Обсуждение проекта "Сталинской конституции" населением Дальнего Востока СССР

Размещено на http://allbest.ru

Дальневосточный федеральный университет

Обсуждение проекта «Сталинской конституции» населением Дальнего Востока СССР

Исаев Александр Александрович

кандидат исторических наук, доцент;

доцент Департамента истории и археологии

г. Владивосток

Аннотация

Статья посвящена характеристике процесса массового обсуждения проекта советской Конституции 1936 г. (названной в народе «сталинской») на Дальнем Востоке СССР. Это было важно, прежде всего, для формирования новой идеологической парадигмы внутренней политики СССР. Обсуждение проекта конституции, начатого летом 1936 г., продолжалось пять месяцев и стало одной из многих идеологических кампаний, характерных для советского периода истории.

Для лучшего ознакомления граждан с текстом проекта конституции проводились дискуссии на общих собраниях рабочих и служащих, которые осуществлялись специальными пропагандистами, назначенными региональными партийными властями. Все предложения и поправки, исходящие от участников собраний, фиксировались специально созданными комиссиями. Затем предложения и заметки выносились для обсуждения на районных, региональных съездах Советов. Для окончательного утверждения проекта планировалось созвать Всесоюзный съезд Советов. Из-за далеко не всегда хорошей организации встреч, обсуждений и недостаточного объяснения отдельных разделов и статей проекта конституции отмечались случаи ее неправильного понимания и толкования, что, в свою очередь, приводило к появлению различных слухов и разговоров антисоветского характера.

Ключевые слова: СССР, Дальний Восток, Конституция СССР 1936 г., сталинская конституция, всенародное обсуждение проекта, «проработка», политическая кампания.

В начале 1930-х гг. в СССР происходили события, которые имели огромное политическое значение для страны и ее населения, знаменовали собой новый этап в развитии государства. Осуществлялось оформление тоталитарного режима, нуждавшегося, несмотря на свою жесткость, в формальной декларации демократии. В связи с этим, к середине 1930-х гг. встал вопрос о внесении в Конституцию СССР 1924 г. изменений, отражающих все произошедшие в государстве социально-политические, экономические и идеологические трансформации. С помощью новой конституции руководство страны пыталось поднять волну общественного энтузиазма, придать дополнительное дыхание стахановскому движению, олицетворявшему творческое начало нового строя [6, с. 202].

С февраля по март 1936 г. в Конституционной комиссии и в 12 подкомиссиях активно разрабатывались предложения для первого проекта основного документа. В мае-июне того же года проект был рассмотрен Политбюро и Пленумом ЦК ВКП(б). После утверждения ЦК ВКП(б) и ВЦИК СССР для подтверждения действенности советской демократии проект конституции вынесли на всенародное изучение и обсуждение [14, с. 40].

Обсуждение, начатое летом 1936 г., продолжалось пять месяцев. Постепенно оно превратилось в одну из типичных для СССР политических кампаний, чей размах не имел прецедентов в мировой истории. Число участников поражает воображение: согласно официальным данным, в стране состоялось 623 334 собрания, посвященных обсуждению проекта конституции, на них присутствовало 42 372 990 чел., было внесено 169 739 предложений, замечаний, дополнений [5, с. 513]. Все они подвергались тщательному учету, регистрации, систематизации и стекались в Президиум ЦИК СССР, который являлся центральным штабом для подготовки и оформления окончательного варианта текста конституции.

Подготовка рядовых граждан к принятию нового основного закона началась в 1935 г. По решению Конституционной комиссии в центральных периодических изданиях вышла серия статей, рассказывающих о конституциях западных государств. Следующим шагом стало опубликование проекта Конституции СССР и Постановления Президиума ЦИК СССР о начале всеобщего обсуждения данного документа. Для лучшего ознакомления граждан с текстом проекта было решено провести его обсуждение на общих собраниях, организацией которых занимались специальные агитаторы, назначенные местными органами власти. Из участников собраний создавали комиссии для сбора предложений и поправок. Количество последних являлось критерием оценки работы агитаторов [8, с. 31]. Затем предложения и замечания следовало передавать для обсуждения на районных и краевых съездах Советов. Для окончательного утверждения проекта планировалось созвать Всесоюзный съезд Советов.

Обсуждение проекта новой Конституции на Дальнем Востоке СССР имело ряд особенностей, связанных с социально-политической и экономической спецификой региона и формирования взаимоотношений власти с обществом. Дальневосточный регион являлся одним из самых молодых в составе российского государства. Он был включен в Российскую империю только в середине XIX в., а в Советскую Россию только с 1923 г., в связи с поздним окончанием здесь Гражданской войны. Это объясняет административное обособление региона и сложившуюся практику приспособления действовавшей системы управления к местным условиям. Слабость гражданской власти, еще с дореволюционного периода, позволила военному ведомству и силовым структурам занять ведущее место в управления регионом и сохранить его вплоть до 1930-х гг.

Сложившая стратегия развития Дальнего Востока предусматривала зависимость от привлечения населения из других районов страны.

Любая перемена места жительства влечет за собой необходимость адаптации мигрантов к новым условиям, социально-психологического принятия «новой» родины. В условиях массовых миграций середины 1920-х - 1930-х гг., в регион прибывали люди, далеко не всегда приветствовавшие те или иные установки «сверху», с низким уровнем доверия к властям. В то же время, население Дальневосточного края (ДВК) отличалось достаточно высокой политической активностью.

В обсуждении проекта конституции на территории ДВК можно выделить два этапа: лето и осень 1936 г. На первом этапе, как отмечали современники, обсуждения и дискуссии носили, как правило, формальный характер. Хотя, согласно отчетам местного партийного руководства разного уровня, после опубликования проекта конституции по всему Дальнему Востоку СССР проходило его громкое обсуждение. Большинство исполнительных комитетов и советов ДВК правильно поняли значение проекта и своевременно приступили к дискуссиям. Так, только в г. Благовещенске в день опубликования проекта был проведен 31 митинг, на котором присутствовало 5 тыс. чел., на второй и третий день митинги были проведены на всех предприятиях города и в колхозах пригорода. Всего в течение трех дней были проведены 54 митинга, охватившие 8400 чел. Обсуждение проекта конституции было также организовано в Тамбовском, Ивановском, Спасском районах, г. Ворошилове и других территориях края [1, л. 2]. Вместе с тем, партийные и советские органы, ответственные за массовую разъяснительную работу среди населения, часто подменяли глубокое обсуждение и изучение проекта созывом митингов, из-за чего не было сделано ни одного дополнения и изменения к проекту. В связи с неудовлетворительной работой, Приморский обком ВКП(б) в сентябре 1936 г. был вынужден организовать повторное обсуждение, выделив для этого 26 членов партийного актива, направленных в районы области [9, л. 1].

Во многом поверхностное и формальное обсуждение конституции на первом этапе происходило вследствие того, что многие райисполкомы и горсоветы не поняли значения кампании и ограничились «проработкой» проекта на собраниях и митингах. К числу подобных райисполкомов относился Шкотовский райисполком Приморской области, работники которого ограничились лишь проведением митинга. В производственных бригадах, участках обсуждения проекта не проводилось, и работники не имели представления о тексте проекта конституции. Районная газета «Ленинский Луч» на своих страницах не размещала информацию об обсуждении проекта. политика восток советский демократия

Также летом 1936 г. неудовлетворительно, по мнению областных властей, проходило обсуждение документа во Владивостоке, где председатель городского совета В.И. Смолин и весь президиум горсовета устранились от данной работы. Областная газета «Красное Знамя» сообщала: «Обсуждение проекта Сталинской Конституции среди трудящихся Владивостока до сих пор как следует не организовано... На предприятиях не развернута массовая работа среди рабочих и служащих. Даже секция депутатского горсовета на своих пленарных заседаниях до последнего времени не обсуждала проекта Конституции» [1, л. 6]. В то же время газета сама плохо освещала ход дискуссии по проекту главного закона страны.

В Хорольском райисполкоме председатель Магдей провел митинг, по результатам которого были собраны резолюции. На этом местные руководители посчитали кампанию оконченной и дальнейшую работу по изучению конституции прекратили. На пленуме райисполкома вопрос о ходе дискуссий по проекту конституции был поставлен в разделе «разное», а руководство района не сделало ни одного доклада по проекту конституции ни в колхозах, ни на предприятиях, отправив докладчиком в колхозы счетовода сельсовета [Там же].

Местное партийное и советское руководство видело в кампании по обсуждению проекта конституции возможность использования инициативности трудящихся региона в деле перевыполнения плановых показателей и организации социалистического соревнования. Почти всегда во время обсуждения каких-либо важных инициатив центра на местах, как правило, выдвигались идеи о повышении производительности труда, улучшении качества продукции, повышении бдительности и др., которые должны были явиться ответом народа на данные инициативы. Поэтому на всех массовых мероприятиях, связанных с обсуждением проекта, партийное руководство направляло мнение населения в русло выдвижения трудовых инициатив и принятия новых трудовых обязательств в социалистическом строительстве, сопровождая это громкими лозунгами, которые стали неотъемлемой частью развернувшейся идеологической кампании. Так, например, «две бригады Биробиджанской стройконторы, на митинге по вопросу необходимости обсуждения проекта конституции, заключили между собой социалистический договор на выполнение ряда конкретных задач в строительстве. Этот договор предусматривал борьбу против брака, за высокое качество строительных работ и наряду с этим обязательства выполнять ежедневного задания (так в тексте. - А.И.) не ниже чем на 150%» [3, л. 11]. По основному вопросу митинга (обсуждению проекта) говорилось лишь о необходимости изучения текста без конкретных сроков.

Коллектив строителей Обозного завода после митинга о конституции принял решение обратиться с призывом ко всем рабочим, колхозникам и трудящимся Еврейской автономной области включиться в объявленный по его инициативе стахановский двухдекадник имени УШ Всесоюзного съезда советов, на котором должен был быть принят новый основной закон. Строители взяли на себя ряд конкретных обязательств: форсировать возведение фабрики, отремонтировать и оборудовать общежития для работников столовой и овощехранилища. Сразу после опубликования призыва на него откликнулись многие предприятия Биробиджана, в частности, рабочие и служащие Швейстроя [Там же].

В связи с общей неудовлетворительной ситуацией вокруг изучения и обсуждения проекта конституции, партийное руководство осенью 1936 г. приняло решение о повторном обсуждении с большим охватом трудящихся и при высокой их активности. В крае широко развернулось углубленное изучение проекта конституции в кружках рабочих, колхозников, домохозяек, в школах политграмоты и т.д. К работе присоединились секции политического просвещения и депутатские группы. Производился учет всех высказываний и предложений трудящихся, поскольку обсуждение рассматривалось центральной и местной властью как один из источников получения информации о реальных мыслях и чувствах народных масс, которую впоследствии можно было использовать в государственных интересах. За сентябрь-октябрь 1936 г. только по шести районам Приморской области (Посьетском, Советском, Будённовском, Ольгинском, Артёмовском и Сучанском) было проведено 277 собраний, на которых присутствовало 23 368 чел. На данных собраниях к 5 октября было принято 203 предложения [13, л. 32], а уже к 1 ноября 1936 г. было учтено 760 дополнений и предложений к проекту конституции. В процессе обсуждения целый ряд рабочих коллективов и колхозников взяли на себя конкретные производственные обязательства [9, л. 1-2].

Обсуждение конституции и освещение этого процесса в прессе носили восторженный характер. На страницах газет появлялись только положительные отклики о проекте конституции. Рабочие, колхозники, интеллигенция, - все выражали свою благодарность партии и творцу конституции И.В. Сталину за счастливую и радостную жизнь, давали обязательства еще больше укреплять свою социалистическую родину. «Только при Советской власти и только под руководством партии Ленина-Сталина рабочий класс в союзе с трудящимся крестьянством мог одержать грандиозные победы, нашедшие яркое отражение в проекте новой Конституции нашей социалистической Родины» [1, л. 2]. Газета «Советский Сахалин» в номере от 18 сентября 1936 г. сообщала: «Общественники-рабочие порта сумели так заинтересовать слушателей кружка, что при повторном занятии посещаемость увеличивалась. Посещаемость занятий от 87 до 100%. Изучают конституцию и домашние хозяйки. Их кружок собирается дважды в неделю. Посетило занятия 148 домохозяек. Трудящиеся порта глубоко заинтересовались содержанием проекта конституции. Часто при обсуждении затрагиваются принципиальные вопросы, слушатели выступают с критическими замечаниями» [Там же, л. 8].

Сложнее было проводить обсуждение конституции среди крестьян. Это объяснялось не только малочисленностью сел и деревень и высокой степенью их рассредоточения в труднодоступных районах края, но и тем, что осуществленная в стране массовая коллективизация выявила высокий уровень сопротивления крестьянства навязываемой системе социалистического сельскохозяйственного производства. Для ознакомления жителей сел и деревень с текстом проекта конституции сельские беседчики и агитаторы проводили читки документа на квартирах и в домах колхозников. В роли беседчиков и докладчиков выступали председатели колхозов и представители вышестоящих партийных и государственных органов. Они обращали внимание на две причины появления новой конституции: преобразования в области экономики и вытекающие из них изменения в классовой структуре общества. В собраниях принимали участие и члены артели, и крестьяне, не входившие в колхоз, но проживавшие на его территории. Обсуждение законопроекта проходило в большинстве колхозов, как правило, только в форме ознакомления крестьян с текстом документа [8, с. 30-31]. Отсюда низкий уровень участия жителей сельской местности в обсуждении проекта и незначительное количество исходящих от них замечаний и дополнений.

Особую критику у колхозников вызывал ряд положений проекта конституции, в которых они видели улучшение условий жизни только для городского населения. «Издают конституцию, а нам от этого не легче, - говорил колхозник Михайловского района Уссурийской области Марченко. - По конституции рабочих всё же ставят впереди, им и пособие, и отпуска, и 7-часовой рабочий день, а крестьянин работает по целым суткам, и ему никаких пособий не дают» [11, л. 251]. Колхозник того же района Крутоус во время обсуждения заявил: «В проекте конституции записано, кто не работает, тот не ест, а в городе у разных там специалистов, инженеров и т.п. жены сидят, ничего не делают и пользы государству никакой не дают, а крестьянки-колхозницы работают день и ночь без отдыха» [11, л. 252]. «Я считаю неверным, что в проекте конституции не записано о продолжительности рабочего дня и выходных днях для колхозников» [Там же], - говорил колхозник Михайловского района Резниченко. «Жены военнослужащих и ответственных работников не работают, а всё получают от государства, в то время, как жены колхозников работают лично сами, т.к. их заставляют работать согласно устава сельскохозяйственной артели» [Там же], - заявляла неизвестная колхозница из с. Жариково Гродековского района Уссурийской области. «Почему правительство не предусмотрело того, что если рабочие и служащие имеют коров, то с них не берется обязательных поставок молока и масла, а колхозник должен отдавать государству и то, и другое» [Там же], - говорил колхозник Ивановского района Головкин.

На собрании работников Гродековский МТС участники внесли предложение, чтобы колхозники при временной утрате трудоспособности страховались за счет не государства, а самих колхозов, т.к. колхозная собственность не государственная, а общественная. Там же формулировку «воинская повинность» рекомендовали заменить другой, т.к. служба в армии и защита СССР являются делом чести каждого трудящегося, а слово «повинность» напоминает царское время, когда трудящийся во всем был повинен перед государством [11, л. 253].

В изучение и обсуждение проекта включались и представители национальных меньшинств, проживающих в регионе. Они надеялись на то, что в СССР с принятием нового основного закона будут значительно улучшены условия жизни и труда, а также будет действовать принцип интернационализма, что нашло свое отражение в их высказываниях. «Мне 40 лет, - говорил студент Корейского педагогического института во Владивостоке Ким Нак Сен. - В детстве в школе учиться я не мог. Родители были не в состоянии обучить меня грамоте. Только в СССР я смог свободно получить образование. То, что написано в Сталинской Конституции, - право на образование - это не мечта, а действительность, которая существует в СССР. Где в мире есть такая страна? Другой страны, кроме СССР, нет» [2, л. 3]. Курсантка Краевой профсоюзной школы Надежда Цой заявила во время чтения проекта конституции: «В СССР равенство всех национальностей во всех отношениях существует. Это не декларация, а факт. Я, в прошлом неграмотная и забитая женщина-кореянка, при Советской власти выучилась грамоте наравне с мужчинами. Где, в какой стране женщина из угнетенной национальности и расы может работать и учиться вместе с мужчинами? Только в СССР» [2, л. 3].

В работе с национальными меньшинствами региона возникало много проблем. Местные советы, ответственные за проработку проекта, далеко не всегда качественно выполняли это. Они не учитывали предложения и дополнения к проекту со стороны национальных меньшинств, игнорировали незначительный охват граждан, подменяли процесс обсуждения проекта митингами и формальными отписками, проводили беседы и обсуждения на русском языке, не учитывая низкий уровень его знания многими представителями национальных меньшинств. В результате подобных подходов количество замечаний и дополнений к проекту конституции было незначительным, что привело к указанию центральных и краевых органов власти усилить детальное обсуждение документа. После подобных директив соответствующая работа сельсоветов, горсоветов, секций и депутатских групп стала проводиться гораздо активнее, чем раньше. Закономерно увеличивалось число предложений, внесенных участниками собраний.

Так, в Еврейской автономной области колхозница-переселенка колхоза им. Кагановича Блюхеровского сельского совета Хая Роднянская требовала: «...записать в конституции, что в каждом колхозе обязательно должны быть детский сад и детские ясли для того, чтобы все женщины участвовали в хозяйственной, политической и культурной жизни колхоза» [4, л. 1]. Комсомолец-переселенец, житель г. Биробиджана Гур- штейн заявлял: «в конституции предусмотреть и записать: обязательная воинская служба также для женщин. Конституция дает равные права, мы должны нести и равные обязанности.» [Там же]. Председатель месткома депо станции Ин Моисеев предложил дополнить ст. 131 проекта конституции «Врагами народа являются также такие люди, которые содействуют, знают и скрывают о покушении на социалистическую и общественную собственность» [7, л. 4]. Переселенец-агроном Областного земельного управления Герман говорил: «К статье 17, раздела 11, где говорится о правах каждой Союзной республики свободно выступать из Союза, добавить: “При условии, если это требуют 2/3 граждан данной республики”» [Там же, л. 6]. Переселенец, экономист Областного промышленного союза Брагинский при обсуждении проекта заявлял: «Имеются случаи, когда честный, преданный трудящийся не имеет физической возможности работать на данной работе по-стахановски ударно. Поэтому считаю, что к пункту 119 следует добавить: “Правом на курортные места и прочие пользуются все граждане, которые в этом нуждаются”» [Там же, л. 7].

Согласно официальным отчетам местного партийного руководства, проект новой конституции СССР вызывал большую активность среди работников Управления Дальневосточной железной дороги (ДВЖД) "о з ° и Хабаровского железнодорожного узла, что проявлялось как в процессе проработки проекта на общих собраниях, так и в частных беседах. Работники дороги выражали различные мнения по проекту документа - от полной поддержки до критических суждений, что нашло отражение в их высказываниях. Во время обсуждения путейцами проекта конституции на таежном разъезде Аур ДВЖД выступил стрелочник И.С. Голярно, который, вспоминая, как боролся в рядах партизан против японских интервентов, заявлял: «Я тем более счастлив сказать свое слово о Сталинской конституции. Стоило за нее бороться. Есть за что бороться, товарищи, если враги взбесятся и снова захотят испытать нашу мощь» [3, л. 10]. Работник хозяйственно-материального отдела Управления ДВЖД Устюгов говорил: «Что же, конституция хороша, пожалуй, ни в одной стране нет таких свобод, но есть пункты, как всеобщее избирательное право, тут нужно было подождать. Еще классовый враг не разгромлен совсем, еще много есть таких, которые притаились сейчас, а тогда будут действовать открыто - через печать, т.к. свобода слова печати (так в тексте. - А.И.) дает им на это право» [10, л. 276-277].

Кассир сберкассы Управления ДВЖД Белко после обсуждения проекта конституции в разговоре с сослуживцем указал: «Теперь говорят, что свободный труд, а людей держат военизированными, разве это свобода.

Раньше была свобода, куда хотел - туда и поехал: не захотел работать - никто тебя держать не будет. Такой свободы сейчас нет. Молодежь ничего не знает, ей забили голову, ну они и верят, а если мы старики рассказываем о прошлом, то они смеются и спрашивают, а почему же боролись, чего хотели. Тот, кто раньше не работал, а сидел в тюрьме, теперь своего добился и сидит у власти» [Там же, л. 278] . Мастер при административном отделе Управления ДВЖД Венглинский в разговоре с коллегами сказал: «Всё это ерунда, только пишут, на самом деле ничего не будет. Коли захочет НКВД кого-нибудь арестовать, то не будет спрашивать прокурора - арестует и вышлет. Всё только пишут на бумаге, не первый раз - знаем» [Там же, л. 279].

Лица, подвергшиеся арестам и исключению из рядов ВКП(б), обсуждая проект конституции, пытались использовать дискуссию в благоприятном для себя ключе и высказывали соображения о необходимости «более четкого» формулирования положений о свободах. «Конституция действительно отражает наш политический рост и дает громадные права гражданам, - утверждал научный сотрудник Федоров, арестовывавшийся за контрреволюционную деятельность. - Если она была бы опубликована раньше года на два, то я не претерпел бы тех злоключений, которые со мной были в связи с арестом. Конституция во всех отношениях хороша, нужно только многих научить ее использовать» [11, л. 251] . «По конституции все будут равны - дети кулаков, торговцев, попов теперь смогут везде работать. Это правильно, а то раньше, если отец был кулак или поп, то над детьми их издевались и не принимали на работу» [Там же], - говорил столяр Российского общества Красного Креста (РОКК) Перменов. «Права в пункте о свободе слова и печати требуют разъяснений. Например: можно ли подвергать критике действия партии и правительства? Я выступил на одном городском партийном собрании с протестом против назначения главным врачом [женщины], только что окончившей наш ВУЗ и мне приписали недисциплинированность. Нужна ясность и точность в формулировке основных положений» [Там же], - говорил научный сотрудник Дальневосточного мединститута Искра, исключенный из рядов ВКП(б).

Негативные и критические суждения о проекте конституции возникали в результате плохой организации собраний и недостаточного разъяснения отдельных разделов и статей документа при общей низкой образованности граждан. Это приводило к формированию неправильного понимания и толкования конституции. «Тайного голосования быть не может. Этот пункт не верный. Тайное голосование дает возможность выбора в правительство и представителям от партии меньшевиков», - заявлял работник колхоза «УВО» «Украинский военный округ». Такое название было дано в честь организаторов кол-хоза - солдат, демобилизованных из воинских частей данного военного округа. Иосиф Строй [11, л. 250]. «Почему созданы 2 палаты и особенно палата национальностей, - говорил рабочий типографии Прошкин. - Разве без нее нельзя было бы обойтись?» [Там же, л. 251]. «Зачем печатать в конституции лишние пункты о праве выхода отдельной республики из состава СССР. Народы СССР никогда не пожелают выходить, значит, незачем и печатать. Этот пункт лишний», - заявлял работник Черниговского райисполкома Уссурийской области Волошин [Там же].

Помимо критических замечаний, некоторые граждане в ходе обсуждения проекта высказывались нецензурно, демонстрировали нежелание участвовать в обсуждении и несогласие с политикой властей. При проработке документа по подразделениям 14-го полка (9 июля 1936 г.) на вопрос командира роты Г.А. Руднюка, чем занимается командир взвода Вольтов, тот ответил, что «разбирает проект конституции» [12, л. 42]. Тогда Руднюк сказал: «Ну, ее к ... матери, вашу конституцию, мне нужен план, идите и работайте, а конституцию потом разберете» [12, л. 42]. Красноармеец этого же полка Коломеец проект конституции называл ругательным словом, а о демократии в СССР говорил: «Что Сталин скажет, то и будет, вот и вся демократия» [Там же]. Техник 14-го полка 4-й бригады Персианов утверждал: «Конституция - это просто формальность. При всей твоей неприкосновенности по первому подозрению возьмут за штаны, и докажи что ты не верблюд» [12, л. 43].

28 июня 1936 г. в 17-м железнодорожном полку на партийном собрании при обсуждении проекта новой конституции начальник обозно-вещевого довольствия Успенский заявил: «Вопрос о конституции меня не касается, в Совнарком меня все равно не выберут» [Там же].

В процессе обсуждения проекта конституции на Дальнем Востоке СССР, согласно информации из специальных сообщений органов ОГПУ, среди рабочих, служащих, учащихся, интеллигенции отмечались высказывания, которые чаще всего рассматривались властными структурами как антисоветские или контрреволюционные. Целый ряд статей конституции действительно вызывал сомнения в их реальном исполнении, что и приводило к подобным высказываниям. Однако большинство из принимавших участие в обсуждении проекта жителей региона, получив официальную возможность открытого выступления, считали это своим гражданским долгом, не подозревая, что этим заносят себя в ранг неблагонадежных лиц. «Зря пишут в конституции, что республики могут отделяться от СССР по желанию народа. Вот Украина хотела отделиться от СССР, однако ей не разрешили, а инициаторов этого объявили белобандитами и всех арестовали» [11, л. 252], - заявлял студент Зятьковский. «Конституция это только слова - на деле никакой свободы слова нет, чуть что скажешь, сразу попадешь в НКВД. Вот во Франции, там действительно существует свобода слова и действий, - там открыто работают и фашистская, и коммунистическая партии, а у нас только одна партия» [Там же], - говорила служащая Дальинтегралсоюза Снар- ская. «Соввласть возвращается к тому, что выработано веками. По конституции будет существовать палата и тайное голосование, а скоро будут и президенты. Выходит, что революция ничего нового не дала»

[Там же], - говорила учительница техникума Мельникова, по сообщению - дочь кулака. «Какая может быть свобода слова. Попробуй говорить о недостатках существующего строя, сейчас же посадят», - высказывался студент Чаплинский [Там же]. «Конституция - это очередное бумагомарание и очередной сверхидиотизм партийных вождей. Меня выкинули из партии за то, что я забыл на столе партийный билет, а попы и жандармы будут выбирать в советы трудящихся. Это безобразие» [11, л. 253] - слова бывшего члена ВКП(б) Ильевского, исключенного из партии за потерю бдительности. «Тех свобод, о которых сказано в конституции, на деле не будет. Все равно в советы будут выбираться только коммунисты, которые в печати будут освещать только свои кандидатуры» [11, л. 253] - высказывание инженера Булгакова. «Можно быть уверенным, что этой конституцией нас закабалят еще больше. Почитай газету - увидишь, как хохлы и евреи пишут спасибо Сталину за конституцию. Только от хохлов и евреев можно услышать такие благодарности» [Там же], - говорил домовладелец Матвеев из Владивостока. «Попробуй поставить себе дом где-нибудь, как тебя раскулачат и выгонят, да еще посадят, так что особенно новой конституции верить нельзя» [Там же] - слова сотрудника художественного музея Кардаков. «Конституция имеет большое значение как реклама СССР за границей. А вообще же у нас слова идут далеко впереди дел. В проекте пишется о свободе совести, а попробуйте сделать какое-либо выступление против существующего порядка, так несмотря ни на что “заберут”. У нас, несмотря на конституцию, еще долго будут копаться в секретных отделах НКВД в прошлой деятельности человека» [Там же], - высказывался научный сотрудник Савицкий.

Процесс обсуждения проекта конституции в целом был закончен в конце осени 1936 г. К этому времени был собран значительный материал, состоящий из зафиксированных замечаний, высказываний, дополнений и оценочных суждений, необходимых для выработки окончательного варианта документа. Кроме того, в процессе обсуждения удалось пробудить среди жителей региона новую волну трудового, политического и идеологического энтузиазма во имя построения светлого будущего. С другой стороны, не удалось сделать так, чтобы народ закрыл глаза на многие несовершенства в существующей советской системе, т.к. широкое и открытое обсуждение проекта привело к появлению критических и негативных оценок советской действительности.

Таким образом, в процессе изучения проекта некоторая часть населения региона осознавала, что многие статьи и положения конституции будут действовать де-факто частично, а другие вообще останутся только на бумаге, т.к. отсутствовали условия и механизмы их реализации. Всенародное обсуждение проекта новой конституции на Дальнем Востоке СССР, так или иначе, вовлекало в свою орбиту население региона, которое, невзирая на возможные последствия от высказанных слов, открыто выражало свое мнение. Суждения, высказывания и замечания, зафиксированные партийными, советскими и специальными органами власти, продемонстрировали высокую политическую активность жителей региона, а также ее пестроту и разноголосицу. Эти высказывания показали, что народ имеет свое мнение по основным вопросам жизни государства, часто отличное от нужного власти. Власть проигнорировала критику (в официальных документах она получила название «антисоветских выпадов»), воспользовавшись демократическими инструментами для укрепления тоталитарного строя в СССР.

Библиографический список

1. Информационный бюллетень № 2 «О ходе всенародного обсуждения проекта Сталинской Конституции СССР по ДВКраю». От 05.10.1936 г. // Государственный архив Российской Федерации. Ф. Р-3316 (Центральный исполнительный комитет СССР). 1922-1938 гг. Оп. 41. Д. 112. Л. 2-8.

2. Информация заведующего отделом партийной пропаганды: и агитации Владивостокского ГК ВКП(б) «О мероприятиях по обсуждению и изучению доклада тов. Сталина и проекта Сталинской Конституции» от 10.10.1936 г. // Государственный архив Приморского края. Ф. П-1 (Приморский областной комитет ВКП(б) г. Владивосток за 1919-1955 гг.). Оп. 1. Д. 511. Л. 3-4.

3. Информация «О ходе Всенародного обсуждения проекта новой конституции Союза ССР по Еврейской Автономной Области ДВК» на 15.10.1936 г. // Государственный архив Российской Федерации. Ф. Р-3316. Оп. 41. Д. 161. Л. 10-11.

4. Информация «О ходе обсуждения проекта конституции по Еврейской Автономной Области» на 01.10.1936 г. // Государственный архив Российской Федерации. Ф. Р-3316. Оп. 41. Д. 161. Л. 1-3.

5. История КПСС. В 6 т. Т. 4. Кн. 2. М., 1971.

6. Куликова Е.В. Формирование технологий воздействия на массы в советском обществе (на примере обсуждения проекта Конституции СССР 1936 г.) // Проблемы в российском законодательстве. Юридический журнал. 2009. № 3. С. 202-204.

7. Предложения, внесенные трудящимися по Еврейской Автономной Области к проекту новой Конституции Союза ССР на 01.10.1936 г. // Государственный архив Российской Федерации. Ф. Р-3316. Оп. 41. Д. 161. Л. 4-7.

8. Макарцев А.А. Всесоюзное обсуждение проекта конституции СССР 1936 года как этап легитимизации сталинского законодательства // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: Право. 2006. Т. 2. № 2. С. 28-38.

9. Отчет за 2-ю половину 1936 г., по Совторготделу // Государственный архив Приморского края. Ф. П-1. Оп. 1. Д. 464. Л. 1-2.

10. Специальное сообщение «О настроениях и реагированиях работников Управления ДВ ж[елезной] д[ороги] в связи с объявлением проекта новой конституции СССР и проведением выборов в Районные советы» от 17.07.1936 г. // Государственный архив Хабаровского края. Ф. П-2 (Дальневосточный краевой комитет ВКП(б), 1925-1938 гг.) Оп. 1. Д. 944. Л. 276-279.

11. Специальное сообщение «О реагировании населения на проект новой конституции СССР» от нач[альника] УНКВД СССР по ДВК Дерибас от 02.07.1936 г. // Государственный архив Хабаровского края. Ф. П-2. Оп. 1. Д. 944. Л. 250-253.

12. Специальное сообщение «Об отрицательных реагированиях по частям ОКЖДВ на проект новой конституции СССР и недостатках в проработке проекта» от 08.08.1936 г. // Государственный архив Хабаровского края. Ф. П-2. Оп. 1. Д. 944. Л. 42-43.

13. Справка «О количестве предложений, внесенных при обсуждении Конституции в Приморской области» // Государственный архив Приморского края. Ф. П-1. Оп. 1. Д. 511. Л. 32.

14. Тюрин А.О. «Сталинская забота о людях» или «пустая болтовня»: обсуждение конституции 1936 г. в Астрахани // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: История России. 2007. № 3 (9). С. 40-47.

Abstract

Discussion of the project of Stalin constitution by the population of the Far East of the USSR

Isaev Aleksandr A. - PhD in History; associate professor of the Department of History and Archaeology, Far Eastern Federal University, Vladivostok.

The article is devoted to the characterization of the process of mass discussion of the draft of the Soviet Constitution of 1936 (popularly called Stalin Constitution) in the far East of the USSR. This was important especially for the formation of a new ideological paradigm of internal policy of the USSR. The discussion of the draft of the Constitution, launched in the summer of 1936, lasted for five months, and became one of the many ideological campaigns, characteristic of the Soviet period of history.

To better familiarize citizens with the draft of the Constitution, discussions were held on General assembly of workers and employees by special advocates, appointed by regional party authorities. All proposals and amendments emanating from the participants of the meetings were recorded by specially created commissions. Then all the proposals and notes were submitted for discussion at district and regional congresses of the Soviets. The final approval of the project was planned to convene an all-Union Congress of Soviets. The organization of the meetings was not always good enough, as well as there were some insufficient explanations of individual sections and articles of the draft Constitution which influenced incorrect understanding and interpretation, which in their turn led to the emergence of various rumors and talks of anti-Soviet character.

Key words: USSR, the Far East, Stalin Constitution of 1936, public discussion of the project, «study» («prorabotka»), political campaign.

Размещено на Allbest.ru