Материальное вознаграждение как фактор обеспечения рабочими кадрами промышленных предприятий Алтайского края в 1940-1980-е гг.

Размещено на http: //www. allbest. ru/

Материальное вознаграждение как фактор обеспечения рабочими кадрами промышленных предприятий Алтайского края в 1940-1980-е гг.

К.П. Прибыткова, В.Н. Разгон

Аннотация

материальный вознаграждение советский промышленность

На основе регионального и микроисторического подходов с целью оценки значения материального вознаграждения в проблеме обеспечения рабочими кадрами промышленности Алтайского края изучена система оплаты труда, действовавшая на советских предприятиях в 1940-1980-е гг. Материальное вознаграждение рассмотрено как стимул труда в промышленности региона, на заводах машиностроительной отрасли, а также как фактор привлечения и закрепления на производстве рабочих отдельных профессиональных групп.

Ключевые слова: мотивация труда; материальное вознаграждение; заработная плата в СССР; промышленность; микроистория; Алтайский край.

Annotatіon

Financial Incentives as a Factor of Supply of Labour Force for Enterprises of Altai Krai in the 1940s-1980s

Karina P. Pribytkova, Altai State University (Barnaul, Russian Federation

Victor N. Razgon, Altai State University (Barnaul, Russian Federation).

Keywords: labour motivation; material incentives; wages in the USSR; industry; microhistory; Altai Krai.

The aim of the article is to identify the significance of financial incentives as a factor of supplying labour force for enterprises of Altai Krai in the 1940s-1980s. The research was carried out on the basis of regional and microhistorical approaches. Three large machine-building enterprises of Altai Krai were chosen as an object for study: the Barnaul Railway Car Repair Plant (Barnaul VRZ), the Barnaul Transport Machinery Plant (Transmash) and the Altai Tractor Plant in Rubtsovsk (ATZ). The authors singled out three tasks of the system of financial incentives: (1) retention of labour force in the industry of Altai Krai, a region with low living conditions; (2) supply of labour force for production areas with harmful and dangerous working environment; (3) recruitment of workers of the “leading” professions: machine operators, maintenance fitters and instrument mechanics. The authors revealed a direct dependence between the level of unauthorized leaves and the level of the financial resources and the wages at the enterprises during the Great Patriotic War, established a significant differentiation of the wage system for workers in various professions and working environment during this period. In the postwar decade, the system of financial incentives in the industry of Altai Krai had two main shortcomings, which contributed to the mass layoffs of workers: (1) there was no regional wage coefficient in Altai Krai, except for metallurgy and the coal industry; (2) there was an excessive variety of wage scales, in which the earnings of workers of identical profession and qualifications could differ significantly even at enterprises within the same industry. These shortcomings contributed to the formation of social practices that the plant managers used to increase average wages at the enterprises in order to hire and keep labour force. As a result, in the second half of the 1940s - first half of the 1950s, the equalization tendency was developing in wages of workers in various professions and working environment. In the second half of the 1950s-1980s, there were waves of reforms of the system of remuneration, which modern historiography evaluates as equalizing. The analysis of the changes in the wage scales showed that equalization was most pronounced in the reforms of 1967 and 1972-75: the wage rates established within the framework of these reforms did not provide high earnings for workers of hot work shops and workers of the “leading” professions. As a result, in the late 1960s-1980s, money was not a significant incentive for mastering hard professions and working in harmful working environment, which determined the understaffing of the industrial enterprises of Altai Krai.

Основная часть

Обеспечение промышленности рабочей силой с помощью привлечения в необходимом для производства количестве рабочих кадров и их последующего закрепления на предприятиях наряду со стимулированием интенсивного и высокопроизводительного труда работников представляет собой важное направление системы мотивации труда. До конца советской истории проблема высокой текучести кадров на промышленных предприятиях сохраняла остроту, что указывает на неэффективность действовавших трудовых стимулов. В современной историографии кризис системы мотивации труда рассматривается в качестве одного из ключевых факторов разрушения советской модели социализма [1. С6-7], что определяет актуальность изучения содержания и эволюции на различных этапах направлений и способов мотивации труда в СССР.

В экономической системе командного типа трудовые стимулы устанавливались государством, но их реализация происходила в обстоятельствах функционирования конкретных производств, которые могли быть различными на уровне региона и отдельных предприятий, что создает необходимость при анализе тех или иных аспектов проблемы мотивации труда учитывать социально-экономические и демографические особенности регионального развития и определяет перспективность использования микроисторического подхода, получившего распространение в современных исследованиях стимулирования труда в СССР [1, 2].

Изучение процесса мотивации труда в историографии осуществляется с помощью подхода, выделяющего три группы стимулов: принуждение, материальное вознаграждение и моральные побуждения, которые в различных сочетаниях действовали в любых исторических условиях [1. С. 8; 2. С. 5; 3]. Как стимул работать интенсивнее вознаграждение действовало с помощью сдельной системы оплаты труда и премий, которые определяли зависимость заработной платы от результатов труда. В качестве стимула для привлечения кадров и их закрепления выступал уровень средних заработков на предприятии и его отдельных производствах. Значимость материального вознаграждения в проблеме обеспечения промышленности рабочими кадрами определялась степенью дифференциации системы оплаты труда в зависимости от условий жизни в регионе, приоритета той или иной отрасли для решения государственных задач, цеховых условий труда, сложности профессии и ряда других параметров.

В современной историографии проблемы мотивации труда фактор материального вознаграждения в обеспечении промышленности рабочей силой является слабоизученным вопросом, при этом работы, в которых материальные стимулы выступают в качестве самостоятельного объекта исследования, в основном не выходят за рамки периода Великой Отечественной войны [4-6]. Стимулирующее значение материальных поощрений на последующих этапах советской истории рассматривается в качестве одного из элементов системы мотивации труда [2]. Наиболее дискуссионный вопрос представляет оценка роли материальных стимулов в годы войны. В.А. Сомов отрицает значение вознаграждения в этот период, так как его уровень не мог компенсировать трудозатраты рабочих в тяжелейших условиях производства и быта [7]. Ряд исследователей отмечают лишь снижение роли денежных выплат при нормированном снабжении, росте налогов и остром дефиците продуктов питания и товаров первой необходимости [6, 8]. Несмотря на указанные явления, по мнению А.М. Маркевича и А.К. Соколова, работники были вынуждены обращаться к услугам государственной и частной торговли, и зарплата в денежной форме сохраняла свою значимость [2. С. 331]. Как считают последние авторы, с середины 1950-х гг. в трудовой политике государства отчетливо обозначился уравнительный вектор, следствием которого стала тенденция сокращения разрыва в доходах рабочих различных отраслей и категорий [Там же. С. 251-253]. По мнению Л.И. Бородкина, уравнительная линяя в материальном вознаграждении окончательно установилась позже, после тарифной реформы 1972-1975 гг., которая резко сократила дифференциацию оплаты труда [9. С. 12].Цель настоящего исследования заключается в выявлении значения материального вознаграждения как фактора обеспечения рабочими кадрами промышленных предприятий Алтайского края в 1940-1980-е гг. Исследование выполнено на основе регионального и микроисторического подходов. В качестве объектов для микроанализа были выбраны три предприятия, представляющие ключевые отрасли машиностроения края: Барнаульский завод транспортного машиностроения («Трансмаш»), Алтайский тракторный завод (АТЗ) в г. Рубцовске, а также Барнаульский вагоноремонтный завод (ВРЗ).

Основу источниковой базы исследования составила отложившаяся в Государственном архиве Алтайского края и Архивном отделе администрации

г. Рубцовска делопроизводственная документация выбранных для изучения предприятий: годовые отчеты и объяснительные записки к ним, приказы руководства, отчеты по работе с кадрами, содержащие сведения о размерах заработной платы, действиях руководителей в отношении оплаты труда, динамике текучести кадров.

Задачи системы материального вознаграждения в промышленности Алтайского края в 1940-1980-е гг. В изучаемый период в регионе более острый характер, чем в стране в целом, носила проблема отставания в развитии социальной инфраструктуры - жилищного фонда, городского благоустройства, общественного транспорта, системы здравоохранения, досуга, учреждений школьного и дошкольного образования. Единственно возможным компенсирующим перечисленные условия фактором мог стать повышенный в сравнении с центральными районами страны уровень оплаты труда. Необходимость в нем обусловливалась и климатическими особенностями Алтайского края, которые создавали потребность в дополнительных расходах на питание, одежду и топливо.

В рабочих коллективах машиностроительных заводов большую группу составляли кадры «горячих» цехов: формовщики, обрубщики, кузнецы, сварщики и другие профессии, условия труда которых оказывали вредное воздействие на здоровье. Вне зависимости от регионального расположения предприятий привлечь и закрепить на производстве рабочих данной категории было возможно только с помощью обеспечения повышенных заработков или предоставления социальных льгот.

Условием нормального функционирования машиностроительных предприятий являлась их укомплектованность кадрами так называемых ведущих профессий. К ним относились, во-первых, рабочие станочных (универсальных, сквозных) профессий, которые занимались обработкой металла и других материалов с помощью оборудования: токари, фрезеровщики, шлифовщики, сверловщики и ряд других; во-вторых - слесари ремонтного и инструментального профилей, в обязанности которых входил ремонт и обслуживание станков, а также изготовление и ремонт приспособлений (к примеру, форм для литья) и инструмента (обрабатывающего, измерительного и др.). Содержание труда перечисленных профессий было сложным, а овладение необходимыми для работы навыками требовало прохождения продолжительного обучения, в отличие, например, от освоения профессии сборщика для работы на конвейере. При этом руководители предприятий сталкивались с проблемой обеспечения рабочим «ведущих» профессий повышенных заработков. Причины проблемы заключались в том, что для ремонтников и инструментальщиков более целесообразной являлась повременная система оплаты труда, тарифные ставки1 которой были ниже, чем ставки для рабочих- сдельщиков, а станочники, являясь рабочими сдельной системы оплаты труда, не располагали возможностями для значительного увеличения выработки (соответственно, заработной платы), так как операции механизированного труда поддавались точному нормированию и потенциал перевыполнения норм на таких работах ограничивался мастерством рабочего и возможностями оборудования.

Система материального вознаграждения в решении перечисленных задач рассматривается в рамках трех этапов: 1) в чрезвычайных условиях Великой Отечественной войны, когда приоритетное значение в обеспечении промышленности рабочей силой принадлежало принудительным механизмам (первая половина 1940-х гг.); 2) в условиях снижения значения централизованных источников комплектования предприятий рабочими кадрами и ослабления принуждения в их закреплении в послевоенное десятилетие (вторая половина 1940 - первая половина 1950-х гг.);

3) в период полного отказа от принудительных мер закрепления кадров и серии реформ системы оплаты труда (вторая половина 1950-х - 1980-е гг.).

Первая половина 1940-х гг. В период Великой Отечественной войны предоставляемое на заводах материальное вознаграждение, которое в условиях карточной системы снабжения реализовывалось не только в денежной, но и в натуральной форме, не являлось значимым фактором в решении задачи привлечения рабочих на производство. Промышленность обеспечивалась кадрами преимущественно централизованно: Комитет по учету и распределению рабочей силы при СНК СССР и его бюро на местах направляли на предприятия мобилизованных для работы в промышленности городских и сельских жителей, рабочих, эвакуированных из европейских областей страны, а также выпускников системы трудовых резервов - ремесленных и железнодорожных училищ, школ фабрично-заводского обучения. Закрепление поступавших рабочих кадров должно было обеспечиваться действием судебной ответственности за самовольное оставление места работы, которая была установлена до начала войны Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1940 г. и в качестве наказания предусматривала тюремное заключение на срок от двух до четырех месяцев. Для рабочих предприятий оборонных отраслей промышленности Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 декабря 1941 г. самовольный уход был приравнен к дезертирству с фронта, а в качестве наказания определено тюремное заключение на срок от пяти до восьми лет. В течение 1942-1944 гг. действие последнего Указа распространялось на другие отрасли промышленности и отдельные предприятия.

Несмотря на введение строгих наказаний высокий уровень самовольных уходов рабочих представлял собой острую проблему для промышленных предприятий. В 1943 г. без санкции администрации АТЗ покинули 2 102 чел., или 68,8% от среднего числа рабочих в этом году, в 1944 г. - 1 585 чел. (34%); завод «Трансмаш» в 1943 г. - 1 188 чел. (21%), в 1944 г. - 1 232 чел. (19,5%); ВРЗ в 1943 г. - 149 чел. (6,9%), в 1944 г. - 364 чел. (17,3%) [10. С. 103]. Представленные данные показывают, что отдельные предприятия демонстрировали различия в масштабах самовольных уходов: доля «дезертиров» в рабочих коллективах на заводе «Трансмаш» и ВРЗ в годы войны была существенно ниже, чем на АТЗ. Факторами этих различий выступали структура трудовых коллективов с точки зрения источников комплектования (для эвакуированных кадров «дезертирство» не имело практического смысла), характер наказаний за самовольный уход с места работы (на основе Указа от 26 июня 1940 г. или предполагавшего более строгие санкции Указа от 26 декабря 1941 г.), а также уровень материального вознаграждения за труд, который зависел от ведомственной принадлежности предприятия: в стратегически важных в условиях войны отраслях промышленности были установлены повышенные тарифные ставки, предоставлялись более значительные ресурсы для снабжения рабочих продовольствием, топливом, одеждой, обувью и необходимыми бытовыми предметами [Там же. С. 103-104]. Завод «Трансмаш» в годы войны производил танковые двигатели и подчинялся Наркомату танковой промышленности, ВРЗ находился в ведомстве Наркомата путей сообщения, в свою очередь, АТЗ принадлежал к Наркомату сельскохозяйственного машиностроения. На ВРЗ и заводе «Трансмаш» всем без исключения рабочим предоставлялось двухразовое питание. Согласно записке директору завода «Трансмаш» Д.И. Толмачеву от его заместителя по рабочему снабжению в сентябре 1943 г. перерасход продуктов в столовых предприятия против установленных норм на одного человека по мясу и рыбе составил 5,2 кг, по жирам - 0,8, по крупам - 6,4, по сахару - 0,8 кг. [11. Оп. 1. Д. 207. Л. 133]. При этом продуктовая база АТЗ до конца 1944 г. позволяла осуществлять питание рабочих в столовых только один раз в день [12. Д. 24. Л. 11-12]. В 1943 г. средняя заработная плата рабочих завода «Трансмаш» превышала заработки рабочих АТЗ на 30% (73,2 руб.2 в месяц против 56,3), в 1944 г. - на 23% (77,7 руб. в месяц против 63) [11. Оп. 1. Д. 463. Л. 43; 12. Д. 103. Л. 62]. Относительно высокий уровень материального вознаграждения в некоторой степени позволял облегчить положение рабочих в тяжелых жилищных и производственных условиях, которые являлись главной причиной нарушений законодательства о запрещении самовольного оставления производства.

Система материального вознаграждения, установленная в годы войны, предполагала значительные различия в оплате труда в зависимости от условий: для рабочих «горячих» цехов полагалось второе горячее питание и снабжение хлебом по повышенной норме (1 000 г), действовали более высокие тарифные ставки. На ВРЗ часовые ставки сдельщиков 1-го разряда тяжелых условий труда (6 коп.) и особо тяжелых (7 коп.) превышали ставку 1-го разряда нормальных условий (5,5 коп.) на 9 и 27% соответственно [13. Оп. Д. 27. Л. 23], на заводе «Трансмаш» практически аналогично - на 9,4 и 30% 2 (10,5 и 12,5 против 9,6 коп. [11. Оп. 1. Д. 465. Л. 49]). Повышенные ставки также действовали для рабочих «ведущих» профессий. Кроме того, на заводах широкое распространение имела практика перевода ремонтников и инструментальщиков на сдельную систему оплаты труда, ставки которой были выше (данное явление в ведомственной документации предприятий получило название «фиктивная сдельщина»).

Действовавшая система оплаты труда обеспечивала дифференциацию заработков рабочих различных категорий. В 1944 г. на заводе «Трансмаш» при средней зарплате рабочих 77,7 руб. в месяц токари 5-го и 6-го разрядов зарабатывали 91,6 руб. (на 17,9% больше), формовщики тех же разрядов - 97,7 руб. (на 25,5% больше), электросварщики - 105 руб. (на 35% больше) [11. Оп. 1. Д. 405. Л. 54]. Данные табл. 1 о среднем часовом заработке рабочих отдельных профессий на ВРЗ за январь 1945 г. также подтверждают предоставление в годы войны повышенного вознаграждения кадрам ключевых профессий, а также рабочим тяжелых условий труда (сварщики).

2. Вторая половина 1940-х - первая половина 1950-х гг. После окончания войны судебная ответственность за самовольное оставление производства была сохранена3, но возможности рабочих для свободного увольнения существенно увеличились, поэтому в течение послевоенного десятилетия в текучести кадров на предприятиях постепенно снижалось значение «дезертирства и возрастало - увольнений по собственному желанию. Если в 1943 г. АТЗ таким образом покинули 4,1% от числа уволенных рабочих, то в 1946 г. - 18,7%, в 1950 г. - 50,1%, а в 1955 г. - 55% [12. Д. 34. Л. 49; Д. 37. Л. 17; Д. 42. Л. 24; Д. 73. Л. 29]. Аналогичная динамика наблюдалась и на остальных изучаемых заводах. В июне 1945 г. в Алтайском крае была прекращена мобилизация, и основным источником пополнения трудовых коллективов промышленных предприятий стал вольный найм. В декабре 1947 г. одновременно с денежной реформой в СССР была отменена карточная система распределения продовольствия. В этих условиях размер заработной платы как основного источника дохода рабочих4 становился одним из значимых факторов для привлечения кадров на предприятия и их последующего закрепления.

В течение послевоенного периода текучесть кадров, вызываемая увольнениями «по собственному желанию», на предприятиях возрастала. Если в 1946 г. ВРЗ таким образом покинули 10% от общего числа рабочих, АТЗ - 6,2%, завод «Трансмаш» - 4,5%, то в 1952-1955 гг. по собственному желанию ежегодно увольнялись 18-19% от общего числа рабочих ВРЗ и 20-22% - АТЗ и завода «Трансмаш» [10. С. 104-105]. Основное содержание текучести в алтайской промышленности в этот период составлял отток кадров, эвакуированных в годы войны, которые обладали в трудовых коллективах наиболее высокой квалификацией и продолжительным производственным стажем. На заводе «Трансмаш» в 1946 г. с просьбами об увольнении в адрес дирекции поступило 5 300 заявлений от эвакуированных инженеров и рабочих [Там же. С. 104], которые на тот момент составляли более половины кадрового состава предприятия. Из желающих покинуть завод была сформирована очередь, и работники отпускались постепенно. В 1945 г. эвакуированные рабочие составляли 50,3% трудового коллектива, на 1 января 1948 г. - 39,2% [11. Оп. 1. Д. 262. Л. 1-2], на 1 января 1950 г. - 19% [11. Оп. 1. Д. 265. Л. 25].

Таблица 1 Средние часовые заработки рабочих отдельных профессий Барнаульского вагоноремонтного завода во второй половине 1940 -- начале 1960-х гг.