Старообрядческие общины, существовавшие на Алтае

До XVIII века господствующая церковь не разделяла раскольников на разряды, толки, согласия. Всех русских людей разномыслящих с господствующей церковью, называли общим именем “раскольщики”.

С самого начала раскол разделился на две части: поповщину и беспоповщину. Когда, с течением времени, у раскольников перемерли попы старого ставления (т.е. посвященные в сан до исправления церковных книг Никоном), тогда одна часть противников Никоновой реформы, признавая необходимость священников для совершения таинств, стали принимать у себя попов нового ставления, т.е. рукоположенных после Никона. Другая же часть отвергла совершенно священство, объявив, что священный чин повсюду упразднен. Поэтому таинств больше нет. Кроме крещения и исповеди, которые на основании канонических правил, в случае крайней нужды, разрешено совершать и мирянам.

Первые, жившие преимущественно во внутренней России и на южной Украине, составили секту поповщины. Вторые, живущие преимущественно в пустынях северного Поморья и в Сибири, образовали беспоповщину. Эта беспоповщина отвергла всю иерархию, но не по принципу, а лишь по факту, т.е., признавая необходимость священства и таинств, она утверждает, что правильных попов нет. Восстановления их навсегда невозможно, а потому и совершение пяти таинств (кроме крещения и покаяния) навсегда невозможно.

Ни в поповщине, ни в беспоповщине, при самом их образовании, не было такого человека, который бы пользуясь авторитетом у всех своих единомышленников, рассеянных на огромных просторах России, дал одни неизменные уставы секте и правильно бы организовал ее. Оттого в раскольничьих общинах время от времени возникали различные воззрения на тот или иной предмет церковного устройства. Отсюда произошли разделения.

В конце XVII века, когда преследуемые раскольники, удалились в леса и пустыни, то с каждым годом образовывалось множество скитов. И едва ли не каждый основатель скита, придерживаясь раскола в главных чертах, имел лично принадлежащие ему воззрения на ту или иную частность раскольничьего устава.

Различие между разными толками одного разряда, т.е. поповщины и беспоповщины, не было важно. Одни от других отличались то числом поклонов на епитимии за один и тот же грех, то приемами при каждении кадилом, то употреблением кожаной или холщовой лестовки (четок), то употреблением той или другой надписи на кресте и пр.

Каждая отрасль раскола, каждый толк, каждый скит, или секта, назывались по имени создателя обители, учителя, настоятеля. Он умирал, место его занимал другой. И скит, управляемый им, принимал новое имя, по имени своего настоятеля. Это новое имя являлось у некоторых авторов как бы новой отраслью раскола. Например, до 1681 года поповщина зовется аввакумовщиной. Казнили Аввакума, главой поповщины делается Никита, протопоп суздальский. И поповщина зовется никитовщиной. Казнили Никиту, на Кержеце является ученик Аввакума Онуфрий, и поповщина называется онуфриевщиной. В то же время в других кержацких скитах является Софонтий. И поповщина называется софонтиевщщиной. По смерти Онуфрия и Софонтия, там же на Кержеце, является Александр-дьякон. И поповщина зовется дъяконовщиной. После казни Александра центр поповщины является на Ветке, и поповщина зовется ветковским согласием. Усилилось московское общество поповщины, взяло вверх над Стародубьем - по Рогожскому кладбищу, центру московской поповщины, вся поповщина зовется рогожским согласием, и т.д. и т.п. А между тем все это одна и та же поповщина.

2. Старообрядцы на Алтае

2.1 Расселение и проживание

История алтайского старообрядчества, теснейшим образом связанная с освоением Сибири русскими переселенцами, широко освещена в научных исследованиях. Учеными создана большая фактологическая база по материалам сибирских летописей, государственных документов, статистических данных, литературных памятников. Полученные сведения раскрывают разнообразные проблемы: появление старообрядцев в регионе, их приспособление к новым условиям жизни, миграционные процессы, обычно-правовые отношения, семейно-бытовой уклад, культурные традиции и т.д.

Присоединение Сибири к России восходит к концу XVI в. Этот процесс связан с походом Ермака. Регионом первичного освоения сибирских земель была Тобольская губерния. К середине XVII в. русские переселенцы заняли земли от Верхотурья до Тобольска. Поскольку основным, едва ли не единственно возможным путем продвижения вглубь были реки, то освоение Сибири поначалу происходило по течениям Оби и Иртыша.

Затем переселенцы стали обживать более удобные места -- вдоль южных притоков сибирских рек. Н.М. Ядринцев определил общую закономерность процессов переселения, как перемещение речным путем от мест менее плодородных к более. Так шло образование наиболее густонаселенных районов Сибири. В начале XVIII в. в результате оттеснения кочевых сибирских племен к китайской границе происходит расширение земельных владений Российского государства. Мощные переселенческие потоки хлынули на юг Сибири -- к предгорьям Алтая и далее через Семиречье к Амуру. Таким образом, Алтай представляет собой район довольно позднего освоения сибирских земель русскими людьми (1).

Процесс колонизации Сибири, в том числе и Алтая, шел двумя путями -- правительственным, включавшим военные, промышленные и так называемые казенные переселения, т.е. отправку в Сибирь в связи с каким-либо царским указом, и вольнонародным, связанным с тайными побегами людей от притеснений и повинностей. В состав русских переселенцев входили ратные люди, казаки, ехавшие для укрепления и расширения пограничных линий, защиты крепостей, форпостов и острогов; рудознатцы и промышленники, осваивавшие сибирские природные ресурсы; присылаемые царской администрацией в новые промышленные зоны крестьяне-земледельцы; беглые ссыльные, каторжане, наконец, просто "гулящие люди", ищущие вольных земель.

Пестрое старожильческое население имело также конфессиональные отличия. Здесь следует выделить представителей дореформенного православия, попавших на Алтай в результате внутренней миграции населения с Тоболья, чьи предки оказались в Сибири еще в конце XVI -- первой половине XVII в., новообрядцев - никониан, принявших во второй половине XVII в. церковную реформу, и старообрядцев, отвергнувших нововведения патриарха Никона. Старообрядцы составляли совершенно обособленную группу среди сибирского населения. В районах первичного освоения Сибири русскими переселенцами староверы появились уже вскоре после раскола. Массовое распространение старообрядчества в Сибири начинается в последней четверти XVII в.

На Алтае староверы появились не ранее XVIII в., что подтверждают документальные источники и исторические исследования.

Первые старообрядцы пришли на Алтай с ранее освоенных северных сибирских территорий. Некоторые из них оказались среди прочих русских переселенцев, подпавших под правительственные указы о заселении новых земель в связи с основанием крепостей и заводов. Другие были беглецами, скрывавшимися в труднодоступных ущельях Алтайских гор от правительственных повинностей, крепостной неволи, рекрутчины, а также религиозных гонений. Причиной участившихся побегов стало введение в 20-е гг. XVIII в. двойного оклада со староверов, а также распоряжение 1737 г. о привлечении раскольников к горным работам при казенных заводах (2).

Образование старообрядческих поселений в западной части Алтая, носило иной характер, так как явилось следствием правительственных распоряжений. В связи с расширением горно-заводского дела возникла необходимость укрепления Колывано-Воскресенской пограничной линии, что предполагало строительство новых редутов и форпостов. Потребовалось увеличение числа горняков, а следовательно, и крестьян-земледельцев для обеспечения рабочих и военных продовольствием.

Таким образом, некоторые старообрядцы поселились здесь добровольно, однако многих, особенно выведенных генерал-майором Масловым жителей входившей в состав Польши слободы Ветки (5), выслали на эту территорию насильно. В 1765 г. было издано специальное распоряжение, в котором повелевалось ссылать в Сибирь беглецов из Польши и Литвы, поэтому на Алтае их стали называть поляками.

В 1760-е гг. были основаны все коренные селения "поляков" в Змеиногорском округе: Екатерининка Александровской волости; Шемонаиха, Лосиха (Верх-Уба), Секисовка Владимирской волости; Бобровка Бобровской волости. Вскоре появились новые деревни, где жителями были только староверы: Малая Убинка, Быструха Владимирской волости; Черемшанка, Бутаково Риддерской волости и некоторые другие.

21 мая 1779 г. издается распоряжение о приписке к заводам крестьян-поляков, что обязывало их выполнять не только земледельческие работы, но и рубку леса, вывоз готовой руды и т.д. До 1861 г. поляки являлись приписными к Колывано- Воскресенским горным заводам. В отличие от каменщиков они должны были исполнять все государственные обязанности и платить двойной подушный налог как раскольники.

Таким образом, история алтайского старообрядчества XVIII в. делится на два этапа: первую половину столетия, когда в край попадают лишь отдельные староверы - беглецы, и вторую половину -- время образования на этой территории оседлых поселений (в 1750-- 1790-е гг. -- каменщиков, в 1760-- 1800-е гг. -- поляков).

XIX в. характеризуется общей стабилизацией жизни алтайского старообрядчества. Об этом свидетельствует активный процесс образования новых деревень (6), налаживание связей между различными старообрядческими толками, обусловленное их религиозной общностью (7).

В XIX в. на Алтае жили представители как поповских, так и беспоповских согласий (8). Староверы-поповцы попали на Алтай в Алейскую, Александровскую, Бобровскую, Владимирскую, Риддерскую волости после "выгонки" поселений на Ветке. Позже, в результате побегов в вольные земли каменщиков, поповцы появились и в Бухтарминском уезде. В Быструхе, Малой Убинке, Черемшанке были сосредоточены беглопоповские общины. С 1850-х гг. отмечается распространение белокриницкого священства среди алтайских поляков, а с 1908 г. -- среди каменщиков, у которых белокриницкая церковь находилась сначала в Богатыреве, а с 1917 г. и в Коробихе (9).

С 1800 г. начала существовать единоверческая церковь, являющаяся переходной между старообрядческой и синодальной. Она подчинялась архиереям новообрядческой церкви, но богослужение в ней совершалось по старым книгам в соответствии со старообрядческими установками. На Алтае наиболее многочисленные единоверческие приходы были в Орловке, Поперечной, Екатерининке Александровской волости, Верх-Убе, Шемонаихе Владимирской волости, а также некоторых деревнях каменщиков (Топольное, Камышенка). Во второй половине XIX в. кафедральный единоверческий собор функционировал в Барнауле (священник о. Михаил Кандауров).

В роли промежуточных между поповским и беспоповским согласиями выступают часовенный, стариковский и дьяконовский толки (10). Уральские и сибирские часовенные активно ассимилировались с алтайскими беглопоповцами в 1780-х гг. В долинах Бух-тармы и Коксы, на берегу Телецкого озера наиболее распространен стариковский толк. В коренных поселениях поляков -- пригородах Усть-Каменогорска, деревнях Риддерской волости -- встречались дьяконовские.

История сохранила имена наиболее авторитетных старообрядческих наставников XIX в. У поповцев в 1800-- 1820-е гг. большим уважением пользовались Егор Алексеев (Крутоберезовка), Трофим Соколов (Малая Убинка), Платон Гусляков (Верх-Уба); в 30-- 40-е гг. -- Никита Зеленков (Тургусун), Иван Пантелеев (Снегире -во), Екатерина Карельских (бухтарминские деревни); в 50-- 60-е гг. -- Иван Голованов (Быструха); в 70-- 80-е гг. -- Федор Еремеев (Тарханка); у беспоповцев -- Иван Кривоногов (Выдри-ха), Карп Раченков (Бутаково), Федор Шешунников (Тарханка), Гурий Костин (Бобровка), Яссон Зырянов (Белая).

В конце XIX -- начале XX в. растет число старообрядческих монастырей. Скиты функционировали недалеко от Риддера, Верх-Убы, Усть-Каменогорска, Змеиногорска, на р. Бащелак, возле сел Пономари и Кордон Чарышской волости, в районе волостного центра Среднекрасилово, недалеко от Залесово (в местечке Микулушкино болото), в Чулышмане на Горном Алтае (18). В этот период на Алтай попадает достаточно большая группа староверов -- переселенцев из России. В начале XX в. старообрядцы заселяют Кулунду. Около 15 семей староверов прибыли на Алтай в 1898г. из Воронежской губернии. Они поселились в с. Петухово нынешнего Ключевского района. Но поскольку основная часть петуховцев была никонианами, переселенцы -староверы хотели образовать отдельные поселки. И когда в начале 1900-х гг. правительство выделяло участки земли для заселения Кулундинской степи, старообрядцы обратились к начальнику по переселению с просьбой дать им земли, ссылаясь на религиозную несовместимость. С 1908 г. начинается переселение староверов в Кулундинскую степь. Таким образом, кулундинские старообрядцы относятся к позднепоселенческой группе некоренного сибирского населения.

В целом же вторая половина XIX -- начало XX в. наиболее благоприятный период в истории алтайского старообрядчества (19). Это было время интенсивной духовной жизни, включающей полноценную обрядово-литургическую практику, осмысление догматических вопросов староверия; формирование библиотек духовной литературы и иконостасов в моленных, функционирование старообрядческих школ, в которых обучали церковно-славянскому языку и крюковому пению, способствовавшим сохранению богослужебных традиций; изготовление рукописных книг монастырскими переписчиками и пустынножителями на р. Убе (наставник В. Г. Трегубов).

С установлением советской власти в крае с 20-х гг. XX столетия начались религиозные притеснения: закрываются моленные, подвергаются преследованиям верующие, оскверняются культовые обычаи и традиции. Было конфисковано множество духовной литературы, разгромлены иконостасы. Многие общины лишились грамотных уставщиков. Старообрядчество вновь ушло в "подполье", в очередной раз терпя притеснения и гонения со стороны государства (20).

И лишь в последнее время наблюдается религиозное возрождение, о чем свидетельствуют регистрация старообрядческих общин по всему региону, открытие новых моленных, привлечение в общины молодого поколения, возобновление обучения крюковому пению (в частности, в приходах РПСЦ (21) Барнаула, Бийска, Усть-Каменогорска) и т.д. Однако подобные процессы проявляются не везде. В отдаленных от городских центров населенных пунктах преобладают обратные тенденции разрушения и угасания духовных традиций.

Как показали экспедиционные исследования сотрудников Новосибирской консерватории в районы проживания старообрядцев 1993-- 1997 гг. (22), современное состояние староверческих поселений на Алтае претерпело определенные изменения. В регионе встречаются поповцы-белокриничники, беглопоповцы и представители восьми беспоповских толков: поморцы, федосеевцы, филипповцы, часовенные, стариковцы, дьяконовцы, мелхиседеки, бегуны (предположительно).

Главные центры белокриницких староверов расположены в Барнауле (священник о. Никола), Бийске (священник о. Михаил), Усть-Каменогорске (священник о. Глеб). Благодаря миссионерской деятельности священнослужителей наблюдается активный рост белокриницких общин в райцентрах Красногорское, Залесово, Благовещенка, Горно-Алтайске, селах Усть-Коксинского района Республики Алтай, Глубоковского и Шемонаихинского районов Восточно-Казахстанской области. В некоторых населенных пунктах (Барнауле, Бийске, Залесове, д. Мульта Усть-Коксинского района) ведется строительство храмов (23).

Беглопоповская община, насчитывающая до 100 человек, имеющая свою церковь, сохранилась в с. Черемшанка Глубоковского района Восточно-Казахстанской области. Староверы-беглопоповцы также проживают в деревнях Кордон и Пещерка Залесовского района и в г. Заринске. Часть беглопоповцев попала в Пещерку из Каменки, переставшей существовать с 1957 г. вследствие объединения колхозов, в которой когда-то была церковь. По свидетельствам местных жителей, еще совсем недавно большая община была в Заринске, но после смерти наставника общинные (соборные) богослужения прекратились, моленный дом продали.

Численно преобладающим беспоповским толком Алтая остается поморский. Общины поморцев сосредоточены в Барнауле (наставники А.В. Гутов, А.В. Мозолева), Бийске (наставник Ф.Ф. Серебренников), Усть-Каменогорске (наставница М.К. Фарафонова), Лениногорске (наставники И.К. Грузинов, А.Я. Немцев), Сереб-рянске (наставник Е.Я. Неустроев). Местами компактного проживания поморцев являются Алейский, Алтайский, Бийский, Чарышский районы Алтайского края, а также Глубоковский район Восточно-Казахстанской области.

В некоторых деревнях (Верх-Уба, Бутаково, Малая Уба) поморцев называют самодуровцами. Сейчас отдельного толка самодуровцев на Алтае не сохранилось. Они примкнули к поморцам, приняли их догматику и обрядность. Осталось лишь название, которое в исконных самодуровских деревнях перешло и на поморцев.

Федосеевцы проживают в селах Бобровка, Тарханка, Бутаково Глубоковского района Восточно-Казахстанской области (наставница Е.Ф. Полторанина). Когда-то федосеевцы этих мест имели две моленные. Сейчас собираются только в большие праздники в Бутаково.

Староверы-филипповцы сохранились в Залесовском и Заринском районах. Попали они в эти места с Вятки. Однако их большая часть в 1930--1940-е гг. мигрировала в Беловский и Гурьевский районы Кемеровской области.

Вяткинское происхождение имеют также проживающие в Залесово и в Бийске старообрядцы-мелхиседеки (полное название толка -- древнекефалическая церковь по чину Мелхиседека). Это единственная обнаруженная в Сибири община теперь уже редко встречающегося староверческого толка. Из беседы с жительницей Залесово 3. Кузнецовой выяснилось, что раньше их община насчитывала до 70 чел., священником был о. Тимофей, убитый в годы репрессий; здание церкви сгорело в 1960-е гг. Сейчас в Залесово живут всего семь мелхиседеков.

В Бийске стариковцев называют "отписными". Как объяснил Ф.Ф. Серебренников, бийские стариковцы отпочковались от часовенных, присоединившись к единоверцам, затем они отвернулись от единоверия, посчитав его никонианством, часовенные же их. обратно не приняли, поэтому-то они и стали именоваться отписными, затем -- стариковцами. Такая же община есть в с. Топольное Солонешинского района (наставница А.А. Филиппова).

Старообрядцы, называющие себя часовенными, встречаются в селах Тюменцевского района.

Дьяконовщина (самоназвание дьяковские) сохранилась на Рудном Алтае в пригородах Усть-Каменогорска и с. Черемшанка Глубоковского района Восточно- Казахстанской области (наставница Т.С. Денисова) -- всего около 50 чел.

В Рубцовске, Змеиногорске, селах Змеиногорского, Третьяковского районов проживают "ипэхашники". По-видимому, это потомки некогда многочисленного на Алтае бегунского толка истинно православных христиан.

Имелась информация о том, что в Залесово проживают представители такого редкого и малочисленного толка, как неокружники. Однако экспедиционные исследования показали, что неокружниковской общины здесь нет. Встречаются отдельные старообрядцы, которые считают себя одновременно и неокружниками, и мелхиседеками. Вполне вероятно, что бытование слова "неокружники" свидетельствует о существовании данного толка на Алтае в прошлом, затем ассимилировавшегося с другими старообрядческими согласиями.

2.2 Хозяйственная деятельность и быт

Адаптация старообрядцев к новым условиям хозяйствования во многом была обусловлена конфессиональными установками, региональным происхождением, степенью использования опыта местных коренных народов, успешностью взаимодействия с природной средой. Определенную роль сыграли трудолюбие и психология русских старообрядцев, выработавших способность противостоять трудностям, и свойственное всем русским стремление к постоянному приобретению дополнительных знаний в области хозяйствования, и быстрое обустройство на новом месте.

Основной сферой хозяйственной деятельности большинства Алтайского края - первой четверти ХХ в. было земледелие и связанное с ним тягло-молочное скотоводство, превалировавшие в степных или лесостепных районах. В тайге и горных массивах основной доход приносили охота, рыболовство и другие таежные промыслы.

Состояние землевладения и землепользования в конце ХIХ - начале ХХ в. характеризовалось сложившейся системой частного и наличием казенного, кабинетного землевладения, преобладанием среди сельского населения общинного землепользования с возможностью крестьянским семьям временно пользоваться стодесятинным наделом земли (до 1900 г. - крестьяне "стодесятинники", или старожилы) или 15-десятинным наделом земли на мужскую душу (после 1900 г. - крестьяне - "новоселы").

Основными формами сложившегося регионе землепользования были вольное пользование землей, отведенной обществу, захватно-заимочное, купля-продажа и в начале ХХ в. лишь в отдельных селах - передельное. В нераздельном пользовании общества находились только лесные участки и выгоны для выпаса скота. Пахотные же земли и сенокосные угодья каждый крестьянин захватывал столько, сколько мог, создавая на них заимки с сезонными поселениями. В регионе заимки выступали прежде всего как составная механизма освоения региона, как форма земледельческой колонизации, поскольку многие старообрядцы с приближением "никонианского" населения покидали деревни и переселялись на новые места, в том числе и на заимки. Заимки могли обслуживаться силами членов семейного клана и наемными работниками.

Параллельно шел процесс создания крепких хозяйств предпринимательского и фермерского типа, осваивавших новые виды хозяйствования, неизвестные старообрядцам ранее: садоводство, стойловое содержание диких копытных животных и др. Таким образом, совершенно иные, чем на родине, социально-экономические, демографические и экологические условия жизнеобеспечения крестьян заставили основную массу староверов приспосабливать свои этнические и хозяйственные стереотипы, традиции и психологию, свой аграрный календарь к местным природным особенностям, в иных случаях расширять сферу хозяйственной деятельности или даже менять ее.

Основные земледельческие культуры, высеваемые старообрядцами - традиционные для русских яровая пшеница, яровая рожь (ярица), овес, ячмень, гречиха; озимая рожь почти не культивировалась из-за малоснежных зим и дождливого лета, когда время уборки зерновых совпадало с сенокосом.

В способах уборки и обмолота хлебов длительное время сохранялись региональные севернорусские, среднерусские и южнорусские традиции, использовались традиционные для русских серпы, косы, цепы и др. Постепенно восприняли и некоторые местные традиции - хлеб молотили при помощи лошадей. Зерно мололи на конных или водяных мельницах, которые были в каждом селе.

Повсеместно было развито овощеводство. Из технических культур на поле сеяли традиционные коноплю, лен, подсолнух. Ягодники и сады появились в русских деревнях не сразу. Первоначально пользовались исключительно полевыми и таежными ягодами, плодами и другими дарами природы - волоцкими и кедровыми орехами, грибами, диким виноградом, актинидией, лимонником, черемшой и другими дикоросами.

Старообрядцы в своей хозяйственной деятельности стремились, вести комплексное хозяйство, с успехом применяя принесенные сюда традиционные приемы.

Помимо сборов дикоросов староверы занимались пчеловодством, рыболовством, лесным промыслом (заготовка древесины и изделий из нее, производство дегтя и др.), охотой и пр. Охотились на боровую и водоплавающую птицу, разнообразных копытных (коза, олень, лось, кабан и др.) и пушных (белка, колонок, лиса, соболь, медведь и др.) зверей, которыми изобиловали местные угодья. Хорошую продукцию для жизнеобеспечения давала ловля рыбы, которой изобиловали реки, озера. В процессе добычи диких животных и рыбы пользовались традиционными приемами, используемыми разными народами - принесенными в Алтайский край русскими.

Таким образом, для алтайских старообрядцев было характерно комплексное ведение хозяйства с использованием всех ресурсов региона с опорой как на принесенные ими региональные традиции русских, так и заимствованные от живших здесь народов. Совершенно иные, чем на родине, социально-экономические, демографические и экологические условия жизнеобеспечения крестьян заставили основную массу староверов приспосабливать свои этнические и хозяйственные стереотипы, традиции и психологию, свой аграрный календарь к местным природным особенностям, в иных случаях расширять сферу хозяйственной деятельности или даже менять ее. Это позволило в короткие сроки создать крепкие хозяйства и внести существенный вклад в становление здесь русской земледельческой культуры, в освоение края.

Деревни старообрядцев Алтайского края возникали в долинах крупных рек и имели выраженную долинно-приречную (кустовую) застройку, при которой большие крестьянские усадьбы располагались свободно, на значительном расстоянии друг от друга. В течение десятилетий вокруг отцовского дома строились сыновья, затем внуки. Образовывались родовые гнезда, которые закрепляли традиции разбросанной, беспорядочной застройки старожилов.

Распространенной формой старожильческих поселений являлась заимка, когда рост населения вынуждал заводить пашни далеко от родовой деревни. Возле пашни устраивали сенокос, организовывали выпас, строили жилые и хозяйственные постройки, которые использовали во время страды. Постепенно сезонные заимки перерастали в деревни. Так формировалась сеть поселений.

Жилой дом на усадьбе ставили с учетом господствующего ветра и солнца, чтобы светло в избе было и тепло держалось. В жилищной культуре старообрядцев преобладало срубное строительство из хвойных пород деревьев: лиственницы, сосны, пихты. Строительный опыт содержал много знаний и навыков: где поставить дом, как правильно подготовить лес и сложить сруб, чтобы дом стоял века, не гнил и не вымерзал. К таким народным приемам относилась заготовка леса в феврале -марте до весеннего сокодвижения, когда дерево было сухим. Обязательно выдерживали трехгодичный срок просушки: первый год ошкуривали, складывали бревна в сруб в лесу, второй год прокладывали мхом, а на третий -перевозили в деревню. Рубили дом с марта (после Масленицы) и до июня (Троица), поворачивая бревна северной, более крепкой, стороной наружу, южной - вовнутрь. К осени входили в дом.

Практический опыт сочетался с суевериями. К ним относился запрет ставить дом на тропинке (счастье из дому утечет) или вблизи перекрестка дорог - места обитания нечистой силы.

Преобладающим типом жилища старообрядцев Алтая (XVIII - первая половина XIX века) являлся северорусский вариант высокой срубной избы (рис 1)

Рис. 1 срубная изба

- однокамерного дома на высокой подклети - нижнем хозяйственном помещении, образованном продолжением сруба вглубь и имевшего вход со двора. Значительное место в избе занимала глинобитная печь.

Частью крестьянского подворья являлся комплекс хозяйственных построек. Преобладали амбары и амбарушки. Их ставили высоко от земли на лиственные чурки, плотно настилали пол и дощатыми перегородками делили на сусеки для зерновых. Рядом ставили завозню для хранения инвентаря, упряжи, телег, саней. У старообрядцев преобладало замкнутое подворье с расположением построек по периметру (северорусский тип лесной зоны), либо хоромная застройка, когда все постройки группировались ближе к дому или примыкали к нему.

Дальнюю часть усадьбы занимали строения для обработки урожая: «сушило», или «овин», для просушки зерна в снопах, «долонь» -- место для обмолота. Здесь же держали скот в открытых пригонах, или денниках, с жердяным настилом (поветь). Только для овец ставили сруб с крышей - хлев. Баня по сибирскому обычаю устанавливалась ближе к воде и часто выносилась за ограду усадьбы на берег реки.

Весь этот жилищно-хозяйственный комплекс был дорог крестьянину, одухотворен и заселен добрыми духами (мудрый и ворчливый домовой, проказливая кикимора) и злыми.

И тех, и других надо было задобрить, чтобы не случилось беды - падежа скота, пожара. Поэтому усадьба крестьянина была опутана системой языческих и христианских оберегов: иконы, кресты, обереговые символы резьбы, росписи, вышивки и так далее. Сам крестьянин был частью этого мира и не возвышался над ним.

Вся жизнь крестьянской семьи проходила в маленькой избе, поэтому внутреннее убранство и мебель были встроенными, чтобы освободить больше полезной площади: вдоль стен были пристроены лавки, сверху полки для хранения утвари. Для сна существовал целый комплекс: полати - дощатый настил, расположенный над входной дверью, сама печь с верхним голбчиком - деревянной плахой, продолжавшей лежанку печи и нижний голбец -- широкий, пристроенный вдоль печи ящик с люком, через который можно было спускаться в подклеть. Изба делилась на две половины, полки с «грядкой», с которой свисала занавесь. Часть избы за занавескою у печи являлась местом хозяйки, где готовили пишу. Во второй половине выделяли «чиный», угол с иконами, стол. В будние дни в чистом углу во время свадьбы садили молодоженов. Во время похорон ставили домовину с телом усопшего.

Старообрядческая семья Алтая в основном отвечает общим закономерностям развития социальной истории крестьянской семьи России. Основные типы семейных отношений староверов Алтая соответствуют общепринятой классификации семейных структур. Но специфические условия заселения и хозяйственного освоения алтайских гор и предгорий, социальное окружение и природная среда обусловили региональную специфику семьи и брака этой группы крестьянского населения Алтайского округа. Более широкое распространение в социальной истории алтайского староверия имели семьи из одного человека, семейные артели-товарищества и семейно-родственные кланы.

Ко второму типу семейных отношений можно отнести беглых староверов, охотников-промысловиков, объединявшихся в артели. Промысловые артели образовывались, исходя из экономических соображений, в них сообща использовались охотничьи угодья и осваивались новые территории. Семьи-товарищества включали от 2 до 5 и более холостых мужчин и возглавлялись, как правило, старшим по возрасту, или наиболее опытным. Следует отметить непрочность промысловых артелей-товариществ по сравнению с другими формами семейных отношений.

Быстро развивающаяся экономика горных деревень, основанная на высокорентабельном и комплексном товарном хозяйстве, привела к усложнению семейных структур. Все хозяйство крестьянина-старовера было основано на личном труде всех членов семьи и использовании рабочей наемной силы. Каждый хозяин прежде всего заботился об увеличении числа рабочих рук в семье, и укреплял ее при помощи патриархальных традиций и религиозных авторитетов. В старообрядческих сообществах Алтая сложились большие семьи отцовского и братского типов, а также крепкие семейно-родственные кланы. Это дало возможность образованию крепких зажиточных хозяйств. Но не редкостью здесь была и малая семья, возникающая чаще всего после семейного раздела общего имущества. В связи с общими процессами модернизации как и в целом по стране, в горных деревнях Алтая происходит дробление крупных семей, обусловленное в первую очередь социально-экономическими факторами.

Таким образом, на Алтае реальный и устойчивый процесс формирования семьи был тесно связан с процессами хозяйственного освоения.

Российскими законами женщина и дети ставились в зависимость от мужа, за которым законодательно признавалось главенство. Они не только находились в подчинении мужа и отца, но и их правовое положение определялось социальным статусом главы семейства. Существенным препятствием к браку служило родство, или свойство между желающими вступить в брак. Запрещались браки по кровному родству и свойству между одним супругом и родственниками другого до 7-й степени, между родственниками одного и другого - до 5-й степени.

Алтайские православные крестьяне-старожилы считали внебрачную связь одним из самых больших нравственных проступков. Вопрос о наказании за нее решался на сельском сходе. Провинившуюся заставляли мести улицу, или надевали на голову корзину и водили в таком виде по селу, после чего она не смела показываться на глаза людям. Если в среде алтайских старожилов рождался внебрачный ребенок, то даже внучка такой матери-одиночки считалась плохой невестой. Поэтому алтайские крестьяне строго контролировали поведение молодежи, особенно девушек. По существовавшим тогда правилам деревенской морали в крестьянских селениях Алтая молодым людям запрещалось ходить к друг другу домой и оставаться наедине друг с другом до сватовства.

У алтайских староверов, и других групп староверия исследователи отмечают существующую у них свободу "любовных связей", в простонаречии именуемых "птичьим грехом". Некоторые историки считают, что такая свобода отношений допускалась лишь до брака. Все староверческие сообщества стремились к упрочению семьи как самого важного института своей жизни. Поэтому то, что не наказывалось до брака, осуждалось деревней после его заключения.

Брак, основанный на таинстве церковного венчания, русские крестьяне считали богоугодным делом и полагая, что семейные узы неразрывны, на развод они смотрели отрицательно. Но если для православного крестьянского населения России вопрос о разводе стоял достаточно остро, то для староверческого населения Алтая проблема разводов была малозначима.

Гражданский развод в алтайских староверческих селениях санкционировался общественным мнением. Южно-алтайские староверы довольно легко относились к разводам, не осуждая разведённых людей и создание бывшими супругами новых семей. Основными причинами разводов в староверческих группах алтайского населения были: недобросовестность в работе, бесплодие, а также грубое обращение с женщиной. Женщины-старообрядки оставляли своих мужей, когда были недовольны обращением с собой, или же когда их не устраивало имущественное состояние мужей, или же когда супруга желала заключить брак с другим. В среде алтайских староверов существовала такая особенность разводов: мужчины реже уходили из семьи по сравнению с женщинами. Это объяснялось чисто экономическими соображениями. Приобретение жены даже богатому алтайскому раскольнику стоило немалых денег. А женщина, уходя от мужа, забирала приданое и материальное и денежное вознаграждение.

В одних случаях, при разводе женщина-старообрядка с малыми детьми возвращалась в дом к родителям. При этом она забирала с собой приданое и получала от мужа вознаграждение за время проживания в его доме. Если детей было много, то из семьи уходил муж, оставляя почти все имущество жене и детям.

Таким образом, семейные разводы алтайских староверов отличались разнообразием и особенностями, обусловленными характером их социальной истории. Но все же следует отметить, что, несмотря на относительную свободу женщины, неофициальность брачных отношений и отсутствие особых препятствий для расторжения брака, в старообрядческих социумах Алтая, разводы в начале ХХ в. были нечастым явлением.

Следует отметить еще одни интересный аспект социальной истории семьи алтайских староверов, как заключение браков между родственниками. Как указывают исследователи, брачение родственников, нехарактерное для русского православного населения Западной Сибири, имело место у староверов Бухтармы и Уймона. Подобные факты брачения родственников не были простой случайностью. Это было обусловлено недостаточным количеством женского населения и большим числом родственных связей между алтайскими староверами.

Староверческая семья на Алтае в досоветское время была более демократичной. Тем не менее, в ней до начала ХХ в. сохранились патриархальные отношения и архаические пережитки.

Алтайская старообрядческая семья отличалась противоречивостью. С одной стороны, в старообрядческих социумах Алтая к концу рассматриваемого времени в большей степени сохранились патриархальный строй и архаические пережитки, с другой, женщины и дети пользовались большей свободой. В целом, несмотря на патриархальность семейного строя, члены старообрядческой семьи на Алтае находились в состоянии большей свободы, в отличие от крестьян Центральной России.

Патриархальность семейных отношений в староверческой семье, основанная на культе семьи, уважения старших, родительского авторитета была без излишней авторитарности, что и обусловила существование на Алтае своеобразного варианта крестьянского демократизма. Следует отметить более высокий социальный статус женщин и детей во всех алтайских старообрядческих социумах и соответственно, более высокое положение личности в семье. Семейная социализация предусматривала воспитание предприимчивого инициативного индивида, способного не только выжить в суровой природной и социальной среде, но и обеспечить себе и своей семье высокое качество жизни.

Брачная модель алтайской старообрядческой семьи отличалась от западноевропейской, для которой были характерны поздние браки, безбрачие и соответствовала общероссийской сезонностью, уровнем брачности, но со своими особенностями. Здесь наблюдались более раннее вступление в брак, относительная свобода выбора брачного партнера, терпимое отношение к разводам и добрачным связям, отсутствие церковного таинства венчания. При заключении брака большую роль играли материальные и социальные соображения. Эти же традиции прослеживаются и в настоящее время.

Особенности семьи и брака в староверческих социумах Алтая во многом определялись условиями практической жизни раскольников, их религиозными воззрениями и нормами обычного права, которые подчас очень сильно отличались от традиций православного крестьянства.

2.3 Обрядовая сторона

Сложившаяся на Алтае в XVIII в. община староверов жила по своим правилам и порядкам, по своим неписаным, но строго соблюдавшимся законам. Староверам запрещалось пить алкоголь, курить табак. Воровство и ложь считалось самыми страшными грехами. За тяжелые проступки изгоняли из общины. Семьи у староверов были большие, до 15-20 человек, и дети работали вместе со взрослыми с 5-6 лет. Это были очень трудолюбивые и чистоплотные люди, привыкшие много и честно работать с детских лет. У старообрядцев строго соблюдались заветы: «Не пить, не курить табак, не блудить, трудиться».

Алтайским старообрядцам свойственны обрядовые особенности. В частности, причащаясь, они использовали не просфоры, а богоявленскую воду (д. Мульта Усть-Коксинского района), на Пасху -- яйцом, пролежавшим год перед иконами со дня прошлой Пасхи (д. Яйлю Турочакского района). При переходе в стариковину никониане должны быть крещены заново, белокриничников же докрещивают с "отреканием" (отрицанием от ереси). По свидетельству Ф.О. Бочкаревой из д. Тихонькая, "для принятия нашей веры прежде, чем креститься, необходимо три года учить устав. Толкование сему найдем в евангельской притче о хозяине и садовнике, три года ухаживавшем за деревом, которое зацвело только на четвертый год".

Духовным руководителем стариковской общины является настоятель. По словам В.И. Филипповой из Барнаула, "настоятель -- почти священник. Он имеет право отсаживать от собора, сводить брачующихся". В Рубцовске за настоятелем сохранилось название "иерей", все проблемы решают собором (т.е. общиной) на духовной беседе. К наиболее спорным догматическим вопросам относится отпевание умершего без покаяния.

Старообрядцы сознательно не распространяют свою веру. "Веру свою надо скрывать, чтобы посторонние не осмеяли Писания, не считали все, что там написано, за сказки и небылицы. Вера наша от этого не погибнет, только истончится и вытянется в ниточку", -- утверждает Ф.О. Бочкарева.

Для старообрядчества характерен общинный уклад жизни. Духовным центром общины является собор, моленная или храм, где совершаются богослужения. Как и в древности, там решаются и наиболее важные для общины мирские дела. При этом активная роль принадлежит каждому члену общины.

Старообрядчество всегда имело крепкие семейные традиции. Считалось, что только семейный уют, быт способствуют развитию добрых, творческих начал в человеке, твердости его убеждений. Большое значение имел авторитет старших в семье, каждый чувствовал свою ответственность перед всеми.

Каждый член семьи имел свои обязанности в домашних делах. Дружная трудолюбивая семья, как правило, была зажиточной, это выделяло старообрядцев среди других групп населения. Сами они считали это благословением свыше.

В семье и общине большое значение придавалось благообразию внешнего вида. Опрятные и в быту, старообрядцы на молитву надевали особую одежду. Мужчины - темный долгополый кафтан, простую или вышитую рубаху навыпуск, подвязанную поясом, который, впрочем, носили всегда, сапоги. Женщины - рубаху с длинными широкими рукавами, собранную в мелкие складочки - «борики» - у горловины, длинный подпоясанный сарафан особого покроя. По древней традиции, порожденной апостольскими правилами, женщины должны всегда покрывать голову платком (ср: «опростоволоситься» -- оплошать, попасть впросак). Нарядный платок закалывается под подбородком. Цвет платка может меняться в зависимости от праздника: на Пасху - красный, на Троицу - зеленый.

Разнообразны и великолепны старообрядческие пояса и опояски, вытканные мастерицами или сплетенные особым способом из нитей разных расцветок. Их украшали либо традиционным геометрическим орнаментом, либо орнаментированной надписью - дарственной или со словами молитвы.

Необходимым предметом (особенно на молитве), который старообрядцы старались всегда носить с собой, была лестовка (рис 2) - подобие четок.

Рис. 2 Лестовка

Она плелась из кожи или ткани и сшивалась в виде замкнутой петли, круга, символизирующего непрестанную молитву. К низу пришивались четыре треугольных окантованных «лапостка», украшенных вышивкой цветными нитями или бисером. Лестовка тоже объединяет духовное, художественное и материальное начала, являясь символом непрерывного молитвенного восхождения к Богу: лестовка - лествица - лестница. Как написано в одной из древних книг: «Подобает убо всякому христианину лествицу в руках держати и молитву Исусову непрестанно повторяти...»

Одним из древнейших атрибутов православного обряда является подручник - особый квадратный коврик, который, как и в дораскольное время, старообрядцы подкладывают под руки при земных поклонах во время молитвы, чтобы руки оставались чистыми. Он шился из кусочков разноцветных тканей, по-особенному расположенных, и имел, подобно лестовке, свою символику, представляя, кроме того, образец интересного рукоделия. И еще одну древнюю традицию сумели сберечь старообрядцы: унисонное пение во время богослужений по особым знакам - крюкам, или знаменам, так называемое знаменное пение.

Таким образом, в старообрядчестве мы видим выдающееся культурное явление, сохранившее древние традиции русской национальной и христианской православной культуры.

3. История образования старообрядческого общества Залесовского района

Раскол в Русской Православной Церкви разделил христиан на последователей старого обряда и «никоновских» новин. На не согласных с его новшествами были воздвигнуты жестокие гонения. Так русским людям -- православным христианам семнадцатого века -- пришлось бежать в пустыни, леса и горы, скрываясь от преследования со стороны государственных и духовных властей. За лесами и топями, в непроходимой тайге укрывал Господь гонимых за веру людей. Вот почему старообрядцы составляли значительную долю жителей вновь образующихся поселений на территории нынешнего Алтайского края в 17-18 веках.

Старообрядцами был основан ряд сел, входивших в теперешний Залесовский район, который принадлежал Барнаульскому уезду Томской губернии. Датой образования села Залесово считается 1751 год. Шмаково «старше» Залесова: первое упоминание о нем относится к 1711 году, хотя в переписи учитывается только с 1748 года. Жителями села Шмаково были именно старообрядцы - братья Шмаковы. По переписи 6 ревизии 1811 года в Шмаково числятся: Иван Матвеевич (64 лет), братья-близнецы Тихон и Никита Матвеевичи (58 лет) и всего 39 душ мужского пола. В 1796 году была составлена именная роспись крестьян записавшихся в раскол, в нее попали деревни с проживающими в них старообрядцами: Зырянова, Наумова, Шмакова, Маношкина, Сорокина, Глушинская, Красилова, Залесова. Шли годы. Отношение властей к расколу постепенно смягчалось. Если в первых документах истории края, исходящих из духовных ведомств, старообрядчество характеризовалось не иначе как «богомерзкое, раскольничье развращение», то позднее, записанные в особые книги с наложением двойного подушного налога, старообрядцы могли более спокойно жить, молиться по своим канонам.

Тем не менее, давление на старообрядцев в различных формах продолжалось. Как свидетельствуют документы архивов, государственные ведомства заботились о духовном окормлении старообрядцев, которые упорно уклонялись от услуг синодальной церкви. Так рапортом притча господствующей церкви в Барнаульское духовное управление сообщалось, «что состоящий в старообрядчестве крестьянин деревни Залесова Гаврил Залесов сговорил за себя девку Феклу Шмакову» но остались не венчанными, потому что состояли в расколе (старообрядчестве). Из-за жестоких гонений, притеснений, откровенных издевателъств, не имея подчас духовного окормления, старообрядцы не теряли надежды в поиске пастыря. В документах 1825 года находим упоминание о том, что «старообрядцы уехали в Томск, за старообрядческим попом которого вскоре и ожидают». В это же время лидером старообрядцев Потапом Шмаковым составляются свои собственные списки, подается прошение « о беспрепятственном исполнении Богомолений». В 1826 году было получено разрешение на беспрепятственное исполнение треб старообрядческому священнику Ивану Михайлову, хотя и преследования за веру продолжались.

31 октября 1907 года в д. Шмаково Залесовской волости Барнаульского уезда был зарегистрирована община, священноиерей -- о. Марк Трифонович Рябов, доверенное лицо -- Панкратий Родионович Волков. В 1908 году молитвенный дом был построен в деревне Шмакова на усадьбе Варфоломея Трифоновича Рябова (ему было 50 лет), настоятелем являлся отец Марк Рябов. Председателем -- Филипп Григорьевич Неупокоев, псаломщиком -- Дионисий Трифонович Рябов, товарищем председателя -- Иван Алексеевич Валечкин, Прокопий Шарапов. В 1909 году было подано прошение о строительстве нового храма. Проект одобрен 26 ноября 1910 года и к моменту постройки было закуплено строительных материалов на 1,5 тысячи рублей. В течение трех-четырех лет была построена деревянная церковь, и в 1914 году состоялось освящение ее престола в честь Богородицы Казанской.

Сохранились документы: решение старообрядческой общины от 20 августа 1910 года «Об открытии при моленном доме школы грамоты», при этом содержание таковой принималась на свой счет.

Кроме активной регистрации общин и храмоздательства в это же время продолжается бурная полемика с миссионерами новообрядческой церкви, со старообрядцами других согласий, внутри согласия по злободневным вопросам церковной жизни общин. Обращаются с призывами и братскими предложениями к старообрядцам разных толков о примирении и церковном воссоединении.

Но взаимоотношения старообрядцев с Советской властью были крайне напряженными, так как эта власть строилась, прежде всего, на безбожии, попрании свободы совести и религиозных убеждений. Сплошная коллективизация деревень в числе прочих задач требовала от органов власти нанести решительный удар по религии. Старообрядцы -- истинно верующие люди, были трудолюбивы и честны и жили, в большинстве своем крепким хозяйством, поэтому многие не приняли «безбожную» власть Советов, выступали против коллективной формы собственности. Начались возмущения, а вместе с ними и репрессии.

В 1991 году с приездом в с.Залесово по приглашению местных старообрядцев священноиерея о. Николы Думнова началось возрождение общины. Вот имена тех, которые, не убоявшись репрессий, сохранили духовные традиции предков, богослужебные дораскольные книги и иконы, написанные по древним канонам: Киселева М., Петелина Т.М., Балыкина В.М., Попова Т.А., Плотникова М.Н., Токмина В.М., Рябова М.В., Зырянова Т.Ф., Борисова Е.В. и др.

Это их святыми молитвами и трудами Господь сподобил православный народ к святому делу -- строительству храма. Редко выпадает человеку счастье участвовать в строительстве Храма Божьего. Нам дал Господь эту возможность. "Начало" было положено в 1993 году.

В апреле 1993 года многими трудами председателя общины Стопаревой A.M. в Комитете Юстиции г. Барнаула была зарегистрирована Старообрядческая община Залесовского района Русской Православной Старообрядческой Церкви. В нее вошли старообрядцы из сел Пещерки, Кордона, Заплывина, Шмаково, Черемушкино, Муравей. В этот же год было принято решение о строительстве Церкви, и объявлен сбор добровольных пожертвований. Не имея молитвенного дома, старообрядцы собирались на общую молитву по праздникам по домам верующих. С 1991 года Борисовы Игнатий Никонович и Евфимия Васильевна пригласили в свой дом по улице Советской 132, с тех пор вот уже более 15 лет на их усадьбе возносятся молитвы: «О стране нашей Российстей и о спасения... и о всяком граде и веси сей...», а их трое дочерей являются активными прихожанками Свято-Никольского храма.

Осенью 1994 года, после праздника Рожества Пресвятой Богородицы, силами прихожан общины был выкопан котлован и заложен фундамент. Надеясь на милость Божию, все прихожане от малого до великого взялись за это Богоугодное дело и летом 1995 года Колчановым Д.А., Колчановым В.Д., Гавриловым П., Костеревым В. был положены первые два венца Свято-Никольской Старообрядческой Церкви. Строительство храма началось и продолжалось пять лет.

Рис. 2

Очень не просто давалось это строительство, и только милостью Божьей и заступлением Святителя Николы, усердными стараниями многих людей оно двигалось.

В июне 2000 года произошло торжественное освящение новоустроенного на каменном фундаменте деревянного храма во имя Святителя и Чудотворца Николы. На торжество и освящение был приглашен преосвященный Силуян, епископ Новосибирский и всея Сибири. Накануне было совершено всенощное бдение, которое совершил Еп. Силуян в сослужении священноиереев о. Николы Думнова, о. Михаила Гаевого (г. Бийск, правнука служившего ранее в с. Шмаково о. Марка Рябова), диакона Павла Романюка, чтецов Антония Устинова (г. Новосибирск) и Василия Андреева (г. Барнаул).

Начало нового 21 века ознаменовалось некоторым подъемом в возрождении духовной жизни молодого поколения старообрядческих приходов. Возобновилась традиция проведения молодежных съездов. В 2001 году в кафедральном соборе г. Новосибирска состоялась первая встреча старообрядческой молодежи, затем в 2002 году в - г. Томске и в 2003 году - у нас в Залесово.