Ф.А. Головин: либеральный политик революционной эпохи

В итоге, хотя Фёдор Александрович не признал себя «виновным в соучастии в организации, имеющей целью срыв политики советской власти», Шиманкевич, «принимая во внимание наличие данных, уличающих гр. Головина в приписываемом ему преступлении», постановил привлечь бывшего председателя Государственной думы «к настоящему делу в качестве обвиняемого и до окончания следствия содержать под стражей». Однако вскоре руководителей Помгола решили освободить из заключения Макаров В.Г., Христофоров В.С. К истории Всероссийского комитета помощи голодаю-щим // Новая и новейшая история. 2006. № 3. С. 202--205., и уже 17 сентября в следственном деле появилась (без подписи) резолюция уполномоченного ВЧК, предписывавшая освободить Головина «в виду того, что в процессе следствия и обыском ничего преступного не обнаружилось» ГА РФ, ф. 10035, оп. 1, д. 34026, № П-35258, л. 9 об., 15.. Всю эту эпопею он перенёс с большим спокойствием и выдержкой. По свидетельству члена Помгола писателя Б.К. Зайцева, «самым невозмутимым из нас оказался Ф.А. Головин». Зайцев, находившийся с ним в одной тюремной камере, вспоминал: «Он лежал на спине. В его правильном, лысом черепе блестел, как на слоновой кости, луч электричества. Руки аккуратно сложены накрест, белые брюки в складки, жёлтые ботинки, воротнички даже не расстёгнуты. (Он и позже спал всегда в полном параде. Объяснял так, что если ночью позовут на допрос или расстрел, то нельзя выходить на такое дело не в порядке)» Зайцев Б. Весёлые дни // Возрождение. 1928. 12 февраля..

Старому земскому деятелю судьба отпустила ещё 16 лет жизни. Он так и не уехал из Советской России, хотя его и ожидали друзья-эмигранты «Жду с нетерпением Ф.А. Головина и Е.К. Кускову», -- писал из Парижа Макарову адвокат и масон С.А. Балавинский (ГА РФ, ф. Р-6632, оп. 1, д. 72, л. 9). Письмо не датировано, но, судя по содержанию других писем Балавинского, относится к 1921 г. (Там же, д. 52, л. 1, 4).. Сохранились у него отношения и с прежними друзьями из мира искусства, ставшие особенно тесными в 1917 г. Так, 25 марта 1923 г. Фёдор Александрович обращался к В.И. Немировичу-Данченко: «Прошу Вас предоставить мне, если можно, ложу в Художественном] театре на “Сверчка”. Беспокою Вас этою просьбой с Вашего любезного разрешения, данного мне Вами лично» Музей МХАТ, Н.-Д., № 3746, л. 1.. Перед А.И. Сумбатовым-Южиным, которого знал как минимум с 1911 г. РГАЛИ, ф. 878, оп. 1, д. 891, л. 1., он ходатайствовал 6 января 1924 г. за «давнишнюю, хорошую знакомую» -- стоматолога А.В. Левинсон, рассчитывая пристроить её врачом при Малом театре Там же, л. 4--4 об.. До 1930 г. Головин «служил по найму» в разных учреждениях, затем вышел на пенсию, продолжая жить в той же квартире, на которой был арестован в 1921 г. (Большой Козихинский переулок, дом 27, квартира 7) ГА РФ, ф. 10035, оп. 2, д. 4392, № 19359, л. 4 об., 6. Там же в 1937 г. жила его дочь Ирина, работавшая в Институте повышения квалификации преподавателей; другая дочь, художница Ольга, жила в Петровско-Разумовском (Соловьёв М.В. Птица певчая. С. 8--9)..

Постановление об аресте Головина было вынесено 16 сентября 1937 г. начальником Советского районного отделения Управления НКВД по Московской обл. капитаном госбезопасности П.И. Конякиным, а затем утверждено начальником IV отделения Управления НКВД по Московской обл. капитаном госбезопасности М.И. Персицем и начальником Управления НКВД по Московской обл. комиссаром госбезопасности 1 ранга С.Ф. Реденсом ГА РФ, ф. 10035, оп. 2, д. 4392, № 19359, л. 1.. На следующий день сотрудники НКВД Луневский и Дергачёв произвели обыск в квартире бывшего председателя Государственной думы, после чего он был арестован и в тот же день допрошен Конякиным, задававшим вопросы как о событиях 20-летней давности Так, арестованному пришлось отрицательно отвечать на вопрос: «Известно ли Вам, что ЦК партии кадетов вынесло решение об организации белогвардейских армий?» (Там же, л. 3--3 об.)., так и о «враждебном настроении» Головина и его окружения в 1930-е гг. В частности, следователя интересовало, знаком ли Головину бывший член IV Государственной думы М.Х. Готовицкий. «Знаю Готовицкого с 1904 г., -- заявил Фёдор Александрович, -- познакомился с ним на земском съезде. С тех пор не встречался с ним до 1935 года, а возможно и до 1936 г.». К тому времени у Конякина уже были «показания» сломленного допросами Готовицкого (9 октября его расстреляют), судя по характерным речевым оборотам, «признавшегося» 11 сентября под диктовку чекиста, будто «в разговорах с Головиным на политическую тему он говорил: “Ну и Советская власть, довели нас до нищенства... Раньше при царизме народ жил в прекрасных условиях, а сейчас нет жизни и никакой перспективы”. По вопросу войны Головин проявлял пораженческие настроения. “В предстоящей войне победа будет на стороне капиталистов”». Когда Головин сказал, что общался с Гото- вицким, однако «контрреволюционных разговоров» с ним не вёл, следователь возразил: «Ваш ответ неискренний, т[ак] к[ак] нам достоверно известно об этих разговорах». Тем не менее Фёдор Александрович продолжал отклонять надуманные обвинения, так в итоге ни в чём и не сознавшись: «По материалам следствия Вы уличаетесь, как враждебно настроенный к вождям ВКП(б) и проявляли по отношению их (так в тексте. -- П.Г.) одобрение террористических действий? -- Если против меня есть такие материалы, то я их отрицаю. Террористические действия не одобрял. -- Установлено, что восхваляли фашистский строй. Признаёте ли это? -- Нет, не подтверждаю. Фашизм я не одобрял»¹⁰⁰.

Помимо «признаний» Готовицкого, в распоряжении НКВД имелись пока- зания добровольного доносчика -- заведующего базой «Заготзерно» В.И. Зубкова, проживавшего в том же доме на Большом Козихинском (в квартире 14). «Головина Ф.А. я знаю с 1921 г., -- сообщал он про своего соседа чекистам, -- по совместному проживанию в одном доме». Далее «свидетель» утверждал: «Я могу охарактеризовать Головина Ф.А. с политической стороны как человека явно враждебно настроенного к Советской власти, систематически выражающего недовольство к мероприятиям Советской власти. Группирует вокруг себя чуждых Советской власти людей, ведёт а/с агитацию. Рабочая часть дома на всём протяжении Советской власти вела с Головиным Ф. борьбу, как с классово чуждым элементом». Этого хватило для того, чтобы 21 ноября НКВД вынес постановление о применении высшей меры наказания. 10 декабря 1937 г. семидесятилетний старик был расстрелян на Бутовском полигоне. В 1989 г. его реабилитировали¹⁰¹.

Ф.А. Головин был лишён качеств крупного государственного деятеля. Его отличали вежливость, корректность, культурность, доброжелательность, но не решительность и настойчивость в постановке и достижении цели. Недоставало ему и понимания психологии тех, с кем он общался (того же Николая II или П.А. Столыпина и др.). Отсутствие у Головина какого-либо плана и просто заинтересованного отношения к делу особенно сказалось в 1917 г. Руководящей воли комиссара в подчинённом ему тогда ведомстве почти не чувствовалось, вследствие чего к обсуждению серьёзных преобразований приступили лишь накануне свержения Временного правительства. Почему же кадетская партия и близкие ей круги выдвигали его в ЦК, в председатели Государственной думы, в комиссары и члены Учредительного собрания? Ведь характерно, что тот же Челноков, который как политик был, возможно, крупнее Головина, в 1907 г. являлся лишь секретарём Думы при своём друге-председателе, а в 1917 г., благодаря ему же, устроился уполномоченным по делам Русского музея. Видимо, тут сказывались и переплетались и обаяние известной старинной фамилии, представительной внешности и безупречных манер, и дружеские связи с влиятельными людьми, и репутация «компромиссной фигуры», позволявшая занять пост спикера, навсегда уже закрепивший за Фёдором Александровичем место в политической элите и предопределивший его трагическую гибель в советской Москве.

Размещено на Allbest.ru