Крестьянское хозяйство Белгородского уезда в конце XIX века

Размещено на http://www.allbest.ru/

Крестьянское хозяйство Белгородского уезда в конце XIX века

В.Н. Скворцов

Аннотация

В статье дана характеристика крестьянского хозяйства по данным земской переписи 1885 года. Указана система хозяйства на надельных землях, охарактеризованы способы обработки земли, формы владения землёй, система земледелия, изложены способы использования покосов, условия пользования лесом. В работе приведены сведения о получаемых общественных доходах и их использовании.

Ключевые слова: Белгородский уезд, крестьяне, землевладельцы, крестьянская община, земельный надел.

Summary. The paper presents the characteristics of the farm according to the County Census 1885. Specified on the economic system of allotment lands described methods of cultivation, land tenure, farming system, outlined ways to use mowing, terms of use forest. This paper provides information on income received public and their use.

Keywords: Belgorod county, farmers, landowners, peasant community allotment. крестьянский хозяйство уезд

Белгородский уезд занимал восьмое место среди других уездов Курской губернии, площадь его составляла 279032 десятины. 27436 десятин от общей площади уезда занимали реки, озера и дороги, остальные 251596 десятин распределялись следующим образом:

крестьянским обществам принадлежало 160092 дес.;

частным владельцам - 80689 дес.;

казне - 6654 дес.;

церквям и монастырям - 4161 дес.

Кроме указанного количества надельной земли у крестьян Белгородского уезда имелось еще 10049 десятин так называемой купчей, дворянской земли, приобретенной ими в разное время у частных владельцев.

В уезде располагалось 14 волостей, самая большая из них Муромская, которая имела 20650 десятин надельной земли (12,8% от общей площади всех надельных земель уезда). Самая маленькая волость - Сабынинская, за ней числилось 6370 десятин (3,9%) земли.

В Белгородском уезде проживало 130254 человека. По численности населения самая большая волость уезда также Муромская - 12196 человек (9,4% от общей численности). В Никольской волости проживало всего 6179 человек.

В уезде имелось 218 крестьянских общин, на каждую из них приходилось в среднем 597 человек.

По разрядам крестьянское население уезда распределялось следующим образом:

Из данных таблицы видно, что наиболее крупными общинами жили государственные душево-четвертные крестьяне. У них на каждую общину приходилось в среднем по 252 двора и по 1558 человек обоего пола. Затем следовали государственные душевые, имеющие по 150 дворов и по 894 человека обоего пола на каждую общину. У государственных четвертных крестьян на каждую общину приходилось в среднем по 115 дворов и по 746 человек обоего пола; у собственников - по 69 дворов и 428 человек на общину; у дарственников - по 36 дворов и 217 человек на общину; у водворенных на собственных землях - по 14 дворов и 92 человека на каждую общину. У безнадельных крестьян в каждом из 10 занятых ими селений имелось по 15 дворов и по 77 человек обоего пола.

Из вышесказанного можно сделать вывод, что государственные крестьяне жили более крупными поселениями, чем бывшие помещичьи. Это было связано с историческими условиями образования и роста поселений у той или иной категории крестьян.

Почвы Белгородского уезда представляли более или менее однородное целое. В 170 общинах (78% от общего количества) почву составлял чистый чернозем или чернозем с незначительным количеством супеска, суглинка или мела. В десяти общинах (4,5%) почва состояла на половину из чернозема, на половину из супеска или глины и только в 38 общинах (17,4%) - из чистого песка или глины с незначительным количеством чернозема. Таким образом, в уезде преобладали черноземные почвы. Всего в Белгородском уезде чернозема насчитывалось около 115000 десятин, т.е. 80% всей площади крестьянской запашки.

В 164 (из 218) общинах физические свойства надельных земель были более или менее благоприятны для крестьян, так как на этих землях не было высоких бугров и глубоких оврагов, которые препятствовали бы проезду на покосы.

Из 218 общин уезда:

в 148 общинах вся надельная земля располагалась в одном особняке;

в 33 общинах надел находился в двух отдельных особняках, причем один заключал в себя значительную часть пахоты, другой же - усадьбу и остальную часть пахотных угодий;

в 18 общинах надельная земля также лежала в двух особняках, один из них заключал в себя только усадьбу, другой - только пахотную землю;

в 8 общинах крестьянские угодья располагались в трех особняках, которые находились на значительном расстоянии от селений;

в 3 общинах надел состоял из 5-6 отдельных кусков;

в 5 общинах надельные земли находились в чересполосице с землями соседних владельцев или крестьян других общин.

Расположение отдельных особняков от усадеб было иногда на значительном расстоянии (12-15, а иногда 20 верст).

Бывшие помещичьи крестьяне владели в большинстве случаев одним особняком, так как при нарезке наделов владельцам было выгоднее нарезать крестьянам землю в одном месте, тем самым, отгородить их от себя, чтобы они не могли препятствовать правильному ведению хозяйства. С этой точки зрения, бывшие помещичьи крестьяне были в лучшем положении, чем крестьяне четвертного права, которые почти всегда владели несколькими особняками в различных местах и не имели возможности размежеваться с частными владельцами, имения которых прилегали к их землям. Общины государственных душевых крестьян владели почти всегда одним особняком, прилегающим к самим усадьбам. То же самое можно сказать и о дарственных, и о водворенных на собственных землях крестьянах.

К числу важнейших неудобств крестьянского надела относилось так называемое «длинноземелие», т.е. чрезмерная растянутость надела, затрудняющая вывозку навоза и делающая невозможной тщательную обработку земли. Так, в Белгородском уезде поля тянулись: в 57 общинах - до 0,5 верст; в 23 - 0,5-1 верста; в 39 - до 1-2 верст; в 20 - до 2-3 верст; в 19 - 3-4 версты; в 19 - 4-5 верст; в 11 - 5-6 верст; в 14 - 6-10 верст; в 16 - 10-20 верст.

Если принять во внимание, что наиболее тщательная обработка земли и вывозка навоза отмечались лишь в тех общинах, где растянутость поля не превышала трех верст, следовательно, только в 139 общинах не ощущалось особых неудобств при обработке полей. В остальных же 79 общинах крестьяне не могли должным образом обрабатывать и удобрять весь свой надел.

Больше всего неудобств приносило длинноземелие крестьянам Масловской, Шебекинской и Карповской волостей. В лучшем положении находились крестьяне Мелиховской и Никольской волостей.

Причины длинноземелия были различные. В одних случаях они появлялись естественно - вследствие скученности населения в больших поселках; в других - искусственно из-за неправильного размежевания или нарезки земли владельцами.

Система хозяйства на надельных землях была не везде одинакова. В 137 общинах практиковалось чистое трехполье, при котором озимые, яровые и пар постоянно чередовались через каждые два года.

В восьми общинах вся надельная пахота делилась крестьянами на два клина («руки»), но система полеводства оставалась трехпольной, так как в каждом клине вслед за озимыми, следовали яровые, а затем пар и т.д.

В четырех общинах надел на клины не делился. Вся пахотная земля находилась в одной «руке», но система земледелия оставалась трехпольной, так как один год крестьяне засевали всю свою землю рожью, на следующий год - овсом, а затем земля паровала.

В двух общинах крестьяне практиковали двухпольную систему, потому что они делили свою пахоту на два клина, один из которых поочередно паровал, другой в это время засевался рожью. Яровые культуры на надельных землях совсем не сеялись, для их посева крестьяне нанимали землю у соседних владельцев.

В 39 общинах часть пахоты (в основном ближайшие полосы) была разбита на три клина, а часть - обращена в «разнополье». В этих общинах не было определенной системы хозяйства, не было никакой определенности при смене культур. Каждый хозяин сеял на своей полосе что хотел (рожь после овса или гречихи и наоборот), удобрений при этом никаких не вносилось, посевы продолжались 7-12 лет без пересмен, затем год земля паровала, после чего снова постоянно засевалась.

Следовательно, можно сделать вывод, что преобладающей системой полеводства в уезде было трехполье. Двухпольная и трехпольная системы на одном - двух клинах были следствием малоземелья тех общин, где они практиковались.

Общими и главными причинами разнополья являлись: 1) растянутость полей и отдаленность земельных участков от селений; 2) малоземелье крестьян.

Способы обработки земли по уезду были примерно одинаковые. Вспахивалась земля почти всегда сохой, плуг использовался очень редко. Во многих общинах у крестьян были волы и плуг, но они использовали их не для обработки своих наделов, а исключительно для того, чтобы обрабатывать ими земли в соседних экономиях по найму и этим зарабатывать себе на жизнь и уплату податей. Бороны применялись только с деревянными зубьями. Серпы повсеместно были вытеснены косами. Из зерновых культур на крестьянских полях сеяли рожь, овес, просо, иногда ячмень, гречиху и пшеницу. Пшеницу сеяли в многоземельных общинах, так как для ее посева требовалась более тщательная обработка земли и внесение удобрений (навоза).

В Белгородском уезде встречались три формы владения землей: подворно-участковая, мирская или общинно-уравнительная и смешанная, которая заключала в себе характерные признаки первых двух форм. Подворно-участковая форма встречалась только у государственных четвертных крестьян, мирская - у государственных душевых, собственников, дарственных и водворенных на собственных землях крестьян, смешанная - только у душево-четвертных крестьян. Из общего количества (161453 дес.) удобных надельных земель в уезде 37497 дес. находилось в подворном владении, 18245 дес. - в смешанном и 105710 десятин - в мирском.

В общинах с подворным землевладением вся пахотная земля находилась в личном наследственном владении каждого домохозяина. Сенокосные и лесные угодья иногда также были в личном владении отдельных домохозяев, но чаще всего - в общинном уравнительном пользовании всех домохозяев общины. Переделов пахоты в таких общинах никогда не было. В нескольких общинах в 1859 году при специальном размежевании была сделана попытка, перейти на души, но из-за смуты, начавшейся в общинах по этому поводу, вся земля снова была поверстана по старым дворовым владениям, «по четвертям», как говорили крестьяне.

После смерти домохозяина земля и все имущество по наследству переходило сыновьям, каждому поровну; жена все наследовала только в том случае, если не было живых сыновей; дочь при братьях также наследницей не считалась; как ей, так и матери выдавалась лишь незначительная часть от движимого. В случае если не было наследников по прямой линии, наследство переходило к боковой ветви родственников. Если же с кончиной домохозяина прекращалась «фамилия», то участок поступал в общество («сябровская земля»), которое обычно сдавало его кому-нибудь из своих членов, а деньги использовались на общественные нужды.

В общинах с мирским, общинным землевладением земля составляла собственность всей общины и делилась между отдельными домохозяевами по ревизским душам.

Сенокосов у крестьян уезда было 5965 десятин (0,3 десятины на двор). Сенокосы имелись в 125 общинах, остальные 93 общины их или распахали, или никогда не имели. С начала весны по сенокосу обычно паслись животные, затем с середины мая его заказывали. Способы пользования и разверстки покоса не везде были одинаковые:

в 80 общинах покос ежегодно верстался по ревизским душам, причем в некоторых общинах площадь покоса разбивалась сначала на ярусы, а потом уже на души, так что каждый домохозяин получал на свой пай несколько полосок. В других общинах деления на ярусы не существовало, трава намерялась прямо на души;

в семи общинах весь покос сдавался в одни руки - кому-нибудь из своей же общины или посторонним лицам - купцам, мещанам и другим лицам, проживающим в деревнях;

в пяти общинах весь покос предназначался для выпаса скота, в виду того, что собственных выпасов у крестьян не имелось, а нанимать их было не выгодно;

в четырех общинах (у государственных четвертных крестьян) покос ежегодно верстался «по четвертям», т.е. пропорционально общей площади земельного владения у отдельных домохозяев;

в двух общинах покос распределялся по наличным душам мужского пола;

в двух общинах луг делился по наличным дворам;

в четырех общинах покос делился сначала на «десятки», причем на каждый десяток подбирались обычно, по взаимному согласию, несколько домохозяев (3-4 человека), чтобы получилось 10 ревизских душ, а затем артель, соединившаяся таким образом, косила этот участок сообща, и домохозяева делили сено копнами, раскладывая его также по ревизским душам;

в восьми общинах покосы не подвергались никаким переверсткам, выкашивались сообща, а затем сено делилось между домохозяевами копнами по ревизским душам. На работу обычно посылали по 1-2 работника на каждые две ревизские души.

Ежегодная переверстка сенокосов вызывалась неравномерностью урожаев травы в разных местах. В сухой год трава обычно была на сырых низменных местах, в дождливый - на сухих и возвышенных. Это в большинстве случаев и удерживало крестьян от раздела сенокоса разом на долгий срок.

Кроме этого, в двух общинах для увеличения общественных доходов, необходимых для содержания сельского управления, селяне производили со своим покосом коммерческую операцию - ежегодно перед тем, как косить траву, весь покос, принадлежащий общине, оценивался в известную сумму выбранными «добросовестными селянами». Потом его разбивали «по рублям», т.е. на мелкие, равные по качеству участки, из которых цена каждому назначалась в один рубль. Каждый домохозяин, желающий пользоваться покосом, должен был внести в мирскую кассу столько рублей, сколько таких участков он желал получить на свой пай. Эта комбинация оказывалась выгодной для общинной кассы, но была весьма не выгодной для беднейшей части населения, так как лишала возможности иметь покос, которым пользовались одни только зажиточные дворы.

Лес находился в 98 общинах. Всего лесных угодий числилось за крестьянами Белгородского уезда 10663 десятины, что в среднем составляло 0,5 дес. на двор. Пользовались им в большинстве случаев без всякой системы, вырубая его, когда вздумается. Только в 28 общинах лес был разделен на лесосеки («померки») и крестьяне вырубали по одной ежегодно или через каждые два года. В одиннадцати общинах лес заказывался на 3-10 лет и затем вырубался весь до последнего прута. В двух общинах лес рубился только для общественных надобностей; в четырех - он заповеден, «для несчастного случая», т.е. на случай неурожаев и пожаров; в одной общине весь лес отдали церкви, а в другой - часть леса было вырублена на ремонт церкви. В двух общинах лес совсем не рубили, в одной из них лес служил выпасом для скота, а в другой - он состоял из мелкого кустарника и был годен, по замечанию крестьян, только на ветки, которыми обсаживали дороги в зимнее время. В 50 общинах лес вырубался по усмотрению селян.

При вырубке лес распределялся между отдельными домохозяевами различным способом: в 82 общинах лес делился по ревизским душам; в восьми общинах - по четвертям; в пяти - по душам; в двух - по наличным дворам, причем доли давали вдовам и сиротам; в одной общине (с. Разумное) - по платежным дворам.

Из 98 общин, в которых были лесные участки, только в десяти общинах крестьянам хватало своих дров на круглый год. В остальных общинах, где леса было немного, крестьяне топили свои хаты соломой или артелями раскорчевывали соседние владельческие леса «из третьей кучки», получая за работу вместо вознаграждения третью кучку (одну из трех) пней и кореньев.

Крестьяне Белгородского уезда общественных доходов с разных статей получали в сумме 40539 рублей (в 144 общинах), в том числе на долю государственных четвертных приходилось 6826 руб., государственных душево-четвертных - 6844 руб., государственных душевых - 16438 руб., собственников - 8859 руб. и дарственников - 1572 рубля.

Из общей суммы крестьяне ежегодно получали:

за кабаки (в 90 общинах) - 28758 руб.;

за сдаваемую общественную пахоту (в 27 общинах) - 8503 руб.;

за сдаваемые мирские покосы (в 11 общинах) - 1178 руб.;

за сдаваемые выпасы (в 3 общинах) - 531 руб.;

за усадебные места (в 2 общинах) - 44 руб.;

за лесной участок (в 1 общине) - 120 руб.;

за ловлю рыбы (в 3 общинах) - 155 руб.;

за ломку камней (в 1 общине) - 100 руб.;

за известковую гору (в 1 общине) - 70 руб.;

за водяные мельницы (в 2 общинах) - 550 руб.;

за переезд через мост (в 1 общине) - 130 руб.

Кроме того, в одной общине крестьяне ежегодно получали 400 руб., что составляло 40% от капитала в 10000 руб., который был положен владельцем крестьян на их имя в местное Белгородское отделение государственного банка.

Деньги, которые крестьяне получали за различные оброчные статьи, по их воле поступали:

в церковь - на ремонт, колокола, украшения и т.д. (в 18 общинах) - 7211 руб.;

на постройку дома для священнослужителей - 50 руб. (в одной общине);

крестьяне делили между собой по ревизским душам (3 общины) - 955 руб.

Остальные деньги в сумме 32323 рублей (в 122 общинах) поступали в общественные мирские кассы и расходовались на различные общественные надобности: на содержание сельских правлений (по местному - «ратуши»), на жалование старосте, сельскому писарю и другим должностным лицам деревни. Нередко этими деньгами компенсировалась подушная подать и ссуда из продовольственного капитала. Мирская касса хранилась обычно у сельского старосты или писаря, иногда миряне выбирали из своей среды особых доверенных лиц, которые хранили мирские капиталы и производили траты по решению общества, в конце года они представляли обществу отчет по расходу средств.

Экономическое положение крестьян Белгородского уезда было не лучше и не хуже, чем в других уездах. Средний надел на двор составлял 8,3 десятины. По ранее выработанным нормам минимум надела, при котором средняя крестьянская семья (6,3 человека) могла существовать безбедно, не обращаясь ни к сторонним заработкам, ни к арендованию помещичьих земель, составлял девять десятин. Только при таком наделе крестьянин мог прокормить свою семью и уплатить все подати и повинности. При наделе выше этой нормы средняя семья вступала в сферу зажиточности, ниже нормы - начинала испытывать нужду.

По волостям средний размер надела на двор колебался от 4,3 до 12,3 десятин. В Болховецкой волости он составлял 12,3 десятины, в Карповской - 11,7 дес., в Муромской - 11,3 дес., в Толоконской - 10,1 дес., в Никольской - 9,6 дес., в Шебекинской - 8,7 дес., в Бессоновской - 8,4 дес., в Масловской - 7,2 дес., в Шопинской - 7,1 дес., в Мелиховской - 6,8 дес., в Пушкарской - 6,7 дес., в Сабынинской - 6,6 дес., в Старогородской - 6,5 дес. и в Томаровской волости - 4,3 десятины.

По разрядам крестьян средний размер надела колебался:

у государственных четвертных - по 11,1 дес. на двор;

у государственных душево-четвертных - по 10,5 дес. -//-;

у государственных душевых - по 9,8 дес. -//-;

у водворенных на собственных землях - по 5,3 дес. -//-;

у собственников - по 4,9 дес. -//-;

у дарственников - по 1,8 дес. -//-.

Неравномерное распределение земли между отдельными домохозяевами и недостаточность надела заставляли крестьян обращаться к арендованию частновладельческой земли и сторонним промыслам. Всего по уезду арендовалось 15382 десятины, что составляло 9,5% от общей площади надельной земли. В уезде числилось 5450 дворов. 15611 семей (75,6% от общего количества) занимались промыслами и сторонними заработками. Наиболее распространенными промыслами являлись батрачество и поденщина в местных экономиях, а также летние заработки в южных Украинских губерниях.

Кроме того, для улучшения своего положения крестьяне нередко меняли место жительства. Они, начиная с начала 40-х годов XIX в., переселялись в Сибирь, Поволжье и Черноморский край. Именно в это время было объявлено об однодворцах, земли которых лишались дворянских привилегий и были внесены в оклад наравне с крестьянскими. Боясь слишком высоких податей на землю, крестьяне в большом количестве стали переселяться к Черному морю и поволжские губернии на вольные земли. Этому способствовало и правительство, которое призывало туда переселенцев и давало им обширные льготы.

Из Белгородского уезда в то время переселилось в Самарскую и Саратовскую губернии, Крым, Ставрополье, Землю Войска Донского до 100 семей. Затем на 20 лет переселение крестьян прекратилось. После отмены крепостного права переезд семей возобновился. С начала 60-х годов контингент переселенцев состоял исключительно из бывших помещичьих крестьян, которые, получив свободу, отправлялись искать более удобные места для жительства. К 80-м годам переселение крестьян почти прекратилось, так как на это требовалось слишком много средств. Если прежде все расходы по переселению ограничивались только переездом, земля давалась бесплатно, то в 70-80-е годы крестьянину-переселенцу требовалось немало средств для покупки земли и для приписки к новому обществу. Вследствие этого бывшие помещичьи крестьяне, которые составляли наименее самостоятельную часть населения, переселяться перестали. Среди государственных крестьян, бывших однодворцев, этот процесс усилился. Больше всего выселялось крестьян на Кубань и в Тобольскую губернию. Весь путь крестьяне совершали на своих лошадях, выезжали они, как правило, ранней весной. До Кубани они добирались несколько недель, до Тобольска - 3-4 месяца.

При выселении четвертные крестьяне свою землю продавали кому-либо их своих односельчан вместе с передачей уплаты всех повинностей. Душевые же крестьяне обычно сдавали наделы с согласия «мира» членам своего общества, также передавались все платежи и повинности.

Всего до 1885 года из уезда переселилось 728 семей, кроме того, с промышленной целью в южные губернии и различные города выселилось 336 семей.

Размещено на Allbest.ru