Нравы русской семьи XVII века в сочинениях современников

Знакомясь с «Домостроем», мы видели, что физическое воздействие с целью «воспитания» в средневековой русской семье, конечно же, использовалось. Но делать это рекомендовалось лишь за серьезные проступки и не на виду у посторонних. Так что иностранцы писали о домашней жизни русских, скорее всего, по рассказам, а не по личным наблюдениям.

Любопытно, что Адам Олеарий приводит в своем сочинении тот самый эпизод, который Н.И.Костомаров назвал анекдотом и в котором говорится о некоей жене, которая в побоях мужа видела проявление любви. Но, во-первых, Олеарий называет эту жену глупой, если такой случай, говорит он, действительно существовал. И «то, что произошло с этой одной женщиною, не может служить примером для других, и по нраву одной нельзя судить о природе всех остальных»^. А во-вторых, Олеарий прямо указывает, что все писавшие до него, заимствовали эту историю у австрийского дипломата Сигизмунда Герберштейна, который дважды посещал Россию в первой четверти XVI века и книга которого «Записки о Московитских делах» была напечатана еще в 1549 году. За сто с лишним лет легенда о глупой жене успела обрасти разнообразными деталями, а сам муж превратился из немца в итальянца. «Чтобы, однако, русские жены в частом битье и бичевании усматривали сердечную любовь, а в отсутствии их -- нелюбовь и нерасположение мужей к себе, - писал Олеарий, - … этого мне не привелось узнать, да и не могу я себе представить, чтобы они любили то, чего отвращается природа и всякая тварь, и чтобы считали за признак любви то, что является знаком гнева и вражды»^.

Интересно отметить, что Григорий Котошихин, прекрасно осведомленный о внутренней жизни русской семьи, ничего не пишет о беспричинном «битье жен». И это дает нам повод предположить, что сведения об избиении мужьями своих жен в средние века явно преувеличены.

Исследуя тексты Адама Олеария и Августина Мейерберга, нетрудно заметить, что в них преобладает описание отрицательных сторон русской жизни. Став свидетелями того или иного неприглядного случая, они по нему судят обо всем народе. А между тем, по выражению известного русского историка В.О.Ключевского, «нравственная жизнь народа всего менее может быть определена по отдельным случайным фактам и явлениям»^, а европейцы чаще всего основывались на беглых наблюдениях, не имея возможности спокойно взглянуть на «нравственный быт и характер русских людей»^.

Весьма показателен в этом отношении пример, который приводит В.О.Ключевский из сочинения Мейерберга, которого он относит « к числу наиболее спокойных и основательных иностранных писателей о России»^, и вот как тот изображает празднование Пасхи в Москве: «В продолжении Пасхальной недели все, и богатые, и бедные, и мужчины, и женщины предаются такой веселости, что, подумаешь, они теряют на это время здравый рассудок. Работы прекращаются, лавки запираются, одни кабаки и другие увеселительные места остаются открытыми; суд умолкает, но зато воздух оглашается беспорядочными криками. Знакомые, при первой встрече, приветствуют друг друга словами «Христос воскресе», «Воистину воскресе», целуют и дарят друг друга куриными или деревянными раскрашенными яйцами. Духовные, в сопровождении мальчиков, несущих образ или распятие, в самом дорогом облачении бегают по улицам и перекресткам, посещая своих родственников и друзей, с которыми пьют до опьянения. Куда ни посмотришь, везде видишь столько пьяных мужчин и женщин, что всей строгостью своего поста они, наверное, не могли заслужить от Бога столько милости, сколько навлекают гнева своим необузданным разгулом и нарушением законов трезвости». Приведя эту цитату, В.О.Ключевский делает замечательный вывод: «В этом описании, - подчеркивает он, - мало неточностей; но мы составили бы себе слишком узкое, одностороннее понятие о древнерусском празднике, если бы стали представлять его в подобных поверхностных чертах, а таковы почти все изображаемые иностранцами картины древнерусского быта»^. Уместно добавить, что в отрывке, приведенном выше, речь шла о христианском празднике, который отмечался в каждой русской семье.

В.О. Ключевский, проанализировав десятки сочинений иностранцев о России, написал обстоятельный труд «Сказания иностранцев о Московском государстве», который впервые был напечатан в 1866 году. Историк пришел к выводу, что «незнакомый или мало знакомый с историей народа, чуждый ему по понятиям и привычкам иностранец не мог дать верного объяснения многих явлений русской жизни, часто не мог даже беспристрастно оценить их…». В то же время, историк отмечал, что «особенно дорого может быть слово иностранца, наблюдению которого доступно… обычное течение жизни…В этом отношении иностранные известия могут быть очень важным материалом для изучения прошедшей жизни народа». В.О. Ключевский считал, что «внешние явления, наружный порядок общественной жизни, ее материальная сторона - вот что с наибольшей полнотой и верностью мог отразить посторонний наблюдатель. Напротив, известия о домашней жизни, о нравственном состоянии общества не могли быть в такой же степени верны и полны: эта сторона жизни менее открыта для постороннего глаза… Путешественник мог иметь перед собой только отдельные случайно попавшие ему на глаза явления». Поэтому-то «иностранные известия о нравственном состоянии русского общества очень отрывочны и бедны положительными указаниями, так что по ним невозможно составить сколько-нибудь цельный очерк ни одной из сторон нравственной жизни описываемого ими общества; зато в этих известиях дано слишком много места личным, произвольным мнениям и взглядам самих писателей, часто бросающим ложный свет на описываемые явления»^.

Будучи католиками или протестантами, европейцы, посещавшие Москву в XVII веке, с непониманием, а то и с издевкой относились к обрядам православной церкви, считая их отступлением от истинной веры, от той, к которой они принадлежали сами. В сочинениях Олеария и Мейерберга разбросано немало критических замечаний и о почитании икон, и о служителях церкви, и о самой православной вере. Обращает на себя внимание, что отношение протестанта Олеария к православию намного спокойнее, чем у католика Мейерберга. Понятно, почему. По замечанию Олеария, «русские ничего не имеют против нахождения в их стране лютеран и кальвинистов вместе с их богослужением. Что же касается римско-католиков, или папистов, то они до сих пор встречали у них мало расположения; напротив, они вместе с их религиею были как бы мерзостью в их глазах»^. И не случайно Августин Мейерберг с раздражением пишет о русских священниках: «Все они до одного какие-то полоумные и называют погаными людей другого, а не русского, исповедания. Оттого-то и наш поп не хотел нам подать руки, в обыкновенный знак радости гостям, чтобы не осквернить ее прикосновением наших рук»^. У него же читаем следующее суждение о православной вере: «Вера их изобилует очевидными для здравого смысла заблуждениями, но все же осмеливаются еще хвастать, что они одни Христиане, а всех приверженцев Латинской Церкви называть погаными. К Римскому же Первосвященнику питают еще такую ненависть, заимствованную от Греков, что никогда не хотели дозволить свободного богослужения проживающим в Москве католикам, меж тем как без труда дают эту свободу Лютеранам и Кальвинистам, зная, что они отпали от Папы, хотя эти люди осуждают такие вещи, которые в высоком уважении у Москвитян, каковы: образа, крестное знамение и призывание Святых»^. Справедливости ради, следует отметить, что «обиды» иностранцев не были лишены оснований. Обратимся еще раз к Н.И.Костомарову: «Отделенные от прочих народов, с своей особой верой, - писал российский историк, - русские составили себе дурное понятие о других христианских народах, а долгое страдание под игом нехристиан укоренило в них неприязненность вообще к иноверцам. Русские считали только одних православных в целом мире христианами и в отношении веры смотрели с презрением на всех иноземцев… Все западные христиане являлись в понятии русского под именем немцев; их признавали некрещенными. По понятию строгого благочестия, не только дружба с немцами, но самое прикосновение к ним оскверняло православного. На этом основании, когда великие князья и цари принимали послов и допускали их к руке, то обмывали руку, чтоб стереть с нее оскверняющее прикосновение еретика… В особенности сильна была в XVI и XVII веках ненависть к католичеству. Католическая вера называлась не иначе как еретическая, проклятая, и католики считались погибшими для царствия Божия людьми. После Смутной эпохи ненависть эта усилилась. Русские хотя и считали нехристями протестантов, но терпели их в своем отечестве, а на католиков не могли ни смотреть, ни слышать о них, им не позволялось жить в пределах Московского государства… Русские видели в них прямых врагов своей веры, покушающихся ее истребить»^.

Вот это религиозное противостояние, по-видимому, было одной из главных причин, которая настраивала иностранцев на выпячивание темных сторон средневекового русского быта, в том числе и при описании русских семейных отношений.

Таким образом, мы установили, что записки иностранцев о России могут служить важным источником знаний о повседневной жизни людей в Московском государстве. Когда же речь в них заходит о нравственной жизни народа или о домашней жизни, выводы иностранцев, которые нередко основываются на отдельных случайных явлениях, не могут быть вполне достоверными, так как внутрисемейные порядки чаще всего были скрыты от посторонних глаз, поэтому иностранные авторы могли судить о них, в большинстве случаев, лишь опираясь на рассказы самих московитян. К тому же многое из того, что им приходилось наблюдать в Москве, очень отличалось от их собственных понятий и привычек. Например, они с непониманием относились к послеобеденному сну у русских. Олеарий сетовал, что «большинство лучших лавок в полдень закрыты», «в то же время из-за полуденного отдыха нельзя говорить ни с кем из вельмож и купцов»^. Некоторые ошибочные суждения иностранцев объяснялись недостаточной осведомленностью, непониманием сути явлений, предубежденностью ко всему чужому, а то и просто незнанием русского языка.

Вместе с тем сравнительный анализ сочинений иностранцев, побывавших в России в XVII веке, показывает, что в них содержится немало и достоверных свидетельств о средневековой русской жизни. Таковы, например, сведения о том, как в то время создавались новые семьи. Этому уделено большое внимание и в сочинении Григория Котошихина, и в работах Адама Олеария и Августина Мейерберга.

Все иностранцы особо выделяли затворнический характер жизни русских женщин, как до замужества, так и после. Подобное обращение с женщинами было для них странным и неприемлемым.

Также у всех выбранных мной иностранных авторов содержатся сведения о пирах и о так называемом «целовальном обычае». Этот древний обряд, по существу, был еще одним свидетельством зависимого положения женщины в семье. Есть некоторое различие в описании этого обряда у исследуемых мной авторов. Если Котошихин и Олеарий просто излагают суть обряда, сообщая о том значении, которое ему придавалось, то у Мейерберга мы видим резко отрицательное отношение к целованию гостями жены хозяина. В этом действии он усматривает унижение женщины, поскольку ее мнением никто не интересовался.

Надо отметить также, что на оценке иностранцами русской жизни, безусловно, сказывалась их принадлежность к иной религиозной культуре. Будучи католиками или протестантами, европейцы, посещавшие Москву в XVII веке, предвзято относились к обрядам православной церкви, считая их отступлением от истинной веры. А, как известно, именно следование требованиям православной веры - почитание икон, ежедневные молитвы, посты и т.д.- во многом определяли характер повседневной жизни средневековой русской семьи.

Заключение

Приступая к исследованию по теме «Нравы русской семьи XVII века в сочинениях современников», я поставила перед собой ряд задач, для решения которых понадобилось обратиться к работам отечественных историков Н.И.Костомарова и В.О.Ключевского, литературному памятнику средневековой Руси «Домострой», а также к запискам иностранцев, побывавших в Московском государстве в XVII веке, а именно к работам Адама Олеария, Августина Мейерберга и Григория Котошихина.

Анализируя описание Н.И. Костомаровым нравов средневековой русской семьи, я пришла к выводу, что в нем преобладает изображение негативных сторон семейного быта. И, возможно, историк нарисовал более мрачную картину, чем она была на самом деле. Следует заметить, что в перечне источников, которыми пользовался Н.И. Костомаров, нет ссылок на средневековых отечественных писателей, свидетельства которых можно было бы сопоставить с писаниями иноземцев. Работа Н.И. Костомарова, написанная образным языком, дает нам живое представление о нравах русской семьи XVII века.

Анализируя текст «Домостроя», я поняла, что эта книга представляет собой образец идеальных, по понятиям той эпохи, внутрисемейных отношений, но на деле в семьях не все было так гладко, как говорится в «Домострое».

Работы иностранцев также могут служить важным источником знаний о жизни русских людей прошлых веков, так как их авторы обращали внимание на такие вещи, которые нашим соотечественникам казались обыденными и неинтересными. Иностранцев поражали обычаи русских. Они не понимали, как отношение мужа к жене может быть таким пренебрежительным, и их удивляло, что женщина не имела права сама выбрать, за кого ей выйти замуж. Некоторые ошибочные суждения иностранцев объяснялись недостаточной осведомленностью, непониманием сути явлений, предубежденностью ко всему чужому, а то и просто незнанием русского языка. Вместе с тем сравнительный анализ сочинений иностранцев, побывавших в России в XVII веке, показывает, что в них содержится немало и достоверных свидетельств о средневековой русской жизни. Надо отметить также, что на оценке иностранцами русской жизни, безусловно, сказывалась их принадлежность к иной религиозной культуре. Будучи католиками или протестантами, европейцы, посещавшие Москву в XVII веке, предвзято относились к обрядам православной церкви, считая их отступлением от истинной веры. А, как известно, именно следование требованиям православной веры - почитание икон, ежедневные молитвы, посты и т.д.- во многом определяли характер повседневной жизни средневековой русской семьи.

Основываясь на результатах моего исследования, я пришла к выводу, что описание иностранцами нравов в русской семье в целом соответствовали правилам, которые были установлены Домостроем. Что же касается сравнения текстов иностранных авторов с описаниями историка Николая Ивановича Костомарова, то тут мнения совпадали, хотя описания иностранцев и носили более ярко выраженную эмоциональную окраску.

За три столетия наше общество изменилось до неузнаваемости. Патриархальная семья с ее жесткими законами ушла в прошлое, и сегодня она интересна нам лишь как объект исторического исследования. Но и сейчас семья, добрые взаимоотношения внутри семьи, по-прежнему остаются важнейшими ценностями. Ведь семья - это маленькое государство. И от того, как оно будет действовать, зависит и то, в каком обществе мы будем жить завтра.

Список литературы

1. Ключевский В.О. Сказания иностранцев о Московском государстве. http://lib.rus.ec/b/132308/read#t21 Ссылка действительна на 24.04.2013.

2. Колесов В.В. Домострой как памятник средневековой культуры. В сб.: Домострой, Санкт- Петербург; «Наука», 2005.

3. Костомаров Н.И. Очерк домашней жизни и нравов великорусского народа в XVI - XVII столетиях. М.; Республика, 1992.

4. Котошихин Г.К. О Московском государстве в середине XVII столетия. В сб.: Памятники литературы древней Руси: XVII век. Книга вторая. М.; «Художественная литература», 1989 г.

5. Литературные памятники. Домострой. Санкт-Петербург; «Наука», 2005.

6. Мейерберг Августин. Путешествие в Московию. http://www.vostlit.info/Texts/rus11/Meierberg2/text2.phtml?id=847 Ссылка действительна на 24.04.2013.

7. Носкова А. В. Социальные изменения института семьи в доиндустриальной России: историко-социологический анализ. Автореферат, 2005 г.

8. Олеарий Адам. Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно. // http://www.vostlit.info/Texts/rus7/Olearij/text5.phtml?id=1030 Ссылка действительна на 24.04.2013.

9. Пушкарева Н.Л. Женщина в русской семье X- начала XIX в.: динамика социо-культурных изменений. Диссертация. М.; 1997.

10. Успенская В.И. Женские салоны в Европе XVII-XVIII веков.// http://17v-euro-lit.niv.ru/17v-euro-lit/articles/uspenskaya-zhenskie-salony.htm Ссылка действительна на 29.04.2013

Размещено на Allbest.ru