Древнерусские пометки на латинских документах в великом княжестве литовском и польском королевстве второй половины XIV в.

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Древнерусские пометки на латинских документах в великом княжестве литовском и польском королевстве второй половины XIV в.

С.В. Полехов

Sergey V. Polekhov School of the Advanced Studies in the Humanities, Presidential Academy of National Economy and Public Administration, Moscow, Russia

OLD RUSSIAN NOTES ON LATIN DOCUMENTS IN THE GRAND DUCHY OF LITHUANIA AND THE KINGDOM OF POLAND IN THE SECOND HALF OF THE 14th CENTURY

The article analyzes Old Russian inscriptions regarding the topics of the Latin documents devoted to the Grand Duchy of Lithuania's relations with the Teutonic Order and the Kingdom of Poland and written on the back sides (in dorso) of these documents. It is shown that such inscriptions were not made simultaneously, while systemizing early archives and compiling their inventories, but due to the Ruthenian scribes' need to mark single documents written in a foreign language, in the period of intensified intercultural contacts, probably in the second half of the 14th century, in the archives of three different rulers.

Keywords: Grand Duchy of Lithuania, Kingdom of Poland, Teutonic Order, documents, dorsal notes, medieval archives

С.В. Полехов ШАГИ ИОН РАНХиГС, Москва, Россия.

В статье анализируются древнерусские записи о содержании латинских документов о взаимоотношениях Великого княжества Литовского с Тевтонским орденом и Польским королевством 1367-1393 гг. на оборотных сторонах этих документов. Показано, что эти записи были сделаны не одновременно в процессе систематизации и инвентаризации архивов, а в связи с имевшейся у русских писцов потребностью сориентироваться в содержании отдельных иноязычных документов в период интенсификации межкультурных контактов, скорее всего, во второй половине XIV в., в архивах трех разных правителей.

Ключевые слова: Великое княжество Литовское, Польское королевство, Тевтонский орден, грамоты, дорсальные записи, средневековые архивы

История становления и развития архивов, как и более широкая проблематика бытования документа в Средние века и раннее Новое время, - популярные и вместе с тем перспективные направления исследований, в том числе применительно к Великому княжеству Литовскому и Польскому королевству [Kosman, 1967; Ragauskiene; Латушкін, 2017а; Латушкін, 2017б; Груша; W§cowski]. Одна из проблем этих исследований связана с тем, что самые ранние архивные инвентари (описи) относятся к XVI в. и последующим столетиям, а для более раннего времени ученым приходится опираться на источники другого рода, среди которых - пометки на обороте документов, или дорсальные (от лат. dorsum `спина'). Если латинским дорсальным пометкам ученые, прежде всего польские, уделили некоторое внимание, о чем будет сказано ниже, то древнерусские пометки на оборотах документов остались почти незамеченными.

Эта статья посвящена древнерусским дорсальным записям на подлинниках латинских документов второй половины XIV в., хранившихся в архивах Великого княжества Литовского и Польского королевства. Сразу стоит отметить, что такие записи имеются далеко не на всех латинских грамотах, которые касаются литовских и русских земель и хранились в архивах Гедиминовичей. В результате просмотра грамот из варшавского Главного архива древних актов и краковской Библиотеки князей Чарторыйских, доступных в подлинниках и копиях, мне удалось выявить три такие записи. Все они сделаны архаичным письмом, разными почерками. Однако палеография не способна дать их точную датировку, а потому нужно обратиться к их историческому контексту. Поскольку они почти не публиковались (а иногда их прочтение сопряжено с трудностями) и практически не рассматривались в литературе, ниже я приведу их тексты вместе со сведениями о документах, на которых они сделаны, рассмотрю вопросы датировки этих записей, их исторического контекста и значения.

Договор великого князя литовского Ольгерда и князя Кейстута с ливонским отделением Тевтонского ордена о создании зоны, свободной от действий разбойничьих банд. Рига, 7 ноября 1367 г. («pax latrunculorum»).

Запись длиной две с половиной строки помещена на обороте грамоты, в левом нижнем «квадрате», образованном линиями сгиба, размеры которого - 9,5 х 6,8 см. В тогдашних архивах документы хранились в сложенном виде; получившийся «конверт» предохранял не только текст, оказывавшийся внутри его, но и печати, привешенные на пергаменных полосках или витых шнурках из шелковых нитей: такой способ хранения позволял вложить печати документа внутрь «конверта» и тем самым сохранить и сами печати, и их связь с документом, который они удостоверяли. «Квадрат», в котором помещена рассматриваемая запись, возник в результате первоначального складывания пергаменного листа. На первый взгляд кажется, что запись выполнена неуверенно, дрожащей рукой. Однако в действительности дело в том, что писец писал по неровной поверхности, пытаясь уместить слова и их части на отведенном ему «квадрате». Все это важно учитывать для правильного прочтения записи: часть ее повреждена влагой, и некоторые буквы можно прочесть более или менее уверенно лишь в ультрафиолетовом освещении. князь литовский языковой дорсальный

Текст документа выдержал несколько изданий, но единственным, кто воспроизвел интересующую нас запись, оказался белорусский историк О. В. Лицкевич. В издании 2010 г. он отнес ее к XIV в., прочел следующим образом: «Задви...кии ...|атныи грамоты ... |димеромъ» и предложил реконструкцию: «Задвинскии ратныи грамоты Владимеромъ» [Ліцкевіч, с. 106]. В онлайн-публикации чтение было дополнительно уточнено: «Задви[нс?] кии [р?]|атныи грамоты [Воло] |димеромъ». Однако все эти реконструкции и уточнения делались не по подлиннику, а по цифровым копиям документа. Уже сравнение этих прочтений с репродукцией документа в той же онлайн-публикации оставляет ряд вопросов: почему лишь первая буква слова «ратныи» была оставлена в конце строки, а остаток слова помещен на следующей строке? Какой длины и почему должен быть в таком случае пробел после слова «задвинскии»? Что такое «ратныи грамоты»? Почему имя «Володимеромъ» написано без предлога и в творительном падеже? Внести ясность в вопрос о чтении текста записи позволило изучение подлинника в ультрафиолетовом освещении, осуществленное мною в ноябре 2018 г. Поскольку оно из-за отмеченной особенности вызвало некоторые затруднения, его стоит рассмотреть внимательнее.

Начало записи достаточно уверенно читается как «Задвиньски...» (причем расстояние между «ь» и «с» - увеличенное: 6 мм вместо обычных 2 мм, реже 3 мм между буквами). Наиболее ожидаемым чтением первых полутора строк поначалу кажется «Задвиньски доконч|алныи». Однако в следующей букве после «ски» гораздо больше оснований видеть «и», чем «д»: место над ней немного заплыло чернилами в форме треугольника (причем с неясными краями - в этой части не видно очертаний буквы), а не квадрата, как можно было бы ожидать, если бы пятно повторяло форму верхней части этой буквы, будь она написана так же, как в последней строке. Далее в верхней части строки видна как будто верхняя часть окружности - либо «с», либо недописанная снизу «о» (нижняя часть этой строки здесь не повреждена). За ней следует очень широкая «к», левая и правая части которой отстоят друг от друга на 2 мм (против 1 мм в слове «задвиньскии»). Затем уверенно читается «о», затем «н» или же «м», написанная очень небрежно по сравнению с однозначно читаемыми примерами в той же пометке. Затем, после отступа примерно в 3 мм, почти у линии вертикального сгиба, служащего правой границей «квадрата», на первый взгляд читается буква, по написанию напоминающая «е» в последней строке, а за ней примерно посередине строки, у самого сгиба, видно некое подобие точки. Благодаря обработке и увеличению в программе «Picasa» цифровой фотографии этого места, сделанной в ультрафиолетовом освещении, выяснилось, что здесь читаются буквы «ь» и «ч», причем «ь» сильно наклонен вправо: писцу не удалось вывести его петлю в виде квадрата, как ниже; буква же «ч» сильно наклонена влево, так что левая половина ее чаши как бы выходит из середины ножки «ь», при этом сама «ч» просматривается в виде довольно тонкой линии. Дальнейшая часть записи читается достаточно отчетливо: не просматривается лишь первая «о» в слове «Володимеромъ».

Итак, полностью запись выглядит следующим образом: «Задви[нь]скии [сконьч]|алныи грамоты [с Воло]|димеромъ». Когда она могла быть сделана?

Договор 1367 г. ограничивал деятельность парамилитарных банд «разбойников» на участке литовско-ливонского пограничья от Икскюля, где кончался «мир Стирпейки», то есть мирная зона, установленная переговорами этого литовского нобиля: она шла по Западной Двине, а оттуда по р. Эглайне - и, по-видимому, по р. Илуксте, не упомянутой в тексте, - на юго-запад до Виденишек (ныне деревня в Молетском районе Литвы) [Ліцкевіч, с. 107]. Все географические объекты, упомянутые в тексте договора, находятся с литовской стороны Западной Двины; прилагательное «задвинские», очевидно, употреблено здесь в значении «ливонские»: ср. именование ливонского магистра Тевтонского ордена «местерь (мештерь) задвиньскии». С литовской стороны договор был заключен от имени Ольгерда и Кейстута, причем от имени Ольгерда действовали князья Владимир Ольгердович, Стирпейко и Войшвилт, под именем которого впоследствии был известен отрезок литовско-ливонской границы. Грамота ливонской стороны осталась в литовском великокняжеском архиве, а после заключения унии с Польшей попала в краковский Коронный архив, а значит, договор не был расторгнут: описанная в нем процедура его расторжения предусматривала возвращение грамот выдавшим их сторонам. Как можно заключить из приведенных свидетельств XV-XVI вв., имя Владимира Ольгердовича, в отличие от Войшвилта и Стирпейки, в контексте литовско-ливонской границы ничего не говорило позднейшему наблюдателю. Но современник заключения договора, оставивший древнерусскую запись, мог идентифицировать его именно по князю Владимиру («тот договор, в заключении которого участвовал князь Владимир») - возможно, потому, что православный сын Ольгерда от брака с витебской княжной был ближе ему в культурном отношении, чем литовцы-язычники Кейстут, Войшвилт и Стирпейко [Tgowski, s. 81-84; Кузьмин; Ліцкевіч, с. 107; Петраускас, с. 106]. Все это вместе с архаичным почерком записи дает основания считать, что она сделана в скором времени после заключения договора, во всяком случае, в последней трети XIV в.

Присяжная грамота князя луцкого Федора Любартовича королю польскому Владиславу II Ягайлу, королеве польской Ядвиге и Короне Польского королевства. Сандомир, 22 мая 1386 г.

Чтобы уточнить датировку записи на присяжной грамоте Федора Любартовича, стоит напомнить основные моменты его биографии10. От своего отца, политического долгожителя Дмитрия-Любарта, умершего в 1383 г. [Крысько, с. 37], Федор унаследовал обширное и богатое Луцкое княжество на Волыни. Еще 25 марта 1386 г. Федор Любартович, задержавшийся в Кракове после торжеств по случаю женитьбы Ягайла и Ядвиги, действовал как полноправный луцкий князь - разрешал подданным мужа своей сестры Анны, опавского князя Пржемка, беспошлинно торговать в своих владениях [Stary, s. 64], а 22 мая в Сандомире присягал Ягайлу, Ядвиге и Короне Польского королевства на верность. Но уже осенью на Волыни распоряжался Ягайло, а Федору из его былых владений осталось лишь Владимирское княжество. В мае 1393 г. он присягнул Ягайлу как князь Северской земли, но и здесь задержался ненадолго: в 1397 г. мы видим его вместе с королевским братом Свидригайлом в Венгрии, откуда князья пытались завязать контакты с руководством Тевтонского ордена. Вскоре, однако, Федор вернулся к Ягайлу и получил от него владения в коронной Руси, которые держал еще несколько десятилетий, при этом не забывая о своем волынском наследии, оказавшемся под властью Витовта. Сразу же после смерти Витовта, как только между польским королем Владиславом Ягайлом и новым великим князем литовским Свидригайлом разгорелся конфликт, затронувший и польско-литовское пограничье, Федор Любартович включился в него на стороне короля, задержанного братом в Литве. Летом 1431 г., когда конфликт перерос в открытую и крупномасштабную войну, Ягайло попытался опереться на Федора Любартовича, пожаловав ему княжество с центром в занятом польскими войсками и сожженном Владимире. Но примерно через месяц после его взятия Федор Любартович умер, не оставив мужского потомства. Это похоронило планы Ягайла и его окружения по долговременному подчинению западной части Волыни.

Как видим, деятельность Федора Любартовича очень хорошо освещена документами, часть их сохранилась в подлинниках, но древнерусская пометка имеется лишь на одном из них; характерно, что подобной пометки нет ни на его латинской грамоте 1393 г., ни на присяжных грамотах других Гедиминовичей конца XIV - начала XV в. Пометку сделал писец, знакомый с древнерусской дипломатикой: на это указывает вводное слово «Се» в начале записи, избыточное с точки зрения ее смысла, но характерное для зачина древнерусских грамот или их разделов, а изредка даже начинавшее легенды печатей. С другой стороны, писец знал содержание грамоты; в своей записи он ничего о нем не сообщил, а отметил лишь предмет своего интереса - имя юридического автора, Федора Любартовича. Все это позволяет думать, что пометка на грамоте была сделана вскоре после ее выдачи, возможно, в связи с переходом власти над Луцком к Владиславу Ягайлу.

Поручная грамота рижского бюргера Германа Дасберга перед князем трокским, менским и полоцким Иваном Скиргайлом за рыцарей Тевтонского ордена. Менск, 6 июня 1393 г.

Как и в предыдущем случае, автору записи было ясно, что перед ним - поручная грамота, и он не счел нужным отметить это, равно как и имя поручителя. Интерес представляли другие моменты - за кого принесена порука и где выдана грамота. В первой части записи ее автор осмыслил поручительство за «почтенных и благочестивых мужей, господ... Немецкого ордена Святой Марии» («honorabiles et religiosos viros, dominos... ordinis Sancte Marie Theutunicorum»), употребив привычное ему слово - «за вси рыдел(и)», как на Руси называли рыцарей Тевтонского ордена. По всей видимости, это были участники одного из литовско-орденских столкновений, произошедших незадолго до этого. Вторая же часть записи, «оу Менскоу», свидетельствует о знакомстве ее автора с практикой территориальной мобильности князя Скиргайла, который к моменту поручительства уже утратил Троки, но все еще распоряжался в своих менских и полоцких владениях: в данном случае его пребывание в Менске послужило отличительной чертой грамоты. Сохранились сведения о нескольких поручительствах, принесенных Скиргайлу в апреле-мае 1393 г. В позднейших источниках эти дела не упоминаются. Все это позволяет заключить, что запись была сделана по горячим следам, пока Скиргайло еще не удалился к королевскому двору, где его пребывание фиксируется с осени 1393 г.

Если приведенные соображения верны, то получается, что рассмотренные дорсальные записи на латинских грамотах были сделаны писцами двух или трех разных правителей - короля польского Владислава II Ягайла, князя трокского, менского и полоцкого Ивана Скиргайла, а возможно, и их отца, великого князя литовского Ольгерда. Делались они не в рамках систематизации всего архива или какой-то его части, а ad hoc, исходя из заинтересованности в конкретном документе в определенный момент. Хотя таких записей сохранилось совсем немного, они свидетельствуют об общей тенденции развития отношения к документу во владениях Гедиминовичей - их русские писцы хотели облегчить ориентацию в накопленном массиве иноязычных документов, выделив из него те, что нужны «здесь и сейчас».

О том, что представляли собой архивы литовских князей второй половины XIV в., можно судить по нескольким упоминаниям в источниках. По свидетельству «Летописца великих князей литовских», заняв Вильну в 1381 г., Кейстут «иметь князя великого Ягаила и со братиею и с матерью, и грамоты и наидеть, што з немьци записался»; после этого он вызывает к себе Витовта и показывает ему эти грамоты в доказательство злых намерений Ягайла. В сентябре 1385 г. участникам орденской рейзы в Литву удалось захватить брошенную Скиргайлом суму с серебряными сосудами, «его русскими привилеями, скрепленными свинцовыми печатями», и другими вещами. На переговорах с великим магистром Тевтонского ордена Конрадом Цёлльнером фон Ротенштейном в апреле 1388 г. [Szweda, s. 357-359] Ягайло через своих представителей заявлял, что, став великим князем литовским, он осмотрел все ящики с драгоценностями своего покойного отца (Ольгерда) и нашел там буллы папы римского, императора Священной Римской империи и многих королей и князей, призывавшие Ягайла и его предков креститься. Судя по этим свидетельствам, грамоты хранились в казне правителя, могли путешествовать вместе с ним, в них каким-то образом можно было сориентироваться, в чем князьям, очевидно, помогали слуги, умевшие читать. К сожалению, мы не знаем, каким образом сами они ориентировались в содержании этих документов: на большинстве их нет дорсальных пометок старше конца XIV - начала XV в., а ранние инвентари этих «архивов» неизвестны, да и вряд ли они тогда составлялись. Тем не менее документы использовались: в двух случаях из трех рассказывается о том, как князь, обнаружив в «архиве» те или иные грамоты, делает определенные умозаключения. Подобным образом выглядели «архивы» князей и королей из династии Пястов вплоть до XIV в., в особенности до вступления на престол Казимира III в 1339 г. [Wcowski, s. 372-381].

О попытках систематизации архивов в соседних с Литвой странах, на Руси и в Польше, до XV в. приходится судить по пометкам на сохранившихся документах, которые можно датировать лишь приблизительно. Так, в нижней части лицевой стороны духовной грамоты новгородца Климента, завещавшего земли Юрьеву монастырю, имеются следы затертой надписи (второй половины XIII в., по А. А. Гиппиусу), которую можно гипотетически реконструировать: «[т] К[л](имента)» [Анкудинов, с. 5-6]. На немногочисленных подлинных грамотах из архива Юрьева монастыря таких записей нет. Более информативны дорсальные пометки, которыми снабжены подлинники докончаний Новгорода с великими князьями владимирскими, активно использовавшиеся вплоть до падения самостоятельности Новгорода. Их палеография соответствует этому периоду, то есть они были сделаны до того, как грамоты попали в московский великокняжеский архив в конце XV в.; как установил А. А. Гиппиус, одна из них, на грамоте 1268 г., принадлежит перу Тимофея, пономаря церкви Св. Иакова и автора новгородской владычной летописи за 1228-1274 гг. ([Гиппиус, с. 70-71, 79]; см. также: [Кучкин, 2003, с. 93]). По содержанию они близки рассмотренным выше пометкам. Краткими дорсальными пометками о содержании - судя по палеографии, конца XIV - начала XV в. - снабжены древнейшие завещания московских князей [Кучкин, 2008а, с. 108; Кучкин, 2008б, с. 131; Кучкин, 2008в, с. 101; Кучкин, 2009а, с. 100; Кучкин, 2009б, с. 112]. Поскольку в этих пометках проставлены номера, они возникли в результате систематизации если не всего московского великокняжеского архива, то какого-то числа его грамот. Все эти пометки составлены на том же языке, что и сами грамоты. Несколько более сложная картина вырисовывается в результате знакомства с материалами, хранившимися в архивах Польши и Литвы, где уже в XIV в. взаимодействовали традиции латинской Европы и Руси. На документах Краковского коронного архива краткие латинские пометки делались, возможно, уже в конце XIV в., а во всяком случае, в первой половине XV в., да и впоследствии [Sulkowska-Kurasiowa, 1975, s. 30; Wcowski, s. 397]. Вероятно, к XV в. относятся латинские пометки на древнерусских грамотах о Молдавии коронного архива XIV-XV вв. На документах литовского великокняжеского архива XV в. известны как латинские, так и кириллические пометки, которые можно отнести к тому же столетию. Латинские пометки на немецкоязычных договорах Тевтонского ордена с Ягайлом 1382 г., Скиргайлом 1388 г. и 1390 г. и жалованных грамотах верховного маршала Ордена Конрада фон Валленрода жомойтским нобилям Гирстовту и Сиртовту можно с большой долей вероятности отнести к концу XIV в. Они аналогичны рассмотренным выше древнерусским пометкам, поскольку делались, скорее всего, ad hoc и поясняли содержание иноязычных документов на языке, более понятном хранителям и пользователям этих документов.

Как справедливо отметили ученые, отношения Руси и Литвы с их соседями были той сферой, где быстрее всегоразвивалась и утверждала свои позиции документальная письменность. Представляется неслучайным, что рассмотренные древнерусские дорсальные записи дошли до нас на договоре литовских князей-язычников с сановниками Тевтонского ордена, присяжной грамоте православного Гедиминовича польской королевской чете и Короне Польского королевства - утверждавшемуся тогда на венгерский манер наименованию государства, не связанного с личностью правителя, и поручной грамоте рижского бюргера за рыцарей Тевтонского ордена перед православным литовским князем. Говоря о взаимодействии западной (латинской) и древнерусской культур в канцеляриях Польского королевства и Великого княжества Литовского, исследователи обычно сосредотачиваются на латинском влиянии в сфере формуляра документов, реже - на палеографии. Но для того, чтобы такое влияние возникло, хотя бы одна из сторон должна была понимать, что написано в иноязычных документах. К сожалению, мы не знаем, каким образом при необходимости преодолевалось разделение труда между «русским» и «латинским» или «латинско-немецким» отделами, которые существовали и в польской королевской, и в литовской великокняжеской канцеляриях [Kosman, 1969; Sulkowska-Kurasiowa, 1977; Szybkowski; Груша, с. 350-382; Polechow] - например, когда один и тот же князь выдавал поручные грамоты и на латыни, и на древнерусском. В какой-то мере оно сглаживалось существованием двуязычных документов и выдачей грамот одного и того же юридического содержания на разных языках. О значении языкового барьера в регионе ярко свидетельствует случай 1511 г., когда киевскому католическому епископу-электу Моисею пришлось просить короля польского и великого князя литовского Сигизмунда Старого выдать киевскому доминиканскому монастырю Св. Николая «выпис по руску» латинского привилея его покойного брата и предшественника Александра Ягеллона, «жебы воевода киевским нинешним и потом будучии и вси кн(я)зи и панове и земяне земли Киевское и мещане, звычаю писма латинског(о) не меючы, по том ся копеи того привилея справляли и тот кляштор С(ве)тог(о) Миколая при тых доходахъ заховали, бо поведил нам кн(я)з Моизеш, штож коли с[я] ткнет тых доходов кляшторских, в том прывилеи латинском выписаных, ино дем тамошние подданые н(а)ши, посполите писма латинского не вмеючы чести, и не хотят тым члонком, в том прывилеи выписаном, верыти». Одним из способов преодоления языкового барьера во второй половине XIV в., на начальном этапе активного взаимодействия русской и латинской культур, стали рассмотренные в этой статье дорсальные записи.

Литература

1. Анкудинов И. Ю. Новые материалы о духовной грамоте Климента XIII в. // Новгородский архивный вестник. Великий Новгород, 2013. Вып. 11. С. 3-7.

2. Береднмков Я. И. Записка об открытых в Московском Кремле древностях, представленная Второму отделению Академии наук // Bulletin de la Classe des sciences historiques, philologiques et politiques de lAcademie Imperiale des Sciences de Saint-Petersbourg. 1845. T. 2. № 4, 5. Стб. 49-60, [6] л.

3. Гиппиус А. А. Новые данные о пономаре Тимофее - новгородском книжнике ХШ века // Информационный бюллетень Международной ассоциации по изучению и распространению славянских культур. М., 1992. Вып. 25. С. 59-86.

4. Груша А. И. Кризис доверия? Появление и утверждение правового документа в Великом Княжестве Литовском (конец XIV - первая треть XVI в.). М.; СПб., 2019. 608 с.

5. Золтан А. Interslavica. Исследования по межславянским языковым и культурным контактам. М., 2014. 222 с.

6. Келембет С. Федір-Федот (Федюшко) Любартович, князь луцький і володимирський, державця сіверський // Сіверянський літопис. 2018. № 6. С. 13-38.

7. Келембет С. Князь Федір (Федюшко) Любартович: володіння в коронній Русі та їх державно-правовий статус // Український історичний журнал. 2020. № 4. С. 4-20.

8. Крысько В. Б. Запись писца в Луцкой Псалтири 1384 года // Крысько В. Б. Очерки по истории русского языка. М., 2007. С. 33-41.

9. Кузьмин А. В. Владимир (Василий) Ольгердович // ПЭ. М., 2004. Т. 8. С. 688-690.

10. Кучкин В. А. Договорные грамоты московских князей XIV века. Внешнеполитические договоры. М., 2003. 366, [1] с.

11. Кучкин В. А. Издание завещаний московских князей XIV в. Первая душевная грамота великого князя Ивана Даниловича Калиты // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2008. № 1 (31). С. 95-108. [Кучкин, 2008а]

12. Кучкин В. А. Издание завещаний московских князей XIV в. Вторая душевная грамота великого князя Ивана Даниловича Калиты // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2008. № 2 (32). С. 129-132. [Кучкин, 2008б]

13. Кучкин В. А. Издание завещаний московских князей XIV в. Первая душевная грамота великого князя Ивана Ивановича // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2008. № 4 (34). С. 97-101. [Кучкин, 2008в] Кучкин В. А. Издание завещаний московских князей XIV в. Вторая душевная грамота великого князя Ивана Ивановича // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2009. № 1 (35). С. 93-100. [Кучкин, 2009а] Кучкин В. А. Издание завещаний московских князей XIV в. Январь 1372 г. - Первая душевная грамота великого князя Дмитрия Ивановича // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2009. № 2 (36). С. 110113. [Кучкин, 2009б]

14. Латушкін А. М. Аднауленне цэласнасщ комплексу арыпналау дзяржауна-прававых актау канца XIV - пачатку XVII ст. архіва Вялікага Княства Літоускага: пастаноука праблемы // Журнал Белорусского государственного университета. История. 2017. № 4. С. 98-107. [Латушкін, 2017а]

15. Латушкін А. М. Рэестр дзяржаунага архіва Вялікага Княства Літоускага ад 26 лістапада 1623 г. і яго значэнне для рэканструкцын складу комплексу арыпналау актау канца XIV - пачатку XVII ст. // Беларускі археаграфиы штогоднік. Мінск, 2017. Вып. 18. С. 247-264. [Латушкін, 2017б]

16. Лицкевич О. В. Документы по истории Менской земли за 1386-1393 гг. // Мінск і мінчане: дзесяць стагоддзяу псторын (да 510-годдзя атрымання Менскам магдэбурскага права): матэрыялы Міжнароднай навукова-практычнай канферэнцын, 4-5 верасня 2009 г. Мінск, 2010. С. 8-15.

17. Лицкевич О. В. Граница между ВКЛ и Ливонией от озера Курцума до Западной Двины в XIV-XV вв. // Актуальные проблемы источниковедения: материалы VI Международной научно-практической конференции, Витебск, 23-24 апреля 2021 г. Витебск, 2021. С. 426-428.

18. Ліцкевіч А. У Дагаворы паміж князямі ВКЛ, нобілямі Жамойці і прадстаунікамі Тэутонскага ордэна у Прусіі і Лівоніі (1367-1398 гг.) // Arche. 2010. № 10. С. 39-123.

19. Петраускас Р. Правящий род и знать: к вопросу о предпосылках формирования Литовского государства // Studia Slavica et Balcanica Petropolitana. 2012. № 1 (11). С. 95-116.

20. Янин В. Л. Актовые печати Древней Руси X-XV вв. М., 1970. Т. 2. Новгородские печати XIII-XV вв. 366, [1] с.

21. Янин В. Л., Гайдуков П. Г Актовые печати Древней Руси X-XV вв. М., 1998. Т. 3. Печати, зарегистрированные в 1970-1996 гг. 496 с.

22. Baranauskas T. Sela XIII - XV amziais // Selos aktai. Acta Seloniae / Parenge, verte ir komentavo T. Baranauskas. Pasvalys; Joniskis, 2015. P. 4-15.

23. Baronas D. Dzialalnosc paramilitarnych band rozbojniczych na pograniczu krzyzacko-litewskim w XIV wieku // Rocznik Lituanistyczny. Warszawa, 2015. T. 1. S. 7-17.

24. Baronas D., Dubonis A., Petrauskas R. Lietuvos istorija. Vilnius, 2011. T. 3. Valstybes iskilimas tarp Ryt ir Vakar. 615 p.

25. Celkis T., Antanavicius D. 1545 m. Livonijos ir Lietuvos Didziosios Kunigaikstystes sienos patikrinimas (Livonijos pareigun ataskaita) // Lietuvos istorijos studijos. 2011. T. 27. P. 164-178.

26. Dubonis A., Antanavicius D., Ragauskiene R., Smigelskyte-Stukiene R. Susigrzinant praeitj. Lietuvos Metrikos istorija ir tyrimai. Vilnius, 2017. 287, [1] p.

27. Heckmann D. Amtstrager des Deutschen Ordens in Preufien und in den hochmeisterlichen Kammerballeien des Reiches bis 1525. Dostojnicy zakonu niemieckiego w Prusach i baliwatach kamery wielkomistrzowskiej w Rzeszy do 1525 roku. Torun, 2020. 615, [1] s.

28. Karwasinska J. Poprzednicy inwentaryzatorow Archiwum Koronnego // Odrodzenie w Polsce. Warszawa, 1956. T. 2. Historia nauki. Cz. 1. S. 391-392.

29. Karwasinska J. Zlote bulle Karo la IV w sprawie chrztu Litwy // Cultus et cognitio. Studia z dziejow sredniowiecznej kultury. Warszawa, 1976. S. 233-249.

30. Kosman M. Archiwum wielkiego ksifcia Witolda // Archeion. Warszawa, 1967. T. 46. S. 129-138.

31. Kosman M. Kancelaria wielkiego ksifcia Witolda // Studia Zrodloznawcze. Warszawa; Poznan, 1969. T. 14. S. 91-119.

32. Nowak P. Dokumenty pokoju w Racizku z 1404 roku // Studia Zrodloznawcze. Warszawa, 2002. T. 40. S. 57-77.

33. Pietkiewicz K. Uwagi o dokumencie lacinskim w praktyce kancelarii litewskiej Aleksandra Jagiellonczyka // Praeities pedsakais. Skiriama Profesoriaus daktaro Zigmanto Kiaupos 65-meciui. Vilnius, 2007. P. 119-134. Polechow S. Rahoza. Przyczynek do dziejow kancelarii i dworu wielkich ksizt litewskich w epoce Witolda // Studia z Dziejow Sredniowiecza. Gdansk, 2019. T. 23. S. 199-215.

34. Ragauskiene R. Dingf istorijoje. XVI a. Lietuvos Didziosios Kunigaikstystes bajorijos privatus archyvai. Vilnius, 2015. 366 p.

35. Siemienski J. Archiwum Koronne przed Kromerem // Sprawozdania z Czynnosci i Posiedzen PAU. Wydzial Historyczno-Filozoficzny. 1934. Nr 2. S. 16-18.

36. Spieralski Z. Z dziejow Archiwum Koronnego Krakowskiego. Kopiariusz Jana taskiego (okolo 1505 roku). Cz. 1 // Studia Zrodloznawcze. Warszawa; Poznan, 1979. T. 24. S. 109-138.

37. Spieralski Z. Z dziejow Archiwum Koronnego Krakowskiego. Kopiariusz Jana taskiego (okolo 1505 roku). Cz. 2 // Studia Zrodloznawcze. Warszawa; Poznan, 1983. T. 27. S. 147-161.

38. Stadnicki K. Synowie Gedymina. Lwow, 1853. T. 2. Lubart хці? wolynski. [4], 269, [1], XXXI s., [4] k.

39. Stary M. Anna “von der Luczka” (K puvodu prvni manzelky vevody Premysla I. Opavskeho) // Genealogia ac heraldica Bohemica. Sbornik prispevku z odborne konference poradane Ceskou genealogickou a heraldickou spolecnocti v Praze ve dnech 28.-29.4.2001 na zamku Nectiny. Praha, 2002. S. 57-65. Sulkowska-Kurasiowa I. Archiwum Koronne Krakowskie // Archiwum Glowne Akt Dawnych w Warszawie. Przewodnik po zespolach.

40. Sulkowska-Kurasiowa I. Dokumenty krolewskie i ich funkcja w panstwie polskim za Andegawenow i pierwszych Jagiellonow (1370-1444).

41. Szende K. The Uses of Archives in Medieval Hungary // The Development of Literate Mentalities of East Central Europe. Turnhout, 2004. P. 107-142.

42. Szweda A. Organizacj a i technika dyplomacji polskiej w stosunkach z zakonem krzyzackim w Prusach w latach 1386-1454. Torun, 2009. 465 s.

43. Szybkowski S. Kancelaria wielkiego ksifcia Witolda w dobie wielkich konfliktow z zakonem krzyzackim w latach 1409-1422. Organizacja, zadania, personel // Kancelaria wielkich mistrzow i Polska kancelaria krolewska w XV wieku. Materialy z mifdzynarodowej konferencji naukowej, Malbork, 2-3 IX 2004. Malbork, 2006. S. 299-318.

44. Szyszka J. Formowanie i organizacja dobr monarszych w ziemi lwowskiej od polowy XIV do pocztku XV! wieku. Krakow, 2016. (Maiestas. Potestas. Communitas. T. 5). 568 s., [3] tab.

45. Tgowski J. Pierwsze pokolenia Giedyminowiczow. Poznan; Wroclaw, 1999. (Biblioteka Genealogiczna. T. 2). 319, [1] p.

46. Wcowski P. Skarbiec pamifci. Archiwum monarsze w Polsce do poczatkow XVI wieku // Przeszlosc w kulturze sredniowiecznej Polski. Warszawa, 2018. T. 1. S. 369-418.

47. Wojtkowiak Z. Delimitacja litewsko-kurlandzka z 1584 roku // Lituano-Slavica Posnaniensia. Studia Historica. Poznan, 1989. T. 3. S. 267-276.

48. Wojtkowiak Z. Polnocna granica Litwy w sredniowieczu. „Limites Inter Litvaniam et Livonia“ z 1473 r. // Poznan - Wilnu. Studia historykow w roku tysiclecia Panstwa Litewskiego. Poznan, 2010. S. 213-270.

References

1. Ankudinov, I. Yu. Novye materialy o dukhovnoi gramote Klimenta XIII v. [New Materials on the Clement's Testament of 13th Century]. In Novgorodskii arkhivnyi vestnik. Velikii Novgorod, 2013. Issue 11. Pp. 3-7. Baranauskas, T. Sela XIII - XV amziais. In Selos aktai. Acta Seloniae. Parenge, verte ir komentavo T. Baranauskas. Pasvalys; Joniskis, 2015. P. 4-15.

2. Baronas, D. Dzialalnosc paramilitarnych band rozbojniczych na pograniczu krzyzacko-litewskim w XIV wieku. In Rocznik Lituanistyczny. Warszawa, 2015. T. 1. S. 7-17.

3. Baronas, D., Dubonis, A., Petrauskas, R. Lietuvos istorija. Vilnius, 2011. T. 3. Valstybes iskilimas tarp Rytq ir Vakarq. 615 p.

4. Berednikov, Ya. I. Zapiska ob otkrytykh v Moskovskom Kremle drevnostyakh, predstavlennaya Vtoromu otdeleniyu Akademii nauk [A Report on the Antiquities Discovered in the Moscow Kremlin, Presented to the Second Branch of the Academy of Sciences]. In Bulletin de la Classe des sciences historiques, philologiques et politiques de l'Academie Imperiale des Sciences de Saint-Petersbourg. 1845. Vol. 2. No. 4, 5. Col. 49-60, [6] tab. Celkis, T., Antanavicius, D. 1545 m. Livonijos ir Lietuvos Didziosios Kunigaikstystes sienos patikrinimas (Livonijos pareigunq ataskaita). In Lietuvos istorijos studijos. 2011. T. 27. P. 164-178.

5. Dubonis, A., Antanavicius, D., Ragauskiene, R., Smigelskyte-Stukiene, R. Susigrqzinant praeitj. Lietuvos Metrikos istorija ir tyrimai. Vilnius, 2017. 287, [1] p.

6. Gippius, A. A. Novye dannye o ponomare Timofee - novgorodskom knizhnike XIII veka [New Data on Sexton Timofey - a Novgorod Scribe of the 13th Century]. In Informatsionnyi byulleten Mezhdunarodnoi assotsiatsiipo izucheniyu i rasprostraneniyu slavyanskikh kul'tur. Moscow, 1992. Issue 25. Pp. 59-86.

7. Grusha, A. I. Krizis doveriya? Poyavlenie i utverzhdenie pravovogo dokumenta v Velikom Knyazhestve Litovskom (konets XIV - pervaya tret' XVI v.) [A Crisis of Trust? The Appearance and Establishment of a Legal Document in the Grand Duchy of Lithuania (The Late 14th - the First Third of the 16th Century)]. Moscow; Saint Petersburg, 2019. 608 p.

8. Heckmann, D. Amtstrager des Deutschen Ordens in Preufien und in den hochmeisterlichen Kammerballeien des Reiches bis 1525. Dostojnicy zakonu niemieckiego w Prusach i baliwatach kamery wielkomistrzowskiej w Rzeszy do 1525 roku. Torun, 2020. 615, [1] p.

9. Karwasinska, J. Poprzednicy inwentaryzatorow Archiwum Koronnego. In Odrodzenie w Polsce. Warszawa, 1956. T. 2. Historia nauki. Cz. 1. S. 391-392.

10. Karwasinska, J. Zlote bulle Karola IV w sprawie chrztu Litwy. In Cultus et cognitio. Studia z dziejow sredniowiecznej kultury. Warszawa, 1976. S. 233-249.

11. Kelembet, S. Fedir-Fedot (Fedyushko) Lyubartovich, knyaz' luts'kii і volodimirs'kii, derzhavtsya sivers'kii [Fyodor-Fedot (Fedyushko) Lyubartovich, Prince of Lutsk and Vladimir, Sovereign of Seversk]. In Siveryans'kii litopis. 2018. No. 6. Pp. 13-38.

12. Kelembet, S. Knyaz' Fedir (Fedyushko) Lyubartovich: volodinnya v koronnii Rusi ta yikh derzhavno-pravovii status [Prince Fyodor (Fedyushko) Lyubartovich: Possessions in Crown Rus and Their State-Legal Status]. In Ukrams'kii istorichnii zhurnal. 2020. No. 4. Pp. 4-20.

13. Kosman, M. Archiwum wielkiego ksifcia Witolda. In Archeion. Warszawa, 1967. T. 46. S. 129-138.

14. Kosman, M. Kancelaria wielkiego ksifcia Witolda. In Studia Zrodloznawcze. Warszawa; Poznan, 1969. T. 14. S. 91-119.

15. Krys'ko, V. B. Zapis' pistsa v Lutskoi Psaltiri 1384 goda [The Scribe's Entry in the Lutsk Psalter of 1384]. In Krys'ko V. B. Ocherkipo istorii russkogo yazyka. Moscow, 2007. Pp. 33-41.

16. Kuchkin, V. A. Dogovornye gramoty moskovskikh knyazei XIV veka. Vneshnepoliticheskie dogovory [Treaties of Moscow Princes of the 14th Century. Foreign Policy Treaties]. Moscow, 2003. 366, [1] p. Kuchkin, V. A. Izdanie zaveshchanii moskovskikh knyazei XIV v. Pervaya dushevnaya gramota velikogo knyazya Ivana Danilovicha Kality [Publication of the Testaments of Moscow Princes of the 14th Century. The First Testament of Grand Duke Ivan Danilovich Kalita]. In DrevnyayaRus'. Voprosy medievistiki. 2008. No. 1 (31). Pp. 95-108. [Kuchkin, 2008a]

17. Kuchkin, V. A. Izdanie zaveshchanii moskovskikh knyazei XIV v. Vtoraya dushevnaya gramota velikogo knyazya Ivana Danilovicha Kality [Publication of the Testaments of Moscow Princes of the 14th Century. The Second Testament of Grand Duke Ivan Danilovich Kalita]. In Drevnyaya Rus'. Voprosy medievistiki. 2008. No. 2 (32). Pp. 129-132. [Kuchkin, 2008b]

18. Kuchkin, V. A. Izdanie zaveshchanii moskovskikh knyazei XIV v. Pervaya dushevnaya gramota velikogo knyazya Ivana Ivanovicha [Publication of the Testaments of Moscow Princes of the 14th Century. The First Testament of Grand Duke Ivan Ivanovich]. In Drevnyaya Rus'. Voprosy medievistiki. 2008. No. 4 (34). Pp. 97101. [Kuchkin, 2008v]

19. Kuchkin, V. A. Izdanie zaveshchanii moskovskikh knyazei XIV v. Vtoraya dushevnaya gramota velikogo knyazya Ivana Ivanovicha [Publication of the Testaments of Moscow Princes of the 14th Century. The Second Testament of Grand Duke Ivan Ivanovich]. In Drevnyaya Rus. Voprosy medievistiki. 2009. No. 1 (35). Pp. 93100. [Kuchkin, 2009a]

20. Kuchkin, V. A. Izdanie zaveshchanii moskovskikh knyazei XIV v. Yanvar' 1372 g. - Pervaya dushevnaya gramota velikogo knyazya Dmitriya Ivanovicha [Publication of the Testaments of Moscow Princes of the 14th Century. January, 1372 - The First Testament of Grand Duke Dmitri Ivanovich]. In Drevnyaya Rus'. Voprosy medievistiki. 2009. No. 2 (36). Pp. 110-113. [Kuchkin, 2009b]

21. Kuz'min A. V. Vladimir (Vasilii) Ol'gerdovich [Vladimir (Vasily) Olgerdovich]. In Pravoslavnaya entsiklopediya. Moscow, 2004. Vol. 8. Pp. 688-690.

22. Latushkin, A. M. Adnavlenne tselasnastsi kompleksu aryginalav dzyarzhavna-pravavykh aktav kantsa XIV - pachatku XVII st. arkhiva Vyalikaga Knyastva Litovskaga: pastanovka prablemy [Restoration of the Integrity of the Complex of Originals of State Legal Acts of the Late 14th - the Early 17th Century of the Archive of the Grand Duchy of Lithuania: Problem Statement]. In Zhurnal Belorusskogo gosudarstvennogo universiteta. Istoriya. 2017. No. 4. Pp. 98-107. [Latushkin, 2017a]

23. Latushkin, A. M. Reestr dzyarzhavnaga arkhiva Vyalikaga Knyastva Litovskaga ad 26 listapada 1623 g. i yago znachenne dlya rekanstruktsyi skladu kompleksu aryginalav aktav kantsa XIV - pachatku XVII st. [Register of the State Archive of the Grand Duchy of Lithuania Dated November 26, 1623 and Its Significance for the Reconstruction of the Complex of Original Acts of the Late 14th - the Early 17th Century]. In Belaruski arkheagrafichy shtogodnik. Minsk, 2017. Issue 18. Pp. 247-264. [Latushkin, 2017b]

24. Litskevich, A. U. Dagavory pamizh knyazyami VKL, nobilyami Zhamoitsi i pradstavnikami Tevtonskaga ordena v Prusii i Livonii (1367-1398 gg.) [Treaties between Princes of the Grand Duchy of Lithuania, Nobles of Samogitia, and Representatives of the Teutonic Order in Prussia and Livonia (1367-1398)]. In Arche. 2010. No. 10. Pp. 39-123.

25. Litskevich, O. V. Dokumenty po istorii Menskoi zemli za 1386-1393 gg. [Documents on the History of the Mensk Land for 1386-1393]. In Minsk і minchane: dzesyats stagoddzyay gistoryi (da 510-goddzya atrymannya Menskam magdeburskaga prava): materyyaly Mizhnarodnai navukova-praktychnai kanferentsyi, 4-5 verasnya 2009 g. Minsk, 2010. Pp. 8-15.

26. Litskevich, O. V. Granitsa mezhdu VKL i Livoniei ot ozera Kurtsuma do Zapadnoi Dviny v XIV-XV vv. [The Border between the Grand Duchy of Lithuania and Livonia between Kurcums Lake and the West Dvina in the 14th and 15th Centuries]. In Aktualnyeproblemy istochnikovedeniya: materialy VIMezhdunarodnoi nauchno-prakticheskoi konferentsii, Vitebsk, 23-24 aprelya 2021 g. Vitebsk, 2021. Pp. 426-428.

27. Nowak, P. Dokumenty pokoju w Racizku z 1404 roku. In Studia Zrodloznawcze. Warszawa, 2002. T. 40. S. 57-77.

28. Petrauskas, R. Pravyashchii rod i znat': k voprosu o predposylkakh formirovaniya Litovskogo gosudarstva [The Ruling Dynasty and the Nobility: On the Bases for the Formation of the Lithuanian State]. In Studia Slavica et Balcanica Petropolitana. 2012. No. 1 (11). Pp. 95-116.

29. Pietkiewicz, K. Uwagi o dokumencie lacinskim w praktyce kancelarii litewskiej Aleksandra Jagiellonczyka. In Praeities pedsakais. Skiriama Profesoriaus daktaro Zigmanto Kiaupos 65-meciui. Vilnius, 2007. P. 119-134. Polechow, S. Rahoza. Przyczynek do dziejow kancelarii i dworu wielkich ksizt litewskich w epoce Witolda. In Studia z Dziejow Sredniowiecza. Gdansk, 2019. T. 23. S. 199-215.

30. Ragauskiene, R. Dingf istorijoje. XVI a. Lietuvos Didziosios Kunigaikstystes bajorijos privatus archyvai. Vilnius, 2015. 366 p.

31. Siemienski, J. Archiwum Koronne przed Kromerem. In Sprawozdania z Czynnosci i Posiedzen PAU. Wydzial Historyczno-Filozoficzny. 1934. Nr 2. S. 16-18.

32. Spieralski, Z. Z dziejow Archiwum Koronnego Krakowskiego. Kopiariusz Jana Easkiego (okolo 1505 roku). Cz. 1. In Studia Zrodloznawcze. Warszawa; Poznan, 1979. T. 24. S. 109-138.

33. Spieralski, Z. Z dziejow Archiwum Koronnego Krakowskiego. Kopiariusz Jana Easkiego (okolo 1505 roku). Cz. 2. In Studia Zrodloznawcze. Warszawa; Poznan, 1983. T. 27. S. 147-161.

34. Stadnicki, K. Synowie Giedymina. Lwow, 1853. T. 2. Lubart хці? wolynski. [4], 269, [1], XXXI p., [4] tab.

35. Stary, M. Anna “von der Luczka” (K puvodu prvni manzelky vevody Premysla I. Opavskeho). In Genealogia ac heraldica Bohemica. Sbornik pfispevkd z odborne konference pofadane Ceskou genealogickou a heraldickou spolecnoctiv Praze ve dnech 28.-29.4.2001 na zamku Nectiny. Praha, 2002. S. 57-65.

36. Sulkowska-Kurasiowa, I. Archiwum Koronne Krakowskie. In Archiwum Gtowne Akt Dawnych w Warszawie. Przewodnik po zespotach. Warszawa, 1975. T. 1. S. 29-40.

37. Sulkowska-Kurasiowa, I. Dokumenty krolewskie i ich funkcja w panstwie polskim za Andegawenow i pierwszych Jagiellonow (1370-1444). Warszawa, 1977. 286, [8] s.

38. Szende, K. The Uses ofArchives in Medieval Hungary. In The Development of Literate Mentalities of East Central Europe. Turnhout, 2004. Pp. 107-142.

39. Szweda, A. Organizacja i technika dyplomacji polskiej w stosunkach z zakonem krzyzackim w Prusach w latach 1386-1454. Torun, 2009. 465 s.

40. Szybkowski, S. Kancelaria wielkiego ksifcia Witolda w dobie wielkich konfliktow z zakonem krzyzackim w latach 1409-1422. Organizacja, zadania, personel. In Kancelaria wielkich mistrzow i Polska kancelaria krolewska w XV wieku. Materiaty z midzynarodowej konferencji naukowej, Malbork, 2-3 IX 2004. Malbork, 2006. S. 299-318.

41. Szyszka, J. Formowanie i organizacja dobr monarszych w ziemi lwowskiej od polowy XIV do pocztku XVI wieku. Krakow, 2016. (Maiestas. Potestas. Communitas. T. 5). 568 s., [3] tab.

42. Tfgowski, J. Pierwsze pokolenia Giedyminowiczow. Poznan; Wroclaw, 1999. (Biblioteka Genealogiczna. T. 2). 319, [1] p.

43. Wcowski, P. Skarbiec pamici. Archiwum monarsze w Polsce do poczatkow XVI wieku. In Przesztosc w kulturze sredniowiecznej Polski. Warszawa, 2018. T. 1. S. 369-418.

44. Wojtkowiak, Z. Delimitacja litewsko-kurlandzka z 1584 roku. In Lituano-Slavica Posnaniensia. Studia Historica. Poznan, 1989. T. 3. S. 267-276.

45. Wojtkowiak, Z. Polnocna granica Litwy w sredniowieczu. „Limites Inter Litvaniam et Livonia“ z 1473 r. In Poznan - Wilnu. Studia historykow w roku tysiqclecia Panstwa Litewskiego. Poznan, 2010. S. 213-270.

46. Yanin, V. L. Aktovye pechati Drevnei Rusi X-XV vv. [Acts Seals of Old Rus of the 10th - 15th Centuries]. Moscow, 1970. Vol. 2. Novgorodskie pechati XIII-XV vv. 366, [1] p.

47. Yanin, V. L., Gaidukov, P. G. Aktovye pechati Drevnei Rusi X-XV vv. [Acts Seals of Old Rus of the 10th - 15th Centuries]. Moscow, 1998. T. 3. Pechati, zaregistrirovannye v 1970-1996 gg. 496 p.

48. Zoltan, A. Interslavica. Issledovaniya po mezhslavyanskim yazykovym i kul'turnym kontaktam [Interslavica. Research on Inter-Slavic Language and Cultural Contacts]. Moscow, 2014. 222 p.

Размещено на Allbest.ru