Эсеровский террор в Крыму: "казнь" адмирала Г.П. Чухнина. Часть первая. Покушение

Размещено на http://www.allbest.ru/

Саратовский национальный исследовательский государственный университет им. Н.Г. Чернышевского (г. Саратов)

Эсеровский террор в Крыму: «казнь» адмирала Г.П. Чухнина. Часть первая. Покушение

Варфоломеев Юрий Владимирович

доктор исторических наук, профессор

член-корреспондент Академии военных наук

член-корреспондент Российской академии естествознания

профессор кафедры истории России и археологии

Аннотация

террористический крымский эсер чухнин

В статье рассматриваются планы и террористическая деятельность крымских эсеров, ЦК партии социалистов-революционеров после подавления Севастопольского восстания моряков Черноморского флота. Автор, восстанавливая картину покушения на адмирала Г.П. Чухнина, использует как известные, так и не введённые до этого в научный оборот, источники личного происхождения.

Ключевые слова: адмирал Г.П. Чухнин, Е.А. Измайлович, террор, эсеры, Севастопольское восстание 1905 г.

The socialist-revolutionary terror in the Crimea: the ”execution“ of admiral G.P. Chukhnin. Part one. Assassination attempt

Yuriy V. Varfolomeev

DSc(Historical), Professor, member-correspondent of the Academy of military Sciences, member-correspondent of the Russian Academy of natural Sciences Professor of the Department of Russian history and archaeology, Saratov national research state University N.G. Chernyshevsky (Saratov).

Abstract

The article deals with the plans and terrorist activities of the Crimean social revolutionaries, the Central Committee of the Party of Socialist Revolutionaries after the suppression of the Sevastopol uprising of the sailors of the Black Sea Fleet. The author, restoring the picture of the attempt on Admiral G.P. Chukhnin, uses both known and not previously introduced into scientific circulation, sources of personal origin.

Key words: admiral G.P. Chukhnin, E.A. Izmailovich, terror, Social Revolutionaries, the Sevastopol Uprising of 1905.

Севастопольский комитет социалистов-революционеров к весне 1906 г. имел уже многочисленную боевую дружину. Местные боевики партии были обучены обращению с оружием, упражнялись в метании бомб, а некоторые из них обучались также технике изготовления и снаряжения метательных снарядов. Настроение у них было самое боевое: они буквально рвались испробовать свои силы в реальном террористическом акте. В состав дружины, по воспоминаниям одного из лидеров крымских эсеров С.А. Никонова, в это время входило не менее 50-60 человек. От дружинников в комитет партии постоянно поступали просьбы приступить к террористическим действиям и различные предложения в этом направлении. Тем временем, в качестве «пробы сил» боевиками было совершено несколько террористических актов над местными агентами политического сыска и полиции. Но очень скоро и комитет, и сами дружинники выдвинули вопрос о серьёзном террористическом деле.

После подавления восстания матросов на крейсере «Очаков» в Севастополе партия социалистов-революционеров считала своей первоочередной задачей решение вопроса о возмездии главным деятелям усмирения мятежа, и, прежде всего, - вице-адмиралу Г.П. Чухнину и генерал-лейтенанту В.С. Неплюеву. ЦК партии эсеров в своём постановлении определил первую жертву революционной расправы, или как они, называли «казни», - самую главную и яркую фигуру в противодействии революционной вакханалии-адмирала Чухнина. В соответствии с этим постановлением Боевой организации было поручено привести так называемый «приговор» партии в исполнение.

Для того, чтобы обследовать условия будущего террористического акта в Севастополь по поручению Е.Ф. Азефа во второй половине января прибыл из Финляндии член эсеровской Боевой организации В.М. Зензинов. Он остановился в одной из лучших гостиниц города, в «Европе», расположенной недалеко от моря, на центральной улице. Эмиссар террористической организации вёл себя, как отдыхающий на юге турист - гулял по набережной, в приморском парке (у ворот которого красовалась надпись: «Матросам и собакам вход запрещается»), посещал лучшие кафе и рестораны, демонстративно читал «Новое Время» и другие правые газеты, но большую часть времени проводил в номере своей гостиницы. Выданный ему Азефом паспорт ни у кого не вызвал подозрения.

Между тем, по несколько раз в день «отдыхающий» прогуливался по дороге от дворца, в котором жил адмирал Чухнин, к пристани. Этот путь пролегал от горы широкими улицами, и в одном месте на неё выходила широкая каменная площадка, с которой открывалась обширная панорама на море, гавань, и откуда, самое главное, было очень удобно вести наблюдение. Так как адмирал Чухнин часто посещал суда, то, по мнению Зензинова, самым удобным пунктом для нападения на него была именно пристань. «Щёгольской белый морской бот стоял наготове у пристани под адмиральским флагом. Его можно было заметить ещё издали с той самой каменной площадки, которую я облюбовал, - отмечал боевик. - Отсюда можно установить, если надо - в бинокль, когда бот отваливает от военного судна и находится ли на нём адмирал. После этого путь его становится совершенно точным, в распоряжении остаётся не меньше 15-20 минут» [2, с. 164]. Принимая всё это во внимание, Зензинов сделал вывод о том, что лучше всего совершить нападение на адмирала двум-трём метальщикам со снарядами, в тот момент, когда он будет выходить из бота.

В то время пока эмиссар из ЦК партии проводил рекогносцировку будущего теракта, независимо от него взялись за подготовку покушения эсеры Е.А. Измайлович и В.У. Вноровский, которые формально не состояли в Боевой организации, и приехали в Севастополь по собственной инициативе с той же целью - убить Чухнина. По приезде дама остановилась в одной из лучших в городе гостиниц - у «Бетцеля», под видом дочери генерала, а Вноровский разместился в другой престижной гостинице и установил контакты с членом Севастопольского комитета партии эсеров Г.С. Берлиным. «План покушения был разработан так, что ни от нашего комитета, ни от нашей боевой дружины никакого содействия не требовалось» [4, с. 141], - вспоминал один из руководителей крымских эсеров С.А. Никонов.

По разработанному ими плану Измайлович должна была добиться аудиенции у Чухнина, якобы для представления ему просьбы о пенсии или пособии и в этот момент застрелить его из револьвера. Вноровский обратился к Берлину лишь с просьбой заказать для неё визитные карточки. Заказ был исполнен работавшим для комитета гравёром. Были изготовлены изящные карточки с золотым обрезом и в тот же день переданы Вноровскому. Подготовка теракта велась в строжайшей тайне и никто из местных эсеров не подозревал о готовящемся покушении, кроме Берлина, которому Вноровский говорил, что «Екатерина Адольфовна очень томится и торопит поскорее закончить приготовления» [4, с. 141]. Томления экзальтированной барышни, спешащей поскорее совершить убийство, очень скоро развеял её спутник - Вноровский, закончив все приготовления к теракту.

Между тем, однажды, во время очередной прогулки Зензинов встретил Владимира Вноровского, и узнал его, хотя тот, и принял все меры к тому, чтобы его нельзя было узнать, изменив свою внешность. «По-видимому, и он узнал меня, - вспоминал Зензинов, - потому что я заметил, что он пристально взглянул на меня и глаза его блеснули. Но он не подал вида. Я был рад его осторожности, но вместе с тем она меня удивила - ведь он, разумеется, не знал, что я нахожусь в Боевой Организации». После этой странной встречи у Зензинова возник вопрос: «Что же он тут делает?» [2, с. 165].

Ответ на этот вопрос он получил примерно через неделю, случайно услыхав в парикмахерской от взволнованного офицера, что совершено неудачное покушение на адмирала Чухнина. Как оказалось, 27 января 1906 г. Е.А. Измайлович была принята адмиралом наедине в его кабинете. Произошедшей затем сцены никто не видел, кроме вбежавших на выстрелы и крики Чухнина адъютанта и ординарцев-матросов, но некоторые подробности проникли из дворца наружу и стали известны частью через матросов - членов эсеровской организации, частью из офицерской среды.

Для осуществления преступного замысла Екатерина Измайлович, как уже было отмечено, придумала иезуитский хитроумный план. Она записалась на приём к командующему, представившись дочерью адмирала Ф.Н. Чалеева, будучи на самом деле дочерью генерал-лейтенанта А.В. Измайловича. Согласно весьма правдоподобной легенды, суть её прошения заключалась в ходатайстве о назначении пенсии вдове командира минного транспорта «Буг» капитана II ранга М.И. Славочинского, погибшего во время ноябрьского восстания в Севастополе. Адъютанту, пропускавшему к Чухнину посетителей, Измайлович сразу показалась подозрительной личностью, и прежде, чем допустить её к адмиралу, он изложил ему свои сомнения, и даже позволил себе дать совет адмиралу отказать этой странной просительнице в приёме. Подумав, Чухнин всё-таки велел принять «адмиральскую» «милосердную» дочь, так как дело касалось оказания помощи семье погибшего офицера. Правда перед этим её всё-таки обыскали, но револьвер не нашли, так как он висел у неё под платьем на шнурке, надетом на шею, и находился между коленями, именно на случай возможного обыска.

Войдя в кабинет, Измайлович села напротив Чухнина. Однако их разделял широкий письменный стол. Начав изложение своего дела, она в то же время извлекала револьвер из-под платья. Уже в этот момент Чухнин, заметив её подозрительные манипуляции, забеспокоился и встал с кресла. Но в этот момент террористка выхватила оружие и выстрелила в него через стол. Этим первым выстрелом Чухнин был легко ранен в плечо. Чтобы спастись от дальнейших выстрелов он спрятался под стол, взывая о помощи. Измайлович обежала вокруг стола и успела ещё дважды выстрелить под стол. Второй пулей Чухнин был ранен в спину, но к этому времени вбежавшие в кабинет адъютант и ординарцы схватили Измайлович, после чего выстрелить ей уже не удалось.

Вызванная к раненому жена Чухнина в страшном волнении выкрикнула: «Убейте её, расстреляйте её!». По другой версии изложения событий, она выбежала из другой комнаты и как бы в безумии закричала: «Берите её мерзавку <...> скорей берите» [3, 114]. Интерпретация произошедшего очевидно несколько искажена в результате многочисленных пересказов. Одним из наиболее часто цитируемых до этого источников являются воспоминания соратницы Измайлович по «террористическому цеху» П.С. Ивановской, которая, в свою очередь, ссылается на достоверную, по её мнению, информацию, полученную от бывшего народника, политического ссыльного М.А. Ромася, якобы слышавшего рассказ о событии от очевидца - охранника адмирала.

Ромась, устроенный лидером местных эсеров и по «совместительству» старшим врачом С.А. Никоновым, экономом в местную больницу также поведал ему о подробностях покушения на Чухнина, услышанные им в бакалейном магазине. По словам Ромася, на следующий день после громкого покушения рано утром, когда он делал закупки для больницы в магазине, обратил внимание на подозрительную личность, как он выразился, «отвратительной наружности», за которой хозяин магазина очень ухаживал, угощал вином и всячески угождал. Прислушавшись к словам этого субъекта, Ромась узнал подробности о покушении на Чухнина. Оказалось, что рассказчик был приставлен охранкой к адмиралу в качестве его телохранителя.

По свидетельству очевидцев адъютант адмирала взял из караула четырёх матросов с винтовками, вывел Измайлович на так называемый чёрный двор, поставил её у стены около помойной ямы и приказал матросам расстрелять террористку. Когда её хотели привязать к стоявшему здесь столбу, то она взмолилась не привязывать её и не мучить. Живший через дом от дворца Чухнина доктор Натансон рассказывал Никонову в тот же день, что, находясь у себя во дворе, он услышал неровный, беспорядочный залп из ружей и почти одновременно с этим резкий предсмертный женский крик. Свидетели также сообщали, что перед смертью Измайлович успела крикнуть матросам, что она умирает за них, что «явилась мстить их кровавому усмирителю». Некоторые матросы затем передавали её последние слова своим товарищам в такой интерпретации: «Товарищи! Я исполнила свой долг, стреляйте в меня, но не мучайте» [4, с. 143].

Однако в мемуарной литературе имеются об этом эпизоде сведения иного характера. Так, например, Б.В. Савинков в своих «Воспоминаниях террориста» отмечает: «Она (Измайлович. - Ю. В.) была тут же на дворе без всякого суда и следствия расстреляна матросами» [5, с. 220]. В то же время рецензент его воспоминаний Марк Горбунов уже добавляет небылиц к этому свидетельству: «Теперь мы знаем, что, во-первых, матросы тут решительно ни при чём, так как в этом случае действовали не матросы, а адмиральские сыщики, что далеко не одно и то же; и, во-вторых, Измайлович была не расстреляна, собственно, а забита насмерть (курсив рецензента. - Ю. В.), так что труп её представлял мешок, наполненный толчёными костями» [1, с. 231]. В этих опусах примечательно то, что и Савинков, и Горбунов, во-первых, настойчиво выгораживают матросов (они же по определению - сознательные и революционные), вынужденных, чуть ли не под дулом револьвера, исполнить приказ офицера. Во-вторых, в праведном большевистском угаре «рецензент» Горбунов, очевидно, добросовестно перенёс на случай с Измайлович методы работы ВЧК-ОГПУ с задержанными, которых, как известно, они действительно превращали в «мешок», наполненный «толчёными костями».

Апологетику тех четырёх матросов, на долю которых выпало расстрелять отчаянную террористку, мы встречаем и в воспоминаниях С. А. Никонова, который также утверждал, что их трудно в этом винить. «Во дворец главного командира ежедневно наряжался караул в числе около 20 вооружённых матросов, причём после ноябрьского восстания состав караула подбирался особенно тщательно, из наиболее «надёжных» людей, - поясняет он в своих воспоминаниях. - Но ведь на лице не написано, какие у человека убеждения и в каких организациях состоит. Поэтому, несмотря на все старания, в караул всё-таки постоянно попадали люди или состоявшие в широко охватившей в это время матросскую массу организации социалистов-революционеров, или близко знакомые с ними» [4, с. 145].

Тем не менее, факт того, что Екатерина Измайлович была расстреляна, а не забита насмерть, подтверждается рассказом соучастника преступления Вноровского, а также доктора Натансона. Если бы она была так избита, что представляла из себя «мешок, наполненный толчёными костями», то её не к чему было бы и расстреливать, и, во всяком случае, она не могла бы пройти расстояние, разделявшее парадное крыльцо дворца от чёрного двора - около 100 метров; и не смогла бы тогда она и испустить тот истошный предсмертный крик, который привёл в содрогание и доктора Натансона, и Вноровского. Избитый до полусмерти человек уже не вскрикнет, если его вздумают добивать. Возможно, что М.А. Ромась не вполне точно расслышал, а затем воспроизвёл то, что рассказал об этом происшествии охранник. Этим обстоятельством, очевидно, можно объяснить и некоторые неточности его рассказа, но, следует констатировать, что в целом именно его версия задержания и расстрела Измайлович представляется наиболее правдоподобной.

Подельник неудавшейся убийцы В.У. Вноровский всё это время находился в тревожном ожидании окончания предпринятого покушения, и не сомневался в печальном для Измайлович финале этой преступной авантюры, так как прекрасно понимал, что у неё не было никаких шансов скрыться. Он в смятении бродил в окрестностях дворца и тоже, как он впоследствии утверждал, услышал и залп, и её предсмертный крик. Потрясённый, он прибежал к Г. С. Берлину, квартира которого была неподалёку от дворца, и здесь долго истерически рыдал, оплакивая погибшую боевую подругу. В этот же вечер он спешно собрался и уехал обратно в Москву.

Между тем, для В.М. Зензинова новость о покушении на адмирала Чухнина стала полной неожиданностью. Понимая, что на этом его миссия провалена, вечером этого же дня он взял билет на поезд, чтобы вернуться в Финляндию. В вагоне он встретил Вноровского, который весь путь до Москвы ехал с ним в одном купе и сообщил о том, что Екатерина Измайлович совершила покушение, но адмирал остался жив, а «Катю убили» [2, с. 165]. Оказалось, что Е.А. Измайлович и Владимир Вноровский действовали по приказу созданного в Москве Боевого отряда центральной области. При этом московские эсеры ничего не сообщили Центральному комитету партии о своих планах, и поэтому в Боевой организации ничего не знали о готовящемся покушении. Прибыв в Гельсинфоргс, В.М. Зензинов доложил обо всём Евно Азефу и получил от него новое задание - готовить покушение на усмирителей московского восстания - генералов Г.А. Мина и Н.К. Римана.

Тем временем в Севастополе на фоне самых невероятных слухов о покушении на адмирала Чухнина были предприняты строжайшие меры безопасности, и все силы правопорядка были брошены на поиск террористов. Обыск, произведённый в номере гостиницы, который снимала Е.А. Измайлович, не дал никаких результатов, и это не удивительно, так как эсеры с годами выработали и применяли весьма эффективные методы конспирации. Правда, правоохранителей ожидала одна необычная находка. Со слов полицейского пристава, присутствовавшего при обыске в гостинице, среди вещей Измайлович была найдена детская кукла [4, с. 144]. Присутствие столь сентиментальной детали из личной жизни фанатичной террористки было непонятным и интригующим. Возможно, эта игрушка была символом памяти о каком-либо дорогом ей ребёнке, или, возможно, это был её надёжный талисман, с которым она никогда не расставалась и брала с собой на «дело». Однако этот факт до сих пор остаётся загадкой, и достоверного ответа на этот вопрос пока нет.

После совершённого на него покушения адмирал Г.П. Чухнин быстро оправился от ран и довольно скоро вернулся к исполнению своих обязанностей, а местный комитет партии эсеров продолжил свою работу по подготовке к его убийству, которое и произошло через 5 месяцев, но об этом в следующей статье.

Библиографический список (References)

1. Горбунов, М. [Рецензия на мемуары Б.В. Савинкова «Воспоминания террориста»]. Текст: непосредственный // Каторга и ссылка. 1927. - № 8(37). - С. 228-234.

2. Зензинов, В.М. Пережитое / В.М. Зензинов. Нью-Йорк: Издательство им. Чехова, 1953. - 417 с. - Текст: непосредственный.

3. Ивановская, П.С. Покушение на Чухнина / П.С. Ивановская. - Текст: непосредственный // Каторга и ссылка. - 1925. - № 3(16). - С. 113-115.

4. Никонов, С.А. Мои воспоминания. Из революционной борьбы и культурно-общественной деятельности. В 3-х т. Т. 2: 1904-1917. - М.: Новый хронограф, 2018. - 520 с. - ISBN 978-594881-374-5. - Текст: непосредственный.

5. Савинков, Б.В. Воспоминания террориста / Б.В. Савинков. - Л.: Лениздат, 1990. - 448 с. - ISBN 5-289-01128-5. - Текст: непосредственный.

6. Gorbunov, M. (1927). Recenzija na memuary B.V. Savinkova «Vospominanija terrorista». [Review of the memoirs of B.V. Savinkov «Memoirs of a terrorist»]. Katorga i ssylka. No. 8(37). P. 228-234.

7. Zenzinov, V.M. (1953). Perezhitoe [Bygone]. New York. 417 p.

8. Ivanovskaja, P.S. (1925). Pokushenie na Chuhnina [The attempt on Chukhnin]. Katorga i ssylka. No. 3(16). P. 113-115.

9. Nikonov, S.A. (2018). Moi vospominanija. Iz revoljucionnoj bor'by i kul'turno-obshhestvennoj dejatel'nosti: 1904-1917. [My memories. From the revolutionary struggle and cultural and social activities: 1904-1917]. Moscow. 520 p. ISBN 9785-94881-374-5.

10. Savinkov, B.V. (1990). Vospominanija terrorista [Memoirs of a terrorist]. Leningrad. 448 p. ISBN 5-289-01128-5.

Размещено на Allbest.ru