Благотворительная деятельность Д.Г. Бурылина (по материалам писем монахини Магдалины (Носковой), казначеи Исаковой пустыни Ярославской епархии)

Размещено на http: //www. allbest. ru/

Благотворительная деятельность Д.Г. Бурылина (по материалам писем монахини Магдалины (Носковой), казначеи Исаковой пустыни Ярославской епархии)

О.С. Смирнова

Кандидат исторических наук

Аннотация

благотворительный бурылин монастырь

В статье, на основании данных ранее неопубликованного исторического источника, рассматриваются некоторые направления благотворительной деятельности Д.Г. Бурылина, раскрываются мотивы, побуждавшие рачительного предпринимателя жертвовать значительную част дохода на благоустройство монастырей, а так же на формирование знаменитой коллекции «древностей и редкостей».

Ключевые слова: благотворительность, милостыня, фабрикант, экономический кризис, Севастианова пустынь, Рыбинский Софийский монастырь, Исакова пустынь, эпистолярные источники, женское монашество.

Изучение архивного фонда известного ивановского фабриканта Дмитрия Геннадьевича Бурылина, позволяет получать все новые и новые подробности биографии знаменитого мецената. Письма монахини Магдалины (Марии Александровны Носковой) - сестры его второй жены Анны Александровны, содержат уникальные сведения о семейной жизни Бурылиных, раскрывают ранее неизвестные страницы биографии, дают характеристику душевного мира выдающийся личности своего времени.

Купеческое семейство Носковых было необычным. Не случайно из него вышли представители совершенно противоположных взглядов: мон. Магдалина всей своей жизнью утверждала православное мировоззрение, а два ее брата принимали активное участие в революционном движении, с гимназических лет состояли в тайных марксистских организациях, Владимир Носков был ведущим инициатором создания «Северного союза РСДРП» («Северного рабочего союза»). [12, 181-182]

Основные жизненные цели представителей семьи Носковых так же сильно разнились между собой. Старшая дочь Анна Александровна нашла счастье став матерью большого семейства [3], заботясь о комфортном быте своего гнезда, продолжила традиции патриархальной купеческой жизни. С другой стороны, дочери Елизавета и Вера, по всей вероятности, в силу обеднения и разорения, постигшего их отца - торговца сукном - Александра Васильевича Носкова долго или совсем не смогли выйти замуж, не имея достаточного приданого [2]. Они так же как и братья увлеклись социалистическими идеями, к примеру, вели переписку с агентом нелегальной революционной газеты «Искра» Ф.И. Щеколдиным [6, 190]. Оптинский старец Иосиф (Литовкин) характеризовал Веру Александровну человеком свободомыслящим и склонным к самоубийству. [11]

М. Магдалина (Мария Александровна) выделялась из всей семьи особым жизнелюбием и оптимизмом. На нее, кажется, меньше всего влияли меняющиеся обстоятельства и жизненная необходимость. М. Магдалина получила достойное образование, по собственному желанию в молодом возрасте встала на путь монашеской жизни, по которому шла долгие годы под руководством столпов Русской Православной Церкви того времени - старцев Алексия Зосимовского, Иосифа Оптинского, архим. Никона (Чулкова).

Первой обителью в которой в 1891 г. поселилась Мария Александровна была Севастианова пустынь Пошехонского уезда Ярославской губернии. В 1883 г. преобразованный из мужского в женский монастырь проходил период становления и нуждался в благотворителях. Дмитрий Геннадьевич и его брат Николай Геннадьевич естественно стали первыми к кому обращалась послушница Мария.

26 января 1892 г.

«Благодарю Вас за все, за дорогую память, за твой подарок, Анечка на Новый год и Вас, Дмитрий Геннадьевич, за бумазею тысячекратно благодарю, да спасет Вас Господь и помилует: согрели наших бедных сестер, у нас такие морозы и все страшно зябли в своих коленкоровых рясках и как только получили Вашу бумазею так и скроили 22 кофты и раздали сестрам. Премного благодарит Вас и Матушка Игумения и Казначея и кланяются Вам до земли». [1, Л.35]

Начальницей пустыни была вдова священника Иоанна Любомирова, служившего в церкви с. Ильинское Пошехонского уезда - Анна Карповна Любомирова, постриженная в монашество в Рыбинском Софийском монастыре с именем Августина. [4, Л.26] В своих воспоминаниях о первых годах восстановления Севастиановой пустыни мон. Августина подчеркивает, что правильное устроение монашеской жизни невозможно без послушания. [8, 11] Верность этому принципу самой начальницы показывала сестрам близкий созидательный пример. Послушница Мария, благодаря хорошему образованию и воспитанию, быстро смогла это понять. В письмах родным она раскрывая «секретную» основу внутренней жизни православного монастыря. [1891-1894 гг.](в квадратных скобках - относительная датировка писем)

«Что многие уходят из нашего монастыря, это правда, но уходят те, которые в монастыре ищут своей воли и не нашли еще доброй нивы познания на которой растет древо жизни. Я же пока, по милости Божией и за молитвы старцев, стараюсь все делать с благословения матушки Игумении и мне жить легко и хорошо, ни о чем не скучаю, всем довольна. Если же по неопытности, когда что и сделаю своевольно, то матушки так ко мне добры и снисходительны, что все мне прощают...». [1, Л.8]

Севастианова пустынь имела строгий устав и первоначально после тихой обстановки обеспеченной купеческой жизни казалась обывателю трудной. 26 января 1892 г.

«Вы, Дмитрий Геннадьевич, думаете, что мне скучно было в праздник, нисколько, пишу Вам откровенно, ведь меня не силой засадили в монастырь, но это было мое постоянное, искреннее желание и по Своей Великой Милости Господь помог мне его исполнить и я теперь только радуюсь, но не жалею и не скучаю. Да чего хорошего в мирской суете, где нет ничего постоянного, но все кратковременно и проходит как сон, а потому я ничего и не желаю. О мир прелестный с суетою! Навек прощаюсь я с тобой, уклоняясь от молвы и городского шума в уединенную пустыню, только бы Милосердный Господь помог достойно проходить свое звание. Помолитесь за меня грешную, только об этом и прошу Вас, но не скучайте и не жалейте». [1,35 об.]

Не без Промысла, по настоянию родных, в 1894 г. рясофорная послушница Мария переходит в Софийский монастырь г. Рыбинск, а в 1900 г. в числе нескольких сестер Софийского монастыря, послушница Мария переходит в преобразованный из мужского в женский Исаков монастырь Пошехонского уезда. Конечно, никакие официальные документы не сообщат нам о той разрухе, которая царила в покинутой монахами обители. Но во всей полноте эти «секретные» сведения содержатся в письмах послушницы Марии. [после 1900 г.]

«Сестер теперь 50 человек с лишком. Просятся очень много, только жить негде, нет помещения, потому и не принимаем. И идут все одна другой бедней, потому что Матушка принимает без денег и дает кроме трапезы чай, сахар, конечно, дрова и керосин, на праздники дарит всем кому что, кому подрясник, кому платок. И со временем, когда разбогатеем, то всех одевать и обувать будет на казенный счет. А теперь все еще недостача. Народу ходит очень много, в церкви такая теснота, облачений для священников на большие праздники ест хорошая перемена: пять с фокинскими. А престольные одежды ни на что не похожи и худые и грязные, книги все изорваны, испачканы, все уклеиваем да подписываем. Подсвечников мало. Вот в страстную седьмицу и поставить нечего будет к плащанице. Уж я и понять не могу, как уж это у монахов-то было или уж они ни на что внимания не обращали, все растащили, когда заслышали, что женский монастырь будет. Я уж все покупаю, то одно, то другое. Все свои проценты вперед забрала, а теперь без копеечки сижу, кругом в долгу, да думаю, вот в марте дадут немножко и порасплачусь, но не знаю, хватит ли, потому что и в Ярославле много долгов, пришлось с переходом немало потратить и на свои личные нужды. ...А то, что чаши водосвятной совсем нет в церкви, а просто какое-то блюдо, да куда не глянется, все надо заводить и строить и поправлять. Начинаем уже дома для причта строить - пришли плотники. Спаси Господь Агнию Геннадьевну и Якова Никоновича, они везде не оставляют и ни в какой просьбе не отказывают, глубоко им благодарны.» [1, Л.11 об.]

[после 1900 г.]

«Каждому свой крест, таков уж путь земной жизни, узкий и тернистый, только бы уж Господь помог перенести все безропотно, чтобы не лишиться и там в загробном мире жизни отрадной. А здешняя-то как-нибудь пройдет, все ей будет конец, а там-то жить веки-вечные. Вы спрашиваете, не надо ли чего мне, то пришлете, усерднейше благодарю вас за внимание, но лично мне ничего не надо, а для общины много всего надо, такая скудость во всем, что и сказать не могу. Теперь и есть-то так не знаем чего, рыбы нельзя, капусты нет, Лиза, что нам заготовила, вся вышла, картофель остатки доедаем, у двоих крестьян сторговала, хоть и очень дорого, но и то не везут, все горох да овсянка да гороховый кисель и достать нечего, такой нынче здесь неурожайный год был, ни хлеба, ни овощей, а крестьяне-то сами как бедствуют, такая бедность, просто беда. Последний, как говорится, пучок соломы тащат в монастырь к нам продать, хоть было бы на что купить хлеба. А по большей части так приходят просить или принесут какую-нибудь чашку сухих ягод, а за нее желают получить на пальтецо или на валенки и Матушка, видя такую их крайность и бедность, конечно, никому ни в чем не отказывает. А у самих-то нужда за нуждой. Только и надеяться, что Царица Небесная не оставит свою обитель, но ими же веси судьбами все устроит и процветет наша пустынная обитель. Если будет Ваша милость, пошлите, что Вам Господь на сердце положит, но просить я не решаюсь да и Матушка Игумения мне говорит, невозможно вечно попрошайничать и тащить с родных, у них и без нас много заботы и своих нужд, как-нибудь устроимся, Господь не оставит. И действительно, как видимо помогает Царица Небесная, и как нам грешным не прославлять и не ублажать нашу великую Заступницу, помощницу и покровительницу во всяких скорбях и нуждах. Недаром окрестные жители так глубоко чтут Ее чудотворный образ, находящийся в нашей обители». [1, Л.14-15об]

В письмах мон. Магдалины упоминается и такая щепетильная тема как кражи на фабриках Бурылина. Дмитрий Геннадьевич старался не афишировать эти случаи в деловых кругах Иваново-Вознесенска, вместе с тем, подробно и с негодованием жалуясь не судьбу в письмах м. Магдалине. Ответы ее можно считать совершенно неожиданными для рачительного фабриканта. Вместе с тем, они последовательно и аргументированно и обращали внимание Дмитрия Геннадьевича на духовное понимание жизни. [30 ноября 1910 г.]

«Любезный брат, Дмитрий Геннадьевич! Письмо Ваше и Анечки я получила, сердечно благодарю вас и искренно сочувствую случившейся у вас неприятности. Вы, кажется, благодушно к этому относитесь, а Анечка, видимо, унывает, а святые-то отцы унывать не велят, ни в какой скорби, а предаваться Святой Воле Божией, ведь без Промысла Божия ничего не бывает с нами. Даже сказано и волос с головы нашей не упадет, а в таких-то случаях еще более не следует унывать, потому что, если у нас что отнимут или украдут, то вменяется в милостыню, если мы не поропщем и не пожалеем. А в настоящее время люди так стали слабы и к постам и молитвам, то почти одно средство остается для спасения - это дела милосердия, самим же нам со своим богатством расстаться трудно и поделиться с бедными жалко, а на роскошь и наряды не жалко, вот Господь и посылает или допускает таких людей, которые у нас отнимают. Так верно надо - буди Святая Воля Божия!». [1, Л.100] [1912-1914 гг.]

«Да утешит и Вас Господь в Вашей крупной неприятности по неплатежу денег - я сердечно Вам сочувствую, но если Вы не получите их здесь, то воздаст Господь в будущем. Святые отцы говорят, что всякий ущерб понесенный без ропота вменяется пострадавшему в милостыню».[1, Л.116 об.]

Если с кражами, как непредсказуемым и стихийным явлением Дмитрий Геннадьевич научился смиряться, то трудности и дороговизна, сопряженная с нарушением товарообмена во время Первой мировой войны повергали опытного предпринимателя в отчаяние. Боль за пошатнувшееся дело всей жизни выливалась в скорбных письмах в монастырь. [1814-1918 гг.]

«Слава Богу о всем. Любезный и дорогой брат, Дмитрий Геннадьевич! Получила Ваше письмо и очень меня удивило, что Вы пишите - «так трудно жить, все дорого». За все время нашей переписки и лично от Вас я ничего подобного не слыхала, как бы тяжело не было - скорбь недолго омрачала Ваше лицо и Вы снова благодушествовали, а теперь начинаете охать и ахать и воздыхать, или уж скорбь очень велика, или писали в минуту расстройства. Помоги Вам Господи переносить все так, как приносил св. праведный Иов и в скорби не роптал, а благодарил Господа за все, говоря: «аще благая прияхом от руки Господней, злых ли не стерпим, буди Имя Господне благословенно от ныне и до века». Ведь все нынешние скорби посылаются нам за наши беззакония, прогневали мы Господа, живем мы нерадиво».[1, Л.72] [1914 г.]

«Любезный и дорогой брат, Дмитрий Геннадьевич! Сегодня мы получили Ваше письмо, из которого я вижу, что не хватает Вашего терпения, покорности и готовности ко Господу нести Вашу скорбь, которая послана на испытание души. Господь предоставил нам все переносить с благодарностью, как дети покорные Отцу. Он знает чем нас испытывать. А нам знать не надо, только поблагодарить Господа, потому что все. Что Господь нам посылает, служит для нашей душевной пользы. Испытывает нас скорбями - крепки ли, верны ли своему Небесному Отцу, а если мы не сознаем своей виновности перед Господом, то, конечно любя, посещает и через это приводит в великое блаженство наследниками Своего Царствия, где не будет конца. Все это можно нам видеть из жизни праведного многострадально Иова, как ему посланы были скорби за его жизнь святую, сколько скорбей позволил Господь нанести врагу на Святого человека, знал Бог, что он останется одинаково крепок и предан Господу и, действительно, так сбылось. С благодарностью перенес праведник все скорби, хотя они были очень тяжелы, сразу лишился всего, но ни одного раза не сказал: “за что меня Господь наказывает”, а поставил скорби за ничто и только говорил: “Господь дал, Господь и взял, нагим я вышел из чрева матери моей, нагим и возвращусь в землю. Да будет благословенно имя Господне, Бог силен, опять может воздать седьмерицею”. Итак, надежду и веру Иова оправдал Господь, вознаградил его за все скорби в несколько раз, а через это терпение и смирение прославилось Имя Господне и вера ясною сделалась для нас. Враг был побежден в ничто, так и вы, мои дорогие, последуйте этому примеру, не падайте духом. Совсем не чувствовать скорбей нельзя, это не естественно для человека, но и так расстраиваться грешно, возложите же все упование на Господа и Он Всеблагий Вас утешит, настолько человеколюбив и многомилостив, Господь никогда нам скорбию не хочет воздать, а только хочет сделать нас избранниками, готовыми к вечному блаженству и знает, что иначе не чем нас отвести от худых привычек и роскошной жизни и веселости через меру, а вот в таких-то случаях мы забываем все веселие и, конечно, скорее всего, должны с молитвой и прошением придти к Господу, возвестить Ему свою печаль. Поверьте этому, сейчас же и утешитесь, так и Давид воспевал: “Печаль мою Тебе возвещу и Ты меня утешишь”. Ну, довольно, простите меня, быть может, все это Вам не понравится, но иначе не знаю чем Вас утешить, кроме утешения духовного...»[1, Л.134-135 об.]

Окунувшись в народную среду, Мария Александровна столкнулась с нищетой и бедами главного податного сословия Российской Империи. Сравнивая обеспеченную купеческую жизнь в доме отца и в семье сестры с положением крестьян, она склоняется к признанию обязанности состоятельных дельцов делиться с бедняками. Очень часто м. Магдалина напоминала Дмитрию Геннадьевичу о спасительном смысле милостыни, подаваемой бедным и немощным в тяжелое для России военное время. [1913 г.]

«Дорогой Дмитрий Геннадьевич, с Новолетием поздравляю Вас и всю вашу семью. Дай Бог Вам новых сил и здоровья и всего доброго, полезного к житию и спасению. Письмо Ваше получила и благодарю за все, за добрую память, благожелание и за Вашу неоскудеваемую любовь о Господе. Не я, но Господь да воздаст Вам за все! Очень жаль, что у Вас времени нет и боитесь уехать чтобы не упустить дело. А все бы обошлось благополучно, Господь бы сохранил. В Св. Евангелии говорится: «Аще не Господь сохранит… всуе бодрствует стрегущий» и во Псалтири: «Не надейтесь на князи и на сыны человеческие. Благо же есть уповающему на Господа». Смерть придет и все оставим ей, не скажем, подожди, и в чем застанет, в том судить будет Господь. Да поможет Вам Господь побольше заготовить елея - добрых дел. Читала у св. отцов, что живущим в обществе нечем спасаться кроме милостыни, не пожалейте, Дмитрий Геннадьевич, делиться с бедными, за это получите великую награду от Господа. Здесь на земле Вы много видели всяких утешений и наслаждений, но все они не прочны, скоропреходящи и оставляют после себя пустоту в душе, а что заготовите себе там - на небе, руками неимущих, тем утешаться будете во веки-вечные, конца не имущие. Простите, что все Вам надоедаю своими письмами, все пишу одно и тоже, но, говорят, у кого что болит, тот о том и говорит, а я все думаю, что время уже коротко, не увидишь как и смерть подкатит и ждать не будет». [1, Л.58-58 об.]

Вместе с тем, неоднократно м. Магдалина обличала затратные светские увеселения, когда само по себе торжественное и радостное событие сопровождалось пустой несчетной тратой денег. [1915 г.]

«Любезный и дорогой мой брат, Дмитрий Геннадьевич! Сердечно приветствую Вас с праздником Рождества Христова и от всей души желаю в мире, радости и добром здравии проводить все св. дни от Рождества до Богоявления - эти дни названы святыми по великому таинству воплощения Господня и явления на Иордане Св. Троицы, Сына в воде, Отца в голосе и Св. Духа в виде голубя. И что творит в эти святейшие дни грешный мир - он все перетолковал с помощью дьявола на свой лад, и каких безобразий не устраивает и пляски и гадания, и маскарады, и всякие глупости оскорбляющие Господа. Оба письма ваши я получила и прошу прощения за долгое молчание, происходящее не от чего другого, как от моей лености взяться за перо и теперь тороплюсь только поприветствовать Вас с праздником, а побольше напишу в другой раз; звонят уже к утрени - всю ночь сидела над письмами, а день лежала - нездоровилось. Пишите, скучно Вам нынешний Праздник - все в разъездах и Ваня перешел в новый дом, сердечно сочувствую Вам и думаю, что для Вашего любящего сердца уход Вани - тяжелый перелом, хотя давно и определенный. Простите, да поможет Вам Господь во всем и укрепит ваше здоровье. Да хранит Своею милостию! Вот, дорогой Дмитрий Геннадьевич, от скуки-то и собрались бы навестить меня грешную, ведь уж Вы, наверное, не пойдете ни в клуб, ни в маскарад и маскироваться не будете, а я как бы сердечно была рада увидеть Вас в своей обители, ведь не так уж далека дорога как думается». [1, Л.61-63] [до 1911 г.]

«Очень рада, что у Вас пока все стихло и все успокоилось. От души желаю, чтобы и всегда было тихо и мирно. Анечке мой поклон и детям. Пишите, убытков много, что поделаешь, на все Воля Божия! Ну, быть может, потерянное возвратите, накинете цену на товар, домашние расходов сократите - поменьше роскоши, вот и соберете, что потеряли. Необходимое нужно, а излишняя роскошь - один грех. Бог подает нам для того, чтобы излишками побольше с бедными делились, а на пустяки не тратили. Простите, желаю вам всех благ от Господа, мира душевного и спасения». [1, Л.142 об.]

Собирание Бурылиным музейной коллекции, трата на нее огромных средств м. Магдалина никогда не осуждала, а даже помогала пополнить. В ее глазах музейное собрание не выглядело бессмысленной тратой денег, а позже, когда Бурылин сделал посещение музея общедоступным, могло восприниматься как род милостыни - возможность всем сословиям Иваново-Вознесенска увидеть «древности и редкости» со всего мира. [после 1902 г.]

«Любезный брат, Дмитрий Геннадьевич, письмо Ваше я получила, в котором Вы спрашиваете о древней церковной утвари и облачениях. У нас очень мало старинных вещей, а которые и есть, то все находятся в описи и без разрешения начальства отдать их нельзя, надо хлопотать. Есть, например, 2 Евангелия, одно 1694 года, другое 1703 года, потир, дискос, звезда, лжица, два блюдца и … оловянные с вырезанными на них изображениями, тоже наверное старинные, потому что в нынешнее время оловянных не делают. Да мы плохо понимаем в старинных вещах, раз год на них не обозначен, то и не знаем, насколько древни. Богослужебных книг никаких нет - это уже знаю верно, приезжала к нам одна монахиня из старообрядческого монастыря, которая послана была приобретать для какой-то тоже старинной возобновляемой церкви древние иконы и богослужебные книги и ничего у нас не нашла, кроме прологов и нескольких икон. Посылаем Вам кадило посмотрите сами древнее оно или нет и если возьмете, то сами и оцените, а не годится, то возвратите. Сами бы вы приехали и посмотрели, то, может быть, что-нибудь и нашли бы. Есть еще воздухи, тоже, наверное, старинные, потому что нынче уж так и не шьют - на них кресты вышиты жемчугом, но тоже они в описи. Если б Вы сами спросили Преосвященного, то, может, Вам и разрешили бы и мы, со соей стороны, с удовольствием бы променяли старое на новое». [1, Л.41-43] [до 1902 г.]

«Были у нас из Москвы иконописцы старинного письма и нашли образ Спасителя писаный при царе Алексее Михайловиче небольшого размера, всего с поларшина и давли за него Матушке 150 р. Говорят, этот образ очень старинный и замечательно то, что стоя постоянно на открытом воздухе, над входом в церковь, он почти не изменился. Говорят, нам за него в Москве дадут 300 р., но Матушка не продала, думала, что он находится в описи, но его там не оказалось и теперь жалеет, ведь мало толку знаем в старине и, кажется, ничего особенного нет в письме этого образа».[1, Л.159]

Последние сохранившиеся письма мон. Магдалины Дмитрию Геннадьевичу датируются 1921 годом. В тяжелое для Дмитрия Геннадьевича время, когда он моментально потерял свое прежнее положение и состояние, фабрика и музей были национализированы, мон. Магдалина продолжала в письмах поддерживать его тающие душевные силы. [1921 г.]

«Любезный и дорогой брат Дмитрий Геннадьевич, сегодня день Вашего Ангела, поздравляю Вас с Ангелом и молитвенно желаю, да пошлет Вам святой угодник преп. Димитрий терпение в скорбях общих и личных, так много всего приходится Вам переживать - помози Вам Господи обоим с Анечкой, ее поздравляю с дорогим именинником. Пусть обо мне не думает - я сыта и всем довольна - все необходимое пока у меня есть и деньги тоже. Вам самим нужнее меня - все так трудно и дорого достать. Матушка Игумения Кланяется Вам и поздравляет с именинником. Затем простите. Недавно Вам послала письмо с Н.В.Т., он обещал скоро быть в Иваново, не знаю, собрался ли?» [1, Л.184]

1921 г.

«Воистину Воскресе Христос!

Сердечно благодарю Вас, любезный и дорогой брат Дмитрий Геннадьевич и милую Анечку, за ваш светлопраздничный привет, и, взаимно приветствуя вас радостию о Воскресении Христовом, молитвенно желаю вам благодати и милости от Воскресшего Господа всепрощающего, всех милующего и всем сопребывание Свое обещающего. М. И. благодарит вас за внимание и память и также поздравляет с Праздником Пасхи Христовой.

Пишите, что по милой Саше скоро 40-й дней, но вы мне не написали, какого числа она скончалась, поэтому я не знаю как правильно справить 40-й день. Да и у Вас быстро отправляются один за другим в жизнь иную из сей юдоли плачевной. Да дарует Господь всем усопшим Царство Небесное, от Николая Геннадьевича получила, приношу глубокую благодарность, Надежду Харлампьевну мы поминаем, ведь он и все Ваши родные у нас записаны и всегда поминаются. Только из заздравного помянника переписываем в заупокойный. Служить же отдельно обедни теперь нельзя по недостатку в вине, свечах и просфор. Лиза Вам кланяется и поздравляет. Затем. Пожелав Вам доброго здравия и всего хорошего, остаюсь любящая Вас о Господе М. От Верочки получила письмо, пишет, что к вам ей хотелось на Пасху, да пропуска отменили. Хотелось бы повидаться с вами, да неизвестно приведет ли Господь - буди на все Его Святая Воля!» [1, Л.185-186]

Дмитрий Геннадьевич ушел из жизни в 1924 году. Мон. Магдалина пережила закрытие Исаковой пустыни и разгон сестер в 1920-х гг. [5, Л.26], участвовала в жизни тайных православных общин, объединившихся под руководством настоятеля Павло-Обнорского Троицкого монастыря архимандрита Никона (Чулкова) на территории Ярославской и Вологодской областей [7, 106]. Последнее выявленное упоминание о ней находится в Следственном деле по обвинению в контрреволюционной деятельности Ивана Львовича Цветкова - священника с. Никольское Грязовецкого района Вологодской области (Архив УФСБ по Вологодской области). Материалы Следственного дела 1937 года выявляют существование при церкви с. Никольское тайной общины из, как минимум, 8 сестер закрытой Исаковой пустыни. Трое из них: Ксения Ивановна Вдовушкина, Екатерина Дмитриевна Старкова (в 1933 г. была осуждена на 3 года лишения свободы) [9, С.77] и Александра Александровна Куликова (в 1932 г. находилась 3 месяца под следствием в заключении) были обвинены в контрреволюционной деятельности, ставившей себе задачей развал колхозов и осуждены (дальнейшая судьба неизвестна), а сам священник Иоанн Цветков расстрелян [10].

В Следственном деле упоминается так же имя мон. Магдалины (Носковой), через которую осуществлялась связь с духовником общины - бывшим настоятелем Павло-Обнорского мужского монастыря Вологодской губернии архим. Никоном (Чулковым). Однако мон. Магдалина по всей вероятности не была репрессирована. .Ее имя в существующих базах данных жертв политических репрессий отсутствует.

Письма мон. Магдалины дают неизвестную прежде характеристику личности Дмитрия Геннадьевича Бурылина как церковного благотворителя, позволяют выявить мотивы его действий. Помощь женским обителям Дмитрий Геннадьевич оказывал по просьбам сестры его второй жены - мон. Магдалина, которая сменив за свою жизнь три монастыря, во всех занимала положение одной из старших сестер. Благотворительность Бурылина показывает не только его природную щедрость, но и стремление поддерживать и укреплять родственные связи. Масштабы его материальной помощи вновь открытым или преобразованным монастырям были значительны. Содействие заключалось не столько в жертвовании на строительство храмов в обителях, сколько в обеспечении повседневных неотложных бытовых нужд многочисленных сестер монастырей.

Библиографический список

1. Государственный архив Ивановской области. Ф.205. Оп.1. Д.36.

2. Государственный архив Ярославской области. Ф.193. Оп.2. Д.1210.

3. Государственный архив Ярославской области. Ф. 218. Оп. 1. Д.32.

4. Государственный архив Ярославской области. Ф. 230. Оп.2. Д. 4368.

5. Государственный архив Ярославской области. Ф. Р-514. Оп.1. Д.543.

6. За окнами дома Иванова [Текст] : Страницы ярославской истории : [сборник/ сост и авт. Предисл. А.М.Рутман, Г.Г.Мозгова; подг. текстов мемуаров Г.Г. Мозгова]. Ярославль, 2008.

7. Карпова А. Жизнь и деятельность последних подвижников Павло-Обнорского монастыря в XX веке// Известия Вологодского общества изучения Северного края . Вологда, 2002.- Вып.12.

8. Севастианов женский монастырь или Севастианова пустынь Пошехонского уезда Ярославской губернии. Пошехонье. 1913.

9. Синодик священнослужителей и мирян Ярославской епархии, пострадавших в годы гонений. Романов-Борисоглебск (г. Тутаев), 2003.

10. Следственное дело П-14327 по обвинению в контрреволюционной деятельности Ивана Львовича Цветкова. Архив УФСБ по Вологодской области. URL:http://www.forum.vgd.ru/post/1720/60911/p1770252.htm. (дата обращения 05.12.17).

11. Собрание писем Оптинского старца Иосифа. Оптина пустынь, 2005. Письмо 182. URL:https://www.optina.ru/starets/iosif_letters/ (дата обращения 02. 11. 17).

12. Ярославский край. Сборник документов по истории края (XI век-1917г.) Ярославль, 1972.

Размещено на Allbest.ru