Восточнославянские языки в рефлексии наивного носителя языка (контент-аналитическое исследование коммуникации интернет-сообществ)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Восточнославянские языки в рефлексии наивного носителя языка (контент-аналитическое исследование коммуникации интернет-сообществ)

Авторское резюме

В статье представлены результаты контент-аналитического исследования рефлексии образов восточнославянских языков (и близких к ним образований) наивными носителями языка, участниками сетевых сообществ «ВКонтакте», «Одноклассники», «Facebook». Количественный анализ позволил определить, что наиболее активными в этом отношении являются пользователи сети «ВКонтакте», русский язык используется в качестве рабочего значительно чаще, чем другие восточнославянские, академически признанные языки (русский, украинский, белорусский) рефлексируются более последовательно. Качественный анализ показал, что образ языка зависит от языковой среды Сети.

В русскоязычной среде русский тесно связан с образом коммуникативного инструмента, что можно сказать также и об украинском. Украиноязычная и белорусскоязычная среда фокусируется на осмыслении языка как культурного феномена, при этом актуализируется противопоставление «своего» и «чужого» языка, в качестве чужого осмысляется, как правило, русский. Украинский и белорусский языки не попадают в поле взаимной рефлексии. Языковые образования (суржик, трасянка) интерпретируются пользователями как самостоятельные языки, в некоторых случаях они понимаются как исходные для всех восточнославянских народов. Кроме названных языков, в фокус рефлексии попадает феномен, не имеющий реального бытования, - славянский язык, понимаемый как праязык славянской культуры, исконный, с утратой которого связана негативная для восточных славян ситуация.

Ключевые слова: социолингвистика, восточнославянские языки, суржик, трасянка, славянский язык, контент-анализ, социальные сети.

Abstract

East slavic languages in the reflexionof a naive native speaker(content-analytical studyof the social networks communication)

В силу генетической, культурной, языковой близости по отношению к носителям восточнославянских языков достаточно долго употреблялось понятие «братские народы». Однако социально-политические изменения рубежа XX-XXI вв. обнажили проблемы в их отношениях. Сегодня обострения межэтнических и межкультурных конфликтов между восточнославянскими народами связываются в первую очередь с экономическими и политическими факторами. Однако, по мнению исследователей, изучающих языковые ситуации на территориях постсоветских государств, одной из значительных причин обострения может выступать и языковая ситуация (Катунин 2016), которая не только зависит от государственного статуса языка, но и связана с его «образом», оценкой его роли в жизни народа. О наличии таких образов как некоторых стереотипных представлений о языке в национальных культурах свидетельствуют результаты лингвистических исследований (Степанов 1995; Демьянков 2000; Кашкин 2002; Картины русского мира 2009). В этой связи нас заинтересовала проблема образов родного и «братских» языков в метаязыковой рефлексии наивного носителя, реализующейся в создании сообществ, посвященных языку.

Одним из дискурсов, позволяющих исследовать спонтанное социальное и речевое поведение носителей языка, в настоящее время становится дискурс социальных сетей, о чем свидетельствует значительная исследовательская активность в изучении этого вида коммуникации (Kramer, Guillory, Hancock 2014; Pfeffer, Zorbach, Carley 2014; Mishankina, Zilberman 20l6; Serrat 2017). Термин «социальные сети» появился в работе социолога Дж. Барнса в 1954 г. для обозначения системы социальных коммуникаций членов социума (Barnes 1954: 43-44), через полвека эта метафора была реализована в виде online сервисов, предназначенных для неформального общения. Сегодня портал BRAND ANALYTICS, подводя итоги за ноябрь 2016 г., отмечает, что на социальные сети приходится 71,8% объема всего публичного контента (Социальные сети в России 2016). Этот вид интернет-общения отличается возможностью свободного вхождения в коммуникацию при условии обязательной регистрации пользователя в Сети. Коммуникация в социальных сетях, как правило, является продолжением реальных контактов в виртуальном топосе. Сервис предоставляет возможность участвовать в сетевых сообществах без ограничения тематики общения, поэтому можно говорить о том, что интерес к определенной теме в этой коммуникативной среде является результатом выбора самих пользователей. Социальные сети объединяют жителей самых разных территорий, в том числе стран, говорящих на восточнославянских языках. Анализ показывает, что они активно включаются в обсуждение политических и социальных аспектов современной жизни, одним из которых является язык как форма культурной и этнической идентичности.

Целью нашего исследования стала попытка описания «образов» восточнославянских языков в осмыслении наивного носителя языка - частника сетевых сообществ.

Методология, методы и материал исследования

Предметом нашего анализа выступило социальное и речевое поведение пользователей социальных сетей в аспекте осмысления образов родного и чужих восточнославянских языков. Полагаем, что наиболее эффективной при исследовании процессов, происходящих в соцсетях Интернета, является методология социолингвистики (Mirloy, Gordon 2003).

В сферу анализа попали наиболее популярные на постсоветском пространстве социальные сети: «ВКонтакте» (https://vk.com), «Одноклассники» (https://ok.ru) и «Facebook» (https://www.facebook.com). Портал «Про СММ» дает им следующую характеристику: наиболее крупная сеть - «ВКонтакте», ежемесячная аудитория составляет 87 млн чел., возрастные параметры пользователей - 18-24 года. Ежемесячная аудитория сети «Одноклассники» - 46,9 млн чел.; средний возраст пользователей - 25-34 года и 55 лет и старше. Facebook: ежемесячная аудитория - 14,4 млн чел., средний возраст - от 25 до 34 лет (Самые популярные социальные сети в России 2016).

В качестве основного исследовательского метода применялся контент-анализ, позволивший выявить путем определения наиболее частотных семантических категорий значимые для пользователей параметры «образа» языка. Контент-анализ осуществлялся в два этапа. На первом, количественном, было определено количество сообществ, организованных для обсуждения восточнославянских языков1. Для этого была сформирована система запросов на трех основных восточнославянских языках, включающая их названия: белорусский язык/ білоруська мова / беларуска мова;

русский язык /російська мова /руская мова; украинский язык/українська мова / украінская мова.

Однако предварительный пилотный анализ выявил, что представления пользователей социальных сетей о восточнославянских языках не ограничиваются названными, поэтому система запросов была дополнена номинациями языковых образований, статус которых в академической науке на современном этапе обсуждается: русинский язык / русинська мова / русінская мова; суржик / суржык; трасянка.

Охарактеризуем их подробнее. Во многих исследованиях (Скорвид 2009; Бабенко, Орлова 2015; Суляк 2015) отмечается проблема, связанная с национальной самоидентификацией русинов (в том числе и языковой). Академическое сообщество не имеет однозначного мнения в отношении русинского языка, так как до XX в. он существовал в народно-разговорной форме, а первая грамматика, закреплявшая литературные нормы, была создана в 1923 г. В работе А.Е. Супруна русинский язык определяется как язык ограниченного распространения (Супрун 1989), авторы целой серии исследований рассматривают его как один из славянских микроязыков (Скорвид 2009; Катунин 2014). Труды С.С. Скорвида, И.И. Бабенко и О.В. Орловой затрагивают обсуждение русинского языка в интернет-дискурсе (Скорвид 2009; Бабенко, Орлова 2015), но социальные сети не попадают в фокус исследовательского внимания.

Суржик и трасянка - близкие по типу языковые образования, о чем свидетельствует этимология лексем, главным в которой выступает семантический компонент «смесь» (ср.: суржик - «смесь зерна и жита, жита и ячменя, ячменя и овса» (Фасмер 1987), трасянка - «смесь сена с соломой» (Лисковец 2002)). Эти языковые образования изучаются в аспекте языковой ситуации (Мечковская 2005; Лисковец 2002; Хен- тшель 2013; Дель Гаудио 2015), но статус их еще более дискуссионен, так как они имеют устную форму бытования. В работе (Курохтина 2009) рассматриваются тексты «Википедии» на суржике, однако исследований осмысления феномена суржика и трасянки пользователями соцсетей не проводилось.

Отметим, что в ходе пилотного эксперимента нам встретилась еще одна номинация, не имеющая отношения ни к одному реально существующему языку, но обсуждаемая в интернет-дискурсе, в связи с чем мы включили данную номинацию в систему запросов: славянский язык/слов'янська мова /славянская мова.

Данные, полученные в период с февраля по май 2017 г., позволили определить языки-доминанты обсуждений2.

На втором этапе был осуществлен качественный контент-анализ, материалом для которого послужили посты, размещенные в новостных лентах. Количественный анализ вербальных единиц, репрезентирующих определенные семантические категории (темы), позволил сделать содержательный вывод об интересе пользователей к определенному аспекту языка. На этом этапе была определена концептуальная доминанта «образа» языка в рамках как языкового сообщества, так и сообщества социальной сети. При анализе отдельных текстов заголовков, девизов и описаний групп в социальных сетях, а также комментариев пользователей был использован текстологический анализ. В качестве единицы анализа были выбраны лексемы и коллокации, репрезентирующие исследуемые категории. На этапе соотнесения данных различных социальных сетей использовался сопоставительный анализ.

Результаты исследования

Первый этап анализа, количественный, позволил определить следующее распределение «языковых» сообществ в исследуемых социальных сетях (табл. 1).

Таблица 1. Количество сообществ, посвященных восточнославянским языкам в социальных сетях

Э ти данные дают возможность сделать выводы, касающиеся актив- но8ти ю^/^і^:^о^телей исследуемыхноциальныхсетей в реЦ^леп^с^л^и восточнославянских языков:

1) неОнюрайтсрболее высокая активность языковой рефлексии пользователей сети «ВКонтакте» (рис. 1);

Рис. 1. Активность пользователей социальных сетей в организации сообществ, посвященных языку.

2) запросы на разных языках позволили выявить определенные тенденции: сообщества,посвященные русскому и украинскому,более последовательно номинируются на этих языках. Однако этого нельзя сказать о белорусском языке, который используется пользователями социальных сетейнаименееактивно (рис. 2);

Рис. 2. Активностьиспользованияя зыка в социальныхсетях.

3) академически признанные языки более последовательно попа- есть свое исключение: суржик обсуждается более активно, чем белорусский язык (рис. 3).

Рис.З. Колилествосообществнаразных языках.

Второй этап анализа позволил установить более четкие контуры «образа» исследуемых языков, представленного в виде категориальной матрицы, охватывающей все тематические доминанты создаваемых сообществ. Образ языка как коммерческого продукта представлен в сообществах, создаваемых в рекламных целях. В этом случае участнику предлагается собственно язык как услуга (обучение, подготовка к тестированию на знание родного или иностранного языка, перевод) либо презентуется организация, осуществляющая языковую подготовку. Язык как культурный объект представлен в сообществах, ориентированных на некоммерческую деятельность.

И в этом случае мы определили несколько ключевых образов языка: 1) как инструмент коммуникации: - незнакомый или малознакомый (обучение языку как иностранному); - известный, но владение им требует специальной подготовки (школьное обучение и государственный экзамен); - известный, но совершенствовать владение им нужно постоянно (культура речи и письма); - позволяет понять иностранные культурные объекты (зарубежная информация на языке); - для его освоения требуются специальные профессиональные знания (обмен профессиональным опытом и материалами). 2) как культурный феномен: - часть национальной культуры в целом (язык и культура, история языка, история номинаций и т. п.); Рис. 2. Активность использования языка в социальных сетях 3) академически признанные языки более последовательно попадают в фокус внимания пользователей, хотя в этой закономерности есть свое исключение: суржик обсуждается более активно, чем белорусский язык (рис. 3). Рис. 3. Количество сообществ на разных языках Второй этап анализа позволил установить более четкие контуры «образа» исследуемых языков, представленного в виде категориальной матрицы, охватывающей все тематические доминанты создаваемых сообществ. Образ языка как коммерческого продукта представлен в сообществах, создаваемых в рекламных целях. В этом случае участнику предлагается собственно язык как услуга (обучение, подготовка к тестированию на знание родного или иностранного языка, перевод) либо презентуется организация, осуществляющая языковую подготовку. 8 86 2017, № 2 (48) - культурный феномен (отношение к языку: рефлексия «своего» и «чужого» языка); - компонент словесной культуры (общефилологические проекты). В табл. 2-4 представлены результаты обработки содержания ресурсов исследуемых социальных сетей, указывающие на то, что образы языков в сообществах социальных сетей существенно варьируют.

Социальная сеть «ВКонтакте» Образ русского языка в русскоязычном секторе определяется концептуальными доминантами, позволяющими говорить об инструментальном образе русского языка: - как инструмент, позволяющий понять иностранные культурные объекты. Приведем названия сообществ: TED TALKS видео на русском языке, Спорт на русском языке; - как инструмент известный, но совершенствовать владение им нужно постоянно: Мы за правописание и русский язык, Скажем НЕТ подонковскому сленгу! Культура речи!; - как инструмент известный, но владение им требует специальной подготовки: ЕГЭ Русский язык, «Хочу знать», РУССКИЙ ЯЗЫК | ЕГЭ 2017 | Даль и Ожегов. В украиноязычном секторе русский язык - это феномен, тесно связанный с национальной культурой и оцениваемый в ее контексте прежде всего как «чужой», обычно эта оценка негативная: Для тих кого дістали москалі та їх російська мова; >>>!!! російська мова для лохів!!!<<<>>>!!!не будь лохом - говори по українськи!!!<<

Образ украинского языка столь же вариативен в разных секторах. Отметим, однако, то, что не выявлено сообществ, посвященных украинскому языку на белорусском языке.

В рамках русскоязычного сообщества образ украинского языка можно также охарактеризовать как инструментальный: Учим украинский Язык; Ф Украинский язык для лентяев. Примерно в равных пропорциях наблюдается представление украинского как коммерческого продукта и культурного феномена. Сообщества, посвященные украинскому языку как культурному феномену, транслируют противоположные образы украинского языка: 1) «язык любимый»: Русскоязычные украинцы за украинский язык; Украине украинский язык; 2) «язык ненавидимый»: Группа ненавистников украинского языка; Я не говорю на украинском языке и не буду.

Таблица 1

Таблица 2

Таблица 3

В рамках украиноязычного сектора язык осмысляется, с одной стороны, как известный, но сложный инструмент, владение которым требует специальной подготовки: Про мову; українська мова ЗНО, а также как культурный феномен, нуждающийся в защите: Українська мова - НАЙКРАЩА; Українська мова - найкраща в світі; Ми поважаємо ¦УКРАЇНСЬКУ МОВУ¦ УВАГА!!!!!!! УВАГА!!!!!!

Образ белорусского языка аналогичным образом не представлен в рамках украиноязычного сообщества. Носителями русского языка он осмысляется как неизвестный коммуникативный инструмент (Белорусский язык для лентяев; МИР2050. БЕЛОРУССКИЙ ЯЗЫК. Выучи самостоятельно), а также связывается с переводом зарубежного контента. В качестве родного он осмысляется как известный коммуникативный инструмент, который должен быть усовершенствован, и культурный феномен, нуждающийся в поддержке и защите: Беларуская мова - мова маіх дзяцей!; Мы беларусы, наша мова - бе- ларуская!; «Уступі дарогу Роднай мове!»; Беларуская мова - жывая мова.

Образы языковых образований, статус которых дискутируется (русинский язык, суржик, трасянка), более однозначны.

Отметим, что не было выявлено сообществ, посвященных русинскому, на белорусском языке. В русскоязычном и украиноязычном секторе он представлен по преимуществу как культурный феномен (Русинськый язык; Пряшевский русинский язык; Русинська бисіда (а не язЫк, діалект, ци мова).

Сообщества, создаваемые пользователями социальных сетей для обсуждения суржика и трасянки, свидетельствуют о том, что они воспринимаются и оцениваются в первую очередь как культурные объекты. При этом наблюдается очевидная амбивалентность оценки: Ми гаварім суржиком!; ЛЮДЫ ЯКІ КАЙФУЮТ ГАВАРІТЬ СТРАШНИМ СУРЖИКАМ =); Суржик - наш язык!; Ненавидит ли суржик кто-то так, как ненавижу его я?; !!!СУРЖИК ЦЕ_МОВА ДЕБІЛІВ ТА ДЕГЕНЕРАТІВ!!!!; ТРАСЯНКА - нашэ усё!; трасянка руліць!!

Например, создатели сообщества «Ми гаварім суржиком!» таким образом позиционируют это языковое образование: «Група создана для відстоювання інтєрєсів титульного нарєчія. Нас достали «свідомі» із плеканням мови. Нас дістали «русские» із нав ''язуванням язика. Суржик, пачті як будізм, не язик, але учєніє <...> Ми не закриваєм наше сознаніє. Свободу людині - свободу вираженію! Киев, Украина». Вместе с тем создатели группы «Ненавидит ли суржик кто-то так, как ненавижу его я?» выражают совершенно противоположную оценку этого явления: «Суржик - это когда два языка образуют один -извращенный, неполноценный, несформированный».

Итак, анализ сообществ социальной сети «ВКонтакте» позволяет говорить: 1) о явном доминировании «инструментального» образа русского языка»; 2) о доминировании «культурного» образа украинского, белорусского и русинского языков. Языковые образования позиционируются участниками сообществ как самостоятельные языки, представляющие собой культурный феномен, хотя при этом их оценка амбивалентна.

Социальная сеть «Одноклассники»

1. Бабенко, Орлова 2015 - Бабенко И.И., Орлова О.В. Языковое конструирование национальной идентичности в интернет-дискурсе: «Кто такие русины и на какой из языков похож русинский язык?» // Русин. 2015. № 3. С. 79-89. DOI: 10.17223/18572685/41/6

2. Дель Гаудио 2015 - Дель Гаудио С. Украинско-русская смешанная речь «суржик»в системе взаимодействия украинского и русского языков // Slovene. 2015. № 2. С. 214-146.

3. Демьянков 2000 - Демьянков В.З. Семантические роли и образы языка // Язык о языке: сб. статей. М.: Языки русской культуры, 2000. С. 193-270.

4. Картины русского мира 2009 - Картины русского мира: образы языка в дискурсах и текстах / Ред. З.И. Резанова. Томск: ИД СК-С, 2009.

5. Катунин 2014 - Катунин Д.А. Русинский и словацкий языки в современном законодательстве Хорватии // Русин. 2014. № 2 (36). С. 296-311. DOI: 10.17223/18572685/36/19

6. Катунин 2016 - Катунин Д.А. Равноправие этносов и языков в законодательстве Федеративной народной республики Югославия (1946-1963 гг.) как один из основополагающих принципов создания государства // Русин. 2016. № 3 (45). С. 174-189. DOI: 10.17223/18572685/45/13

7. Кашкин 2002 - Кашкин В.Б. Бытовая философия языка и языковые контрасты // Теоретическая и прикладная лингвистика. Воронеж: Изд-во ВГТУ, 2002. Вып. 3: Аспекты метакоммуникативной деятельности. С. 4-34.

8. Курохтина 2009 - Курохтина Т.Н. Суржик в Интернете // Вестник Московского университета. Сер. 9. Филология. 2009. № 2. С. 101-112.

9. Лисковец 2002 - Лисковец И.В. Трасянка: происхождение, сущность, функционирование // Антропология. Фольклористика. Лингвистика. СПб.: Изд-во Европ. ун-та в СПб., 2002. Вып. 2. С. 329-343.

10. Мечковская 2005 - Мечковская Н.Б. Белорусская трасянка и украинский суржик: суррогаты этнического субстандарта в их отношениях к массовой культуре и литературным языкам // Проблеми зіставної семантки. Київ, 2005. Вип. 7. С. 109-115.

11. Самые популярные социальные сети в России 2016 - Самые популярные социальные сети в России 2016 // Про СММ: электронный портал. URL: http://www.pro-smm.com/popuLyamye-sociaLnye-seti-v-rossii-2016 (дата обращения: 10.04.2017).

12. Скорвид 2009 - Скорвид С.С. Язык (и) русин в онлайн-режиме // Славянские языки и культуры в современном мире: труды и материалы междунар. науч. симпозиума. М.: Изд-во МГУ, 2009. С. 317-318.

13. Социальные сети в России 2016 - Социальные сети в России, осень 2016 // BRAND ANALYTICS: Система мониторинга и анализа бренда в социальных медиа и СМИ. URL: http://br-anaLytics.ru (дата обращения: 10.04. 2017).

14. Степанов 1995 - Степанов Ю.С. Изменчивый «образ языка» в науке XX века // Язык и наука конца ХХ века. М.: Изд-во РГГУ, 1995. С. 7-34.

15. Суляк 2015- СулякС.Г. Язык русинов Бессарабии в трудах дореволюционных этнографов // Русин. 2015. № 3 (41). С. 14-24. DOI: 10.17223/18572685/41/1

16. Супрун 1989 - СупрунА.Е. Русинский язык // Введение в славянскую филологию. Минск, 1989. С. 132-135.

17. Фасмер 1987 - Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. М.: Прогресс, 1987. Т. III.

18. Хентшель 2013 - Хентшель Г. Белорусский, русский и белорусско-русская смешанная речь // Вопросы языкознания. № 1. 2013. С. 53-76.

19. Barnes 1954 - Barnes J.A. Class and Committees in a Norwegian Island Parish // Human Relations. 1954. № 7. P 39-58.

20. Kramer, Guillory, Hancock 2014 - Kramer A.D.I., Guillory J.E., Hancock J.T. Experimental evidence of massive-scale emotional contagion through social networks // Proceedings of the National Academy of Sciences. 2014. Vol. 111, № 24. P 8788-8790. DOI: 10.1073/pnas.1320040111

21. Mirloy, Gordon 2003 - Mirloy L., Gordon M. Sociolinguistics Method and interpretation. Oxford: Blackwell Publishing, 2003. 261 p.

22. Mishankina, Zilberman 2016 - Mishankina N., Zilberman N. «Soviet» in the Space of Social Networks: A Form of Political Reflection // Digital Transformation and Global Society. Springer International Publishing, 2016. Vol. 674. Р. 45-50. DOI: 10.1007/978-3-319-49700-6_6

23. Pfeffer, Zorbach, Carley 2014 - Pfeffer J., Zorbach T., Carley K.M. Understanding online firestorms: Negative word-of-mouth dynamics in social media networks // Journal of Marketing Communications. 2014. Vol. 20, № 1-2. P 117-128. DOI: 10.1080/13527266.2013.797778

24. Serrat 2017 - Serrat O. Social network analysis // Knowledge solutions. Springer Singapore, 2017. P. 39-43. DOI: 10.1007/978-981-10-0983-9_36

References

1. Babenko, I.I. & Orlova, O.V. (2015) Language construction of national identity in the internet discourse: “Who Are the Rusyns and what language is Rusyn like? Rusin. 3 (41). pp. 79-89. (In Russian). DOI: 10.17223/18572685/41/6

2. Del Gaudio, S. (2015) Ukrainsko-russkaya smeshannaya rech' “surzhik” v sisteme vzaimodeystviya ukrainskogo i russkogo yazykov [Ukrainian-Russian mixed speech “Surzhik” in the system of interaction of Ukrainian and Russian languages]. Slovene. 2. pp. 214-146.

3. Demyankov, V.Z. (2000) Semanticheskie roli i obrazy yazyka [Semantic roles and images of language]. In: Arutyunova, N.D. (ed.) Yazyk o yazyke [Language about the Language]. Moscow: Yazyki russkoy kul'tury. pp. 193-270.

4. Rezanova, Z.I. (ed.) (2009) Kartiny russkogo mira: obrazy yazyka v diskursakh i tekstakh [Pictures of the Russian World: Images of the Language in Discourses and Texts]. Tomsk: SK-S.

5. Katunin, D.A. (2014) The Ruthenian and Slovak languages in the current laws of Croatia. Rusin. 2 (36). pp. 296-311. (In Russian). DOI: 10.17223/18572685/36/19

6. Katunin, D.A. (2016) Equality of ethnic groups and languages in the laws of the Federal People's Republic of Yugoslavia (1946-1963) as a fundamental principle of the state formation. Rusin. 3 (45). pp. 174-189. (In Russian). DOI: 10.17223/18572685/45/13

7. Kashkin, V.B. (2002) Bytovaya filosofiya yazyka i yazykovye kontrasty [Household philosophy of language and language contrasts]. In: Kashkin, V.B. (ed.) Teoreticheskaya i prikladnaya lingvistika [Theoretical and Applied Linguistics].

8. Issue 3. Voronezh: Voronezh State Technical University, pp. 4-34.

9. Kurokhtina, T.N. (2009) Surzhik v Internete [Surzhik on the Internet], Vestnik Moskovskogo universiteta. Ser. 9. Filologiya - Moscow State University Bulletin. Series 9. Philology. 2. pp. 101-112.

10. Liskovets, I.V (2002) Trasyanka: proiskhozhdenie, sushchnost', funktsion- irovanie [Trasianka: Origin, essence, functioning]. In: Shtyrkov, S. & Kolosova, V. (eds) Antropologiya. Fol'kloristika. Lingvistika [Anthropology. Folklore. Linguistics]. Issue 2. St. Petersburg: St. Petersburg European University, pp. 329-343.

11. Mechkovskaya, N.B. (2005) Belorusskaya trasyanka i ukrainskiy surzhik: sur- rogaty etnicheskogo substandarta v ikh otnosheniyakh k massovoy kul'ture i literaturnym yazykam [Belarusian Trasianka and Ukrainian Surzhik: Surrogates of the ethnic sub-standard in their relations to mass culture and literary languages]. In: Kochergan, M.P (ed.) Problemizistavnoпsemantki [Problems of Comparative Semantics]. Kyiv: National Academy of Sciences, Ukraine. pp. 109-115.

12. Frolova, E. (2016) Samye populyarnye sotsial'nye seti v Rossii 2016 [The most popular social networks in Russia in 2016]. [Online] Available from: http:// www.pro-smm.com/populyarnye-socialnye-seti-v-rossii-2016. (Accessed: 10th April 2017).

13. Skorvid, S.S. (2009) [The Rusin language(s) in the online mode]. Slavyanskie yazyki i kultury v sovremennom mire [Slavic Languages and Culture in the Modern World]. Proc. of the International Symposium. Moscow: Moscow State University, pp. 317-318.

14. BRAND ANALYTICS. (2016) Sotsial'nye seti v Rossii, osen' 2016 [Social networks in Russia. Autumn 2016]. [Online] Available from: http://br-analytics.ru. (Accessed: 10th April 2017).

15. Stepanov, Yu.S. (1995) Izmenchivyy “obraz yazyka” v nauke XX veka [A changing “image of language” in the science of the 20th century]. In: Stepanov, Yu.S. (ed.) Yazyk i nauka kontsaXXveka [Language and Science of the Late Twentieth Century]. Moscow: Russian State University for the Humanities. pp. 7-34.

16. Sulyak, S.G. (2015) The Language of the Rusins of Bessarabia in the Works of the Pre-Revolutionary Ethnographers. Rusin. 3 (41). pp. 14-24. (In Russian). DOI: 10.17223/18572685/41/1

17. Suprun, A.E. (1989) Rusinskiy yazyk [The Rusin language]. In: Suprun, A.E. (ed.) Vvedenie v slavyanskuyu filologiyu [Introduction to the Slavic philology]. Minsk: Vysshaya shkola. pp. 132-135.

18. Fasmer, M. (1987) Etimologicheskiyslovar'russkogoyazyka [The Etymological Dictionary of the Russian Language]. Vol. 3. Moscow: Progress.

19. Khentshel, G. (2013) Belorusskiy, russkiy i belorussko-russkaya smeshan- naya rech' [Belarusian, Russian and Belarusian-Russian mixed speech]. Voprosy yazykoznaniya. 1. pp. 53-76.

20. Barnes, J.A. (1954) Class and Committees in a Norwegian Island Parish. Human Relations. 7. pp. 39-58. DOI: 10.1177/001872675400700102

21. Kramer, A.D.I., Guillory, J.E. & Hancock, J.T (2014) Experimental evidence of massive-scale emotional contagion through social networks. Proceedings of the National Academy of Sciences. 111 (24). pp. 8788-8790. DOI: 10.1073/ pnas.1320040111

22. Mirloy, L. & Gordon, M. (2003) Sociolinguistics Method and Interpretation. Oxford: Blackwell Publishing.

23. Mishankina, N. & Zilberman, N. (2016) “Soviet” in the Space of Social Networks: A Form of Political Reflection. Digital Transformation and Global Society. 674. pp. 45-50. DOI: 10.1007/978-3-319-49700-6_6

24. Pfeffer, J., Zorbach, T. & Carley, K.M. (2014) Understanding online fire-storms: Negative word-of-mouth dynamics in social media networks. Journal of Marketing Communications. 20(1-2). pp. 117-128. DOI: 10.1080/13527266.2013.797778.

25. Serrat, O. (2017) Social network analysis. Knowledge solutions, pp. 39-43. DOI: 10.1007/978-981-10-0983-9_36.

Размещено на Allbest.ru