Л.А. Мей в редакции журнала "Русское слово"

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Л.А. Мей в редакции журнала «Русское слово»

О.А. Воробьева

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова»

В настоящей статье предпринята попытка восстановить историю сотрудничества поэта Л.А. Мея с журналом «Русское слово», который принадлежал графу Г.А. Кушелеву-Безбородко. Особое внимание уделено спорному вопросу о том, какие задачи Л.А. Мей выполнял в этом издании: принимал ли он участие в редактировании книжек журнала или был рядовым сотрудником? На основании воспоминаний современников и материалов, относящихся к редакции, выявлены доказательства, которые указывают на то, что, несмотря на близкие отношения с главой журнала, поэт никогда не занимал руководящую позицию в нем и не предпринимал усилий для того, чтобы занять. Также проводится мысль, что поэт в силу своих привычек и характера не годился на роль редактора печатного предприятия, это подтверждается репутацией, которую он имел в литературных кругах. В статье перечислены материалы Л.А. Мея, вышедшие на страницах «Русского слова»; обозначена его литературная позиция; отдельно обращено внимание на посмертную публикацию поэта в журнале («Энни Лехроэн» (1863 г.) -- перевод шотландской легенды), когда владельцем его был уже Г.Е. Благосветлов, изменивший редакционную программу не в пользу «чистого искусства». Наличие этой публикации в «Русском слове» позволяет предполагать, что несмотря на программное и кадровое изменения в журнале дальнейшее участие Л.А. Мея в нем могло быть возможным. Кроме этого, в статье представлено доказательство, что автором анонимной статьи «Стихотворения Л. Мея», напечатанной в первой книжке «Русского слова», был Я.П. Полонский.

Ключевые слова: Л.А. Мей; «Русское слово»; граф Г.А. Кушелев- Безбородко; Я.П. Полонский; А.А. Григорьев; Г.Е. Благосветлов; история сотрудничества; российская журналистика; атрибуция текста.

Oxana A. Vorobyova

This article attempts to reconstruct the history of relationship between the poet L.A. Mei and Count G.A. Kushelev-Bezborodko. Special emphasis is laid on the disputable position the poet held in the count's magazine Russkoe Slovo (Russian Word). Mei's contemporaries were of two opinions: some believed that Mei was the editor of the magazine, others claimed that he was an ordinary employee in it. Research shows that the poet never held a leading position in the magazine. The materials under analysis clarify the poet's biography and the history ofthe Russkoe Slovo magazine. Evidence was found that Ya.P. Polonsky authored the anonymous article «The Poems by L. Mei».

Key words: L.A. Mei; the Russkoe Slovo Magazine; Count G.A. Kushelev- Bezborodko; Ya.P. Polonsky; Grigoryev; G.E. Blagosvetlov; history of cooperation; Russian journalism, text attribution.

Журнал «Русское слово» вошел в историю прежде всего как леворадикальное издание, редактором которого был Г.Е. Благосветлов.

При нем с середины 1860 г. редакция стала пополняться видными сотрудниками, среди которых оказались Д.И. Писарев и В.А. Зайцев. Эти авторы прославили журнал не только отдельными хлесткими статьями, но и участием в громкой полемике с журналом «Современник». Публичный спор 1863--1865 гг. получил название «раскол в нигилистах» и стал ярким эпизодом в истории обеих редакций, но особенно -- молодого «Русского слова». Этим обусловлен интерес, проявленный исследователями к благосветловскому периоду существования журнала. Однако успех «Русского слова» под руководством Г.Е. Благосветлова вряд ли мог быть возможен, если бы в этот журнал не были вложены средства и силы основателя и первых сотрудников, роль которых до сих пор мало изучена.

Напомним, что журнал «Русское слово» основал петербургский меценат граф Г.А. Кушелев-Безбородко. Запрос о дозволении издавать новый журнал в Санкт-Петербургский цензурный комитет он направил 2 ноября 1856 г. В тот же день комитет уведомил, что со своей стороны не видит препятствий к осуществлению издательского проекта. Окончательно вопрос решился 24 декабря того же года, когда разрешение было подписано в Министерстве народного просвещения [см.: РГИА. Ф. 777. Оп. 2. 1856 г. Д. 112]. Однако первая книжка журнала вышла гораздо позже -- только в январе 1859 г. До прихода Г.Е. Благосветлова в «Русское слово» редактировать журнал графу помогали Я.П. Полонский, А.А. Григорьев, А.И. Хмельницкий. В числе тех, кто не входил в состав управления редакцией, но принимал активное участие в отборе сотрудников и материалов, были Е.Ф. Моллер (фельетонист «Русского слова») и поэт А.Н. Майков. Неоднозначное мнение представлено в отношении Л.А. Мея (этот вопрос мы подробно осветим в основной части статьи). Кем он был -- рядовым сотрудником или редактором? Разногласие в этом вопросе свидетельствует о том, что история сотрудничества Л.А. Мея с «Русским словом» нуждается в подробном освещении. До сих пор этого не было сделано. Исчерпывающих сведений об участии Л.А. Мея в «Русском слове» нет в монографиях, посвященных журналу: Л.Э. Варустин пишет о нем мимоходом [Варустин, 1966: 13], а Ф.Ф. Кузнецов и вовсе не упоминает [Кузнецов, 1990]. В недавней статье о редакции Л.А. Мею отведен небольшой фрагмент, который нуждается в дополнительных уточнениях [Корнацкий, 2016: 25--27]. Такое положение дел дает нам повод утверждать, что за информацией об этом периоде жизни поэта необходимо обращаться к материалам, написанным еще современниками: П.В. Быковым [Быков, 1911], В.Р. Зотовым [Зотов, 1887], С.В. Максимовым [Максимов, 1989], А.П. Милюковым [Милюков, 1883], Я.П. Полонским [Полонский, 1896], А.Г. Полянской [Полянская, 1911а; Полянская, 1911Ь], Е.А. Штакеншнейдер [Штакеншнейдер, 1934] и др.

До «Русского слова» Л.А. Мей сотрудничал со многими журналами. В их числе отметим крупные: «Москвитянин», «Библиотека для чтения», «Сын Отечества», «Отечественные записки», «Современник».

В 1853 г. из Москвы поэт отправился ненадолго в Санкт- Петербург, но обстоятельства сложились так, что столица стала постоянным местом его жительства [подробнее см.: Полянская, 1911а: 351--352]. Л.А. Мей довольно быстро вошел в литературные круги Петербурга. Укреплению деловых связей способствовало знакомство поэта с семьей архитектора А.И. Штакеншнейдера и графиней Е.Ф. Юнге (урожденной Толстой)¹. Позже известные лица стали собираться и в квартире поэта: «Тургенев, Гончаров, Михайлов, Крестовский, Максимов, Пыпин, Чернышевский, поэты -- Майков, братья Курочкины, Щербина, будущий известный художник Микешин» [Сергиевский, 1913: 18]. Не прошло бесследно и москвитянинское прошлое: поэт продолжал поддерживать связь с А.А. Григорьевым, А.Н. Островским, Е.Н. Эдельсоном, которые тоже стали публиковаться в столичных журналах.

Большой круг общения с литераторами не предоставляет сведений о том, когда именно и через кого Л.А. Мей был отрекомендован Г.А. Кушелеву-Безбородко. Сохранившиеся воспоминания указывают лишь на то, что после переезда в столицу поэт довольно быстро стал постоянным участником графских вечеров, описание которых встречается у современников. Мы намеренно не будем углубляться в обстановку этих вечеров, перечислим только литературу, где в красках передано происходившее в доме у графа [Боборыкин, 1965: 232; Григорович, 1987: 142--143; Лейкин, 1907: 133--134, 194; Тютчев, 1914-1917: 201-202; Фет, 1992: 132-133 Л.П. Шелгунова вспоминала: «В Петербурге в это время, то есть в 1855/56 году, были две дамы, любительницы литературы. Одна из них графиня Толстая, а другая -- Марья Федоровна Штакеншнейдер, жена придворного архитектора. Эти обе дамы собирали в своих салонах не только выдающихся литераторов, но и вообще всех людей, чем-нибудь прославившихся» [Шелгунова, 1967: 61]. Среди постоянных гостей упоминается и Л.А. Мей. В мемуарах А.А. Фета есть фрагменты, касающиеся графа Г.А. Кушелева- Безбородко. В них встречаются неточности, этому посвящена наша статья [Воробьева, 2018а]. Однако описание беспорядков, происходивших в доме графа, сходится со свидетельствами других современников.].

У Мея и Кушелева-Безбородко было много общего. Помимо одного круга общения и интереса к изящной литературе поэта и мецената связывало место учебы -- оба они окончили Царскосельский лицей [Полянская, 1911а: 354]. Интересы будущих приятелей сошлись и на игре в шахматы. Г.А. Кушелев-Безбородко был профессиональным игроком -- об этом свидетельствует его статус почетного члена шахматных клубов Вены, Парижа и Рима. Он устраивал в своем доме на Гагаринской набережной шахматные собрания, а в 1853 г. стал сооснователем «Общества любителей шахмат» [Шахматы, 1990: 189]. Позже туда вступил и Л.А. Мей. О том, что для графа шахматы не были просто развлечением, говорит и тот факт, что в журнале «Русское слово» в конце каждой книжки он помещал «Шахматный листок», в котором освещались турниры, анализировались разыгранные партии, предлагались задачи. Л.А. Мей не был столь влиятельной фигурой в шахматном мире, однако в коротких отрывках из его дневника неоднократно упоминается это увлечение: «Играл в шахматы по 50 к., разошлись вничью. У графа было двумя играми больше; но -- кажется -- я лучше его играю» [Зотов, 1887: XXXIV].

Р.В. Зотов вспоминал о поэте как об одном из лучших игроков своего времени, который даже разработал целый курс игры по шахматам, так и оставшийся неопубликованным [Зотов, 1887: X].

Дружеские отношения поэта с графом со временем только укреплялись, о чем свидетельствуют взаимные посвящения. Г.А. Кушелев-Безбородко посвятил Л.А. Мею «Рассказ моего соседа», опубликованный под псевдонимом Грицко Григоренко, и сочинил музыку на стихотворение Л.А. Мея «Ты печальна» [см. примечание: Полянская, 1911а: 352]. А поэт посвятил графу следующие произведения: «Цветы» (1855), «Церера» (1858), «С картины Ораса в Верне» (1861). М.Л. Гаспаров и А.Л. Осповат отмечают, что в шутливом стихотворении «Арашка» (1858) есть сходства с родословной графа [Русские писатели, 1800--1917, Т. 3: 567]. Кроме этого о Г.А. Кушелеве-Безбородко и его отце -- Александре Григорьевиче -- Л.А. Мей написал биографические справки, предназначенные для сборника по истории Лицея князя Безбородко [см.: Мей, 1859: 47--62]. Именем Л.А. Мея подписана статья о Григории Александровиче, опубликованная в похожем сборнике за 1881 г. Статья кем-то дорабатывалась, так как заканчивается она словами о смерти Г.А. Кушелева-Безбородко, который скончался в 1870 г. [см.: Мей, 1881: 178], пережив на восемь лет автора этого материала, -- Л.А. Мей умер в 1862 г.

В скудных фрагментах из дневника Л.А. Мея можно почерпнуть информацию о журнале «Русское слово». Так, 15 ноября 1856 г. поэт записал: «Был у Кушелева. Его журнал откладывается до следующего года» [Зотов, 1887: XXXIII]. Неудивительно, что ход подготовки издания Г.А. Кушелева-Безбородко был известен Л.А. Мею. Судя по записям поэта, в ноябре 1856 г. он был у графа почти каждый день, а летом 1857 г. вместе с супругой он жил в Кораллове -- на подмосковной графской даче. Материальное положение, в котором находились Меи, не позволяло отказываться от предложений временно пожить у друзей. С.В. Максимов вспоминал, что поэт после переезда в Санкт-Петербург «присоединился прямо к этому журнальному органу [«Библиотеке для чтения». -- О.В. ] и на первых порах даже поселился в квартире радушного редактора, выехавшего на лето на дачу» [Максимов, 1989: 346]. Когда Л.А. Мей съехал, его ждали «почти пустая квартира и пустой полуштоф на покачнувшемся столе. <...> продырявленный диван, пустой шкап и этот стол с полуштофом на нем, больше ничего» [Штакеншнейдер, 1934: 129]. Н.Н. Сергиевский тоже писал, что Л.А. Мей «часто испытывал острую денежную нужду» [Сергиевский, 1913: 25]. Я.П. Полонский вспоминал, что Л.А. Мею приходилось работать за кухонным столом по ночам: «Это был единственный писатель, у которого не было ни кабинета, ни уютного уголка для работы» [Полонский, 1896: 106]. Доходило до того, что «не имея на что купить дров, он, в присутствии двух приятелей, принес из кухни топор и изрубил на поленья шкаф орехового дерева -- приданое жены А.Г. Полянская утверждает, что это ложь. Однако информация о готовности изрубить шкаф встречается и у А.П. Милюкова [см.: Милюков 1883: 106--107]. Как родственнице поэта А.Г. Полянской могли быть просто неприятны такие подробности из частной жизни Л.А. Мея, которые выносились на публику [см.: Полянская, 1911а: 78].» [Зотов, 1887: XXVIII].

Выбраться из бедности поэту помогал Г.А. Кушелев-Безбородко: «Из всех окружавших и посещавших гр. Григория Александровича он больше всех любил Льва Александровича и делал для него все, что от него зависело» [Полянская, 1911а: 355]. Возможности графа позволяли поддерживать поэта в качестве издателя. Весной 1858 г., еще до выхода «Русского слова», Я.П. Полонский писал Л.П. Шел- гуновой, что он считает несправедливо большим гонорар за «Псковитянку», которая обошлась Г.А. Кушелеву-Безбородко в 1553 р.: «Мей за каждую строчку своей драмы взял по 50 к., разумеется, пользуясь его [графа. -- О.В.] отсутствием» [см.: Полонский, 1904: 2]. Позже граф принялся за издание трехтомного собрания сочинений поэта (1862--1863). Такая щедрость, однако, была не единичным примером Богатый граф, не интересуясь издательским рынком, предлагал завышенные гонорары, за что не раз становился объектом упреков и надувательств [см.: Кузнецов, 1990: 92-93; Шелгунова, 1967: 114]. Характерна в этом отношении и история его взаимодействия с Ф.М. Достоевским, который, пользуясь расположением владельца «Русского слова», пытался извлечь из этого сотрудничества наибольшую материальную выгоду [подробнее см.: Воробьева, 2017]..

Об участии Г.А. Кушелева-Безбородко в судьбе Л.А. Мея есть и противоположное мнение. Постоянные кутежи и легкая жизнь при графе затягивали поэта, хотя он тосковал по независимости и продолжал изыскивать средства, чтобы упрочить свое материальное положение» [Бухмейер, 1985: 8--9]. И еще: «Смена роскошных пиров скромною, будничною обстановкою вредно действовала на натуры, стремившиеся не к одним эстетическим наслаждениям. Излишества гибельно влияли на неокрепшие еще организмы молодежи вокруг молодого лицеиста [Г.А. Кушелева-Безбородко. -- О.В. ], и многие из его кружка поплатились безвременною кончиною за свои увлечения. Мей был в этом числе. Крепкая натура его могла выносить лишения, но не вынесла излишеств» [Зотов, 1887: XXVIII].

Материалы Л.А. Мея появились уже в первой книжке «Русского слова». В журнале он публиковался с 1859 по 1861 г. За это время на страницах издания вышли следующие его произведения:

— Графиня Монтэваль. Легенда (1859. № 1, отд. I, С. 137--142);

— Песня про княгиню Ульяну Андреевну Вяземскую. Посвящается князю Петру Андреевичу Вяземскому (1859. № 3, отд. I,

С.203-220);

— Эндорская прорицательница. Стихотворение (1859. № 4, отд. I, С. 176-178);

— Дома. Из Гейне. «Die Heimkehr» (1859. № 5, отд. III, С. 48-50);

— Испанские Атриды. Из Гейне (1860. № 8, отд. I, С. 270-278);

— Где ты? Стихотворение (1861. № 2, отд. I, С. 44);

— Афинской девушке. Из Байрона (1861. № 5, отд. I, С. 34);

— Скажите, зеленые глазки. Стихотворение (1861. № 6, отд. I, С. 68);

— С картины Ораса Верне. Посвящается графу Григорию Александровичу Кушелеву-Безбородко (1861. № 7, отд. I, С. 1-2);

— Обман. Стихотворение (1861. № 8, отд. I, С. 36-38);

— Солнечный луч. Стихотворение (1861. № 10, отд. I, С. 68-70).

Отдельно стоит отметить перевод шотландской легенды «Энни Лехроэн», опубликованный посмертно (1863. № 1, отд. I, С. 38--42).

Как видно по библиографии, произведения Л.А. Мея в основном публиковались в первом отделе журнала. Туда помещалась словесность: проза и стихотворения отечественных авторов.

Л.А. Мея традиционно относят к сторонникам «чистого искусства», и не без оснований. А.П. Милюков писал, что поэт был равнодушен к тому, что происходило в конце 50-х -- начале 60-х гг. XIX в.: «Для него дороже всего было искусство, и в воззрении на него он близко сходился с покойным Дружининым. Современные общественные вопросы мало занимали его, а политическими событиями он интересовался еще меньше. Когда заходил бывало разговор на подобную тему, он или уклонялся от него, или старался свести его на литературу» [Милюков, 1883: 109]. «Мей не сочувствовал новым идеям и скорее умер бы голодной смертью, чем написал хотя бы одну строчку, противную своим убеждениям», -- считала А.Г. Полянская [Полянская, 1911а: 72]. Нужно учесть, что этот биограф писала сквозь призму увиденного ею уже после смерти Л.А. Мея, поэтому она могла несколько преувеличивать, говоря: «Поэзия, как старая мода, казалась уже смешной и не нужной роскошью. Редакторы газет и журналов печатали только современное; каждая бездарность, проводившая известные мысли, возводилась в первоклассные таланты, требовалась злоба дня [курсив в тексте. -- О.В.] и вздохи о младших братьях» [там же]. Нам же представляется, что Л.А. Мей не застал пика, когда поэзия «изгонялась из литературы» [там же]. В пользу этого утверждения говорит тот факт, что посмертная легенда поэта вышла в «Русском слове» в 1863 г. -- уже после того, как журнал окончательно перешел в руки Г.Е. Благосветлова и приобрел радикальную направленность.

Из дневника Л.А. Мея становится ясно, что поэту с самого начала было известно о ходе подготовки журнала к изданию. Претендовал ли он на место редактора в «Русском слове»? В критикобиографическом очерке П.В. Быкова к двухтомному полному собранию сочинений Л.А. Мея написано: «Он [граф. -- О.В.] материально помогал ему [Л.А. Мею. -- О.В.] и одно время предоставил даже (вместе с А.А. Григорьевым) редактирование «Русского Слова»» [Быков, 1911: 31]. В статье С.И. Кормилова встречается похожее мнение: «Вначале М. помогал Григорьеву как соредактору (наряду с Полонским) журнала, с изменением направления журнала продолжал в нем печататься» [Кормилов, 1990: 25--26]. А.Г. Полянская в воспоминаниях четко прописала, что «Мей никогда не был редактором «Русского Слова», он был только сотрудником и приятелем гр. Кушелева» [Полянская, 1911а: 355]. Мы не можем считать одно из противоположных мнений более достоверным, поскольку в воспоминаниях А.Г. Полянской мы обнаружили некоторые неточности⁵, а П.В. Быков и вовсе имел привычку выдавать многих писателей за своих знакомых [см.: Русские писатели, 1800--1917. Т. 1: 382]. Тем не менее мы не исключаем того, что А.Г. Полянской как родственнице могли быть известны подробности об участии поэта в редакции графа, а П.В. Быкову о Л.А. Мее мог рассказать Г.Е. Благосветлов. Факт знакомства с этим редактором «Русского слова» подтверждается документально [там же]. В связи с указанными причинами мы видим необходимость представить другие сведения, которые способны поставить точку в этом спорном вопросе.

В февральской Инструкции редакции за 1859 г., в которой граф прописал круг прав и обязанностей ведущих сотрудников, входивших в штат по изданию, о Л.А. Мее не сказано ни слова, хотя конкретные имена там есть: сам главный редактор -- Г.А. Кушелев- Безбородко, Я.П. Полонский, А.А. Григорьев, Е.Ф. Моллер, Сидоров (без инициалов в тексте. -- О.В.), И.Ф. Горбунов А.Г. Полянская оспаривает информацию о том, что Л.А. Мей не был знаком с рядом журналистов, например с Е.Ф. Моллером. Однако в дневнике Штакенш- нейдер, в доме которой устраивались театральные постановки, записано: «Была опять репетиция, и Меи опять привезли еще новое лицо; скольких уже навезли нам они! <...> В субботу же на репетицию привезли они также одного, Моллера Егора» [Штакеншнейдер, 1934: 96]. Также см. историю про шкаф, описанную ранее. В «Звеньях» напечатано «Н.Ф. Горбунов». Это опечатка, в это время корректором в журнале был И.Ф. Горбунов [Григорьев, 1999: 215]., М.Б. Букин [Звенья, 1932: 312]. В объявлениях журнала и в словах «От редакции» Л.А. Мей не фигурировал в качестве редактора. И в книжках «Русского слова» с 1859 по 1861 г. поэт появлялся только в качестве рядового автора.

Можно предположить, что Л.А. Мей был негласным редактором, как, например, Е.Ф. Моллер, который искал сотрудников для журнала в 1857 г. [об этом см.: Воробьева, 2018Ь]. Однако нет ни одного письма или воспоминания, где было бы сказано, что поэт собрал материалы или пригласил в редакцию кого-нибудь из авторов. Допустимо что Г.А. Кушелев-Безбородко только рассматривал фигуру Л.А. Мея в качестве редактора. Это могло произойти в середине 1859 г., когда конкуренция между Я.П. Полонским и А.А. Григорьевым стала приобретать крайние формы [о внутриредакционной борьбе см.: Варустин, 1966: 26-28]. Однако сам граф писал: «... полагал бы еще удобным предложить вам в сообщничество с третьим лицом, который бы мог принять в свое ведение чисто ученую часть журнала как в первом отделе, так и в смеси. Это лицо мною вовсе еще не выбрано [курсив наш. -- О.В. ], а потому я ничего не могу положительно сказать об условиях, которые бы я ему предложил и об обязанностях, которые бы ему поручил» [Звенья, 1932: 316]. Третий редактор так и не был принят в журнал: в середине 1859 г. редакцию покинул Я.П. Полонский, его место занял А.И. Хмельницкий, который позже добился ухода из издания А.А. Григорьева.

Примечательно, что уже в начале февраля 1860 г. И.С. Тургенев обсуждал с А.Н. Островским планы Л.А. Мея издавать собственную газету «Мирское слово»: «Он [Л.А. Мей. -- О.В.] хочет издавать журнал с помощью денег Демидова -- и хочет, чтоб мы присутствовали при свидании» [Тургенев, 1987. Т. 4: 171-172]. Однако А.Г. Полянская написала, что спонсировать этот проект хотел граф: «По расчету, для первоначальных издержек требовалось 3000 рублей, которые гр. Кушелев давал» [Полянская, 1911а: 73]. Вряд ли Г.А. Кушелев-Безбородко стал бы помогать одному из своих ведущих сотрудников издавать собственную газету, когда тот уже редактирует его журнал.

Стоит уделить внимание и репутации Л.А. Мея в литературных кругах. Еще 18 октября 1856 г. Л.Э. Варустин в качестве первого свидетельства о замысле Г.А. Кушелева- Безбородко издавать журнал упоминает его письмо к Н.Ф. Щербине от 31 октября 1856 г., однако, как видно из содержания письма Е.Я. Колбасина И.С. Тургеневу, уже в середине октября в литературных кругах обсуждали перспективу этого издания и даже его возможных участников. Е.Я. Колбасин передавал И.С. Тургеневу: «Кушелев-Безбородко затевает какой-то критико-литературный журнал. <...> Но так как сюда замешался Мей, то вряд ли что-нибудь тут выйдет» [Колбасин, 1930: 290]. Эта запись тоже свидетельствует о том, что Л.А. Мей стоял у истоков основания журнала, однако из этого письма не следует, что он мог занимать в редакции руководящую роль. В письме зафиксирована характеристика Л.А. Мея -- ненадежность. Подобное встречается и в «Соннике современной русской литературы», подготовленном Н.Ф. Щербиной. Он описывал Л.А. Мея как неудачливого литератора: «Мея во сне видеть -- предвещает аркадски возыметь упорное и продолжительное намерение без денег издавать журнал политики, словесности, наук, искусств и художеств» [цит. по: Рейсер, 1956: 304]. А.П. Милюков подчеркивал характерную необязательность

Л.А. Мея. Однажды поэт должен был прочитать новое стихотворение на сцене, о чем заранее было извещено на афише. Перед публикой он появился в приподнятом из-за вина настроении, не дочитав до конца произведение, стал извиняться: «Не взыщите, господа! Я это стихотворение забыл, а книжки с собой не взял... Все равно: прочту что-нибудь другое» [Милюков, 1883: 108]. Но и новая попытка оказалась провальной: «Дальше не помню! Позвольте. что бы такое взять» [Милюков, 1883: 109]. За этим последовало третье стихотворение, однако и оно не было дочитано до конца. Есть воспоминание и Я.П. Полонского, который писал, что Л.А. Мей осознанно не брался за ответственную работу, выполнить которую «он бы никак не мог, ни по своим роковым для него привычкам, ни по своей неаккуратности» [Полонский, 1896: 107].

Нам представляется, что на роль редактора в «Русском слове» Л.А. Мей сам не претендовал, и вряд ли в таком человеке граф видел редактора своего журнала.

Ответить на вопрос, редактировал ли Л.А. Мей журнал, могли бы два других редактора: Я.П. Полонский и А.А. Григорьев. Ф.Ф. Кузнецов указывал, что у А.А. Григорьева были планы на базе «Русского слова» развить учение журнала «Москвитянин» [Кузнецов, 1990: 19]. Однако вызывает сомнение, что А.А. Григорьев видел в поэте единомышленника и рассчитывал на его поддержку, поскольку после ухода из «Русского слова» в августе 1859 г. он писал М.П. Погодину: «Боже мой! Вспомните, что весь этот год я работал один, работал с врагами, а не с друзьями. Из друзей -- Эдельсон разразился маленькой статейкой о “Тысяче душах”» [Григорьев, 1999: 231]. Л.А. Мея А.А. Григорьев не упоминает.

Я.П. Полонский в воспоминаниях о Л.А. Мее почти не затронул его участия в «Русском слове», он упомянул только в своей статье о творчестве поэта Я.П. Полонский вспоминал: «Еще в журнале “Русское слово”, издававшемся графом Кушелевым-Безбородко, поместил я статью о нем [Л.А. Мее. -- О.В. ]. И эта статья моя не была подписана моим именем; <.. .> И что же! На меня вознегодовали поклонники Мея, а сам Мей нисколько не изменил ко мне своих приятельских отношений» [Полонский 1896: 113]. На основании этого воспоминания мы делаем вывод, что статья «Стихотворения Л. Мея», которая была опубликована в январе 1859 г. без указания автора, и есть та самая статья Я.П. Полонского., не сказав ни о каком особенном положении Л.А. Мея в редакции [Полонский, 1896: 113].

Описанные обстоятельства исчерпывающе говорят в пользу того, что Л.А. Мей был только автором «Русского слова», а не редактором. Участие в этом журнале приносило заработок и удовлетворяло его потребность в общении. Недолгая жизнь поэта позволяет нам только строить догадки о том, мог ли он вписаться в будущую радикальную редакцию «Русского слова». Тот факт, что произведения Л.А. Мея продолжали публиковать в журнале в 1861 г. (когда редактором уже был Г.Е. Благосветлов) и в 1863 г. (посмертно), косвенно указывает на то, что шансы у него могли быть. Однако нам представляется, что даже при хороших отношениях с новой редакцией журнала влиять на его идеологическую программу Л.А. Мей бы не смог.

Список литературы