном воззвании, очевидно, тиражировавшемся повстанцами: спасение только в порядке, сплочении и дисциплине, довольно братской крови и самосудов, «возьмемся спокойно за власть». Подписали воззвание: «Командующий восставшими войсками: Пятаков. Начальник штаба: Самарин. Заведующий политическим отделом: М. Лустин» [8, л. 14]. Еще в одном документе с обращением «граждане!» от имени штаба районного революционного комитета речь идет о «язве коммунизма» и о том, что весна 1921 г. должна стать весной свободной России. И вновь звучат призывы к порядку и законности: не будьте мстительны, «злом зла нельзя уничтожить», - над виновными будет суд. «Воспряньте духом, русские народы! Будьте тверды за свои права, только в борьбе ты найдешь свое право на человеческое существование» [7, л. 52].

В восставших селах избирались революционные пятерки в качестве исполнительных органов власти. Наряду с ними создавались боевые штабы. В результате формировалось постоянное делопроизводство, в котором использовалась новая орфография. Так, опись по делам Старо-Полтавкинского районного штаба состоит из пяти позиций: приказы Главного и районного Старо-Полтавкинского штабов; переписка с разными лицами и учреждениями; оперативные сводки; об арестованных; о продовольствии [7, л. 19]. Заседания пятерок протоколировались. Существовал институт пропусков, удостоверяющих личность предъявителя [9, л. 2].

Протокол заседания членов военно-революционной пятерки, организованной из восставших крестьян сел Валуйка, Старая Полтавка, Новая Полтавка, Кожушково, Песчанка, Беляевка, Гнадентау, Моргентау и Харьковка, позволяет увидеть, что пятерка включает Думенко, А. В. Крылова, Арещенко, Гончарова и Т. Гончарова. Повестка заседания такова: 1) определение обязанностей каждого члена пятерки; 2) о продовольствии для отрядов; 3) о хлебе на ссыпном пункте станции Гмелинская. Об обязанностях никаких решений не принято, а на довольствие отрядов решено взять 300 пудов зерна с ссыпного пункта и остальное развести в Старую Полтавку и Кано [10, л. 16, 16 об.].

Протокол съезда уполномоченных Старо-Полтавкинского района 25 марта 1921 г. обнаруживает 13 делегатов, представлявших 11 селений. Старая Полтавка, в частности, делегировала И. Г. Крысенко. В повестке дня стояли организация районного штаба и продовольственного органа. Вопрос о военном штабе постановили передать на решение военным с пожеланием оставить на посту военного организатора Федоровского. Продовольственным же вопросом должна была заниматься временная комиссия по продовольствию; эту непосильную в сложившихся условиях задачу предполагалось решать также «путем сближения самой власти с массами» [10, л. 107].

Телеграмма из Ровного всем районным штабам и революционным тройкам восставшего района № 36 сообщала, что по ликвидации привальн- ского фронта (село Привальное - авт.) встал вопрос о переводе штаба в место, где были бы продовольствие и фураж. Предполагалось, что оно должно быть выгодным для ликвидации «диких набегов бродячих разогнанных коммунистов, которые постараются помешать планомерной работе штаба по организации новых отрядов», а также иметь пастбища, так как потребуются закупки рогатого скота [7, л. 34]. Быстрое развитие событий похоронило идею о переносе центра движения, но сама забота об этом показывает серьезность намерений расширять восстание.

Ряд документов посвящен связи. Так, рукописное «расписание сети связи» выглядит следующим образом: слева - графа «пункт», справа - «куда должен развозить распоряжения». В документе 14 пунктов, начиная со Старой Полтавки: Песчанка, Валуйка и др. [9, л. 1]. Наличествует и печатный список по связи - кто куда сообщает сведения, за подписью начальника районного штаба. В нем Старая Полтавка, Салтово, Водянка, много немецких сел [7, л. 26]. Рукописный «список назначенных для связи» включает пять человек, причем одна фамилия зачеркнута и заменена другой [7, л. 8]. Действительно, широкое распространение движения требовало постоянной координации и осведомления, так что «сети связи», очевидно, были серьезным звеном в организационной деятельности восставших. Старо-Полтавкинский районный штаб, которым руководил Федоровский, сообщал Харьковскому совету пяти 5 апреля 1921 г. порядок формирования и передачи донесений. Частные сведения о событиях опережали официальные. Последние же бывали столь неопределенны, что районным штабам было трудно принимать решения. Поэтому районный штаб приказывал: всем революционным пятеркам два раза в сутки составлять «немногословные, но точные» сведения о важных событиях, по возможности проверенные. Сеть связи прилагалась. Донесения обязательно доставлять по указанным пунктам, подлинники должны следовать в штаб, а каждая местная пятерка обязана снимать копии. В случае важных событий - сообщать срочно, вне очереди [7, л. 27].

Карандашное донесение старшего милиционера Белоусова начальнику советской милиции 7-го Дьяковского района дает некоторые подробности начала восстания и обрисовывает положение с продовольствием. Согласно этой записке, в Старой Полтавке происходила «беспорядитца»: «Голодная масса ходит толпой по улицам и требует хлеба, которые уже бросались на мельницу, где мололась мука Райпродкома, которую забрали в числе 14 мешков и привезли в совет. Совет им сделал отказ. Повезли в амбар к “продовольственному”». Белоусов сам пошел к «продовольственному» (продагенту) с вопросом, посылал ли тот за мукой. Продработник ответил, что нет. Однако брать на себя ответственность не захотел, сказав, что пусть подряжается тот, кто без разрешения взял муку. После этого «масса колебнулась» раздать муку и слова против этого сказать было невозможно. Совет в селе был безвластен, наступила полная анархия. Половина волости голодала. Похоже, что этот милиционер старался занять какое-то положение в новых условиях. Имеется карандашное извещение о наклеенной в Старой Полтавке прокламации следующего содержания: Москва в руках Керенского, Троцкий арестован, Ленин бежал, коммунисты бегут. «Коммуну и евреев-насильников везде бьют». Коммунистической власти нет, власть народа. «Спасайтесь кто как знает. Известия находятся у меня. Милиционер Т. Белоусов» [7, л. 15, 21, 21 об.]. Прокламация как будто адресована совработникам, хотя риторика в ней вполне повстанческая.

Восставшие восстанавливали свободную торговлю. «С 31 марта с/г в с. Н. Полтавке и с. Валуйке объявляется свободная торговля. В Н. Полтавке базары - по субботам. В Валуйке базары - по четвергам. Председ. Ревсовпяти Глубок[...]. 31 марта 1921 г. с. Новая Полтавка» [7, л. 50]. Приведенный текст красиво исполнен и представляет собой нарядное рукописное объявление зеленого цвета. Можно полагать, что публичное разрешение торговли понималось как деяние по восстановлению нормальной и справедливой жизни.

Председатель сельсовета Старой Полтавки Ковалев запрашивал Главный штаб восставших крестьян Поволжья, ввиду полного отсутствия семян, о возможности получения семян из Ровного на засев хотя бы 220 десятин [7, л. 2]. Вряд ли в других восставших местностях было лучше. Одно отношение, посланное из Харьковки в Старо-Полтавкинский штаб, вполне обрисовывает положение восставших со снабжением. В нем сообщается, что продовольствия, как для боевых частей, так и для местного населения, совершенно нет. Частям выдавалось по полфунта в сутки, с 28-го же марта не имелось вообще ничего. Граждане Нижней Водянки все встали в ряды войск, и в случае отсутствия продуктов «боеспособность может упасть». Требовался хлеб для боевых частей - наряд на 1300 душ немедленно. Из-за постоянного соприкосновения с неприятелем кончались и патроны, местный штаб просил районный штаб помочь с боеприпасами [7, л. 45].

Одной из главных забот штабов всех уровней было, разумеется, военное строительство. Старо-Полтавкинский районный штаб восставших голодных крестьян предписывал Старо-Полтавкинскому совету Пяти провести мобилизацию всего мужского населения от 22 до 36 лет. Всех вооруженных следовало представить в село Кано в распоряжение штаба, остальных оставить при Пятерке как трудовую армию, эти люди «по первому требованию штаба должны быть готовы» [7, л. 16].

27 марта 1921 г. командир боевого отряда Крысенко (в документах мелькает прозвище «Крыса») писал Старо-Полтавкинской революционной Пятерке: «Ввиду нуждаемости в частях опытных и боевых солдат, на которых можно бы располагать, но к сожалению таковые, как видно из докладов, находятся по домам притаившихся и сельская рев. пятерка на это смотрит хладнокровно, а потому призываю срочно в боевом порядке, под личную ответственность пятерки выслать в мое распоряжение ниже следующих лиц» (далее приведены 16 фамилий, среди них много однофамильцев). «Кроме перечисленных выше солдат ревпятерка должна усмотреть, если есть еще опытные и боевые к перечисленным, то высылать, но не высылать ненадежных, ибо таковые подрывают в корне» [7, л. 10, 10 об.].

Документы восставших содержат списки подразделений и мобилизованных. Среди них встречаются наименования частей войск. Например, список 1-го Валуйского эскадрона включает 1-й взвод в 26 человек, 2-й взвод в 18 человек и штаб хозчасти в 15 человек. Список граждан Коша, мобилизованных в кавалерию восставших «Голодных крестьян», заключает в себе 16 немецких фамилий с 1884 по 1899 года рождения. Начальник штаба боевого отряда препровождал списки кавалеристов - граждан села Кош - и сообщал, что эскадронным командиром выбран Гейнрих Гейнрихов Миллер, который и направляется в распоряжение вышестоящего штаба. Видим, например, списки 5-й сотни для мобилизации - 39 человек, списки 4-го взвода 1-й роты - 55 человек, 2-го взвода - 18 человек, список бойцов некоего взвода в составе 46 человек. Имеется список строевых лошадей зачинателя восстания села Черебаева на 15 позиций. В одном из таких списков -го взвода 3-й сотни на 21 человека - двое показаны больными, против одной фамилии указано «кавалерия», что, очевидно, свидетельствует о переводе в другую часть [7, л. 48, 49; 9, л. 12, 16, 16 об., 18, 21, 21 об., 22, 26, 26 об., 27, 28]. Таким образом, несмотря на отрывочность, можно понять, что в восставшем районе проводились по крайней мере местные мобилизации, велся учет мобилизованных и строевых чинов, движения личного состава. Боевые части, очевидно, именовались по названиям сформировавших их селений.

Рукописные «сведения» для «командира отряда» об имеющихся в пехотном полку людях и прочем от 30 марта 1921 г. показывают как логику военного строительства, так и вопиющую скудость боевых средств. Очевидно, полк был создан из отдельных отрядов Старо-Полтавкинского района. По спискам в нем 547 человек, столько же налицо и на довольствии. Лошадей - 16, верблюдов - 22. Вооружение: 10 винтовок, 1 револьвер, 2 шашки, 2 тесака, 10 штыков и пик, 425 патронов, 2 капсюля и 1 бомба. Документ подписан командиром полка и писарем [7, л. 36, 36 об.], т.е. штаб и канцелярия полка были самые облегченные. Легко заметить, что строевая часть на деле фактически безоружна.

Штабы разных уровней старались аккумулировать силы и средства на важных направлениях. Старо-Полтавкинский районный штаб 27 марта 1921 г. передавал боевому штабу в Харьковке приказ Главного штаба выделить 50 человек кавалерии в Ровное [7, л. 11]. Главный штаб приказывал выслать в Ровное взятые под Гашуном два пулемета и достаточное количество патронов - завидные трофеи для повстанцев. Начальник Старо-Полтавкинского штаба Чернышев сообщал начальнику боевого штаба Харьковки Федоровскому 28 марта 1921 г. о просьбе Главного штаба доставить в срочном порядке ящик или хотя бы пол-ящика патронов. Однако карандашный ответ сообщал, что не представляется возможным предоставить патроны за их отсутствием [7, л. 4, 4 об.].

В ходе развития восстания, в конце марта, Главный штаб командировал в Харьковку «т. Трота» в качестве командующего всеми отрядами Старо-Полтавкинского района [7, л. 12]. Карл Яковлевич Трот обнаруживается в списке членов Водянской пятерки - в нем пять немецких фамилий [7, л. 35]. Можно полагать, что активность и распорядительность этого человека выдвинули его на более видное место.

Бои в условиях тотальной нехватки оружия вызвали дезертирство, с которым штабы пытались бороться. Старо-Полтавкинский штаб писал Харьковской революционной пятерке 5 апреля 1921 г., что многие бывшие в отрядах дезертировали по селам. В селах были также винтовки и револьверы, которые оставались без употребления или использовались для внутренней охраны. А в боевых отрядах был острый недостаток в оружии. Следовало в 24 ч представить все винтовки и любые патроны в районный штаб. В случае нахождения после этого в селе винтовок штаб обещал отправить революционную пятерку под военный суд [7, л. 28].

Повстанцы примерно с 20 марта начали составлять и рассылать оперативные сводки о состоянии дел на фронтах. Из Моргентау сообщали в Харьковку 20 марта 1921 г. о высылке утром делегации от Питерки для организации движения в Штрасбург, Франкрейх, Альт- и Ней-Веймар и Гайки. Делегация вернулась и сообщила, что первые четыре селения сорганизовались и поехали на станцию Палласовка. Не доезжая верст трех, были обстреляны бронепоездом и отступили. Из перехваченных телеграфных переговоров красных стало известно, что один бронепоезд стоит на станции Гмелинской, другой между Палласовкой и Кайсацкой чинит разобранный путь. По частным сведениям из Ровного, в Кронштадте, Петербурге и Саратове власть коммунистов была свергнута, Баронск взят Вакулиным Также Екатериненштадт, с 1920 г. Марксштадт, ныне Маркс. Бакунин погиб в февра-ле 1921 г., командиром его формирования стал Ф. Попов.. Телеграфная связь с Дьяковкой и Красным Кутом прервалась, видимо, «они тоже в руках восставших» [10, л. 13, 13 об.].

Оперативная сводка Революционного штаба восставших крестьян Поволжья 22 марта 1921 г. (Ровное) объявляла, что под Курнаевкой разбит отряд коммунистов, захвачено два пулемета и часть отряда, остальные бегут по Еруслану, преследуемые «нашими частями». Отступая через Курнаевку, коммунисты вырезали мирное население. «Отрезанный бронепоезд стоит в нескольких верстах от Экгейма и обстреливает оперирующие наши доблестные части» [7, л. 17].

Из Гнадентау 23 марта писали в Кано местной ревпятерке, что под Штрасбургом «якобы показывается какая-то дикая дивизия, просим принять меры, чтобы Штрасбург был в безопасности» [8, л. 63].

Оперативная сводка 24 марта 1921 г. осведомляла о занятии 23 волостной Савинки. Повстанческим отрядом захвачен советский отряд Пичко

в 60 человек с оружием. Все коммунисты арестованы. «Савинка настроена весьма бодро». Началось наступление на станцию Палласовка. Восстали Малый Узень, Питерка, Августовка, Агафоновка. С Малым Узенем устанавливалась связь По советским данным, к 11 апреля 1921 г. выделялось движение в Малоузенской во-лости и Покровском уезде, «где движение ярко эсеровское и намереваются расширить волну, рассчитывая занять ближайшие города» [3, с. 703].. На Сатинском хуторе засели вооруженные коммунисты, принимались меры к их захвату [7, л. 20].

Оперативная сводка Главного революционного штаба восставших крестьян Поволжья подробно очерчивала район восстания. С момента начала восстания восстали следующие села: Козицкое, Березовка, Зауморье, Степное, Вольское, Поповкино, Яблоновка, Тарлык, Тарлыковка, Скатовка, Привальное, Краснополье, Кочетное, Ново-Привальное, город Ровное, Хомутин- ка, Черебаево, Краснориновка, Красный Яр, Белокаменка, Иловатка, Колыш- кино, Курнаевка, Потемкино, Песчанка, Старая Полтавка, Гнадентау, Фран- крайх, Штрасбург, Блюменфельд, Моргентау, Харьковка, Беляевка, Новая Полтавка, Квасниковка, Фриденберг, Визенмиллер, Грунненталь, Бизюк, Дьяковка, Штрекерау, Воскресенка, Кеппенталь, Ханзау, Привальное на Тар- лыке, Гуссенбах, Моор, Экгейм, Валуйка - по левой стороне Волги. По правой стороне: Нижняя Добринка, Усть-Кулалинка, Верхняя Кулалинка, Грязнуха, Щербаковка, Буерак, Даниловка, Каменка, Верхняя Добринка, Золотое, Лесной Карамыш, Гоновка, Гнилушино, Россоши, Ахмат и др. Восстание «разрастается с быстротой молнии». Бои были под Курнаевкой и Иловаткой, противник бежал, под Козицким противник отступил. Голый Карамыш был окружен. Между Красным Кутом и Гмелинкой взят бронепоезд Информация неточная. Бронепоезд захватить не удалось.. Красный Кут был накануне восстания [7, л. 23]. Среди названных населенных пунктов ряд волостных центров, например: Степное, Иловатка, Ровное, Тарлык, Нижний Еруслан, Дьяковка, Бизюк, Золотое, Ахмат. «Восстание продолжит разрастаться, захватывая Савинскую, Салтовскую, Малоузенскую и другие волости».

Рукописная сводка за 25 марта 1921 г. за подписью начальника штаба боевого отряда Думенко сообщала: 24 марта в 15-00 после упорного обстрела со стороны бронепоезда и воинского эшелона кавалерия повстанцев оставила Палласовку и ушла на Савинку. В районе хутора Миркова «появилась банда коммунистов человек в 20, обирающая крестьян», против чего принимались меры [10, л. 51, 51 об.].

Оперативная сводка за 28 марта 1921 г. давала такую картину: 40 коммунистов наступали на хутор Заря в районе Неенбурга, были отбиты, один убит. Неенбургская пятерка сообщила, что команда бронепоезда (на перегоне Лепехинская - Гмелинская) желает вести переговоры. Делегация отправилась на переговоры, но бронепоезд обстрелял ее артиллерийским и пулеметным огнем. На станции Гмелинской восставшие захватили паровоз и направили на бронепоезд, сопровождавший эшелон с хлебом. По вине машиниста паровоз остановился. Начальник отряда Думенко сообщал в итоге об оставлении станции Гмелинская, железная дорога была разобрана повстанцами [10, л. 113, 113 об.].

Бронепоезда являлись практически неприступным противником для всех повстанческих формирований, которые не раз терпели жестокий урон от их огня. Два бронепоезда сражались и против формирований «Голодающих крестьян». Интересно, что советские источники сообщали о попытках повстанцев завязать переговоры с командой одного из бронепоездов, а документ восставших говорит о желании команды вступить в контакт.

В сводках обнаруживаем сведения о неких вооруженных «коммунистах», «бандах коммунистов». Понять, кого могли иметь в виду повстанческие сводки, помогает советский документ, отложившийся в повстанческом фонде как трофейный. Это распоряжение штаба округа волисполкомам и военным отделам создать контрразведку и разведывательные отряды с целью собирать сведения о нахождении «банд» из состава ячеек, сотрудников политбюро и особых отделов. Распоряжение дублировали председатель ревкома Новоузенского уезда Менде и начальник гарнизона Рануц [7, л. 3, 3 об.].

Подведем итоги. Стихийное массовое восстание вызвало к жизни довольно стройную управленческую структуру из пятерок (а также троек) и военных штабов во главе с Главным штабом. В одной из сводок Ровное именуется городом, что должно было обозначить столичный статус центра восстания. Штабы и пятерки активно обменивались информацией, причем возникли правильное делопроизводство с нумерованными приказами и система связи. Идеологию движения можно определить как общедемократическую и в этом смысле революционную, однако дистанцировавшуюся от партийных лозунгов. Отличительной особенностью является провозглашение главной революционной силой народной интеллигенции. Самоназвание восставших можно понимать буквально: жестокие изъятия оставляли уезды без хлеба, и в восставшем районе положение с продовольствием было отчаянно плохим. Столь же плачевной оказалась ситуация с вооружением. Это и предопределило довольно быстрое поражение восстания. В целом же документы восставших показывают высокий уровень самоорганизации и попытку выстроить новую власть с перспективой дальнейшего расширения.

Библиографический список

Ященко, В. Г. Хроника утаенного бунта: антибольшевистское повстанчество в Нижнем Поволжье и на Среднем Дону (1918-1923) / В. Г. Ященко ; вступ. ст. А. В. Посадского. - 2-е изд., испр. и доп. - Москва : ЛЕНАНД, 2017.

Борель, Г. К. Начало власти большевиков в России: волжское восстание 1921 года / Г. К. Борель // Кадетская перекличка. - 2005. - № 76. - С. 200-240.

Крестьянское движение в Поволжье. 1919-1922 гг.: документы и материалы. - Москва : РОССПЭН, 2002.

Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 42. Оп. 1. Д. 1870.

РГВА. Ф. 42. Оп. 1. Д. 1861.

РГВА. Ф. 25 889. Оп. 3. Д. 54.

Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 5363. Оп. 1. Д. 3.

Государственный архив Волгоградской области (ГАВО). Ф. Р-6611. Оп. 2. Д. 1.

ГАРФ. Ф. 5363. Оп. 1. Д. 2.

ГАРФ. Ф. 5363. Оп. 1. Д. 1.

References

Yashchenko V. G. Khronika utaennogo bunta: antibol'shevistskoe povstanchestvo v Nizhnem Povolzh'e i na Srednem Donu (1918-1923) [Chronicle of the hidden rebellion: antibolshevistic rebellion in the Lower Volga and the Middle Don (1918-1923)]. 2nd ed., corr. and suppl. Moscow: LENAND, 2017. [In Russian]

Borel' G. K. Kadetskaya pereklichka [Cadet roll call]. 2005, no. 76, pp. 200-240. [In Russian]

Krest'yanskoe dvizhenie v Povolzh'e. 1919-1922 gg.: dokumenty i materialy [Peasant movement in the Volga region. 1919-1922: documents and materials]. Moscow: ROSSPEN, 2002. [In Russian]

Rossiyskiy gosudarstvennyy voennyy arkhiv (RGVA) [Russian State Military Archive]. F. 42. Op. 1. D. 1870. [In Russian]

RGVA. F. 42. Op. 1. D. 1861. [In Russian]

RGVA. F. 25 889. Op. 3. D. 54. [In Russian]

Gosudarstvennyy arkhiv Rossiyskoy Federatsii (GARF) [State Archive of the Russian Federation]. F. 5363. Op. 1. D. 3. [In Russian]

Gosudarstvennyy arkhiv Volgogradskoy oblasti (GAVO) [State Archive of Volgograd region]. F. R-6611. Op. 2. D. 1. [In Russian]

GARF. F. 5363. Op. 1. D. 2. [In Russian]

GARF. F. 5363. Op. 1. D. 1. [In Russian]

Размещено на Allbest.ru