Размещено на http://www.allbest.ru/

Тыловой героизм женщин Казахстана в годы Великой Отечественной войны: повседневность и женские истории

Сактаганова З.Г., д. и. н., профессор

кафедры археологии, этнологии и Отечественной истории,

директор Центра этнокультурных и историко-антропологических исследований КарГУ им. Е.А. Букетова;

Абдрахманова К.К., к. и. н., доцент кафедры археологии, этнологии и Отечественной истории КарГУ им. Е.А. Букетова

Аннотации

Статья посвящена изучению тыловой повседневности женщин Казахстана в годы Великой Отечественной войны. На основе архивных материалов, периодической печати военных лет и воспоминаний женщин-ветеранов и тыла раскрывается роль женского труда в мобилизационной экономике Казахстана. Авторы, анализируя отдельные женские истории, попытались провести комплексный анализ повседневной жизни женщин в тылу. Авторы приходят к выводу, что жизненный уровень подавляющей части женского населения страны за годы войны катастрофически снизился. В течение всей войны условия труда и быта женщин оставались крайне тяжелыми, но во имя Победы женщинам пришлось мужественно переносить все трудности.

Ключевые слова: Великая Отечественная война, Казахстан, женщины, военная повседневность, тыловая повседневность, женские истории, уровень жизни.

The article is dedicated to the study of the rear everyday life of women in Kazakhstan during the Great Patriotic War. The article reveals the role of women's labor in the mobilization economy of Kazakhstan based on the archival materials, the periodical press of the war years and memoirs of women veterans and the rear. The authors try to conduct a comprehensive analysis of the daily life of women in the rear, analyzing individual women's fates. The authors come to the conclusion that the living standard of the overwhelming majority of the country's female population fell dramatically during the war years. During the course of the war, the working and living conditions of women remained extremely difficult, but for the sake of Victory, women had to face up to all difficulties with courage. Everyday life in the rear during the war makes it possible to reveal new pages of history, as well as to show the significance of heroism and sacrifice of Soviet women.

Key words: Great Patriotic War, Kazakhstan, women, military everyday life, rear everyday life, women's fates, standard of living.

Основное содержание работы

Великая Отечественная война на протяжении более 70 лет остается самым важным историческим событием в памяти народа. Реальность военной повседневности, которую с достоинством прошло и пережило наше старшее поколение, несмотря на свою временную специфику, не утрачивает по сей день своей актуальности, поскольку представляет собой пример преодоления тяжелейших ситуаций. Война не пощадила никого, жертвами стали не только мужчины, но и женщины, дети. В настоящее время в исторических исследованиях ученые стали проявлять наибольшую заинтересованность в изучении гендерной истории в военное время, а особенно роли и места женщины в тыловой повседневной деятельности, феномена выживания в экстремальных условиях военных лет. Женские образы становятся объектом пристального внимания историков. Ученых интересуют такие аспекты как психология и настроение женщин, поведенческие стереотипы, женский патриотизм и мужество, женские истории. Хоть и говорят, что у войны "не женское лицо", но именно на долю девушек и женщин выпало расставание с мужьями, братьями, сыновьями, мучительные переживания и ожидания вестей с фронта, тяжелая работа в тылу на промышленных предприятиях и в сельском хозяйстве.

К началу Великой Отечественной войны женщины представляли собой значительный социально-экономический, политический и культурный слой населения страны. Об этом свидетельствуют данные материалов Всесоюзной переписи населения за 1939 г. Известно, что на кануне войны общая численность женщин в СССР составляла 88,9 млн. человек, или 52,1% [1, с.21]. Из них удельный вес городских женщин составлял 32,9 %, сельских - 67,1% [1, с.43]. В годы Великой Отечественной войны женщины сыграли большую, а во многих отраслях даже определяющую роль.

Для полной реконструкции картины о советской женщине в годы Великой Отечественной войны, чтобы оценить ее героизм в тылу, ее жертвенность перед Родиной, необходимо, на наш взгляд, эту картину дополнить деталями ежедневной, обыденной жизни военной поры, ее повседневностью. В данной статье представлены материалы о женской тыловой повседневности на примере двух казахстанских областей: Карагандинской и Восточно-Казахстанской в 1941 - 1945 годах.

С началом Великой Отечественной войны произошло резкое изменение сложившихся пропорций распределения женского труда по отраслям народного хозяйства страны, где женщины стали составлять подавляющую часть трудоспособного населения. Политика государства с первых дней войны была направлена на решение всеобщего вовлечения трудоспособных женщин в общественное производство. Директивные документы подчеркивали необходимость масштабной подготовки женского населения для замены ими мужчин практически во всех отраслях производства. Женщины Казахстана работали на производстве, оказывали всевозможную материальную помощь фронту, участвовали в приеме и размещении эвакуированного населения, осуществляли шефскую работу в госпиталях, заботились о детях, потерявших своих родителей.

Рассмотрим статистические сведения Госплана об удельном весе женщин в промышленности в 1940 и 1944 гг. в СССР (табл.1)

Таблица 1 - Удельный вес женщин в отдельных отраслях промышленности в 1940 и 1944 гг. [2, с.146]

Как следует из материалов таблицы 1 труд женщин в СССР в годы войны во всех сферах на производства возрос существенно. Если в предвоенные годы удельный вес женщин среди промышленно-производственного персонала составлял 41%, среди рабочих 42,9%, то к 1944 г.53,5 и 54,3 % соответственно. Резкий рост удельного веса женщин наблюдался в тяжелых отраслях промышленности - металлообрабатывающая, угольная, металлургия, химическая.

Война потребовала скорейшей перестройки всей промышленности страны на военный лад, особенно те предприятия, которые выполняли заказы фронта. Поэтому вся жизнь Карагандинской и Восточно-Казахстанской областей были подчинены интересам обороны страны. Караганда - уголь, Балхаш, Восточный Казахстан - цветная металлургия.

Накануне войны на территории Восточно-Казахстанской области имелось более 150 промышленных предприятий, в их числе такие крупные, как Лениногорский свинцовый и Иртышский медеплавильный заводы, Лениногорский, Сокольный, Зыряновский, Белоусовский рудники, Лениногорская и Зыряновская обогатительные фабрики. Золотодобывающая и редкометальная промышленность была представлена двенадцатью рудоуправлениями. На Рудном Алтае главное внимание уделялось цветной металлургии. Вся ее продукция шла на фронт. К примеру, в механических мастерских Лениногорского полиметаллического комбината был создан специальный цех по выпуску боеприпасов и т.д. [3, с.10]

В Караганде было построено и введено в строй 20 шахт и 3 угольных разреза. За 4 года войны в Карагандинском угольном бассейне было добыто 45,8 миллионов тонн угля. Большую роль сыграл Балхашский горно-металлургический комбинат. В целом по Казахстану за годы войны в отрасли цветной металлургии было введено в действие 25 новых рудников, шахт и обогатительных фабрик. Была создана новая отрасль промышленности - черная металлургия, ставшая основой для развития машиностроения [4, с.454]

25 июня 1941 года областными комитетами партии были посланы городским и районным комитетам партии закрытые письма с подробным разъяснением о принятии необходимых мер в связи началом войны с фашистской Германией. Городскими и районными комитетами партии приняты ряд конкретных мероприятий. В частности, Кировскому РК КП (б) К Восточно-Казахстанской области было поручено "в целях обеспечения бесперебойной работы тракторов, комбайнов, автомашин в случае призыва в РККА мужчин, предложено директорам МТС, предприятий, председателям колхозов немедленно приступить к обучению женщин и девушек, трактористок 250 человек, комбайнеров 100 человек, шоферов 50 человек, без отрыва от производства, чтобы обеспечить полную замену [5, с.15-16].

На смену ушедшим, на фронт рабочим становятся их матери, жены, дочери, овладевая сложными профессиями бурщиков, крепильщиков, трактористов, водителей, в довоенное время составляющих монополию мужского труда.

По состоянию на 1 октября 1941 года в рудниках Лениногорского рудоуправления непосредственно на подземных работах работало уже 37 % женщин, из них в качестве бурщиков и крепильщиков 85 человек, успешно осваивающих и уже перевыполняющих нормы выработки" [5, с.36].

На промышленных предприятиях Усть-Каменогорска к октябрю 1941 г. из общего количества рабочих в 4941 чел. женщины составляли 2213 чел., или 44,7%. Для сравнения, по состоянию на 1 июня 1941 г. количество женщин было всего 488 чел., то есть за пару месяцев их количество возросло в 4,5 раза [3, с.13].

На Лениногорском свинцовом заводе с началом войны количество женщин возросло с 350 до 860 чел., то есть в 2,4 раза. [5, с.38].

тыл женщина ветеран казахстан

На Иртышгрэсстрое до войны по квалификации печников и каменщиков работали только мужчины, c началом войны - исключительно женщины. На строительстве Усть-Каменогорской ГЭС во время войны количество женщин возросло в 2,5 раза и составило в ноябре 1944 года 80% от всех работающих. Почти 700 женщин овладели специальностью бетонщиц, слесарей, электромантеров, машинистов и т.д. [6, с.165]

В 1942 г. на предприятиях Восточно-Казахстанской области было обучено 5342 человека, из них женщин 2829, или 52,9 %. [7, с.93].

В целом, по Восточно-Казахстанской области если в начале 1941 года на предприятиях удельный вес женщин составлял 45 % от всех работающих, то к концу года - 54,3 %. В последующие годы удельный вес женщин на некоторых предприятиях возрос до 80% (предприятия Усть-Каменогорска, рудники Лениногорска и др.) [6, с.164]

Страницы периодической печати пестрели фотографиями и очерками о женских героических подвигах в тылу. К примеру, "Лениногорская правда" писала: "На Сокольном руднике сложной работой бурщика овладели Валентина Злонова и Анна Давыдченко. Их инициативу подхватили горняки всего рудника. На 7 участке самостоятельно уже работают бурильщиками К. Николаенко, М. Храмцова, Е.Е. Феоктистова. Все они перевыполняют нормы. Взрывниками раньше работали только мужчины. Теперь на руднике взрывники одни женщины. Особенно хорошо работают Л. Усольцева, З. Абакумова. Многие из женщин стали квалифицированными машинистами. Лучшие из них - Шевченко Наталья, Дудина Анна, которые выполняют сменные задания на 200 процентов" [8].

Труд женщин был действительно героическим. Вспоминает жительница г. Усть-Каменогорска Вера Ивановна Морева: "Женщины двигали от шахт до обогатительной фабрики вагонетки, груженные рудой. По одной женщине на каждую вагонетку. Надо было в начале хорошо поднапрячься, чтобы сдвинуть груз с места, а дальше по рельсам уже легко шел…. Это днем, а вечером отправлялись добывать пропитание. За 30-40 км. от рудника мы собирали в поле колоски. Обратно ночью возвращались. А есть так хотелось, что здесь же зерно и жевали. Однажды по весне отравились. Спасибо соседке-казашке, молоком отпоила" [7, с.21].

С момента начала войны большую работу по пропаганде привлечения женщин в тяжелый труд осуществляли местные партийные организации. К примеру, партийной организацией Лениногорского рудоуправления за 5 месяцев войны было подготовлено 704 женщины по различным профессиям: бурщиков 85 человек, машинистов электровозов - 35, машинистов подъемников - 17, взрывников - 24, лаборантов - 37, классификаторов - 12 [3, с.13].

Большой вклад в развитие промышленности был внесен женщинами Центрального Казахстана: из 24 тысяч человек, трудившихся в цветной металлургии, 9 тысяч были женщины (40%). На Карсакпайском медеплавильном заводе было обучено 628 женщин, к концу 1943 года должности старших флотаторов занимали исключительно женщины. [9, с.54]

За годы войны количество женщин в промышленности Карагандинской области выросло с 8800 человек до 25591, то есть, почти в 3 раза (на 290%). Причем значительный рост произошел в таких отраслях и сферах, как цветная металлургия - с 27,5 до 40,2 %; промышленная кооперация - с 46 до 74,5%. [10, с.122]

Высокий удельный вес женского труда и в Карагандинской области: например, в 1941 году в целом по Казахстану в угольной промышленности женщины составляли 24%, в Карагандинской области их доля среди шахтеров - более 50%. По комбинату "Карагандауголь", то в 1941 году женщин в системе комбината работало 4455, а в 1945 году - уже 18149 человек. В 1941 году на подземных работах было занято 980 женщин, причем навалоотбойщиц не было ни одной, по забою работало 126 человек, инженерно-технических работников - 10 человек, десятников - 4 человека; в 1945 году женщин на подземных работах было задействовано 4436 человек, в том числе по забою 2450 человек, из них навалоотбойщиц - 935 человек, инженерно-технических работников - 68 женщин, десятников - 126 человека [11, л.59-60]. Цифры четко демонстрируют, насколько велик рост женщин в системе угольной промышленности, причем рост не только количественный, но и качественный - женщины и девушки осваивали профессии, требовавшие высокой компетенции и знаний.

Многие женщины, освоив "мужские" профессии, не только выполняли, но и перевыполняли производственные нормы с первых дней войны. В газете "Большевик Алтая" в 1943 г. было опубликовано письмо-обращение бурильщицы участка № 1 Зыряновского рудника Галины Набокиной: "Провожая мужа на фронт, я дала ему наказ: "Бей крепче фашистских гадов, я тебя не подведу, буду трудиться по-стахановски. Слово свое я сдержала. За котороткое время овладела перфоратором, сейчас работаю самостоятельно. В январе производственную норму выполнила на 110 процентов" [12].

На страницах этой же газеты передовая бурильщица Зыряновского рудника Мария Яковлева писала: "Когда бурильщик Алексей Верещагин уходил на фронт, на его место встала я. Передавая перфоратор, он мне сказал: "Работайте, девчата, по-стахановски, давайте фронту больше металла, а мы на фронте будет бить фашистов". Наказ Алексея я выполнила. Ежемесячно свою норму выполняла на 106-110 процентов [13]

Флотатор Лениногорской обогатительной фабрики комсомолка Мария Лукьянова своим усердием добилась рекордного извлечения металла из руды - 3,6% по свинцу и 2,5% по цинку, то есть выдавала концентрат с содержанием свинца на 15,6% и цинка - на 2% выше нормы. За свои подвиги Указом Президиума Верховного Совета СССР в июле 1942 г. она была награждена медалью "За трудовое отличие". Повторяя ее подвиги флотаторы Балхашского медеплавильного завода Москальченко, Захарова, Бредюк и Безменова добились повышения извлечения меди на 1,5-2%. Бригада Захаровой давала экономии меди до 4 500 кг в месяц" [14, с.395-396].

Небывалый патриотизм был характерен для сельских тружениц. С первых дней войны на страницах газеты Большевик Алтая было опубликовано обращение трактористок женской тракторной бригады Заульбинской МТС ко всем женщинам Восточно-Казахстанской области: "Женщины, грозное время теперь наступило. Надо и врага бить и урожай убирать. Мужчины идут в бой, а кто будет красным воинам хлеб, мясо, сено и овес доставлять. Мы, колхозницы! Призываем взять руль и штурвал из рук мужчин, уходящих на фронт. Не можем же мы, колхозные женщины, допустить, чтобы машины простаивали" [15]. После этого обращения более 600 женщин сели за руль тракторов и комбайнов, среди них не мало было казашек. Из 2800 трактористов и 750 комбайнеров, подготовленных в 1943-1944 гг. 90% составляли женщины. К концу войны в сельском хозяйстве Восточно-Казахстанской области было занято свыше 45 тысяч женщин, в том числе 12 тысяч в животноводстве.

В письме-обращении колхозниц сельскохозяйственной артерии "Красные горные орлы" Урджарского района Семипалатинской области труженицы призывали "… Трудиться за двоих и троих. Мы установили новый распорядок рабочего дня - трудиться от зари до зари, а женщины - без остановки круглые сутки. Мы рассчитываем свою работу не на месяцы и недели, а на часы и минуты. Те нормы выработки, которые были достаточны в мирное время, теперь нас удовлетворить не могут. Мы решили повысить нормы по все работам на 20 - 50 %" [16].

О роли женщины на руководящей должности в годы войны можно судить по статистическим данным. Только по Катон-Карагайскому райкому партии за все время войны на руководящую работу было выдвинуто 146 женщин. Из них 11 возглавляли сельские Советы, пятеро - колхозы, 60 - бригады и фермы, 71 была избраны членами правления, а также 47 женщин, став механизаторами, взяли в руки почти весь тракторно-комбайновый парк [17, с.17]. Такая же динамичная картина была характерна повсеместно.

Вспоминает ветеран труда г. Усть-Каменогорска Насима апа: "За долгие годы войны у всех нас руки были в мозолях от непосильного труда, незаживающие раны на теле и в душе. Хотя и солдаты вернулись не с прогулок и за эти годы нажили не меньше ран телесных и душевных, мы ждали, что пришедшие с фронта снимут тот груз тягот, упавший на женские плечи. Я работала уже с двенадцати лет. Впряглась вместе с четырьмя рабочими волами, которые по весне тащили плуг, по осени - в коробе двухколесной тележки зерно с комбайна. Бывало, эти сильные и выносливые животные валились с ног, и было невозможно никакими "уговорами" поднять их. Бывало также, что тележка с зерном опрокидывалась, и никакие девичьи слезы не могли помочь этой беде" [3, с 557].

Женский организм подвергался колоссальным нагрузкам, в значительной степени истощая свои природные ресурсы. Однако в годы войны, как свидетельствуют многочисленные факты, женщины в абсолютном большинстве своем даже не задумывались о негативных последствиях такого физического перенапряжения. На первое место в их повседневной жизни вышли идеалы защиты Родины от врага, оказание помощи Красной армии, максимальная жертвенность во имя Победы.

Но тяжелые, прежде всего, мужские профессии, сказывались на здоровье женщин, способствовали высокой заболеваемости и смертности в силу некоторых биологических особенностей женского организма. У них наблюдалась повышенная чувствительность к свинцу и ртути, раньше развивалась вибрационная болезнь, при подъеме тяжестей быстрее начинались болезни опорно-двигательной системы и нервно-мышечного аппарата. Вспоминает сторожил г. Усть-Каменогорска В.И. Морева: "Те, кто работал на шахтах болели силикозом. И после войны мало кто из них долго прожил. Что там было говорить о каких защитных условиях, если вольфрам обрабатывали на дому. Я однажды большой кусок на отвале нашла, килограммов пять-шесть, так уж мне посчастливилось. Дома мы его толкли, обжигали в печи, отсеивали. За это давали нам боны, на них в магазине можно было что-то купить" [7, с.22].

Однако, власти старались улучшать существующий производственный быт. По вопросам производственно-технологической дисциплины и техники безопасности ВЦСПС обязывал ЦК союзов и заводские комитеты обеспечить строгое и безоговорочное соблюдение норм охраны труда. В июле 1942 года вышел Приказ Наркома торговли СССР об улучшении питания, увеличивалась норма расходов крупяных и макаронных изделий, требовалось выделять белье, одежду и обувь для продажи юношам и девушкам [18, л.18]. Так, 21 января 1944 года Президиум ВЦСПС принял "Положение об общественном инспекторе по охране труда", по которому инспекторы обязаны были, в частности, строго следить за соблюдением охраны труда женщин [19, с 105]. Нуждающимся семьям старались выдавать пособия, например, 2 октября 1943 года было решено выдать Корниенко Анне Григорьевне единовременное пособие тысячу рублей из средств единовременного пособия семьям военнослужащих при облисполкоме [20, л.84].

Несмотря на это, во время работы в годы войны нарушались правила техники безопасности, поскольку считалось, что в тылу, как на фронте, потери неизбежны. Согласно Постановлению НКТ СССР от 14 августа 1932 года, для женщин старше 18 лет устанавливались следующие нормы переноски тяжестей: ручная переноска по ровной поверхности - 20 кг на человека, на одноколесной тачке - 50 кг, на 3-х или 4-х ручных тележках - 100 кг, на вагонетках по рельсам - 600 кг. Безусловно, что никакие нормы техники безопасности в военные годы не учитывались. Например, по воспоминаниям Петровой Антонины Егоровны "в шахту спускались с грузом пешком: лопата, кайло, лампа, глина и запалы (всего по 40 килограмм)" [21, л.3].26 июня 1941 года режим рабочего времени был ужесточен в Указе Президиума ВС СССР "О режиме рабочего времени рабочих и служащих в военное время": "Предоставить директорам предприятий промышленности, транспорта, сельского хозяйства и торговли право устанавливать с разрешения Совнаркома СССР как для всех рабочих и служащих предприятий, так и для отдельных цехов, участков и групп рабочих и служащих обязательные сверхурочные работы продолжительностью от 1 д 3 часов в день. Лица, не достигшие 16 лет, могут быть привлечены к обязательным сверхурочным работам продолжительностью не более 2 часов в день. Не могут быть привлечены к обязательным сверхурочным работам беременные женщины, начиная с шестого месяца беременности, а также женщины, кормящие грудью, - в течение шести месяцев кормления…". [22]

Рабочий день увеличился с 7 до 8 часов, но это официальные цифры, например, согласно воспоминаниям Олейник Александры Игнатьевны, "специальность наша была такова: крепильщиком, бурильщиком, навалоотбойщиком и каталем, нагружали и по 24 тонны, работали по 12-14 часов, иногда и без выходных" [21, л.8]. Произошел переход на семидневную рабочую неделю, был введен запрет на самовольный уход из учреждений и с предприятий, усилилась ответственность за выпуск недоброкачественной продукции.

Неудовлетворительные условия были и по снабжению спецодеждой, выдавалась она крайне низкого качества: молескиновые костюмы (летние), рукавицы, брезентовые ботинки на деревянной подошве, которые через 15 дней приходили в негодность. Следовательно, рабочие угольного бассейна оказывались в чрезвычайно тяжелом положении. Отсутствие одежды порождало невыходы на работу в течение определенного срока, что подтверждается архивными документами. Например, в феврале 1943 года на шахте № 31 из прибывших в декабре месяце мобилизованных рабочих вследствие отсутствия одежды не работали 74 человека. Установлены не единичные случаи, когда рабочие из-за отсутствия обуви ноги обвертывали тряпками: выданные им одеяла резали на портянки и обвертывали ими ноги, голову и в таком виде являлись на работу. Зимой были отмечены случаи обморожения [23, л.7-11].

Плохие условия на производстве и в быту нередко служили причиной нарушения трудовой дисциплины и текучести кадров, поэтому в документах часто встречаются факты "трудового дезертирства", по ним принимаются жесткие меры. В Карагандинской области было осуждено во второй половине 1940 года - 10316 человек, в первом полугодии 1942 года - 8366, в первом полугодии 1944 года - 4202 человека. Как видно, в начале 1940-х годов было большое количество инцидентов "трудового дезертирства", но в военное время идет уменьшение наказания по данной статье. За пять лет количество дел по вопросам "трудового дезертирства" уменьшилось в 2,5 раза [24, л.40]. Причины носят двойственный характер: с одной стороны, волна всеобщего энтузиазма и патриотизма, с другой, ужесточение законодательства по данным фактам. Но если репрессивные меры военного времени помогали справиться с нарушениями дисциплины, то удержать работников на производстве из-за тяжелейших условий работы было намного сложнее - только с августа 1941 по июнь 1942 года с шахт Караганды ушло около 1000 женщин.

В годы Великой Отечественной войны на плечи женщин была взвалена нелегкая ноша. Однако, не стоит забывать, что помимо этого женщины жили в тяжелейших бытовых условиях - такова была реальность женской повседневной жизни. Элементарно - "нечего есть", "нечего одевать", "некогда и негде спать" и т.д. - с этим приходилось жить и мириться. Ежедневные хлопоты, насущные повседневные проблемы, а также сама война очень сильно сказывались на душевное состояние женщины. Однако, мысль о том, что нужно "перетерпеть" и "все пройдет" помогала бороться и выживать. Рассмотрим эти проблемы на примере отдельных аспектов повседневной жизни.

В годы Великой Отечественной войны одной из самых сложных повседневных проблем, от решения которой нередко зависела здоровье, и даже жизнь женщин и их семей, был продовольственный вопрос. Серьезной проблемой являлось полноценное и здоровое питание жителей Центрального Казахстана. Безусловно, что война резко изменила ситуацию в продовольственном обеспечении. Эта ситуация была везде: в семейной повседневности, в общепите, во всех учреждениях здравоохранения. В справках детского санатория шахты имени Кирова фиксировалось: "Питание детей однообразное с преобладанием углеводов. Молоком полностью не обеспечиваются. Мясо, жиры, сахар получают с перебоями" [25, л.338].

Резкое сокращение основных продуктов шло по всем наименованиям, в частности, по Казахстану произошло сокращение поступления сахара в 8,5 раз, кондитерских изделий в 15 раз. Цены на колхозных рынках превысили довоенный уровень в 10-15 раз [4, с.516].

Таблица 2 - Валовой сбор основных сельскохозяйственных культур в СССР (млн. т.) [26, с.258]

Таблица 3 - Производство продуктов животноводства в СССР (тыс. т.) [26, с.259]

Согласно приведенным таблицам 2 и 3, в Советском Союзе производство основных видов продуктов упало во время войны в несколько раз. Например, валовой сбор зерновых в 1945 году сократился по сравнению с довоенным периодом в 2 раза, картофеля - в 1,3 раз. Мяса в стране стали производить почти в 2 раза, а яиц - в 2,5 раза меньше, чем в мирное время [26, с.259].

В условиях дефицита продовольствия с 3 ноября 1941 года в Карагандинской области введены продовольственные карточки на хлеб, сахар и продовольственные товары. По сравнению с другими областями КазССР Карагандинская область имела свои особенности - это введение карточной системы не только на хлеб и сахар, но и другие продовольственные товары: мясо, рыба, жиры, крупы, макароны и проч., а в условиях угольной промышленности, цветной металлургии и разнообразные нормы снабжения рабочих, ИТР и служащих [27, л.29].

С карточной системой была связана система поощрений и наказаний. Рабочим, совершившим прогул, с момента вынесения решения суда и до отбытия наказания в порядке исправительно-трудовых работ на предприятии выдавались хлебные карточки по сниженным нормам: на 200 гр. на тех предприятиях для рабочих, которым была установлена норма 800 грамм и более и на 100 гр. на всех остальных предприятиях [27, л.132]. И наоборот, работники, занятые на тяжелых работах, получали повышенные нормы питания. Например, рабочим, строившим канализацию Караганды, выдавали на 300 грамм хлеба в день больше [28, л.15].

Аналогичная ситуация сложилась и в Восточно-Казахстанской области.А. Коровина: "Хлеб отпускали два продавца. Одна отрезала талоны и принимала деньги, другая устанавливала нужный вес на рычажных весах и работала ножом. Нож для резки хлеба - это настоящее изобретение того времени. Прилавок обвивался большим железным листом. В нем делалась прорезь поперек. В этой прорези ходил нож, похожий на пилу, только остро отточенный и отполированный. Одним концом он соединялся целой системой шарниров и пружин внутри прилавка. Наружу выглядывала только удобная ручка. Буханка хлеба фиксировалась удобным бортиком. Вжик! Вжик! - пел свою короткую песню нож. Трудно было оторвать взгляд от этого изобилия хлеба! Кто работал на комбинате получал высокую норму - по 600 граммов хлеба. А у нас в семье всего четыре человека, да и рабочих карточек всего только две. Так что меньше буханки получается". [7, с.57-58]

Правда, для многих женщин, которые находились на иждивении своих работавших мужей, имевших отсрочки от призыва в армию, нормы отпуска продуктов были незначительными, находившимися на грани полуголодного существования. Так, в целом по усредненным союзным показателям, иждивенки получали всего 400 г хлеба в день, а сахара полагалось всего 400 г на месяц. В сельской местности ситуация выглядела еще более трагично, поскольку карточная система здесь на протяжении всей Великой Отечественной войны не действовала. Следовательно, сельские женщины были лишены даже минимального нормированного снабжения продуктами питания и должны были самостоятельно решать проблему обеспечения ими и себя, и членов семьи.

Многочисленные послевоенные воспоминания женщин, которые в годы войны находились в детском возрасте, а также документальные материалы наглядно и убедительно свидетельствуют о различных способах и путях выживания людей. Вспоминает ветеран труда Л. Зеберг, которая всю жизнь проработала в Риддерских шахтах: "А как мы работали? Зима, зверский холод, а мы в железном ящике вагона лопатим смерзший уголь, который тут же идет в дело. И нет поблизости от путей какого-то теплого уголка, где можно было чуток передохнуть, согреться горячим чаем. Кипятка даже не было. Обеды - сваренная картошка в "мундирах" - в сухую, тут же в вагоне-углярке. О картошке, вообще-то надо сказать особо, поскольку она нам помогла выжить. Ничего больше из овощей здесь не росло, поэтому все сотки, которые полагалось на "душу населения", засаживались картошкой. И готовилась она, милая, в пареном и жареном виде, сваренная в "мундирах" и запеченная на костре, растолченная в однородную массу, из которой потом делались "котлеты" [7, с.55].

В виду скудости питания, занятости населения на производстве, отсутствия бытовых условий (дров, керосина и т.п.) для индивидуального приготовления пищи, передвижением больших масс населения в связи с эвакуацией, перемещением предприятий и развертыванием новых строек, возросла роль общественного питания. Доля общественного питания во всем розничном товарообороте государственной и кооперативной торговли выросла с 13% до войны до 25% в 1943, то есть фактически в 2 раза. Только в 1943-1944 годах в Казахской ССР было открыто 2824 столовых [29, с.87].

Сложное положение складывалось со снабжением населения промышленными товарами. Производство самых необходимых вещей сократилось в несколько раз. Например, централизованные рыночные фонды на производство хлопчатобумажных тканей сократились в 1945 году по сравнению с 1940 годом в 5 раз; шерстяных - в 1,4 раз; чулочно-носочных изделий - в 7 раз; кожаной обуви - в 6,7 раз; резиновой - в 7,5 раз; керосина - в 7,4 раз. В годы войны люди ходили в старых залатанных валенках, обшитых резиной, в лаптях. Появилась обувь на деревянной подошве. Имевшиеся старые, порванные или сломанные вещи невозможно было отремонтировать, так как сфера бытового обслуживания, и так слабо развитая в мирное время, в годы войны фактически была сведена к нулю. Зачастую дети не посещали занятия в школах в связи с тем, что у них отсутствовала обувь и одежда.

Недостатки мобилизационной экономики особенно ярко проявились в сфере жилищного обеспечения населения. Условия жизни в военное время, жилые помещения были различными в зависимости от социальной группы. Партийная, советская номенклатура, хозяйственные руководители жили в лучших условиях - в квартирах, индивидуальных домах. Но для большинства населения основными видами жилья в городах и селах области являлись бараки, общежития, землянки, сараи и другие малоприспособленные помещения, но были также квартиры и индивидуальные дома. Условия проживания в бараках и общежитиях были далеки от нормальных. Например, жилой фонд предприятий "Карагандауголь" всего на 34,1 % состоял из капитальных зданий, остальные 65,9 % - постройки здания временного типа: каркасно-щитовые, саманные и землянки, многие из которых были построены в 1930-1933 годах и находились почти в полном разрушении. Порой на 1 человека, проживающего в квартире или общежитии треста "Карагандауголь", приходилось 2,9 кв. м. Не лучшим образом были обеспечены жильем и рабочие других предприятий Карагандинской области. Тогда как в СССР, согласно справке о состоянии жилищного фонда, в целом фактическая обеспеченность жильем в 1940 году составила 5,3 кв. м. на душу, то есть обеспеченность жильем в Центральном Казахстане была, в среднем, в два раза меньше чем по всей стране [31].

Из 20 общежитий ФЗО были радиофицированы только 10, а к остальным не была проведена линия. Семейные рабочие размещались в палатках, каркасно-засыпных бараках и в землянках: по 2-3 семьи в одной комнате. Капитальные дома были построены в основном в 1933-35 года и часто были непригодны для жилья. Землянки, которые были построены в 1941 году, вследствие непрерывного поступления подпочвенных вод использовались лишь частично. Уголь и воду в жилища, как правило, люди доставляли сами на себе [32, с.115-116].

Осложняла жилищную проблему и эвакуация, в Карагандинскую область было эвакуировано население из захваченных областей СССР, рабочие и специалисты угольной отрасли эвакуированных объектов промышленности. К 10 января 1942 года в Карагандинской области были размещены 22617 человек, которым также не хватало жилья. На территорию Восточно-Казахстанской области по состоянию на 1 сентября 1942 года прибыло и было размещено 6060 семей, или 16264 человек. Из них мужчин - 22 %, женщин - 43%, детей - 35 %. [33, с.109]. Для ликвидации недостатка в жилой площади было принято решение в разворачивании строительства упрощенного типа жилья и коммунально-бытовых помещений из местных строительных материалов. 13 сентября 1941 г. в Постановлении Совета Народных Комиссаров за № 2069 был утвержден план, согласно которому было принято построить 25200 кв. метров жилья на территории Восточно-Казахстанской области, а также 14400 кв. метров жилья в Карагандинской области [33, с 25].

Безусловно, что без внимания оставались такие проблемы, как санитарное состояние городов, развитие жилищно-коммунального хозяйства, что создавало неблагоприятную санитарно-эпидемиологическую ситуацию, и, следовательно, способствовала росту числа инфекционных заболеваний среди горожан. Основные предприятия бытового обслуживания населения находились в запущенном состоянии и нуждались в ремонте. Отставало от потребностей горожан и развитие транспортной и водопроводной системы, которые и до войны находились в плачевном состоянии. Огромной проблемой являлось слабое развитие водопроводной сети и системы канализации. Водоснабжение городов осуществлялось через сети, не удовлетворявшие ни жителей городов, ни промышленные предприятия. Водозабор осуществлялся из водоемов, в которые сбрасывали сточные воды местные промышленные предприятия. Горожане оказались в неблагоприятных санитарно-гигиенических условиях. Шахтер Имангали Хайрулин вспоминал: "В Караганде было очень тяжело с питьевой водой, воду возили цистернами из реки Нуры, после развозили по столовым и предприятиям. На улице за одну бочку воды стояла очередь до сотни человек с ведрами, кастрюлями" [34].

Важной частью повседневной жизни является здоровье населения. Во время войны резко возросло число болезней, связанных не с естественным старением, а имеющих социальный характер: дистрофия, вспышки лихорадки неясной этиологии, туляремия, бруцеллез, септическая ангина, эпидемии сыпного тифа. Если брать городское население Центрального Казахстана за 1945 год, 292400 человек, то на них приходилось 12 общих и специальных больниц с 1345 койками. В среднем по области на каждую тысячу городских жителей приходилось 4,6 больничных коек при нормах Министерства здравоохранения СССР в 8,6 коек на тысячу населения. Естественно, такое положение дел серьезно осложняло работу медицинских учреждений и снижало их качество [10, с.178].

Но, несмотря на все объективные трудности, с которыми сталкивались работники системы здравоохранения, врачи фактически совершили подвиг. Среди медиков - ученых, врачей, медсестер, санитаров - большой процент принадлежит женщинам. К концу войны даже в строевых частях 21,7 % врачей были женщины, в полевых передвижных госпиталях - 41,7 %, в эвакуационных госпиталях их было более половины - 54 %, а 80 % сельских участковых врачей также составляли женщины [26, с.320]. В Карагандинской области работников здравоохранения, медицинских работников с высшим и средним образованием работало в области 1370 человек, из них женщин 1245 человек. Врачей-карагандинцев отличала необыкновенная преданность своей профессии, в годы войны отличились женщины-врачи Я.Ф. Алалыкина, В.С. Барановская и др. Операции иногда шли при свете керосиновых ламп, не хватало медицинских инструментов, лекарств, но карагандинские врачи работали день и ночь, ведя борьбу за жизнь каждого раненого в эвакогоспиталя и больницах. Казахстанские фармацевтические предприятия освоили в годы войны производство новых сложных дефицитных лекарств: сульфаниламидных препаратов (стрептоцид, сульфидин, сульфазол, дисульфан), пенициллина и др. В медицинскую практику было внедрено применение витаминных препаратов. Это явилось большим достижением в лечении и предупреждении ряда тяжелых заболеваний у раненых и больных.

Осваивалось производство лекарственных препаратов, ранее ввозившихся из-за пределов республики Затруднения в обеспечении госпиталей гипсом, перевязочным материалом и инструментарием побудили медицинских работников изыскивать их заменители, более экономичные методы применения и восстановления, создавать новые простые конструкции инструментов и оборудования.

В годы Великой Отечественной войны весьма пригодился опыт работы в фронтовых условиях Г.Н. Алалыкина, в конце 1941 года в области было развернуто 6 эвакуационных госпиталей (из них 4 - непосредственно в Караганде) для размещения и лечения раненых. Все годы войны хирург Г.Н. Алалыкин был консультантом этих эвакогоспиталей. Караганда внесла огромный вклад в обеспечении медицинской помощи воинам-фронтовикам. На территории Восточно-Казахстанской области было открыто 7 эвакогоспиталей на 3000 коек [33, с 163]. Лучшими медиками из Восточно-Казахстанских госпиталей в архивных документах были названы профессор Бродский, врачи - Дзедциева, Лопатина, Неграмовская, Глуховская и др. Огромный, титанический труд медиков был частью вклада населения Центрального Казахстана в Победу.

Таким образом, архивные данные, воспоминания ветеранов свидетельствуют, что уровень жизни, продовольственное и промышленное обеспечение в военные годы резко ухудшилось, однако эти проблемы не стали фактором социальной напряженности. Огромный патриотизм советских людей, жертвенность, готовность выдержать все трудности ради Победы перевешивали негативные последствия повседневности военного времени. Но во имя Победы женщинам пришлось мужественно переносить все трудности на работе, в быту, в семье. Поэтому неподдельный патриотизм, энтузиазм, жертвенность стали типическими проявлениями ментальности, мышления, поведенческим стереотипом советского человека.

Список использованных источников