Деятельность комсомола как фактор укрепления колхозного строя в первой половине 1930–х годов

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Деятельность комсомола как фактор укрепления колхозного строя в первой половине 1930 - х годов

Ипполитов Владимир Александрович

кандидат исторических наук

Приборостроительный колледж (г. Тамбов)

Аннотация

В статье анализируется деятельность провинциального комсомола в области организационно - хозяйственного укрепления колхозов в первой половине 1930-х гг. Рассматриваются следующие направления деятельности членов союза: ликвидация обезлички, введение сдельщины, укрепление бригадной формы организации труда. Базовой для изучения историко-комсомольских проблем стала теория огосударствления комсомола, согласно которой комсомол рассматривается как своеобразное советское «министерство молодежи», связующее звено между государством и молодежью. Основу источниковой базы статьи составили неопубликованные архивные материалы из фондов Государственного архива социально-политической истории Тамбовской области (ГАСПИТО). Объективность подхода автора проявилась в стремлении преодолеть идеологические стереотипы как в изучении социально-экономической ситуации, так и комсомола, в поиске методов источниковедческой критики, позволяющих преодолеть необъективную подачу информации в официальных документах. Научная новизна статьи заключается в переосмыслении роли провинциального комсомола в организационно-хозяйственном укрпелении колхозов в начале 1930 - х годов. В результате исследования автор приходит к выводу, что комсомольцы сыграли важнейшую роль в укреплении колхозного строя. В результате коллективизации провинциальный комсомол стал организацией колхозной. Тем не менее, использование ВЛКСМ в различных хозяйственных кампаниях противоречило основным функциям организации.

Ключевые слова: нормы выработки, сельская молодежь, трудодень, бригада, коллективизация, колхоз, комсомол, история, единоличник, энтузиазм

Abstract

In article activity of provincial Komsomol in area organizationally - economic strengthening of collective farms in the first half of the 1930th is analyzed. The following activities of members of the union are considered: elimination of an obezlichka, piecework introduction, strengthening of a brigade form of the organization of work. For studying of historical and Komsomol problems the theory of nationalization of Komsomol according to which the Komsomol is considered as peculiar Soviet "the ministry of youth", a link between the state and youth became basic. The basis of istochnikovy base of article was made by unpublished archival materials of funds of the State Archive of Socio-political History of the Tambov Region. Objectivity of approach of the author was shown in aspiration to overcome ideological stereotypes as in studying of a social and economic situation, and Komsomol, in search of the methods of source study criticism allowing to overcome biased submission of information in official documents. Scientific novelty of article consists in reconsideration of a role of provincial Komsomol in an organizational and economic ukrpeleniye of collective farms at the beginning of 1930 - x years. As a result of research the author comes to a conclusion that Komsomol members played the major role in strengthening of a collective-farm system. As a result of collectivization the provincial Komsomol became the organization collective-farm. Nevertheless, use of All-Union Leninist Young Communist League in various economic campaigns contradicted the main functions of the organization.

Keywords: performance standard, rural youth, history, Komsomol, collective farm, collectivization, brigade, workday, individualist, enthusiasm

Начало 1930 - х годов -- очень важный этап в истории нашего государства, именно в этот период закладывались основы сталинского режима. Особенно значительные процессы происходили в деревне, которая становилась колхозной. Важнейшую роль в создании и укреплении нового строя принадлежала комсомолу. Тема участия комсомола в организации колхозного строя на данный момент является малоизученной. Специальных работ по ней практически нет. Частично вопросы участия комсомольских организаций в организационно - хозяйственном укреплении колхозов во второй половине 1930 - х годов рассмотрели Д.В. Павлухин ^[7], С.Н. Надиров ^[5], Р.П. Осипов ^[6], Ю.А. Стецюра ^[14]. Задача данной статьи восполнить пробел в истории организаций ВЛКСМ данного периода, исследовать их деятельность по совершенствованию колхозного строя.

В 1929 - 1930 годах комсомольские организации, выполняя задание партии, приняли активное участие в сплошной коллективизации крестьянства и ликвидации кулачества как класса. Большая часть колхозов была создана в спешке, причем широко применялись административные методы и открытое насилие. Тем на менее к 1933 году большая часть крестьянства вступила в колхозы, и сплошная коллективизация была признана в основном завершенной. Однако хозяйственное состояние колхозов оставляло желать лучшего, в них процветала неорганизованность, слабая дисциплина, отсутствовали критерии оплаты труда.

Учитывая бедственное состояние только организованных колхозов, партия решила перевести внимание комсомола с создания колхозов, на их организационно - хозяйственное укрепление. В постановлении ЦК ВЛКСМ от 18 января 1930 года был провозглашен лозунг поворота «лицом к производству», это должно было стать важнейшей задачей для колхозных ячеек. Была поставлена задача обеспечить активное участие сельских ячеек ВЛКСМ под руководством ВКП(б) в деле организации внутриколхозной жизни, укреплении дисциплины. Предлагалось активно повышать уровень производительности труда, перенося в колхозы опыт работы промышленных предприятий ^{[23, д. 91, л. 12]}. Партия также приветствовала выдвижение молодежи на руководящие должности. Важнейшими направлениями работы сельского комсомола были организация и реорганизация хозяйственного управления в колхозе (правильная организация труда, ликвидация обезлички, внедрение новых форм социалистического труда, ударничество, соцсоревнование). IX съезд ВЛКСМ (январь 1931 года) рекомендовал установление жесткого контроля над выполнением комсомольцем своих производственных обязательств, требуя примерной и образцовой работы ^{[25, с. 476]}.

Малограмотные сельские комсомольцы слабо разбирались в хозяйственной жизни колхоза. Однако значительная часть молодежи с энтузиазмом взялась за создание нового, как казалось, более справедливого устройства. Комсомолец села Большая Липовица В. Попов вспоминал: «По правде сказать, мы слабо представляли внутреннюю жизнь колхоза. Не знали, как будет организована работа в нем, как и что и за какой вклад в колхозную жизнь будет выдаваться вознаграждение. Но почувствовав, что мы участвуем в революционных событиях, этими мелочами даже как - то не интересовались. Мы считали, что коллективизация избавляет середняка от вечного страха стихийных бедствий» ^{[8, с. 3]}. Подобные настроения были характерны для сельских комсомольцев. Энергичное участие молодежи в проведении социалистических реформ, подкрепленное политическим воспитанием и пропагандой, а также юношеским романтизмом было умело использовано властью.

Однако не все комсомольцы с энтузиазмом встретили постановления партии. На общем комсомольском собрании Дубровской ячейки. Т. Кудинов отмечал, что часть молодежи опасается, что в колхозе будет барщина. Комсомольцы возражали ему, говоря, что «в колхозе никто никого, эксплуатировать не будет, ведь кулак не купит у бедняка землю» ^{[24, д. 80, л.15]}. Как показали дальнейшие события, опасения молодых людей были вполне оправданы.

Быстрый поворот внимания ячеек к колхозному строительству не удался. Сельские организации медленно перестраивали свою работу, тем более, что правительство часто меняло направление своей политики. В постановлении бюро Обкома ВКП(б) Центральной - Черноземной области (ЦЧО) от 17 ноября 1931 года констатировалось, что большинство комсомольских ячеек все еще находятся в стороне от производственной жизни колхоза ^{[16, д. 80, л.10]}. Положение несколько улучшилось после перестройки комсомольских организаций по производственному принципу.

Основой крестьянского хозяйства и экономической единицей была семья. В результате коллективизации семейное хозяйство было заменено коллективным. Для крестьянской психики подобный переход был крайне болезненным, отсюда были проблемы учета и организации труда в колхозах. Специалистов могущих грамотно организовать колхозное производство в селе катастрофически не хватало. Партийное и комсомольское руководство всячески стремилось компенсировать недостаток обученных кадров, привлечением в производство активной молодежи.

Одними из наиболее сложных вопросов в колхозном строительстве были учет и оплата труда колхозников. На IX съезде ВЛКСМ подчеркивалось, что «одним из решающих вопросов колхозного строительства является организация труда в колхозах» ^{[25, с. 475]}. В наспех созданных колхозах на первых порах преобладала работа «скопом» и распределение доходов по едокам. Подобные тенденции питались старыми общинными традициями и представлениями о коммунизме, как о справедливом обществе, где все будут получать по потребностям. Комсомол своей агитацией должен был изжить эти пережитки. «Потребительство» и уравнительность были названы явлениями одного порядка, которые вытекали из мелкособственнической психологии крестьянства [Комсомольская правда. 1930. 11 марта]. Примиренческое отношение к ним считалось правым оппортунизмом. Сельские комсомольцы должны были добиться правильной организации труда путем введения сдельщины. Рекомендовалось ликвидировать поденную оплату труда, и вводить новую форму учета работы - трудодни. Окончательно трудодень, как мера затрат труда и распределения доходов, был закреплен в 1931 году на VI съезде Советов. Отплата труда должна была производиться не уравнительно, а в соответствии с лозунгом «кто больше и лучше работает, тот больше получает, кто не работает, тот ничего не получает» ^{[24, д. 107, л. 31]}. Вместе с тем комсомол должен был беспощадно бороться с «рваческими» настроениями в колхозах.

Нормы выработки трудодней сложились далеко не сразу. Летом 1931 года обком ВКП(б) ЦЧО констатировал слишком большую пестроту в определении норм выработки. Многие колхозы давали нормы выше установленных Областным колхозным союзом, другие, наоборот, их понижали. Например, в колхозе «Свободная мысль» Жердевского района в один день вырабатывали по 3-4 трудодня, так как были установлены слишком низкие нормы выработки. Часто колхозники, выработав низкие нормы, бросали работу, в середине дня, заявляя при этом: «Мы положенное сделали. А дальше работать не будем» ^{[17, д. 87, л. 35]}.

В 1931 году были установлены нормы выработки трудодней в зависимости от трудности и сложности работ: легкие, средние, тяжелые, требующие высокой квалификации. Оценивались они от 0,75 до 1,5 трудодней ^{[3, с. 238]}. Однако сложные расценки долго приживались в колхозном селе. Учет трудодней велся зачастую небрежно. В 1934 году комсомольцы при проверке колхоза «Третьего съезда советов» Токаревского района ЦЧО выяснили, что трудодни не записывались в книжках колхозников по восемнадцать и более дней. В оплате труда не было различия между квалифицированными и неквалифицированным конюхами, трудодни начислялись всем одинаково ^{[19, д. 57, л. 31]}. Беспорядок в организации труда был одним из тормозов в развитии сельского хозяйства.

К середине 1930-х годов выработка комсомольцами трудодней в среднем по области возросла. Комсомолом по массиву Токаревской МТС к 8 августа 1934 года было выработано 21988 трудодней, в среднем на одного комсомольца - 151 день (на девушку - 150, на парня - 159) Среднее количество трудодней по массиву у не комсомольцев было - 134 ^{[19, д. 33, л.14]}.

провинциальный комсомол укрепление колхоз

Таблица 1

Количество трудодней выработанных комсомольцами по массиву Токаревской МТС ЦЧО^{[19, д. 33, л. 14]}

Анализ таблицы 1 показывает, что среднее количество выработанных трудодней в комсомольских организациях довольно сильно колебалось: с 86 до 142. Это объясняется состоянием колхозного хозяйства, качеством руководства и личным энтузиастом молодых людей. В целом комсомольцы значительно опережали беспартийных в выработке трудодней. Этому способствовал ряд факторов: стремление за счет хорошей работы выдвинуться на руководящую должность, юношеский максимализм, идейно-политическое воспитание. Комсомольцы, которые часто не выполняли постановления партии и оставались «в стороне от производственной жизни колхозов» подвергались союзным взысканиям, вплоть до исключения.

Уровень оплаты труда колхозников в ЦЧО был крайне низким. По подсчетам О.Н. Мигущенко в 1933 году в среднем за трудодень выдавалось менее 4 кг зерна и до 50 копеек деньгами. Учитывая, что в среднем по стране колхозники вырабатывали по 102 трудодня в год, то данное количество хлеба не могло обеспечить нормальное существование даже одного человека ^{[4, с. 81]}. В борьбе за существование людям приходилось идти на присвоение части общественного урожая.

Вчерашние единоличники не воспринимали колхозную собственность как свою, отсюда - небрежное отношение к колхозному имуществу. Крестьянин А.П. Крутов вспоминал: «За два года после коллективизации все переломали, ничего не стало: ни телег, ни саней. Все относились к колхозному как к чему-то чужому, а не к своему» ^{[15, с. 16]}. Ситуация, когда за инвентарь или выполненную работу никто не отвечал, получила название обезлички. Борьба с этим явлением велась на протяжении всех 1930 - х годов.

Ликвидация обезлички являлась важнейшей задачей комсомольских колхозных организаций. Однако и сами комсомольцы далеко не всегда были образцовыми колхозниками, например, комсомолец И. Баев в колхозе «Красный Октябрь» Сосновского района ЦЧО во время пахоты натер у лошади плечи и даже задние ноги до крови и эта лошадь была освобождена от работ. В этом же хозяйстве сбруя не была распределена, что способствовало обезличке и бесхозяйственности ^{[24, д. 107, л. 37]}.

Борьба с обезличкой включала в себя главным образом, введение ответственности колхозника за выполняемую работу. В Жердевском районе комсомольские ячейки прикрепляли лошадей к отдельным колхозникам (вешали бирку), ликвидируя, таким образом, обезличку ^{[21, д. 74, л. 109]}. В колхозе «Плавица» Шехманского района ЦЧО в целях сохранения лошадей от побоев, комсомольцы создавались посты для повседневного контроля за скотом до конца весеннего сева. Районные комитеты требовали от комсомольцев проявлять инициативу в ликвидации обезлички и в сельскохозяйственном инвентаре, через закрепление за каждым трактористом и рабочим определенных орудий труда (сеялки, плуги, культиваторы). Для этих же целей устанавливался общественный контроль за сохранением машин и орудий. Для нарушителей производственной дисциплины создавались товарищеские суды, и устанавливалась персональная материальная ответственность за порчу инвентаря ^{[18, д. 46, л. 35]}.

До нас дошли примеры успешной борьбы с обезличкой молодых колхозников. В Уваровском районе ЦЧО комсомолец Петя Сушков ввел паспорта на каждую лошадь, что дало следующий результат. До этого колхозники Милосердов и Калинин почти всегда сдавали лошадей после работы вспотевшими, а иногда и побитыми. После введения паспорта, в котором отмечалось, в каком виде лошадь сдается после работы, «рваческое» обращение с ними в бригаде прекратилось. Дирекция МТС по ЦЧО рекомендовала ввести паспорта и на каждую лошадь массива ^{[20, д. 26, л. 88]}.

Комсомольские организации области внесли значительный вклад в дело ликвидации обезлички, но полного успеха в этом деле достичь было невозможно. Отчуждение работников от средств производства привело к затяжному кризису сельского хозяйства.

Сплошная коллективизация не решила проблем в организации крупных хозяйств. Новые отношения в деревне устанавливались методом «проб и ошибок». Постепенно основной формой организации труда в колхозе стала бригада. В постановлении ЦК ВКП(б) от 4 февраля 1932 года рекомендовалось создавать во всех колхозах постоянные бригады ^{[3, с. 238]}. Укрепление производственной бригады было одним из «шести исторических условий» Сталина, выполнение которых должно было привести колхозников к зажиточной жизни. Специализация в колхозе, по примеру завода, считалась важным условием повышения производительности труда. Выполнение этой, как и многих других задач по реконструкции сельского хозяйства, легла на плечи комсомольцев.

Партийное руководство стремилось перестроить работу молодежи в деревне, в частности, разбить комсомольцев на бригады. Члены союза были обязаны работать над правильным распределением труда в бригаде и укреплять звенья. Обычно, они насчитывали 5 - 6 человек и комсомольцы должны были следить, чтобы учет труда проводился именно по выработке звена. Во многих колхозах организовывались специальные комсомольско - молодежные бригады, например, по сортировке семян ^{[21, д. 44, л. 23]}. Сохранилось множество свидетельств успешной работы бригад состоящих из комсомольцев. К весне 1932 года постоянные бригады были образованы в 65 - 70% колхозов ^{[9, с. 146]}.

Правильная расстановка сил в колхозе и учет труда способствовали успехам в хозяйстве. Весной 1934 года бригадир комсомолец Почечуев В. (Уваровский район) умело расставил силы молодежи на прополке проса. Он на каждую полольщицу выделил около 1,6 га. Комсомолец с первого же дня сказал, сколько они получат за эту работу, показал как надо полоть, а в последующие дни следил за качеством труда. Действенной мерой проявило себя приведение количества трудодней в соответствие с качеством работы. Под руководством комсомольца бригада добилась хороших результатов, а там, где ежедневно давались новые участки, были простои и работа шла плохо ^{[20, д. 26, л. 84]}.

Выдвижение комсомольских кадров на руководящие должности, являлось одной из задач, поставленных перед организацией на IX съезде ВЛКСМ. Несмотря на молодость и недостаток опыта нередки были случаи, когда комсомольцы добивались хороших результатов в работе. В Токаревской районе начальник политотдела МТС выдвинул на должность председателя колхоза 22-летнюю комсомолку - ударницу Кудинову. Хозяйство находилось в беспорядке: лошади висели на веревках, сбруя была не отремонтирована и т. д. Колхозники, узнав про нового председателя, говорили: «теперь мы пропали - посадили к нам девку. Что она сможет?» Однако комсомолка показала себя хорошим организатором, и через год сумела поднять отстающий колхоз ^{[3, с. 238]}.

В первой половине 1930 - х годов кардинально изменяется состав сельского комсомола. Вместо единоличников в составе ВЛКСМ стали преобладать колхозники. В 1935 году в ВЛКСМ осталось лишь 32,3 тысячи крестьян - единоличников, менее 1% его состава ^{[3, с. 285]}. Эта перемена имела огромное значение. Из союза самостоятельных крестьян комсомол в деревне стал полностью контролируемой организацией. Деревенские комсомольцы стали, по сути, наемными рабочими в колхозной системе. Таким образом, они потеряли остатки самостоятельности, фактически слились с государственной системой.

Обещания богатой и зажиточной жизни в колхозе для крестьянства, так и остались мечтой. Большинство хозяйств оставалось убыточными. Деревня понесла огромные экономические потери. Но еще более важной была потеря колхозниками стимулов для труда. Энтузиазм и государственное принуждение не могли в полной мере этого компенсировать.

Деревенский труд потерял ценность в глазах сельского комсомола. Распространенным явлением стало бегство из деревни в город. Оставшиеся в колхозе комсомольцы стремились избежать непосредственной работы в поле, и получить управленческую должность. Работа с «портфелем» являлась мечтой большинства комсомольцев.

Становление колхозного строя -- сложный и противоречивый период в истории российского села. Рушились вековые устои, быт, традиционные семейные ценности. Комсомольцы сыграли важнейшую роль в создании и укреплении колхозов. Делалось это по прямому приказу и под контролем партии. Однако в среде молодых людей было немало тех, кто искренне верил в возможность построения справедливого строя. Создание колхозов, ликвидация остатков частной собственности воспринимались как продвижение к светлому будущему. Революционный энтузиазм молодежи питал такие явления как ударничество, стахановское движение. Самоотверженный труд комсомольцев позволил в некоторой степени поднять свой авторитет в деревне, который был подорван участием в коллективизации и раскулачивании.

Библиография

1. Безнин М. А., Димони Т. М. Аграрный строй России в 1930-1980-х годах (новый подход) // Вопросы истории. 2005. № 7. С. 23-44.

2. Ильиных В.А. Организационно-хозяйственное укрепление колхозов (1930-е-начало 1950-х гг.) // Иркутский историко-экономический ежегодник. Иркутск, 2010. С. 284-287.

3. История советского крестьянства. В 5 т. Т 2. Советское крестьянство в период социалистической реконструкции народного хозяйства. Конец 1927-1937. М.: Наука, 1986.

4. Мигущенко О.Н. Влияние социально-экономической политики государства на развитие правовых взглядов сельского населения в 1928-1934 гг. (на материалах ЦЧО): Курск: КФ ОрЮИ МВД РФ, 1999. 154 с.

5. Надиров С. Н. Участие молодежи в проведении коллективизации сельского хозяйства Дагестана // Известия Алтайского государственного университета. 2009. № 4-4. С. 180-185.

6. Осипов Р.П. Молодежь Орловщины в предвоенные годы ХХ века // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. 2008. № 67. С. 197-201.

7. Павлухин Д. В. Комсомол в системе политического контроля (1934-1938 гг.) На материалах Воронежской и Тамбовской областей): дис. … канд. ист. наук. Тамбов, 2005. 190 с.

8. Попов В. Комсомол в коллективизации (с. Большая Липовица) // Коммунистический труд. 1988. 20 октября.

9. Рогалина Н.Л. Коллективизация: уроки пройденного пути. М.: МГУ, 1989. 223 с.

10. Слезин А. А. Комсомольский трагифарс под аплодисменты Сталину // Вестник Тамбовского государственного технического университета. 2006. Т. 12. № 2. С. 520-530.

11. Слезин А.А. В борьбе за нового человека. Комсомол 1920-х годов как институт политической социализации. Тамбов: ТГТУ, 1998. 248 с.

12. Слезин А.А. «Легкая кавалерия» в системе политического контроля // Вопросы истории. 2001. № 11-12. С. 131-136.

13. Слезин А. А. Регулирование состава комсомола на рубеже 1920-х-1930-х годов и трансформация общественного правосознания // Право и политика. 2010. № 3. С. 547-551.

14. Стецюра Ю.А., Панарин А.А. Молодежь в переустройстве сельского хозяйства в СССР на рубеже 20-30-х годов XX века // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 1: Регионоведение: философия, история, социология, юриспруденция, политология, культурология, 2012, № 2, С. 56 - 62.

15. Голоса крестьян: Сельская Россия XX века в крестьянских мемуарах. М.: Аспект Пресс, 1996. 412 с.

16. Государственный архив социально-политической истории Тамбовской области. (ГАСПИТО). Ф.П.-365. Оп. 1.

17. Ф. П-634. Оп. 1.

18. Ф. П-1103. Оп. 1.

19. Ф. П-1120. Оп. 1.

20. Ф. П-1165. Оп. 1.

21. Ф. П-1172. Оп. 1.

22. Ф. П-1196. Оп. 1.

23. Ф. П-1214. Оп. 1.

24. Ф. П-1217. Оп. 1.

25. Товарищ комсомол. Т. 1. М.: Молодая гвардия, 1969. C. 524-528.

26. Ипполитов В.А. Провинциальный комсомол первой половины 1930-х годов как объект политического контроля // Genesis: исторические исследования.-2015.-2.-C. 1-24. DOI: 10.7256/2409-868X.2015.2.14250. URL: http://www.e-notabene.ru/hr/article_14250.html

27. Слезин А.А. Советская молодежь 1920-1930-х гг.: дальневосточный ракурс (Рецензия на книгу: Билим Н. Н. Молодежное движение и государственная молодежная политика на Советском Дальнем Востоке (ноябрь 1922 - июнь 1941). Хабаровск: Хабаровский пограничный институт ФСБ России, 2013. 212 с.) // Политика и Общество.-2014.-8.-C. 962-967. DOI: 10.7256/1812-8696.2014.8.12771.

Размещено на Allbest.ru