Исследовано социальное, экономическое и политическое положение такой категории древнерусского государств, как смерды. особенности взаимоотношения между смердами и князем. Показано, какие экономические права имели смерды. Правовое положение смердов.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Московский государственный университет

им. М.В. Ломоносова

Исторический факультет

Доклад

по истории России

Смерды в «Русской Правде» и «Повести временных лет»

студентки 1 курса д/о гр.103

Богачевой А.С.

Руководитель семинара:

д.и.н., профессор Горский А.А.

Москва

2020

Оглавление

Введение

1. Источниковедческий обзор

2. Историография

3. О чем не стоит спорить?

4. Чей же конь?

5. Зависим или независим?

Вывод.

Список литературы

Введение

К XI веку в Древней Руси оформляется определенная социальная структура общества, во главе которой стоял Великий князь Киевский, со своей старшей и младшей дружиной, в областях управляли местные князья или посадники с местными дружинами. У каждого князя могли быть княжие мужи: огнищане, конюхи и т.д. Выделаются некоторые категории и простого населения: прежде всего, горожане и сельское население, которое состоит из сельских общин с сельскими старостами. Складывается и экономическая основа древнерусского общества, как феодального общества- то есть феодальная вотчина. Вся эта система ярка отражена в таком правовом своде статей, как Русская Правда. Действительно, исходя из свидетельств Русской Правды, а также ряд других необходимых исторических источников, мы можем в общих чертах точно выявить основные характеристики того или иного слоя населения. Однако, к сожалению, до сих пор остается открытым вопрос о положении такой категории общества, как смерды. Практически каждое свидетельство о смердах имеет разные, иногда диаметрально противоположные по содержанию трактовки у исследователей. В связи с этим, вопрос: «кто же они, эти смерды?» до сих пор остается актуальным в исторической науке, так как точного ответа на него пока нет.

Цель моей работы состоит в следующим: исследовать социальное, экономическое и политическое положение такой категории древнерусского государств, как смерды.

Задачи, которые я поставила для достижения данной цели, таковы:

1. Определить значение термина «смерд» и его этимологию

2. Выяснить, каковы взаимоотношения между смердами и князем

3. выяснить, какие экономические права имели смерды и имели ли

4. определить правовое положение смердов

1. Источниковедческий обзор

В своем исследовании социального, экономического и правового положения смердов в древнерусском обществе я опираюсь на такие исторические источники, как «Повесть временных лет» и «Русская правда».

«Русская правда» является древнейшим памятником древнерусском права и важнейшим источником для исследования социально-экономических отношений в XI-XII в. в Древней Руси.

Впервые текст Краткой редакции Русской Правды был найден в 1738 г В.Н. Татищевым в списке Новгородской летописи. Оговорюсь, что Русская Правда дошла до нас в большом количестве списков, которые ученые выделяют в разные группы, составляя стеммы этих списков и пытаясь определить, понять, что является протографом Русской правды. Списки разделяются исследователями на 3 основных «памятника» : Краткую, Пространную и Сокращенную Правду.

Исследователи еще не пришли к единому мнению относительно нескольких статей, какая из них к какому разделу в редакциях относится. И если в Краткой редакции обычно легко выделяются статьи, относящиеся к Древней Правде (Правде Ярослава), и статьи Правды Ярославичей (также иногда отдельно выделяются ст.42 Покон вирный и ст.43 Урок мостникам ), то в Пространной русской правде (ПРП) ведется много споров по поводу ее состава. Так., Милов считает ПРП состоит из двух частей: первая часть основана на текстах Краткой редакции, а вторая есть Устав Владимира Мономаха, который был составлен «юристами киевского князя отталкиваясь от текстов византийской Эклоги» . Свердлов же считал, что разбивать ПРП на две части (1-52, 53-121) почти не имеет смысла. Мы же примем для использования распределение статей в редакциях Русской Правды данное Тихомировым.

Итак, в Краткой Правде (которую мы рассматриваем из Академического списка), время создания которой обычно относят к XI веку, статьи 1-17 относятся Правде Ярослава, после следует небольшое сообщение о съезде Ярославичей 1072г, которое было «ответом феодалов на волнения смердов и горожан в 1068-1071 гг.» . Статьи 18-41 относятся к Правде Ярославичей, которые частично изменили статьи правды Ярослава, а также добавили несколько новых. Статьи 42 и 43 стоит выделить отдельно, так как они представляют собой «Покон вирный» и «Урок мостникам». По-другому Правду Ярославичей принято называть Домениальным уставом, так как большая часть статей посвящена защите княжеского имущества.

Списки Пространной редакции (которую мы рассматриваем по Троицкому списку второй половины XIV в.) составлены позднее Краткой Правды (древнейший список относят к XIV в. ), и их значительно больше (около 100). Часть статей отражает содержание Устава Владимира Мономаха. Тексты Пространной Правды разбиваются киноварными заголовками и заглавными буквами (однако часто они не распространяются на содержание всех последующих статьей ). В Пространной Правде домениальное устройство государства, описанное в правде Ярославичей, приобретает более масштабный характер. Новые судебные пошлины, изменённые размеры штрафов в пользу князя, регламентация отчислений судопроизводств свидетельствуют об изменениях в социальной структуре общества.

Особенно будут интересны в исследовании статьи 23, 25, 31,32 из Краткой Правды и статьи 13,40, 41, 48, 71,72, 85 из Пространной редакции.

Другим источником, на который мы будем опираться в исследовании, является Повесть временных лет (ПВЛ). Этот памятник дошел до нас в двух редакциях в составе Лаврентьевской, Радзивиловской, Ипатьевской летописи и некоторых других списков. Однако стоит отметить, что начальная редакция, составленная, по мнению многих ученых, Нестором (монахом Киево-Печерского монастыря) не дошла до наших дней. Летописный свод назван, по первым словам, «Се повести времяньных лет, откуду есть пошла Руская зем(л)я»

По мнению А. А. Шахматова, ПВЛ предшествовала другая летопись, так называемый Начальный свод. Часть ученых согласна с такой точкой зрения, однако о существовании Начального свода еще ведутся споры в исторической науке. Согласно концепции Шахматова, Нестор расширил историографическую основу русского летописания. История славян и Руси рассматривается им в контексте всемирной истории, закрепляется определенное место за славянами среди других народов, относивших себя к потомкам легендарного Ноя.

По своему составу ПВЛ делиться на вводную часть, где, как раз, уделяется внимание происхождению и расселению славянских племен, затем, начиная с 853 года, ведутся погодные записи, дополненные из народных преданий подробностями о первых русских князях, договорами Руси с Византией, сказанием о житие Бориса и Глеба, повествованиями на тему православной веры и другими сюжетами. Заканчивается повесть временных лет под 1117 годом. Таким образом, можно сделать вывод, что ПВЛ не просто является летописным сводом, а объединяет в себе несколько типов изложений, жанров: договоры, жития, философские размышления, предания и хвалебные слова и т.д.

Повесть временных лет (которую мы будем изучать по лаврентьевской летописи 1377 года) несомненно будет полезна нам для рассмотрения положения смердов, так как является ценным историческим источником, проливающий свет на социальную и политическую структуру общества в том числе. Особенно важны сюжеты под 1071, 1096, 1103, 1111 годами.

2. Историография

древнерусский государство смерд

В исторической науке ведутся активные дискуссии не только по поводу положения смердов, но и касательно определения этого понятия «смерды». Исследователи не едины во взглядах даже в таком вопросе, как: можно ли отнести смердов к определенной категорией населения Руси, или этим термином обозначается другой неславянский народ.

Неоднозначной остается и этимология слова «смерд». Обозначим некоторые возможные варианты происхождения этого термина.

Например, Б.Д. Греков особое внимание уделяет такому значению термина «смерд», как «человек, муж», опираясь на мнения слависта П.И. Шафарика, А.А.Шахматова, видящие в этом слове персидский корень merd, т.е. человек). Автор «Киевской Руси» отмечает широкое распространение этого термина, который везде «в основном обозначает людей», а в переносном смысле- «людей низшей социальной ступени».

Различные точки зрения по поводу этимологии термина «смерд» приводит А.А. Зимин в труде «Холопы на Руси». Однако особенно акцентирует внимание на мнении о родственных смердам «смурдов» и «смардов», областью распространения которых являются-Силезия, Поморье- районы немецкой колонизации земель полабских славян и поляков . Эти «смурды» генетически восходят к тому зависимому славянскому населению, которое связано с осаждением на землю рабов.

В своем исследовании мне также необходимо ознакомиться с основными концепциями, посвященными социальному, экономическому и правовому положению смердов в Древней Руси.

Так, С.В. Юшков в «Очерках по истории феодализма в Киевской Руси» доказывает исключительно зависимое положение смердов и видит в них отдельную группу сельского населения, отличающуюся от других наличием целого ряда ограничений. Юшков при этом не ограничивает зависимость положения смердов только от князя. Опираясь на сведения о Долобском съезде 1103 года и ряд других указаний , автор приходит к выводу о том, что зависимы смерды были и по отношению к другим феодалом.

Б.Д. Греков в своем труде «Киевская Русь» предлагает отказаться от попытки других исследователей «дать единую юридическую формулировку» , так как, по его мнению, «мы имеем дело с динамичным явлением, в процессе жизни которого неизбежны были изменения» . Таким образом, под смердами Б.Д. Греков понимает все сельское население Древней Руси, оговариваясь, что именно те источники, на которые он опирается чаще всего даже не делят смердов на прослойки, на зависимых и свободных. Затем автор отмечает, что «процесс освоения феодалами земли с сидящим на ней населением (смердами) и заключался в том, что феодалы систематически при поддержке государства овладевали землей и подчиняли себе доселе независимых смердов» . В дальнейшем, Б.Д. Греков соглашается с некоторыми тезисами Юшкова по поводу именно категории зависимых смердов, но не всех смердов.

Похожую точку зрения высказывает И.И. Смирнов в его работе «Очерки социально-экономических отношений Руси XII-XIII веков». Интересно его аргументированное мнение, по поводу того, что многие статьи «Правды» Ярославичей, а затем и Пространной Правды, посвященные защите имущества князей, феодалов, направлены против сельской общины и ее населения-смердов, так как именно в них, а не в холопах или закупах, «естественнее всего видеть» лица, совершающие эти преступления. Комплексно рассматривая почти все статьи Русской Правды, прослеживая становление феодальных отношений в Древней Руси, автор вслед за Б.Д. Грековым и Н.Ф. Лавровым признает существование свободных и зависимых смердов и отмечает переход свободных общинников-смердов в зависимое от феодала состояние. (Однако Смирнов не согласен с доказательствами существования зависимых смердов именно на основании ст. 45 Н.Ф. Лаврова или трактовки ст.90 Б.Д. Грекова).

Другой отечественный исследователь А. А. Зимин в «Холопах на Руси» изначально рассматривает смердов в качестве холопов. Автор обращает внимание не столько на процесс складывания феодальных отношений, сколько на народные движения 1060-х-70-х годов и восстание 1113 г, которые и являлись реакцией на «перемены в структуре феодализирующегося хозяйства» . В реформах Мономаха прослеживается тенденция к смягчению жестких правовых норм, которая, по мнению Зимина, означала превращения «смерда из холопа, посаженного на землю, в феодально зависимого крестьянина.» . А. А. Зимин, исследуя статьи Русской Правды пространной редакции отмечает также процесс унификации наименований слуг и челяди. Именно в рамках этой концепции в статье 16 Пространной Правды Зимин не согласен трактовать «смердьего холопа» как холопа, принадлежащего смерду, подобно трактовке Н.А. Максимейко, так как по его мнению, «смердий холоп» -это тот же смерд в большом массиве обельных холопов. Интересно мнение А. А. Зимина насчет статьи 45, которую он объясняет тем, что «если были случаи, когда смерд продажу не платил, то он по своему правовому положению-холоп» . А.А. Зимин видит процесс некоторого освобождения смердов в статьях 33, 78, 80-84, 90-91 при этом указывая на сохранение «холопьей» природы в их положениях.

И.Я. Фроянов в своей работе «Киевская Русь» приходит к выводу, что «история древних смердов развивается по нескольким… этапам» . В X веке, по мнению И.Я. Фроянова, смерды выступают в роли покоренных племен. Ученый изначально считает понятие «смерды» не названием определенного слоя населения, а обозначением другого народа неславянского происхождения, опираясь на свидетельства в ПВЛ под 1071 годом (где описаны действия волхвов над «лучшими женами», родственные мордовским обрядам) на легенду о начале Ярославля, на дополнительные топонимические данные. Сначала смерды, как покоренный народ платили дань, и не входили в состав населения. «Это - внешние смерды». Затем появляются «внутренние смерды», происходящие от пленников (челяди), живущие на государственных землях. И.Я. Фроянов характеризует смердов именно как зависимый разряд сельского населения.

М.Б. Свердлов же в своем труде «Генезис и структура феодального общества в древней Руси» оценивает положение смердов несколько иначе. Во-первых, он обоснованно опровергает некоторые тезисы И.Я. Фроянова, касательно рассматривания смердов как иноязычных племен, обращаясь к упомянутому в Новгородской летописи сюжету под 1016 годом. Во-вторых, исследователь также отмечает, что рассматривать смердов только как зависимое или только как свободное население не совсем правильно, и такие точки зрения наиболее уязвимы. По мнению М.Б. Свердлова, смердов изначально надо рассматривать в качестве «основной массы свободного сельского населения», положение которых определяется тем, что смерд может владеть имуществом, находиться под юрисдикцией князя, нуждается в княжеской защите от «сильных» богатых, платит регулярную фиксированную дань и живет в погосте. Однако затем М.Б. Свердлов, принимая точку зрения Л. В. Черепнина, отмечает, что с развитием феодальных отношений появляются и зависимые смерды, точнее сохраняется «лично свободный статус зависимого смерда в составе господской вотчины» . Таким образом, он также приходит к выводу, что существовали как зависимые, так и свободные смерды.

Проанализировав несколько мнений исследователей, посвященных вопросу о смердах, опираясь на приведенные ими же историографические обзоры в их трудах, мы можем точки зрения ученых разделить на несколько групп. Итак, часть историков видит в положение смердов исключительно зависимое состояние. Некоторые конкретизируют такое положение до зависимости от князя. Другие полагают, что смерды - это все свободное население сельской общины. Наконец, многие отмечают наличие нескольких категорий смердов, как свободных, так и зависимых. Однако практически все исследователи к основным характеристикам смерда относят земледельческий характер его деятельности, а также соотносят его положение с развитием феодальных отношений в Древней Руси.

Таким образом, считаю нужным сразу обозначить некоторое общее положение, к которому так или иначе обращаются все ученые (а затем в работе попробовать с помощью источников восстановить свой вариант развития событий в XI-XII вв.).

Итак, нам дана некоторая категория населения «X» (под населением в данном случае мы подразумеваем абсолютно всех жителей Руси, т.е. и князей, и дружинников, и ремесленников, и купцов, и простой люд), определенно не относящееся к богатой верхушке, занимающееся земледелием. В процессе становления феодализма на Руси эта категория «Х» постепенно становиться зависимой от крупных феодалов (именно постепенность этого процесса обуславливает некоторое разделения «Х» на свободных и нет).

В любом случае, возможно, подразумевая подобную канву, в дальнейшем ученные уже задают вопросы, а кто именно обозначен за «Х»? славянское ли это население? И в какой момент это «Х» определяется термином «смерд»: еще до укрепления феодальных отношений (то есть изначально под «х» мы понимаем смердов), или смердами и обозначаются только те, кто стал зависимым, а те из этого населения «Х», кто остался свободным, именуются как-то по-другому или не имеют особого термина вовсе?

3. О чем не стоит спорить?

Итак, как мы выяснили в историографии, упоминания смердов в источниках не приводят ученых к однозначным выводам и трактуются по-разному. В таком случае, считаю нужным остановиться на тех характеристиках смердов, которые почти не вызывают сомнений.

Так, в Повести временных лет (ПВЛ) под 1103 годом описывается Долобский съезд князя Владимира Мономаха и Святополка с их дружинами, где «рече Володимеръ: «Дивно ми, дружино, оже лошади кто жалуеть, еюже ореть кто, а сего чему не расмотрите, оже начьнетъ смердъ орати, и половчинъ приеха, ударить смерда стрелою, а кобылу его поиметь, а в село въехавъ, поиметь жену его и дети, и все именье его возметь. То лошади его жалуешь, а самого чему не жалуешь?» . Вопросы, касаемые отношений смердов и князя, а также владения смерда конем будут рассмотрены позднее.

Из этого фрагмента напрямую следует, что:

Во-первых, смерды жили в селе, то есть они не горожане.

Во-вторых, они «орати», то есть пахали, занимались земледелием.

В-третьих, у смерда было «именье»: дом, где он жил с женой и детьми и некоторое имущество.

В подтверждении того, что смерд обладал чем-либо, так же можно привести статью 85 Пространной редакции Русской Правды: «Аже смердъ оумреть, то задницю князю; аже будуть дщери оу него дома, то даяти часть на не; аже будуть за мужемь, то не даяти части имъ.» Из этой статьи мы точно можем определить, что князю передается «задница»-то есть имущество, не входившее в завещание. Следовательно, завещанное имущество (которое определенно есть) после смерти смерда остается его детям. Более того, статья констатирует некую заботу даже о незамужних дочерях смерда.

Интересна также статья 41 из Пространной Правды: «Аже за кобылу 7 кунъ, а за волъ гривна, а за корову 40 кунъ, а за третьяку 30 кунъ, за лоньщину пол гривны, за теля 5 кунъ, а за свинью 5 кунъ, а за порося ногата, за овцю 5 кунъ, за боранъ ногата, а за жеребець, аже не вседано на нь, гривна кунъ, за жеребя 6 ногатъ, а за коровие молоко 6 ногатъ; то ти оуроци смердомъ, оже платять князю продажю.»

Исследователи по поводу этой статьи, точнее слова «оже» из этой статьи, ведут активные дискуссии, так как оно определяет статус свободного смерда и либо дает возможность делить смердов на зависимых и нет, либо подтверждает мнения, что все смерды свободны (ведь только свободный человек платит продажу). На данном этапе мы также не будем углубляться в суть этого спора, а просто констатируем факт, что, будь смерд в принципе свободным или будь он свободным в отличии от зависимых смердов, он платит продажу в описанном статьей казусе.

Отметим, что все упомянутые выше характеристики смерда уточняются именно при Владимире Мономахе (в Повести Временных лет князь упоминается непосредственно, Пространная редакция Русской Правды также частично переработана «юристами» Владимира Всеволодовича и имеет в своем составе его устав). Многие исследователи (Б.Д. Греков, И.И. Смирнов, М.Б. Свердлов и т.д.) отмечают в этот период укрепление сильно расширяющихся феодальных взаимоотношений.

Перечисленные мною характеристики положения смерда, некоторыми учеными (Б.Д. Грековым , И.И. Смирновым ) уже относятся к признакам, определяющим свободный статус смерда. Однако, пока считаю нужным просто обозначить вышеприведенные свидетельства, как данность, и не делать поспешных выводов.

Итак, на данном этапе, мы знаем, что смерды проживают в селах (т.е. не в городе, не во дворе князя), занимаются земледелием, обладают определенным, как минимум, недвижимым имуществом, и должны платить продажу князю (либо «если» они свободные, либо «потому что» они свободные ). Дополнительным условием в определении смердов является тот факт, что все перечисленные признаки обозначены во время становления феодализма на Руси (возможно, просто было необходимо привести эти характеристики, именно в связи с распространением феодальных отношений).

4. Чей же конь?

В продолжении исследования статуса смердов на Руси XI-XII вв., считаю нужным подробнее остановиться на экономическом его положении в древнерусском обществе.

В связи с этим, очень важным и из-за этого очень спорным вопросом является владение или не владение смерда конем, который необходимым ему для пахотных работ. Ведь определив, есть ли у смерда право на своего коня, мы, таким образом, частично сможем понять, каковы взаимоотношения смерда и князя или другого феодала.

Этому аспекту уже в Краткой редакции Русской Правды, в частности, в Правде Ярославичей, посвящена статья 25: «А за княжь конь, иже тои (а) с пятномъ, 3 гривне; а за смердеи 2 гривне».

Сразу обозначим несколько положений, которые необходимо учитывать в рассмотрении данного свидетельства. Во-первых, Правда Ярославичей, как я уже отмечала в источниковедении, по-другому называется домениальным уставом, так как статьи в ней в основном посвящены именно княжескому домену и защищают имущество князя, права княжих мужей. Отметим также расположение статьи 25 в тексте Русской правды. Статья 25 открывает ряд статей, непосредственно касающихся имущества князя, так как в следующей статье разбираются штрафы за убийство домашней скотины князя (почему убийство? - начиная со статьи 20, посвященной убийству огнищанина, все последующие статьи, в том числе и 25, и 26, также подразумевают случаи убийства, но не упоминают слово «оубьють»). Если принять точку зрения М.Н. Тихомирова о том, что статьи 27, 28 не относятся к правде Ярославичей и «говорят не о княжеских людях, как показывают слова: «платити емоу обидоу 12 гривенъ»» , то ряд статей о княжеском имуществе продолжается ст. 29 про кражу животных и ст. 30 о порче княжеской борти.

Итак, как же трактовать в статье 25 выражение «смердеи конь»?

1.С одном стороны, так как статья находиться в домениальном уставе, следовательно, о коне смерда и речь идти не может. Тогда, как следует понимать это выражение? Некоторые ученые, например, А. А. Зимин, считают, что конь княжеский: «он дан смерду и является пахотным». Как указывает А. А. Зимин , аналогичный случай мы видели и в отношении закупа, которому также дают коня для работы (это следует из комплекса статей 53: «Аже оу господина ролеиныи закупъ, а погубить воискии конь, то не платити ему; но еже далъ ему господинъ плугъ и борону, от него же купу емлеть, то то погубивше платити; аже ли господинъ его отслеть на свое орудье, а огибнеть без него, то того ему не платити.» и 54: « Аже изъ хлева выведуть, то закупу того не платити; но оже погубить на поли, и въ дворъ не вженеть и не затворить, кде ему господинъ велить, или орудья своя дея, а того погубить, то то ему платити.). А.А. Зимин и М.Н.Тихомиров прилагательное «смердий» понимают как «пашенный». По моему мнению, действительно «смерд» или «смердий» не являются такими уж однозначными терминами, следовательно могут трактоваться не в своем прямом значении. В подтверждении этого тезиса, нужно вспомнить упоминание смердов в пренебрежительной форме в Повести временных лет под 1096 годом : «Святополкъ и Володимеръ посласта к Олгови, глаголюща сице: «Поиди Кыеву, ать рядъ учинимъ о Руской земьле предъ епископы, игумены, и предъ мужи отець нашихъ и перъд горожаны, дабы оборонили землю Русьскую от поганыхъ». Олегъ же усприемъ смыслъ буй и словеса величава, рече сице: «Несть лепо судити епископомъ и черньцемъ или смердомъ». Однако Смирнов убедительно опровергает эту точку зрения, приводя некоторую статистику употребления слова «смердий» в разных источниках, где практически в каждом случае оно имеет значение «принадлежащий смерду» .

Однако, по моему мнению, из опровержения трактовки «смердиего коня» как «пашенного коня», еще не следует делать вывод, что конь является собственностью смерда. А.А. Зимин упоминает такое значение «смердьего коня», как «коня для смерда», т.е. коня, который будет использоваться смердом, коня, временно принадлежащего смерду. И отталкиваясь от такого типа формулировки (который, кстати также будет полезен дальше для рассмотрения ст.13 Пространной редакции про «смердьего холопа») можно реабилитировать теорию о том, что конь все-таки княжеский. Косвенным доказательством этой теории также может являться, по-моему, соответствующая цена за княжеского «смердьего коня» (то есть, если бы конь принадлежал смерду, то цена за жизнь 1 коня составляет 40% от его собственной).

2.Это теория являлась бы намного более успешным подтверждением некоторой экономической зависимости смерда от князя, если бы не свидетельства аналогичной статьи 40 в Пространной редакции: «А будеть былъ княжь конь, то платити за нь 3 гривны, а за инехъ по 2 гривны.». Можно было бы понимать, что подразумеваются «иные кони» по их назначению, а не по принадлежности, но никакого другого указания, на то, что они принадлежат князю нет. Здесь явно прослеживается противопоставление княжеских коней другим коням «иных». Эта статья является подтверждением именно факта принадлежности коней кому-либо.

Другим свидетельством наличия коня именно у смерда является уже ранее упомянутые известия ПВЛ 1103 года : «В седе Святополкъ съ своею дружиною, а Володимеръ съ своею дружиною, а въ единомь шатре. И поча думати и начаша глаголати дружина Святополча: «Не веремя весне воевати: хочемь погубити смерды и ролью имъ». И рече Володимеръ: «Дивно ми, дружино, оже лошади кто жалуеть, еюже ореть кто, а сего чему не расмотрите, оже начьнетъ смердъ орати, и половчинъ приеха, ударить смерда стрелою, а кобылу его поиметь, а в село въехавъ, поиметь жену его и дети, и все именье его возметь. То лошади его жалуешь, а самого чему не жалуешь?» И не могоша противу ему отвещати дружина Святополча.»

Интересно также и похожее событие под 1111 годом : «Вложи Богъ Володимеру въ сердце, и нача глаголати брату своему Святополку, понужая его на поганыя, на весну. <…> И седоша въ единомъ шатре Святополкъ съ своею дружиною, а Володимеръ съ своею. <…>И рече Володимеръ: «Како я хочю молвити, а на мя хотять молвити твоя дружина и моя, рекуще: хощеть погубити смерды и ролью смердомъ. Но се дивно мя, брате, оже смердовъ жалуете и ихъ коний, а сего не помышляюще, оже на весну начнеть смердъ тотъ орати лошадью тою, и, приехавъ, половчинъ ударить смерда стрелою, и поиметь лошадку, и жону его, и дети его, и гумно его зажжеть. То о семъ чему не мыслите?»

Часто исследователями данные статьи рассматриваются, как подтверждение усиления феодальных отношений и выражение зависимости смерда теперь уже не только от князя, но и от дружинников. Б.Д. Греков говорил, что дружинники заинтересованы в смердьей пашне, так как «эти смерды в селах дружинников и были обязаны отдавать часть прибавочного труда своим господам» . А.А. Зимин вообще приходит, на мой взгляд, к поспешным выводам, о том, что «коней смердам давали их господа…» .Этот тезис можно опровергнуть прежде всего, обращаясь к самому тексту ПВЛ. Несмотря на то, что для походов 1103 и 1111 года необходимо забрать у смердов лошадей, в изречениях Мономаха, мы отчетливо видим, что лошади принадлежат именно смердам, а не дружинникам, так как, помимо различных притяжательных местоимений стоящих рядом с «лошадьми», сами животные перечисляется в ряду того, что имеет смерд: вместе с женой, детьми и гумном.

Но вернемся к статье краткой редакции Русской Правды 25. Если аргументы за наличие у смерда коня кажутся нам наиболее убедительны, тогда, как же быть с правилом домениального устава касательно того, что речь может идти только о княжеском имуществе? Если исключить заманчивое объяснение, что « а за смердеи 2 гривне», является поздней припиской летописца подобно 27,28 статьям, (а этот вариант стоит исключить, так как тогда не понятно, на каком основании в Пространной редакции введено пояснение «иных» в статье 40), то по моему мнению, стоит обратиться к логике соединения статей в Правде Ярославичей. Это логика, на мой взгляд, как будто составлена на ассоциативном ряде. Например, чем еще объяснить переход от статьи 30, где речь идет про порчу княжего борта, к статье 31 про мучения смерда (ведь логичнее было бы отнести ее в группу к убийству и мучению княжеских людей и отделить от статей про княжеское имущество), если не, собственно, употребление в 30 и 31 статьях слов «изоудроуть» и «оумоучать» с похожим оттенком истязания, порчи. Ст. 33 видимо связана с предыдущими тем, что объясняет в каком случае человек так разозлился, что мучит смерда, огнищанина или тиуна без княжа слова. Какие-то общие тенденции в расположении статей Правды Ярославичей существуют, однако они далеко не всегда выделяются в отдельные группы: как мы видим, чаще всего связь между двумя соседними статьями индивидуальна. Так, если в домениальном уставе попутно выделяются пару тройку статей не относящихся к продаже князю, к имуществу князя, следовательно, я делаю вывод, что приписка о коне, принадлежащим смерду, в статье 25 вполне имеет место быть, так как, судя по всему, княжеский и «смердий» кони пасутся вместе (подобно тому, как в этом разделе существует 33 статья, где предусмотрен штраф за обиду, то есть не князю, но связана ситуация с княжескими людьми).

Таким образом, я делаю, вывод, что конь в статье 25 Правде Ярославичей принадлежит смерду. Отсюда следует, еще одно добавление к основному списку признаков смерда, что он может иметь, во-первых, коня, то есть средства пашни, что значит: он относительно не зависим в своей земледельческой работе от кого-либо, во-вторых, коня, то есть в принципе движимое имущество, что свидетельствует о наличие небольшого достатка у смерда.

5. Зависим или независим?

1.Отношения смерда и князя при Ярославичах.

Проблема о правовом положении смерда, о его взаимоотношениях с князем, дружинниками настолько не однозначна, настолько неясно освящена в источниках, что ученые до сих пор не могут прийти к единому мнению. И даже те, кто придерживается одной и той же точки зрения, не всегда принимают аргументацию друг друга. Попробую и я разобраться с вопросом о взаимоотношениях смерда и феодала.

Снова отмечу, что проблема эта напрямую связана со становлением феодальных отношений на Руси. Особенно заметным в источниках этот процесс оказывается во второй половине XI века (так возникла необходимость в особой правовой защите сначала только княжеского домена, а затем и хозяйств остальных феодалов, что мы можем проследить в Правде Ярославичей и Пространной редакции Русской Правды). Таким образом, если мы рассматриваем смердов, как исключительно зависимое население (по мнению С.В. Юшкова: «там, где сельское население окончательно превратилось из данников в рабочую силу княжеского домена или церковной или боярской сеньории, ему присваивалось название смердов» ), то и использоваться этот термин должен только в связи с описанием феодальных имений.

Однако, по свидетельству М.Б. Свердлова , первое упоминание смердов находится в Новгородской 1 летописи младшего извода под 1016г., когда Ярослав наградил свое новгородское войско: «старостам по 10 гривенъ, а смердомъ по гривне, а новгородцомъ по 10 гривенъ всем.» В связи с этим известием М.Б. Свердлов задается, по моему мнению, верным вопросом: «почему Ярослав, привлекая в войско новгородцев-горожан, но игнорируя окрестное лично свободное сельское население, набрал воинов среди рабов-холопов, посаженых на землю». Действительно из сообщения 1016 года не логично делать вывод, что речь идет о смердах, как холопах князя. Однако, с другой стороны, теория о том, что смерды здесь упоминаются, как ВСЕ лично свободное сельское население также может подвергнуться небольшому сомнению. Ведь если мы не выделяем определенных смердов, находившихся под юрисдикцией князя, то получается, что помимо дара в виде 10 гривен каждому горожанину, чрезмерно щедрый Ярослав еще и заплатил каждому сельчанину по гривне. В сумме выходит, на мой взгляд, слишком большое вознаграждение. Тем не менее, если считать, что далеко не все смерды из окрестных сел участвовали в событиях 1015-1016 годов, то данное в Новгородской 1 летописи известие можно считать некоторым доказательством пока еще свободного статуса смердов.

В Правде Ярослава слово смерд не упоминается ни разу. Зато активно этот термин употребляется в Домениальном уставе- Правде Ярославичей. Так как статьи здесь в основном посвящены защите княжеского имущества, то логично сделать вывод, что и речь здесь идет о смердах, подчиняющихся воле князя. Тем не менее, отсюда не может следовать вариант отсутствия других смердов (если мы, в принципе, делим смердов на какие-то разряды), так как о защите прав феодалов или общины, где нам мог бы попасться какой-либо смерд (не факт, что свободный) в статьях и не идет речь. Также спорным моментам является и степень зависимости смерда в Правде Ярославичей (сравнимо его положение со статусом холопа, или смерд просто находиться под юрисдикцией князя).

Первой статьей в Правде Ярославичей, где упоминается смерд является 23 статья: «А въ смерде и въ хо(ло)пе (а) 5 гривенъ». Аналогичная статья об оценки жизни смерда и холопа или смердьего холопа (формулировки очень спорные) находиться и в Пространной редакции Русской Правды: «13. А за смердии холопъ 5 гривенъ, а за робу 6 гривенъ.»

Как считает Б.Д. Греков, И.И. Смирнов, правильным является прочтение именно «в смерде и в холопе» Академического списка. Тогда получается, что жизнь смерда оценивается в ту же сумму, что и жизнь холопа. Из этого тезиса следует несколько вариантов положения смерда. С одной стороны, данная статья, видимо описывает зависимого смерда (однако из статьи не следует обобщение, что все смерды зависимы). С другой стороны, если настаивать на свободном статусе этой категории населения, то можно принять выводы Б.Д. Грекова, который убедительно поясняет: «в сознании людей XI-XII веков весь этот перечень слуг и непосредственных производителей мыслился как комплекс людей, зависимых от вотчинника <…>» . К комментарию Б.Д. Грекова добавлю собственные рассуждения о том, что, если абстрагироваться от сравнения цены жизни смерда именно с ценной жизни холопа, можно объяснить такую небольшую плату за смерда как раз небольшой надобностью князя в смерде. Так, в статьях 21 и 22 в тиуне, в старостах князь нуждается в большей степени, поэтому за их убийство и штраф более высокий (если объяснять их цену жизни именно связью с их правовым статусом, то получается, что сельский староста тоже абсолютно зависимым, так как за него не платят 40 гривен, как за свободного человека). Цену же за холопа лучше объяснить другим способом: само положение холопа является чуть более лучшем, чем статус челядина, являющегося фактически вещью хозяина. Отсюда и цена его жизни выше жизни челядина на 2 гривны.

Остальные статьи в Правде Ярославичей, по моему мнению, также нельзя однозначно отнести к юридическим подтверждениям зависимого положения смерда. В статье 25, как было доказано ранее, мы видим, что смерд имел имущества в виде коня. Отметим, что лошади смерда пасутся вместе с княжескими конями.

Статья 31 Правды Ярославичей «Или смердъ оумоучать, а безъ княжа слова, за обиду 3 гривны», отражено непосредственное участие князя в жизни смерда, но при этом обозначен штраф «за обиду» в 3 гривны, который выплачивается именно пострадавшему смерду. Ни за истязания холопа, ни за челядина, с положениями которых часто сравнивается статус смерда, как зависимого от князя, не предусмотрено штрафа именно самому потерпевшему (ведь холоп, челядин экономически зависимы от хозяина, следовательно им и не будут выплачиваться компенсация).

Как видим, в Правде Ярославичей статьи точно показывают участие князя в жизни смерда, однако не отражают сильнейшую зависимость смерда, сравнимую с холопским подчинением.

Подтверждение о том, что смерд, находился под юрисдикцией князя, но не более того, мы можем найти в Повесть временных лет. Так, в известии под 1071 годом мы узнаем, о волхвах, которые «избила многы жены по Волъзе и по Шьксне и пришла есть семо. Янь же»- (княжий муж, который приехал на Белоозеро собирать дань)-«испытавъ, чья еста смерда, и уведевъ, яко своего ему князя, пославь же кь нимь, иже около ею суть, и рече имъ: «Выдайте волъхва та семо, яко смерда еста моего князя». Волхвы же, не боясь наказания Яна, ссылаются, как раз, на 31 статью Краткой Правды, говоря: «Нама предстати предъ Святославомъ, а ты намъ не можеши створити ничтоже».

Как видим, волхвы-смерды свободны в передвижении по селам (их маршрут: Ярославль- Ростов- вверх по Волге- на Шексну- на Белоозеро), относительно независимы в своих действиях (ведь, если бы не прибыл Ян, то они так бы и продолжали творить бесчинства) и активно пользуются защитой князя, говоря, что только князь может вершить суд над ними, только по его слову их могут мучить. Выражение «испытавъ, чья еста смерда, и уведевъ, яко своего князя»- то есть «расспросив, чьи это смерды, и узнав (не увидев- так как тогда, можно говорить, что смердов у князя небольшое количество или что зависимость их так велика, что в принципе, их можно узнать в лицо), что смерды его князя» -требует небольшого анализа. Так, мы точно можем определить, что смерды являются чьими-то. Более того, так как в известии 1071 года дана информация о том, что смерды-волхвы пришли из Ярославля, скорее всего, определили, чьи они, именно по территориальному признаку (навряд ли бы волхвы рассказывали кому они служат). Отсюда следует, что смерд, каким-либо образом, относятся к князю, потому что он живет на территории, которая подвластна этому князю.

Интересным дополнительным доказательством о некотором более свободном статусе смердов, чем холопов и челяди, можно считать и выше упомянутое известие из Повести временных лет под 1096 годом, где Олег грубо отказывается заключить договор «предъ епископы, игумены, и предъ мужи отець нашихъ и перъд горожаны», говоря, что «Несть лепо судити епископомъ и черньцемъ или смердомъ». Здесь нужно отметить несколько важных моментов. Игумен снижается здесь до «черньцемъ» (то есть до простого представителя черного духовенства), вероятно, дружинники и горожане (которые, кстати, напрямую связаны с князем) обобщаются и снижаются до смердов. Таким образом, в пренебрежительном высказывании Олега мы видим, что он снижает некоторое положение игуменов и горожан, скорее обобщая их. Ни в том, ни в другом случае не прослеживается сильнейшее понижение статуса до потери личной свободы. Отсюда следует, что смерд, хотя, конечно, стоял на самой низкой правовой, социальной ступеньке из всех перечисленных должностей или статусов, но относится к категории свободного населения, на которое сильно распространяется влияние князя.

Таким образом, исходя из статей Правды Ярославичей, а также известия под 1071 и 1096 годами ПВЛ, можно сделать вывод, что смерды находились под юрисдикцией князя, однако степень их зависимости от него существенно отличалась от зависимости холопа или челядина. Положение смерда приближалось к статусу свободного человека.

2. Отношения смерда и князя в XII в.

Усиление феодальных отношений в древнерусском обществе определенно должно отразиться на положении смердов. Ярче всего оно прослеживается в Пространной редакции Русской Правды, где, как было сказано еще в источниковедении, происходит распространения хозяйственного устройства княжеского домена и на другие хозяйства, на остальное население. Попробуем по порядку проанализировать статьи с упоминанием о смердах.

Итак, ст. 13 Пространной редакции является аналогом статьи 23, и сообщает в Троицком списке: «а за смердии холопъ 5 гривенъ, а за робу 6 гривенъ». Как, мы уже говорили в прошлом разделе этой главы, обе статьи вызывают разночтения в разных списках, как Краткой, так и Пространной редакции, и по-разному понимаются исследователями. Я соглашусь с точкой зрения М.Н. Тихомирова, который не считает, что «смердий холоп» -- это холоп смерда. «Смердий»- прилагательное с оттенком принадлежности, можно трактовать здесь, как родственный смерду, особенно к роду его занятий «холоп, который занимается работой смерда-пашней».

Учеными, например, И.И. Смирновым, в качестве другого подтверждения существования свободных смердов приводиться уже выше исследованная в другом аспекте статья Пространной редакции 40: «А будеть былъ княжь конь, то платити за нь 3 гривны, а за инехъ по 2 гривны.» И.И. Смирнов справедливо предполагает: «что же касается <…> скота, названного «иным», то замечательно то, что этот термин появился <…> взамен «смердего коня». Эту замену естественнее <…> объяснить стремлением Пространной Правды устранить двойственное положение, которое создалось бы в случае сохранения упоминания о смердьем коне в статье» .

В статье 41 мы также видим свидетельство наличие у смердов черт свободного населения. «Аже за кобылу 7 кунъ, а за волъ гривна, а за корову 40 кунъ, а за третьяку 30 кунъ, за лоньщину пол гривны, за теля 5 кунъ, а за свинью 5 кунъ, а за порося ногата, за овцю 5 кунъ, за боранъ ногата, а за жеребець, аже не вседано на нь, гривна кунъ, за жеребя 6 ногатъ, а за коровие молоко 6 ногатъ; то ти оуроци смердомъ, оже платять князю продажю.

Последнее выражение с упоминанием смердов также является достаточно спорным моментом в историографии. Некоторые ученые, включая Б.Д. Грекова , трактуют слово «оже» как «если». В таком случае, формулировка ст. 41 свидетельствует о наличие свободных смердов, которые и платят продажу, как свободные люди, и зависимых смердов, которые «не имеют права» платить продажу. Однако, по свидетельству М.Б. Свердлова , ссылающегося на Б.Л. Рыбакова, понимать формулу «оже» стоит, как «потому что» или «что», то есть с оттенком не условия, а пояснения. Подтверждается эта интерпретация смысловым единством статей 45 и 46: «смерды, которые платят продажу, т.е. свободные, противопоставлены холопам, которые не платят продажу, так как они несвободны» . На мой взгляд последняя точка зрения, представляется более убедительной. Если, в принципе, обратиться к употреблению «оже», «аже» и даже «иже» в ст.25, то необходимо заметить, что исключительно слово «аже» употребляется с оттенком условия. (формула «аже…, то оже» в значении «если (когда)…, то тогда» - после введения условия или обозначения определенного случая словом «аже» следует именно пояснение дальнейшего действия). Интересно, в этой связи рассмотреть уже упомянутую статью 25 из краткой редакции: А за княжь конь, иже тои (а) с пятномъ, 3 гривне; а за смердеи 2 гривне». Здесь употребления «иже» во множественном числе вводит пояснение, что княжеские кони отделяются от других пятном. При понимании «иже», как «если», возникает проблема, с количеством видом княжеских коней, которые могут быть и с пятном, и без пятна (а если склоняться к точке зрения ученых, считающих, что смердий конь -это пашенный конь), даже княжеским конем для пахоты.

Таким образом, мы приходим к однозначному выводу, что необходимость смерда платить продажу князю (без каких-либо предположений о существовании зависимого смерда, так как в этой статье для этого нет оснований), является характеристикой смерда, как относительно свободного человека.

Считаю нужным уже обратить внимание на то, что фактически во всех выше разобранных статьях Русской Правды и известиях ПВЛ смерды характеризуются нами, как низшая категория свободного населения, находящаяся под юрисдикцией князя. Однако в связи с реформами Владимира Мономаха статус смерда несколько изменился.

Таким образом, в статье 71 Пространной Правды говориться: «Аже смердъ мучить смерда безъ княжа слова, то 3 гривны продажи, а за муку гривна кунъ.» Похожую статью мы встречали в Краткой редакции. Разница состоит в том, что в ст. 31 за несанкционированные мучения смерда «за обиду» платиться пострадавшему, как компенсация, а в ст. 71 потерпевший получает всего лишь кунь, а 3 гривны уходят «за продажу» князю. Сравнение свидетельствует о некоторой потери экономической независимости смерда перед князем. Более того, в ст. 31 не указано, кто мучает смерда, что предает ей некоторое защищающее смердьи права значение. В 71 статье указан мучитель - другой смерд, который совершает свое деяния без указания князя. Как мы выяснили «аже» вводит некоторое условие, определенную ситуацию. Следовательно, в противном случае, смерд может или даже должен по указанию князя кого-то мучить. Последний вывод, также иллюстрирует зависимость смерда от воли князя.

В статье 85 Пространной Правды (содержание которой мы рассмотрели ранее), посвященной имуществу смерда, мы видим некоторые черты, которые характеризовали бы смерда, как свободного (тот факт, что имущество и наследство у смерда хотя бы было), однако в большей степени статья определяет именно зависимое положение представителей этой категории населения. «Аже смердъ оумреть, то задницю князю; аже будуть дщери оу него дома, то даяти часть на не; аже будуть за мужемь, то не даяти части имъ.» Похожей статьи в Краткой редакции Русской Правды нет, хотя она напрямую отражает приобретение в княжеском хозяйстве. Нет ли ее, потому что эта практика была обычной и не нуждалась в особом внимании? - Но остальные статьи Правды Ярославичей свидетельствуют, наоборот, о более свободном положении смерда. Получается, 85 статья и свидетельствует о потери смердами некоторой свободы при Владимире Мономахе.

В чем же причина предполагаемой утраты некоторых прав смердами и в усилении зависимости смерда от князя? Стоит заметить, что Пространная редакция Русской Правды вносит многие важные уточнения в статьи Краткой редакции, в том числе и о лицах, совершающих преступления. Так, из уже разобранной статьи 41, которая является последней в разделе «О татбе же», следует, что крадет животных именно смерд. Более того (учитывая те факты, что, во-первых, 42 статья виновником преступления имеет холопа, а, во-вторых, полное условие «Аже крадеть…» упоминается в 38 статье, а затем перечисляются другие случаи кражи) совершает воровство в ст. 38-41 тоже смерд. К еще одному деянию преступника-смерда можно отнести и насилие, описанное в 71 статье. Более того, следуя точке зрения И. И. Смирнова, многие статьи Правды Ярославичи и Пространной Правды, характеризующие преступления против княжеского домена, направлены именно против смердов .

С недовольством и произволом смердов, возможно, также связано их восстание 1113 года в Киеве против гнета ростовщиков, произошедшее из-за гибели Святополка Изяславича, ответной мерой на которое стало 48 статья Русской Правде о регулировании процентов.

Для того, чтобы успокоить, усмирить или даже несколько защитить «и худого смерда» Владимир Мономах, берет смердов под более жесткий княжеский контроль, лишая их некоторой личной свободы.

Вывод

Кто они, эти смерды?

Подводя некий итог своему исследованию, считаю нужным несколько обобщить все основные характеристики смерда, которые мы выявили в ходе данной работы.

Итак, смерд - это относительно свободный крестьянин, земледелец, пахарь, живущий, соответственно, в селе, имеющий свой дом, семью, движимое и недвижимое имущество, которое может завещать своим детям. Смерд находиться под защитой князя, из-за этого немного зависим от него, но в целом, его статус можно определить, как низшую категорию свободного населения.

В процессе становления феодализма на Руси, особенно во времена Владимира Мономаха, наблюдается лишение смерда части прав, что обуславливает процесс перехода смерда в более зависимое от князя состояние.

К сожалению, большей информации о важных деталях отношения смердов и князя, которые бы обеспечивали более точное понимание положения этой категории населения, мы не располагаем. Возможно, в дальнейшей работе с данной темой при расширении базы источников, буду иметь представление и о нераскрытых аспектах положения смердов в древней Руси.

Также, еще раз, оговорюсь, что вопрос о статусе смердов все еще не решен исследователями. В связи с этим, выводы, к которым мы пришли, анализируя источники, представляют собой, скорее, одно из предположений о правовом статусе смердов, с которым некоторые ученые справедливо могут и не согласиться.

Список литературы

Источники:

1. Повесть временных лет. Ч.1.М.; Л.1950

2. Русская правда // Тихомиров М. Н. Пособие по изучению Русской Правды. М., 1953

Литература:

1. Юшков С.В. Очерки по истории феодализма в Киевской Руси. М.; Л. 1939

2. Греков Б.Д. Киевская Русь. М. 1953.

3. Смирнов И.И. Очерки социально-экономических отношений Руси XII-XIII вв. М.; Л. 1963

4. Зимин А.А. Холопы на Руси. М. 1973

5. Фроянов И.Я. Киевская Русь: главные черты социально-экономического строя. СПб. 1999

6. Свердлов М.Б. Генезис и структура феодального общества в Древней Руси. Л. 1983

Размещено на Allbest.ru