Окказиональные обряды мордвы

Размещено на http: //www. allbest. ru/

МОРДОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ ИМЕНИ М. Е. ЕВСЕВЬЕВА РЕСПУБЛИКА МОРДОВИЯ, г. САРАНСК

Окказиональные обряды мордвы

Студент 2 курса факультет «История. Право»

Попова Наталья Николаевна

 В данной статье представлена специфика окказиональных обрядов мордвы, та как это имеет огромное значение, прежде всего, и для существования самого народа, для сохранения его самобытности, богатства языка, традиций, являясь своеобразным проявлением народной души. Автор показывает как обрядовая культура, впитав в себя многовековой опыт разных поколений, несет в себе энергию предков и оказывает огромное воздействие на потомков, развивая и воспитывая новое поколение.

Ключевые слова: окказиональные обряды, Республика Мордовия, мордва, традиция, община, полиэтничное пространство, семья, историографический обзор.

Основная часть

Обряды окказиональные - это внекалендарные обряды, направленные на преодоление возможного или разразившегося кризиса в природе, обществе или психическом и биологическом состоянии человека и домашних животных, либо наоборот - на создание кризиса, отклонения от нормы.

Антикризисные окказиональные обряды имеют целью достижение наилучших результатов или, хотя бы нормы, кризисные обряды (обряды наведения порчи) имеют целью создание кризиса, отклонения от нормы в худшую сторону.

Окказиональные обряды (по ситуации, по требам). Особенности проведения обрядов опахивания, битья, вызывания дождя, сохранившихся в отдельных местностях до сегодняшнего дня.

С погребением умерших у мордвы связано множество обычаев и обрядов. Для них характерно сочетание норм официальной религии- православного христианства и дохристианских представлений о смерти и загробном существовании. Смерть представлялась как переход в иной мир, где для умершего продолжалось то же существование, что и на земле - люди трудились, заводили семью, веселились. Существовало представление, что судьба души в загробном мире зависит от выполнения над телом умершего необходимых обрядов. Полагали также, что умершие предки обладают способностью заботиться о живых родственниках, а тех, кто не оказывал им почтение, они могли наказывать.

Погребальные обряды состояли из множества действий, направленных на облегчение перехода в потусторонний мир, устранение всевозможных препятствий на этом пути, создание благоприятных условий существования «на том свете».

Суеверный страх смерти, неумение объяснить ее причины породили немало примет и поверий о кончине человека. Так, если в доме трескалось или разбивалось зеркало, то считалось, что в скором времени умрет кто-то из домочадцев. Много примет о смерти связано с животными : вой собак, крик совы во дворе, появление в доме муравьев или большого количества мышей якобы извещали о чьей-то смерти. К предвестникам смерти относили и вещие сны. Верили, что если во сне человек говорит с покойным родственником или знакомым, то он скоро умрет. Признаком близкой смерти кого-либо считалось, если у умершего до этого человека тело долго не деревенело.

В погребальных обрядах мордвы чётко прослеживается, с одной стороны - страх перед умершим, стремление быстрее избавиться от него, а с другой стороны - забота о покойном с целью, чтобы он помогал, а не вредил живым.

Страх перед умершим был, вероятно, связан с реальной угрозой заразиться от покойника или его вещей, а так же опасением соприкосновения со смертью. Поэтому в похоронном цикле было много магических действий, которые, по представлениям мордвы, должны были предохранить от смерти, очистить после контакта с покойным. В качестве предохранительных и очистительных предметов использовали золу, «на лавке, где лежал покойник, насыпают из горнушки золы с огнем», а также железные предметы : нож, топор, ножницы. Нож втыкали в лавку, где находилось тело умершего, косарь бросали под ноги участникам похорон, когда они возвращались с кладбища, топором ударяли по тому месту, где ранее лежала голова умершего, стараясь таким образом «пересечь смерти голову».

Немало обычаев похоронного цикла было связано с водой : обмывание покойного, окропление избы водой после выноса из нее гроба, мытье рук и лица после возвращения с кладбища, устройство бани для участников похорон. Мордва верила, что душа умершего «по выходе из тела» должна омываться в воде.

Поэтому, когда человек по всем признакам близок к смерти, родные спешили поставить на окно около головы умирающего чашку или стакан с водой.

У мордвы, как и у других народов, существовал страх перед вещами умершего. Щепки и обрезки досок от гроба отвозили в особое место. Обычно оно располагалось за околицей села недалеко от дороги, ведущей на кладбище, или на самом кладбище. Вместе со щепками от гроба сюда же выбрасывали посуду, из которой обмывали умершего, и сор, выметенный из избы после выноса покойника. Верили, что человек, нечаянно наступивший на эти вещи, может умереть. Для избегания этого в подобных случаях, женщины устраивали специальные моления.

Опасной считалась и могильная земля. Вернувшиеся с кладбища участники похорон старательно высыпали землю из обуви.

Если гроб отвозили к месту погребения на телеге, то ее на 40 дней оставляли на кладбище или на улице, а потом мыли. Считали, что земля с могилы, если ее положить на чьем-то дворе, принесет хозяевам несчастье.

Кроме страха перед умершим и его вещами, в похоронной обрядности мордвы выражалась и забота об умершем и его будущем «существовании» в потустороннем мире. По сообщению этнографа, мордва «покойников хоронят в самом лучшем платье». Иногда на женщин надевали несколько (обычно 3) рубах, поясов и украшений к ним.

Забота об умершем выражалась и в обычае класть с покойником те вещи, которые могут «пригодиться» ему и ранее умершим сородичам в загробном мире. Мужчинам клали лыко с кочедыком для плетения лаптей, палку, чтобы обороняться на «том свете» от собак, ножик, огниво, трубку с табаком. Женщине - пеньку, веретена, гребень, нитки и т. п., а «в пазуху им кладут куриную голову и ноги для того, чтобы и там она для усопшей несла яйца и выводила цыплят». Ребенку - игрушки, сладости, чашку с ложкой. В гроб клали и продукты : лепешки, яйца, вино, а также деньги -на разживу.

Этот обычай стал исчезать в конце XIX века.

В похоронах у мордвы принимали участие все родственники покойного. Считалось обязательным прийти на похороны даже дальней родне. Женщины, шедшие на похороны, в знак траура повязывали свои головы белым холстом так, что концы от повязок достигали пяток. Если умирал взрослый человек, то его родственницы носили такую повязку шесть недель, если ребенок то три дня.

Все приходящие в дом умершего после известия о смерти приносили с собой продукты и деньги. На принесенные деньги иногда покупали ложку и чашку для покойника - ойметькс (э.), вайме петькс (м.) (букв, посуда для души), которые ставили на стол во время поминок перед воображаемым умершим. Эти приношения преследовали цель помочь семье покойного. Они предназначались также самому покойнику и душам всех ранее скончавшихся родичей. Специально выбранный старик или старушка отламывали по кусочку от каждого кушанья, скоблили грош ножом и просили души умерших предков способствовать благополучию этого дома, чтобы в хозяйстве было вдоволь того, что принесли родственники и соседи.

Таким образом, этот обряд преследовал две цели : с одной стороны - обеспечить покойных всем необходимым на «том свете», а с другой - испросить у них благополучия и обилия продуктов на этом свете.

Родственники и ближайшие соседи оставались в доме покойного до полуночи или на всю ночь. Они помогали готовиться к похоронам: обмывали и одевали умершего, готовили еду, делали гроб. Последний, обыкновенно, делался в день смерти человека, а если он умер ночью, то на следующий день. Сейчас гроб делается из досок.

В XIII-XVIII веках он долбился из половинок расколотого дерева, такие гробы в некоторых местах просуществовали до конца XIX в.

Вплоть до начала XX века во всех районах проживания мордвы существовал обычай вырезать на крышке или стенках гроба отверстия (одно или несколько), похожие на окна. Мордва считала, что на «том свете» гроб станет домом покойного и через прорубленные «окна» его душа сможет свободно выходить в мир живых. Через них должны были также доходить до умерших приношения, которые передавались родным во время поминовения.

С начала XX в. обычай прорубать отверстия в крышке или по бокам гроба стал отмирать. Иногда делали лишь подобие окошек - чертили их изображение долотом или другим острым предметом по бокам гроба.

Вместе с гробом во многих мордовских селениях делают носилки - кандумань чуфт, носилат (м.), на которых гроб с телом покойного несут на кладбище. Там гроб снимают с носилок и опускают в могилу на веревках, которыми носилки были связаны.

Жерди же от них либо кладут вдоль могилы на поверхности земли, либо бросают на кладбище. В некоторых селах имеются специальные носилки, которые хранятся на кладбище и используются всеми жителями по мере надобности.

В прошлом, вероятно, этот обычай был распространен среди всей мордвы. Предположительно обычай выноса покойника на носилках восходит к временам, когда умерших хоронили еще без гроба и выносили их на могилу на доске или на лубке. Затем, когда мордва стала хоронить умерших в гробах, использование но-силок в похоронном обряде постепенно прекращалось. На дно гроба насыпали стружки или сухую траву, покрывали их полотном, затем клали тело покойного. Под голову умершего обычно подкладывали подушку.

Причем, она не должна была быть перьевой, так как считалось, что на «том свете» умершего заставляли пересчитать все эти перья. Поэтому подушку набивали листьями от веника или просто клали под голову сам веник.

В день похорон мужчины (8-10 человек) с утра отправились копать могилу. Перед началом рытья «откупают» место у первых покойников, захороненных на этом кладбище.

Их называют калмо ушдыця, калмазырень прявт (э.). Их первых поминают в родительские дни, на их могилах молятся во время засухи. В некоторых местах еще сохраняется обычай вместе с первым покойным на кладбище зарывать две деревянные чурки, одетые в мужскую и женскую одежду, чтобы умерший не лежал здесь в одиночестве.

В доме собирались люди проститься с покойником и проводить его в последний путь. В это время близкие родственницы с определенными временными интервалами по очереди оплакивали его, а в ночное время во главе с местной монахиней пели псалмы и читали Псалтырь. Похоронные причитания ольксемат, явсемат (м.), лайшемат (э.) исполнялись и в ходе траурного шествия, особенно в момент опускания гроба в могилу, и во первые дни приготовления в похоронам.

Они начинаются с момента, когда покойник обряжен и положен в передний угол. Обычно вступительные плачи исполнялись в день смерти.

После оплакивания дома дочь выходит к гробовщикам и причитает там, обращаясь к Юрхтаве, хозяйке двора, причитает ей, при переносе тела в гроб причитает снова, а также когда проходят по селу, приходят на кладбище.

Похоронный причет как самостоятельный жанр бытовал примерно в пятнадцати видах, которые по традиции в обязательном порядке заучивались и исполнялись только женщинами и девушками. Главная их тема- стремление выразить скорбь и горе об ушедшем человеке. Это настоящая поэзия печали и скорби. Гроб с телом покойника вплоть до кладбища несли мужчины, а женщины пели молитвы и причитания. При выносе умершего брали с собой хлеб-соль, пироги, блины, а в некоторых селах - платок и свечку или чашку с кружкой, полотенце, нитки. Все это отдавали первому встречному на пути похоронной процессии, чтобы на «том свете» душу покойного встретили так же хорошо, как на земле встречают первого попавшегося прохожего. Этот обряд называется по-русски встречной. Он существует и у русских, у которых первому встречному давали узелок с нитками, иголками и куском пирога

Когда гроб несли по деревне, то процессия несколько раз останавливалась у домов родственников и соседей покойного, которые выносили на улицу стол. На него клали хлеб-соль, а около стола ставили скамейку, на которую опускали гроб. Здесь хозяева данного дома прощались с умершим, а также менялись носильщики. Кладбища у мордвы называются калма ланга (м.), калмо ланго, калмазыръ (э.). В старину они устраивались на полянах в лесу, около воды, по берегам рек. Эти места особо почитались.

Долго сохранялось среди мордвы представление о Кал-макзораве, Калмазыръ аве - защитнице и хранительнице общественного погоста. Ее обиталищем считали место у ворот кладбища. Еще и теперь, придя на кладбище, женщины-мордовки молятся у его ворот.

В литературе и архивах есть сведения о том, что могилу делали наподобие погреба, со срубом и крышей. Такие захоронения и сейчас встречаются в некоторых мордовских селениях. В нее клали палочку-мерку от гроба, некоторые хозяйственные принадлежности (мужчине - узду, женщине - подойник), деньги. До принятия христианства на могиле ставили обрубок от слеги с изображением родовой меты или столб с развилкой на вершине. На них вешали шкуры жертвенных животных. Меты ставились и на крестах. На кладбищах некоторых мордовских сел их можно встретить и сейчас. Кресты, по поверьям, должны быть обязательно деревянными, чтобы с помощью них можно было переправляться через реку, которая якобы отделяет мир мертвых от мира живых. Раньше для облегчения переправы на крыльцо дома умершего человека специально клали шест или полено для этой цели.

До недавнего времени у мордвы сохранялись воспоминания о воздушном способе захоронения - умерших хоронили в лесу. Если человек умирал зимой или ранней весной, когда земля была еще мерзлая или не было переправы через Суру (лес был за речкой), то покойника в гробу из двух выдолбленных колод подвешивали на деревьях, а позже, когда оттаивала земля, его хоронили в могиле (село Налитове Дубенского района Мордовии).

Обычай «воздушного захоронения» по-разному объясняется учеными. Одни считают, что он основан на вере в то, что души умерших перевоплощаются в деревья. Другие связывают этот обычай с воззрением на деревья как на божества плодовитости, из которых произошли все существа, а раз люди родились на деревьях, то и хоронить их надо там же. Третьи предполагают, что захоронение на дереве вызвано тем, что душа покойника принимает образ птицы и ей легче навещать свое прежнее местопребывание, если его тело помещено на дереве или специальном помосте.

Возможно, что у мордвы какие-то из этих представлений имели место.

Высказывались предположения и о том, что у мордвы в прошлом существовало и надземное захоронение. Упоминание об этом встречается в мордовском фольклоре, например, в сказке «Дуболго Пичай».

Кое-где у мордвы долгое время сохранялись пережитки обычая имитации свадьбы во время похорон. В случае смерти взрослых незамужних девушек или неженатых парней выбирали заместителей умершего или умершей. Для него или нее подбирали пару и устраивали нечто вроде свадьбы. Это, однако, не накладывало никаких обязательств на жениха, невесту или родственников. Не везде избирали заместителя умершего или умершей, иногда покойницу просто одевали в свадебное платье, гроб с ее телом на кладбище несли подруги, которые исполняли не похоронные, а свадебные причитания. В похоронной процессии принимали участие два парня, которые назывались урьвалят (свадебные персонажи). После погребения подруги девушки становились около могилы и исполняли хороводную песню. В некоторых местах на похороны девушки, как на свадьбу, ее родственницы приносили кашу. Иногда в доме умершей развешивали всю ее одежду, которую после похорон преподносили подругам, девочкам, как и во время свадьбы, родственница покойной раздавала в подарок ленточки.

Женитьба в глазах крестьян была естественной и необходимой. Поэтому они считали нужным устроить свадьбу во время похорон тем, кто при жизни не успел жениться или выйти замуж.

Анализ современного погребального обряда выявляет устойчивую живучесть ряда его архаических черт. Основные моменты похоронной обрядности, описанные выше, соблюдаются и сейчас.

Умирающего человека, как и раньше, кладут на лавку в передний угол, а на окно около него ставят стакан с водой. Сохраняется представление о том, что душа, выйдя из тела, окунается в ней или утоляет жажду. Эту воду называют ойме лись-ма ведь (ойме - душа, лисьма - источник, ведь -вода). Однако сейчас не все представляют смысл этого обычая. Эту воду выливают в некоторых местах сразу после похорон, в других - она стоит до сороковин.

После смерти человека на стол ставят хлеб и соль, на стену над покойником вешают полотенце. В некоторых местах около стакана с водой кладут монету. Это делается для того, чтобы душа, которая, по представлениям мордвы, 40 дней бывает дома, не страдала от голода и жажды. На полотенце душа якобы отдыхает. После 40 дней его дарят первому человеку, пришедшему на поминки, или его берет кто-то из ближайших родственников покойного.

Вскоре после смерти тело умершего обмывают. Для этого приглашают специальных людей экшилицят (э.), эшеляйхть (м.) (обмывальщиков), которым готовят особые подарки и которых обязательно приглашают на все поминки. Обычно обмывалыщиками бывают пожилые люди. Согласно традиционным воззрениям, молодые люди не должны заниматься этим из-за опасности соприкосновения со смертью. Обмывают покойного из ведра или корыта. В некоторых местах существует поверье, что во время обмывания покойного нужно израсходовать всю воду и не добавлять ее, иначе в доме еще кто-нибудь умрет. Там, где этот обычай не соблюдают, оставшуюся после обмывания воду выливают в чистое место- сад, огород или в «божий угол». Посуду, из которой обмывали покойника, сейчас уже не выбрасывают, как это делали раньше. Это говорит о том, что чувство страха перед вещами, связанными с покойником, становится менее острым. После обмывания покойника обмывают.

Женщины-мордовки с 50-60 лет готовят одежду «на смерть» себе и своему мужу. Можно проследить различия в похоронной одежде пожилых и молодых девушек и женщин. В тех районах, где еще бытует народная одежда или она вышла из употребления сравнительно недавно, пожилых женщин хоронят в национальном костюме. На голову пожилой женщине надевают два платка : один небольшой белый - концами назад, другой побольше темный -завязывают под подбородком. На ноги им часто надевают лапти, хотя повседневно их уже не носят, их плетут специально «на смерть». Таким образом, в похоронной одежде пожилых мордовок сохраняются такие элементы костюма, которые уже вышли из повседневного употребления. Молодых женщин и девушек хоронят в городской одежде, на ноги им обычно надевают покупную обувь, чаще тапочки.

Мужская похоронная одежда более однообразна, чем женская. Мужчин у мордвы везде хоронят в нижнем белье, брюках, рубашке, иногда в костюме. На ноги надевают тапки или лапти. На голову чаще всего ничего не надевают, иногда лишь делают тюрюк - кулек из холста.

«На смерть» готовят обычно и покрывало - савон, которым накрывают умершего, холст, которым покрывают гроб, а также полотенца и платки для раздачи пришедшим на похороны.

Таких подарков готовят иногда до 100 штук, так как на похороны у мордвы приходят все, даже самые дальние родственники, живущие в данном селении.

Хоронят обычно на третий день после смерти. Ночью, пока покойник находится в доме, читают над ним Псалтырь. Родственники умершего ночью обычно не уходят, чтобы показать, что они жалеют умершего. Одна из ближних родственниц-лапши (э.), олькси (м.) - причитает над покойным.

Все женщины, приходящие проститься с умершим, обязательно приносят так называемую поноску. В день смерти это обычно сырые продукты: мука, крупа, яйца, а на другой день - лепешки, пироги, яичница.

Приносят и деньги, которые идут читальщицам.

Поминки совершались в 3-й, 9-й, 20-й, 40-й дни, через полгода и в каждую годовщину смерти.

На поминки приходили родственники умершего, принося с собой что-нибудь съестное. На них «приглашали» и покойного, а также всех ранее умерших родственников. Для этого ехали на кладбище, захватив с собой вино, брагу и другие припасы. Немного из них съедали, положив прежде несколько кусочков на могильный холм. Туда же лили вина и брагу. Затем обходили могилы всех родственников, приглашая их в гости. Недавно усопшего звали и самого приехать в гости и пригласить других умерших родственников.

У мордвы существовал обычай выбирать заместителя поминаемого покойника- вастозай (м.), эземозай (э.). Им бывал обычно родственник умершего, более всех похожий на него. Иногда заместителя выбирали еще при жизни. По некоторым сведениям, выбирали не только заместителя покойного, но и его жены или мужа (в зависимости от того, кто умирал). Если муж или жена умершего были живы, то они не садились за стол с заместителем умершего. Оба лица были обязательно посторонними.

Им оказывали всяческое почтение : сажали в передний угол на разостланную постель, угощали, выслушивали рассказы об их жизни в потустороннем мире и жизни других умерших родственников, а при прощании падали перед ними ниц. Совершив поминальный обряд в доме покойного, ехали провожать его душу на кладбище. Здесь на могиле раскладывали различную снедь. С кладбища возвращались с песнями и весельем.

Особое значение придавали поминкам на 40-й день после смерти. Их называли большими. Они были как бы окончательными проводами усопшего в потусторонний мир. Поэтому заместителя умершего чаще всего назначали именно в день больших поминок, когда как бы пополнялись запасы одежды, питания и всего прочего, необходимого покойному в загробном мире. С этой целью закалывали животное : для умершего мужчины -- быка или лошадь, для женщины - корову или овцу. Мясо животного варили и съедали во время поминальной трапезы, а кровь по частям разливали в каждое блюдо и использовали для приготовления поминальных блинов. Голову, кожу и ноги убитого животного зарывали в могилу. Заботились также и об одежде для покойника: около его заместителя клали подушку, новую рубаху, сапоги или новые лапти с оборами, пояс или белый балахон. Имитировалось и заготовление дров дли умершего. Во время больших поминок во дворе разводили костер, иногда даже разводили небольшой костер в избе. Как уже отмечалось, таким образом старались защититься от смерти, которая «приходит» в дом вместе с покойником.

По окончании поминок заместителя умершего провожали с громогласным

поминальным плачем. «Моли авась калмонть лангс. пры калмонть троке, карми лайшеме:«Теперь более уже к нам не ходи, твой пир уже прошел. Ступай живи в своем месте ! Когда еще будет у нас праздник, тогда милости просим к нам в гости на время праздника. Ну, прощай !».

В конце XIX в. большие поминки уже не везде устраивали во всей полноте. Обычай выбирать заместителя умершего стал исчезать. В ряде мест стали просто раскладывать одежду покойного на лавке, где он умер, или на его могиле. В других делали куклу, изображавшую усопшего, которую одевали в его одежду и прикрепляли к ней зажженную свечку.

Своеобразные поминки совершались в год смерти после окончания жатвы. Когда убирали хлеб, лен или коноплю, то на долю покойного отделяли небольшой участок жатвы. Души всех умерших приглашали в дом поминаемого человека, где собирались его родственники с пивом, медовым квасом и съестными припасами. Здесь они поминали покойника, затем, захватив с собой питье и воду, отправлялись в поле. Участок поля, который оставался неубранным, был обычно небольшим, но уборка его продолжалась долго, так как срезали по одной соломинке и дергали по одному стеблю.

Помимо поминок, связанных со смертью одного из сородичей, у мордвы устраивались общеродовые поминки по всем умершим родственникам. В конце XIX века они приурочивались к церковным праздникам и совершались весной- перед Пасхой и на Фоминой неделе, на Троицу и осенью. Во многих местах на Страстной неделе топили баню для поминаемых покойников. На полок ставили для них корытце с водой, горшок с кашей и приглашали умерших предков прийти попариться. В этой же бане парились и сами. В Великий четверг для покойников устраивали угощение - резали быка или свинью, на их крови пекли блины, накрывали стол, ставили на него чашки и ложки, в некоторых местах развешивали на стене для умерших женщин украшения, а для умерших мужчин кафтаны. Над головой зарезанного быка вечером совершали поминальное моление. На пороге зажигали свечи, над порогом ставили горшок с кашей, яйцами, поставку с брагой, ветчину. Предков приглашали в избу : «Приходите те, которых мы знаеем и которых не знаем, у кого нет сродников, кому мы сделали зло, просим не одни мы, а все старики». Члены семьи «встречали» души умерших на пороге избы. Когда начиналось поминовение, на долю усопших кидали за порог крошки хлеба, а на стол клали 2-3 лишние ложки и ставили полный стакан браги. Помянув усопших в одном месте, ходили по домам родственников. «Угощение» покойников продолжалось до Пасхи.

Во вторник, а в некоторых местах и в первый день Пасхи, вся родня собиралась в доме старейшины. Вот как описывает эти поминки в деревне Кардафлей Пензенской губернии М.Е.Евсевьев: «В Великую субботу в каждом доме пекут блины, на передней лавке приготавливают постель для покойников - стелят войлок, кладут подушки, на подушку - белый платок-утиральник. Накрывают стол: на стол ставят ведро браги, горшок каши, кучу блинов, перед иконами зажигают свечку, все семейные становятся в ряд, хозяин и хозяйка дома выступают немного вперед и начинают молиться - звать предков на праздник. «Прадеды, прабабушки, услышьте нас, отряхните с себя земную пыль, приходите к нам на праздник, на ваше имя блины пекли, брагу варили; соберите всех своих родных и приходите; может быть, между вами есть безродные, которых некому пригласить, вы и их возьмите с собой, чтобы и они не остались без праздника. У нас всего вдоволь - всем хватит». Потом хозяйка дома указывает на постель: «Вот вам для отдыха место мы приготовили, после обеда отдыхайте тут».

Затем все садятся за стол и начинают, есть блины и пить пиво.

В Великую субботу приготовляется в очередном доме родни по мужской линии в складчину на все родство медовый квас, который называется атянь пуре - квас предков. В этом доме, в первый день Пасхи, собирается весь род, исключая молодушек, которые вошли в семью в этом году, - молить медовый квас предков. В доме накрывали два стола : по правую сторону - для прадедов, по левую - для прабабушек; около постели, приготовленной для предков, зажигали атянь штатол - свечу предков. В каждом роду была своя свеча предков. Ее зажигали только раз в год - в первый день Пасхи. Хранили эту свечу по году в каждой семье рода. У кого хранилась эта свеча, у того готовили и медовый квас предков и происходили общие поминки. Во время поминок все присутствующие отвешивали поклон в сторону стола прадедов, а затем - в сторону стола прабабушек.

Поминать садились мужчины за стол, приготовленный для прадедов, женщины -за стол прабабушек. Поминки совершали поочередно в каждом доме рода. При этом участники их, переходя из дома в дом, переносили с собой и штатол, который всегда ставили у постели, приготовленной для предков, предполагалось, что предки ходят вместе с участниками поминок. У мордвы-мокши во время пасхальных поминок члены семьи покойника, умершего последним в этом роду, несли с собой его вещи в знак того, что он ходит вместе с ними. Завершались поминки в этом же доме, откуда они начинались. Из него «провожали» покойников на кладбище, где их просили не приходить до тех пор, пока их снова не пригласят.

Общие поминки устраивали также в субботу на Фоминой неделе, когда на кладбище ходили с брагой и съестными припасами.

После поминания на могилах оставляли пишу.

Перед началом яровой пашни покойников приглашали принять участие в трапезе, которую устраивали на поле, и просили их способствовать урожаю хлебов. А на Духов день (второй день Троицы) в некоторых местах собирались на кладбище. Поминальное моление совершали перед березой, около которой закалывали жертвенное животное. Кровью жертвы обрызгивали дерево. Кожу убитого животного развешивали на березе. Со всех присутствующих собирали кольца, кресты, сюлгамы и все это клали в дупло березы или нанизывали на проволоку и вешали на ветви. Кости убитого животного зарывали. Тут же на кладбище в большом котле варили похлебку из мяса жертвенного животного, ее ели все присутствующие. Ею же обрызгивали березу. Общее поминовение происходило на Казанскую и осенью, когда поспевал хлеб. М. Е. Евсевьев так описывал общие поминки на кладбище: «Поминающие на кладбище садятся группами по родам и начинают угощать друг друга своей стряпней и брагой. Всех детей наделяют яйцами, так что некоторые дети приносят с кладбища по 5-6 яиц, смотря по тому, сколько семей вместе поминают. Все поминающие, как взрослые, так и малые, представляют собой покойников. Каждая женщина, угощая на кладбище своих родственников, угощает своих покойников, а наделяя детей яйцами, наделяет своих умерших детей и старается раздать столько яиц, сколько у нее умерло детей. Нищие представляют собой умерших нищих и безродных... Многие остаются на кладбище на целый день. Повопят, повопят, присядут отдохнуть на могилу, затем опять начинают вопить».

У мордвы существовало представление, что души умерших присутствуют в доме во время церковных праздников и в родительские субботы. Поэтому в те дни, когда не поминали покойников на кладбище, устраивали поминки дома. Перед обедом в каждом доме зажигали свечу перед иконой, ставили на стол мясо, яйца, кашу, блины и брагу. Старший из семейства совершал молитву об упокоении душ умерших родных. После этого все угощались, отделяя от всех кушаний по кусочку покойным.

Как видно, на сроки проведения поминок, как общих, так и частных, оказало влияние христианство.

Однако в самом их содержании сохранялось много дохристианских черт. Веря в участие умерших предков в земных делах, к ним обращались в важные, ответственные моменты жизни. Так, в Троицын день, во время общих поминок, просватанную девушку, у которой умерли родители или кто-нибудь из родственников, носили на руках к могилам всех ее родных. Она называла всех покойников по именам, плакала. После отъезда свадебного поезда из дома невесты там устраивали моление предкам, которых просили благословить молодую на счастливую жизнь.

Предкам представляли молодушку на следующий день после венца. В доме жениха пекли для них блины, а затем старушки выводили молодую на «чистое место» к передним воротам или на огород, где и представляли ее предкам. Молодая также не могла приходить на кладбище без специального «знакомства» с предками мужа.

В первый раз она могла это сделать лишь спустя несколько лет после выхода замуж. Обычно это происходило в субботу перед Троицей.

По представлениям мордвы, умершие становятся ближе к богам. Поэтому им устраивались моления, обращаясь с разными просьбами, например, о дожде в случае засухи, о даровании детей в случае бездетности и т. п.

Чудодейственная сила приписывалась и земле, взятой с могилы. Для того, чтобы выявить лжесвидетеля или вора, ее размешивали с водой и давали выпить подозреваемому. При этом он должен был произнести следующие слова : «Возьмите меня к себе, умершие предки. Чтобы мне умереть в этом году». Если подозрения были небезосновательными, человек, по представлениям мордвы, действительно должен скончаться.

Если предкам не оказывалось надлежащее почтение, например, не устраивали поминок в надлежащее время или упоминали их всуе, то они могли наказать виновных болезнью, бездетностью или как-то иначе. Что бы избавиться от гнева прародителей, приглашали опытную ворожею.

Мордва приписывали гневу предков и мор на скотину или эпидемии. Для умилостивления умерших совершали специальное общественное моление, которое сопровождалось опахиванием или ограждением деревни. Во время эпидемий собирали 3x9 щепок от гробов (цифры 3 и 9 считались магическими), жгли их и пили настой золы.

В молитвах обращались к покойнику, который при жизни отличался энергией, с просьбой о помощи. Золу от гробовых щепок часто носили в ладанках на груди. Верили, что это может способствовать успеху в делах.

Особенно опасными считались так называемые заложные покойники, то есть умершие неестественной смертью (утопленники, самоубийцы, умершие от перепоя). Для предотвращения их вредоносного влияния (например, в сильную засуху) тела таких покойников ночью вырывали из могил и бросали в реку или болото. Так же поступали и русские, марийцы, удмурты, пермяки.

То есть в поминальных обрядах на первый план выступает почтение к покойникам. Многие из них совершались с целью задобрить предков, добиться их помощи в делах живых людей.

В современной поминальной обрядности мордвы и сейчас сохраняется много традиционных черт. Как и раньше, в день похорон в доме умершего устраивают «горячий стол», то есть готовят суп, кашу, блины, пироги, кисель. На второй день после похорон близкие родственники усопшего ходят на кладбище - варжама (м.) [10], варштамо (э.) [9] (смотреть), где также поминают скончавшегося. Теперь, как и прежде, поминки происходят на 9-й, 20-й, 40-й день после смерти, через полгода и год. Накануне поминок в большинстве случаев топят баню и «приглашают» умерших родственников помыться. Одна из близких родственниц покойного, «обращаясь» к нему с причитаниями, говорит, что его близкие истопили баню, принесли свежую родниковую воду, намочили веники.

Она просит покойника прилететь птичкой и стукнуть в окно, а если он (или она) боится прилететь птичкой, то хотя бы насекомым обернуться и дать знать, что он (или она) прилетел, например, укусил бы в щеку.

На поминки приходят родственники и соседи умершего. По традиции, от каждого родственного дома кто-то должен обязательно прийти, обычно - пожилые женщины (молодые женщины приходят только в том случае, если в доме нет пожилой). Мужчины участвуют в поминках только в день похорон и на 40-й день после смерти. Сорокадневные поминки по-прежнему считаются главными. В 1920-е гг. у мордвы Саратовской губернии до этого срока одежда покойного хранилась в переднем углу, так как считалось, что душа покойного находится там же. Здесь же стояла сшитая из тряпок кукла, изображавшая усопшего. Спустя шесть недель после смерти родственники несли одежду и куклу в баню, где ее мыли, чтобы «душа чистой в рай вошла». На следующий день после поминок четверо родных выносили во двор подушку и отряхивали ее, провожая этим душу в загробный мир.

По традиции и теперь до 40 дней в доме покойного на столе стоят хлеб и соль, на стене висит полотенце, перед иконой горит лампада. Соблюдаются и «проводы души». Для этого выходят в проулок, расстилают на земле полотенце, ставят на него поминальные блюда и вспоминают умершего. Участникам 40-дневных поминок раздают ложки, кресты, женщинам - головные или носовые платки, мужчинам - полотенца. В некоторых местах в этот день по-прежнему развешивают на стене или раскладывают на лавке вещи умершего. Иногда их после поминок несут на кладбище, где развешивают на кресте. Потом эту одежду раздают родственникам покойного. Этим как бы меняют почившему одежду. Такое «переодевание» могут совершать и в годовщину смерти, через год после смерти - на Троицу, но только в том случае, если к этому времени прошло 40 дней.

Выводы

До настоящего времени соблюдается обычай общих поминок по всем умершим родичам. Они происходят на Пасху, Троицу, Казанскую и другие церковные праздники. В эти дни ходят на кладбище, прихватив с собой различную снедь. Вначале служат общую панихиду, затем расходятся по могилам родственников, где поминают усопших семьями.

На могилы крошат еду, льют напитки, кладут деньги. На Масленицу и Дмитриеву субботу поминают всех умерших дома. Перед общими поминками также топят баню. На стол ставят хлеб-соль, кружку браги и другую еду. Некоторые люди еще верят в способность покойных предков оказывать помощь живым. Их молят о здоровье, бесплодные женщины просят помочь им даровать детей. Особенно стойко сохраняется традиция моления о дожде в случае засухи.

традиция мордва погребальный обряд

Примечания

1. Абрамов В. К. Мордовский народ (1897-1939). - Саранск : Изд-во Мордов. ун-та, 1996. - 412 с.

2. Алквист А. Исследование в области урало-алтайских языков. Часть 1. Опыт Мокша- Мордовской грамматики с текстом и словами. 1866. Перевод, рукопись.- 300 л.

3. Аксенова, Т. В. Традиционные обряды и праздники русских в социокультурном мире Республики Мордовия : дис . канд. ист. наук / Т. В. Аксенова. Саранск, 2010. - 212 с.

4. Вежай // Мордовские народные сказки / сост. А. И. Маскаев. - Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1954.- С. 43 - 51.

5. Гагаев А. А. Философия мордовской сказки. Мокшень философиясь. Эрзянь ёфктонть философиясь: монография / А. А. Гагаев, П. А. Гагаев, Н. В. Кудаева. - Самара: Сам ГУПС, 2014. - 109 с.

6. Евсевьев М. Е. Избранные труды / М. Е. Евсевьев. -Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1964. - Т.3. - 412 с.

7. Евсевьев М. Е. Эрзянь-рузонь валкс / М. Е. Евсевьев. - М.: Центриздат,1931. - 228 с.

8. Зеленин Д. К. Саратовская мордва / Д. К. Зеленин // Живая старина. - Вып. 4. - № 76. - С. 1 - 8.

9. Лотман Ю. М. Текст и функция / Ю.М. Лотман // Статьи по семиотике культуры и искусства. - СПб.: Гуманитарное агенство «Академический проект», 2002. - 554 с.

10. Маскаев А. И. Мордовская народная сказка / А. И. Маскаев. - Саранск: Мордгиз, 1947. -108 с.

11. Мокшанско-русский словарь: 41 000 / Ин-т языка, литературы, истории и экономики при Совете Министров-Правительстве Республики Мордовия ; под ред. Б.А. Серебренникова, А.П. Феоктистова, О.Е. Полякова. - М. Рус. яз., Дигора, 1998. - 920 с.

12. Эрзянско-русский словарь: ок. 27 000 слов / НИИ языка, литературы, истории и экономики при Правительстве Мордовской ССР; под ред. Б. А. Серебренникова, Р. Н. Бузаковой, М. В. Мосина. - М.: Рус. яз., Дигора, 1993. - 803 с.

13. Мордва Урала и Зауралья / Л. И. Никонова, Т. В. Аксенова, Т. Н. Охотина, В. П. Савка, М. М. Фадеева ; под ред. д-ра ист. наук, проф. В. А. Юрченкова, д-ра ист. наук, проф. Л. И. Никоновой ; НИИ гуманитар. наук при Правительстве Республики Мордовия. - Саранск, 2012. - 464 с.

14. Никонова Л. И. Традиционные способы сохранения здоровья мордвы: дисс. канд. ист. наук.- Саранск, 1993. - 231 с.

15. Никонова Л. И. Баня в системе жизнеобеспечения народов Поволжья и Приуралья. / Л. И. Н

16. Никонова Л.И., И. А. Кандрина. - Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 2003. - 288 с.

Никонова Л. И. Традиционные способы сохранения здоровья мордвы: дисс. канд. ист. наук. - Саранск, 1993. - 231 с.

17. Токарев С. А. Религиозные верования восточнославянских народов XIX - начала XX в. / С. А. Токарев. - М., Л.: Изд-во Академии наук СССР, 1957. - 152 с.

18. Устно-поэтическое творчество мордовского народа. Мокшанские сказки. - Т. 3. - Ч. 1. - 384 с.

19. Устно-поэтическое творчество мордовского народа. Эрзянские сказки. -Т. 3. - Ч. 2. - 384 с.

20. Шахматов А. А. Мордовский этнографический сборник. - Спб.: Типография Императорской Академии наук, 1910. - 848 с.

21. Устно-поэтическое творчество мордовского народа. Мокшанские сказки. -Т. 3. - Ч. 1. -384 с.

22. Устно-поэтическое творчество мордовского народа. Эрзянские сказки.- Т. 3. -Ч. 2.- 384 с

23. Устно-поэтическое творчество мордовского народа: в 18-ти т. Саранск: Мордовское книжное издательство, 1972. Т. 6. 471 с.

Размещено на Allbest.ru