"Тимуридская" сабля из Самарканда

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Новосибирский государственный университет

«Тимуридская» сабля из Самарканда

Л.А. Бобров\

К.С. Хайдаков

г. Новосибирск

Аннотация

Рассмотрена оригинально оформленная сабля, обнаруженная в 1969 г. в Самарканде и хранящаяся в настоящее время в частной коллекции. Остроугольный клинок, выполненный из сварного булата (дамаска), дополнен литым бронзовым эфесом с короткой С-образной крестовиной, увенчанной изображениями «драконов» и навершием в форме головы сокола. На основании комплексного анализа вещественных и изобразительных источников уточнены датировка и атрибуция данного образца длинноклинкового оружия. Наиболее вероятно, что сабля была изготовлена на территории Средней Азии в XV-XVII вв. Так называемая «тамга Тимура» в виде трех кругов, сгруппированных в форме треугольника, могла быть нанесена на ее рукоять как в XV в., так и позднее (в последнем случае, возможно, с целью повышения продажной стоимости оружия). Несколько менее вероятно, что сабля (или ее рукоять) была изготовлена в индийских владениях Бабуридов (также являвшихся потомками Тимура) в середине XVI-XVII в. Артефакт представляет собой достаточно редкий пример южноазиатского влияния на оружейный комплекс воинов Мавераннахра позднего Средневековья и раннего Нового времени. Малочисленность подлинных образцов среднеазиатского длинноклинкового оружия указанного периода обусловливает высокую научную ценность рассматриваемого материала.

Ключевые слова: Узбекистан, Самарканд, Тимур, Тимуриды, Чагатаи, узбеки, тимуридская сабля

Abstract

A «Timurid» Saber from Samarkand

L.A. Bobrov, K.S. Khaidakov

Novosibirsk State University Novosibirsk, Russian Federation

Purpose. We describe an original saber discovered in Samarkand in 1969 during construction work in an old building. Presently, the saber is stored in a private collection. We determine the attribution and the time period for this sample of a long-blade weapon based on its features and available examples.

Results. The saber features a sharp-triangle blade made of welded bulat «damask» and a bronze handle with a short C-style guard crowned with images of «dragons» and pommels in the form of the head of a bird of prey (possibly a falcon). The full length of the saber measures 91.0 cm with the length of the blade measuring 79.5 cm; width/thickness at the handle is 32.5 / 7.8 mm, in the middle - 28.8 / 5.6 mm, at 10 mm from the point - 10.0 / 2.6 mm; the hilt length - 14.3 cm (handle length - 11.5). The surface of the handle is adorned with three circles grouped as a triangle. The hilt weighs 350 g, the total weight of the saber being 1015 g.

Conclusion. Most likely, the saber was made in Middle Asia between 15^th - 17^th centuries. The so called «Timur's tamga» (three circles grouped as a triangle) could have been added either in the 15^th century, or later (in the latter case, with the purpose of increasing its commercial value). It is less probable that the saber or its handle were produced in the Indian domains of the Babourides, who were descendants of Amir Timur, during the 16^th - 17^th centuries. The saber is a sufficiently rare example of a certain South-Asian influence on the array of arms used by warriors of Ma wara'an-Nahr during the late Middle Ages or early modern times. Due to few authentic samples of long-blade weapons from this period available to scientists, this specimen has a high scientific value.

Keywords: Uzbekistan, Samarkand, Timur, Timurids, Chagatai, Uzbeks, Timurid saber

Введение

Военное искусство амира Тимура (1336-1405) по праву признается специалистами высшей стадией развития традиционного военного дела средневекового населения Средней Азии. Изучение военно-культурного наследия завоевателя, а также его политических преемников и противников продолжает оставаться актуальным направлением современных научных исследований в России и в странах ближнего и дальнего зарубежья [Nicolle, 1990; Roux, 1991; Миргалеев, 2003; 2007; 2011; Kadoi, 2010]. Однако профильная проблематика изучена весьма неравномерно. Так, если военная история Тимура неоднократно привлекала внимание исследователей, то некоторые другие вопросы изучены в значительно меньшей степени. К их числу относится и тема эволюции длинноклинкового оружия воинов Мавераннахра и сопредельных территорий на протяжении позднего Средневековья и раннего Нового времени. Публикация ранее неизвестных широкому кругу специалистов вещественных, изобразительных и письменных материалов позволяет уточнить многие вопросы, связанные с особенностями развития военного дела народов Среднеазиатского региона указанного периода.

В одной из частных российских коллекций хранится оригинально оформленная сабля, представляющая значительный интерес для отечественных и зарубежных оружиеведов, археологов и военных историков. Этот образец длинноклинкового оружия был обнаружен в 1969 г. на территории Самарканда в фундаменте старого здания во время проведения строительных работ. Фотографии сабли и некоторых ее элементов впервые опубликованы одним из авторов настоящей статьи в 2013 г. (см.: [Хайдаков, 2013. С. 153]). Первоначально она была атрибутирована как «Сабля шамширного типа. Иран - Афганистан» и датирована XV-XVI вв. [Там же]. Позднее предложенная атрибуция и датировка пересмотрены на «Ти - муриды, XV-XVII вв.» [Хайдаков, 2016. С. 40]. Выдвинуто предположение о том, что бронзовый эфес мог быть изготовлен несколько позднее сабельной полосы и добавлен к ней уже в процессе эксплуатации оружия [Хайдаков, 2013. С. 153].

Целью этой статьи является описание конструкции и системы оформления сабли из Самарканда, а также уточнение ее датировки и атрибуции.

Результаты исследований и обсуждение

Конструктивно рассматриваемая сабля состоит из изогнутого стального клинка с хвостовиком, а также литой бронзовой рукояти (рис. 1, 1). Общая длина предмета (от верхнего края навершия рукояти до острия) - 91 см, общий вес - 1 015 г.

По форме сабельной полосы рассматриваемый экземпляр может быть отнесен к клинкам со средним изгибом, треугольным сечением и остроугольным острием (без елмани). Длина сабельной полосы (от конца хвостовика до острия) - 87,5 см, в том числе длина клинка (от основания лезвия до острия) - 79,5 см. Ширина (толщина) клинка у рукояти - 32,5 / 7,8 мм, в центральной части - 28,8 / 5,6 мм, на расстоянии 10 мм от острия - 10 / 2,6 мм. Спуски клинка прямые. Изгиб клинка - 48 мм (при замере от обуха). Отметим, что изгиб сабельной полосы начинается уже в верхней трети клинка, т.е. почти непосредственно под рукоятью. Ее общий вес (без бронзового эфеса) - 660 г.

Рис. 1 (фото). Сабля из Самарканда: 1 - общий вид; 2 - фрагмент клинка; 3 - хвостовик; 4, 5 - эфес (фото К.С. Хайдакова; без масштаба)

Fig. 1 (photo). Saber from Samarkand: 1 - general form; 2 - fragment of the blade; 3 - saber shank; 4, 5 - hilt (photo by K.S. Khaidakov; no scale)

Сабельная полоса выполнена из сварного булата (дамаска). По всей длине клинка и обуха видны крупные «волнистые» нерегулярные узоры, образованные двумя видами стали в результате многократного проковывания и скручивания пакета с использованием флюсов и порошков. Подобная разновидность сварного булата относится к так называемому «дикому» типу, где рисунок стали имеет хаотичную, непредсказуемую структуру [Хайдаков, 2013. С. 76]. Поверхность клинка матовая с синеватым отливом, имеет следы первоначальной ковки, непроваров и коррозии (рис. 1, 2)

Сабельная полоса снабжена ярко выраженными остроугольными «плечиками». Сходясь под тупым углом, они образуют узкий хвостовик удлиненно-прямоугольной формы (рис. 1, 3). По центру верхней части клинка (непосредственно под хвостовиком) пробито сквозное отверстие (диаметр - 4 мм), в которое вставлялась заклепка (выполненная из металла с заметной слоистой структурой), соединявшая сабельную полосу и рукоять. Отверстие выбито со смещением канала, приблизительно, на 10° (см. рис. 1, 3).

Прямой у основания хвостовик сабли незначительно изгибается в верхней трети в сторону лезвия, повторяя геометрию бронзовой рукояти. Общая длина хвостовика - 8 см. Ширина (толщина) хвостовика в верхней части - 6 / 3,5 мм, в центральной части - 8,7 / 4,6 мм, в нижней части (у клинка) - 12,2 / 6,6 мм. Отсутствие отверстий на хвостовике свидетельствует в пользу того, что мастер изначально планировал снабдить оружие литой рукоятью, а не парными «щечками», выполненными из костяных, роговых или деревянных пластин. Хвостовик сильно коррозирован и истончен, имеет глубокие каверны и следы расслоения металла (см. рис. 1, 3).

Значительный интерес представляет цельнометаллический эфес сабли, изготовленный из бронзы в технике литья (рис. 1, 4, 5). Длина (высота) эфеса (от верхнего края навершия до конца перекрестья) - 14,3 см (в том числе длина рукояти - 11,5 см). Ширина уплощенного черена рукояти (в верхней, центральной и нижней части): 20» 23,6» 27,5 мм, толщина - 21,8» 25,2» 28 мм соответственно. Боковые стороны бронзового черена покрыты прорезным изображением цепи вертикально расположенных дисков. Общий вес бронзового эфеса - 350 г. \

В нижней части черен рукояти переходит в парные подтреугольные лопасти (длина - 38 мм, ширина - 32 мм в наиболее широкой части и 6 мм у окончания), нависающие над плоскостями клинка (см. рис. 1, 4, 5) С учетом съемных заклепок и деревянного наполнителя - 355 г. Эти лопасти выполняют функцию нижних стержней перекрестья традиционных съемных крестообразных сабельных гард.. В лопастях пробито сквозное отверстие (диаметр - 4 мм), в которое вставлена железная заклепка с круглыми уплощенными шляпками (диаметр - 4,2 мм), соединяющая рукоять с сабельной полосой. Лопасти заканчиваются уплощенными наконечниками, выполненными в виде стилизованных цветочных бутонов с тремя округлыми лепестками (диаметр - 9 мм). Каждый лепесток дополнительно украшен неглубокими зубчиками. Роль крестовины рукояти играют короткие поперечные стержни, увенчанные кильонами в виде «драконьих голов», обращенных в сторону клинка. Благодаря изгибу стержней, крестовина имеет характерную С-образную форму (см. рис. 1, 4). Пространство между стержнями украшено прорезным изображением трех дисков, сгруппированных в форме треугольника (см. рис. 1, 5). Анализ этого изображения показал, что оно было выполнено одновременно с остальными элементами эфеса.

Венчает бронзовую рукоять массивное навершие, выполненное в виде головы птицы (сокола?), с коротким загнутым вниз клювом, округлыми глазами и «нахмуренными» бровями (см. рис. 1, 4, 5). Глаза птицы отличаются от цвета бронзы эфеса и, вероятно, выполнены из другого металла - возможно, из низкопробного сплава золота. Дистальная часть навершия сильно деформирована и уплощена. Длина навершия - 42 мм, высота - 26 мм, толщина - 30,5 мм. В плоскости клюва птицы пробита «ноздря» - сквозное отверстие (диаметр - 3 мм), через которое, вероятно, пропускался шнур темляка (см. рис. 1, 4, 5) При демонтаже рукояти из ее полостей вместе с остатками клейкой массы были извлечены истлевшие дере-вянные пластинки..

До нашего времени дошли сотни образцов длинноклинкового оружия западно-, средне- и южноазиатского производства, датированные Средневековьем и раннем Новым временем. Однако среди известных нам материалов точные аналоги сабли из Самарканда отсутствуют, поэтому важную роль для ее датировки и атрибуции играет типологический анализ.

Достаточно широкие остроугольные сабельные клинки со средним изгибом (начинающимся в верхней трети полосы) не типичны для Центральной и Средней Азии раннего Средневековья [Худяков, 1980. С. 43, 49; 1986; 1991; Горелик, 1995. С. 391-395; Горбунов, 2006. С. 195, 203, 222-225]. Относительно редко они встречаются и среди среднеазиатских материалов, датированных XVIII-XIX вв. Значительно ближе к рассматриваемому образцу относятся некоторые разновидности длинноклинкового оружия развитого Средневековья, применявшиеся воинами степной полосы Евразии и сопредельных территорий, однако и они имеют важные конструктивные отличия от изучаемой сабли [Худяков, 1995. С. 114, 116; Gutowski, 1997. S. 83. Rys. 17; S. 84. Rys. 20; Горелик, 2008. С. 178. Рис. 6; 12; С. 179. Рис. 35; 7; Кочкаров, 2008. С. 27. C. 141. Табл. XIII. Рис. 99, 100, 105; Rivkin, Isaac, 2017. Р. 84. Fig. 39]. Совокупность признаков, в том числе размеры и форма клинка и хвостовика, расположение отверстия для крепления рукояти, технология изготовления сабельной полосы и др., позволяет датировать ее поздним Средневековьем и ранним Новым временем [Gutowski, 1997. S. 123. Rys. 76. S. 126. Rys. 82; Заблоцкий, 2014. С. 196, 197; Двуреченский, 2015. С. 41. Рис. 4, 5-7; Rivkin, 2015. Р. 169, 172; Rivkin, Isaac, 2017. Р. 108].

Для всестороннего анализа сабельного эфеса необходимо рассмотреть наиболее важные элементы его конструкции (в том числе применяемые технологические приемы), а также особенности декоративного оформления. Ключевое значение для датировки и атрибуции рассматриваемого предмета имеют рукоять и система ее крепления к сабельной полосе, крестовина, лопасть перекрестия, навершие, а также «тамга». При этом следует учитывать не только время и территорию существования каждого из перечисленных выше элементов, но и ареал распространения эфесов, сочетающих в себе все (или большинство) указанных деталей конструкции и системы оформления в рамках одного предмета вооружения. Рассмотрим генезис элементов эфеса сабли из Самарканда более подробно.

Металлические рукояти с развитой крестообразной гардой в целом не характерны для клинкового оружия народов Средней и Центральной Азии раннего и развитого Средневековья. Немногочисленные подлинные образцы, датированные этими периодами, как правило, имеют принципиальные конструктивные отличия от изучаемого экземпляра [The Arts…,2008, Р. 37] В рамках конференции «Воинские традиции в археологическом контексте: от позднего Латена до позднего Средневековья» (Москва, 29 ноября - 2 декабря 2018 г.) британским исследователем Д. Николлем был представ-лен доклад, посвященный короткому мечу (или кинжалу) снабженному металлическим эфесом с грибообразным навершием и С-образной крестовиной, увенчанной кильонами в виде голов «драконов». На основании надписи на клинке оружие было датировано 861-862 гг. и соотнесено с комплексом вооружения представителя аристокра-тии династии Саманидов. Однако весьма вероятно, что началом второй половины IX в. может быть датирован лишь клинок, в то время как эфес был добавлен к нему позднее..

Рост популярности металлических эфесов пришелся на позднее Средневековье и Новое время. Так, в частности, они применялись в Южной, Средней и Западной Азии, а также в Северной Африке, Восточной Европе. Материалом при производстве рукоятей в большинстве случаев служило железо (в том числе сталь) и значительно реже бронза, серебро, золото и др. Конструктивно выделяются составные и цельные металлические эфесы. В первом случае кованый черен обычно дополнялся гардой и навершием В некоторых случаях навершие или (реже) гарда составляли единое целое с череном.. Во втором эфес был цельнометаллическим и изготавливался в технике литья. Хотя обе разновидности эфесов использовались повсеместно, цельнометаллические образцы были более характерны для восточных и юговосточных районов мусульманского мира - Индии, Афганистана и др., в то время как их составные металлические аналоги преобладали в Малой и Передней Азии, на Балканах и в Восточной Европе [Шедевры и раритеты., 2004. С. 115, 116, 118, 127; The Arts., 2008. Р. 90, 91, 96, 100, 101; Khorasani, 2010. Р. 502, 504-506; Носов, 2011. С. 186-190, 192, 197, 198, 204, 355-359; Бобров, Пронин, 2012. С. 575. Рис. 1, 21; С. 577. Рис. 2, 8, 15; Анисимова, 2013. С. 164, 165, 290, 308, 309, 312, 319; Восточное оружие., 2013. С. 39, 43-69, 72-81; Хайдаков, 2013. С. 7, 48, 108, 110, 118, 119, 121, 139, 149, 167-169, 173, 174, 180, 181, 185; Заблоцкий, 2014. С. 201; Образцов, 2015. С. 68, 69, 112, 113; Смертельная красота, 2015. С. 212-214, 216-230; Alexander, 2015. Р. 158, 160, 164, 165; Хайдаков, 2016. С. 39-41, 116, 117, 119, 120, 127; Rivkin, Isaac, 2017. Р. 176].

Изогнутые С-образные металлические крестовины, обращенные концами в сторону клинка, относятся к числу одной из древнейших разновидностей гард [Горелик, 1993. С. 224. Рис. 29, 31; С. 226. Рис. 6, 38; С. 228. Рис. 41; С. 232. Рис. 30; С. 244. Рис. 22, 38, 40, 42; Khorasani, 2006. Р. 394, 395] Отметим, что на восточных мечах и кинжалах Древности С-образные гарды часто служили не только для защиты кисти, но и в качестве упора и дополнительного элемента крепления клинка. По данной причине гарда не нависала над лезвием, а монтировалась встык к лезвию клинка [Горелик, 1993. С. 224. Рис. 29, 31; С. 226. Рис. 6, 38; С. 228. Рис. 41; С. 232. Рис. 30; С. 244. Рис. 22, 38, 40, 42; Khorasani, 2006. Р. 394, 395].. Что касается С-образных крестовин с зооморфными кильона - ми, то подобные гарды, датированные Древностью, ранним и развитым Средневековьем, весьма редки. Отдельные образцы происходят из Греции, Сирии, Палестины и др. При этом изображения «драконов» на них в большинстве случаев заменены на морды других зверей или предельно стилизованы [The Arts…, 2008. Р. 154-157; Rivkin, Isaac, 2017. Р. 26, 27]. Единственным регионом Евразии, где С-образные гарды с «кильонами» в виде голов мифических животных (в том числе «драконов») воспроизводились с завидным постоянством, была Индия. Согласно исследованиям специалиста по индийскому вооружению А.Ю. Курочкина, подобная система оформления эфеса, вероятно, обусловливалась индийской художественной традицией, восходящей к мифологическим представлениям и отождествляющей клинок со священным деревом «ашваттха», а горизонтальные или загнутые к клинку элементы эфеса - с двумя змеями у его основания или мифическими «макара» Устная консультация А. Ю. Курочкина..

Резкий рост популярности С-образных гард с кильонами в виде голов «драконов» в мусульманском мире и на некоторых сопредельных территориях фиксируется в позднем Средневековье. До нашего времени дошла серия изображений и подлинных образцов мечей, палашей, сабель, ножей и кинжалов иранского, османского, мамлюкского, среднеазиатского, российского, польского производства с «драконьими» гардами, датированных XV-XVII вв. [Аствацатурян, 2002. С. 90, 91, 129-132; Государева Оружейная палата, 2002. С. 174-179; Khorasani, 2006. Р. 441; The Arts., 2008. Р. 53, 71, 72, 78, 161-163, 176, 179; Hilmi, 2012. Р. 45, 188, 200, 210; Хайдаков, 2013. С. 108, 187; Заблоцкий, 2014. С. 57, 68, 74, 86, 181-183, 218; Alexander, 2015. Р. 150, 164-167; Образцов, 2015. С. 68-71, Хайдаков, 2016. С. 14, 39-41, 89; Rivkin, Isaac, 2017. Р. 35, 149, 150].

Катализатором распространения этого типа гарды на территории Средней и Западной Азии среди прочих факторов мог стать и поход амира Тимура в Индию в 1398-1399 гг. В ходе вторжения чагатайские войска подвергли разгрому и разграблению значительную часть Северной Индии, в том числе и Дели. Было захвачено большое количество индийского вооружения, включая сабли и мечи с С-образными гардами и головами «драконов». Согласно сложившейся в чагатайской армии практике, часть захваченного вооружения была передана в государственные арсеналы, а часть оставалась у чагатайских воинов.

Отметим, что среди новых среднеазиатских владельцев трофейного клинкового оружия с «драконьими рукоятями» последние могли получить новую трактовку и атрибуцию, не основанную на традиционной индийской мифологии. Согласно данным письменных источников, образ дракона был популярен в мифологии в государстве Тимура задолго до вторжения в Индию. Таким образом, новые типы эфесов клинкового оружия, украшенные головами «драконов», органично вписались в оружейный комплекс воинов Сахибкирана. Не исключено, что сабли, снабженные подобными гардами, с этого времени начали изготавливаться и в мастерских Мавераннахра (см. далее).

После Индийского похода Тимур обрушил свой удар на Западную Азию. В ходе военных кампаний 1400-1402 гг. были разгромлены войска мамлюков и турок-османов. Армии Сахибкирана вышли к берегам Средиземного моря. Фактически, под контролем Тимура оказалась большая часть Средней и Западной Азии [Alexandrescu-Dersca, 1942. Р. 55-124]. Не удивительно, что на некоторое время чагатайская армия и чагатайское оружие стали образцами для других держав. Вероятно, именно в этот период внимание иранских, османских и мам - люкских оружейников и привлекли оригинально оформленные гарды клинков победоносных восточных завоевателей. Престиж подобного оружия был весьма высок. До нашего времени дошли роскошно оформленные образцы «драконьих гард», принадлежавших представителям высшей знати Средней и Передней Азии XV-XVI вв. Распространению обновленных «драконьих» С-образных гард в Западной Азии и на сопредельных тер-риториях, вероятно, способствовал и тот факт, что еще до их появления в регионе широкой популярностью поль-зовались С-образные гарды с навершиями в виде уплощенного ромба. Таким образом, изогнутая форма гарды была хорошо известна и привычна местным потребителям клинкового оружия [Горелик, 2002. С. 62. Рис. 3, 11-- 12; С. 64; Rivkin, 2015. Р. 168. Fig. 89; Rivkin, Isaac, 2017. Р. 86, 88, 89, 147]. Что касается образа дракона, то он был известен мастерам Западной Азии еще во времена развитого Средневековья. Взрывной рост популярности изображения драконов в искусстве населения региона во второй половине XIII - XIV в. был связан с влиянием населения Дальнего Востока, ретранслятором которого выступили монгольские завоеватели [Кулланда, 2014. С. 172-180]. [Государева Оружейная палата, 2002. С. 176, 177, 344, 345; Хайдаков, 2013. С. 187; 2016. С. 40; Alexander, 2015. Р. 150, 151; Образцов, 2015. С. 70, 71]. Распространение «драконьих» гард в Восточную, Южную и Центральную Европу, по всей видимости, было связано с османским и иранским влиянием [Астваца - турян, 2002. С. 90, 91, 124, 126, 129-132; Государева Оружейная палата, 2002. С. 174-179; Anthony, 2003. Р. 207, 214, 248, 324; Шедевры и раритеты…, 2004. С. 114, 127; Khorasani, 2006. Р. 441, 488-490; 2010. Р. 504, 505; Hilmi, 2012. Р. 45, 188, 200, 210, 212; Анисимова, 2013. С. 159, 161; Хайдаков, 2013. С. 110, 139, 167, 185, 187; 2016. С. 14, 39-41, 76, 77, 131, 142; Заблоцкий, 2014. С. 88; Rivkin, Isaac, 2017. Р. 35, 150] На некоторых территориях мусульманского мира (например, в Иране, Индии, Афганистане и др.) метал-лические рукояти со стилизованными «драконьими» гардами продолжали применяться вплоть до XIX в. [Antho-ny, 2003. Р. 207, 214, 248, 284, 324; Шедевры и раритеты., 2004. С. 114, 127, 128; Холодное оружие., 2006. С. 185, 186; Khorasani, 2006. Р. 143, 144, 180, 181, 186, 189, 205, 206, 441, 484, 488-490, 496, 497, 500, 554-556, 558; The Arts., 2008. Р. 72, 80; Художественное оружие., 2010. С. 97. Рис. 161; Khorasani, 2010. Р. 504, 505; Носов, 2011. С. 200, 204; Анисимова, 2013. С. 159, 161, 291, 319; Восточное оружие., 2013. С. 141, 159; Хайдаков, 2013. С. 48, 110, 139, 167, 185; 2016. С. 41, 42, 44, 49, 131; Смертельная красота, 2015. С. 222; Милосердов, Щелков, 2016. С. 389; Rivkin, Isaac, 2017. Р. 192, 195]..

Длинные лопасти перекрестья, нависающие над плоскостями клинка и увенчанные на - вершием-наконечником в виде цветочного бутона, являются характерным элементом оформления эфесов клинкового оружия Южной Азии (в первую очередь Индии и Афганистана) позднего Средневековья и Нового времени. В большинстве случаев указанный конструктивный элемент дополняет литую рукоять и является неотъемлемым элементом цельнометаллического эфеса [Anthony, 2003. Р. 248, 283, 284, 313, 314, 316, 318, 319, 321, 322, 324-328; Шедевры и раритеты., 2004. С. 115, 116, 118, 127, 128; Khorasani, 2006. Р. 431; Эгертон, 2007. С. 225. Рис. 652, 246; The Arts., 2008. Р. 87, 90-93, 95-97, 101-103, 207, 213, 215, 215, 219222; Носов, 2011. С. 185, 188, 189, 198, 200, 208, 229; Анисимова, 2013. С. 290, 291, 308, 309, 311, 312, 313, 317, 316, 319; Восточное оружие., 2013. С. 38, 39, 43, 46-67, 72, 76-78, 80, 81, 159; Хайдаков, 2013. С. 48, 108, 110, 115, 118, 119, 149, 167-171, 173, 174, 180, 181; Образцов, 2015. С. 112-117; Смертельная красота, 2015. С. 185, 212, 214-218, 220, 222-226, 228; Alexander, 2015. Р. 184-186; Хайдаков, 2016. С. 41, 49, 77, 116, 117, 119, 120, 127, 142]. Именно из Южной Азии происходят наиболее точные аналоги перекрестья исследуемой самаркандской сабли. На клинковом оружии Западной Азии этот конструктивный элемент встречается значительно реже. Кроме того, местный вариант бутонообразного перекрестья, как правило, значительно короче своих индийских и афганских аналогов [The Arts., 2008. Р. 160, 162, 163; Художественное оружие., 2010. С. 170. Рис. 166; Восточное оружие., 2013. С. 168; Хайдаков, 2013. С. 103, 104, 108, 112, 159, 160; 2016. С. 42, 45; Alexander, 2015. Р. 196, 197; Образцов, 2015. С. 98] В некоторых случаях декоративный цветочный бутон на османском и иранском оружии помещался не на конец перекрестья, а на обкладку устья ножен. Во время нахождения клинка в ножнах создавалась визуальная

иллюзия, что бутон устья представляет собой продолжение сабельного перекрестья, играющего роль «цветочного стебля» [Государева Оружейная палата, 2002. С. 165-167; Аствацатурян, 2002. С. 90-95, 114, 131, 132; The Arts., 2008. Р. 28, 60, 70; Hilmi, 2012. Р. 204, 205; Хайдаков, 2013. С. 161; Alexander, 2015. Р. 166, 167; Rivkin, Isaac, 2017. Р. 172]..

Отмечая широкое распространение исследуемого типа перекрестия в Южной Азии, подчеркнем, что сама возможность применения металлических эфесов индийского и афганского образца за пределами указанного региона не представляется чем-то невероятным. Например, с территории Ирана происходит целая серия литых эфесов, снабженных южноазиатской разновидностью бутонообразных перекрестий. Некоторые из них - это индийский и афганский импорт, другие являются изделиями местных оружейников [Anthony, 2003. Р. 205; Khorasani, 2006. Р. 205, 556; 2010. Р. 506; Художественное оружие…, 2010. С. 97. Рис. 161; Анисимова, 2013. С. 164, 165; Восточное оружие., 2013. С. 141]. Что касается Средней Азии, то на ее территории могли применяться сабельные эфесы, имеющие бутонообразные перекрестья как южно - так и западноазиатского типа [Художественное оружие., 2010. С. 97. Рис. 161; Восточное оружие., 2013. С. 168, 169; Хайдаков, 2013. С. 153].

Время появления и ранние этапы эволюции рукоятей с навершием в виде стилизованной головы орла или сокола в настоящее время достоверно не установлены. Судя по материалам изобразительных источников, подобные навершия были известны уже в поздней Древности и раннем Средневековье ^п. Но в это время они еще не получили широкого распространения.

Во второй половине XV в. сабли с «орлиными» навершиями встречаются на картинах европейских художников. Подобным оружием снабжен мавр или сарацин на картине Ганса Мемлинга «Семь радостей Богоматери», выполненной около 1480 г. для собора в Брюгге. В конце XV в. «орлиные рукояти» фиксируются как в европейских, так и в азиатских изобразительных материалах [Хайдаков, 2016. С. 89; Rivkin, Isaac, 2017. P. 149]. Пик популярности подобных наверший пришелся на XVII-XVIII вв. В этот период они получили широкое распространение в Речи Посполитой («карабела»), Османской империи («пала», «клыч» («клих»), «кылыч») и, в меньшей степени, в России, Молдавии, Грузии, Армении, Иране, Мавераннахре, Казахстане, Индии и др. В некоторых регионах Евразии «орлиные» рукояти продолжали применяться вплоть до второй половины XIX в. [Ленц, 1908. Табл. XXV. Рис. А. 277; Аствацатурян, 2002. С. 90-101, 106, 110, 117; Государева Оружейная палата, 2002. С. 148-151; Khorasani, 2006. Р. 180, 444, 445, 488, 489; The Arts., 2008. Р. 29, 60, 94; Носов, 2001 С. 189, 197; Бобров, Пронин, 2012. С. 575. Рис. 1, 13, 15; С. 578; Hilmi, 2012. Р. 57, 180, 181; Анисимова, 2013. С. 89; Бобров, Шереметьев, 2013. С. 233, 234, 239, 242, 243; Кулаков и др., 2013. С. 42, 43, 120, 121; Хайдаков, 2013. С. 32, 48, 139; 2016. С. 40, 68, 88, 89; Заблоц - кий, 2014. С. 56, 68-74, 163-168, 170-186, 199, 205, 206, 235, 249-251; Rivkin, 2015. Р. 187189; Rivkin, Isaac, 2017. Р. 92, 150, 153, 156, 157, 160, 161, 169, 172, 209, 212, 213, 216, 217, 222, 232, 238, 239, 263] См., например, мечи или палаши на скульптурной композиции, изображающей римских тетрархов первой половины IV в., вмонтированной в южный фасад венецианского собора Сан-Марко [Таксиархис, 2012. Табл. II. Рис. 1]. Навершия изготовлены в виде соколиных голов с короткими загнутыми клювами и большими круглыми глазами. Поверхность рукоятей покрыта рельефным узором, имитирующим птичьи перья. Скульптуры тетрархов выполнены в рамках восточной школы римского искусства, предположительно, на территории Малой Азии. В 1204 г. скульптурная композиция была вывезена крестоносцами из Константинополя в Венецию. Считаем необходимым подчеркнуть, что среди весьма многочисленных «орлиных» рукоятей рассматривае-мой серии условно-реалистичные изображения голов хищных птиц, выполненные из металла, встречаются крайне редко. Абсолютно преобладающей разновидностью наверший являются стилизованные изображения силуэтов соколиных голов с выделенным клювом и хохолком. Подобные навершия обычно изготовлены из кости или рога и составляют единое целое с щечками рукояти..

Как видно из приведенного обзора, отдельные элементы конструкции, присутствующие на рукояти сабли из Самарканда, широко представлены в материалах позднего Средневековья и раннего Нового времени. Однако их сочетание в рамках одного образца клинкового оружия представляет собой исключительную редкость. Как отмечалось выше, среди сотен известных нам предметов вооружения, происходящих с территории Южной, Центральной, Средней и Западной Азии, нет ни одного, который точно повторял бы конструкцию и систему оформления сабли из Самарканда. По этой причине рассмотрим наиболее типологически близкие образцы клинкового оружия из музейных и частных собраний России, стран Ближнего и Дальнего Зарубежья (рис. 2).

В фондах Оружейной палаты Московского Кремля хранится иранская слабоизогнутая сабля с елманью (Инв. №ОР-196/1-2) Изгиб клинка сабли столь незначителен, что она часто определяется исследователями как палаш [Госу-дарева Оружейная палата, 2002. С. 176, 177, 344, 345].. Рукоять выполнена в технике литья, но не из бронзы (как на рассматриваемом экземпляре из Самарканда), а из золота, и покрыта рельефной резьбой. Концы С-образной крестовины увенчаны тщательно проработанными изображениями «драконов» (рис. 2, 2). Однако в качестве навершия рукояти вместо сокола используется голова «дракона» с оскаленной пастью [Государева Оружейная палата, 2002. С. 176, 177, 344, 345]. Этот образец длинноклинкового оружия поступил в Оружейную палату в 1654-1686 гг. и традиционно датируется XVII в. Сами сотрудники музеев Московского Кремля (далее ММК) отмечают, что сабля могла быть изготовлена значительно раньше: «Декор прибора рукояти и ножен выполнен в классическом стиле иранского декоративно-прикладного искусства середины - второй половины XVI столетия» [Государева Оружейная палата, 2002. С. 344, 345]. В надписи на клинке упомянуто не только имя мастера (Али), но и имя владельца (хан Мухаммад). Вполне возможно, что речь идет о старшем сыне персидского шаха Тах - маспа - Мухаммаде Худайбандехе. Он родился около 1531-1532 гг. В 1536-1566 гг. являлся правителем Хорасана, известного своими мастерами, прежде всего оружейниками. После смерти своего отца, а затем и младшего брата Исмаила II Мухаммад наследовал их трон и стал последним правителем Ирана династии Сефевидов» [Там же. С. 344, 345]. Сотрудники ММК, ссылаясь на турецких исследователей, также отмечают, что клинки, аналогичные персидской сабле, встречаются на саблях мамлюков XV - начала XVI в. [Там же. С. 345].

Османский палаш с литой рукоятью и «драконьей» гардой экспонируется в Государственном Эрмитаже (инв. №В.О. - 1643). Серебряная рукоять, а также концы крестовины С-образ - ной гарды, увенчаны головами «драконов» (рис. 2, 3). Эфес палаша украшен нефритовыми и бирюзовыми накладками с драгоценными камнями и золотой инкрустацией [Образцов, 2015. С. 70, 71]. Сотрудниками музейного собрания датирован XVI в. [Там же].

В музее дворца Топкапы (Стамбул, Турецкая Республика) хранится богато оформленный палаш (Env. No: 21/129), конструктивное решение эфеса которого по целому ряду параметров близко к рассматриваемой сабле из Самарканда (рис. 2, 4). Палаш снабжен гардой с сильно изогнутой С-образной крестовиной и головами «драконов». Навершие литой рукояти выполнено в виде стилизованной головы сокола с выделенным клювом. Роль глаз птицы играют незаполненные драгоценными камнями «гнезда» (касты), симметрично расположенные по обеим сторонам навершия [Hilmi, 2012. Р. 180, 181]. Поверхности рукояти и гарды украшены тисненым растительным орнаментом и дополнены многочисленными кастами с бирюзой и рубинами. На основании особенностей конструкции и системы декоративного оформления палаш может быть датирован второй половиной XVI-XVII в. Сочетание металлической рукояти стилизованной «драконьей» гарды и «орлиного» навершия рукояти встречается и на других образцах османского длинноклинкового оружия данного периода (рис. 2, 6).

В поисках аналогов эфеса сабли из Самарканда нельзя обойти стороной литые рукояти индийского производства позднего Средневековья и раннего Нового времени.

Рис. 2 (фото). Эфесы азиатского клинкового оружия XV-XIX вв.: 1 - сабля из Самарканда, XV-XVII вв. (частная коллекция); 2 - сабля, Иран, середина XVI - первая половина XVII в. (инв. №ОР-196/1-2, ММК); 3 - палаш, Турция, вторая половина XvI - XvII в. (инв. №В.О. - 1643, ГЭ); 4 - палаш, Турция, вторая половина XVI-XVII в. (Env. No: 21/129, Топкапы); 5 - палаш, Турция, до 1687 г. (иранский клинок XVI в.) (инв. №ОР-194/1-3, ММк); 6 - сабля, Турция, XVII в. (Inv. R-212, ФИФ); 7 - палаш, Иран, до 1645 г. (инв. №ОР-4443/ 1-3, ММК); 8 - палаш, Турция (европейский клинок), конец XVII в. (Inv. 36.25.1333 a, b, МИМ); 9 - сабля, Турция или Иран, XVII-XVIII вв. (Env. No: 1/292; Топкапы); 10 - боевой нож, Средняя Азия (Бухара?), XVI-XVII вв. (Inv. R-403, ФИФ); 11 - нож, Южная Индия (Танджор?), XVII в. (Inv. R-403, ФИФ); 12 - нож, Индия (Деккан?), первая половина - середина XVII в. (Inv. R-20, ФИФ); 13 - сабля, Турция, XVII в. (ГИМ); 14 - сабля, Средняя Азия или Иран, первая половина - середина XV в. (Inv. №1/220, 1/219, Топкапы); 15 - сабля, Южная Азия (Афганистан, Индия), Иран (среднеазиатские ножны) XVIII-XIX вв. (инв. В.О. 1941, ГЭ) (2, 5, 7 - по: [Государева Оружейная палата, 2002]; 3 - по: [Образцов, 2015]; 4, 9 - по: [Hilmi, 2012]; 6, 10-12 - по: [The Arts…, 2008]; 8 - по: [Alexander, 2015]; 13 - по: [Аствацатурян, 2002]; 14 - по: [Большой атлас…, 2008]; 15 - по: [Художественное оружие., 2010]; без масштаба)

Fig. 2 (photo). Hilts of Asian Bladed Weapons of 15^th - 19^th Centuries: 1 - saber from Samarkand, 15^th - 17^th Centuries (private collection); 2 - saber, Iran, mid 16^th - first half of the 17^th Century (Inv. №ОР-196/1-2, Moscow Kremlin Museums (MMK); 3 - broadsword, Turkey, second half of the 16^th - early 17^th Century (Inv. №В.О. - 1643, The State Hermitage); 4 - broadsword, Turkey, second half of the 16^th - early 17^th Century (Inv. №21/129, Topkapi Palace); 5 - broadsword, Turkey, before 1687 (Iranian blade of 16^th Century), (Inv. №ОР - 194/1-5, ММК); 6 - saber, Turkey, 17^th Century (Inv. №R-212, The Furusiyya Art Foundation Collection); 7 - broadsword, Iran, before 1645, (Inv. №ОР-4443/ 1-3, ММК); 8 - broadsword, Turkey (European blade), late 17^th Century (Inv. №36.25.1333 a, b, The Metropolitan Museum of Art); 9 - saber, Turkey or Iran, 17^th - 18^th Century (Inv. №1/292; Topkapi); 10 - combat knife, Middle Asia (Bukhara?), 16^th - 17^th Century (Inv. №R-403, The Furusiyya Art Foundation Collection); 11 - knife, South India (Tanjore), 17^th Century, (Inv. №R-4o3, The Furusiyya Art Foundation Collection); 12 - knife, India (Deccan?), first half to mid 17^th Century (Inv. №R-20, The Furusiyya Art Foundation Collection); 13 - saber, Turkey, 17^th Century (The State Historical Museum, Moscow); 14 - saber, Middle Asia or Iran, first half to mid 15^th Century (Inv. №1/220, 1/219, Topkapi); 15 - saber, South Asia, Iran, 18^th - 19^th Century (Inv. №В.О. 1941, The State Hermitage) (2, 5, 7 - cited by: [The State Armory…, 2002]; 3 - by: [Obraztsov, 2015]; 4, 9 - by: [Hilmi, 2012]; 6, 10-12 - [The Arts., 2008]; 8 - by: [Alexander, 2015]; 13 - by: [Astvatsaturyan, 2002]; 14 - by: [The Big Atlas., 2008]; 15 - by: [Artistic weapons., 2010]; no scale)

Так, в коллекции Фонда искусств Фурусия (далее ФИФ) хранится боевой нож с S-образным клинком и прорезным металлическим эфесом (Inv. R-403). Для темы нашего исследования наибольший интерес представляет короткая загнутая крестовина со стилизованными головами «драконов», а также подтреугольная лопасть перекрестья, завершающаяся цветочным бутоном (рис. 2, 11). По своим силуэту, пропорциям и размерам эти конструктивные элементы весьма близки к аналогам на рассматриваемой сабле из Самарканда (рис. 2, 1). Обратим внимание на наличие сквозного отверстия в рукояти ножа, расположенного в промежутке между крестовиной и лопастью перекрестья. Аналогичная система крепления фиксируется и на интересующей нас самаркандской сабле. По мнению западных исследователей, этот нож был изготовлен в Южной Индии (предположительно, в Танджоре) в XVII в. [The Arts., 2008. Р. 221].

В состав той же коллекции входит другой нож, также с S-образным клинком (Inv. R-20). Литая металлическая рукоять (как и рукоять самаркандской сабли) несколько сужается к на - вершию. Последнее выполнено в виде головы птицы с большим загнутым клювом, выделенными глазами, ноздрями и хохолком (рис. 2, 12). Лопасть перекрестья увенчана трехлепестковым бутоном. Однако в отличие изучаемого экземпляра концы крестовины ножа значительно короче и вместо драконьих голов заканчиваются простыми шляпковидными наконечниками. Кроме того, нож снабжен типичной для индийского клинкового оружия дужкой, защищающей пальцы воина. Британские исследователи датируют нож первой половиной - серединой XVII в. и относят к числу изделий мастеров Деккана [The Arts., 2008. Р. 221].

Рассматривая декоративное оформление сабли из Самарканда, нельзя не отметить такой яркий элемент, как три вырезанных диска, помещенных на правую («лицевую») сторону рукояти (см. рис. 1, 5) При классическом способе ношения сабли в ножнах на поясной портупее ее правая сторона была обращена к зрителю, т. е. являлась лицевой. По данной причине украшению правой стороны эфеса и ножен традиционно уделялось особое внимание.. Этот символ был хорошо известен жителям Мавераннахра и сопредельных территорий последней трети XIV - начала XV в., так как именно он являлся своеобразным «гербом» великого завоевателя и некоронованного владыки Средней Азии Амира Тимура (1336-1405). Кастильский посол Руи Гонсалес де Клавихо (? - 1412), посетивший империю Тимура в 1404-1405 гг., сообщал по этому поводу: «.герб Тамурбека - три круга [расположенные] таким образом. Здесь в тексте книги Клавихо помещено изображение трех кругов, сгруппированных треугольником, обра-щенным вершиной вниз [Клавихо, 1990. С. 103].. Это значит, что он царь трех частей света, и этот герб он приказал делать на всех монетах, и на всех предметах, которые изготавливаются по его приказанию (курсив наш. - Л.Б., К.Х.). Эти три кружочка наподобие буквы О встречаются и на царских печатях, и он приказывает [тем народам], которые облагаются данью, чтобы также ставили [этот знак] на своих монетах» [Клавихо, 1990. С. 103]. Сведения о гербе Тимура в виде трех колец, сгруппированных треугольником, подтверждает Шихабеддин Ахмед ибн Мухаммед, более известный под именем Ибн Арабшах (1388-1450) [Там же. С. 186] Однако в интерпретации Ибн Арабшаха треугольник из трех кругов на «гербе» Амира Тимура обращен вершиной вверх [Клавихо, 1990. С. 186].. Подлинные образцы монет Амира Тимура с изображением трех колец, заключенных в трехлепестковый бутон, хранятся в Эшмолеанском музее искусства и археологии (Ashmolean Museum of Art and Archaeology, Оксфорд, Великобритания). Эти монеты найдены на территории Самарканда и датируются 1383 г. [Kadoi, 2010. S. 159, Fig. 5]. Традицию чеканки монет с изображением кругов продолжил правнук Тимура - Абу Саид (1424-1469) [Клавихо, 1990. С. 103] Считается, что изображение тамги из трех колец восходит к караханидским традициям XII в. В XIII в. данная тамга применялась ильханом Ирана Аргуном Хулагуидом (1284-1291) [Клавихо, 1990. С. 103]..

Следует обратить внимание на фразу Руи Гонсалеса де Клавихо о том, что «герб» из трех кругов Амир Тимур потребовал изображать «…на всех предметах, которые изготавливаются по его приказанию» [Там же]. Это дает основание предположить, что мастер, вырезавший три круга на рукояти сабли из Самарканда, сделал это далеко не случайно Тамга в виде трех дисков не являлась широко распространенным элементом оформления клинкового ору-жия мусульманского Востока. Поэтому возможность «случайного» нанесения подобного символа на рукоять среднеазиатской сабли представляется маловероятной.. При этом мы отнюдь не исключаем возможность того, что тамга была сознательно помещена на рукоять сабли с целью удревнения и повышения продажной цены оружия. Подобная практика была широко распространена на мусульманском Востоке позднего Средневековья и раннего Нового времени, однако в большинстве случаев надписи и клейма, призванные ввести покупателя в заблуждение, размещались не на рукояти, а на клинке сабли [Бобров, Шереметьев, 2013. С. 223, 237, 239, 240; Хайдаков, 2016. С. 3-9]. С другой стороны, не стоит априорно отвергать версию и о возможности изготовления интересующего нас образца длинноклинкового оружия в период правлениям самого Амира Тимура и его наследников.

К сожалению, до нашего времени дошло очень небольшое количество подлинных образцов клинкового оружия Средней и Передней Азии, датированных последней третью XIV-XV в. Однако известные вещественные, а также изобразительные материалы дают весьма интересные параллели с рукоятью изучаемой сабли из Самарканда.

В фондах Музея искусств Метрополитен хранится нефритовая гарда характерной С-об - разной формы, датированная «Тимуридским периодом» (№02.18.765). Концы ее крестовины загнуты в сторону клинка и увенчаны детально проработанными головами «драконов» с открытыми пастями. Как и на сабле из Самарканда, лопасть перекрестия, обращенная к рукояти, отсутствует. Клинковые лопасти крестовины, к сожалению, обломаны, что не позволяет достоверно установить их форму. По мнению американского исследователя Д.Г. Александера, указанная гарда была изготовлена на территории Ирана или Центральной Азии в XV в. [Alexander, 2015. Р.150, 151] Западные исследователи, как правило, не разделяют Центральную и Среднюю Азию, а рассматривают эти территории как единый историко-культурный регион.. Эта датировка и атрибуция гарды представляются нам весьма вероятными.

Очень близкой по конструкции и стилистике гардой снабжена сабля из собрания музея дворца Топкапы (Inv. №1/220, 1/219, Стамбул). Короткие загнутые к клинку концы крестовины заканчиваются кильонами в виде голов оскалившихся «драконов» (рис. 2, 14). Как гарда, так и рукоять, выполнены из нефрита [Хайдаков, 2013. С. 187]. Эта сабля датируется первой половиной - серединой XV в. В качестве предполагаемого места изготовления оружия в некоторых случаях указывается Иран, в других - Средняя Азии времен правления внука амира Тимура - султана Улугбека (1409-1449) [Alexander, 2004. P. 145. Fig. 12, A, B; Большой атлас., 2008. С. 296; The Arts., 2008. Р. 177].

В частной коллекции в Дании хранится сабельная рукоять, изготовленная из серебра и нефрита и соотносимая с изделиями мастеров государств Тимуридов XV в. По мнению западных исследователей, первоначально концы короткой загнутой к клинку крестовины гарды, как и в предыдущих случаях, могли быть украшены головами драконов и лишь позднее были заменены на каплевидные цветочные бутоны [The Arts…, 2008. Р. 177].

Значительный интерес для нашей темы представляют также изображения клинкового оружия Тимуридского и Посттимуридского периодов.

В первую очередь необходимо отметить, что кинжалы и ножи, снабженные С-образными гардами с более или менее стилизованными головами «драконов», встречаются на миниатюрах XV в. достаточно часто (рис. 3). Так, например, многочисленные изображения клинкового оружия с различными вариантами «драконьих гард» присутствуют на знаменитых миниатюрах из альбома Фатиха (рис. 3, 6-11). В некоторых случаях весь эфес кинжалов и боевых ножей покрыт однотонной желтой краской, что может указывать на наличие у оружия металлической рукояти (рис. 3, 8).

Большим боевым ножом с длинным загнутым клинком и массивной С-образной гардой снабжен тюркский пехотинец на рисунке середины XV в. из бывшего собрания Ф.Р. Мартина. Концы крестовины изделия отогнуты в сторону клинка и увенчаны головами «драконов» (?). К сожалению, уточнить форму навершия рукояти ножа не представляется возможным, так как оно закрыто рукой воина (рис. 3, 12). Как и в большинстве других случаев, оружие носилось заткнутым за пояс (в данном случае за матерчатый кушак) в ножнах без обойм.

Ножом или кинжалом с закрученной С-образной гардой на портрете, выполненном Кема - леддином Бехзадом, вооружен правнук Тимура - правитель Хорасана Хусейн Байкара Тимурид (1438-1506) (рис. 3, 15). Схожие, но менее подробные и детализированные изображения короткоклинкового оружия приведены на гератской миниатюре середины - второй половины XV в. к рукописи «Хамса» Низами, хранящейся в Британской библиотеке (рис. 3, 13, 14) Список рукописи датируется 1442 г., а миниатюра - 1486 или 1493 г. [Полякова, Рахимова, 1987. С. 231, 232. Рис. 48; Nicolle, 1990. Р. 36]., а также на среднеазиатской (предположительно, бухарской) миниатюре 1525-1535 гг. (рис. 3, 19) из Бустана Сади, хранящейся в фондах Музея искусств Метрополитен [Alexander, 2015. Р. 201] Не исключено, что некоторые варианты азиатских и европейских гард сабель и палашей XVI-XVII вв. пред-ставляют собой следующий этап развития указанного типа крестовин [Аствацатурян, 2002. С. 90, 91, 131, 132; Заблоцкий, 2011. С. 184-186]..

Близкие аналоги рукояти сабли из Самарканда изображены на гилянских миниатюрах «Шах-наме» 90-х гг. XV в. (рис. 3, 1-5). Желтая (бронзовая, позолоченная?) С-образная гарда с головами «драконов» сочетается с характерной рукоятью, увенчанной головой сокола (?) с коротким загнутым клювом, а также перекрестием подтреугольной формы. Главное конструктивное отличие от изучаемой рукояти самаркандской сабли заключается в том, что навершие и черен указанных кинжалов и ножей выполнены отдельно от гарды. Судя по белому цвету рукоятей на миниатюрах, их щечки, вероятно, изготовлены из кости (см. рис. 3, 1-4). Клинковое оружие с желтой (бронзовой, золотой?) литой (?) рукоятью, шаровидным навершием и С-образной «драконьей гардой» изображено на другой миниатюре рукописи «Шахнаме», выполненной в Лахиджане (провинция Гилян) в 1494 г. (см. рис. 3, 5).

Значительный интерес представляет тот факт, что европейские изображения рукоятей, сочетающие «орлиное» навершие с «драконьей» гардой, также датируются последней четвертью XV в. (рис. 3, 16, 17). Так, в частности, ориентальное клинковое оружие с роговой (?) рукоятью, увенчанной стилизованной головой орла или сокола и С-образной гардой, присутствует на картине Пьетро Бефулько «Мадонна с Младенцем и святыми», выполненной в Неаполе в 1495 г. [Хайдаков, 2016. С. 89].

Рис. 3. Эфесы клинкового оружия в изобразительных материалах XV - первой трети XVI вв.: 1-5 - с миниатюр из «Шах-наме» Фирдоуси, Лахиджан, провинция Гилян, 1494 г. (Коллекция Давида, Копенгаген); 6-11 - с миниатюр из Альбома Фатиха, Передняя Азия, XV в. (б-ка дворца Топкапы, Стамбул); 12 - с изображения пешего тюркского воина, середина XV в. (бывшая коллекция Ф.Р. Мартина); 13, 14 - с миниатюры из «Хамса» Низами, Герат, середина - вторая половина XV в. (Британская библиотека, Лондон); 15 - с портрета Хусейна Байкара Тимурида художника Кемаль ад-Дина Бехзада, Герат (?), конец XV - начало XVI в. (Художественный музей Гарвардского университета); 16 - с картины П. Бефулько «Мадонна с Младенцем и святыми», Неаполь, 1495 г. (музей Каподимонте); 17 - с картины Г. Мемлинга «Семь радостей Богоматери», Брюгге, около 1480 г. (Старая пинакотека, Мюнхен); 18 - с изображения кинжала Амира Тимура из «Зафар-наме» Шараф ад-Дина Али Йазди, Герат, последняя треть XV в. (Музей турецкого и исламского искусства, Стамбул); 19 - с миниатюры из Бустана Сади, Бухара (?), 1525/35 г. (Метрополитен, Нью-Йорк) (рисунок выполнен Л.А. Бобровым; без масштаба)