Тем не менее, несмотря на то что возникавшие кризисы улаживались, а последний потенциальный кризис из-за влияния в Китае разрешился сам в результате русского поражения, все же сближение не становилось само собой разумеющимся. Связано это было, в том числе, и с весьма негативным отношением к России в Англии. После ряда избирательных реформ, существенно расширивших круг лиц, имеющих избирательное право, общественное мнение играло большую роль в политической жизни страны, поэтому политики нечасто делали непопулярные в обществе шаги. И негативное отношение к России в обществе было связано как раз с политическом устройством Российской империи, автократия была чужда «свободолюбивой» Великобритании. Подобное неприятие имело место вплоть до рассматриваемого в этой работе периода, так как первая русская революция 1905 - 1907 гг. широко освещалась в прессе, и, конечно, эпизоды с подавлением выступлений не могли вызвать симпатию в Англии, хотя и некоторые правительственные уступки революционному движению могли вызвать английское одобрение. Однако более подробное изучение общественной реакции на российские внутриполитические события 1905 - 1907 гг. выходит за рамки данного исследования.

Также это было обусловлено тем, что еще существовали территории, которые потенциально могли стать предметом споров между странами. Так, границы сфер влияния не были четко определены в Персии, Тибете, китайском Туркестане. В первую очередь именно поиск компромисса при разделении сфер влияния в этих областях и стал основной проблемой на англо-русских переговорах 1906 - 1907 гг.

Вообще ведение переговоров и их успешное завершение было связано с тем, что теперь уже стороны, и прежде всего российская сторона не были настроены идти на обострение отношений ради расширения сфер влияния. Так, в России пытались «заигрывать» с Тибетом исключительно потому, что Тибет мог послужить предметом торговли на переговорах с англичанами - от него можно было бы отказаться в обмен на уступки с английской стороны. Одним из ключевых предметов для обсуждения на переговорах также стал вопрос о черноморских проливах - Россия традиционно пыталась поставить под свой контроль. И если раньше Великобритания всегда выступала против продвижения России на этом направлении, то в этот раз английские деятели были вынуждены пойти на компромисс. 28 ноября 1906 года русской стороне через Ч. Хардинга было передано согласие Великобритании в перспективе «рассмотреть предложения России относительно Дарданеллов».

Также стоит отметить, что весьма поспособствовала сближению и началу переговорного процесса и смена руководства в двух странах, позволившая «начать все с чистого листа». Так, в России после окончания русско-японской войны постепенно победила «англофильская» линия, сторонники которой понимали, что из-за войны и внутренних потрясений дальше конкурировать с Великобританией невозможно. В результате в мае 1906 года новым министром иностранных дел был назначен Александр Петрович Извольский, провозгласивший сближение с Японией и Англией одной из главных целей своей политики. В то же время, в Великобритании власть также поменялась. Либеральная партия под руководством Генри Кэмпбелла-Баннермана сформировала правительство после выхода в отставку консервативного правительства Артура Бальфура в декабре 1905 года. Тогда же главой Форин Офис был назначен Эдуард Грей, который видел главную угрозу для Британской империи в Германии и ее притязаниях. Надо сказать, позиция главы Британского МИДа была не столько обусловлена ходом вещей или установками в партии - в конце концов, его взгляды не разделяли даже многие однопартийцы, занимавшие министерские посты в правительстве Баннермана. Тем не менее, в министерстве сформировался «кружок» сторонников сближения с Россией, в который, помимо министра, также вошел Чарльз Хардинг, в 1904-1906 занимавший должность английского посла в Петербурге, с 1906 года - постоянный заместитель министра иностранных дел. Стоит отметить, что Хардинг разделял консервативные убеждения, тем не менее, он занимал ответственный пост и долгое время работал с либеральным министром. Также большую роль играл Артур Николсон, ставший послом вместо Хардинга, и занимавший эту должность в 1906 - 1910 гг. Таким образом, можно сказать, что настроения так называемой «русофильской» группы (хотя исследователи спорят с тем, что они в полном смысле слова были русофилами) совпали с требованиями «Realpolitik», побуждавшими Британскую и Российскую империи к сохранению статус-кво и обеспечению сохранности приобретенных ранее владений.

В то же время, переговоры между странами не сильно афишировались в Англии. Связано это было с тем, что в Англии существовало две большие группы потенциальных критиков подобного внешнеполитического шага. Первые, как уже было сказано выше - либерально настроенные политики и общественные деятели (например - Люсьен Вольф и Генри Брэйлсфорд), выступавшие против сближения с автократией и деспотизмом, которые, по их мнению, олицетворяли Российскую империю. С другой стороны, возможность сближения критиковалась и ярыми защитниками имперских интересов, ведь, по их мнению, Россия с ее амбициями являлась угрозой Индии, жизненным интересам Великобритании (одним из виднейших сторонников подобной позиции являлся вице-король Индии в 1900 - 1905 гг. лорд Керзон). Из-за опасения такого разнородного русофобского чувства в обществе сторонники сближения и вынуждены были стремиться к ограждения переговоров от какого бы то ни было влияния со стороны. Однако в прессе перспективы сближения и заключения союзного договора все же обсуждались довольно широко, и в 1905 - 1907 годах можно было встретить множество статей, посвященных будущему англо-российских отношений.

Перейдем же теперь к более подробному изучению этой дискуссии, нашедшей свое выражение на страницах периодики.

В 1905 году, особенно еще во время русско-японской войны перспективы заключения англо-русской конвенции, которая бы ограничивала сферы влияния двух стран, были еще весьма далеки, и в прессе обсуждались редко. Особенно это касается ежедневных изданий, журналисты которых более сфокусированы на настоящем, а не на будущем. Так, в «Таймс» до заключения Портсмутского мира не встречаются упоминания о подобном. Лишь после окончания войны авторы пытаются определить очертания будущей российской политики. В уже упомянутой в первой главе статье от 27 октября 1905 года предпринимается попытка анализа возможных траекторий внешней политики России. Однако даже в ней автор не пишет непосредственно о возможном союзе между двумя странами, скорее эта статья представляет именно рекомендации России сконцентрироваться на европейском направлении внешней политики.

Однако в «толстых» журналах возможность сближения Англии с Россией допускалась и обсуждалась уже в 1905 году, более того, даже до окончания русско-японской войны. Однако тогда намерения России представали скорее в лучшем случае, как неопределенные. Например, в январе 1905 года в журнале «Фортнайтли ревью» появилась статья «Вопрос добросовестности и национальной рациональности», посвященная англо-японскому союзу. В ней Альфред Стед, автор нескольких работ по Японии, признавал необходимость возобновления англо-японского союза, так как «опасность одинакова для обеих сторон, ведь Россия вряд ли забудет Тибет легче, чем Маньчжурию.». С другой стороны, в журнале «Найнтин Сентури энд афтер», в уже упомянутой выше статье «Коллапс России», вышедшей в июле 1905 года, О. Эльтцбахер вполне допускал возможность «сотрудничества» с Россией в политических и экономических вопросах, хотя и признавал, что англо-русский союз маловероятен. Можно сказать, что обозреватели были весьма осторожны в своих прогнозах. Союз с Россией представал даже менее реальным, чем возобновление соперничества между Англией и Россией, на этот раз за Тибет.

После заключения мира в журналах так же появляется ряд статей, сходных по содержанию с октябрьской статьей «Таймс». Несмотря на то что она была посвящена возобновлению союзного договора между Великобританией и Японией, все же там давалась оценка и политике России. В частности, утверждалось, что «страх России» долгое время взращивали недалекие люди, в то время как он являлся скорее просто «пугалом». События русской революции трактовались как способные принести опасность, в случае, например, выхода из повиновения русских войск в Средней Азии. С этой точки зрения автор смотрел и на английское общественное мнение о России: «Слепая ненависть к России, выраженная в нескольких английских газетах, не представляет общественного мнения. Как бы ни был чужд деспотизм английскому народу, он может понять, что в России есть традиции, политические и религиозные, не дающие ей ввести избирательное право для мужчин и создать равные избирательные округа.». С другой стороны, в октябрьском номере журнала «Куотерли ревью» допускалось установление согласия между Лондоном и Петербургом, но только при условии создания в России сменяемости власти, а также при условии принятия во внимание принципов Англо-японского договора. Так, можно заметить, что уже в скором времени после заключения мира отношение к России на страницах английских изданий начало меняться, иногда допускалась и возможность сотрудничества между странами; в то же время, вполне ясно, что Россия все же еще виделась скорее как не вызывающий доверия соперник.

В 1906 году перспектива сближения начинает сильнее привлекать внимание ежедневных изданий. Так, уже 1 января 1906 года в «Таймс» писали о том, что переговоры о создании англо-русской Антанты могли бы уже давно успешно завершиться, если бы не война между Японией и Россией. Между тем, в этой же статье большое внимание уделяется Чарльзу Хардингу и его дипломатическим усилиям по сближению двух государств: «<…> основы взаимопонимания были заложены уже тогда, когда сэр Чарльз Хардинг покинул посольство Великобритании в Санкт-Петербурге, чтобы в Лондоне занять важный пост постоянного заместителя министра иностранных дел.». Так в газете старались подчеркнуть то, что предполагаемое взаимопонимание возникло не на пустом месте, и давно бы уже состоялось, если бы не «форс-мажор», которым представала война. В дальнейшем в этом месяце большое внимание английских изданий привлекла публикация в России письма адмирала Рождественского, в котором говорилось, что английский флот в случае успеха русского флота, должен был атаковать русских. В «Таймс» не только с возмущением опровергли данное утверждение (4 января), но и связали появление таких англофобских нападок с деятельностью определенных «учреждений» (10 января). По словам журналиста, подобные учреждения, ранее способствовавшие разжиганию разногласий между двумя странами, теперь пытаются извлечь выгоду из предполагаемого соперничества за Тибет. После чего автор описывает эпизод обмена подарками между посланником царя и Далай-ламой, используемый такими учреждениями, и пишет о том, что гораздо значительнее визит Таши-ламы в Индию. Попытки описывать эти эпизоды как элемент соперничества автор называет «полным провалом», а завершает свою статью следующим утверждением: «День, когда англо-российские отношения могли быть поставлены под угрозу усилиями интриганов, прошел <…>». Также скептически относились в «Таймс» и к возможности конфликта за другие области, считающиеся спорными. Например, в сентябре того же года автор одной из статей оценивал перспективы России развивать свою экспансию в Монголии весьма скептически. «В настоящее время, действительно, шансы России в Монголии, столь многообещающие до войны, кажется, исчезли навсегда…». Таким образом, авторы в таких статьях не только предупреждали попытки развязать вражду из-за нового «соперничества», которое признавалось скорее выдуманным, так как шансы России продолжать экспансию невелики, а ее успехи несравнимы с успехами британской дипломатии. В таких статьях еще и давалась оценка всей истории англо-российского противостояния, которое теперь представало исключительно как плод интриг тех чиновников, кому это выгодно. В журналах подобный тезис начал формироваться еще раньше. Так, уже в мартовском номере «Фортнайтли ревью» появляется статья под авторством Александра Кинлока, принадлежавшего к семье баронетов Кинлоков, который утверждал, что «злоупотребления властью» губернаторов и гражданских администраторов удаленных российских провинций есть следствие стремительной территориальной экспансии России и расширения возможностей для самостоятельных действий таких чиновников. Таким образом, уже к началу 1906 года в прессе заглаживалась история противостояний времен «Большой игры», а читатель убеждается в том, что Россия и Великобритания были бы уже давно в хороших отношениях, если бы не форс-мажоры и интриги, а также личная ответственность местных администраторов.

Одной из черт обсуждения сближения двух держав являлось также признание пользы, которую Россия может принести Англии. В уже упомянутой выше статье «Таймс», в которой обозревалась работа французского исследователя Андре Шерадама, можно обнаружить подобные посылы: «Англия, напротив, нуждается в России, которая отказалась бы от своего превосходства в Азии, но укрепила бы свое мощное положение в Европе.». Также французский публицист приходил к мнению о том, что обеспечить мир в Азии и «отсрочить возникновение китайской угрозы» может только система союзов - англо-японского, англо-французского и англо-русского. Таким образом, англо-русская Антанта в изображении журналистов признавалась необходимой для обоих государств, что делало это соглашение равноправным договором, а не одолжением для России.

Внимание в прессе уделялось также и восприятию Англии российским обществом. Например, 3 апреля в «Таймс» вышла статья, автор которой находился под впечатлением опыта Марокканской конференции (также известна как Альхесирасская конференция), на которой английская и российская позиции были едиными. Он писал, что отношение к Англии со стороны всех классов в России «оправдывает самые большие надежды на успех политики, начатой Лордом Лэндсдауном и сэром Чарльзом Хардингом». В дальнейшем это должно привести, по мысли автора, к англо-русскому пониманию касательно азиатских вопросов. Чуть позднее в этом же месяце журналисты уже писали о «быстрой смене мнений относительно отношений России с Великобританией» и отмечали, что уже не только в высших кругах «свободно выражается стремление к сближению и установлению сердечных отношений между двумя странами». В этой же газете уделялось большое внимание и англофобской части российского общества, в частности российскому изданию «Слово», которое «теперь, кажется, считает газету «Таймс» ответственной за поражение России на Дальнем Востоке». Стоит отметить, что прибегая к такому саркастичному тону в «Таймс» пытались объяснить и примириться с русофобской риторикой, ставшей некоторое время назад характерной для английских изданий. Также авторы стремятся показать своему читателю, что такое подозрительное отношение отражает взгляды лишь меньшинства и «дискредитированной ныне политической партии», так что английский читатель должен быть уверен в искренних симпатиях к Англии со стороны русского населения. В дальнейшем в газетах продолжалась подобная линия, более того, иногда авторы писали о том, что и английские поданные на Дальнем Востоке в полной мере довольны перспективами сближения. 27 июня того же года корреспондент «Таймс» из Пекина писал: «Среди англичан и русских всех сословий Дальнего Востока я нахожу искреннее удовлетворение известием о сближении». Понятно, что журналисты стремились изобразить радость населения обеих стран, однако, следует отметить, что заострение внимания на этих вопросах говорит не только о действительной радости населения, но и о противоречивости в настроениях по этому поводу у читателя, которого надо было убедить в правильности курса правительства.

В рамках изображения взаимной выгоды для двух государств особо отмечалось и отсутствие необходимости для России принесения каких-либо существенных жертв для достижения согласия. Авторы пытались показать поражение в русско-японской войне как незначительное, даже учитывая территориальные потери, понесенные Петербургом. Например, в одной из статей первой половины 1906 года в «Таймс» перепечатывалась статья из российской газеты «Новое время», в которой утверждалось, что если Россия и потеряла некоторые завоевания предыдущих лет - то эти завоевания были ненадежными. В этой же статье подчеркивалось и отсутствие у России каких-либо экспансионистских планов, особенно по отношению к Индии.

Большое внимание в Британии уделяли и российским официальным лицам, которые и должны были привести Россию к союзу с Англией. Конечно же, дипломатические таланты таких чиновников описывались исключительно в положительном свете, например в статье, посвященной представлению английской публике «Преемника Ламсдорфа», а именно Извольскому, журналист большое внимание уделяет времени, когда Извольский занимал должность первого секретаря российской миссии в Токио (1899 - 1903), а именно одному небольшому эпизоду, когда Александр Петрович организовывал посещение графом Витте Японии с целью заключить временное соглашение между странами и избежать опасности войны. По мнению журналиста, такое поведение лучше всего характеризует российского государственного деятеля как человека в значительной степени «проницательного», а также говорит о его «отвращении к военным авантюрам» что не может не являться положительной чертой в глазах англичанина. Этот пример говорит также и о российской политике, которую предпочитали видеть в Лондоне, и которая помогла бы достигнуть взаимопонимания - осторожную, нацеленную на сотрудничество. Именно человек с такими взглядами и мог устранить «главные препятствия, которые стояли на пути сближения», и на него, как видно, возлагались большие надежды.

Следующий аспект обсуждения возможной Антанты связан с тем, что в Англии уже некоторое время привыкли видеть союзника в недавней сопернице России - Японии. Казалось бы, такое сближение можно было бы расценить как не очень хороший поступок по отношению к Японии, поэтому в некоторых статьях видны попытки журналистов оценить отношение самой Японии к сближению, а также оценить ее роль и роль англо-японского союза в послевоенной международной обстановке. Такие материалы встречаются и в 1906, и в 1907 годах, то есть на всем протяжении послевоенного периода. Кроме того, стоит отметить, что подобные сообщения были весьма короткими и имели схожие конструкции. Так, в 1906 году «Таймс» отмечала: «В японских журналах пишут, что ничто не удовлетворит Японию больше, чем Антанта между Англией и Россией <…>». И в следующем году можно найти подобные статьи: «Перспектива англо-российской Антанты горячо приветствуется в Японии. Газеты заявляют, что соглашение между Англией, Францией, Россией и Японией обеспечит мир в Восточной Азии на многие годы.». Таким образом всячески подчеркивалось благожелательное отношение Японии к договору, а сам договор становился выгодным не только России и Англии, но и Японии, а также всей Восточной Азии, которой этот договор принесет мир и нейтрализует угрозы. В связи с обсуждением отношения Японии к таким изменениям появляются также и статьи, авторы которых дают советы России относительно ее политики в отношении Японии. Например, 17 мая 1906 года в «Таймс» пересказывается статья французского политика де Ланнесана, в которой он делает некоторые предупреждения России. Он предостерегает Россию от антияпонской политики. Япония, по его словам, никогда бы не смогла допустить восстановления активной русской политики на Тихом океане. «Это жизненно важный вопрос для японцев. Это должна понимать российская дипломатия. Сегодня Великобритания стоит за Японией, а завтра ее могут поддержать Соединенные Штаты. Г-н де Ланессан утверждает, что этого более чем достаточно, чтобы показать России, где лежат ее интересы и каким должно быть направление ее внешней политики.». Можно сказать, что в газетах не только формировали образ благожелательно настроенной Японии, но и сообщали о том, что условием подобного отношения является смена внешнеполитического курса России, а ее результатом - мир и процветание в Восточной Азии. Весомым представало и значение формирования Антанты - в упомянутой выше статье от 7 марта 1907 года журналист писал, что соглашение, если будет достигнуто, сделает правление короля Эдуарда «одним из самых выдающихся в мировой истории». Такие перспективы, конечно же, должны были вызвать у читателей одобрение британской политики.

Пожалуй, наибольший интерес представляет мнение тех, кто активно участвовал в событиях Большой игры на стороне Великобритании и долгое время разделял русофобские настроения. Не все из них стали критиками англо-русского сближения. Известный венгерский путешественник Арминий Вамбери, в 1860-е совершивший поездку по Средней Азии, и по некоторым данным, выполнявший в этот момент поручения британской разведывательной службы, долгое время после этого занимавший ярко-выраженные антироссийские позиции, и долгое время считавший русскую угрозу Индии реальностью. 31 августа 1907 года, то есть в день подписания конвенции, в «Таймс» было напечатано его письмо к редактору, в котором он сделал попытку примирить позицию старых противников России с современными требованиями международных отношений. Он утверждал, что значение союза для Англии в том, что она получит «временную передышку», во время которой сможет укрепить границы своей «Азиатской империи». Уделял он внимание и ответу на критику «слева», замечая, что договор совсем не означает поддержку самодержавия и деспотизма. «Иностранная помощь может способствовать временному подавлению восстания, но никакая моральная или материальная поддержка извне не сможет завоевать для деспотического царизма любви и сотрудничества недовольного русского народа. <…> английская дружба никоим образом не увеличит могущества деспотизма и тирании,» - так отвечает публицист противникам сближения с самодержавной страной. В конце А. Вамбери весьма жестко отвечает критикам, говоря о том, что усилия правительства надо прежде всего судить справедливо, и только затем критики должны «повышать свой голос». С одной стороны, эта статья дает весьма интересное представление о дифференциации мнений среди старых противников России и поиске некоторыми из них оправдания для сближения с ней. С другой стороны, подобные жесткие ответы критикам, говорят, на мой взгляд, об острой дискуссию, существовавшей в обществе по данному вопросу, особенно в момент финального этапа заключения англо-русской конвенции 1907 года. Реакция же на заключение соглашения «пост-фактум» будет подробнее изучена в следующем параграфе.

3.2 Оценка договора и отношение к России после заключения конвенции

Несмотря на то, что взаимные зондажи позиций двух стран имели место еще до начала русско-японской войны, все же переговорный процесс начался лишь в июне 1906 года и продолжался, как уже было сказано, до 31 августа 1907, постоянно осложняясь противниками сближения как в Англии, так и в России. Об этом говорит тот факт, что министр иностранных дел А.П. Извольский, начиная с осени 1906 года, был вынужден несколько раз просить созыва Особых совещаний, посвященных выработке единой позиции по отношению к англо-русской конвенции. К августу 1907 года стороны пришли к консенсусу по всем вопросам, подлежащим урегулированию. Российская сторона признавала зависимое положение Афганистана от Англии, территория Персии делилась на три сферы влияния, а Тибет признавался частью Цинской империи.

Реакция на подобное соглашения была очень противоречивой, об этом говорит даже тон статей «Таймс», отчаянно пытающийся убедить читателей в правильности данного шага. Так, 2 сентября в газете появилось большое количество статей, посвященных конвенции, в одной из них говорилось следующее: «Заявление о том, что в результате затянувшихся переговоров в Санкт-Петербурге соглашение между Великобританией и Россией было подписано там же в субботу британским послом и российским министром иностранных дел, будет, как мы полагаем, с глубоким удовлетворением воспринято всеми разумными англичанами». На мой взгляд, это утверждение о «разумности» тех, кто одобряет такой шаг, явно свидетельствует и о наличии несогласных. Далее, в этой же статье автор подчеркивает важность подписания документа, говоря о том, что соглашение - плод длительных попыток британской дипломатии. «В течение многих лет и при сменявших друг друга правительствах англо-русское соглашение составляло одну из главных целей британской дипломатии,» - отмечает журналист. Так в очередной раз читатели убеждались в том, что подобный шаг - не прихоть, а назревал уже давно.

Сохранились и некоторые другие тенденции, проявившиеся еще во время ведения переговоров между странами. Например, описание реакции российской прессы на заключение конвенции, которая, к удовлетворению британских журналистов, была весьма благожелательной. «Общий тон комментариев, даже радикально настроенной «Руси», несомненно благоприятен», пишет автор статьи «Великобритания и Россия». В дальнейшем данный аспект повторялся - в конце сентября снова выходит статья с описанием материалов российской печати. Журналист комментирует статью «Нового времени», содержащую мягкий ответ на предположение в «Таймс» о существенной роли конвенции в деле предотвращения интервенции в Персию. После этого в газете уделено внимание более подробному пересказу положительной реакции прочих изданий на Антанту. Надо сказать, что подобное потепление отношений между периодическими изданиями имело взаимный характер, и отечественные газеты, также как и английские, с 1905 года начали публиковать статьи, продвигающие полезность для России сохранения статуса-кво. В целом это стало одним из средств достижения «разрядки» в отношениях между странами, после же заключения конвенции, подобная тенденция находила свое логическое продолжение.

Конечно же, соглашения с самодержавной Россией не могло не вызвать и недовольства, что понятно уже из статей настроенного в пользу англо-русского сближения «Таймс». Так например, свое несогласие выражал ряд видных публицистов, в том числе А. Вамбери, ранее выступавший за выжидательную позицию по отношению к переговорам. Он написал статью в журнале «Найнтин сентури энд афтер», в которой указывал на то, что конвенция нарушает права и территориальную целостность Персии, Афганистана и Китая, а также играет на руку не только российской, но и германской агрессии. Подобные опасения того, что Россия может воспользоваться уступками со стороны Великобритании, также можно считать вполне оправданными, особенно, если учитывать столь долгую историю противостояния двух держав. Однако мир менялся, и с момента заключения договора в Великобритании постепенно появляется интерес и симпатия к своему новому партнеру, что подтверждают также некоторые исследователи. Так, в английских университетах открываются программы по изучению России (1906), появляются такие издания, как «Рашн ревью» (1912), в дальнейшем организовываются взаимные дружественные визиты парламентских делегаций. Однако подозрительность существовала в Англии вплоть до 1914 года и «реабилитация» России в глазах англичан произошла лишь после начала Первой Мировой войны.

Теперь можно подвести некоторые итоги данной главы.

Можно выделить несколько основных мотивов, характерных для статей этого периода при обсуждении англо-российских отношений и перспективы заключения англо-русской Антанты. Один из главных из них - это попытки сгладить существовавшие противоречия между странами, и убедить читателя в том, что между Англией и Россией нет никакого соперничества (как это было в случае с Тибетом), а Россия потеряла возможность вести дальнейшую экспансию (как это было в случае с Монголией); напротив, всячески подчеркивалось, что сотрудничество это взаимовыгодное, и поможет не только установить мир в Восточной Азии, но и устранить другие угрозы - например, китайскую. Интересно также, что ничего не говорилось о немецкой угрозе, хотя в целом в прессе уже существовала тенденция считать Германию главной угрозой миру и спокойствию, как это было показано в предыдущей главе.

Весьма много внимания уделялось и Японии и ее месту в изменившейся обстановке. Конечно, авторы подчеркивали значимость Японии, как торгового и политического партнера Великобритании. Еще с 1905 года в газетах писали, что гарантом дальнейшего мирного состояния на Востоке является именно англо-японский союз. С течением переговоров, на протяжении 1906 - 1907 годов подчеркивалось, что в Японии всячески приветствуют Антанту Англии и России, что этот союз может лишь принести японцам чувство глубокого удовлетворения.

Большое место в статьях рассматриваемого периода, особенно в 1906 - 1907 гг. занимает оценка общественного мнения вообще. Это касается не только Японии, но и России. Так, авторы статей, особенно это касается «Таймс», неоднократно обращали внимание на благоприятную реакцию российской прессы, а также на симпатии различных слоев российского общества.

Говоря об оценке общественного мнения, конечно же, нельзя не заметить обзоры собственно английского общественного мнения в прессе. Очень часто обороты, используемые журналистами, их усилия обвинить в разжигании розни какие-либо учреждения, какие-либо другие газеты, не выражающие, якобы, общественного мнения, говорят о бурной дискуссии, существующий в этот период по вопросу сближения с Россией. На основании материалов прессы можно также сказать, что эта дискуссия имела место не только в 1905 году сразу после окончания войны, но и осенью 1907 года, уже после заключения англо-русской конвенции.

С другой стороны, материалы прессы свидетельствуют не только о существовании антироссийски настроенной части общества, но и о существовании некоторых обозревателей или журналистов, которые допускали возможность англо-русского соглашения еще до окончания русско-японской войны. Надо отметить, что подобные допущения делались порой в статьях, общий тон которых был весьма враждебен России. Однако даже полномасштабная война России против союзника Англии расценивалась зачастую как форс-мажор, или же как влияние Германии, желающей убрать Россию с европейского направления международных отношений (об этом говорилось в предыдущих главах). Таким образом, зачастую России все же оставляли пространство для примирения с Японией и, что важнее, с Англией.

Примечательно, что в некоторых случаях, на сторону либерального кабинета, проводившего курс на сближение, выступали и старые противники России, каким был А. Вамбери. Тем не менее, позиция этих общественных деятелей была все же очень подвижной, и зачастую менялась, как это было с тем же Вамбери.

Наконец, в прессе вырисовывался и образ нового внешнеполитического курса России, которому она должна была следовать для достижения полного взаимопонимания с Великобританией. На примере описания деятельности нового русского министра А.П. Извольского пресса формирует следующие ожидания от российской внешней политики: осторожность, стремление к переговорам и поддержанию мира, неприятие силовых методов решения конфликтов.

Параллельно с этим можно проследить и формирование в прессе новой модели отношения к внутреннему устройству России, а именно, к самодержавию. Раньше отсутствие у большинства населения Российской Империи прав и свобод было постоянным объектом критики совершенно разных изданий, а сама Россия признавалась по этой причине отсталой и варварской. Теперь же в некоторых случаях авторы пишут, что русская революция может вызвать плохие последствия для самой Великобритании, а также указывают, что англичане вполне способны понять, что у России есть свои религиозные и политические традиции, которые можно уважать. На мой взгляд, такое смягчение критики самодержавия являлось вполне логичным шагом, позволяющим улучшить взаимоотношения между странами и способствовать политическому сближению.

Также стоит отметить, что само заключение конвенции и ее ратификация не стали какими-либо «водоразделами» в общественной дискуссии, разве что привлекло дополнительное внимание к проблеме. Однако позиции сторонников конвенции и их тезисы сохранялись, точно также как сохранялись основные аргументы и противников сближения. В конце концов, Россия получила исключительно положительную оценку в глазах английского общества лишь с началом Первой Мировой войны, а до тех пор отношение к новому союзнику на Туманном Альбионе было противоречивым.



Заключение

В период с 1905 по 1907 года реалии международной обстановки существенно изменились. Наверное, самым существенным изменением в этот период стало прекращение соперничества между Россией и Англией и заключение между Лондоном и Петербургом соглашения по поводу спорных вопросов, касающихся Азии. За эти три года страны прошли от состояния крайней враждебности (в период русско-японской войны) до фактического достижения единой позиции по многим проблемам международных отношений. Конечно, «разрядка» отношений не являлась абсолютно уникальным примером в истории взаимоотношений двух стран конца XIX - начала XX вв. Существовали примеры урегулирования территориальных споров, создания двусторонних приграничных комиссий и т.д. Да и первые попытки наладить контакт между странами с тем, чтобы в итоге заключить соглашение можно отнести еще к довоенному периоду. Однако именно русско-японская война и ее последствия привели к беспрецедентному сворачиванию российской экспансионистской политики, что по-настоящему открыло дорогу для прочного сближения с Британской империей.

Пресса в эти годы весьма явно отразила смену реалий политики Великобритании. В 1905 году, особенно до окончания русско-японской войны, в газетных и журнальных статьях еще сохраняются следы старого отношения. Так, Россия традиционно предстает как агрессор, в то время как ее противник, Япония, ведет оборонительную войну, сражается за правое дело, в конце концов, за свою свободу.

В то же время, стоит отметить, что и тогда в периодических изданиях можно обнаружить признаки будущей смены отношения к России. Так, вина в развязывании войны, которая, конечно, является агрессией России, все же возлагается на небольшую группу местных русских чиновников, которые действовали в своих «корыстных интересах». Кроме того, повторяются мотивы о том, что Россия сбилась с пути (когда начала экспансию в Азии), и вина в этом ложилась на каких-то внешних недоброжелателей, будь то Германия или Наполеон Бонапарт. Из этого следовало, что Россия может «исправиться» и помириться со своими настоящими союзниками (имеется ввиду, конечно, Англия), и для этого ей необходимо было сделать основным направлением своей внешней политики Европу (тем более, что Россия - европейская страна), вернуться к проблеме проливов, долгое время волновавшую русских правителей. Любопытно, что вопрос о проливах был действительно поставлен на англо-русских переговорах о конвенции, пусть пока и предварительно.

В этом плане Портсмутский мир, который принес России не так много потерь (особенно по сравнению с тем, что требовали в английской прессе), мог вызвать недовольство такой легкой участью России. Поэтому после его заключения журналисты и обозреватели часто пытались убедить своих читателей в том, что и существующие условия вполне достаточны для того, чтобы Россия на долгие годы забыла об экспансии в дальневосточном регионе. Так не только смягчалось разочарование от не столь значительных приобретений Японии, но и подготавливалась почва для убеждения в исчезновении «русской угрозы» на Дальнем Востоке.

В следующем году тон изданий при описании внешнеполитических акций России практически полностью меняется. Это касается, прежде всего, русского присутствия на Дальнем Востоке после войны. В прессе появляется тенденция положительно оценивать русскую политику в Маньчжурии и остальном Китае (это касается русско-китайских переговоров о таможне и процесса вывода русских войск из Маньчжурии), а также всячески отрицать соперничество стран в Тибете, русскую экспансию в Монголии и китайском Восточном Туркестане. В газетах решительно отвергается возможность России что-либо противопоставить Англии в Тибете и Японии в Монголии. Более того, соперничество в изображении прессы становится выгодным только определенному узкому кругу лиц. Само противостояние с Россией - это уже не вопрос обороны Индии и сохранения «Империи», а скорее авантюра, в то время как интерес государства теперь - сохранение статуса-кво.

В дальнейшем статей, посвященных русскому присутствию на Дальнем Востоке, становится все меньше, что может свидетельствовать и о потере у публики интереса к «русской угрозе». С другой стороны, это может свидетельствовать и о «замалчивании» пусть и слабого, но противоборства, с целью не допустить распространения среди масс идей шовинизма и неприятия России.

Весьма сильно за рассматриваемый период изменилось отношение британской прессы и к перспективе заключения соглашения с Россией. Если в 1905 году подобная идея довольно часто отвергалась (даже если авторы допускали сотрудничество, именно подписание договора представлялось им весьма маловероятным), то в 1906-1907 годах этой проблеме издания уделяют все больше внимания. Перспективное «согласие» между странами описывается, как устраивающее всех (и японцев, и русских), имеющее благую цель (достижение устойчивого мира в Азии).

В этом контексте полностью меняется и традиционный тезис английских СМИ о «русской угрозе» жемчужине Британской империи - Индии. Несмотря на некоторые осторожные статьи, указывающие на стратегическое значение железной дороги в русском Туркестане, все же в прессе предпочитали писать о том, что Россия не только не угрожает Индии, но и никогда не планировала индийский поход. Опять же, учитывая длительное соперничество в Средней Азии и былую убежденность газет и журналов в существовании российской угрозы Индии, можно сказать, что смена курса имела своей целью изменить устоявшееся отношение к России, а значит, общественное мнение не было в такой степени солидарно с правительством, как это пытались показать в «Таймс».

Более того, после подписания англо-русской конвенции недовольство подобным шагом в обществе только возросло. Об этом свидетельствует не только публикации таких изданий, выступающих за внешнеполитический курс министра иностранных дел Э. Грея, каким, являлась, например, «Таймс», и в которых несогласные с конвенцией фактически оказывались «неразумными» англичанами, но и статьи с прямой критикой соглашения. Надо отметить, что такие критические статьи появлялись в том числе под авторством тех, кто еще недавно призывал не судить о конвенции преждевременно, защищая таким образом правительство. Все это свидетельствует об активной дискуссии в обществе по поводу заключенного соглашения и отсутствии общей позиции по данному вопросу в том числе и после подписания конвенции, когда, казалось бы, Россия и Британия фактически стали партнерами на внешнеполитической арене.

Таким образом, несколько преждевременно говорить о полноценной смене отношения к России с началом переговоров и даже с подписанием конвенции - несмотря на то, что ориентация некоторых изданий менялась, потребовалось еще весьма длительное время, чтобы и отношение в самом обществе к новому союзнику Великобритании также изменилось. Реалии политики не могут быстро поменять устойчивый образ страны, даже если весьма старательно доказывают обратное. Как указывают исследователи, споры относительно целесообразности сближения с Россией существовали вплоть до Первой Мировой войны, и здесь существенную роль играло сохранение в России институтов, которые вызывали устойчивое отторжение. К таким институтам можно отнести, например, автократическую систему власти.



Список использованных источников и литературы.

Список использованных источников.

Материалы газеты.

1. The Times. 1905-1907.

1. The Battle of Mukden. // The Times. 1905. March 9. P. 9.

2. The Times. 1905. March 9. P. 9.

3. The Battle of Mukden. // The Times. 1905. March 11. P. 12.

4. The Times. 1905. March 15. P. 9.

5. Peace prospects. // The Times. 1905. April 1. P. 5.

6. The Battle of Mukden as seen by the Japanese. // The Times. 1905. April 25. P. 9.

7. The Question of Peace. Feeling in St. Petersburg. // The Times. 1905. May 23. P. 5.

8. Admiral Togo's Victory. // The Times. 1905. June 8. P. 5.

9. Peace prospects. Feeling in Russia. // The Times. 1905. June 13. P. 3.

10. The Indemnity Question. // The Times. 1905. June 13. P. 3.

11. Japanese Press distrustful. // The Times. 1905. June 14. P. 5.

12. The Times. 1905. July 31. P. 7.

13. The Times. 1905. August 9. P. 7.

14. The Times. 1905. August 11. P. 8.

15. The Times. 1905. August 16. P. 7.

16. The Peace conference. The Japanese and their terms. // The Times. 1905. August 21. P. 3.

17. The Times. 1905. August 22. P. 7.

18. The Times. 1905. September 2. P. 7.

19. The Times. 1905. September 6. P. 7.

20. Russia and the Far East. // The Times. 1905. September 18. P. 3.

21. Russia's Future Foreign Policy. // The Times. 1905. October 27. P. 6.

22. The new Chinese army. // The Times. 1906. January 1. P. 4.

23. Great Britain and Russia. // The Times. 1906. January 1. P. 5.

24. The Battle of Tsu Shima. Russian Admiral's imputation against England. // The Times. 1906. January 4. P. 3.

25. Colonial and Foreign Intelligence. // The Times. 1906. January 9. P. 5.

26. Anglo-Russian relations. // The Times. 1906. January 10. P. 5.

27. Colonial and Foreign Intelligence. The Powers After the Russo-Japanese war. // The Times. 1906. January 25. P. 5.

28. The Powers After the Russo-Japanese war. // The Times. 1906. January 25. P. 5.

29. Russo-Chinese Negotiations. // The Times. 1906. February 6. P. 6.

30. House of Commons. // The Times. 1906. March 21. P. 6.

31. Anglo-Russian relations. // The Times. 1906. April 3. P. 5.

32. Anglo-Russian relations. // The Times. 1906. April 7. P. 7.

33. Colonial and Foreign Intelligence. The Army in the Far East. // The Times. 1906. April 7. P. 7.

34. London, Wednesday, April 18, 1906. // The Times. 1906. April 18. P. 7.

35. Anglo-Russian relations. // The Times. 1906. April 24. P. 5.

36. Colonial and Foreign Intelligence. Anglo-Russian relations. // The Times. 1906. April 24. P. 5.

37. Anglo-Russian relations. // The Times. 1906. April 25. P. 4.

38. Count Lamsdorff's successor. // The Times. 1906. May 14. P. 5.

39. M. De Lanessan on Russian Foreign Policy. // The Times. 1906. May 17. P. 5.

40. Anglo-Russian relations. // The Times. 1906. May 24. P. 5.

41. Anglo-Russian relations. // The Times. 1906. June 27. P. 5.

42. The Russian Army in Manchuria. // The Times. 1906. June 30. P. 7.

43. Manchuria. The Customs Question. // The Times. 1906. September 6. P. 3.

44. Colonial and Foreign Intelligence. The Opening of Manchuria. // The Times. 1906. September 15. P. 5.

45. Russian Trade in Manchuria. // The Times. 1906. September 21. P. 4.

46. Russia and the Far East. // The Times. 1906. September 21. P. 9.

47. Colonial and Foreign Intelligence. The Russians in Manchuria. // The Times. 1906. September 28. P. 3.

48. The Manchurian Customs. // The Times. 1906. October 1. P. 5.

49. Manchuria after the War. The Customs question. // The Times. 1906. November 6. P. 5.

50. Colonial and Foreign Intelligence. Russia in the Far East. // The Times. 1906. November 27. P. 5.

51. The Russians in Manchuria. // The Times. 1907. January 26. P. 5.

52. Great Britain, Russia, and Japan. // The Times. 1907. March 7. P. 5.

53. The Government of Manchuria. // The Times. 1907. April 13. P. 7.

54. The Customs Question in Manchuria. // The Times. 1907. May 24. P. 3.

55. The Russian Strategic Position in Central Asia. // The Times. 1907. June 14. P. 14.

56. Russia and China. Manchurian Customs Question. // The Times. 1907. June 26. P. 7.

57. Russo-Chinese customs Agreement. // The Times. 1907. June 28. P. 5.

58. Russo-Japanese convention. Integrity of China to be maintained. // The Times. 1907. August 15. P. 3.

59. A. Vambery. The proposed Anglo-Russian agreement. To the editor of the Times. // The Times. 1907. August 31. P. 5.

60. Great Britain and Russia. // The Times. 1907. September 2. P. 7.

61. The Anglo-Russian Agreement. // The Times. 1907. September 2. P. 7.

62. The Anglo-Russian Agreement. // The Times. 1907. September 20. P. 3.

63. Manchurian Customs question. Agreement between Russia and China. // The Times. 1907. October 12. P. 5.

64. Japanese activity in Manchuria. // The Times. 1907. November 19. P. 5.

Материалы журналов.

1. The Fortnightly Review. 1905.

1. Chesterton G.K. Time's abstract and brief Chronicle. // The Fortnightly Review. 1905. Vol. 77. №460. April 1. P. 732 - 739.

2. Kinloch A. Russia's social and political Condition. // The Fortnightly Review. 1905. Vol. 77. №459. March 1. P. 418 - 427.

3. Price J. M. Mukden and after. Russian Apathy and insouciance. // The Fortnightly Review. 1905. Vol. 77. №460. April 1. P. 622 - 639.

4. Stead A. A Question of good Faith and National Expediency. // The Fortnightly Review. 1905. Vol. 77. №457. January 2. P. 140 - 149.

2. The Nineteenth Century and after. 1905 - 1907.

1. Eltzbacher O. The Collapse of Russia. The Indemnity due to Japan. // The Nineteenth Century and after. 1905. Vol. 58. № 341. July. P. 1 - 21.

2. Harrison A. F. The Collapse of Russia. Germany and Morocco. // The Nineteenth Century and after. 1905. Vol. 58. № 341. July. P. 34 - 42.

3. Hurd A. The Government and the Navy. // The Nineteenth Century and after. 1906. Vol. 60. № 357. November. P. 728 - 744.

4. Paul H. The new alliance. // The Nineteenth Century and after. 1905. Vol. 58. № 344. October. P. 513 - 523.

5. Pressense F. The Collapse of Russia. The Fall of M. Delcasse and the Anglo-French `Entente'. // The Nineteenth Century and after. 1905. Vol. 58. № 341. July. P. 22 - 33.

6. Vambery A. The Anglo-Russian Convention. // The Nineteenth Century and after. 1907. Vol. 62. № 370. December. P. 895 - 904.

3. The Quarterly Review. 1905 - 1906.

1. Great Britain, Russia, and Japan. // The Quarterly Review. 1905. Vol. 203. № 405. October. P. 599 - 611.

2. The naval Situation. // The Quarterly Review. 1906. Vol. 205. № 409. October. P. 307 - 333.

3. The war in the Far East. // The Quarterly Review. 1905. Vol. 202. № 402. January. P. 280 - 309.

Список использованной литературы.

1) Hughes, M. J., British Diplomacy, British Public Opinion, and the Anglo-Russian Rapprochement of 1907// Россия и Британия. На путях к взаимопониманию / Сост.: А. Б. Давидсон; отв. ред.: А. Б. Давидсон. Вып. 5. М. : Наука, 2010. С. 65 - 77.

2) Mackenzie J.M. Propaganda and Empire. The manipulation of British Public Opinion: 1880 - 1960. - Manchester: University Press. 1994.

3) Temple M. The British Press. Berkshire. McGraw-Hill Education, 2008

4) The Cambridge History of British Empire. Edited by J. H. Rose, A. P. Newton, E. A. Benians. In Eight Vols. Vol. III. 1959.

5) The Oxford History of the British Empire. Volume III. The Nineteenth Century. 1999.

6) Аветян А.С., Васюков В.С., Георгиев А.В., Грогрцевич С.С., Емец В.А., Игнатьев А.В., История внешней политики России: Конец XIX - начало XX века (От рус. - французского союза до Октябрьской революции). М.: Международные отношения, 1997.

7) Богомолов С. А. Развитие массовой культуры в Великобритании в XIX в. // Актуальные проблемы новой и новейшей истории. Сборник статей. Ульяновск. УлГПУ. 1995 С. 3 - 13.

8) Дронова Н.В. Россия и русские глазами британского журналиста: версия Арчибальда Форбса. // Россия и Британия. На путях к взаимопониманию / Сост.: А. Б. Давидсон; отв. ред.: А. Б. Давидсон. Вып. 5. М. : Наука, 2010. С. 133 - 141.

9) Журавлева В.И. Понимание России в США: образы и мифы. 1881 - 1914. М.: Изд-во Российского государственного гуманитарного университета (РГГУ). 2012.

10) Зашихин А.Н. Британские корреспонденты в России в начале XX века // Россия и Британия. На путях к взаимопониманию / Сост.: А. Б. Давидсон; отв. ред.: А. Б. Давидсон. Вып. 5. М. : Наука, 2010. С. 183 - 199.

11) Зашихин А. Н. «… Армия была хорошей, а система - плохой». Русская армия а Маньчжурии глазами английского военного корреспондента Мориса Бэринга. // История в подробностях: Научно-популярный журнал. №2 (44) (Русско-японская война). М.: 2014. С. 70 - 77.

12) Зашихин А. Н. «Глядя из Лондона». Россия в общественном мнении Британии. Вторая половина 19 - начало 20 в. Архангельск: Поморский международный педагогический университет, 1994

13) Зашихин А.Н. Британская Россика второй половины XIX- начала XX века. Архангельск: Солти. 2008.

14) Зотов О.В. О закулисной дипломатической «революции» 1907 г.: предыстория и подоплека Антанты. // Восток. Афро-азиатские общества: история и современность. №1/2010. Главный редактор В.В. Наумкин. М.: Наука. 2010. С. 217 - 220.

15) История дипломатии. Под ред. А.А. Громыко [и др.]. Изд. 2-е переработанное и дополненное. Т. II. Дипломатия в Новое время 1871 - 1914 гг. М.: Госполитиздат, 1963.

16) Королева О.В. Русско-японская война и ее последствия // Япония и современный мир. Гуманитарные исследования. Материалы Первой региональной научной конференции. - Владивосток: Изд-во Дальневост. Ун-та, 2008. С. 20-35

17) Лукоянов И.В. Россия на Дальнем Востоке в конце XIX- начале XX вв.: борьба за выбор политического курса: автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук. СПб.: Нестор-История. 2009.

18) Лунева Ю.В. Англо-русское соглашение 1907 года по рассекреченным документам из российских архивов. // Россия и Британия: (сборник) / Вып. 5: На путях к взаимопониманию. М.: Наука, 2010. С. 78 - 95.

19) Макаров В. А. «Проблема Китая» в общественной мысли Великобритании: Полемика на страницах английской прессы. 1898 - 1901 гг. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор Дронова Наталия Владимировна. РГПУ им. А.И. Герцена. СПб. : Изд-во Российского государственного педагогического университета (РГПУ). 2011.

20) Мамаева Т.Г. Итоги русско - японской войны 1904 - 1905 гг. для Китайско - Восточной железной дороги. // Дальний Восток России в системе международных отношений в Азиатско- Тихоокеанском регионе: история, экономика, культура. Третьи Крушановские чтения, 2006 г. Владивосток: Дальнаука. 2006. С. 119 - 122.