Комиссия партийного контроля (КПК) при ЦК ВКП(б) и ее роль в политической системе СССР 1930-х гг.

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

Комиссия партийного контроля (КПК) при ЦК ВКП(б) и ее роль в политической системе СССР 1930-х гг.

К.А. Юдин

Кандидат исторических наук, старший

преподаватель кафедры истории и культурологии

ФГБОУ ВПО «Ивановский государственный

химико-технологический университет»

Статья посвящена одному из эпизодов истории партийно-политического контроля и обзору деятельности его конкретного ведомства - Комиссии партийного контроля (КПК) при ЦК ВКП(б). Автор предпринял попытку проанализировать общие структурно-функциональные очертания КПК, определить ее статус в политической системе СССР как института власти с привлечением центральных и региональных архивных материалов.

Ключевые слова: сталинская диктатура, внутрипартийный контроль, Комиссия партийного контроля, политическая система, сталинизм, репрессии, идеология.

Важнейшим компонентом политической системы СССР был внутрипартийный контроль, что объясняется самой природой коммунистической государственности, партийная организация для которой являлась ядром всей политической системы.

В середине 1930-х гг. внутрипартийный контроль получил новое институциональное воплощение в виде отдельного, специального ведомства.

По итогам ХVII съезда ВКП(б) в феврале 1934 г. вместо объединенного наркомата НК-ЦКК РКИ создавались Комиссия партийного контроля (КПК) при ЦК ВКП(б) и Комиссия советского контроля (КСК) при СНК СССР. Реорганизация партийно-государственного аппарата была произведена по личной инициативе И.В. Сталина и преследовала целью качественное изменение режима управления информационным пространством с помощью усиления контроля за степенью секретности постановлений ЦК ВКП(б) и СНК СССР и скоростью их исполнений. Суть произведенной реформы, ее идейно-политические акценты недвусмысленно выразил сам Сталин: «…у нас имеется теперь настоятельная необходимость такой организации, которая могла бы сосредоточить главное свое внимание на работе по проверке исполнения решений партии и ее Центрального Комитета. Такой организацией может быть только Комиссия партийного контроля при ЦК ВКП(б), работающая по заданиям партии и ее ЦК…» Сталин И.В. Сочинения. В 13 томах. Т. 13. М., 1951. С. 372-374.

С самого момента возникновения КПК заняла исключительное положение, как среди других ведомств, так и во всей политической системе в целом. КПК стала особой коллегией судебно-следственного типа, обладавшей широкими официальными полномочиями по проведению «идеологической экспертизы» - верификации выполнения решений ЦК ВКП(б) и СНК СССР партийными и советскими структурами. КПК создавалась на предельно централизованных началах с соблюдением строжайшей субординации при максимальном приближении к ЦК ВКП(б), находясь по степени влияния на уровне его отделов.

Высшим руководящим органом КПК был пленум, с 1936 г. - бюро. Документально-делопроизводственное обеспечение было возложено на секретариат. Первоначально состав КПК утверждался съездом партии, а с 1939 г. - пленумом ЦК ВКП(б) Партийное строительство. 1939. № 12. С. 3.. Статус КПК и ее сотрудников в номенклатурно-распределительной системе был закреплен возможностью совмещать членство в ЦК с должностью в КПК, что ранее отсутствовало применительно к бывшему наркомату ЦКК-РКИ. Общую административную стратегию осуществлял председатель КПК, который являлся проводником «генеральной линии партии» из числа ближайших соратников И.В. Сталина. В 1934 - феврале 1935 гг. эту должность занимал Л.М. Каганович, с февраля 1935 - март 1939 гг. - Н.И. Ежов, с 1939 г. - А.А. Андреев.

Всего аппарат КПК насчитывал 61 человек РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 4. Д. 10. Л. 1-2., среди них особо выделялся секретарь, член партколлегии КПК при ЦК ВКП(б), затем заместитель председателя КПК М.Ф. Шкирятов, известный своей беспрекословной преданностью Сталину, один из наиболее свирепых вдохновителей репрессивного курса Торчинов В.А., Леонтюк А.М. Вокруг Сталина: историко-биограф. справочник. Спб., 2000. С. 546-547.. Как вспоминал Н.С. Хрущев, «Шкирятов -- старый большевик, но Сталин обратил его в свою дубинку. Он слепо, именно слепо, делал все так, как говорил Сталин […] Иногда Сталин нуждался в том, чтобы Комиссия партийного контроля разобрала дело и уж потом исключила из партии обвиняемого, подтвердив, так сказать, подозрения. После этого его сейчас же хватали в приемной Шкирятова и волокли, куда следует. А там была уже предрешена расправа. И сколько таких было! Погибли тысячи людей!» Хрущев Н.С. Время. Люди. Власть. (Воспоминания) Кн. 1. М, 1999. С. 193.. Не менее «лестная» характеристика приводится в книге А. Ваксберга: «Матвей Шкирятов - один из самых гнусных сталинских опричников, имя которого с полным основанием стоит в одной ряду с Ежовым и Берией. [...] Работал рука об руку с НКВД-МГБ, имел «свою тюрьму», где лично допрашивал особо важных арестантов» Ваксберг А. Царица доказательств: Вышинский и его жертвы. М., 1992. С. 287..

Согласно положению, датированному 25 февраля 1934 г. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 940. Л. 3. на КПК возлагались следующие функции: 1) КПК контролирует выполнение решений партии и ЦК ВКП(б) 2) Привлекает к ответственности виновных в нарушении партийной дисциплины 3) Привлекает к ответственности, виновных в нарушении партийной этики Там же. Л. 45.. Все члены партии, «отказывающиеся правдиво отвечать на вопросы Комиссии партийного контроля» по всем сферам ее компетенций, как говорилось в Уставе ВКП(б), подлежали «немедленному исключению из партии» Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898-1986). Т. 6. 1933-1937. М., 1985. С. 145.

Внутрипартийный контроль, представляемый КПК, существовал в двух институционально-тематических формах. Первая включала в себя непосредственный надзор со стороны бюро КПК и партколлегии, являвшихся информационно-аналитическим центром обработки сведений по состоянию «партийного хозяйства» всех административно-территориальных единиц. Вторая - контроль в сфере хозяйственно-культурного строительства, представленный 16 отраслевыми группами.

Деятельность КПК изначально имела ярко выраженную региональную составляющую, поэтому, говоря о статусе, мы имеем в виду всю административно-политическую вертикаль данного ведомства. Центральный аппарат опирался на разветвленную сеть «резидентов», представляющих на местах обе «ветви» или секции внутрипартийного контроля, дублирующих на локальном уровне структурные компоненты КПК при ЦК ВКП(б). Регионы покрывались сетью представительств, «филиалов» КПК - партийных коллегий (ПК) и уполномоченных со штатом партследователей и ответственных контролеров. Партколлегия по своей внутриведомственной специфике как подразделения КПК занималась преимущественно рассмотрением апелляций на решения комитетов партии, а также проводила самостоятельные расследования с целью установления «политической благонадежности» коммунистов. Уполномоченный КПК был ориентирован на проверку в социально-экономической сфере. В действительности, партколлегия и уполномоченный дублировали полномочия друг друга и, фактически, выступали как единое целое.

Так, в 1934 г. в Азово-Черноморский, Сталинградский края, Одесскую область были командированы уполномоченные КПК: С.К. Шадунц, А.А. Френкель, П.Д. Акулинушкин, которые на правах единственных представителей внутрипартийного контроля отчитывались перед II пленумом КПК, прошедшем 26-28 июня 1934 г Партийное строительство. 1934. № 14. С. 44.. В Ивановской промышленной области (ИПО) с 1934-1936 г. действовала партколлегия во под руководством ответственного секретаря А.Ф. Витковского Государственный архив Ивановской области (ГАИО) Ф. П-327. Оп. 2. Д. 3422. Л. 2., к которой после административно-территориальной реформы 1936 г. добавился институт уполномоченного КПК (им стал М.Л. Грановский), возглавившего весь аппарат внутрипартийного контроля, а в Ярославской области уполномоченный КПК появился только в июле 1940 г. Центр документации новейшей истории Государственного архива Ярославской области (ЦДНИ ГАЯО). Ф. 1209. Оп. 1. Д. 3. Л. 5., сменив партколлегию, присутствовавшую в регионе в 1936-1939 гг. Тем не менее, условно структурная специализация все же соблюдалась. Об этом, в частности, речь шла на III пленуме КПК в начале марта 1936 г. На нем уполномоченных критиковали за избыточную «распыленность работы», ухода в сторону от последовательного контроля за проведением в жизнь конкретных директив ЦК ВКП(б) и СНК СССР и отвлечение на мелочно-хозяйственное регулирование, принадлежащее по праву ординарным партийным и советским организациям - комитетам партии и исполкомам советов. Партколлегиям же было указано не необходимость усиления «политического чутья» при рассмотрении апелляций, не допускать ни «правооппортунистического ротозейства», умении распознать «врага» даже по следам рядовых, рутинных «антипартийных поступков», но в тоже время и избегать «левых загибов» в этой сфере, «проявлять индивидуальный подход», ограждая членов партии от «огульных обвинений» РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 4. Д. 10. Л. 5-7..

Таким образом, продуктивность работы партколлегий рассматривалась на основе достигнутого уровня аналитического подхода при разборе апелляций коммунистов и проверки партдокументов. А для уполномоченных - по критерию интенсивности «борьбы за выполнение государственных обязательств колхозами и совхозами, против антигосударственных тенденций в этой области, против очковтирательских рапортов о ходе выполнения заготовительных планов и т. д.» Богушевский В. III пленум Комиссии партийного контроля // Большевик. 1936. № 7. С. 8., то есть по социально-экономическому содержанию контрольно-ревизионных мероприятий.

Отметим, что изначально заявленная широкая предметная область деятельности КПК - хозяйственное, административное и культурное строительство - получала вполне конкретный принцип ее практического развертывания. Контрольная работа должна была «сообразовываться с сезонностью некоторых важнейших хозяйственных операций», что отвечало «комплексному подходу» к организации партконтроля Партийное строительство. 1935. № 24. С. 32.. «Лесозаготовки и лесосплав, рыбная путина, сбор хлопка, подготовка к навигации или зимнему ремонту судов и т.п., - подчеркивал начальник секретариата КПК при ЦК ВКП(б) Богушевский, - таковы «сезонные» вопросы, которые стоят в центре внимания уполномоченных разных областей и краев в зависимости от их специфики». Там же. С. 33. «Жизнь вносит значительные поправки, - говорил Л.М. Каганович, - КПК должна откликаться на все острые вопросы. Но это не означает разбрасываться на тысячи ежедневно возникающих дел. Задача контроля - ухватиться за основные звенья, которые позволят вытащить всю цепь…» Каганович Л. М. О задачах партийного контроля и контрольной работе профсоюзов, комсомола и печати. Речь председателя КПК при ЦК ВКП(б) на пленуме Комиссии партийного контроля 28 июня 1934. М., 1934. С. 8..

В то же время, указывалось, что партколлегии и уполномоченные ни в коем случае не должны забывать про свою основную функцию. Они призваны вести «непримиримую борьбу со всеми классовыми врагами партии, с чуждыми элементами, обманным путем пробравшимися в партию», особое внимание уделять рассмотрению дел, связанных с «враждебными вылазками остатков контрреволюционного троцкизма, правых и “левых” оппортунистов, буржуазного национализма и великодержавного шовинизма» Партийное строительство. 1934. № 11. С. 5.. В целом, все секции КПК должны были по своим участкам работы выполнять единую функцию, направленную на обеспечение информационно-политического пространства режима - «чтобы партконтроль всегда знал, в каком положении находится выполнение постановлений /директив ЦК ВКП(б)». ГАИО. Ф. П-367. Оп. 1. Д. 128. Л. 63.

В свете откровенного заявления И.В. Сталина, настойчиво призывавшего «ликвидировать отставание нашей организационной работы от требований политической линии партии» Сталин И.В. Сочинения. В 13 томах. Т. 13. С. 367., эти функции выглядели особенно зловеще. Они свидетельствовали об основной миссии внутрипартийного контроля - сборе компрометирующих материалов на коммунистов и создания того информационного резерва, своеобразной базы данных о «контрреволюционных проявлениях», которая в дальнейшем была использована НКВД во время скоростной и конвейерной фабрикации дел о всевозможных «вражеских заговорах» с помощью, как верно это обозначили исследователи, «инструментализации фактов в репрессивных целях» Блюм А., Веспуле М. Бюрократическая анархия: статистика и власть при Сталине. М., 2006. С. 28, 267..

В этом смысле, представляется, что правомерно говорить о т.н. «аккумулятивном», накопительном эффекте, который как нельзя лучше отражает природу тоталитарных режимов, державшихся на строжайшей информационно-идеологической сегрегации. Чтобы убедиться в справедливости сказанного, обратимся к фактам. С 1934 г. и до начала 1940-х гг. практически ни одна крупная партийная организация не избежала взыскания по линии КПК, которая, фиксируя многочисленные недостатки и «ошибки» в руководстве, доводила их до сведения ЦК с наложением «индекса враждебности». Особенно насыщенным в этом отношении стал период кампании проверки и обмена партийных документов, продолжавшейся с весны 1935 - осень 1936 гг., которая представляла собой масштабную идейно-политическую «переаттестацию» партийных кадров на предмет их «политической благонадежности».

По итогам проверки «вскрылось», что Саратовский крайком «грубо нарушил линию партии в деле воспитания и выращивания кадров, допустив в отношении кадров переадминистрирование, выразившееся в массовых перемещениях и партийных репрессиях» Яковлев А.И. Из практики работы партийного контроля. // Большевик. 1936. № 6. С. 74., а также оказывал противодействие приоритетным решениям органов внутрипартийного контроля - «под прикрытием необоснованных разговоров о “двоецентрии”, из ложного самолюбия игнорировал правильные предложения представителя партконтроля…». Постановление ЦК ВКП(б) от 23 июня 1935 г. «Об ошибках Саратовского крайкома ВКП(б) // Партийное строительство. 1935. № 13. С. 45. Наказать «непокорную» партийную организацию, помочь исправить «политические ошибки» отправился А.А. Жданов. Пленум Ростовского ГК ВКП(б) Азово-Черноморского края вынес ошибочное постановление, которое «дезориентировало парторганизацию, принесло вред делу преодоления запущенности партийной работы» Партийное строительство. 1936. № 22. С. 46.. В руководстве Новоанненского района Сталинградского края «находились переродившиеся люди, и некоторая часть районного партийного актива, ее верхушка, была гнилой» Там же. 1935. № 14. С. 45..

В докладе председателя Н.И. Ежова, возглавившего КПК при ЦК ВКП(б) 27 февраля 1935 г. Петров Н., Янсен М. «Сталинский питомец» - Николай Ежов. М., 2009. С. 41., ситуация по верхневолжскому региону была названа наиболее неблагоприятной, а деятельность Ивановского обкома ВКП(б), где было выдано 6500 партийных билетов с «грубым нарушением устава партии» - образцом типичных ошибок, свидетельствующих о том, «как не надо руководить партийной организацией» РГАСПИ. Ф. 671. Оп. 1. Д. 11. Л. 36.. Это был вынужден признать и первый секретарь Ивановского обкома ВКП(б) И.П. Носов, подтвердивший приведенные в докладе председателя КПК цифры и сделанные выводы из этого: «члены партии, находившиеся в течении 3-4 лет в партии, должны быть исключены из нее как принятые не по Уставу» Рабочий край. 1936. 8 января..

Чувствуя дальнейшую срочную необходимость «оправдаться» перед вышестоящим руководством за «притупление политической бдительности» 27 февраля 1936 г. обком ИПО подготовил обширный отчет, в котором приводился список, а котором исключенные 14,1% коммунистов делились на 24 основные категории. Среди них исключенных фигурировали: 5 человек «чуждых людей и пробравшихся в партийный аппарат и использовавших его для получения партдокументов» (4 члена партии, 1 - кандидат. Далее - 4 /1 и т.п.); «обманным путем получивших партдокументы (подделки, под видом утери, хищения)» - 56 чел. (43/13); «подозреваемые в шпионаже» - 33 (29/4); «троцкистов и зиновьевцев» - 307 чел. (294/13); «аферистов и жуликов» - 346 чел. (258/88); «белогвардейцев» - 175 (145/30); «участников контрреволюционных кулацких восстаний» - 232 (174/58); «полицейских, урядников, жандармов и прочих, служивших в полиции» - 84 (73/11); «детей полицейских» - 307 (240/67); «кадетов, эсеров, меньшевиков и выходцев из других партий» - 132 (115/17); «черносотенцев» - 41 (36/5); «кулаков и выходцев из кулацкой среды» - 848 (589/259); «торговцев и выходцев из торгашеской среды» - 757 (561/196); «заводчиков, фабрикантов и выходцев из этой среды» - 145 (110/35); «дворян, помещиков и выходцев из этой среды» - 44 (36/8); «служителей религиозного культа, церковников, сектантов» - 177 (125/52); «прочих социально чуждых элементов и связанных с социально-чуждыми элементами» - 902 (635/267); «преступников, судившихся ранее за различные преступления (растраты, хищения социалистической собственности и др. злоупотребления)» - 1229 (880/349); «разложившихся элементов (пьянство, бытовое разложение, распущенность)» - 2380 (1700/680); «непрошедших чистку 1929 года» - 73 (64/19); «ранее исключенных из партии, но состоявших на учете в партийной организации» - 104 (60/44); «принятых с нарушением устава» - 337 (209/128); «оторвавшихся от партии и потерявших связь с партией» - 3452 (1117/1735); «исключенных по другим причинам» - 425 (116/309) ГАИО. Ф. П-327. Оп. 5. Д. 1066. Л. 2-4..

В ноябре 1936 - январе 1937 гг. ПК КПК по Ярославской области во главе с В.П. Грузелем выявила: 63 «троцкистско-зиновьевских последыша» Там же. Д. 1131. Л. 111-112., 17 белогвардейцев и кулаков, 65 - связанных с чуждыми элементами ЦДНИ ГАЯО. Ф. 272. Оп. 223. Д. 107. Л. 5.. А в целом, включая данные НКВД за 1936 г. было вскрыто 5 контрреволюционных организаций и 67 контрреволюционных групп, с общим количеством 349 человек Кудрявцев С.В. Массовые репрессии в Ярославской области. 1937-1938. (дело о «вредительстве» на транспорте) // Страницы минувшего. VI Тихомировские краеведческие чтения. Ярославль, 1997. С. 161.. Партколлегия БССР за период проверки партийных документов «разоблачила и выбросила из партии» 243 шпиона, 937 белогвардейцев и кулаков, 229 троцкистов и зиновьевцев, 492 афериста и жулика, всего - 5803 человека или 15,8% состава нацкомпартии» Национальный архив Республики Беларусь (НАРБ). Ф. 15-П. Оп. 4. Д. 703. Л. 74..

На всю страну прогремело дело казахстанского краевого комитета общества «Красного креста» (РОКК). Уполномоченным КПК был выявлен «полный развал работы», а председатель А.П. Сусликов «нарушал финансовую дисциплину, допустил засорение аппарата социально-чуждыми элементами» Партийное строительство. 1935. № 13. С. 40.. Публиковались поучительные живописные истории о похождениях «классовых врагов», легко обманывающих партийные комитеты и маскирующихся под преданных партии коммунистов. Это дела: «троцкиста-террориста, двурушника» Б.С. Гринцберга Там же. № 15. С. 47., «унтерпришибеева», «примиренчески» относящегося к «протаскиванию великодержавно-шовинистических взглядов» учителями школ заведующего Маслянинским райОНО Западно-Сибирского края И.К. Благо, председателя пензенского межрайонного промыслового союза А.Д. Молейкина, «культивировавшего семейственность в подборе кадров» Там же. № 13. С. 40-41., «белогвардейского разведчика» П.П. Сафронова Там же. 1934. № 23. С. 46.. Они были рассчитаны на демонстративный эффект, рассматривались как типичные примеры маскировки «чуждых элементов» и «политической слепоты» тех общественно-политических и хозяйственных организаций, в которых они состояли. Тем самым, в ходе многочисленных разоблачений и пафосных историй о «засевших двурушниках», подтверждалась проницательность «генеральной линии партии», что в конце 1935 г. «пророчески» констатировал начальник секретариата КПК при ЦК ВКП(б) В.С. Богушевский, заявивший: «Нередко именно там, где не выполняются директивы, проверка обнаруживала особенную засоренность аппарата контрреволюционными троцкистско-зиновьевскими последышами или правыми оппортунистами» Там же. 1935. № 24. С. 29..

Руководствуясь призывом ЦК к строжайшей бдительности, КПК пресекала малейшие проявления свободомыслия, особенно в печати, где «контрреволюционные вылазки» могли быть особенно заметны. Известными «политическими делами», хронологически выпадавшими на начало кампании по обмену партдокументов стали случаи с исключением из партии заведующего парткабинетом Костромского ГК ВКП (б) Г.А. Мухина, методиста Попова, преподавателя-консультанта по истории партии Касаткина. Г.А Мухин был обвинен в «притуплении политической бдительности», поскольку дал согласие методисту Попову поместить на выставку к годовщине смерти В.И. Ленина книжку Зиновьева «Шесть дней» и альбом 1-го Петербургского Совета с портретом Троцкого, которые Попов отнес Зиновьева к художнику, чтобы «замазать фамилию автора» ГАИО. Ф. П-367. Оп. 1. Д. 65. Л. 10, 15; Ф. П-287. Оп. 1. Д. 76. Л. 92-93. , а другой методист, Волков, получил строгий выговор с предупреждением за то, что своевременно не довел до сведения горкома о «протаскивании троцкистско-зиновьевской литературы».

Не отличались разнообразием в подборе аргументов и претензии, предъявленные Касаткину, который, как оказалось, также устранился от остракизма опального «старого большевика». Он оценил работу заочницы Жилкиной на «хорошо», в то время как в работе имелись утверждения о том, что «партия большевиков пришла к февральской революции весьма слабой» Там же. Ф. П-367. Оп. 1. Д. 65. Л. 13-14.. Летом 1936 г. в газете «Северная правда» была обнаружена «контрреволюционная группа», которую «удалось сколотить исключенному еще во время проверки партдокументов троцкисту Маркову». В нее входили: парторг Андреева, зам. редактора - Смирнова, секретарь редакции - Нагорнова, зав. с/х отделом Соколова, косвенно - сам редактор, допустивший это положение «вследствие исключительного ротозейства», а также «были вовлечены»: представитель уголовного розыска Голованцев, работница фабрики имени Ленина - Серова и даже член городской пожарной команды Соболев Государственный архив новейшей истории Костромской области (ГАНИКО) Ф. П-2. Оп. 1. Д. 347. Л. 4..

В мае 1937 г. были сняты с работы уполномоченный ГлавЛИТа П.И. Чугунов и цензор Е.М. Новикова за то, что пропустили «вредительский фотомонтаж». Самая обычная фотография из повседневной жизни морализаторско-критического плана, распространенная в районных многотиражках с комментарием «Правда глаза колет», расценивалась как «пасквильно-антисоветская», якобы наносящая своей «преступной двусмысленностью» ущерб авторитету главной печатной трибуны страны - газете «Правда» РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 4. Д. 74. Л. 156..

В течение всего периода подготовки и проведения «большого террора» особенно тесным был у КПК союз с органами государственной безопасности (НКВД), что проявлялось в виде взаимного информационного обмена компрометирующими материалами и стремлении к синхронизации процедуры: исключение из партии - арест (или наоборот). В этот период региональный резиденты КПК - партколлегии и уполномоченные особенно интенсивно занимались идеологической экспертизой, расширяя хронологический диапазон проверки биографических сведений. Например, чтобы сообщить в НКВД об отсутствии компромата на Е.Н. Застенкера, ответственный секретарь КПК по Ивановской области просмотрел: все протоколы выступлений указанного лица на собрании ячейки губсовпартшколы в 1923-24 гг., протоколы ячейки ремизо-бердочного завода за 1925-1928 гг., далее - протоколы Ивановской губернской партконференции, собраний городского партактива в декабре 1927 г., все статьи в газете «Рабочий край», журнале «На ленинском пути» и иные следы творческо-профессиональной деятельности Застенкера, чтобы сделать положительный вывод: «Из прилагаемых материалов (на 30 листах (!) нельзя установить троцкистской деятельности Застенкера в период его работы в Иванове…. [а] одна его статья «О чем мы действительно спорим?» является достойным ответом лидеру ивановских оппозиционеров С. Зорину…» ГАИО. Ф. П-367. Оп. 1 Д. 497. Л. 23-24..

Меньше «повезло» другим партийно-государственным работникам, чьи служебные и личные связи становились основанием для тщательной проработки по линии КПК, информационно-аналитическая сеть которой раскинулись практически по всем территориальным единицам СССР. За 1934 г. партколлегия КПК по БССР рассмотрела 868 дел, за 1935 - 928 (в декабре 1934 - мае 1935 состоялось 35 заседаний выездной парттройки), за 1936 - 743, за 1937-1938 (14 выездных заседаний за вторую половину 1937 г.) - 2157 (выделено мной. - К.Ю). Были исключены из партии, а затем арестованы НКВД: председатель РИКа г. Климовичи Р.И. Селиверстов, председатель Суражского РИКа Ф.А. Осмоловский, 2-й секретарь Гомельского ГК Я.И. Дробинский, 3-й секретарь Мстиславского РК Б.Г. Штейнгардт, консультант по военным делам СНК БССР Гончаров, заместитель председателя Госплана БССР и член ЦК КП(б)Б М.С. Голендо, уполномоченный наркомвнешторга СССР при СНК БССР И.И. Флиор и мн. др. НАРБ. Ф. 15-П. Оп. 4. Д. 614. Л. 11, 57; Д. 1024. Л. 3, 16, 19-21.

Через «идеологический фильтр» КПК в 1937 г. прошла значительная часть научной интеллигенции, преподаватели текстильного и ивановского педагогического институтов, школы пропагандистов, которых в буквальном смысле бомбардировали обвинениями «за протаскивание троцкистской пропаганды, мелкобуржуазную распущенность и извращение марксистско-ленинского учения, приведшего к вредительству на теоретическом фронте». Это Г.Г. Гульбе, С.Ф. Дроздов, В.П. Удалов, И.А. Виноградов, Правдин, И.К. Соков, А.И. Хейфец, А.З. Манфред, Зеленский, Лапидус, В.С. Федоров. В химико-технологическом институте - директор Г.А. Скудра, преподаватели В.И. Минаев, Светлянов, Филиппов, Ансен, Грушка ГАИО. Ф. П.327. Оп. 5. 1273. Л. 14.; директор Ивановской филармонии К.А. Владыкин Там же. Ф. П-367. Оп. 1. Д. 455. Л. 3.. В ходе совместного расследования КПК и НКВД были обнаружены 2 «антисоветские группировки» в Ивановском медицинском институте, все участники которой якобы «являлись сторонниками изменения политического строя в стране», а также была диагностирована серьезная по терминологии тех лет «засоренность» института - 61 человек профессорско-преподавательского состава был причислен к категории «чуждых советской власти по происхождению или имеющих репрессированных близких родственников» Там же. Ф. П-327. Оп. 6. Д. 458. Л. 109.. В доносе на имя уполномоченного КПК при ЦК ВКП(б) говорилось: «Деятельность директора Ивановского педагогического института Степанова, зав. учебной частью Иванова, секретаря парткомитета Семиковой - яркий пример политической немощи, потери бдительности. Они благодушно созерцали, как ныне разоблаченные - Манфред, Зеленский, Лапидус - развалили работу кафедр - всеобщей истории, истории СССР и диалектического материализма…. примиренчески потворствуя саботажу в деле разоблачения среди студентов и преподавателей контрреволюционных теорий врагов народа». В опасности оказался тогда еще молодой преподаватель математики, будущий академик А.И. Мальцев, который, как сообщалось, «поместил статью в фашистском журнале» Там же. Ф. П-367. Оп. 1. Д. 873. Л. 98-99., что могло серьезно повлиять на его судьбу, учитывая какие внушительные масштабы приняли разоблачения, вдохновленные все более усиливающейся мнительностью Сталина, заставлявшего принимать в расчет даже показания психически больных людей, требуя от КПК и НКВД тщательной проверки любых сведений по принципу: «…Если будет правда хотя бы на пять процентов - то и это хлеб» Военный совет при народном комиссариате обороны СССР. 1-4 июня 1937 г. Док. и материалы. М., 2008. С. 137..

А на II пленуме обкома, 3-5 августа усилиями «тандема» - члена Политбюро ЦК ВКП(б) Л.М. Кагановича и члена/секретаря партколлегии КПК при ЦК ВКП(б) М.Ф. Шкирятова были окончательно дискредитированы и арестованы, обвиненные во взаимных «вражеско-вредительских» связях: первый секретарь ОК ВКП(б) И.П. Носов, второй секретарь. - Л.И. Ковалев, третий - Д.С. Епанечников, заведующий отделом пропаганды обкома ВКП(б) И.М. Михайлов председатель облисполкома С.П. Аггеев, его заместитель В.Ф. Королев председатель областного совета профессиональных союзов И.Н. Семагин, секретарь обкома ВЛКСМ З.А. Адмиральская, а также многие представители «старого руководства», якобы ответственные за «контрреволюционный мятеж» апреля 1932 г. - волнения рабочих на почве перебоев в обеспечении продовольствием.

Еще один колоритный пример, иллюстрирующий идейно-политический энтузиазм КПК, связан с делом «Об изготовлении маслобоек, которые имеют вид фашистской свастики», принятом к рассмотрению по заявлению наркома оборонной промышленности М.М. Кагановича, усмотревшего «извращения» в технологии их производства. Бюро КПК вынесло постановление в месячный срок изъять «фашистские» маслобойки и заменить новыми, а дело для дальнейшей разработки передать в НКВД РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 4. Д. 95. Л. 153..

КПК и ее резиденты в буквальном смысле цеплялись за каждый малейший сигнал о проступках в сфере партийной этики, дисциплины, государственной дисциплины, о чем мгновенно сигнализировали в центр в докладных записках, телеграммах. Это поощрялось «наверху», особенно в период массовых политических репрессий, когда бюро КПК дало установку уполномоченным и партколлегиям ускорить информационный обмен, «сообщать о каждом факте нарушения выборности, зажима критики и самокритики» Там же. Л. 35., чтобы дать возможность НКВД подходить «творчески» к разоблачению «оголтелой и беспринципной банды вредителей, диверсантов, шпионов и убийц» Лубянка. Сталин и главное управление госбезопасности НКВД. Архив Сталина. Документы высших органов партийной и государственной власти. 1937-1938 / Под ред. акад. А.Н. Яковлева. М., 2004. С. 98..

В ходе этого массовому сознанию навязывалась синкретическая картина, позволявшая осуществлять манипуляцию путем смещения акцентов и подмены истинной оценки положения вещей партийными идеологемами. Осуществлялась успешная индоктринация - вовлечение в лоно идейно-политических установок с помощью образа врага и раскола общества на «своих» и «чужих», создания иллюзий-инверсий - стимулирования разоблачительской «инициативы», якобы проистекающей только «снизу», от масс, а на самом деле искусно спровоцированной самой властью. Таким образом, происходило монопольное установление, изменение, обновление идеологических координат и регулярное тактическое, оперативное «прогнозирование» - ожидание соответствующих реакций со стороны населения, воспринимающего «вызов сверху» как однозначную и в подавляющем большинстве не подвергающуюся сомнению мотивацию и руководство к действию, независимо от степени абсурдности и жестокости той или иной директивы. Это можно назвать энтропией - организованным «хаосом», контролируемым беспорядком, предсказуемостью и строгой предопределенностью течения и распыления социальной энергии.

Именно эти информационно-политические технологии сталинизма как системы и позволяли власти моментально на ходу «режиссировать реальность», менять модальность оценок, «дискурсивных оттенков», комбинировать способы воздействия на ситуацию в стране, сочетать «репрессивные атаки» с временными «паузами» или встречными, противоположными акциями. Флуктуирующий импульс перемен моментально передавался институциональным инструментам. Поэтому КПК даже в 1937-1938 гг. КПК успешно проводила курс «амортизации» репрессий, что проявлялось в виде адресных, частичных реабилитаций, а также в течение всего предвоенного периода пользоваться реальным авторитетом у населения как влиятельный внутрипартийный арбитраж. Достаточно сказать, что за период с апреля 1934 по декабрь 1935 гг. в приемную КПК при ЦК ВКП(б) обратилось 40854 человека, в среднем - это более 2000 человек в месяц Партийное строительство. 1935. № 24. С. 34..

А работа Московской ПК КПК вообще оказалась практически парализованной. В сентябре 1938 г. ее посетило 5000 человек исключенных из партии членов и кандидатов РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 4. Д. 87. Л. 15-18.. Москва пережила настоящую миграционную волну из вынужденных маргиналов. Им отказывали в трудоустройстве на родине, а сотрудники аппарата КПК, не справляясь со справочно-аналитическим обслуживанием запросов, визировали номера в гостиницах для временного проживания. Особенно высока была доля представителей «национального контингента» - латышей, поляков, немцев, репрессирование которых в упрощенном порядке по линии НКВД было санкционировано как раз в период осмыслении решений январского пленума ЦК ВКП(б) 1938 г. Лубянка. Сталин и главное управление госбезопасности НКВД…С. 527; 538. политический сталинизм партийный контроль

Таким образом, подводя итоги, можно с уверенностью говорить о том, что КПК при ЦК ВКП(б) играла ведущую роль в политической системе СССР. Располагая достоверной информацией, получаемой в ходе собственных расследований, КПК неуклонно проводила в жизнь сталинскую «линию центра», пользуясь прерогативами от имени ЦК ВКП(б) давать официальное партийное истолкование всем явлениям общественной жизни.

Тем самым, она выступала именно как послушный исполнительный инструмент сталинской диктатуры, реализовывавший исходящие «сверху» идейно-политические установки на масштабную «зачистку» общества, выходя, как справедливо отмечено в историографии, на «превентивно-фильтрационный уровень» Калинина О.Н. Партийно-государственный контроль в номенклатурной системе (вторая половина 1940-х - начало 1960-х годов) // Исторический ежегодник. 2011: Сб. науч. тр. Новосибирск, 2011. С. 65., когда осуществлялась проверка биографических данных и служебных характеристик, дававшая полновесное представление о «политической физиономии» каждого партийца. При этом, сами сотрудники институтов внутрипартийного контроля также не избежали репрессий, отразив известные антиномии сталинского времени, относящиеся по сути к выделенному М.М. Бахтиным феномену «хронотопической реальности» - сосуществования «порядка» и произвола, торжества «советской демократии» и одновременное поглощение ее адептов «жерновами революции» Выражение Сталина, употребленное в докладе, сделанном им на XVI съезде ВКП(б). См.: Сталин И.В. Соч. Т. 12. С. 260., когда палачи, наделенные практически абсолютными полномочиями и авторитетом моментально становились жертвами и наоборот Бахтин М.М. Форма времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике // Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975. С. 234; Шлегель К. Террор и мечта. Москва 1937. М., 2011. С. 15.. Так, с мая 1937 по февраль 1938 гг. были арестованы: член бюро КПК И.А. Акулов, сотрудники аппарата и руководители административно-промышленных групп: С.В. Васильев, Р.Е. Давидсон, А.А. Левин, Ж.И. Меерзон, А.Н. Петровский, Р.Г. Рубенов, С.А. Салтанов, С.К. Шадунц, покончил жизнь самоубийством, не выдержав давления обстоятельств, К.Ф. Пшеницын. Были репрессированы уполномоченные: М.И. Кахиани (Северо-Кавказкий край), В.Ф. Шарангович (Харьковская область), П.Д. Акулинушкин (Одесская область), И.В. Муругов (Восточно-Сибирский край), А.А. Френкель (Куйбышевский край), расстреляны ответственные секретари КПК по Ивановской и Ярославской области А.Ф. Витковский и В.П. Грузель. В составе пособников «право-кулацкой банды», дислоцировавшейся в Саратовской области, оказались уполномоченный КПК А.И. Яковлев и ответственный контролер А.В. Буткарь РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 4. Д. 79. Л. 60, 89, 91, 111, 124-125; НАРБ. Ф. 15 П. Оп. 4. Д. 1024. Л. 2.. и др. В марте 1939 г. на XVIII cъезде партии состав КПК был обновлен практически полностью, новым председателем стал А.А. Андреев, его первым заместителем - М.Ф. Шкирятов.

В тоже время, стоит отметить и имеющийся положительный, конструктивный потенциал работы институтов внутрипартийного контроля. На отдельных участках «народно-хозяйственного фронта» КПК не только способствовала рационализации управления, разрешению профессиональных, трудовых споров, разоблачению реально имевших место быть злоупотреблений партийно-советской номенклатуры, но и вносила заметный вклад в восстановление доброго имени коммунистов. Рассматривала КПК и культурно-бытовые вопросы, что отразилось в специальных постановлениях бюро «О неудовлетворительном обслуживании детей в парикмахерских г. Москвы, Харькова, Тифлиса»; «О починке обуви в г. Ленинграде» РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 4. Д. 69. Л. 34-35, 42., о работе городских бань НАРБ. Ф. 15-П. Оп. 4. Д. 759. Л. 109. и т.п.

В целом, мы видим, что сфера применения институтов КПК была чрезвычайно широка и включала в себя самые различные аспекты социально-политической и хозяйственной жизни. Есть все основания говорить об определенной информационной системе внутрипартийного контроля, поскольку его ведомства обладали административно-политической автономией по отношению к региональному уровню партийно-государственной власти и выступали в роли «ставленников-осведомителей» ЦК. Эта «центристская» и прагматичная позиция повышает ценность документов КПК, их достоверность в отображении событий, происходивших в стране. Документы КПК превосходно отразили все противоречия сталинского времени, когда идеологическая одержимость, вселенная в эти исполнительные учреждения и проявляющаяся в виде репрессивных атак, осуществлялась одновременно с их грамотным, своевременным вмешательством как авторитетных структур государственной власти.

Размещено на Allbest.ru